Текст книги "Тайна рождения славян"

Лелек означает птицу лелок, козодоя, лелетка – овсяную мякину, а лелеха – толстую женщину (Даль). Из всех приведенных вариантов на топонимы может претендовать только значение «козодой», но его по смыслу невозможно совместить в единых массивах с топонимами Лада.

Переселение на Балканы происходило вначале по междуречью Тисы и Дуная, который форсировали у города Нови Сад, достигая далее Боснии. Второй маршрут нам также знаком: он идет через Молдавию, устье реки Олт, после Дуная оказываясь в Болгарии. Переселение продолжилось и на юг. Греческие топонимы не имеют однозначной трактовки. С одной стороны, их славянская фонетика говорит сама за себя: Leloudha (Лелюдха) и гора Lelouli (лелю-ли) – хорошо известный нам припев из ритуальных славянских песен, связанных с Лелем. С другой стороны, существует мнение, что это греческие топонимы, один из которых может быть связан с названием цветка.

С запада Чехии, двинувшись на север, «лелевцы» за один переход достигли земель бодричей. Этот путь соответствует распространению культуры Прага-Корчак. С собой они принесли культ Леля, который, однако, не стал у них доминирующим и нашел отражение лишь в топонимах. Они продвинулись далеко на запад, едва не достигнув Рейна. Вторая небольшая группа, перейдя Чешский лес, Швабский Альб и Баварское плоскогорье, оказалась у Боденского озера.

Наконец, существует еще один скромный номинант в этот микропантеон. Это соратник Лады бог Ослад, также считающийся несуществующим, несмотря на то, что под именем Услад он упоминается в описаниях странствий немца Вундерера по России в XVI веке. Интенсивные поиски, напоминающие археологические раскопки, позволили вывести из небытия его имя на карте. Это поселения, находящиеся одно в России – Ослада, а другое в Сербии – Osladič. Данный факт является доказательством реальности этого божества. Но особенно важно, что указанные топонимы фиксируются совместно с основами «лада» и «лель» на одном локальном участке карты, при используемом масштабе стремящимся практически к точке. Так, на подступах к Средней Волге расположен конгломерат Лада – Лелька – Ослада. В Сербии это Lada – Leljenbrdo (гора, холм, срб. – хорв.) – Osladič. Этот факт является еще одним нечасто встречающимся примером мифо-топонимического соответствия[17]17
  Впервые это явление отмечено в работе [37].


[Закрыть], а именно расположения на карте совокупности имен, относящихся к персонажам мифов, в данном случае народных песен. Причина, как мы уже говорили, заложена в скоординированном переселении славянских субэтногрупп (родов), входящих в союз и исповедующих культ различных божеств. Это находило отражение в обрядовых песнопениях, в которых каждое слово, каждый звук имели конкретное содержание, поэтому о бессмысленных нагромождениях звуков или косноязычии наших далеких предков не может быть и речи.

Рассмотренный случай является хорошим примером того, как посредством небольшого объема, но качественно отличающейся информации, получаемой с помощью нового метода, решается застарелая проблема, зашедшая в тупик. При этом остается не у дел весь объем предшествующих гипотез полярного смысла, который к тому же здесь отражен весьма и весьма ограниченно.

Мы уже встречались с примерами, когда имена и функции богов претерпевали во времени значительные трансформации, после которых они лишь неуловимо напоминали исходные образы. Так, известна индуистская богиня Путана, носившая обольстительный, но злокозненный образ, имя которой оказалось зафиксированным в топонимах [37]. В польском языке Ladacznica – проститутка, потаскуха, распутница. Интересно также созвучие Лада – Леда – Ladу.

2.6. Ладо и Волх

Знатоки мифологии будут несколько удивлены таким «союзом» топооснов. О причинах мы узнаем несколько позднее. Некоторые источники сообщают о существовании кроме богини Лады бога Ладо (Лада). У чехов он выступает как Ладон, бог войны и супруг Лады. Его отождествляли, с одной стороны, со славянским Ярилой, а с другой – с Аполлоном Соранским. В конце века Ян Длугош включил в свой пантеон польского Марса под именем бога Лада (Lyada) [5]. Как мы уже наблюдали в предыдущем разделе, в ряде работ имена Лада и Ладо не различаются. В связи с этим предполагают, что в одних сюжетах Лада выступает в мужском роде, а в других в женском. Надо сказать, что такая версия имеет аналогии в мифологии. Так, известен сын Афродиты Гермафродит, а индийская богиня Ида (Ила) один месяц находилась в мужском обличье, а другой в женском. Третьи отрицают существование Лада вообще. Попытаемся с помощью континентальной топонимики получить решение этой проблемы. Для этого была исследована топонимия «ладо – lado».

Объекты зафиксированы в Центральной и Восточной Европе. Локальный массив существует в Словакии, это Ladomirov, Ladova, Ladomer, Ladon hora (гора, слов.). От него на юг протянулась узкая дорожка, составленная из Ladomany (Венгрия), Ladovica (местность в Хорватии), Ladovo brdo (холм, срб. – хорв.) и Ladovici в Боснии, а в Сербии: горы Ladovo brdo, селения Ladovici, Ladovo, Ladovica, Ladovdub в Черногории, Ladomerica в Македонии. Подобные топонимы есть и в Греции, но нет полной уверенности в их славянской принадлежности (Ladohori и остров Ladoxera) (карта № 50). Причины столь подробного перечисления станут нам ясны из последующего.

Восточный массив протянулся от Санкт-Петербурга до верховьев Дона, там он раздваивается в направлении Кубани и Нижней Волги. Наиболее колоритными являются Ладожское озеро и ряд производных топонимов, находящихся рядом, между Онежским и Сегозером, например озеро Лад. У границы с Казахстаном за Волгой существует поселение Ладо. В дополнение мы также вынуждены привести ряд характерных топонимов Ладова, Ладово, Ладомировка, река Ладомирка, Ладовка, Ладон. На границе Украины и Белоруссии находятся два топонима, Ладо и Ладовище.

Сопоставление вышеприведенных перечней словацких, балканских и восточноевропейских топонимов обнаруживает соответствия. В первую очередь, это разнообразные Ладовы и Ладовицы. Во-вторых, это укрупненные основы Ладоми(е)р, встречающиеся во всех трех регионах. Наконец, топонимы Ладон в Словакии и России. Ладово – так названы оронимы в Сербии и Хорватии, а Ladon hora в Словакии и Ladohori и Греции.

Первый вывод, который можно сделать, – это демонстрация факта реальности существования бога Лада-Ладо на примере топонимов. Это позволяет извлечь его имя из тьмы веков и сделать «легитимным». В связи с этим получает осмысленность припев «Дид Ладо». С учетом результатов, полученных по топонимии «дед – дид», можно утверждать, что это является формой ритуального обращения к божеству как древнему предку. Существующие разновидности топооснов (Ладон, Ладомир и др.) входят в единые массивы, а в связи с этим относятся к общему источнику. Второй имеет типичный славянский ономастический формант «мир – мер». Отмечаемая идентичность Ладо и Ладона [72] находит свое топонимическое подтверждение. Поскольку известен одноименный греческий речной бог, а также дракон, то нельзя исключить общеиндоевропейскую принадлежность этого теонима. Уместно напомнить, что путь дорийцев в Грецию пролегал через центр Европы [37]. Предполагаемая преемственность названия реки Ладожка и финского Alode joki (река) происходит на основании только фонетических признаков. Однако топонимика говорит о прямом переносе именно славянской основы.

Карта № 50. Топонимия «ладо – lado» и «volh – волх»

Полученное распространение топонимов «ладо», повторяемость в различных частях Европы свидетельствует о расселении их носителей из некого центра. Однозначным является маршрут на юг, от Западных Карпат до Старого Эпира (Греция). Он пролегал вначале по руслу Дуная. Причем, судя по расположению топонимов, «ладовцы» дважды переходили его. Форсировав Саву, они двинулись вверх по ее притоку Дрине, а затем по Лиму. Новый Эпир (Албанию) прошли с севера на юг. Путь закончили, едва ступив на землю Греции.

Менее выражен маршрут на восток. Помимо повторяемости основ указанием на направление их переноса являются уже отмеченные топонимы на границе Украины и Белоруссии. Причина заложена в специфике миграции. Переход от Словакии до границы Новгородской области осуществлялся в два этапа длиной по 400–500 км каждый. Отмечать путь до Ладоги топонимами и активно расселяться начали только после восточных границ Белоруссии. Предыдущий отрезок прошли ускоренным маршем. Направление движения от Новгорода вплоть до Кубани пока не имеет прецедентов.

Полученная картина свидетельствует о том, что предполагаемое мифическое тождество Лады и Ладо не имело места. Их «театры действий» были различны, а маршруты передвижений не совпадали.

Теперь вернемся к необычности заголовка этого раздела. Точкой отсчета послужил тот факт, что река Волхов вытекает из озера Ильмень[18]18
  «Ильменями» в России называют озера, покрытые камышовой и тростниковой растительностью. Особенно их много в Астраханской области. В данном случае произошла подмена первичного названия Ильмерь, указанного в «Повести временных лет». Оно является явно угро-финским, поскольку содержит характерный формант «ер».


[Закрыть] и впадает в Ладожское озеро. Является ли подобное соседство названий случайным, или оно чем-то обусловлено?

Согласно «Сказанию о Волхе», записанному в XVII веке, князь Словен пришел на озеро, которое в честь своей сестры назвал Ильмень. Место для поселения он выбрал в результате волхования. У него было два сына, Волхов и Волховец. Позже их имена были присвоены реке и ее протоке. Волхов родился от княжны, обесчещенной змеем, и вырос бесоугодником, обладал способностью превращаться в зверей. Имя соотносят с финским velho – чародей. Люди нарекли его Перуном, неподалеку он создал свой город Перынь. В виде крокодила Волх залегал в реке. Был убит водяными, а тело выброшено на берег. Погребен своими почитателями с великою тризной. Над местом захоронения насыпали большую могилу. Волоховичи фигурируют в сказаниях Русского севера и печорской легенде.

Была изучена топонимия «волх». Как видно из карты, родственные топонимы сконцентрированы в районе Ладожского озера (Волховец, Волховская губа, Волховский). Более того, они распространяются на юг синхронно с топонимами «ладо» (Волхов, Волховщина, Волхово). После Москвы происходит замена основы «волх» на укрупненную основу «волхон». Появляются Волхонка, Волхонское, Волхонщина. Это явилось результатом языковых изменений, возникших в процессе миграции. Теперь попытаемся понять, являются ли топонимы «волх» местными или они были привнесены со стороны. На юге Белоруссии мы находим селение Волхва и тут же за границей с Украиной Волхиня. Примечательно, что они расположены в одном массиве с уже отмеченными топонимами «ладо». Дальнейшая интерполяция на запад обнаруживает в Словакии населенный пункт Volhovisko.

Носители топонимов «ладо» и «волх» переселялись совместно, начиная со Словакии, совместно обживались в Поладожье. Причем этот союз длился не одну сотню лет. Поэтому корни топоосовы сугубо славянские. Из сказания следует, что погребение Волхова было произведено по славянской традиции фактически под курганом. Это был неизвестный нам бог-первопредок племени, пришедшего с запада. После принятия христианства его определили в демоны, такие же, как и Перун, хотя мифологической связи эти персонажи не имеют. Присутствие данного героя в сказаниях Русского Севера и на Печоре не является удивительным. На Северной Двине обнаруживается селение Волоховская, а восточнее – река Волхуш. Их принесли сюда переселенцы с Новгородчины.

2.7. Хорс

По сообщению «Повести временных лет», в 980 году князь Владимир «постави кумиры на холму вне двора теремнаго: Перуна древяна… и Хърса, Дажьбога, и Стрибога, и Симарьгла, и Мокошь». Как полагают, идол Хорса был деревянный и находился в нише по правую руку от Перуна, рядом с Даждьбогом (Б. А. Рыбаков). Однако «Синопсис» уже Хорса в числе богов не упоминает. Он отмечается и в других памятниках, например в «Хождении Богородицы по мукам», где говорится, что люди «богы прозваша солнце и месяць, землю и воду… Трояна, Хърса, Велеса, Перуна на богы обратиша» (А. Бесков). Хорс упоминается в одной из редакций «Беседы трех святителей» (С. Л. Борисов). В одном из фрагментов этой беседы Василий отвечает: «Есть два громовых ангела, эллинский старец Перун и Хорс-жидовин – вот два молнийных ангела». Даются различные толкования греческой и хазарской принадлежности богов, на которых мы останавливаться не будем.

В «Слове о полку Игореве» повествуется, что Всеслав Брячиславич «въ ночь влъкомъ рыскаше: изъ Кыева дорискаше до куръ Тмутороканя, великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше». Современная интерпретация этого пассажа такова: «Прежде, нежели солнце успело подняться, прежде, нежели петухи начали петь, Всеслав уже был в Тмутаракани».

Немец Вундерер, путешествовавший по Руси в 1589–1590 годах, описал идола Корса близ Пскова: «Перед городом (Псковом) мы видели двух идолов, которые были издревле поставлены жрецами и которым они поклоняются. Именно, Услада, каменное изображение, которое держит в руке крест, и Корса, который стоит на змее, имея в одной руке меч, а в другой – огненный луч».

Этимология имени разнообразна: hvarə xšaētəm (авест.), khoršed, xvaršêt, (пехлеви), xuršēt‎ (перс.) означает «сияющее солнце», хур (осет.) – «солнце». Но, как справедливо отмечается, все подобные этимологии уязвимы для критики, как в лингвистическом, так и в историческом отношении. Сложно объяснить, когда и каким образом иранское слово стало именем славянского божества. Б. А. Рыбаков связывает происхождение Хорса с древнескифским (сколотским) периодом, В. В. Седов ограничивает иранское (скифо-сарматское) влияние на антов периодом черняховской культуры (II–V века) [1; 5; 6].

Топонимия исследовалась в двух вариантах, «hors – хорс» и древнеславянском с закрытым слогом «hrs – хрс». В обоих случаях обнаружены топонимы. Особенно ими богата Чехия, в которой сформирован локальный массив, расположенный в ее западной части, Horsov, Horsin, Horsice и их дериваты. На юге Словакии мы встречаем только один топоним – Horsa. Балканский массив беден, но однозначен. В Западной Хорватии присутствуют населенные пункты Hrsovo и Hrsina, в Боснии склон Hrsovac, а в Болгарии еще одно Hrsovo (карта № 51).

Не было оставлено без внимания и восточное направление. В Белоруссии встречаем Хорск и Хоршевичи. С. И. Котков установил, что в гидронимии Новгород-Северской области XVII–XVIII веков существовали Хорсово болото и овраг Хорсов. В Пинежском районе Архангельской области (недалеко от деревни Веркола) есть речка Хорса [5].

Полученные данные могут быть интерпретированы следующим образом. Носители «хорс»-топонимов осели на западе Чехии в верховьях Лабы и ее притоков, Бероунки и Влтавы, между Рудными горами и Шумавой. Отсюда мелкие группы просочились в Хорватию и дошли до Болгарии. На восток двинулись через Белоруссию, где пути разошлись. Один из потоков направился на Украину в исторические новгород-северские земли. Это племя было соседом киевлян и играло значительную роль в регионе, с этим Владимир не мог не считаться. Отсюда Хорс и попал в киевский пантеон, где ему было отведено почетное место «одесную» Перуна. В дальнейшем это распределение было лишь продублировано в Новгороде, через который и проходил маршрут переселения с запада.

Подобные результаты отвергают версию об иранской принадлежности Хорса и указывают на его западное происхождение. Можно предвидеть бурю возмущений, так как солнечная иранская ипостась Хорса стала для нас уже аксиомой и столпом исторической науки, подтвержденной авторитетом выдающихся ученых. А теперь давайте хладнокровно разберемся, на чем это основано. О существовании этого божества известно только из восточноевропейских источников, в которых ничего не говорится о его солнечном облике. Поэтому этимологи направили свои исследования на лексиконы групп народов, присутствующих здесь в исторически сопоставимые промежутки времени, в том числе и иранской группы. И, как водится, подобие было найдено. Если бы было известно, что имя Хорса пришло из Западной Европы, то сфера деятельности лингвистов и, надо думать, результаты были бы иными.

На Украине Хорс изображался козлоногим, козлоголовым и четырехрогим человеком. Хворз чехов был богом ураганного ветра, его представляли в виде змеи, он считался символом земли и воды, творцом туч, заслонявших солнце. Солнечный бог алан Хварз выступает в том же козлином обличье [72].

Трудность изучения хорсоподобных богов состоит в устоявшейся традиции, выставляющей ограничения в виде шор «солнечного» бога. Однако согласитесь, что это несколько не соответствует его козлоподобному облику, если мы даже исключим из рассмотрения сомнительных Хварзов. Распространение аланского Хварза на все иранские народы смотрится мало обоснованным. Наконец, слово «хварз» на скифском и иранском, согласно представлениям такого авторитета в области иранистики, как В. И. Абаев, означает «хорошо» [73]. Таким образом, в своих изысканиях от предыдущих представлений мы должны дистанцироваться и попытаться найти иные связи.

Карта № 51. Топонимия «hors – хорс»

Менее чем в 100 км на запад от чешского массива обнаруживается еще один топоним из этого семейства, имеющий второй немецкий корень, – Horsdorf (деревня, нем.). Читатель, уже знакомый с подобными ситуациями, не придаст этому большого значения. Просто германцы добавили к славянской топооснове свой языковый субстрат. Дело обычное, тем более что географически данный объект можно приписать к чешскому массиву. Границы в то время были либо иные, либо прозрачные, и наивные крестьяне пересекали их, даже не ведая о нарушениях.

Однако на северном побережье Германии возникает целый массив «hors»-топонимов: Hors и снова Horsdorf, а также Horsbull (бык, вол, нем.), Horsbeck (чаша, бассейн, нем.; склон, швед.), Horsberg (гора, нем.), Horsborng. Появляется сомнение, не являются ли чешские топонимы на самом деле германскими. Можно предположить, что имело место переселение «хорсовцев» на побережье Северного моря и последующая взаимоассимиляция с местным населением. Такая ситуация не исключается, а примеры мы уже наблюдали. Однако впереди нас ждал весомый контраргумент. Топонимы «hors – horsа» существуют в Скандинавских странах и в Англии. И не просто существуют, а их количество приближается к 200. Предположить массовое переселение в эти места славянских «хорс»-носителей невероятно. Это невероятно еще и потому, что дополнительно два топонима всплывают в Исландии. Североевропейский массив находится в области культуры Ясторф, из которой, как мы уже наблюдали [37], исходили волны переселений в Скандинавию. Примечательно, что в подавляющем большинстве названия «hors» относятся к природным объектам, а также единичным фермам и лишь изредка к ойконимам. Это лишний раз свидетельствует об их древнем происхождении, поскольку переселенцы в первую очередь кодировали ориентиры на местности, когда селений еще не было. Следовательно, на побережье Северного моря могли локализоваться носители этих общегерманских древних топонимов.

Источники сообщают о «русском» племени хорось, располагавшемся на территории Швеции около Дании [74]. Сюда пришли западные русы, которые покорили германское племя хорось-хорс.

На крайней западной оконечности Норвегии обнаружена Hors gora, но это населенный пункт. В скандинавских языках имеется только один фонетический аналог göra – дело, работа (швед.), который по вполне понятным причинам не может входить в топоним. Кто мог быть автором? Только не германцы. Для этого проведем расширенные исследования. Оказалось, что «gora»-топонимы растянулись по всей Норвегии от 7-го до 30-го градуса в. д. Из восьми объектов два представляют собой селения, один ферму, остальные – горы, холмы и скалы. Ошибки с их славянской принадлежностью быть не может. Остается сделать вывод о проникновении группы славян, которые придали германским «hors»-топонимам славянское уточнение о характере микротопонима – гора. Ну а к присутствию славянских топонимов в Скандинавии мы уже были подготовлены [11].

Германские племена в начале нашей эры осуществили масштабное вторжение на юг. Это были готы, гепиды, квады, маркоманы, которые действовали в том числе и на территории Чехии. Поэтому перенос топонимов «hors» был вполне реален. Отсюда они распространились на восток уже в славянском обличье. В таком случае два топонима во Франции, Hors и Horsarrieu (фр. «находящееся сзади»; вероятно, это такое же определение для ойконима, как «верхний, нижний»), можно связать с любым германскими племенем, готами или свевами.

В германских лексиконах имеется ряд значений лексемы «hors», но они не могут претендовать на топонимы. Исключением является английское horsе. Тогда топонимы могут быть «посвящены» лошади, то есть тотемному первопредку в ее образе, перешедшему в божество. Известны конские боги – у хеттов Пирва, а у кельтов – Эпона, о которых мы мало знаем. В среде германцев-индоевропейцев образ лошади был весьма популярен, что могло найти отражение в соответствующих культах. Также нельзя исключить, что в свое время существовало общегерманское слово, сохранившееся в топонимах и перешедшее в современный лексикон только англичан. В Скандинавии оно претерпело значительные трансмутации и стало у датчан и норвежцев – hest, у шведов – häst, у исландцев hestur (но нем. pferd, голл. paard). У славян это всегда был конь-комонь в различных вариантах транскрипции, «лошадь» появилась только вместе с татарами. Слово исчезло, а топонимы остались.

Во фрагменте из «Слова…» имя Хорс представлено в форме закрытого слога, Хрсъ. Это соответствует некоторым западным топонимам. При переводе не обошлось без курьезов. Слово «куръ» переводчик посчитал петухами, и, соответственно, появилась фраза «прежде чем петухи начали петь». В старославянском это означает «высоты» как холмы, горы, а петух – «коуръ». Из этого становится понятным, что за ночь Всеслав достиг высот Тмутаракани. Вероятно, город стоял на возвышенности. «Слово „прерыскаше“ означает «бегать, пробегать, оставляя без внимания» [75]. В таком случае смысл второй части предложения состоит в том, что Всеслав, словно волк, перебежал дорогу Хорсу (вероятно, не обратив на него внимания). Таким образом, он за ночь покрывает путь от Киева до Тьмутаракани, тем самым (или при этом) переходя дорогу Хорсу. Если рассматривать эту фразу как аллегорию раннего прибытия до восхода солнца, то нелогичным представляется противопоставление персонажей из различных ниш мифической деятельности, небесной и земной. Пути Солнца и волка никогда не пересекались просто потому, что они были разными. Поэтому он не может перейти (прерыскать) Хорсу небесную дорогу. В этом случае следовало бы ожидать фразы «еще до того, как Хорс пробудился или восстал». Таким литературным приемом в «Слове…» может подчеркиваться преимущество волка, ведущего ночной образ жизни, перед конем, предпочитающим светлое время суток и находящимся в постоянной и, как правило, проигрышной оппозиции к волку – хищнику ночью. Существенно, что некоторые источники описывают Хорса как белого коня [72].

Мы распрощались с солнечным обличьем славянского бога Хорса. Но это место в пантеоне не пустовало.