Текст книги "Путеводитель по галуту. Еврейский мир в одной книге"

13. Болгария

Судя по археологическим находкам, евреи жили на территории нынешней Болгарии еще во времена Римской империи. Остались свидетельства о попытках обратить язычников-болгар в иудаизм при царе Борисе I. О еврейском влиянии свидетельствуют хроники правления первых болгарских князей в X – XI веках: их звали Давид, Моисей, Аарон, Самуил.

Еврейские мудрецы и философы, раввины и каббалисты, поэты и ученые настолько повлияли на историю и культуру болгарского народа, что в XIV столетии царь Иван Александр женился на знатной еврейке по имени Сара, которая после крещения стала царицей Теодорой. В Британском музее сохранился королевский молитвенник, где бывшая Сара изображена с мужем и двумя детьми. Тем не менее, верная еврейским корням, царица взяла под свое покровительство еврейскую общину Болгарии и помогала восстанавливать синагоги.

По стопам матери пошли оба сына – родной и приемный, которые, вступив на престол, способствовали благополучию и процветанию еврейской общины.

С древнейших времен Болгария была убежищем для евреев, спасавшихся от преследований инквизиции и крестоносцев, а также изгнанных из разных стран. Болгарские цари предоставляли защиту евреям Венгрии, изгнанным из страны по королевскому указу в 1376 году, и евреям Прованса, изгнанным из Франции в 1394-м. Последняя большая волна еврейских изгнанников из Испании прибыла в Болгарию в конце XV века, когда она уже находилась под властью турок-османов. Язык испанских евреев – ладино – стал основным для еврейских общин не только в Болгарии, но и по всему Балканскому полуострову, как идиш для Восточной Европы. Оставив позади «золотой век», испанские евреи попали в «серебряный», который длился для евреев в Болгарии почти четыре столетия.

В конце XIX века в Болгарии нашли убежище евреи из России и Польши, бежавшие от погромов. У болгарских евреев отмечались разнонаправленные тенденции: с одной стороны, стремление к ассимиляции, с другой – к сохранению еврейского образа жизни. В 1920 – 1930-х годах они попытались совместить противоположные стремления, но для антисемитски настроенного болгарского правительства это не имело значения. Через тайные инструкции оно проводило в жизнь антиеврейские законы. Не обходилось и без кровавых наветов. К 1923 году антисемитизм в Болгарии резко усилился. Возникло много националистических организаций антисемитского толка. Такая обстановка сохранялась до начала Второй мировой войны. Еврейская община Болгарии к тому моменту насчитывала 50 000 человек.

Болгарский царь Борис III вошел в гитлеровскую коалицию и на встрече с фюрером в Берлине в ноябре 1940 года согласился проводить антиеврейскую политику. Три месяца спустя в Болгарии был принят Закон о защите нации. Евреи обязаны были жить в гетто, нашивать на одежду желтые магендавиды, им запрещалось вступать в смешанные браки.

Но болгарская общественность воспротивилась этому закону: в адрес председателя совета министров и председателя Народного собрания пришло множество писем протеста от парламентариев, Синода православной церкви, писателей, союза адвокатов, союза художников, профсоюза торговых служащих.

Несмотря на протест, летом 1942 года был проведен закон, возлагавший на совет министров обязанность принять меры, необходимые для «окончательного решения еврейского вопроса».

Чтобы ускорить реализацию этих мер, в феврале 1943-го в Софию прибыл из Берлина личный представитель Адольфа Эйхмана. После согласования с болгарским комиссариатом по еврейским вопросам было решено действовать поэтапно, во избежание массовых демонстраций и народных волнений.

На первом этапе болгарские власти не стали трогать «своих» евреев, а начали с «чужих» – на оккупированных Болгарией греческих и югославских территориях Фракии и Македонии. Там в одну ночь арестовали 11 434 еврея, которых предполагали отправить в Треблинку.

Но, когда на железнодорожных путях уже стояли составы, готовые тронуться в Треблинку и в Освенцим, произошла заминка.

Вице-председатель Народного собрания Болгарии Димитр Пешев, который в свое время поддержал Закон о защите нации, узнав, что евреев из его родного городка готовят к смерти, начал предпринимать меры для их спасения. Ему даже удалось собрать подписи под петицией 42 депутатов-монархистов против депортации евреев. К тому же возымело действие давление со стороны общественно-политических деятелей и церкви. Премьер-министру пришлось пойти на компромисс: транспорт с евреями Фракии и Македонии ушел прямиком в Треблинку, а поезда, предназначенные для евреев Болгарии, вообще не ушли: царь Борис отказался подписать указ о депортации болгарских евреев.

Узнав об этом, Гитлер пришел в бешенство и крикнул: «Убить царя!», что потом породило слухи об отравлении Бориса по приказу фюрера.

После войны Димитра Пешева судили за сотрудничество с нацистами, и его ждала смертная казнь, если бы не еврейский адвокат, собравший показания многих евреев, обязанных ему жизнью.

Болгария с Албанией оказались единственными странами в оккупированной нацистами Европе, где еврейской общине даже не потребовалось никуда уезжать, чтобы уцелеть. Когда же, после прихода к власти коммунистов, появилась возможность покинуть страну, правительство Израиля предложило болгарам сделку: 100 долларов за разрешение на выезд для каждого молодого еврея. Болгары согласились. Затем последовало предложение выкупить «узников Сиона» по 300 долларов за человека с обязательством немедленно освободить его из тюрьмы и дать разрешение на выезд. В общей сложности болгарам заплатили около 3 000 000 долларов.

После того как почти 90 процентов болгарских евреев репатриировались в Израиль, сегодняшняя община насчитывает около 4000 человек, из которых 3000 живут в Софии, остальные – в Пловдиве и Варне. Правительство признало евреев в качестве этнически-религиозной общины.

В самом центре Софии расположен Государственный еврейский музей, где кроме постоянной экспозиции «Спасение болгарских евреев в 1941–1944 годах» есть фотографии и документы об участии евреев в борьбе с нацизмом. Но, открыв сопроводительную брошюру, мы читаем: «Посетитель этой выставки, возможно, спросит, почему здесь нет документов об участии различных сионистских групп в борьбе против фашизма. Ответ таков: они не участвовали в этой борьбе».

Вероятно, автор брошюры руководствовался идеями недавнего коммунистического прошлого Болгарии, ведь на самом деле почти все болгарские евреи были сионистами. По той же причине они массово репатриировались в Израиль.

С 1990 года, после смены руководства страны, всю еврейскую общинную жизнь регулирует организация «Шалом», в ведении которой находятся дом культуры, клуб, еврейский театр и выходящая дважды в месяц газета «Еврейские вести». Поскольку в Болгарии нет системы еврейского образования, в Софии все еврейские дети учатся в одной общеобразовательной школе, где помимо других дисциплин они изучают иврит.

Уровень смешанных браков достигает 80 процентов.

В Софии и Пловдиве есть по одной синагоге и раввины Хабада. Синагога в Софии выдержана в испано-мавританском стиле. Она была достроена в 1878 году и рассчитана на 1170 человек. Но теперь по субботам там набирается едва ли 30 еврейских стариков, которые еще помнят времена, когда синагога была полна.

14. Боливия

Появление евреев в Боливии относится к колониальному периоду, когда туда прибыли марраны из Испании. Некоторые из них работали на серебряных рудниках. От них также ведет свое происхождение основатель города Санта-Крус-де-ла-Сьерра.

Свидетельством былого еврейского присутствия стали сохранившиеся по сей день обычаи старинных семей: они зажигают свечи по пятницам и сидят на полу во время траура по умершим родственникам.

Но какая-либо конкретная информация о жизни евреев в Боливии до XX века отсутствует.

В 1905 году первыми поселенцами в Боливии стали русские евреи. За ними приехали евреи из Аргентины и Турции. В общей сложности община не превышала 25 человек.

С началом массовой эмиграции из Европы правительство принимало разные законы, сначала – для ее поощрения, потом – для ограничения. От свободной выдачи виз Боливия дошла до запрета на их выдачу «гражданам вражеских государств». Кроме того, недовольство правительства было вызвано тем, что большинство евреев, получивших визу под видом фермеров, на самом деле занимались торговлей.

Тем не менее иммиграция продолжалась: большая волна беженцев из Германии и Австрии сразу изменила положение в стране. К концу 1942 года в Боливии насчитывалось от 7000 до 10 000 евреев, которым довоенная конституция гарантировала свободу вероисповедания.

Каждая группа иммигрантов основала свою общину. В итоге у «ост-юден», традиционных восточноевропейских евреев, не было никаких шансов вступить в члены Германо-еврейской общины Боливии, одно название которой звучало совершенно анекдотически, учитывая положение в Европе.

Многие поселились в Ла-Пасе, и вскоре небольшие еврейские общины появились еще в пяти городах. Так, история общины в Кохабамбе связана с именем египетского еврея Исаака Антаки, который построил в городе большую текстильную фабрику и синагогу.

Было развернуто несколько сельскохозяйственных проектов под эгидой Колонизационного общества Боливии, основанного в 1940 году с помощью Морица Хохшильда (дона Маурисио) – богатого немецкого еврея, владельца оловянных рудников от Перу до Чили, которого без всякого юмора называли «оловянным бароном». Он создал Общество защиты еврейских иммигрантов. У него были хорошие отношения с правительством, благодаря чему распахнулись двери для еврейских беженцев, ставших предметом неусыпной заботы «барона».

Дон Маурисио стремился опровергнуть растущую антисемитскую пропаганду, утверждавшую, что евреи не вносят никакого вклада в развитие страны, и в 1940–1945 годах потратил около 1 000 000 долларов на создание еврейских сельскохозяйственных поселений. К сожалению, из этой затеи ничего не вышло: помешали горная местность, субтропический климат и удаленность от рынков сбыта. К тому же выяснилось, что труду земледельцев евреи предпочитали привычную профессию торговцев.

После войны в Боливию переехала небольшая группа польских евреев, которые сначала бежали от нацистов в Шанхай, а затем – от коммунистов в Латинскую Америку.

В начале 1950-х годов демографическая кривая пошла вниз: резко сократилась иммиграция, к тому же около трети еврейской общины эмигрировало в другие страны, что было вызвано, в частности, политической нестабильностью в стране. Переворот 1952 года привел к власти национальную Революционную партию, которая во время войны поддерживала крепкие связи с нацистами. Тем не менее эти перемены не ущемили права евреев. Более существенными причинами для эмиграции стали экономическая неустойчивость, труднопереносимый тропический климат и отсутствие возможностей для получения высшего образования.

Сегодня в Боливии осталось 500 евреев.

В Ла-Пасе находится самая высокогорная синагога в мире, на высоте 3657 метров над уровнем моря. Кроме субботней службы там дважды в неделю проходят занятия по обучению детей ивриту и еврейской истории.

Наряду с этим в Ла-Пасе организована очень сильная еврейская средняя школа, куда нееврейские родители тоже стали отдавать своих детей, чтобы те получили самое лучшее образование.

15. Босния и Герцеговина

Еврейская община в Сараеве возникла во второй половине XVI века. Первыми были сефарды, позже к ним присоединились ашкеназы из Центральной Европы. Они жили в еврейском квартале.

Ряд османских законов уравнял турецких евреев в правах с основным населением, а с ними и тех евреев, которые жили на территориях, находящихся под турецким владычеством, включая Боснию и Герцеговину. Таким образом, их ситуация в корне отличалась от положения евреев во всей Западной Европе.

Сараевская синагога с фасадом в мавританском стиле была освящена в 1902 году.

Здешние евреи никогда не жили в гетто и сохраняли хорошие отношения с соседями-мусульманами. Сараево называли балканским Иерусалимом, плавильным котлом культур на перекрестке Востока и Запада, где Австро-Венгерская империя пришла на смену Османской.

В конце июня 1914 года в Сараеве прозвучал стартовый выстрел Первой мировой войны. А после войны Босния и Герцеговина вошла в состав Югославии. По большей части местные евреи сохранили сефардские традиции и язык ладино.

В канун Катастрофы в стране насчитывалось 14 000 евреев.

В 1941 году Босния и Герцеговина была включена в состав Хорватии. С началом оккупации немцы вместе с толпой боснийских мусульман разрушили сараевскую синагогу. Именно в это время там появился беглый иерусалимский муфтий Хадж-Амин аль-Хусейни – зоологический антисемит, который набрал из мусульман целый полк СС и убеждал местные власти поскорее начать уничтожение евреев.

Власти (хорватские фашисты – усташи) отозвались на призыв и убили около 10 000 евреев.

Но даже в такой ситуации многие мусульмане пытались защитить своих еврейских соседей: их героизм отмечен сегодня в постоянной экспозиции Еврейского музея в Сараеве, а 42 человека получили звание Праведника народов мира.

Еще один случай настоящего героизма связан с еврейским национальным достоянием. В составе вермахта была спецгруппа искусствоведов, которая грабила музеи по личному приказу Германа Геринга, пополняя его коллекцию. 6 апреля 1941 года они сразу направились в городской музей Сараева, где хранился старинный манускрипт, известный как «сараевская Агада» – 50 страниц текста и 34 страницы роскошных иллюстраций, великолепный образец еврейского средневекового искусства. Но Герингу не повезло: сейф, в котором обычно хранился самый ценный экспонат местного музея, был пуст.

Пока директор музея занимал немцев светской беседой, его секретарша завернула Агаду в свою шаль, вынесла через черный ход и прямо на улице договорилась с крестьянином, который завалил манускрипт сеном и увез в деревню Фока, расположенную на горе Игман – той самой, где в 1984 году проходили зимние Олимпийские игры. После войны манускрипт вернулся на место, но на этом его приключения не кончились. В 1992-м, во время гражданской войны, взломщики похитили из музея часть экспонатов, разбросав остальное по полу. Там полиция и обнаружила бесценный манускрипт, о котором не знали воры. Новым испытанием для «сараевской Агады» стала осада Сараева сербами – тогда она находилась в подземном сейфе. Для опровержения слухов, что правительство продало Агаду, чтобы купить оружие, президент Боснии принес ее на пасхальный седер местной общины в 1995 году.

После войны уцелевшие евреи вернулись и восстановили общину, назвав ее на ладино «Ля Беневоленсиа», и в стране возобновилась еврейская религиозная и культурная жизнь. Президент Югославии Иосип Броз Тито хорошо относился к евреям, многие из которых сражались в его партизанской армии. Его заместитель, еврейский писатель и художник Муса (Моше) Пьяде, один из авторов югославской конституции, стал со временем вице-председателем правительства и до самой смерти был председателем парламента.

С развалом Югославии половина местных евреев бежала, опасаясь худшего, и была переброшена на самолетах в Израиль, где многие остались.

А когда началась гражданская война и Сараево оказалось в блокаде, «Джойнт» взял на себя обеспечение оставшихся евреев продуктами, лекарствами и другими предметами первой необходимости, которыми еврейская община делилась с нееврейским населением.

Как свидетельствуют документы, хранящиеся в Еврейском музее, во время Второй мировой войны мусульманская семья Хардагас скрывала у себя от немцев семью боснийских евреев. Спустя 50 лет евреи отплатили спасителям добром за добро. Они помогли дочери Хардагасов спастись из сараевской блокады – вывезли ее в Израиль. Там она со временем перешла в иудаизм.

Сегодня в Боснии и Герцеговине насчитывается 1000 евреев. Взамен разрушенной синагоги у них появилась новая – единственная во всей стране. А каменная менора у входа напоминает о четырех столетиях существования местной еврейской общины. В Сараеве есть еврейская воскресная школа. Как и в других странах, уровень смешанных браков здесь всегда был высок, но при этом детей в таких браках неизменно воспитывали в еврейском духе.

Мало того, что за последние 15 лет лишь один человек репатриировался в Израиль, так еще в последнее время 20 молодых местных уроженцев вернулись из Израиля в Боснию и Герцеговину, влекомые тоской по родным местам, бесплатному университетскому образованию и расслабленному образу жизни.

Евреи не только не живут обособленно, но традиционно пьют кофе с соседями-мусульманами на Рамадан и приглашают их откушать мацу на Песах.

А в 2015 году был бум деторождения: десять младенцев в стареющей общине вселили в евреев надежду на будущее. Во всяком случае, так считают молодые родители.

Евреи исправно соблюдают субботу, но постоянного раввина у них нет – боснийский раввин живет в Израиле и приезжает только на осенние праздники.

Об атмосфере, в которой живут боснийские евреи, можно судить по отсутствию охраны в сараевской синагоге, где открыты двери, нет ни видеокамер, ни металлодетектора, ни полицейских патрулей, а у приходящих никто не спрашивает фамилии, как по всей Европе. Антисемитизма здесь тоже нет.

Неужели то самое место, где был первый случай геноцида после Второй мировой войны, стало самым безопасным для евреев на континенте? Да еще в мусульманской стране, где уровень межэтнической ненависти никогда не понижался? Местные евреи не без юмора объясняют, что чувствуют себя в полной безопасности, потому что ненавидящие друг друга сербы, хорваты и мусульмане-«босняки» так заняты сведением счетов между собой, что им не до евреев.

16. Бразилия

Марраны под руководством Фернао де Лороньи в числе первых португальских поселенцев прибыли в Бразилию в начале XVI столетия. Они были первопроходцами в выращивании хлопка и риса, производстве сахара и табака.

Век спустя португальцев сменили голландцы.

Вместе с голландскими колонистами евреи охотно заселяли новые земли в Юго-Восточной Азии, Африке и Южной Америке. Так они очутились на плантациях сахарного тростника в бывшей португальской колонии, захваченной Вест-Индской компанией. Вскоре там выросло значительное и процветающее еврейское поселение, жители которого пользовались теми же правами, что и колонисты-протестанты.

В городе Ресифи была построена первая синагога «Цур Исраэль»[15]15
  Букв. «Скала Израиля» (ивр.) – один из синонимов имени Всевышнего.


[Закрыть], которой руководил кантор Жозуэ Велосино. В округе жило столько купцов-прихожан, что улицу назвали Еврейская. Почти 400 лет спустя ее переименовали в улицу Доброго Иисуса.

А в 1642-м Исаак Абоаб да Фонсека был назначен первым раввином на Американском континенте.

Однако через три года португальцы после долгой и кровопролитной осады отвоевали свою колонию, и над евреями снова нависла тень инквизиции, от которой они убегали уже свыше 100 лет. Торжествующие португальцы беспрепятственно разрешили всем поселенцам во главе с рабби Абоабом убраться восвояси. Евреи погрузились на 16 кораблей и взяли курс на Европу.

Пятнадцать из них дошли до Голландии. Шестнадцатый был взят на абордаж испанскими пиратами. Они собирались продать евреев в рабство в одном из средиземноморских портов, но пиратский бриг был захвачен в морском бою французским капером «Святая Катарина», который и привез спасенных евреев в Новый Свет.

Так 23 беженца из Бразилии открыли для евреев Северную Америку, заложив основу самой большой еврейской общины галута.

А в Бразилии евреи смогли свободно вздохнуть лишь в 1773 году, когда декретом португальского короля преследование «новых христиан» инквизицией было окончательно отменено. Еще через полвека Бразилия стала независимой, провозгласила религиозную свободу в конституции и позволила оставшимся в стране марранам открыто вернуться в лоно иудаизма. А там и марокканские евреи начали прибывать в страну.

Правителем Бразилии с 1831 по 1890 год был король-филосемит Педру II, который изучил древнееврейский язык под руководством шведского профессора. За долгие годы правления короля, прозванного Великодушным, бразильские евреи не знали тревог.

При Педру II в Бразилию приехали немецкие евреи, которые осели в Рио-де-Жанейро, прибрав к рукам торговлю драгоценными камнями. Французские евреи поселились в Сан-Паулу. К началу XX века еврейское население Бразилии перевалило за 1000 человек.

На рубеже столетий в Рио и в Сан-Паулу появились еврейские торговцы «белыми рабами». Точнее, рабынями. Осиротевших после погромов в России и на Украине миловидных еврейских девушек привозили в бразильские бордели, как это делалось в Шанхае, Стамбуле, Буэнос-Айресе и Нью-Йорке, и ставили перед выбором: быть проституткой или умереть с голоду.

Еврейская община не только не помогала несчастным, а, напротив, подвергала их остракизму и считала «нечистыми». Тем не менее отверженные девушки вместе со своими сутенерами сохраняли преданность еврейскому образу жизни: отмечали еврейские праздники, некоторые соблюдали кашрут, у них были свои синагоги, общество взаимопомощи и даже кладбища с могильными надписями на идише, поскольку община отказывалась хоронить «чистых» евреев вместе с «нечистыми».

Спустя много лет еврейская община Сан-Паулу согласилась перезахоронить проституток на своем кладбище, но вместо того, чтобы сохранить на могильных плитах имена, им дали номера.

А португальский язык обогатился словом для обозначения сутенера – «кафетао», от слова… «кафтан».

Две попытки создать в Бразилии еврейские сельскохозяйственые поселения окончились неудачей, и в результате большинство колонистов поселились в Порту-Алегри.

Именно там родился один из самых известных бразильских писателей Моасир (Хайме) Скляр, врач из семьи бессарабских иммигрантов. Своих еврейских героев он изображал с щедрой долей сарказма. Так, Меир Гинзбург из романа «Один в поле воин» под влиянием трудов Розы Люксембург основал близ Порту-Алегри колхоз под названием «Новый Биробиджан», который, как и все утопии, обернулся полным крахом.

А после выхода его книги «Кентавр в саду» Скляр сказал в интервью: «Кентавр – символ раздвоения, характерный для евреев в такой стране, как Бразилия. Дома ты говоришь на идише, ешь гефилте фиш и отмечаешь шабат. А на улице тебя ждут футбол, самба и португальский язык».

К 1917 году община увеличилась до 5000 человек и продолжила расти за счет восточноевропейских евреев в 1920-х годах и беженцев из Германии – в 1930-х. Не исключено, что многие из них прибыли в бедную Бразилию вместо богатой Аргентины потому, что пароходный билет туда стоил дешевле.

В эти годы в Бразилию приехали две яркие женщины, две еврейки, которые не вписались в местную общину, потому что одна была профессиональной революционеркой, а другая – прирожденной бунтаркой.

Ольга Бенарио-Престес родилась в Германии, вступила в компартию, приехала в Москву, вышла замуж за капитана бразильской армии, вместе с ним уехала в Бразилию делать революцию и попала сначала в тюрьму, а после экстрадиции – в руки гестапо и в газовую камеру женского лагеря Равенсбрюк.

После экстрадиции Ольги Бенарио-Престес Германия предложила Бразилии присоединиться к странам «оси», но прагматичный бразильский президент Жетулиу Варгас отказался и предпочел союзников, благодаря чему у евреев было убежище в Бразилии даже во время войны.

Другая женщина – классик бразильской литературы, украинская еврейка Клариси (Хая Пинхасовна) Лиспектор, которая не признавала никаких рамок и никакой стаи. Среди бразильцев она демонстративно оставалась еврейкой, среди евреев – бразильянкой. Один биограф назвал ее самым значительным еврейским писателем после Кафки, другой – самой большой колдуньей бразильской литературы, а благодарные бразильцы поставили ей памятник в Ресифи и назвали ее именем несколько улиц.

А вот кому могли бы поставить памятник благодарные евреи в Израиле: бразильский дипломат Освальдо Аранья, будучи председателем чрезвычайной сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 1947 году, сделал все возможное для принятия резолюции о разделе Палестины и создания еврейского государства.

Общее число евреев в Бразилии – 95 200 человек. Большая часть живет в Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро и Порту-Алегри. Остальные расселились в маленьких городах, оправдывая бразильскую поговорку «Если в городе нет евреев, он не заслуживает звания города».

Как и в других странах, в Бразилии евреи, начинавшие лоточниками, стали промышленниками, а их дети – профессорами и крупными правительственными чиновниками. Среди бразильских политиков-евреев видное место заняли Орасиу Лафер (министр финансов) и Жайме Лернер (губернатор штата Парана), а среди бизнесменов – Исраэль Хлавин, главный производитель бумаги в стране.

Почти половина бразильских евреев – уроженцы страны.

Соотношение ашкеназов и сефардов в общине 80 к 20. У ашкеназов есть объединения немецких и восточноевропейских евреев, а у сефардов – говорящих на ладино и выходцев из стран восточного Средиземноморья.

Общинное школьное образование находится на очень высоком уровне: его обеспечивают семь еврейских школ в разных городах. Кроме того, есть две ешивы – в Рио и в Петрополисе.

В Рио и Сан-Паулу выходят еврейские газеты и журналы, в том числе газета на идише, а по радио и телевидению идут регулярные передачи на еврейские темы. Лучшее лечебное учреждение в стране – Еврейская больница имени Альберта Эйнштейна в Сан-Паулу.

В каждом большом городе есть общинные центры, при которых имеются спортклубы, библиотеки и службы социальной помощи.

Тем не менее, несмотря на такую активную работу, поводом для беспокойства общины являются две актуальные проблемы – ассимиляция и смешанные браки.

Антисемитизм в Бразилии не был столь ярко выраженным, как в Аргентине, и проявлялся преимущественно на юге, где живет много немцев, в том числе потомки нацистов, которые бежали в Латинскую Америку после войны. А век интернета дал новый импульс неонацистским группам, отрицающим Катастрофу и обвиняющим евреев во всех смертных грехах. Но местные правоохранительные органы ведут борьбу с такими группировками и конфискуют антисемитскую литературу.

Бразилия с ее смесью рас и диалектов поглотила, переварила и преобразовала немало людей и культур. В первом случае это произошло с теми евреями, которые ассимилировались, а во втором – с самим словом «евреи», один из синонимов которого в португальском варианте звучит как Israelitas. В то же время как в португальском, так и в испанском языках сохранилось слово Judeu, несущее преимущественно негативный оттенок. Чтобы исправить эту историческую несправедливость, бразильский парламент проголосовал за то, чтобы исключить из национальных словарей слово Judeu. Правда, осталась другая проблема: немало бразильцев не смогут ответить на вопросы, кто такой Israelita («еврей») и кто такой Israeli («израильтянин») и в чем разница между ними.

Впрочем, если говорить о переваривании и преобразовании, в Бразилии это случалось не только с евреями, но и с неевреями тоже. Однако бывают и обратные случаи. До 2003 года на посту президента находился Фернанду Энрики Кардозу, чей внук носит фамилию… Зильберштейн. Все просто: дочь президента вышла замуж за Зильберштейна, а что касается фамилии Кардозу, она была распространена среди марранов.

В прошлом веке бразильские антропологи наткнулись на людей с весьма «странными» привычками и обычаями. Эти небольшие и часто изолированные группы не могут объяснить, почему по субботам они зажигают свечи, читают только Ветхий Завет, не едят свинину, а в Пасху – хлеб.

В деревне под названием Каир в штате Риу-Гранди-ду-Норти жители ведут себя именно так, и говорят, что это традиция. Хотя приехавшие туда американские раввины так и не смогли доказать их еврейское происхождение, остается вопрос: у кого каирцы могли этому научиться?