Текст книги "Жизнь прожить – не поле перейти. Книга 1"

Глава девятая

После посещения кино, встречи Николая с Валентиной стали регулярными и вскоре они поняли, что полюбили друг друга. Это дало повод заговорить о помолвке, начать строить планы на предстоящую свадьбу и дальнейшую жизнь в ближайшее время.

Узнав об этом, Григорий Иванович с женой, Александрой Никифоровной, были не против, чтобы Валентина обвенчалась с Николаем. Молодые люди внешне подходили друг другу и все восхищались этой красивой парой.

Николай часто приходил в гости к Валентине. Они то музицировали вместе на фортепиано, то читали друг другу стихи модных поэтов, то отправлялись на прогулку.

В этот раз Николай заехал за Валентиной, и они отправились на природу.

Когда пара, выйдя из дома, направилась к экипажу поджидавшего извозчика, Александра Никифоровна подошла к окну и взглядом стала провожать влюбленных, искренне любуясь ими.

Видя одухотворенное лицо матери, к ней подошла Мария и проследив направление взгляда, завистливо проговорила:

– Опять этой сестрице всё, а мне ничего!

– О чём ты, Муся? Что тебя тревожит? – удивилась Александра Никифоровна.

– Ну как же, матушка! Вон, какого красавца себе в женихи отхватила!

– Ты опять завидуешь Мария! – строго проговорила мать, – Опомнись! Это ж грех! Она твоя родная сестра!

– Ну и что ж, что сестра! Мне тоже такого красивого жениха хочется!

– У тебя ещё всё будет, ты же младше Валентины! У тебя со временем тоже появится красивый молодой человек, которого назовешь женихом, – стала успокаивать дочь Александра Никифоровна.

Экипаж с молодыми уже скрылся за поворотом. Александра Никифоровна перевела взгляд на Марию, которая исподлобья сердито взглянула на мать.

– А вдруг не появится? – с жаром проговорила Мария, – Да и где он появится, когда сейчас война идет, и все красавцы там воюют!

– Война не вечна, она когда-нибудь, да кончится.

– А с ней и красавцы кончатся! Их всех или перебьют на войне, или они придут калеками! А зачем мне калека в женихи нужен, что я с ним делать буду?

– Тебе милочка не угодишь: и этот не то, и тот не таков! Шла б ты лучше рукоделием занялась и то будет больше пользы от этого.

Мария, молча, повернулась и с недовольным видом вышла из комнаты, а Александра Никифоровна призадумавшись, стала грустно смотреть дочери в след. Её огорчило поведение Марии. Вместо того чтобы радоваться за старшую сестру и воздавать хвалу Господу, что Валентина, наконец, нашла достойного спутника жизни, Мария завидует ей черной завистью.

Александра Никифоровна не понимала современную молодежь. То они, ещё юные барышни лезут в политику, хотят равноправия с мужчинами. Хотя ведь в Священном Писании сказано: «…да убоится жена мужа своего…», но им и Писание нипочем.

Виданное ли дело, чтоб жена перечила мужу, или девица так завидовала родной сестре, как это делает Мария.

Хоть Александра Никифоровна была и сама властной женщиной, но мужу она старалась не перечить. Если и была в чем не согласна, то не пререкалась, а внешне согласившись, молча, делала так, как считала нужным. Она стремилась выполнять все супружеские обязанности и обязанности хранительницы семейного очага, как положено православной христианке.

«Да, перестали люди бояться Бога, – горестно подумала Александра Никифоровна, – перестали. Видно правы пророки, предсказывая скорый конец света и говоря, что вся Земля будет опоясана стальной паутиной, по небу будут летать железные птицы, а люди будут каждый день, есть пищу, как в праздники, но праздника на душе у них не будет. Пожалуй, есть мясо каждый день, это уж слишком большие фантазии пророков. Хотя, что ж, стальная паутина уже появляется, вон по городу протянули и активно продолжают протягивать провода для электричества. Возможно, не так уж долго осталось ждать.»

Немного постояв и горестно подумав, Александра Никифоровна тяжело вздохнув, вышла из комнаты.

Разговор с матерью немного приструнил Марию и слегка остудил пылкое девичье сердце. Казалось, она перестала завидовать сестре, но так продолжалось не долго.

Молодое сердце всё равно требовало любви. Оно болело и ныло, всякий раз, как только Мария присутствовала при ежедневных встречах с Николаем, когда он приходил к старшей сестре. Его элегантная внешность, военная выправка, утонченная манера поведения вновь разожгли адский огонь страсти в, казалось бы, уже успокоенном сердце.

Ей самой хотелось испытать всё то, что испытывала Валентина.

Марию не устраивало пассивное наблюдение за развивающимся любовным романом между сестрой и этим красавцем – офицером.

Немного поколебавшись, она всё же решила постараться отбить у сестры этого завидного жениха.

Если Николай приходил в отсутствии старшей сестры, Мария сразу начинала оказывать ему знаки внимания. То попросит помочь разобрать фуги Баха, и когда садились вместе за фортепиано, то обязательно дотронется до его пальцев. То ещё что-нибудь выдумает.

На всё это Николай реагировал, как на причуды юной барышни и был полностью поглощен Валентиной.

Однажды, он с Валентиной отправился смотреть представление в передвижном цирке Чинизелли, что расположился на Георгиевской площади. Из всех выступлений ему очень понравилось зрелище классической борьбы, на проведение которой было отдано всё последние отделение. Валентине тоже понравилась борьба.

– Это просто великолепно, – восхищалась Валентина, когда закончился поединок борцов, – какая силища, какой напор, какой накал страстей!

– Вы ещё не видели Георгия Баумана, – возразил Николай, – вот у кого настоящая сила! Вот кого можно назвать настоящим русским богатырем!

– А кто он и откуда?

– Он из Петрограда. Кстати, в этом году в Бреславле, он стал чемпионом мира среди любителей в весе до семидесяти пяти килограммов.

– Интересно было бы посмотреть на него.

– Непременно, как только будет возможность, я обязательно свожу вас посмотреть его поединок.

– Благодарю, вы очень любезны.

Молодые люди, выйдя из цирка, под впечатлением от увиденного, решили немного прогуляться по улице.

Была прекрасная погода, недавно прошедший дождик освежил воздух, и небольшие лужи на мостовой не испортили настроения.

Они шли рядышком, обсуждая увиденное представление, но вот на их пути оказалась большая лужа. Валентина слегка приподняла подол платья, чтобы не замочить, и стала переходить лужу.

Николай увидел щиколотку её правой ноги и очень огорчился, посчитав это верхом неприличия и бесспорным признаком распущенности. Он решил, что раз она так высоко поднимает платье, то она явно является ветреной особой, а такая ему не нужна в жены.

Как она сможет хорошо вести хозяйство и воспитывать детей? Чему она их научит?

Однозначно – ничему хорошему.

После этого случая он сразу охладел к Валентине и только из вежливости ещё продолжал посещать дом Михалёвых.

Видя размолвку Николая с Валентиной, но, не зная причины, Мария ещё активнее начала проявлять к нему знаки внимания. Увидев это, Николай стал благосклонно принимать их и постепенно сам стал потакать ей, раздувая огонь любви в юном сердце.

Вскоре уже не Валентина, а Мария стала объектом его вздыханий, уже не Валентина, а Мария стала спутницей ему в посещении кино, цирка и прогулок на природе.

Как-то в середине осени Николай с Марией прогуливались по аллеям городского сада и любовались великолепием увядающей природы.

Ещё не было заморозков. Осеннее солнце ласково улыбалось с голубой небесной выси, просачиваясь сквозь кроны деревьев и мягко обволакивая нежаркими лучами. Было тихо и безветренно, лишь изредка падал под ноги разукрашенный яркими осенними красками лист клена. Под ногами уже накопилось много разноцветных опавших листьев и Мария с Николаем степенно ступали на это золотисто-багровое великолепие.

Не хотелось нарушать величавое молчание засыпающей природы и влюбленные, проникшись этим, молча шли по ковру.

Дойдя до конца аллеи, они остановились.

– Мария, – решил всё-таки нарушить молчание Николай, – я вас очень сильно люблю и не могу без вас жить!

– Вы мне тоже нравитесь, – после непродолжительной паузы призналась Мария и с замиранием сердца нетерпеливо стала ждать продолжение разговора.

– Выходите за меня замуж! – пылко продолжил Николай, – Сегодня же я попрошу вашей руки у ваших родителей!

– Я согласна выйти за вас замуж, – счастливая, от такого предложения, проговорила Мария, но помедлив, добавила, – только я боюсь, что родители не дадут согласия на наш брак! Ведь вы уже хотели жениться на Валентине, а теперь на мне. Они не будут в восторге от такой вашей ветрености! Они будут против нашего брака!

– Тогда я готов жениться на вас и без их благословения!

– Но ведь так грешно поступать!

– Грех быть рядом с вами и не иметь счастья обладать вашим телом! Мария, вы ангел, посланный небом, и я не хочу потерять этого счастья! Если ваши родители будут против нашего брака, то давайте обвенчаемся тайно!

– Ах, я даже не знаю, – приличия ради сомневалась Мария, хотя в душе была очень рада такому предложению и была готова идти за Николая под венец и без родительского благословения.

– Погодите, не отвергайте моего предложения, – страстно проговорил Николай, – от вашего решения зависит вся моя дальнейшая жизнь! Без вас для меня жизнь теряет весь смысл! Я умоляю, выходите за меня, даже если ваши родители будут против этого!

– Но мне надо подумать….

– Нечего думать! Решайтесь! Выходите вы за меня, или нет? – теряя терпение, пылко проговорил Николай.

Видя это и чтоб не перегнуть палку, Мария немного помолчала, наслаждаясь победой над красавцем-мужчиной, а затем, потупив взор, тихо произнесла:

– Я согласна.

Глава десятая

В начале апреля 1915 года поручик Сергей Григорьевич Михалев в составе военной делегации был направлен во Францию. Основная цель – изучение приемов ведения окопной войны и применения пулеметов в боевых условиях.

Сергей очень удивился, что выбор руководства пал на него, но обрадовался такой возможности. Проказница судьба снова решила поиграть, подкинув очередное испытание.

Из Кронштадта вышли поздним вечером на английском крейсере. Без происшествий прошли Финский залив, и направились в Балтийское море.

Крейсеру предстояло пройти Северное море вдоль побережья Англии, пройти Дуврский пролив, войти в пролив Ла-Манш и зайти в английский порт Портсмут. Из Портсмута крейсер направится к берегам Франции и должен будет, высадить делегацию российских военных в порту Дьеп.

Для отдыха Сергею выделили двухместную каюту. Не успел он обосноваться на новом месте, как дверь каюты отворилась и на пороге, показался молодой штабс-капитан Генерального штаба Волков Степан Дмитриевич, бывший тоже в составе делегации.

– Меня откомандировали к вам поручик, – сразу с порога сообщил штабс-капитан, проходя в каюту.

– Занимайте соседнюю койку, – предложил Сергей.

Штабс-капитан подошел к указанной койке, разделся и лег. Сергей последовал его примеру.

Сергей старался заснуть, но сон не шел к нему. Похоже, не мог заснуть и сосед по каюте.

– Поручик, вы не спите? – вскоре раздался голос штабс-капитана.

– Нет, – ответил Сергей.

– Мне тоже что – то не спится. Поручик, вы на каком фронте воюете?

– На Северо-Западном.

– Как у вас с боеприпасами?

– Туго, приходится экономить не только снаряды, но и патроны.

– Да, боевая мощь России значительно ослабла после первых битв войны. Но поговаривают, что в конце февраля этого года была образована Особая распорядительная комиссия по артиллерийской части.

– Сможет ли эта комиссия исправить положение дел?

– Вполне возможно, что и сможет. Ведь её возглавляет сам великий князь Сергей Михайлович.

– Если сам великий князь взялся за это дело, то оно должно сдвинуться с мертвой точки. Теперь явно боеприпасы справедливо будут распределяться по всем фронтам.

– Здесь дело заключается ни столько в распределении боеприпасов, сколько в их производстве. Сейчас необходимо создать крепкое военное хозяйство, способное обеспечить нужды фронта.

– Неужели нынешние казенные заводы не справляются с выполнением военных заказов?

– К сожалению, не справляются. Сегодня встаёт вопрос о необходимости привлечения к выпуску военной продукции частных предприятий. Да и вообще, необходимо перестроить всё техническое хозяйство страны на военный лад.

– Выходит, что наше хозяйство не было готово к проведению войны?

– К сожалению это так.

– Но почему? Неужели наш Генеральный штаб не знал о готовности немцев начать войну?

– Разумеется, знал. Нам было известно, что немцы готовятся к военным действиям не позднее 1915 года, но наше военное министерство не учитывало этого. Оно предполагало, что мы будем готовы к военным действиям только к 1917 году, и ничего не предпринимало, что бы ускорить эту подготовку.

– Почему не предпринимало?

– А что бы вы милостивый государь хотели? Чтоб начальники в войсках, или штатские до войны вздумали объяснять подчиненным, что наш главный враг – немец?

– Да хотя бы и так!

– Так их бы немедленно выгнали со службы, или их дела передали б в суд. Кроме того, в Петербурге была и есть могущественная русско-немецкая партия, требовавшая, во что бы то ни стало, ценой любых унижений, крепкого союза с Германией.

– Да, вы правы. Это очень прискорбно.

– То-то ж и оно. Теперь мы расплачиваемся за техническую отсталость в этой индустриальной войне. Не хватает орудий различных калибров, нет в достатке простых винтовок. У много людской силы, но мало хорошо обученных офицеров, образованных руководителей и чиновников всех рангов, которые могли бы разумно управлять огромной массой солдат.

– Так что же надо теперь делать?

– Необходимо не только закупать вооружение в Англии и во Франции, но и создавать производственные мощности в России. Необходимо увеличивать и улучшать обучение офицеров, чиновников, усиленно готовить российских руководителей.

– Так сразу это нельзя сделать.

– А надо! Лучше поздно, чем никогда. Иначе мы окажемся полностью под пятою Германии. Недаром канцлер Бетман-Гольвег мечтает отбросить Россию в Азию. Многие в Германии хотят вернуть Россию в допетровское состояние.

– Да неужели?

– Именно так, милостивый государь! Причем в Германии зреют настроения развалить Российскую империю. Имеются планы оторвать от империи Польшу, прибалтийские провинции, Малороссию с Крымом, Бессарабию. Германские промышленники кроме этих притязаний, ещё хотят оторвать от империи Приазовье и Кавказ.

– Ну, это уж слишком!

– В тоже время это сущая, правда!

– Этого допустить ни как нельзя!

– Конечно нельзя! Кстати, чтоб предотвратить развал империи уже предпринимаются некоторые шаги. Одним из таких шагов является наша поездка.

– Ну и правильно! Ещё Суворов говорил, что тактические задачи надо изучать на практике.

– Так-то оно так, но без научных знаний в руководстве современной армией сейчас не обойтись.

– Кто же будет внедрять научные знания в современное военное искусство?

– Вот как раз те молодые выпускники академий, которые освоили всё это.

– Так ведь большинство из них, имеют большое самомнение, а на поверку, они умственно ограничены и даже тупы!

– Нет, не скажите! Конечно, в семье не без урода, но таких лишь единицы! Офицер, не окончивший академии, настоящим полководцем стать не сможет.

– Здесь я с вами совершенно не согласен!

– Ну и зря! Академией создаётся ученый корпус по преимуществу для подготовки полководцев, вождей армий, а служба Генерального штаба есть только переходная ступень, подготовляющая их к командованию армиями…

– Позвольте, – нетерпеливо перебил Сергей штабс-капитана, – но ведь начиная с Александра Македонского и кончая Наполеоном и Суворовым, не было, ни одного знаменитого полководца из академиков!

– Те времена уже давно канули в Лету, – спокойно проговорил штабс-капитан, – современное военное искусство требует академических знаний.

– Хорошо, возьмем более близкое время! В турецкую кампанию 1877 – 1878 г.г. прославились Гурко, не академик, и Скобелев, окончивший академию последним…

– Вот видите, Скобелев все-таки закончил академию!

– Но ведь последним!

– Это не важно, необходимый объем знаний он все – таки получил.

– Но в войне с Японией, все высшее наше начальство было сплошь из офицеров Генерального штаба с Куропаткиным во главе, и они отнюдь не блестяще показали полководческие способности!

– Тому были не только субъективные, но и объективные причины. Мне не хочется вдаваться в анализ причин нашего поражения в войне с Японией, но оно произошло не только по вине Куропаткина и его подчиненных.

– Но их вину тоже нельзя принижать.

– Отчасти так, но наша дискуссия с вами слишком затянулась, а завтра рано будет подъем, так что давайте поспим остаток ночи.

– Как изволите, – с обидой в голосе проговорил Сергей и отвернулся к переборке каюты.

Штабс-капитан Волков сообщил Сергею много того, о чём тот не знал и даже не догадывался. Сергей мысленно возвращался к разговору и пытался понять все происходящие события. Уставший организм требовал отдыха и по этой причине вскоре мысли Сергея стали путаться. Он устал бороться с надвигающейся дремотой и вскоре глубокий сон полностью овладел телом.

Сергею снилась Дуня и он, счастливо улыбался ей во сне.

За время похода Сергей сдружился со штабс-капитаном Волковым, и они всё свободное время проводили в беседах на всевозможные темы. Эти беседы заставили Сергея посмотреть иными глазами на многие вещи и события, мимо которых раньше проходил, не обращая внимания.

В порт Дьеп крейсер пришел благополучно в точно назначенное время, без каких-либо значительных происшествий.

В порту делегацию российских военных встретили представители французского и английского командования, а вечером, в честь российской делегации был устроен торжественный ужин.

Принимающая сторона старалась окружить гостей вниманием, искренне показывая гостеприимство.

За ужином то и дело звучали тосты в честь нерушимой дружбы между Россией, Францией и Англией.

Рядом с Сергеем сидел штабс-капитан Волков, а напротив оказался молодой английский офицер флота её величества. Англичанин с огромным удовольствием поглощал устриц приготовленных по особому французскому рецепту, лакомился русской черной икрой и с наслаждением запивал все это отличным шампанским.

– Меня зовут Майкл, – учтиво обратился он к Волкову на английском языке с шотландским акцентом, – а вас сэр?

– Меня, Степан, – ответил штабс-капитан тоже по-английски.

– Я очень польщен, что имею честь сидеть рядом с представителем доблестной Русской армии, – продолжил беседу Майкл.

– Мне тоже приятно, что рядом со мной находится представитель английского флота, – дипломатично ответил Волков.

– Сте-пан, – по слогам произнес Майкл трудное для него русское имя, – наш народ искренне восхищается Вашими достижениями на фронтах боевых действий. Особенно нас восхищает адмирал Колчак, который превосходно проводит морские минные баталии. Он снискал почет и уважение не только у ваших союзников, но и у наших общих противников. По проведению минной войны вам нет равных в мире.

– Благодарю вас Майкл, но было бы лучше, если бы помимо восхищения, вы бы оказывали нам и более реальную помощь.

– Наша военная компания «Виккерс» добросовестно старается выполнять все обязательства перед Россией по поставкам вооружения.

– Но она участвует ещё и в снабжении вооружением британской армии и всё это ей явно не по силам. Поставки вооружения с вашей стороны явно уменьшились, это чувствуется у нас на всех фронтах.

– Зато наш премьер министр сэр Уинстон Черчилль придумал очень действенные машины против немецких заграждений из колючей проволоки.

– Это ещё что такое?

– О, наш сэр Уинстон Черчилль предложил установить на тракторы броню, за счет которой экипаж будет неуязвим для пуль и снарядов врага, их назвали танками. Эти танки могут делать проходы в проволочных заграждениях противника. Если же их ещё снабдить пулемётами и пушками, то они станут передвижными огневыми крепостями. Разве это не замечательно?

– Конечно, хорошо, но этого мало. Ваши танки ещё только оснащают, сейчас их явно очень мало и их помощь будет пока минимальная!

– Но за ними будущее!

– Возможно, но не на этой войне!

– Да, сэр, возможно, вы и правы.

– Вот почему необходима более действенная помощь на западном фронте.

– Но ведь у нас нет всеобщей воинской повинности, как у вас в России, или у французов.

– Во время войны могли бы и ввести!

– Но это прерогатива парламента!

– Так что же ваш парламент ждет?

– О! Это большая политика Сте-пан! Мы же с вами выполняем воинский долг каждый перед своим отечеством.

– Конечно это так, но надо лучше помогать друг другу.

– Разумеется! Давайте же выпьем за наше сердечное согласие, – предложил тост англичанин, представившийся Майклом.

– За наше содружество, – поддержал тост штабс-капитан Волков.

Все выпили и, закусив, продолжили общение друг с другом. Ужин прошел прекрасно, все были довольны собой и друг другом.

На следующий день российская военная делегация отправилась в Форж-лез-О, а затем, через Амьен, 20 апреля 1915 года, прибыла в Рубе. Это был уже прифронтовой город, и французские военные собирались познакомить российских коллег с созданием укреплений на недавно образовавшемся выступе около фландрийского городка Ипр. В этом месте англо – французские войска вклинились в германскую оборону на несколько десятков верст, но дальше успешно продвигаться не смогли и решили закрепиться на достигнутых позициях.

Весь день и до позднего вечера 21 апреля, штабс-капитан Волков, поручик Михалёв и несколько членов российской военной делегации, в сопровождении представителей английской армии, обследовали окопы переднего края одной из британских дивизий расположенной на ипрском выступе. Они изучали особенность расположения оборонительных сооружений, укрепления и специфику строительства.

Штабс-капитана Волкова заинтересовали хорошо оборудованные пулеметные гнезда, выдвинутые в сторону противника и соединенные с основными окопами ходами сообщений.

– Сэр, – учтиво обратился к Волкову один из сопровождающих их офицеров британской армии, – завтра днем мы можем познакомить вас и с некоторыми другими новинками, имеющимися в наших фортификационных сооружениях.

– Это было бы замечательно, – ответил штабс-капитан Волков, – мы с поручиком будем очень признательны. Вы согласны, поручик?

– Разумеется, – откликнулся Сергей, оторвавшись от наблюдения за германской обороной.

– Раз вы согласны, то мы предлагаем сегодня переночевать в полутора верстах отсюда, – продолжил речь англичанин, – там, специально для вас приготовлен хороший ночлег. Если желаете, то мы можем отправиться туда сейчас же.

– Премного благодарны, мы неприменим этим воспользоваться, – за себя и за Сергея ответил штабс-капитан, и они последовали за англичанином.

Утром следующего дня Сергей проснулся хорошо отдохнувшим, в отличном настроении. Он встал и вышел на свежий воздух.

Солнце уже давно взошло и ласкало пробудившиеся окрестности. Легкий северо-западный ветерок слегка шевелил молодую весеннюю листву на деревьях.

Местная природа отличалась от привычного для взора Сергея, родного Черноземья России. Да и весна здесь началась значительно раньше, чем дома, но все это не мешало ему наслаждаться жизнью.

Он был молод, здоров, полон сил и энергии, а эту командировку на фронт к союзникам, воспринимал как приятное развлечение в серой армейской жизни.

Ни что не напоминало, что в нескольких верстах от этого места, тысячи взрослых мужчин ощетинили штыки ружей с единственным желанием убивать друг друга.

Весь день Михалев с Волковым пробыли на передовой союзных войск, изучая новинки фортификационного искусства англичан.

Часов в пять вечера, когда солнце уже сильно клонилось к закату, а юго-западный бриз продолжал непрерывно дуть с неприятельской стороны, на траншеи британских войск, рядом с которыми находился и Сергей, а так же на соседние участки фронта, обрушились сотни тяжелых германских снарядов.

Они противно выли, пролетая рядом и вызывая в душе неприятную дрожь, но к всеобщему удивлению, при ударе о землю не взорвались, а раскололись на две части.

Из расколотых снарядов к небу стал подниматься желто-зеленый дым, превращаясь в бело-голубой туман. Со стороны траншей противника начал подниматься такой же дым.

Этот дым повис над участками фронта занятыми британской дивизией, а также французскими и канадскими войсками.

Люди, окутанные этим дымом, начинали мучительно кашлять.

Некоторые сразу падали на землю, корчась в страшных судорогах и через несколько минут, затихали, засыпая вечным сном. Другие вскакивали и пытались бежать от этого дыма вглубь обороны, держась за глотки, но это мало помогало. Пробежав несколько десятков шагов, они также падали и умирали.

Подхваченный порывами ветра, дым неотступно преследовал очумевших, от страха и ужаса людей, с какой-то дьявольской методичностью находя всё новые и новые жертвы.

Через некоторое время Сергей сам ощутил неприятную резь в горле и груди. Стало нечем дышать, его стал бить мучительный кашель.

Поддаваясь инстинкту самосохранения и всеобщей паники, Сергей побежал от стены надвигающегося страшного дыма. Он пробежал некоторое расстояние, кашляя на бегу, но, обессилив, упал на землю.

Вскоре Сергей почувствовал, что лицо ему, кто-то прикрыл влажной материей, благодаря которой стало дышать немного легче, но кашель не прекращался.

Его подняли на руки и куда-то понесли. Сергей потерял сознание.