Текст книги "Горькое молоко – 3. Сайга для деда. В погоне за кардиналом"

***

Ланин вальяжно восседал в кожаном большом кресле, которого в бытность Гридина не было.

– Проходи Колчин, – показал он ему на стул. Выходить и вашего брата шушера чистит. Обнаглели, сволочи, что творят эти домушники. Управы на них никакой нет. Мы на прошлой неделе раскрыли пять квартирных краж по горячим следам. Сейчас поедем к тебе, если счастье улыбнётся и твою кражу раскроем, но ты мне определённо должен помочь найти мой мотоцикл. А я все силы приложу раскрыть твою квартирную кражу.

Колчак не спеша, присел на стул и пронзил Ланина колючестью своих глаз.

– Ты Ланин приложи силы найти свой мотоцикл сам, а я милиции помогу по своему вопросу. Мало того, назову фамилии, тех, кто организовал налёт на мою хату и кто ворошил в моих книжных шкафах и шкатулке жены. А так – же, кто обнёс и квартиру Деда, – моего дядьки.

– Даже так, Колчин! – удивлённо воскликнул Ланин, – а я, как ни странно всегда считал, что господа на вроде тебя никогда за милостью к нам не обращаются. А как же твои воровские принципы и устои? Латышева и Грязнова хулиганы отходили бейсбольными битами, так, что они в больницу попали. Мы их уговаривали написать заявление, так они ни как не согласились. Вот это я понимаю стоики. А тебя весь город знает, и я уверен, со своими связями ты прекрасно воров можешь выявить без помощи милиции. И ты авторитет пришёл поклониться к своим идейным врагам. Зачем ты меня вчера прилюдно унизил? Тебе что доставляет большое удовольствие упиваться своим временным превосходством ставя себя в рамки профессора Преображенского, а меня в роль Швондера?

Колчак решил немного протянуть время, чтобы Серый с Жорой смогли реализовать свои планы.

– Похвально, что милиция Булгакова читает, – сказал Колчак, – но до Швондера тебе далековато будет. Клим Чугункин – это ты Ланин.

– А это кто такой?

– Это тот, от которого в Собачьем сердце, разило псиной и подвальными котами. Не внимательно ты читал Булгакова Ланин, – пожурил его Колчак.

– Я его не читал, по телевизору фильм смотрел. У меня времени на книги не хватает. А вот у тебя хватает наглости на чужой территории хамить мне и здесь.

– Я что ли творчество Булгакова потревожил. Вы начали, а я со своей колокольни сравнение сделал до того удачное, что вас задело. А человека с чистой душой и совестью это сравнение бы не коснулось.

– Ты мне давай Кукрыниксы здесь не устраивай Колчин? Если говорить пришёл, то говори по делу, а будешь ерничать, в обезьянник опущу. Ночку просидишь, образумишься.

– Ты мне совсем ненужен, чтобы я с тобой беседы вёл. Я принёс заявление в милицию о краже своей квартиры, а ты вместо того, чтобы наряд выслать на место преступления, уговариваешь меня отозвать заявление и мало того угрожаешь помещением в обезьянник. А это будет выглядеть так подозрительно, для твоего начальства.

– Я не обязан выслушивать от тебя гнусные оскорбления в свой адрес. И заявление твоё уже в производстве находится. Сейчас поедем к тебе и по науке произведём тщательный осмотр.

– Поедете, куда вы денетесь, – сказал Вовка и вытащил мобильный телефон, – прошу прощения, я мать и жену предупрежу, что у вас нахожусь. Хотя они знают, что я направился именно к вам.

Видно было, что Ланин нервничал, он сменил свою позу на кресле и крутил пальцы своих рук, от чего раздавались громкие щелчки.

– Я здесь у Ланина в кабинете нахожусь. Пришлось написать заявление, – передавал он Серому, – как у вас настроение?

– Нормально, – услышал он в ответ, – Труба у нас в машине сидит. Взяли без шума в бане, повезём в квартиру к Деду.

– Понял, я скоро с нарядом подъеду, – ответил Колчак, – и отключив телефон перевёл взгляд на Ланина:

– А насчёт воровских принципов и устоев я тебе скажу. Я не вор в законе, но законы их чту. Да заявление я написал в милицию, но это вынужденная мера была. Ты же не удосужился меня принять первый раз. Поэтому я считаю, что лапки к моим долларам протянули из стен этого здания. А Латышева, и Грязнова избивали ваши клобмены, зная, что они не заявят на них. Эта такая методика у милиции ломать нормальных каторжан, но это до поры до времени. Придёт время нарвутся и они. Теперь внимательно меня слушай если, я и Иван Романович не получим похищенный фарш до понедельника, тогда я в Интернет загружаю всю информацию с дискеты. Если ты думаешь, что вы забрали у меня единственную дискетку, то глубоко ошибаетесь. Мы их в присутствие Плясуна наклепали с дюжину. Помимо этого он снабдил нас ещё одной важной информацией. Видать знал бедняга, что ему жить осталось немного. Так что ты не подымай свои козлячьи рога, а твой Владыка и Труба для меня стадные животные, которых я скоро поведу на водопой. Можешь им так передать.

– Владимир у тебя интеллигентное лицо, ты потомок знаменитого классика, – а выражаешься как заядлый извозчик, – начал заискивать Ланин, – мне, по правде сказать, никакого дела нет до этих дискет. Я с Трубой общего ничего не имею. Единственное доброе дело он сделал для меня, оказал спонсорскую помощь в приобретении мебели и канцелярских принадлежностей в мой кабинет и помог приобрести мне зверюшку для большого чина. Вот и вся у меня с ним связь. Так, что ты напрасно думаешь, обо мне плохо, а отношение мое к тебе лояльное, с демократическим душком. Могу сообщить из уважения к тебе, что у меня в сейфе лежит отдельная папка на тебя в связи с похищением коллекции марок у Юрина. Колчин фигурирует, там, как главный подозреваемый. Но я склонен в скором времени закрыть это дело.

– А меня марки эти не колышат, как тебя дискеты. Но, то что вся наша родня поголовно находилась в деревне, об этом знал только ты. Я не говорю, что именно ты организовал набег, но может при Трубе, слил невзначай эту информацию. Вспомни?

– Не могу я припомнить, чтобы встречался вчера с ним. В бане у него вчера парился, но контактов с ним никаких не имел. Давай сейчас я тебе дам двух самых хороших сотрудников и криминалиста – технаря, они на месте разберутся, что к чему. Я бы сам поехал, но у меня дел по горло, не смотря, что сегодня суббота.

– Я давно жду такой команды, – встал со стула Колчак.

– Всё образуется, и деньги обязательно найдём, и кавказские кинжалы отыщем, – положив свою руку на плечо Колчаку, сказал на прощание Ланин, – а нам с тобой надо дружить, кстати, а кто такие клобмены?

– Дубинщиков, так в Англии называли, – сказал Колчак и пошёл в дежурную часть, где его ждал наряд, в котором старшим был назначен знакомый Колчака Кочубеев.

Подъехав к дому Вовка, увидал, что у подъезда Ивана Романовича, стоит машина Сергея и микроавтобус Форд.

– Значит, обработка Трубы началась, – подумал он.

…Когда Вовка с милицией поднялись в квартиру, в ней находились уже мать и Полина с Кириллом. Они по совету Ивана Романовича пребывали в кухне.

– Следов никаких не оставили, умело сработали, – сделал заключение криминалист после обследования квартиры, – тяжело придётся следственной группе искать жуликов.

– Вы, что уважаемый, – обратилась к нему мать, – посмотрите, сколько у нас книг? Большая часть их написана в детективном жанре. Я их все прочитала и в каждой книге сказано, что нет таких преступников, которые не оставляют улик.

– Женщина, это в книгах так написано, писателям присуща гипербола. В жизни иначе бывает. Намного сложнее, чем отображают книги. Преступники сегодня изощрённые и опытные пошли. На такие кражи, какая совершенна у вас ни последний алкаш, ни наркоман не пойдут. Тут работали люди с профессиональными навыками.

– Позвольте, но вы даже не удосужились снять отпечатки следов на полу, поискать упавшие волосы с головы. Запахи, в конце концов, зафиксировать, – возмутилась мать. – Исследуйте, как положено квартиру, включайте свои научные знания.

– Мам ты видишь, что они приехали не преступников искать, а просто отметится, – произнёс Вовка. – Им Ланин сказал, что тщательно рыскать не обязательно в поисках улик, так, как Колчин заявление своё отзовёт назад.

Кочубеев резко повернул голову в сторону Вовки и с любопытством посмотрел ему в глаза.

– Этого он нам не говорил. Сказал, что ты быстрее сам найдёшь воров чем милиция.

– И сказал, чтобы вы особо не обременяли своим присутствием потерпевших, а сделали визуальный осмотр и вернулись быстренько назад, – закончил фразу опера Колчак.

Кочубеев промолчал, а криминалист сказал матери.

– Напрасно вы говорите, что я не обследовал следы на полу. Я осмотрел их с микроскопической точностью. Поверх обуви видимо были надеты бахилы, которые используют в медицинских учреждениях.

– Пойдёмте все со мной на чердак, попробуем найти там улики сообща, – пригласил всех Колчак.

– Театр одного актёра будешь нам показывать? – иронически спросил Кочубеев, – вспомнив, как Вовка с Мареком развели сотрудников милиции на ложной мякине, где вместо пистолета они нашли спрятанную в диване одноглазую куклу, начинённую кошачьими катышками.

– Мне сейчас не до театров, я хочу показать вам, как надо добросовестно выполнять розыскную работу, – сказал Колчак.

Взяв с собой на всякий случай фонарь, Вовка повёл всю правоохранительную свиту за собой наверх.

Открыв дверь на чердак, он сказал криминалисту:

– Здесь должны валяться две спички, одна не использованная, а от второй преступник прикуривал. Возможно, сигарету Мальборо, и ищите по чердаку дальше. Посчастливится, может окурок, и бахилы найдёте два комплекта.

Криминалист, склонился над шлаком и извлёк пинцетом обгоревшую спичку и спичку без серной головки.

– Да это уже важная улика, – проговорил обескураженный криминалист.

– Слушай Колчин если тебе многое известно, – сказал Кочубеев, – зачем ты нас обременяешь? Облегчи нам работу, найди сам вора.

– Я вам, сказал, что знаю. Работайте дальше, а я пошёл заниматься своими делами. Нужен буду, – в понедельник вызовете меня повесткой.

– Колчин ты красавец, – сказал Кочубеев, – озадачил нас, а сам уходишь. А мы тут на коленях весь чердак будем обнюхивать в поисках бычка. Владеешь, какой информацией, дай мне её.

– Вам не надо ничего обнюхивать. Пока не поздно вызовите кинолога с собакой, – посоветовал им Колчак, – она вам всё разыщет.

***

Предупредив расстроенную Полину, что он отлучится на время, Вовка покинул чердак. Выйдя на улицу, он направился к Ивану Романовичу. Навстречу ему из подъезда вышел Заур.

– Ты куда? – спросил Вовка.

– Дед с Жорой в деревню послали за видеокамерой, – сказал торопливо Заур, – придёшь, убедишься в словоохотливости Трубы. Строчит, как швейная машинка на своих дружков и хозяев. Там вор в законе Груз приехал. А идейным вдохновителем их финансово – коммерческой схемы был старый пень Шах, а Труба воплощал эти идеи.

Дверь Вовке открыл Сергей.

– Проходи, ты, кстати, пришёл, – сказал он. – Труба раскололся, как яйцо перепела. Мы уже знаем, кто почистил квартиры.

– И кто?

– Чомбе и Вазелин. А Вазелин этот работает слугой при доме у Шаха. Он в одном лице и шофер, и плотник и слесарь, – короче смерд.

– Давай тогда их вылавливать. Главное мы знаем, – сказал Колчак.

– Успеем, от нас они ни куда не денутся. Мы уже знаем, где ворованные вещи лежат. Пройди в спальню к Деду. Послушай. Там, правда, тесно, но интересно.

…Вовка зашёл в спальню, где действительно было переполнено народу. В основном это были зрелые люди, с лицами, вселяющими тревогу прохожим, не только в ночное время. Одного он знал, это был Карапуз, который сидел вместе с ним и Жорой на городской командировке. Вовка со всеми поздоровался и присел на край кровати около Жоры. Труба сидел на стуле, с обмотанными скотчем ногами, руки были свободны. А стул был взгромождён на письменный стол.

– Прочистили Трубу? – спросил Колчак у Жоры.

– Можно сказать, что да. Сейчас он нам в камеру только повторит свою исповедь, и тогда мы их за глотку всех будем держать. Теперь все их дочки будут пополнять нам общак. И их милейшие менты, будут бегать у нас на цирлах и разговаривать с почтением и только шёпотом. Недосуг было правильным ребятишкам заниматься ими.

Труба оказался слабеньким авторитетом. Его напыщенности и следа не осталось, зато хорошо проявлялось трусость, испуг и покорность в словах.

– Ты слышишь меня Труба, ты же погань кишмиш на зоне общаковый хавал, а забыл про братьёв страдальцев, которые в комплексе зачастую торчат в тюрьмах за таких скворцов, как ты. И твоих директоров, которые заглотили всё народное добро. А это несправедливо – народный каравай должны все кушать.

– Жора мамой клянусь, я не так давно заступил на эту должность. Я пытался навести мосты с ворами. Но к ним тяжело пробиться.

– А их искать не надо было. Приехал бы ко мне на зону и получил ЦУ. На крайняк в городе есть Серый и Колчак. Только не говори мне, что ты не знал об их существовании.

– Почему не знал? – знал! Но молва по городу шла, что они в завязке и не при делах.

– Про какую ты завязку говоришь Труба? – спросил Колчак. – Если мы с тобой не общаемся, это не значит, что мы не уделяем внимания зонам. К тому – же у вас там под боком авторитет Владыка, которого ты мне в кафе разрисовывал красиво. Что это за мутная особа?

– Меня с ним Шах свёл. Посоветовал, чтобы я Владислава подсластил и слушался его во всех начинаниях. Сказал, что от него отдача покровительством будет большая, от наездов бандитов и ментов борзых

– Ну и как помогает? – спросил Вадим.

– Помогал до сегодняшнего дня. Два раза мы уходили с его помощью от серьёзных – наездов.

– А эти наезды он сам с ментами и устраивал, делая себе авторитетную вывеску, – сказал Жора, – такие номера нам знакомы. Где это видано, чтобы чужак в городе права свои качал, да ещё героически отбивал наезды местных бандитов.

– Он не чужак, – возразил Труба. – Владыка в Бекетове живёт в четырёх комнатной квартире. Я, был у него дома неоднократно. Он живёт с матерью. Владыка отсидел большой срок на севере. А потом в Финляндии говорит, пять лет сидел.

– Как он туда попал? – спросил мужчина с приплюснутым носом. Единственный обитатель комнаты, который не сидел, а стоял. Он облокотился плечом о шифоньер, держа во рту спичку. Вовка Колчак его не знал прежде, но по обращению к нему, понял, что это вор в законе Саша Груз. О нём Вовка слышал много от Севы и Захара.

– Говорил, что со студентами из Питера ездил туда клубнику убирать и там за наркотики попал, – облизнув губы, ответил Труба.

– У него по зоне такая кличка Владыка? – спросил Груз.

– Я не знаю, мне его так Шах представил.

– Ну а фамилия у него есть? – допытывался Груз.

– Пальцев его фамилия, – ныл от досады Труба.

– Как ты сказал? – встал с кровати Иван Романович.

– Пальцев, – повторил Труба.

– Он не сидел случайно раньше за убийство? – разволновавшись, спросил Дед. – У меня жену зарезал один ублюдок, не хочу сказать, что это он именно, но среди подозреваемых фигурировала такая фамилия.

– Не знаю, насчёт вашей жены, но за убийство он сидел это точно, – расширил удивлённо глаза Труба.

– Это мы узнаем уже без проблем Иван Романович, – пообещал Груз.

– А кто у вас трубку курит? – спросил Колчак.

– Мы уже этот вопрос выяснили, – сообщил Жора. – Трубку курит Шах и его зять Валерьян. Кто – то из них точно и сидел в машине ночью.

Жора приблизился к Трубе и постучав ему ладонью по колену, произнёс:

– Короче Труба, если хочешь жить, сейчас ответишь нам честно без горбылей в камеру на все вопросы, которые мы тебе зададим. А потом организуешь нам встречу с цыганом в сквере у вокзала. Если всё будет в ёлочку, завтра мы тебя отпустим, а вернут украденное сегодня, к вечеру в бане своей грехи будешь отмывать, – пообещал Жора.

Саша Груз подошёл ближе к письменному столу и сказал: – И запомни, в органы эти сведения не попадут. Но отныне в твоих фирмах будет работать наша бухгалтерия, и мы будем чётко контролировать вашу деятельность, а работодателей своих поблагодари и передай им, что дочки создаются не для того, чтобы бабки грязные отмывать для себя, а для того, чтобы нам финку улучшать. И если они дочек поведут к спаду работы, то нам придётся засветить и кассету и дискету.

– Куда мне деваться теперь. Я попался под ножницы, но жизнь дороже, – сказал поникший Труба.

– Слушай Труба, а откуда появились эти протокольные рожи в длиннополых рубахах, что пасутся около тебя? Они, что действительно все менты? – поинтересовался Груз.

– Когда – то были ими, – сказал Труба. – Они все из Кемеровской и Брянской областей. У них частное охранное предприятие, а бабки плачу им я. В дискете о них вся информация заложена. Они никогда не ходят на работе в форме, а надевают на работу обычную одежду, чтобы бандитов отпугивать. Униформой бандита сейчас не напугаешь, а широкие рубашки вносят некую таинственность в личность. Не поймёшь с первого разу, что у него на голом теле висит, и кто он, то – ли он сотрудник милиции или разведчик из ФСБ.

– Нас на понт не возьмут и белые воротнички, – процедил сквозь зубы Груз, – завтра мы тебе вручим кассету, на которую сейчас запишем все твои откровения и дискету. Обязательно весь материал покажи вышестоящему руководству. И передай им, что охрана плохо работает. Если ценные материалы попали нам в руки вместе с тобой, то им большой минус за это. Пускай их отправляют осваивать Брянские леса, и долбить уголь на Кузбассе. Эти деньги, что ты им платишь, нам сгодятся. Наши люди будут охраной завода.

– А можно кассету пока им не показывать с моими откровениями? – Поймите меня правильно. Они во всех грехах тогда обвинят меня. Им дискеты одной хватит, чтобы сон у них был нарушен. Лучше всё свалить на Шаха. Совет директоров его точно отлучит от завода вместе с его финансовой схемой. Спишет, как устаревший элемент. А их не надо драконить. У них есть важняки в верхах в столице. Если вы уж меня завербовали к себе, то послушайте моего совета. Они так сразу быстро не отдадут свой кусок. Постепенно надо начинать, но повторяю, дискета с информацией в чужих руках заставит их принять все ваши условия, хоть и не сразу и с неохотой.

– Да пожалуй, так и сделаем, – немного подумав, сказал Груз, – пускай они сами устраняют и Шаха и всю его шатью братью. Нам лишняя кровь не нужна.

– Труба, а как эти крысы узнали, что в наших квартирах никого не было сегодня ночью, – спросил Колчак.

– Ланин вчера в бане мне сказал, а я позвонил Шаху. Он мне велел цыгана прислать и всё. Больше я ничего не знаю. Про деньги и кинжалы я тоже ничего не знал. Мне нужна была только дискета. Я подозревал, что дубликат у тебя остался. И дал в своё время задание Салдусу, чтобы он к тебе приблизился, и постарался выудить дискету, но он на днях, как в воду канул.

В квартире раздался дверной звонок.

– Наверное, Заур вернулся, – сказал Серый, – пойду, открою.

Действительно в дверь ввалился Заур с видеокамерой. Наперевес у него висел чехол с Сайгой, который был подарен Ивану Романовичу совсем недавно.

Сергей кивнул на карабин: – А это зачем?

– Дед просил для устрашения привезти. Вдруг говорит, сгодится для обороны.

Сергей, взял у него камеру и прошёл с ней в спальню. Настроив её к работе, началась повторная «пресс – конференция» с Трубой, которая длилась более часа, прерываясь на короткое время, чтобы пропустить по рюмке водки. Когда вопросы подходили к концу, Иван Романович расчехлил карабин.

– Пощадите меня, не стреляйте. Я же вам честно рассказал всё, что знаю. Я сейчас душу вам свою продал, и всех своих благодетелей под монастырь подвёл. Работать в будущем на вас буду как проклятый. А связи и каналы сбыта только у меня.

– Да ты и нас со временем при случае с потрохами сдашь, если своего бухгалтера Плясуна не пожалел. В пепле его закопал, – сказал Колчак.

– Это не я, а Шах команду дал, что бы его убрали. Чомбе был исполнителем, он и ювелира, еврея одного в квартире уморил позавчера по его приказу, таким – же способом. Лично мне цыган в этот вечер и рассказал, как попал к ювелиру. Он под видом продажи золотой цепи пошёл к нему. У Колчака ёкнуло в сердце.

– Что это за еврей? – спросил Колчак.

– Тот, которому ты часы свои давал. Но цыган в квартире у еврея, ни часов и никаких других драгоценностей не нашёл. Для них главной целью проникновения в твою квартиру были часы, для меня дискета. Наши интересы совпали. Когда в твоей квартире часы не нашли, тогда Валериан дал команду Вазелину и Чомбе прошмонать жильё почтенного Ивана Романовича. Зная, что раньше они принадлежали ему.

– Они у меня только хранились долгое время, – сказал Иван Романович, глядя на Колчака, – а принадлежали они всегда Владимиру.

– Никто тебя мочить не собирается, – успокоил Трубу Груз, – сейчас доставим тебя в твою баню. Грехи будешь свои отмывать. А нам цыгана сюда дай.

– Нет вопросов, – обрадовано сказал Труба, – он по первому моему зову явится хоть к чёрту на кулички.

– Ну, вот и ладненько, – срезал ножом с его ног путы из скотча Груз.

Ноги у Трубы затекли, и он без посторонней помощи не мог слезть со своего пьедестала. Иван Романович помог ему спуститься, подставив своё плечо:

– Ты смотри не вздумай обмолвиться с Владыкой обо мне, – предупредил он Трубу. – Вдруг это не тот, а его однофамилец.

– Что я не понимаю, – воодушевлённо проговорил Труба.

Он набрал со своего мобильного телефона номер Чомбе и сказал, чтобы тот брал такси, приезжал к вокзалу в сквер. Дед упаковал камеру и карабин. Всё это он прихватил в машину. Так, как цыгана решили везти в деревню.

…Не прошло и десяти минут, как цыган сидел в микроавтобусе Форда. Колчак старым испытанным методом затащил его за нос в салон.

Опешив от такой встречи, он заметался по автобусу, но сильный удар Серого пригвоздил его к полу.

Когда он поднял голову, на него смотрел Труба.

– Чомбе, веди с ними себя покорно. Они знают больше, чем ты думаешь. Баксы им верни и коллекцию. Тогда отпустят тебя домой. Меня уже отпустили, – сказал Труба, поправив очки, и вышел из автомобиля.

– Про баксы не слышал, а коллекция у Валерьяна, я только золотишко себе приныкал, – раскрыв от ужаса свои чёрные глаза, проговорил цыган.

– Где золото? – грозно гаркнул Груз.

Не вставая с пола, Чомбе извлёк из пистона джинсов бархатный комок, в котором находились украшения Полины.

– Посмотри весь комплект или нет? – спросил Груз у Колчака.

– Я ничего спулить не успел, всё на месте. Две цепочки серьги и перстень, – сказал цыган.

Вовка положил украшения в карман и сразу позвонил Полине, утешив её, что золото он вернул.

– Поехали к Шаху, – сказал Груз угрюмому водителю, который за всё время ни в квартире, ни в машине не проронил ни слова.

Серый и Иван Романович пересели в машине к Зауру, а Вовка остался в Форде указывать дорогу в ветлечебницу.

– Он, что глухой? – спросил Колчак у Груза.

– Лакунарная ангина у него. С температурой выехал, вот и молчит, – объяснил Груз.

– А ты молодец, толковый парень, – похвалил Вовку Груз, – Сева просил меня за тобой присмотреть и дядьку твоего покойного Захара я хорошо знал. На будущее знай, если возникнет сложная ситуация, Хлястику скажешь, он найдёт меня.

– Хорошо, но думаю, после сегодняшнего дня всё образуется. Команда Трубы в городе считалась дерзкой, хотя они нас побаивались. Жадность их сгубила, теперь их понтам пятак цена.

– Понты у серьёзных людей ни когда не ценились, – сказал Груз и звонко щёлкнул языком. От чего цыган вздрогнул.

– Что же ты мора ювелира уморил? Программу Адольфа Гитлера продолжаешь. А он ведь и цыган не жаловал, – сказал Груз, наматывая на палец левой руки его кудрявые волосы, подтягивая голову к ноге Бурого.

Бурый не раздумывая, приложился подмёткой туфли к цыганскому лицу, так, что прядь волос осталась на пальце у Груза, а на рубашке отлетели все пуговицы. На голой груди блеснул знакомый Вовке жетон. Он аккуратно снял его с шеи цыгана и не рассматривая положил себе в карман. Эта вещица показалась ему знакомой. Похожий он видел на теле Деда, когда был маленьким мальчишкой. Он решил цыгана насчёт жетона не загружать вопросами. Оставив эту миссию Деду, не догадываясь, что у них в руках убийца жены Деда.

– Я не цыган, я ассириец, но вера у меня христианская, – закрыв лицо руками, простонал Чомбе.

– Черти, которые творят беспредел веры человеческой никакой не имеют, – отвесил ему оплеуху Груз. – Они веруют только в продажный доллар, и в грязные зады тех педерастов, кто платит им эти доллары. Сколько тебе платил Шах за погубленные души?

– Не много, но наркоту мне хватало.

– А где дурь брал?

– У Валерьяна ветеринара, зятя Шаха и Владыки.

– Интересное колесо крутил с тобой Шах. И тебе нравилось, что он тебя дурачил всем своим семейством?

– А куда мне было деваться, если я плотно подсел на иглу. Спрыгнуть пробовал, но не получалось. Валерьян обещал меня излечить.

– Сейчас ты пойдёшь с нашим другом в лечёбницу и позовёшь Валерьяна. Скажешь, чтобы он вышел, посмотрел собачку в машине. Если дёрнешься, Вадик похоронит тебя прямо там с дохлыми псами и крысами. Держи бумагу, утри лицо, – Груз протянул ему рулон туалетной бумаги.

Пролегающая к лечебнице неровная дорога кидала Форд из стороны в сторону. Заур по ней не поехал, а встал, у поворота. Иван Романович с Сергеем хотели идти пешком до лечебницы. Навстречу им вдоль забора племенного завода бежал молодой парень в белом халате и кричал.

– Помогите бандиты! Бандиты! Услышать его никто не мог в этом месте. Так, как никаких строений здесь не было. Увидав на повороте машину и Ивана Романовича с Сергеем около неё, он бросился к ним.

– Там бандиты и грабители. Милицию надо срочно вызвать, – сбивчиво выкрикивал он.

– Где бандиты? – спросил его Серый.

– У нас в ветлечебнице они отца связали, – задыхаясь, сказал парень.

– Садись быстрей в машину. Поехали до первого поста, – открыл дверь в машину Серый.

Парень взглянул на Ивана Романовича и заскочил в машину. Серый сел с ним рядом, но машина никуда не тронулась.

– Успокойся, это не бандиты Паренёк, – назвал Серый кличку внука Шаха. – Это степенные люди, которых твой дед и отец сегодня ночью ограбили.

– Вы с ними суки приехали, – заверещал парень.

– Суки не мы, а твои родственники. И если ты сейчас не заткнёшься, я тебе ухо оторву и заставлю съесть его.

Слова Серого охладили его быстро. Он перестал визжать.

– Вы не знаете, кто у моего деда и отца друг. Он вам не простит этого. Жалеть будете, но будет поздно. Владыка вас перережет, как курят. Он уже сидел за убийство.

Серый весело рассмеялся.

– Ты прекращай нас пугать Паренёк, а то нас от страха сейчас Кондратий навестит.

Владыка скоро будет стоять передо мной на коленях, я тебе обещаю, – уверенно сказал Сергей.

– Вы кто воры? – спросил, он совсем успокоившись.

– Воры, воры, – утвердительно сказал Иван Романович, – а твой папа не хочет нам возвратить коллекцию старинного холодного оружия, которое украл у нас. И если ты нам сейчас не поможешь, мы всей вашей семье устроим холокост. Знаешь, что такое холокост?

– У меня высшее образование. Я много чего знаю.

– Ну, если у тебя высшее образование, то скажи, где кинжалы наши и баксы, – с сарказмом спросил Сергей.

– Денег не видал, а кинжалы у деда. Ятаган утром забрал Владыка. Он принадлежал раньше старинному грузинскому роду Амиреджиби, так сказал дед. А в обед к деду приезжал Ланин майор из милиции и сказал, что бы немедленно вернули всю похищенную коллекцию и деньги. Сказал ему, что дело пахнет керосином и что Хлюст Колчак, не просто эрудированная поганка, а мудрый уголовник, который схватил его за жабры. Дед сказал, что про баксы ничего не слышал, а неполную коллекцию без ятагана смысла нет отдавать.

– Оказывается ты понятливый паренёк, недаром высшее образование получил, – подковырнул его Серый. – Теперь скажи у кого ключи от лечебницы?

– У меня, отца и у Дарьи, – ответил он. – Дарья уборщица в нашем доме и в лечебнице, – пояснил Паренёк. – Живёт с мужем у нас во времянке.

– А муж у Дарьи Вазелин, – догадался Сергей.

– Да, – подтвердил Паренёк.

– Давай мальчик договоримся так. Ты сейчас идёшь к деду. Берёшь у него коллекцию, ятаган он возвратит завтра. И пригласишь нам Вазелина. Но запомни малейший наклон в сторону и ты никогда живым отца не увидишь. Серый для острастки вытащил карабин деда и показал Пареньку.

– Не беспокойтесь, я всё сделаю, как вы скажите. – Ради бога отца и деда не трогайте? Они хорошие. – Разрешите мне только закрыть двери, и халат снять?

– Двери уже закрыли, – сказал Иван Романович, – они нам навстречу едут.

Когда Форд сравнялся с машиной Серого. Из него вылезли Груз, Жора и Колчак.

– Едем в другой проулок, – сказал Серый, – сейчас сынок доставит коллекцию. Про баксы он не знает ничего.

– Этот тоже молчит, говорит, в упор не видал, – показал Колчак на хмурого Валерьяна.

– А вам не кажется, что нам сегодня везуха прёт на каждом шагу? – сказал Жора, – не может так всегда везти. Я думаю нам надо разворачиваться и ехать в свою обитель. У, нас есть заложники. Шах теперь никуда не денется. Всё вернёт до мелочей.

– Шаха можно не тревожить, а Вазелина до кучи надо прихватить, – сказал Сергей. – Они вдвоём по хатам шушарили с цыганом. Кто – то из них крыса, деньги прижилил. Сынка, сейчас отпустим, он нам приведёт Вазелина и у деда заберёт часть коллекции. Ланин в обед был у Шаха, сказал, чтобы всё похищенное вернули

– Никого отпускать не будем, – веско заявил Груз, – Вазелина мы и без пацана возьмём.

– Я сейчас узнаю, кто зелень взял, – ударив тыльной стороной ладони себя по голове, сказал Колчак и обратился к дрожащему от страха Валерьяну:

– Эй, дядя, тебе кто дискету отдал Вазелин или Чомбе?

– Вазелин, – ответил он.

– Всё ясно тогда, – сказал Колчак, – дискета лежала вместе с деньгами. Поехали к нему. Откладывать нечего, пока он их далеко не закурковал.

Подъехав к дому Шаха и оставив внука в машине, Валерьян Бурый и Колчак вошли во двор дома.

Валерьян провёл их во времянку. Времянкой служил не большой дом, который должен был оборудован как летняя кухня. Но хозяева дома расположили там прислугу. Не смотря, что в этот день и Колчак и Бурый принимали спиртное, запах разгульного дня вперемежку с перегаром они ощутили в этой убогой времянке. Посредине комнаты стоял круглый стол, покрытый изрезанной ножом клеёнкой. По всему столу были разбросаны обглоданные куриные кости и оторванные головы от воблы. На полу валялись пустые бутылки от пива и вина, подтверждая, что хозяин дома находится на данный момент в пьяном угаре. Вазелин действительно спал пьяный на холодной русской печке.

Бурый за ногу стащил его на пол. Костлявое тело упало на вёдра с водой, стоявшие около печки. Вазелин, растянувшись на мокром полу, открыл глаза.

– В чём дело? Ты кто? – уставился он пьяными глазами на Бурого, не замечая, Валерьяна.

– Я смерть твоя, – сказал Вадим.