Текст книги "Путеводитель по галуту. Еврейский мир в одной книге"

Любопытна история генерал-лейтенанта Джека Джейкобса, в которой нет места для мифов и легенд, поскольку она записана с протокольной точностью его адъютантом.

Родившийся в Калькутте генерал-лейтенант Джек Джейкобс был самым высокопоставленным евреем в индийской армии: в 1971 году он занимал пост начальника штаба Восточного фронта и наблюдал за отчаянной борьбой восточнопакистанских партизан с армией своего жестокого государства.

Почти 3 000 000 человек было истреблено в бойне, устроенной пакистанской армией, чьи военные преступления вполне можно сравнить с действиями немцев во время Второй мировой войны. 10 000 000 беженцев ушли в Индию. Напряжение между странами нарастало. Пакистан возражал против индийской помощи партизанам, но Индия не готова была идти на уступки. Началась война. Под командованием генерала Джейкобса индийская армия вошла в Восточный Пакистан и спустя неполные две недели вплотную подошла к Дакке.

Пакистанский генерал Амир Ниязи пригласил Джейкобса обсудить условия прекращения огня. Джейкобс прибыл безоружным, с одним адъютантом и поставил пакистанскому генералу ультиматум: безоговорочная публичная капитуляция с гарантией отступления под защитой индийской армии или продолжение боев, которое позволит пакистанцам узнать всю мощь индийской армии.

Кто же мог предположить, что еврейский генерал Джейкобс блефовал? 93 000 пакистанских военных он мог противопоставить только 3000 индийских солдат.

Будучи не только солдатом, но и настоящим английским джентльменом, генерал Джейкобс доиграл игру до конца: он дал генералу Ниязи полчаса и вышел покурить. Как позднее вспоминал сам Джейкобс: «…я воззвал к Господу и прочел “Шма Исраэль”».

Это помогло: через полчаса Ниязи согласился, и 93 000 пакистанских солдат капитулировали на следующий день. Миллионы жизней были спасены благодаря быстрому окончанию боев, а на карте мира появилось новое государство – Бангладеш. Его восхищенные правители наградили генерала Джейкобса ценными подарками и благодарственной грамотой за уникальную роль в создании государства.

А генерал Джейкобс стал губернатором индийского штата Гоа, часто посещал Израиль и был в дружеских отношениях с Шимоном Пересом и Ицхаком Рабином. Его визиты всегда вызывали восторг у десятков тысяч живущих в Израиле индийских евреев, гордящихся своим (в обоих смыслах) национальным героем.

Репатрианты из Индии поселились по большей части в кварталах Димоны и Ашдода, прозванных «маленькой Индией». Они бережно хранят древние традиции. Мало того что старшее поколение в кругу семьи общается на хинди и маратхи, так еще в муниципальной библиотеке Димоны есть целый отдел книг на хинди, который пополняется после каждой поездки местных жителей в Индию.

Но теперь они уже в первую очередь евреи, а во вторую индийцы.

32. Индонезия

В середине XIX века несколько голландских евреев приехали в Джакарту. За ними последовали багдадские евреи, которые поселились на Яве, и к концу Первой мировой войны еврейская община насчитывала 2000 человек.

Между войнами был приток евреев из Восточной Европы и Германии, так что к 1945 году численность еврейской общины выросла до 3000. Однако после того, как в 1949-м Индонезия обрела независимость, большинство евреев эмигрировали, и община пришла в упадок.

С тех пор индонезийские евреи жили в многомиллионной враждебой стране, где публичное объявление о своем еврействе опасно для жизни. Индонезия никогда не относилась к числу веротерпимых государств – скорее наоборот. В такой обстановке евреи предпочитают не афишировать место, где они собираются для молитвы.

Находящаяся в самом дальнем уголке огромного архипелага незаметная постройка под красной черепичной крышей на острове Сулавеси и есть та единственная в Индонезии синагога, где, в отличие от других частей страны, евреям хотя бы не надо скрываться. Все соседи знают, что здесь еврейский молитвенный дом, и принимают это как должное.

Эта скромная синагога «Шаар ѓа-шамаим» находится рядом с несколькими церквями и кварталами, где живут, работают и молятся люди разных религий, мирно соседствуя друг с другом. Но для Индонезии это вовсе не правило, а исключение.

В городе Сурабайе до недавнего времени оставалась еще одна синагога, возле которой долгие годы устраивались антиизраильские демонстрации. В 2009-м ее опечатали, а в 2013-м – разрушили.

Среди 255 000 000 жителей Индонезии, увлеченных самыми радикальными формами ислама, растет нетерпимость и ненависть к иноверцам, подогреваемая событиями на Ближнем Востоке.

За пределами безопасной гавани на Сулавеси евреи, которые не хотят скрываться, могут столкнуться с крайне враждебным отношением местного населения.

Синагогальный староста, ортодоксальный еврей Яаков Барух рассказал о посещении торгового центра в Джакарте, где он шел в кипе: «Со всех верхних этажей мне орали: “Психованный еврей!”, а несколько мужчин побежали за мной и потребовали, чтобы я снял кипу. Они мне сказали: “Мы не хотим, чтобы ты ходил в кипе в нашей стране. Если ты будешь ее носить, мы тебя убьем”».

В марте 2018 года живущий в Джакарте глава еврейской общины Индонезии раввин Биньямин Вербругге признал, что из-за враждебности окружающих столичным евреям приходится молиться тайком. Поэтому он был вынужден отмечать Пурим в маленьком гостиничном номере вместе с дюжиной соплеменников, стараясь не шуметь и не пользоваться традиционными трещотками.

Сегодня в Индонезии живут 200 евреев – потомки торговцев из Европы и Ирака. Тот факт, что они разбросаны по всему архипелагу, обязывает раввина Вербругге поддерживать связь с членами общины через интернет.

Вследствие своей малочисленности местные евреи остались в тени и не попали в поле зрения проповедников радикального ислама, избежав атак, направленных на другие нацменьшинства. Это можно считать плюсом. Но у такой жизни есть и минусы.

По закону свобода вероисповедания гарантирована всем религиям, включая иудаизм, но на практике евреям приходится скрывать свою веру. Гражданам Индонезии разрешено указывать в удостоверении личности одну из шести религий: ислам, протестантизм, католицизм, буддизм, индуизм и конфуцианство.

Удостоверения необходимы, в частности, для получения таких государственных услуг, как регистрация браков и рождений, а это означает, что большинству евреев приходится лгать и указывать в документах, что они христиане.

В 2013 году Министерство по делам религий заявило, что люди, которые не следуют одной из шести разрешенных религий, могут ничего не указывать в своих удостоверениях. Но индонезийские евреи предпочитают записываться христианами, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Синагогальный староста Яаков Барух, которого чуть не убили за ношение кипы, сказал: «Еврейская община Индонезии жила в этой стране задолго до того, как появилось это государство. Значит, мы тоже часть этой страны».

Так думают евреи. Осталось выяснить, что думают мусульмане.

33. Ирак

Как и в случае с Египтом, история древнейшей в галуте еврейской общины Ирака (условно входящего в границы Месопотамии) связана с праотцем Авраѓамом. И не просто связана, а начинается с города его рождения – Ур-Касдима, который он покинул по велению Всевышнего вместе с отцом, братьями и другими родственниками, чтобы идти «в землю ханаанскую» (Быт., 11:31).

В Танахе зафиксирована история иракских евреев со времен вавилонского пленения в 586 году до новой эры, когда после разрушения Первого Иерусалимского храма они плакали у рек вавилонских, вспоминая о Сионе. Полвека спустя персидский царь Кир Великий разрешил евреям вернуться в родную землю и заново отстроить Храм. 40 000 вернулись – 80 000 остались.

В Вавилоне еврейская жизнь расцвела. Именно там Эзра Книжник заложил основы канонического иудаизма. А рабби Ѓилель – основы Мишны, Устного Закона. Там же были созданы знаменитые ешивы Суры и Пумбедиты, величайшим творением которых стал Вавилонский Талмуд. Так что неслучайно руководители тех ешив вошли в историю под названием гаоны («гении»).

Больше десяти веков еврейская община сохраняла полную автономию и относительную независимость под руководством эксиларха, чей титул звучал на иврите весьма внушительно – «рош галут» («глава галута»). Все нужные советы он получал от гаонов.

В 1534 году Ирак вошел в состав Османской империи, что на 300 с лишним лет принесло евреям экономическую устойчивость и относительную свободу. С конца XIX века модернизация еврейской общины способствовала переменам в их внешнем виде: раньше евреи одевались как арабы, теперь же стали одеваться как европейцы. Они начали поддерживать деловые связи с Турцией, Сирией, Ираном, Индией, Йеменом, получили доступ к образованию, стали осваивать иностранные языки. Появились еврейские юридические и финансовые советники у турецких губернаторов и депутаты от Ирака в турецком парламенте.

В 1900 году в Багдаде жили две трети из 60 000 иракских евреев.

При правительстве младотурок, проводивших политику национального объединения и уравнивания в правах, евреи служили в турецкой армии и воевали в ее рядах во время Первой мировой войны. Впрочем, это не помешало туркам возложить всю вину за поражение на евреев и даже казнить кого-то из них.

Окончание Первой мировой ознаменовалось созданием современного Ирака, который стал независимым в 1932 году. Евреи на тот момент составляли треть жителей Багдада.

Среди шиитского большинства и суннитского меньшинства, а также других этнических и религиозных меньшинств евреи быстро пробились на самый верх. Если в старину они плакали у рек вавилонских, теперь они устраивали там пикники, а в столице – приемы и балы. При благосклонной поддержке взошедшего на престол в 1921 году пробританского короля Фейсала I у евреев началась поистине райская жизнь.

По случаю коронации ликующая община преподнесла королю свиток Торы в золотом футляре, который монарх благосклонно принял.

По прибытии в Багдад король жил на берегу Тигра в особняке богатого еврея по имени Шауль Шашу. А после наводнения король перебрался в особняк Менахема Даниэля, который был членом иракского парламента.

Первым министром финансов Ирака стал сэр Йехезкель Сассун, которого при дворце называли не иначе как Сассун-эфенди. Почтовая служба и судебная система страны были организованы евреями. Они же составляли половину членов Торговой палаты Багдада. Первый оркестр багдадского радио состоял только из евреев. Пять евреев были депутатами иракского парламента, остальные занимали важные посты в бюрократическом аппарате, что вызывало зависть и враждебность иракского населения: у евреев были большие дома и большие машины, у шиитов – ничего, кроме нищеты.

Добившись высокого положения в обществе и материального благополучия, многие иракские евреи считали себя скорее арабами еврейского вероисповедания, нежели отдельным народом или национальностью. Но при этом в стране расширялась сионистская деятельность.

В 1930-х годах их положение ухудшилось, чему способствовали распространение нацистской пропаганды и усиление конфликта в подмандатной Палестине. Несмотря на свою явную лояльность, евреи не смогли избежать дискриминационных законов, по которым в 1934 году многих уволили с государственной службы. В университетах и колледжах для евреев ввели квоту. Преподавание еврейской истории и иврита в еврейских школах попало под запрет.

1 – 2 июня 1941 года на волне пронацистского переворота в Багдаде разразился погром, во время которого толпа мусульман свела счеты с евреями: 180 человек были убиты, около 1000 ранены, а ущерб составил 3 000 000 долларов.

Но праздник еще не закончился. Евреи были приняты в высшем обществе. Им принадлежали крупные торговые компании. Они танцевали на балах. А на первом конкурсе красоты в 1947-м еврейка Рене Дангур завоевала титул «мисс Багдад».

В том году в Ираке насчитывалось 150 000 евреев, из которых 100 000 жили в Багдаде и окрестностях.

С созданием Государства Израиль сионизм стал уголовным преступлением. Эмиграция в Израиль была запрещена. Бизнесмена Шафика Адеса повесили по обвинению в продаже оружия Израилю.

В марте 1950 года иракский парламент легализовал еврейскую эмиграцию в Израиль при условии, что евреев будут лишать иракского гражданства и собственности. Двух евреев повесили на площади, обвинив в подготовке взрыва американского посольства.

В 1952 году под руководством «Сохнута» была проведена операция «Эзра и Нехемия»: по «воздушному мосту» в Израиль переправились 113 545 евреев. Это был «исход» из Ирака.

В 1960-х годах оставшихся евреев ожидали систематическая дискриминация, желтое удостоверение личности, потеря работы и собственности, а то и жизни. После Шестидневной войны многих евреев арестовали по обвинению в шпионаже, а девятерых повесили на площади под ликование толпы.

Когда Саддам Хусейн пришел к власти в 1979 году, в Ираке оставалось меньше 400 евреев. И хотя новый режим отменил наиболее суровые антиеврейские законы, это уже не могло изменить ситуацию: Ирак раз и навсегда потерял своих евреев.

Власти отремонтировали и восстановили одну из багдадских синагог, но в ней нет ни души.

Сегодня в Багдаде осталось восемь старых и больных евреев: один мужчина и семь женщин. Исторический круг длиной 2500 лет завершился. Теперь у них опять есть все основания плакать у рек вавилонских.

34. Иран

Еврейская община Ирана по древности сопоставима с еврейской общиной Ирака. Достаточно открыть вторую главу книги Эстер, чтобы узнать, что в городе Сузы проживали евреи. На них-то и был направлен гнев царского визиря Амана, задумавшего истребить всех евреев в Персидской империи. Только красота царицы Эстер и хитроумие ее дяди Мордехая спасли евреев от того, что могло стать первым геноцидом в истории человечества, о чем они ежегодно вспоминают во время самого веселого еврейского праздника Пурим.

Археологи подтвердили, что Сузы были одним из первых городов, где поселились евреи (721 год до новой эры). Другим таким городом стал Исфахан. Ученые полагают, что в период расцвета Персидской империи евреи составляли не меньше 20 процентов ее населения.

Правда, те же ученые расходятся в оценках ассимиляции евреев. Одни говорят, что «евреи… сохранили свою этническую, лингвистическую и религиозную идентичность»[23]23
  Цит. по: Encyclopædia Britannica. Iran.


[Закрыть]. Другие уверены, что «за долгие столетия евреи Ирана стали неотличимы – физически, культурно и лингвистически – от нееврейского населения. Родным языком подавляющего большинства евреев был фарси, меньшинства – курдский язык»[24]24
  Публикация исследовательского отдела Библиотеки конгресса США. Iran – Jews. (country-data.com).


[Закрыть].

Как писал Иосиф Флавий, «за Евфратом число евреев огромно и не поддается исчислению»[25]25
  Цит. по: Флавий И. Иудейские древности. М., 1996. 11:133.


[Закрыть].

В III – VII веках еврейская община Ирана увеличилась еще больше за счет миграции евреев из Эрец-Исраэль и других провинций Римской империи.

Когда же в VII столетии Иран стал провинцией Арабского халифата, евреи получили статус «зимми» (см. главу о Египте). Но никакие притеснения не смогли сломить еврейский дух. В тот период среди иранских евреев широко распространились караимские общины. Но благодаря усилиям Саадьи Гаона и последовавшего за ним поколения гаонов раввинистический иудаизм укрепил свое влияние в Иране.

Основными занятиями иранских евреев были ремесло и торговля. Многие еврейские купцы стали придворными банкирами арабских халифов и быстро разбогатели.

В XIV – XVI веках иранские евреи переживали тяжелые времена, страдая под гнетом жестоких правителей.

XVII столетие ознаменовалось новыми гонениями: были закрыты синагоги, запрещено изучение еврейской религиозной литературы, а самим евреям было предписано жить в специальных кварталах и носить желтый головной убор. Затем евреев стали насильственно обращать в ислам, а в случае отказа убивали. Еврейское население Персии сократилось до 100 000.

Благоприятные перемены в жизни евреев настали только в конце XIX века. В 1898 году в Тегеране открылась первая еврейская школа, а в 1904 году – еще пять. Впрочем, учителям и ученикам требовался эскорт полиции, чтобы правоверные шииты не разорвали их на части. Через два года конституция гарантировала евреям гражданское и экономическое равноправие и признала их религиозным меньшинством. В парламенте их представлял один депутат.

После Первой мировой войны в Иране начали активно действовать сионистские организации и молодежные движения. В Тегеране открылось Палестинское бюро, помогавшее всем желающим репатриироваться в Эрец-Исраэль.

Новая жизнь для евреев началась в 1925 году, когда на престол взошел шах Реза Пехлеви. Все дискриминационные законы были отменены, евреи вместе с другими нацменьшинствами смогли служить в армии, учиться в государственных школах и жить в любой точке страны. Гетто ушло в прошлое.

Появилось много светских евреев. Они любили персидскую поэзию, литературу и музыку, вместе со всем народом отмечали национальные праздники. Они сменили еврейские имена на иранские и прославляли иранское доисламское прошлое. Казалось бы, ничто не могло омрачить идиллию.

Но в 1930-х годах шах решил установить тесные отношения с гитлеровской Германией, и в Иран хлынула нацистская пропаганда берлинского радио на фарси, называвшая евреев «низшей расой» и «кровососами человечества». Это не могло не ухудшить отношения евреев и мусульман.

Оккупация Ирана американской, советской и английской армиями спасла евреев во время Второй мировой войны. Они имели возможность вести нормальную жизнь: создавали клубы, открывали газеты, занимались политикой. И не забывали про общность еврейской судьбы: во время войны они помогли еврейским беженцам из России и Польши. Получила известность история так называемых тегеранских детей – еврейских детей-беженцев, которые во время войны оказались на советской территории и к 1943 году через Иран сумели добраться до Палестины.

После войны у 70 000 иранских евреев началась спокойная и сытая жизнь, которая продолжалась чуть больше 30 лет и оборвалась 1 февраля 1979 года, когда из парижской ссылки вернулся аятолла Хомейни. Еще в 1963 году, в одной из своих обличительных проповедей он язвительно обратился к шаху с вопросом, не родился ли тот от еврейской матери, учитывая его особые отношения с Израилем. Но чтобы развеять еврейские страхи и убедить богатых евреев остаться в стране, Хомейни еще из ссылки заявил, что в его исламской республике будут охраняться права всех нацменьшинств. Поэтому в аэропорту среди встречавших аятоллу был и главный раввин Тегерана Йедидья Шофет. Хомейни дополнительно заверил делегацию посетивших его иранских евреев, что им ничто не угрожает. Спустя две недели был арестован глава еврейской общины Тегерана Хабибула Эльханан. Суд счел его виновным в «шпионаже в пользу Израиля», и в мае 1979 года он был расстрелян. На следующий день по радио объявили о начале кампании против сионизма.

Евреи заперлись по домам в ожидании погромов.

Арест более 100 евреев с конфискацией имущества, антисемитские публикации и новые смертные приговоры – все это заставляло принять единственно верное решение. 35 000 иранских евреев покинули страну, оставив нажитое имущество. Посланники Израиля уговаривали евреев ехать в еврейское государство. Самолеты компании «Эль-Аль» приземлялись в тегеранском аэропорту, пока это было возможно, и… улетали пустыми: иранские евреи предпочли Америку.

До 2000 года были казнены еще 20 евреев по вымышленным обвинениям в шпионаже. К тому времени 55 000 евреев уже эмигрировали из Ирана.

При этом иранские власти 40 лет повторяют, что они против сионистов, но никак не против евреев. Поэтому они поставили в центре Тегерана памятник 20 евреям, погибшим на ирано-иракской войне, и формально признали евреев одним из трех национальных меньшинств, охраняемых законом.

По переписи 2011 года в Иране насчитывалось 8756 евреев. Руководители еврейской общины уверяют, что на самом деле их 20 000. Как бы там ни было, местная община остается самой большой в мусульманском мире.

Иранские власти нуждаются в евреях по двум причинам – пропагандистской и финансовой. Они трубят на весь мир о счастливой жизни евреев в исламской республике, которую враги обвиняют в антисемитизме. И одновременно используют американские и европейские связи местных евреев с еврейским миром для оказания политического давления на Запад.

Иранские евреи остаются заложниками: ни одна семья не может выехать за границу в полном составе. Они должны денно и нощно прославлять режим, клеймить Израиль и молиться в синагоге за здоровье престарелых аятолл.

Единственным утешением для евреев по-прежнему остаются царица Эстер и ее дядя Мордехай, чья совместная гробница в Хамадане пережила даже прямое попадание снаряда во время ирано-иракской войны.