Текст книги "Социальная психология. Учебник для вузов"

Другой пример. Выработка методик изучения психологических и культурных особенностей людей, осуществляющаяся параллельно в нескольких группах испытуемых, которые относятся к различным социумам, в 1901–1905 гг. американским ученым К. Риверсом. Он экспериментально доказал, что жители острова Мюррей и индейцы племени тода в меньшей степени подвержены иллюзиям, чем европейцы.

Это исследование, обратившее на себя внимание многих ученых, стимулировало появление множества аналогичных работ по изучению самых разнообразных психологических феноменов. Общей для всех этих работ является только исходная схема построения, когда в зависимости от целей исследования (изучения познавательных процессов, личностных характеристик, культурных особенностей) подбиралась какая-либо методика из существующего психологического арсенала, адекватная поставленным задачам и применяемая при сравнительном исследовании социальных групп.

Несмотря на кажущуюся простоту, доступность и легкость проведения эксперимента, на практике встретились серьезные трудности. Во-первых, перед психологами постоянно вставал вопрос о валидности методик, достоверности сравнения полученных результатов, поскольку каждая из методик создается в определенной стране и предназначена для исследования специфических для данного социума культурных и психологических явлений. Поэтому все методики должны быть адаптированы к особенностям конкретной группы. Во-вторых, необходимо было вырабатывать специальные процедуры эксперимента для конкретных общностей, поскольку оказалось, что отношение к ним у представителей других социумов не одинаково. В-третьих, всегда возникал вопрос, сможет ли исследователь объективно и беспристрастно сопоставлять особенности «своей» культуры и «чужой» или же он имеет право изучать только те социальные группы, к которым сам не принадлежит. Однако, несмотря на определенные ограничения, разрабатываемые методики дают принципиально новые результаты за счет выхода исследования за пределы одной общности.

К середине нашего столетия в западной социальной психологии сформировалась самостоятельная отрасль знаний – этнопсихология[8]8
  Этнопсихология сформировалась на базе американской этнопсихологической школы, выделившейся в 40-е гг. из этнографии. Ее возглавлял А. Кардинер, а наиболее известными представителями были Ф. Боас, Р. Бенедикт, М. Мид и др. [109. – С. 62–68].


[Закрыть], которая выступала в качестве междисциплинарной науки, включала в себя элементы психологии, психиатрии, социологии, антропологии и этнографии, что наложило отпечаток на способы анализа и интерпретации эмпирических данных.

Последующее развитие этнопсихологии, различных подходов к анализу этнических процессов сопровождалось дискуссиями о содержании и формах функционирования этнопсихологических явлений. Можно выделить несколько общих проблем, которые решали в этот период западные этнопсихологи: изучение особенностей формирования национального характера; соотношение нормы и патологии в различных культурах; изучение интеллектуально-познавательных, эмоционально-волевых, коммуникативных, национально-психологических особенностей представителей различных народов мира в ходе полевых этнографических исследований; значение ранних опытов детства для формирования личности представителя конкретной этнической общности.

Постепенно научные взгляды зарубежных этнопсихологов оформились в стройную теорию, основные положения которой сводились к понятию «базовой личности», под которой понимался некий средний психологический тип, преобладающий в каждом данном обществе и составляющий, по мнению зарубежных этнопсихологов, его базу. Поэтому вполне законно переносить данные психологического изучения личности на общество в целом.

Этнопсихология на Западе в это время внесла много ценного в изучение национального характера народов Австралии и Океании, Дальнего и Ближнего Востока. В 50-60-е гг. ХХ в. многие ученые-этнопсихологи стали отходить от концепции «базовой личности». На смену пришла теория «модальной личности». Последняя лишь в абстрактно общем виде выражает главные характеристики психологии, присущие тому или иному народу. На основе этой теоретической модели в 70-80-е годы были проведены широкие специальные исследования. В ходе их применялись адаптированные к национальной специфике новейшие достижения в области тестовых, психодиагностических, аппаратурных и других методик, в результате чего на сегодняшний день имеется достаточно много данных о специфических чертах национальной психологии многих народов мира.

В последние годы этнопсихологические исследования на Западе приняли форму кросскультурного изучения представителей различных национальных общностей в процессе их общения, взаимодействия и взаимоотношений. С 1951 по 1990 гг. было разработано около сорока тысяч межкультурных учебных программ для студентов, военнослужащих, правительственных чиновников и т. д. С 1977 г. результаты этих исследований публикуются в журнале «Intematianal Journal of Intercultural Relations». В этот период была основана профессиональная ассоциация «Society for Intercultural Education, Training and Research» (SIETAR).

К концу 70-х гг. из социальной психологии выделилась политическая психология. В 1978 г. было создано Международное общество политической психологии. Одновременно начинает выходить и его журнал «Политическая психология». В 1973 г. было опубликовано первое, а в 1986 г. – второе коллективное исследование по этой проблематике [333; 334]. В настоящее время политическая психология на Западе – многогранная, имеющая широкую исследовательскую и теоретическую базу, чрезвычайно продуктивная отрасль знаний.

Главенствующим направлением в развитии зарубежной социальной психологии в тот период было изучение малой группы. Исследование проходило в три этапа. На первом, до 50-х гг. прошлого столетия, ученые пытались ответить на вопросы, которые относятся к категории здравого смысла: каковы структура этой группы и отношения людей, ее составляющих; что собой представляют мотивация и поведение людей, взаимодействующих между собой в группе; как формируются роли, позиции, авторитет, лидерство членов группы и т. д.

К этому времени относятся и фундаментальные исследования американских социальных психологов С. Эша, М. Шерифа, С. Милграма, Р. Крачфилда, которые досконально изучили феномены конформизма, процесса формирования групповых норм, механизмов их проявления в процессе взаимодействия и нахождения людей в различных ситуациях.

На втором этапе, в 50-70-х гг., исследовались прежде всего иррациональные моменты во взаимоотношениях людей в группе, приводящие к шокирующим социальным результатам, даже преступлениям, а также пути преодоления такого рода феноменов. В это время изучались: механизмы социально-психологической компенсации человека в группе; способы замещения им своей реально существующей или воображаемой интеллектуальной и другой неполноценности; эффекты преодоления им психологических затруднений посредством мобилизации волевых усилий, развития недостающих качеств и достижения более высокого личностного статуса; процессы формирования установок, интересов, умений и навыков личности, дающих возможность осуществить свою деятельность, согласуясь с нормами поведения других членов общности.

Представляет интерес в этом смысле исследование американского ученого К. Оберга, по мнению которого при вхождении индивида в новую группу происходит его дезориентация, проявляющаяся в следующих характерных состояниях: 1) напряжение из-за усилий, требующихся в процессе психологической адаптации, называемом социальной утомляемостью, которая вызывает раздражительность, бессонницу, психосоматические расстройст-ва; 2) чувство тревоги в связи с потерей старых друзей, профессионального и социального статуса из-за оторванности от привычного окружения, сопровождающееся ощущениями деривации в новой среде; 3) чувство отверженности из-за пристального внимания и враждебности, которые проявляют представители другой общности [324. – P. 68].

Наконец, на третьем этапе особое внимание стало уделяться не только малой группе, но и исследованию межгрупповых отношений, конфликтов. Современные концепции социального конфликта на Западе рассматривают подавление человеческих потребностей в качестве его источника (К. Ледерер, Дж. Бертон). Понятием, противоположным по значению конфликту (конкуренция, соревнование – виды противостояния), является кооперация. Кооперация характеризуется взаимопомощью, сотрудничеством, взаимовыгодными отношениями. По мнению зарубежных ученых, наличие противоречия – это условие возникновения конфликта, но не сам конфликт.

Конфликты могут разрешаться в конструктивной и в деструктивной формах. Если конструктивный путь является, прежде всего, поиском согласия, взаимоприемлемых решений, то деструктивный путь означает применение угроз, давления, переход к открытым вооруженным действиям между конфликтующими сторонами. Проблема конфликта как проявления социальных отношений проанализирована в работах Л. Козера, Р. Дарендорфа, Л. Крисберга.

Определены два основных подхода к анализу социального конфликта: структурно-функциональный (Т. Парсон) и конфликтная модель общества (Р. Дарендорф, Ч. Р. Миллс). Признавая конфликт естественным состоянием общества, необходимо осуществлять регулирование, управление конфликтом, а также его прогнозирование и предупреждение (К. Боулдинг). Эффективными методами урегулирования конфликтов являются переговорный процесс, сближение разных точек зрения и т. д. [314]. В настоящее время конфликтология на Западе столь популярна и широко развита, что следует говорить о ее превращении в самостоятельную область социальной психологии.

В течение нескольких последних десятилетий XX века можно было наблюдать активное развитие социально-психологической науки не только в США и Западной Европе, но и в других регионах нашей планеты.

В Латинской Америке социальная психология широко представлена на Кубе, в Аргентине, Мексике, Перу, Панаме, Чили. Основными направлениями является изучение роли и значения социально-психологических явлений и процессов в политической жизни конкретных государств; самоидентификации, социализации и поведения латиноамериканцев в составе конкретных социальных общностей с их особой психологией, традициями, миросозерцанием; социально-психологических механизмов вовлечения личности в общественную и экономическую деятельность.

На Ближнем, Среднем Востоке и в Африке социальная психология развита достаточно слабо. Исключение составляют лишь такие государства, как Египет, Израиль, Мозамбик, Сирия, Танзания и ЮАР.

Достаточно хорошо развита социальная психология в Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке. Богатое культурное и национальное своеобразие региона и государств определили и главное направление ее интересов, которое можно назвать сравнительным. Вместе с тем эта наука хорошо представлена лишь в Японии, Индии, Китае, Вьетнаме и Таиланде.

В Японии социальной психологии стали уделять внимание после Второй мировой войны под влиянием интереса западных психологов к традициям, культуре, национальному характеру и жизни населения, месту и роли этой страны в отношениях с другими государствами [314; 322]. В 70-х гг. сложилось устойчивое научное направление, получившее название «нихонцзинрон», в рамках которого в небывалых размерах изучалось не только своеобразие национального характера японцев, но и многие социально-психологические стороны их жизни и деятельности [330. – P. 103–108].

Специализация социальной психологии в Индии была совершенно иной. Во-первых, ученые этой страны в основу своих исследований положили традиционные западноевропейские теории психологической науки и с этих позиций, в основном, исследовали вопросы политической деятельности в своей стране. Во-вторых, работы индийских психологов продолжили традицию изучения национального своеобразия оценки роли и места человека в государстве [333. – P. 473.].

Социальная психология в Китае в ХХ в. в основном ориентировалась на изучение проблем, связанных с соотношением идеологических и психологических факторов в общественном сознании населения, разрабатывала эффективные приемы и способы коммуникативного и информационного воздействия на все его категории, а также исследовала характер взаимоотношений и взаимодействий между его представителями.

Во Вьетнаме социальная психология до сих пор развивается под активным влиянием научных школ России и проблематика ее исследований практически ничем от них не отличается.

Зарождение и трансформацию социально-психологических идей в нашей стране, как и на Западе, можно представить в систематизированном виде.

Первоначально в XVIII–XIX вв. социальная психология формировалась в русле философии и общей психологии. На конец XIX – начало ХХ вв. приходится период эмпирического описания социально-психологических процессов и явлений, начало применения эксперимента в групповых условиях. 30–50 гг. ХХ в. были временем отказа от социально-психологических исследований под влиянием культа личности И. В. Сталина. В 50-70-е гг. социальная психология постепенно возрождается и превращается в самостоятельную отрасль знаний. С начала 80-х гг. вплоть до настоящего времени наблюдается бурное развитие социально-психологических исследований и формирование основ социально-психологической теории.

Такие выдающиеся умы России XVIII в., как В. Н. Татищев (1686–1750 гг.), М. В. Ломоносов (1711–1765), А. Н. Радищев (1749–1802) неоднократно подчеркивали значение общественно-психологических факторов в развитии человека, поскольку он отличается от животных своей способностью переживать и внимательно относиться к другим людям, совершенствуясь таким образом во всех отношениях, трансформируя свои язык, речь, мышление, социальные качества. Они ратовали за всестороннее познание социально-психологических особенностей народов страны и своим вкладом в науку делали все возможное для этого [131; 210; 255].

Особенности развития социальной психологии в нашей стране. Пристальный интерес к психологии народов, населяющих издавна Россию, обусловил и своеобразие развития социальной психологии в нашем государстве, всесторонне рассматривавшей проблемы национальных отношений и этнической специфики. Такие известные общественные деятели, как Иван Грозный, Петр I, Екатерина Вторая, П. А. Столыпин, выдающиеся русские ученые Н. Я. Данилевский, А. И. Герцен, великие русские писатели А. С. Пушкин, Н. А. Некрасов, Л. Н. Толстой и многие другие, обращали серьезное внимание на психологические различия, существующие в быту, традициях, обычаях, проявления общественной жизни представителей различных этнических общностей страны.

Они анализировали характер межнациональных отношений, прогнозировали их развитие в будущем. А. И. Герцен писал: «Не зная народа, можно притеснять народ, кабалить его, завоевывать, но освобождать нельзя» [58. – С. 77.].

Именно в России, раньше, чем в других странах, были сформированы устойчивые теоретические этнопсихологические взгляды и впервые в мире проведены планомерные прикладные исследования национально-психологических особенностей представителей ее народов.

Задолго до вундтовской идеи создания психологии народов члены только что образованного этнографического отдела Русского географического общества академики В. К. Бэр, Н. Д. Надеждин, К. Д. Кавелин в конце 40-х гг. XIX в. сформулировали основные принципы этнографической науки, в том числе психологической этнографии, которые и стали проводиться в жизнь.

С 1850 г. начала осуществляться программа изучения этнографического своеобразия населения России, в соответствии с которой во все губернские отделения географического общества были разосланы исследовательские запросы. В 1851 г. общество получило 700 рукописей, в 1858 г. – 612, в которых давались этнопсихологические характеристики сначала малороссов, великороссов и белороссов, а впоследствии – и представителей почти всех этнических общностей страны. В результате к концу XIX в. был накоплен внушительный банк данных этнопсихологических и этнографических характеристик народов России, который вплоть до 20-30-х гг. ХХ в. широко использовался в психологических и педагогических изданиях [109. – С. 34].

Значительный вклад в развитие этнопсихологии как отрасли социальной психологии в России внес А. А. Потебня (1835–1891 гг.) – украинский и русский философ-славянист, разрабатывавший вопросы теории фольклора, этнографии и языкознания. Он стремился раскрыть и объяснить механизмы формирования этнопсихологической специфики мышления. Его фундаментальный труд «Мысль и язык», а также статьи «Язык народов» и «О национализме» содержали глубокие и новаторские идеи, позволяющие понять природу и специфику проявления интеллектуально-познавательных, национально-психологических особенностей. По мнению А. А. Потебни, главным не только этнодифференцирующим, но и этноформирующим признаком любого этноса, обусловливающим существование народа, является язык. Все языки мира роднят два свойства – звуковая «членораздельность» и системы символов, служащих выражению мысли. Остальные характеристики этносвоеобразны, и главная среди них – система приемов мышления, воплощенная в языке.

А. А. Потебня считал, что язык не есть средство обозначения уже готовой мысли. Если бы это было так, было бы неважно, какой язык использовать, они были бы легко взаимозаменяемы. Но этого не происходит, потому что функция языка, согласно взглядам Потебни, не обозначать уже готовую мысль, а творить ее, преобразовывая первоначальные доязычные элементы. При этом представители разных народов посредством национальных языков формируют мысль своим, отличным от других способом.

Развивая в последующем свои положения, Потебня пришел к целому ряду важных выводов: а) утрата народом своего языка равносильна его денационализации; б) представители разных национальностей не всегда могут наладить адекватное взаимопонимание, так как существуют специфичные особенности и механизмы межэтнического общения, которые должны учитывать мышление всех сторон общающихся людей; в) культура и образование развивают и закрепляют этноспецифические характеристики представителей тех или иных народов, а не нивелируют их.

Много пользы для развития этнопсихологических идей в нашей стране принесли работы Д. Н. Овсянико-Куликовского – ученика и последователя А. А. Потебни, стремившегося выявить и обосновать механизмы и средства формирования психологического своеобразия наций.

Согласно его концепции, основными факторами формирования национальной психики являются элементы интеллекта и воли, а эмоции и чувства в их число не входят. Поэтому, например, чувство долга не является этноспецифичным для немцев, как это было принято считать раньше. Вслед за своим учителем Д. Н. Овсянико-Куликовский пришел к выводу, что национальная специфика заключается в особенностях мышления и искать их нужно не в содержательной стороне мышления и не в его результативности, а в бессознательной сфере психики человека. Язык при этом выступает стержнем народной мысли и психики и является особой формой накопления и сбережения психической энергии народов [164].

Он считал, что все нации можно разделить условно на два основных типа: активные и пассивные, в зависимости от того, какая из двух видов воли – «действующая» или «задерживающая» преобладает у данного этноса. Каждый из этих типов, в свою очередь, можно разложить на ряд подтипов, отличающихся друг от друга определенными этноспецифичными добавочными элементами. Например, к пассивному типу ученый относил русский и немецкий национальные характеры, различающиеся присутствием у русских элементов волевой лени. К активному типу он относил английский и французский национальные характеры, различающиеся наличием у французов излишней импульсивности [164. – С. 45–49]. Многие идеи Овсянико-Куликовского были эклектичны и слабо аргументированы, что объясняется неудачным применением им взглядов З. Фрейда, однако в последующем они помогли исследователям этнопсихологии при анализе интеллектуальных, эмоциональных и волевых национально-психологических особенностей.

Особые заслуги в развитии этнопсихологии в России принадлежат Г. Г. Шпету, первым в России начавшему читать курс этнопсихологии и организовавшему в 1920 г. единственный в стране кабинет этнопсихологии. В 1927 г. он опубликовал работу «Введение в этнопсихологию», где в форме дискуссии с В. Вундтом, М. Лацарусом и X. Штейнталем выразил свои взгляды на предмет и методологию этнопсихологии.

Этническая психология, с точки зрения Г. Г. Шпета, должна быть описательной, а не объяснительной наукой. Предметом ее является описание типичных коллективных переживаний представителей конкретного народа, которые выступают следствием функционирования их языка, мифов, нравов, религий и т. п. Как бы отдельные представители той или иной этнической общности ни были индивидуально различимы и сколько несхожим было бы их поведение, всегда можно найти нечто общее в их реакциях. При этом общее не есть усредненное целое, не есть совокупность сходств. Общее понималось им как «тип», как «репрезентант психики многих индивидов», как характеристика, объединяющая и показывающая нюансы всего своеобразия мыслей, чувств, переживаний, поступков и действий людей той или иной национальности [298. – С. 347–349].

По мнению Г. Г. Шпета, этнопсихология должна заимствовать у этнологии классификацию социальных явлений. В целом его взгляды были во многом излишне философскими и эклектичными, не давали возможности непосредственно изучать многообразие этнопсихологических явлений. Однако главная заслуга Г. Г. Шпета состоит в том, что он вынес их на всеобщее обсуждение, способствовал их распространению в стране, начал обучение этнопсихологии в высшей школе.

В конце XIX века в России с различных позиций началось осмысление массовидных социально-психологических феноменов. Так, последователь Лебона социолог Н. К. Михайловский (1842–1904 гг.) призывал всесторонне изучать «толпу», относясь к ней негативно и понимая под ней скопление людей, которым свойственны истеричность, агрессивность, безответственность и анархизм [147].

По-другому предлагал оценивать психологию разных социальных групп В. И. Ленин (1870–1924 гг.), подчеркивая, что такие процессы, как стихийность и сознательность народных масс, социально-психологический смысл взаимодействия с ними политических лидеров, должны изучаться тщательно [196. – С. 14–62].

Г. В. Плеханов (1856–1918 гг.) сформулировал представления об «общественной психологии», рассматривая ее как конкретноисторическое и классовое явление и показывая место и роль в социальной структуре общества [174. – С. 31].

Большую роль в формировании социальной психологии в нашей стране сыграл В. М. Бехтерев, распространив на нее свои естественнонаучные взгляды, создав в результате новую науку – коллективную рефлексологию, объясняющую происхождение социальной психики наследуемыми «сочетательными рефлексами», свойственными коллективам, группам, массам людей, толпе и появляющимися как результат воздействия биосоциальных раздражителей [28. – С. 45–46].

Коллектив как малая группа, в понимании В. М. Бехтерева, характеризовался единством совместных восприятий и реакций, взаимодействием его членов. Толпа же представлялась ему группой, члены которой связаны лишь общим настроением.

Значимость работ В. М. Бехтерева определялась, в первую очередь, новаторским подходом к изучению социально-психологических явлений и предмету социальной психологии [29. – С. 8–9; 24; 25; 27]. Он одним из первых разработал оригинальные экспериментальные методики, применил их на практике, получил достаточно надежные результаты и тем самым открыл путь для подлинно научных исследований.

В целом как в дореволюционной России, так и в первые годы советской власти, по мнению Е. А. Будиловой, социально-психологическая мысль во многом существенно опережала европейскую и американскую [43. – С. 67].

Развитие социальной психологии в советский период. В 20-30-е гг. прошлого века в разработку актуальных проблем социальной психологии в нашей стране внесли вклад многие ученые, среди которых были представители различных наук – психологи и педагоги В. А. Артемов, В. В. Беляев, П. П. Блонский, Л. С. Выготский, К. И. Корнилов, философ Г. И. Челпанов, зоолог В. А. Вагнер, юрист М. А. Рейснер, филолог Л. Н. Войтоловский. Этот период характеризовался острыми дискуссиями о предмете социальной психологии, ее теоретических (методологических) основах.

Так, Г. И. Челпанов считал необходимым разделение психологической науки на две самостоятельные части: эмпирическую, независимую от мировоззренческих установок (в частности, материалистических), и марксистскую социальную психологию [279]. П. П. Блонский выдвигал на передний план идею социальности как особой деятельности людей, связанной со взаимодействием с другими индивидами [33]. Своеобразной точки зрения придерживался и К. И. Корнилов, стоявший на позициях реактологии, когда коллектив рассматривался как объединение людей, связанных общей реакцией на единый раздражитель, и задача социальной психологии как раз и должна включать измерение ее скорости, силы и динамики [101]. Основатель культурно-исторического подхода к сущности психики Л. С. Выготский считал главным механизмом ее развития усвоение людьми социально-исторических форм деятельности, которое изменяет не только содержание психической жизни, но и создает новые формы психических процессов. По его мнению, психологическая наука должна изучать характеристики отдельных лиц, а не собирательный образ личности, в то время как для социальной психологии наибольший интерес должен фокусироваться на проявлениях личности в условиях коллективной деятельности [43].

В СССР в целом, кроме того, был накоплен признанный за рубежом большой опыт активных социально-психологических исследований, связанных с процессами формирования личности и создания благоприятных условий для функционирования разнообразных коллективов. Свой вклад в него внесли и такие известные впоследствии ученые, как Б. Г. Ананьев, А. Н. Леонтьев, А. Г. Кузьмин, Н. Д. Левитов, В. Н. Мясищев, А. С. Прангишвили и многие другие. Следует помнить, что в 30-50-е гг. XX века под влиянием культа личности Сталина социальная психология, по существу, не развивалась.

Только в начале 60-х гг. встал вопрос о выделении ее в самостоятельную науку. В этом процессе важную роль сыграли выступления и работы философов и социологов Г. М. Андреевой, Ф. В. Константинова, Б. Д. Парыгина, В. П. Рожина, В. П. Тугаринова, В. А. Ядова и др.; психологов В. Н. Колбановского, А. Г. Ковалева, Н. С. Мансурова, А. В. Петровского, К. К. Платонова, Б. Ф. Поршнева, Е. В. Шороховой.

С этого времени уделялось большое внимание разработке методологии и теории, положившей начало серьезным прикладным исследованиям. В программу второго съезда психологов СССР, проходившего в Ленинграде в 1963 г., был включен целый ряд докладов о предмете социальной психологии, ее методах. Съезд обратил внимание на необходимость всемерного развития социально-психологических исследований в стране. В дальнейшем были проведены многочисленные дискуссии психологов и философов о путях и перспективах исследований в области социальной психологии.

С конца 60-х гг. в СССР возникают первые кафедры, отделения, а затем и факультеты социальной психологии. Она становится официально признанной дисциплиной, имеющей как теоретическое, так и прикладное значение, а результаты ее исследований отражаются в трудах многочисленных международных конференций и симпозиумов по социальной психологии, которые проходили в разных городах нашей страны.

В настоящее время издается большое количество литературы по различным проблемам социальной психологии, в том числе монографической, а сама эта наука в условиях нового экономического и политического развития России в 90-е гг. стала одной из наиболее приоритетных общественных наук, востребованных практикой.

Вопросы и задания для самоконтроля:

1. Раскройте основные этапы исторического развития социально-психологических идей на Западе и Востоке.

2. Назовите основные теории, послужившие основанием для превращения социальной психологии в самостоятельную отрасль знаний.

3. Опишите направления социально-психологических исследований в России и СССР.

4. Перечислите основные этапы развития социальной психологии на Западе.

Стратегия самостоятельного изучения и закрепления материала:

1. Составьте схему подходов к пониманию сущности социально-психологических феноменов в нашей стране и за рубежом.

2. Составьте обобщающую характеристику основных направлений и школ современной социально-психологической науки.

3. Составьте таблицу, в которой представлены все отечественные и зарубежные классики социальной психологии.

4. Охарактеризуйте направления вашего личностного совершенствования в изучении истории социальной психологии.

ЛИТЕРАТУРА ПО РАЗДЕЛУ

Андреева Г. М. Социальная психология. – М., 2003.

Андреева Г. М., Богомолова Н. Н., Петровская Л. А. Зарубежная социальная психология XX столетия. – М., 2001.

Аронсон Э., Уилсон Т., Эйкерт Р. Социальная психология: психологические законы поведения человека в социуме. – СПб., 2002.

Крысько В. Г. Словарь-справочник по социальной психологии. – СПб., 2003.

Майерс Д. Социальная психология. – СПб., 1997.

Методы практической социальной психологии: Диагностика, консультирование, тренинг / Под ред. Ю. М. Жукова – М., 2004.

Петровский А. В., Ярошевский М. Г. История психологии. – М., 1995.

Пипло Л., Тейлор Ш., Сирс Д. Социальная психология. 10-е изд. – СПб., 2003.

Свенцицкий А. Л. Социальная психология в трудах отечественных психологов. – СПб., 2000.

Социальная психология в современном обществе / Под ред. Г. М. Андреевой, А. И. Донцова. – М., 2002.

Социальная психология: учеб. пособие для вузов / Под ред. А. М. Столяренко. – М., 2001.

Шапарь В. Б. Методы социальной психологии. – Ростов-на-Дону, 2003.

Юревич А. В. Социальная психология науки. – М., 2003.