Текст книги "Горькое молоко – 3. Сайга для деда. В погоне за кардиналом"

***

Дед, посмотрев на бардак в квартире, озабоченно вздохнул и грустно произнёс:

– Мне тут одному не справится. Нужно Ирину сюда везти, но в первую очередь необходимо замок врезать.

– Дед ты не расстраивайся особо, – пытался взбодрить его Серый. – Сейчас позвоним Арбузу, он приедет и подберёт тебе аналогичный замок, чтобы дверь не дырявить.

– Он ещё спит, наверное, – сказал Заур, – под утро завалился в постель. И за руль едва – ли сядет. Давайте пока сами приступим по наведению порядка. За это время он проспится.

– Это вернее всего будет, – сказал Иван Романович, – ты Жора ложись на диван отдыхай, а мы с ребятами будем марафет наводить.

– Я лучше пока выйду во двор, пообщаюсь со знакомыми. Столько лет всех не видал, интересно взглянуть в знакомые лица, – сказал Жора.

– Иди, но ты обратил внимание, что нет нашего прежнего уютного двора, как и нет многих твоих знакомых. Похоронили много народу. Одна Марья Васильевна Конакова живая и вечная как памятник радует всему двору глаз. Ей, наверное, уже стольник исполнился? Всё – таки с Лениным общалась в прошлом веке. Откуда у неё столько здоровья берётся. А дворик наш пьяным называется теперь. Пьют все безбожно от мала, до велика. Ты там с ними не вздумай по водке сразиться. Они употребляют одну палёную водку и боярышник с аптеки. А сегодня суббота с утра уже колдыряют.

Последние слова Жора уже не слышал. Он вышел в это время за дверь.

Выйдя из подъезда, он посмотрел по сторонам. Двор ему показался пустым, ни кто из близких знакомых не обозревался. Кроме одиноких прохожих и несколько бабок, сидевших на лавочке у сараев, никого видно не было. Ему показалось, что эти знакомые старушки сидели на этом месте, когда он ещё мальчишкой был. Разобравшее его любопытство подтолкнуло подойти к ним.

– Здравствуйте бабушки, – сказал он им, – как здоровье?

– Неужто, Жора, как ты изменился, – сказала Марья Васильевна Конакова, – попили видать жандармы у тебя досыта кровушки. Слышала, слышала, про твою болячку. Мой сын Колька этим – же страдает, а ему почитай семьдесят лет скоро исполнится. Ничего! Крепится, и тебя поставим на ноги! У меня в Стражниках есть хорошая знахарка, она, сколько людских жизней спасла. Тебе не передать. К ней со всех уголков едут. А ты ещё не старый, легко поддашься лечению.

– Ты, Маруська врач что ли, – сказала бабка Опасова, – болезнь может быть одна, а стадии разные. Ты посмотри у него одна кожа и кости. В гроб краше кладут.

– Дура ты Нюшка была, дурой и помрёшь. Возраст и моё столичное интеллигентное воспитание не позволяет, тебе по хлебальнику въехать. Разве можно такие вещи говорить живому человеку, который пострадал от жестокого геноцида.

Опасова скривила в недовольстве свои губы и промычала:

– Это я – то дура, да ты ФЗО, опосля меня закончила, не смотря, что учились вместе. Не помнишь, как вытурить тебя хотели оттуда. Если бы не твой важный муж как пить дай вытурили бы.

– Ну и что, – привстала с лавки Марья Васильевна, – токарное дело не по мне было, а ты всё равно дура. Я до ФЗО окончила в Москве библиотечный техникум и была уважаемой женщиной, а ты лампочки из подъезда выкручивала, и журналы в почтовых ящиках тырила.

– Срамоту, какую ты на меня Маруська возводишь, – скривила в обиде лицо бабка Опасова и резко подняла с лавки свой худосочный зад. – Подруга ещё называется. На яменины тебя не позову, – пробормотала она.

– Ступай, ступай, – махнула на неё рукой Марья Васильевна, – нужно мне твоё черноплодное варенье. У меня у самой всякого до фига. Да панталоны подтяни выше, срамота. Они у тебя из платья выглядывают и почти по земле волочатся.

Бабка Опасова больше ничего говорить не стала а, сгорбившись тихим шагом, пошла к своему подъезду, широко размахивая руками и ворча недовольно себе что – то под нос.

– Вы, что так ругаетесь бабушки, вам дружней надо быть дольше проживёте, – сказал им Жора.

– Ну, её эту Нюшку, – сказали другие бабки, – она первая начинает зловредничать. Теперь неделю к нам подходить не будет. А ты Жора Марусю слушай, она тебе правда поможет.

– Хорошо, спасибо бабушки, – поблагодарил их Жора, – пойду я к сараям пройдусь. Посмотрю, кто там есть.

– Да, поди, все уже пьяные. Они у нас в четыре утра встают и как зомби ходят по двору, свистят под окнами, – сказала Марья Васильевна, – а мой Колька в санатории находится.

Жора только завернул в пролёт сараев, как лицом к лицу столкнулся с вечным философом двора Витей Леоновым.

У Вити в руках был сумка из брезента от противогаза и удочка. От инкассаторской сумки он отказался, после того, как портовая шпана приняла его за инкассатора, избив и ограбив до нитки.

– Здорово Жора, а мы тебя вчера все высматривали. Мужики думали гульнуть на халяву. А тебя Иван Романович оказывается, к себе увёз. Но они всё равно нажрались.

– Витя ты куда ползёшь? – смотри, как располнел, – вместо приветствия сказал Жора, но за руку Витю радушно потряс.

– У нас тут артист есть не старый Славка Фомин, он в два раза толще меня. Его менты в вытрезвитель никогда не забирают. Они его с места сдвинуть не могут.

– А, что это за артист, что пьёт так?

– Ты его не помнишь верно. Молод он ещё, но пьёт по взрослому. Он в творческом отпуске пока, вот и глыкает с утра до вечера. Мы с ним вчера укушались на чердаке. Он там, на диване, так и остался спать. А я домой пошёл. Утром рано встал, рыбки наловил, на рынке продал. Оказалось, и на коньяк хватило, и себе на уху оставил.

– Ты, как я помню раньше не пил.

– Это раньше было, а хочешь, я тебе коньячком угощу. Иди к фонтану – бару, я удочку только в сарай кину.

…Фонтана на старом месте давно не было, осталась одна бетонная обечайка от него, в которую дворники высыпали мусор. Это место часто облюбовывали те выпивохи, у которых выпивки было мало. Для них бассейн был стартовой площадкой. К ним подходили другие алкаши. Они гоношились, и уже после шли к сараям, откуда их тепленьких забирали жёны и матеря.

Бросив удочку в сарай, Витя подошёл к ожидавшему его Жоре.

– Пошли к «барной стойке», – показал Витя на бывший фонтан.

Жора посмотрел вокруг и определил, что они с Витей как не становись у этого «бара» будут на всеобщем обозрении, особенно у рядом сидевших бабок. Но, несмотря на это он последовал за Витей.

Витя вытащил из кармана целлофановый мешок и постелил его на бордюр фонтана. Выложив из сумки пучок редиски, соль в спичечном коробке и один пластиковый стакан. Затем извлёк 4 пузырька шиповника на спирту, облепленных рыбьей чешуёй.

– Это и есть коньяк, – удивлённо спросил Жора.

– Для меня это Ранний коньяк, – философски заявил Витя. – Аптеки в восемь утра открываются, а магазины в девять утра. В этом случае я и здоровью своему не даю обломаться и тугрики экономлю.

– Витя, но в больших количествах этот шиповник превращается в отраву, – заметил Жора.

– Эту отраву у нас в аптеках дамы в норковых шубах метут коробками по тридцать флаконов. Но это уже Резьбовой коньяк, так – как приходят за ним, не по утрам, а днём или вечером.

– Нет, Витя ты пей, а я воздержусь, – отказался Жора.

– Упрашивать не буду. Сейчас Славка Фомин в окошко увидит, прибежит быстро.

Только он произнёс эти слова, как из окна углового подъезда крикнули.

– Витя оставь мне немного, я сейчас выйду.

– Видишь, как у нас стало всё видно. Деревья спилили и всё как на ладони.

Он налил себе спиртовой настойки и, выпив, занюхал её редиской, но есть не стал.

– А ты Жора женись сразу, чтобы опять не попасть. Колчак вон умно поступил, – нашёл себе красивую супругу и живёт, в ус не дует. Не дерётся сейчас совсем, как раньше бывало, разумный стал. По секрету тебе скажу, девок портит, не спрашивая фамилии. Не успел освободиться, как в нашем дворе повысилась численность брюхатых девчонок.

– А почему ты решил, что это его рук дело? – спросил Жора.

– Жора, ты, что с Марса прилетел. Чай животы надувают не руками, а другим органом, и второе, до его освобождения у них были стройные фигуры, без выпуклостей. А он, как освободился, так и нарушил конфигурацию всему девичьему коллективу двора.

– Витя у тебя логика интересная, сколько лет прошло, а ты не изменился. Со школы тебя помню. Ведь мы с тобой один год за одной партой сидели. Тогда ты морил весь класс до коликов и сейчас наверное двору не даёшь скучать.

– Я знаю, всё смеются надо мной, а Витя далеко не дурачок. У меня окна выходят на эту и другую сторону. Хочешь убедиться, вон Алина и Настя гуляют с колясками, – показал он на двух молодых мам.

– Ну и что, пускай гуляют.

– Девочки идите сюда, – позвал их Витя, – я вас с дядей Жорой познакомлю. Если поковыряться в гинекологическом дереве, может он вам и роднёй придётся. Его двадцать лет назад вместе с нашим земляком Славиком Зудовым в космос забрасывали. Он вчера только прилетел.

Мамы засмеялись, но к Вите подошли:

– Дядя Витя, мы тебе сколько раз говорили, что правильно нужно говорить генеалогическое древо, – сказала ему Алина, – а Зудова между прочим в космос запускали не двадцать лет, а больше тридцати лет назад, – подсказала Настя.

– Всё вы знаете, потому что школа носит название его родственника имени космонавта Зудова, – прикалывался до мам Витя.

– Дядя Витя хватит шутить, мы хорошо помним дядю Жору. И знаем с какой планеты он вернулся, – ответили они ему.

– Если знаете, покажите тогда нам своих киндеров.

– Вы каждый день, на них смотрите, – сказала Настя.

– А дядя Жора, хочет посмотреть. Витя сам откинул верх у колясок:

– Смотри Жора, какие хорошенькие и голубоглазенькие лапочки, – просюсюкал он. – Это Андрей Владимирович и Руслан Владимирович.

– Дядя Витя, у вас все Владимировичи, – сказала Алина, – у наших сыновей папы другие имена носят.

Они вежливо попрощались и отошли в сторону от мужчин.

– Видишь, не признаются, – шептал Витя, – и таких малюток с глазами, как у Колчака у нас пол двора, а дети все сироты, без пап растут. Года три, – пять пролетит, родственный позитив проявится обязательно.

– Лучше пускай они от Колчака рожают, чем от китайцев или от тебя, – весело засмеялся Жора.

– Это правильно, за себя я молчу. Я не по этой части. А вот узкоглазых по городу уже много гуляет. И что самое страшное, кушают они ложками, а не палочками. А это в скором времени может наш регион привести к голоду, и опять со всех концов России будет поступать скудная помощь для голодающего Поволжья. Продразвёрсткой попахивает ситуация. Понимаешь насколько серьёзно их присутствие в нашем городе. Если бы они к нам приехали со своей денежкой, как итальянцы и немцы построив несколько заводов, то другое дело. Испанцы построили у нас на отшибе города завод Галину Бланку. И мы сыты и сколько рабочих мест граждане получили. А эти приехали без портков, но сами ими торгуют, выкачивая с нас денежки, но как увижу их с ложками в кафе, сердце кровью обливается.

– Витя ты больше не пей эту дрянь, оставь своему другу, а то не такого мне сейчас наплетёшь. Ты лучше мне скажи, если у тебя окна выходят на обе стороны, ничего подозрительного вечером или ночью не видал?

– Что ты имеешь в виду?

– Подозрительные, – я имею в виду чужие лица. Машины может, какие не с нашего двора, шорохи – ворохи со скрипом.

– Видели мы, видели подозрительных людей, – сказал подошедший Славка.

– Кого ты видал, ты пьяный на чердаке спал, – возмутился Витя.

Тут к ним подошла Марья Васильевна, посмотрела на полные пузырьки со скудной закуской, затем неожиданно набросилась на Витю и Славку:

– Вы господа Мордасовы, давайте Жору не портите, у него жизнь только начинается. Свою, пропили к чужой не примазывайтесь.

Жора услышав, как она их окрестила фамилией знаменитой певицы русских частушек Марии Мордасовой, улыбнулся и спросил:

– Что Марья Васильевна, запели мужики частушки?

– Пели, когда у обоих были персональные унитазы. Не знаю, уж пропили они их или разбили? Но все продукты у них усваиваются на мордах. Вот поэтому они и Мордасовы.

– Марья Васильевна, мы же с вами коллеги – философы, а вы меня так позорите перед Георгием, – обиделся Витя, – естественные надобности я справляю в биотуалете. Он дома с весны стоит. Лоцман Маран, в начале навигации подарил.

– Значит, сейчас дуэтом частушки поёте, на одном унитазе, – засмеялась Марья Васильевна и шустро заспешила к магазину.

– Ну что с ней поделаешь, – налил Витя Славке настойки, – обижаться нельзя, оскорблять тем более.

– Что ты Витя не понимаешь, что она творческая личность, – взял в руки стакан Славка. – Своими Шутками она себе жизнь продлевает и нам зачахнуть не даёт. Вот когда она умрёт, я обращусь к городским властям и массам чтобы на этом месте, где раньше был фонтан, возвели ей рукотворный памятник. Бабке, наверное, больше ста лет, а язык острее лазера. От Ленина, наверное, научилась, – и Славка одним глотком опустошил стакан. Жора дал ему закусить, затем вернулся к своей теме и напомнил Славке разговор:

– Так что ты сегодня видел ночью?

Славка прожевав до конца редиску сказал:

– Вот на чердаке я и видал цыгана. Я проснулся, когда дверь заскрежетала на чердаке. Их было двое, второго я не видал, а цыгана я определил по лицу, он спичку зажигал, когда прикуривал.

– Зажигалку или спичку? – переспросил Жора.

– Нежели я не могу определить спички от зажигалки. У него первая спичка не зажглась, от второй он прикурил.

– А в каком подъезде этот диван стоит?

– Какой это диван, пружины одни и доски сверху положены. Колчака диван, – мы частенько там собираемся и квасим.

Славка выпил ещё один пузырёк настойки и продолжил:

– Вы дядя Жора меня не помните, а я вас знаю, мы с Вовкой в одном классе учились. Может, он вам рассказывал, как он пол класса пургеном накормил. Я тоже на его обезжиренную диету попал вот меня после этого, как на дрожжах вздуло, – явно шутил Славка.

– Слышал я от него эту байку, но, откровенно говоря, думал, он сочиняет. Они, что Беда, что Колчак, мастаки на язык. Это у них в крови.

– Славка, а ты, почему Жору дядей называешь, а меня Витей? – спросил Витя, – мы же с ним одногодки.

– Тебя даже пятилетние дети Витей зовут, ты лучше рыбки мне свежей дай на уху, а не учи меня этикету.

Витя вывалил из сумки несколько окуней. – На, забирай всё. У меня после вчерашней рыбалки осталась рыба.

Жора достал пачку сигарет Мальборо и угостил Витю.

– Вспомнил, – дёрнул головой Витя, когда увидал пачку в руках Жоры.

– Что ты вспомнил? – спросил Жора.

– Я когда, Славку на чердаке оставил спать, пошёл домой, и мне курить страшно захотелось. Думаю, пойду, стрельну покурить у прохожих. На дворе темень и ни одного человека, как назло. Я в торце между нашим и восьмым домом натыкаюсь на тачку. А там сзади сидит, кто – то и курит. Никого впереди не было, это я точно помню. Я взглянул на панель, а там такая же пачка лежала. Я прошу с почтением, «угости уважаемый сигаретой». А он мне, в ответ. «Не имею в наличии, так, как курю трубку». Я ему на панель показываю, а он мне говорит, что там шурупы лежат.

– Совсем, тепло, – обрадовался Жора, – а лицо ты его видал?

– Нет, лицо было затемнено. Если бы он на переднем сиденье находился, я бы запомнил его. Но голос мне показался не молодого человека, а примерно как у нас с тобой. Я не стал с ним баланду травить, а развернулся и пошёл домой. В подъезде у себя нашёл два бычка и насладился.

– А машина, какая стояла, запомнил?

– Стыдно признаться, Жора, но все знают, что я профан в них. Запорожец знаю, Волгу. Джип Захара знал. Марека машину никак не запомню. У меня велосипед есть, а другой транспорт мне до фонарика. Я откровенно сказать и цвет не заметил. Знаю что не светлая машина, и в салоне богато было.

– Все мужики спасибо, вы мне здорово помогли, – выложил им сто рублей Жора, – купите себе водки и выпейте за моё освобождение.

Он пожал им руки и быстро удалился.

***

Когда Жора вернулся к Ивану Романовичу, квартира приобрела к этому времени божеский вид.

– Ничего вы поработали, – сказал он, – я тоже неплохо потрудился. И настроение себе приподнял в общении с нашими бабками.

– Дядя Ваня у тебя в холодильнике выпивка есть? – спросил Жора.

– У меня не только в холодильнике есть, но и бар заполнен. Сергей беспокоится, – сказал Дед, доставая бутылку посольской водки из холодильника.

– Бросайте работу, садимся все на совет, надо прояснить ситуацию, – сказал Жора.

– Просёк, что – то? – спросил Колчак.

– Да и думаю прилично, чтобы перевернуть весь город.

Жора открутил пробку у бутылки и разлил водку по стопкам. Когда выпили, Жора спросил:

– Кого ни – будь вы знаете в ваших окружениях кто курит трубку? Приблизительно мужчина моих лет.

Все напрягли память, но вспомнить не могли.

– Травку в основном сейчас курит молодёжь, а не трубку, – мрачно ответил Дед.

– Он не молодой, а примерно как я, – сказал Жора. – Возраст определён не по внешности, а по голосу. Лица его не видали. Вспоминайте до излома мозга? Это очень важно!

После выданной информации Жора обратился к Колчаку.

– А твой Вовка одноклассник, который Славка артист, ночью на твоём чердаке видал двоих, один из них цыган.

– Ё – моё, – вскочил Вовка со стула, – это падла чумазая Чомбе. Наверное, меня решил навестить. Надо сходить проверить свою квартиру.

Недоброе и тревожное чувство подкралось к его сердцу, и он вылетел пулей из квартиры.

Через две минуты Колчак уже звонил Серому, и сообщил ему, что дверь не взломана, но в квартире всё перевёрнуто вверх дном и пропали тридцать тысяч долларов. И важная дискета, которая может подпортить карьеру важным чинам.

– Что он совсем ненормальный, такие деньги хранить дома, – расстроено сказал Дед. – Вот тебе и купили дом.

– Не переживай Дед, – успокоил его Жора, – чего бы мне это не стоило, а пропажу найдём. На уши поставлю весь город со всеми таборами.

В квартиру вбежал Вовка.

– Дед у тебя дискету не увели случайно, которую я попросил тебя спрятать?

– А, я её в деревне держу. Она у меня в сейфе лежит вместе с ружьями. А у тебя хронометр жив? – спросил Иван Романович.

– К счастью я его тоже оставил на днях на работе в ящике. Теперь мне определённо ясно, кто обнёс меня. Это вчерашний мент Ланин. Он знал, что нас здесь в городе никого не будет, вот и организовал налёт. Я к тому – же его затравил вчера этой дискетой. Тебе Заур свою квартиру надо проверить? Не исключено, что и её обнесли.

– Никогда в жизни, – она на сигнализации стоит.

– А моя квартира причём? – недоумевал Иван Романович.

– Вот это меня и сбивает с толку, – задумался Колчак. – Я понимаю квартиру Марека почистить, – это другое дело. Он всё – таки проверял компьютер Плясуна, и они с ним на трассе толковали. В город часто сюда с другого берега наведывается, некий Владыка. Он у них на вроде пахана. Отсидел в России пятнашку за убийство и после в Финляндии срок мотал. Мы с Сергеем справки наводили о нём. Толком никто о Владыке ничего не знает, говорят, кокаин нюхает, особо к серьёзным бандитам не лезет. В основном с молодёжью крутится.

– Похоже он натуральный фурман, а не урка. Умело косит под блатного среди молодняка, – подвёл черту Жора. – Я по своим каналам постараюсь в ближайшие дни пробить его лагерное досье. А пока давайте наметим план дальнейших наших действий. Я можно сказать человек в городе забытый, но уголовников городских смогу поднять в два счёта. Мало наших бандитов будет, – соберу сходняк регионального уровня. Вы мне только скажите, какие наши дальнейшие движения?

– Нет никакой надобности уголовников с региона подключать. За нами с Серым весь город и так пойдёт, – сказал Колчак, – возникнет война, в которой мы обязательно победим. После чего мы окажемся все на скамье подсудимых, а они будут потерпевшие. Компания Трубы вся подментованная. Их нужно удавить авторитетом. Где – то и жестокость проявить именно к таким, как Труба и Владыка. А цыгана Чомбе, нужно сегодня брать везти в лес и подвешивать вверх ногами. Второй думаю, с ним был латыш Салдус. Они с ним постоянно вдвоём работают.

– Это Труба, который стекольщик – финансист? – спросил Жора.

– Тот самый, – подтвердил Колчак, который немного сидел с тобой. Понтовитая поганка, но заправляет четырьмя дочерними предприятиями завода и ворочает сдобными банкнотами. Ещё частная баня у него неплохая, там и офис находится.

– Вот тебе и несуразный Труба, – покачал головой Жора, – я ему на зоне, как – то подсказал, что бы он шкарята себе заменил. Говорю, ты несуразный в них, а он мне лепит про амнистию. И прав был, на следующий день объявили амнистию, по которой он и свалил домой. Хорошо видать в городе он у вас раскрутился, если такими бабками ворочает. Неужели он на общак ничего не кидает? Такого не может быть? – не верил Жора.

– Ничего в этом удивительного нет, – сказал Серый, – просто с милицией никто связываться не хочет. К тому – же она похоже не наша. Если только Ланин, куски подбирает и всё.

– Всё равно это не правильно, – возразил Жора, – вы думаете, на воле менты в общак не отстёгивают. Отстёгивают ещё как. Менты работают с вассалами, а вассалы все люди воров. Воры через вассалов используют ментуру, как хотят. Вот и весь салатный альянс. Вора за такую связку никогда не обвинят в сотрудничестве с карасями. Так что картина здесь ясна. Воры можно сказать втёмную и очень умело используют ментов. Это я вам скажу мудрое изобретение! Кататься на милицейских горбах, трохи приплачивая им. С этого кукана ментам уже не сорваться. Их будут крепко держать щупальца авторов этой схемы.

– Тут дело совсем иначе поставлено, – начал объяснять Серый, – убивают директора завода. На его место приходит другой директор. Затем при помощи влиятельных лиц создаются дочерние предприятия с хорошим финансовым оборотом, где в основном крутится левая продукция. И опекают этих дочек менты, которые в нашем городе не живут и не работают. Так, что наши бандиты пролетают мимо кассы.

– Вся суть дела в том, что ваши бандиты слабоваты, – возразил Жора, – они бояться рисковать, потому что не хотят жить лучше этих барбосов. А этого позволять нельзя, чтобы какая-то сука вроде Трубы, которая туфли шлифует краснопёрым, должна жить кучерявей меня. Так, что наш рейд начнём с Трубы, если он у них за главшпана. Я сейчас позвоню на тот берег, приглашу по плану Колчака пару громобоев.

– И я своих бандитов подключу, – сказал Сергей. – С одним Спиридоном они уже знакомы и Вадима Бурого приглашу. У него внешность внушительная и разговаривать он научился с пауками дерзко. Я с ним, как – то по рынку прошёл, убедился. За мной он куда хочешь, пойдёт. Дикан отсидел за разбой. Я думаю, нам хватит этого больше никого звать пока не надо. Попробуем их взять малыми силами. А если что мы с Колчаком сможем собрать мощный тигрятник. Правильно я говорю Вовка? – спросил Сергей.

– Вопросов нет, но мы опустили Ланина, – надо просчитать его хода. А их у него много и не исключено, что мы приедем к Трубе в баню, а там менты ждут нас париться. Он наверняка уже знает, что нам известно про кражи. И знают, что мы все в городе находимся и возможно, что он и наряд сегодня утром сюда направил. А сейчас сидит у себя в кабинете и радуется, что Иван Романович отказался писать заяву о краже. Думаю, что работать нам надо параллельно. Вы поедете к Трубе, а я поеду отвлекать и портить настроение Ланину. Он хоть и ходит в больших начальниках, но меня побаивается, потому что за ним большие грехи водятся. И ещё у меня есть хороший и честный мент, но он на пенсии сейчас. Он может помочь нам советом, как действовать в рамках закона. Нельзя забывать, что в основном нам будут противостоять продажные сотрудники, у которых точняк есть стволы и они, не задумываясь, применят их против нас.

– Володя прав, – веско заявил Иван Романович, – не следует давать им повода пасть на нас открывать. Я думаю не надо с ними тереть бузу. А всего на всего этого Трубу привести сюда ко мне домой и сделать ему культурно предъяву. Если ему дискета нужна, он её получит. Мы её обменяем, – на то, что они у нас похитили. А этих дискет мы в деревне накатаем, сколько нам нужно. Компьютер у нас работает.

– Про дискету вообще не следует заикаться, – сказал Колчак, – они взяли её в нашей квартире. Пускай думают, что она у нас последняя. У, Мареки в компьютере вся информация об их дочках осталась. А тебе Дед надо позвонить в деревню, чтобы мать в обморок не упала от неприятной новости. Скажите ей, что золото её цело и невредимо. Пропали только цацки Полины, но ей я сам скажу. Арбуза надо сюда пригласить, он всё – таки с машиной. Может, проспался уже.

– Я ему звонил, – сказал Серый, – пускай он там остаётся за Лбом присмотрит. Замок Заур сейчас привезёт.

– Тогда я пошёл на встречу к Ланину, – сказал Вовка, – прогуляюсь пешочком, если, что ищите меня в районе милиции или около дома Ланина. Мне его край надо сегодня выцепить. За меня не беспокойтесь. Он дрейфло приличное. Не посмеет против меня гнилуху применить.

– Постой Володя, – остановил его Иван Романович, – а как же твой честный мент? Ты его, когда будешь подключать?

– Посмотрим, как они себя поведут. Если они добровольно вернут всё, то разбежимся по своим мастям.

Вовка задумался, а потом добавил: – На время.

– Стой Колчак, я сейчас поеду в магазин за замком, заодно подброшу тебя к милиции, – предложил Заур, – хоть немножко, но ускоримся.

Около милиции Вовка вышел из машины, и смело вошёл в управление.

Было воскресение. На входе дремало два милиционера. Увидав Вовку, один из них перекрыл ему путь турникетом:

– Куда? – зевая от безделья, спросил дежурный с погонами капитана милиции.

– Мне, как бы с Ланиным встретится? – спросил он у дежурного.

– Вы по повестке к нему?

– Нет по личному делу.

– Сейчас позвоню ему, – как ваша фамилия?

– Скажите ему, что Колчин явился.

Дежурный позвонил в кабинет Ланину, после чего сказал:

– Он сегодня занят, и разговаривать о краже квартиры вашего деда не собирается, так, как он отказался подавать заявление. Тем более суббота сегодня, выходной день.

– Что прям так и сказал? – удивлённо спросил Колчак.

– Да, а что вы хотели, он у нас товарищ важный и занятой.

Вовка вышел из милиции, постоял около парадного входа подумал и вернулся назад, решившись идти на таран.

– Передайте Ланину, что я хочу написать заявление о краже своей квартиры, а не Деда.

– Вы, что шутите?

– Ни в коем разе, и если можно, дайте мне, пожалуйста, телефон домашний Гридина.

– Таких справок мы не даём, а по краже вот вам листок. Пишите заявление.

Дежурный просунул ему в окошко лист чистой бумаги.

– Пишите чётко, фамилия и адрес заявителя, и что пропало, – а сам в это время вновь начал звонить

Вовка написал заявление и протянул дежурному.

Тот читал, что написано на бумаге и видимо дойдя до похищенной суммы, выпучил глаза. Он поднял вверх руку, сверкнул богатыми часами с браслетом, без выканья произнёс:

– Ничего себе вот это ты сумму накатал, пожалей жуликов, урежь половину?

– Я написал фактическую сумму, а жалеть я их не собираюсь, по той причине, что кражу организовал сотрудник вашего ведомства.

– Что бы такими обвинениями бросаться, веские факты нужно иметь.

– У меня этих фактов выше крыши.

– Ладно, проходи к Ланину он тебя ждёт, да вот возьми, я тебе записал телефон Вячеслава Андреевича.

– Спасибо, – Колчак сгрёб ладонью клочок бумаги и поднялся на второй этаж в кабинет, который занимал раньше Гридин.