Текст книги "Детям войны и внукам"

В канун 20-летия Победы в Великой Отечественной войне, 8 мая 1965 года, на Комсомольской площади города Челябинска установлен памятник «Танк». Боевой танк ИС-3 установлен в центре площади как символ Победы. Памятник «Танк» увековечивает героический труд кировцев-тракторозаводцев во имя Победы. На лицевой стороне пьедестала высечены слова: «Уральцы, вам, чьи руки золотые ковали здесь Победу над врагом». Кому принадлежит этот поэтический шедевр, достоверно не известно, имеется несколько вариантов авторства. Официально автором признан некий Василий Брагин, то ли городской чиновник, то ли член заводского парткома КПСС. На боковом фасаде – цифры из бронзы «1941–1945». Слева от танка установлен кованный из латуни броневой лист, на котором изображена марка ЧТЗ.

В годы войны все-таки основной силой Челябинского Кировского завода были люди, рядовые труженики. На заводе работало около 45 тысяч человек, 40 % из них составляли женщины, 43 % – молодежь. Трудящиеся демонстрировали невиданные примеры героизма. Благодаря их высокому патриотизму и мастерству ковалось превосходство советской бронетехники над фашистской.

В Челябинске есть еще один памятник, посвященный «Добровольцам-танкистам». Он открыт 9 мая 1975 года, в честь 30-летия Победы. И представляет фигуру стоящего у крышки танка рабочего-танкостроителя с надетым танковым шлемом и в сапогах, который взмахом руки зовет в бой. Фигура добровольца выполнена из бронзы. Этот памятник является символом взаимной связи и единения фронта и тыла страны.

Относительно авторства посвящения, приведенного на постаменте танка ИС-3, до сих пор нет единого мнения. Так, бывший генеральный директор ЧТЗ, в последующем председатель совета ветеранов предприятия Николай Родионович Ложченко говорит, что фамилию Брагина даже не слышал. Между тем, высеченные на постаменте слова давно уже стали крылатыми.

Их часто цитируют – частично и полностью, используя, в том числе, и в названиях тематических выставок. Нередко эти слова приписывают известным поэтам – Михаилу Львову, Людмиле Татьяничевой, а также Марку Гроссману. Но никто из них, как выясняется, не имеет к этим словам никакого отношения.

С одной стороны, слова на постаменте можно считать коллективным творчеством. В 60-х годах партком ЧТЗ объявил конкурс на лучшие слова к памятнику. Ежедневно по телефону и письменно приходили сотни предложений с вариантами. Ответственные за идеологию в парткоме из стилистических и эмоциональных пестрых лоскутков собирали мозаику будущих строк, оставляя как бы ключевые слова – самые лучшие, самые полюбившиеся. И, вероятно, Ефим Григорьевич Ховив – руководитель литературно-творческого объединения завода (ЛИТО) – составил эту мозаику. Но он был очень скромным человеком, именно его скромность стала причиной того, что эти исторические слова на танковом постаменте со временем превратились в «народное творчество» (12).

Не исключено, что одной из причин повышенной скромности Ефима Григорьевича Ховива оказалась созвучность слов на постаменте с текстом «Песни трудовых резервов», написанной Михаилом Исаковским в 1948 году и опубликованной в сборнике его стихов, вышедшем в том же 1965 году. В ставшей популярной песне был припев: «Пройдут года, настанут дни такие, когда советский трудовой народ, вот эти руки, руки молодые руками золотыми назовет». Вот так и сбылось предсказание поэта через двадцать лет.

Никто не забыт?

В историю Великой Отечественной войны вписано немало славных женских имен, особенно в авиации, зенитных и медицинских частях. Известны имена девушек-снайперов, на боевом счету которых сотни уничтоженных неприятелей. Имена героических женщин-танкистов встречаются реже. Одной из таких женщин, участвовавшей в освобождении Крыма в экипаже танка Т-34, была Валентина Сергеевна Бархатова (28).

Валя Бархатова родилась в 1924 году в Сибири, в Иркутской губернии. В начале 1930-х годов их семья переехала в Омскую область, где в селе Иртыш она окончила среднюю школу, стала комсомолкой. В 1937 году как активистку и отличницу Валю премировали путевкой в Крым, в пионерлагерь «Артек». Могла ли счастливая школьница подумать, что в следующий раз она вернется в Крым, находясь в составе экипажа грозной боевой машины?

Как и многие девушки, она мечтала стать летчицей, но в день окончания школы, 22 июня, грянула война. Ее два старших брата ушли на фронт, а она освоила профессию тракториста и в 18 лет тоже добилась направления на фронт. Затем, после краткосрочных курсов, ей присвоили специальность «механик – водитель танка». За бои под Сталинградом, где ее танк уничтожил десятки фашистов, несколько дзотов и орудий, два вражеских танка, девушка получила свою первую боевую медаль «За отвагу».

Из-за тяжелого ранения в ногу ей пришлось переквалифицироваться в стрелка-радиста танка. Вернувшись опять в родной полк, после краткого отпуска домой, воевала даже на британском «Валентайне». В ноябре 1943 года за бои при форсировании Днепра и штурме Перекопского вала В. С. Бархатова награждена орденом Красной Звезды, а в декабре того же года – орденом Славы III степени (14).

Освободив Симферополь, в мае 1944 года 101-я танковая бригада 19-го танкового корпуса, вместе с другими армеискими частями успешно преодолевая сопротивление противника, устремилась на штурм Севастополя. Старший сержант В. С. Бархатова в качестве стрелка-радиста находилась в экипаже танка командира бригады. В ночь с 8 на 9 мая 101-я танковая бригада выдвинулась на окраину Балаклавы, готовясь к атаке. Утром 9 мая в сумерках танки с пехотным десантом на борту двинулись к исходной позиции для атаки, соблюдая светомаскировку. Тем не менее передвижение танков было замечено противником, и колонна подверглась авианалету. Над головным танком взлетела сигнальная ракета, и низко летевший самолет-разведчик сбросил фугасную авиабомбу. Бомба попала точно под Т-34 командира колонны. Двигавшийся на максимальной скорости танк накрыл ее, и мощный взрыв разорвал командирский танк на части, при этом погиб весь его экипаж. Чудом уцелели лишь несколько десантников (27).

В тот же день, 9 мая, Севастополь был освобожден от фашистов. А 12 мая советские войска вышли к мысу Херсонес, где и закончилась длившаяся 35 дней Крымская наступательная операция.

Четвертым орденом Отечественной войны II степени в мае 1944 года 20-летняя Валентина Сергеевна Бархатова награждена посмертно. Тела погибших танкистов были отправлены в Симферополь и захоронены в братской могиле среди сквера Победы, ранее называвшегося Пионерским. В дальнейшем по инициативе воинов 19-го танкового корпуса было решено рядом с местом захоронения танкистов установить памятник освободителям Симферополя. В качестве памятника был выбран огнеметный танк ОТ-34 № 201, который одним из первых вошел в город 13 апреля. Танк-памятник был установлен на постаменте, сооруженном из танковой брони. На лицевой части монумента установлена металлическая плита с надписью: «Вечная память героям 19-го Перекопского Краснознаменного танкового корпуса, павшим в боях за освобождение Крыма. Апрель – май 1944 года». Под ней были перечислены 20 фамилий. Среди них подполковник М. Ф. Хромченко, командир 101-й Сивашской танковой бригады, погибший 9 мая под Севастополем. Половину списка погибших составляли Герои Советского Союза, вторую половину – Герои Отечественной войны.

Валентина Бархатова была указана в первой половине списка. В действительности В. С. Бархатова геройски сражалась в годы Великой Отечественной войны и вполне заслужила звание героя, но Героем Советского Союза она не была (66).

3 июня 1944 года танк-памятник был торжественно открыт, рядом с ним находились могилы погибших танкистов. Возле танка в 1944 году захоронения производили несколько раз. Вероятно, там был похоронен 31 человек. Об этом можно судить по акту перезахоронения, которое было произведено в 1949 году, когда прах погибших перенесли на Воинское кладбище Симферополя на улице Старозенитной. На братской могиле была установлена памятная плита с нанесенными на ней именами погибших в алфавитном порядке. Четвертой по списку значилась старший сержант Бархатова В. С., а двадцать седьмым – командир 101-й танковой бригады, подполковник Хромченко М. Ф. К сожалению, четкого профессионального учета захороненных не велось, поэтому приведенный там список требовал дальнейшего уточнения, в том числе фамилий, имен и воинских званий погибших.

В 1949 году перезахоронению с 25 марта по 1 апреля подлежали все без исключения останки. Но на деле акцию провели крайне безответственно – «было не до истории». Это выяснилось, когда в 2003 году при рытье котлована под строящийся собор Александра Невского неожиданно были вскрыты останки 34 воинов. Они были перезахоронены на территории сквера.

После 1949 года памятник несколько раз реконструировался и перестраивался. В 1967 году постамент облицевали диоритовыми плитами и сменили мемориальную доску. Куда исчезла та первая доска, так и неизвестно, не исключено, что ее просто отправили на металлолом. Новая доска гласила: «Слава воинам-освободителям! 13 апреля 1944 года – День освобождения Симферополя от немецко-фашистских захватчиков. Этот танк, входивший в состав 19-го танкового корпуса, одним из первых ворвался в город…». Далее следовал перечень тех частей, которые освобождали Симферополь, включая партизанские соединения, причем неполный. На башне появился бортовой номер 201 и на ее правой стороне – гвардейский знак.

Как ни странно, инициаторами замены выступили ветераны Великой Отечественной войны, а именно те, кто служил не в 19-м танковом корпусе, а в других частях. Это бывшие пехотинцы и артиллеристы, авиаторы, а также крымские партизаны. Вероятно, эти ветераны почувствовали себя обиженными. Почему в городе есть памятник танкистам, а, допустим, пехотинцам и партизанам – нет? Ведь 13 апреля в городе уже находились партизаны Северного соединения. Эти вопросы, помноженные на амбиции инициаторов движения за восстановление «исторической справедливости» и «пробивную энергию» группы, декларативно выступавшей от имени всех ветеранов-освободителей Крыма, вынудили власть принять решение о замене памятника танкистам на памятник всем освободителям Симферополя.

Имена погибших героев-танкистов исчезли. В свою очередь, начали активно протестовать против допущенного своеволия ветераны-танкисты. К тому же в перечне частей и подразделений 19-го танкового корпуса названия были расположены произвольно и перемешаны с формированиями, не входившими в состав прославленного корпуса и не соответствующими его штатному расписанию. С 1967 года жалобы в различные инстанции поступали примерно в течение пятилетки.

Мемориальная надпись образца 1967 года, исполненная накладными металлическими буквами, которые вскоре начали отваливаться, просуществовала лет 15 и была заменена прямоугольной доской, отлитой из алюминиевого сплава. Текст был идентичен предыдущему, однако вскоре последовало дополнение. Дело в том, что ветераны крымского партизанского движения из Южного соединения выразили свое несогласие с тем, что на мемориальной доске упоминается лишь Северное соединение Крыма. В результате была отлита узкая полоска с упоминанием отрядов Южного соединения. «Добавочную» доску прикрепили внизу рядом с основной, но в смутных 90-х годах она пропала.

«Памятник освободителям Симферополя» просуществовал до 2003 года. Поскольку первоначальный памятник в 1944 году был расположен на месте взорванного большевиками православного собора Александра Невского, в связи с воссозданием храма властями было принято решение перенести танк на новый постамент в нескольких десятках метров от предыдущего, в том же сквере. Новый мемориальный комплекс был дополнен колоннадой с 10 диоритовыми плитами, на которых были указаны части, освобождавшие Крым, но в произвольном порядке и не все. Забытыми оказались армии, участвовавшие в десантных операциях на полуострове зимой 1941/42 годов и ведущие боевые действия на Крымском фронте в мае 1942-го, а также в ноябре 1943 года. Зато на постаменте появилась краткая всеобъемлющая надпись: «Слава защитникам и освободителям Крыма 1941–1944».

В настоящее время текст мемориальных надписей на диоритовых плитах относительно 2003 года несколько изменился. Обращает внимание, что на первой плите слева было:

«Из одного металла льют медаль за подвиг и за труд. Слава труженикам тыла, внесшим достойный вклад в защиту, освобождение и восстановление Крыма». Сеич̆ ас вторую фразу заменили на: «Крым – земля героическая». На следующей плите было: «Соединения крымских партизан – Северное, Южное, Восточное. Партизаны и подпольщики сражались с немецко-румынскими оккупантами и их пособниками с 1941 по 1944 гг.». Видимо, из политкорректности «немецко-румынских» оккупантов заменили на «немецко-фашистских».

В принципе, неизменным осталось содержание пятой плиты слева: «13 апреля 1944 года – день освобождения Симферополя от немецко-фашистских захватчиков. Этот танк, входивший в состав 19-го танкового корпуса, одним из первых ворвался в город». Только «немецко-фашистских захватчиков» уничтожили вовсе.

По крупному счету можно было бы признать, что «историческая справедливость» восстановлена. Однако придирчивые местные критики остались недовольны тем, что изменился первоначальный текст, посвященный освободителям Симферополя: «А сейчас он чуть ли не всем соединениям посвящен. Что это – символ освобождения Симферополя или Крыма, или что именно эта машина в составе 19-го танкового корпуса 101-й танковой бригады первой вошла сюда 13 апреля 1944 года?». История танка-памятника, установленного в сквере Победы, как и его экипажа, до сих пор вызывает предметную дискуссию у дотошных крымских историков.

По свидетельству Владимира Николаевича Гурковича, автора публикации «Как в Симферополе был уничтожен памятник павшим воинам…», на основании печатных источников от 13 апреля 1944 года можно указать трех (!) командиров танка с бортовым номером 201 и два (!) экипажа в полном составе. По его мнению, экипаж танка погиб полностью: вражеским снарядом была выломана значительная часть броневого корпуса по левому борту в центре (20). В то же время Вартан Григорян в публикации «Экипаж танка, первым вошедший в освобожденный Симферополь» не менее убедительно доказывает, ссылаясь на печатные материалы, фото– и кинохронику, что командиром танка был старший лейтенант Заргарян. Поводом для его публикации послужила статья «Освобождение» в газете «Крымская правда» за 13 апреля 2012 года. По утверждению Григоряна, Павел Тигранович Заргарян, будучи командиром танковой роты и батальона (заменил погибшего комбата), освобождал Крым, в том числе города Джанкой, Симферополь и Севастополь. «Это его танк первым вошел в освобожденный город. В центре Симферополя, возможно, стоит именно его танк!» (18).

Самое главное, к газетной заметке была приложена фотография бойцов, чьи судьбы были связаны с этим танком, и указаны их фамилии. Затем Григорян цитирует содержание заметки: «“Тридцатьчетверка” с бортовым номером 201 была в составе 101-й танковой бригады Михаила Хромченко. Сохранилось фото, предположительно членов экипажа, и кинохроника, как они въезжают в Симферополь 13 апреля. Справа – капитан (по иным данным, старший лейтенант), командир танка Заргарян, слева – механик-водитель Мельников, в середине – или стрелок-радист, или заряжающий. Экипаж состоял из четырех человек, но о судьбе четвертого ничего не известно. Впрочем, неизвестны имена и судьба всего экипажа 201-го. Скорее всего, он погиб под Севастополем: в левом борту проломана часть брони, возможно, взорвался боекомплект. Какие-то доли секунды, и мощная машина превращается в братскую могилу…»

Далее Григорян кратко описывает боевой путь П. Т. Заргаряна, отмечая его награду орденом Красного Знамени в боях за Крым. 22 апреля 1944 года старший лейтенант Заргарян в ходе одного из боев был ранен. После освобождения Крыма Заргарян поправился, в том же 1944 году участвовал в боях за Литву уже в должности заместителя командира батальона, награжден орденом Отечественной войны 2-ой степени. В 1985 году, к сорокалетию Победы, П. Т. Заргарян был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. Следовательно, он не погиб на войне, а благополучно проживал у себя на родине, в Армении.

Дополнительные данные о предполагаемых членах экипажа огнеметного танка-памятника Т-34 предоставили Григоряну сотрудники музея истории города Симферополя. Оказалось, что в апреле следующего, 2013-го года в музее проводилась выставка-экспозиция, посвященная танку-памятнику, установленному в центре города. Посетив выставку, Григорян убедился, что на ней имеется фотография П. Т. Заргаряна, а также членов экипажа танка Т-34. Фотография, помещенная в газете «Крымская правда» от 13 апреля 2012 года, давно известна сотрудникам музея, как и полные данные изображенных там танкистов. Больше того, музейные сотрудники рассказали, что им известно о послевоенной судьбе П. Т. Заргаряна, который не раз бывал в Симферополе, с которым они даже вели переписку. Переписывались также с одним из членов предполагаемого экипажа, утверждавшего, что он действительно воевал на этом танке, каждая царапина и «раны» на этом танке ему хорошо известны.

На приведенной в газете «Крымская правда» от 13 апреля 2012 года фотографии рядом с П. Т. Заргаряном находятся механик-водитель танка старшина Владимир Яковлевич Мельников и радист танка старший сержант Алексей Сергеевич Ковбаса. Эта фотография сделана 14 апреля уже в Бахчисарае. Полный экипаж танка Т-34, как отмечалось в газете, состоял из четырех человек. Четвертым (неизвестным в газете) был стрелок-заряжающий Михаил Александрович Русин. В предыдущем бою он был ранен в ногу и голову, возле глаза. Поэтому после Симферополя экипаж сократился до трех человек.

Надо отдать должное обстоятельности и убедительности материалов, изложенных в публикациях Владимира Гурковича и Вартана Григоряна, хотя их точки зрения на историю мемориального танка-памятника разнятся. Но для полноты картины нужны и другие данные. Например, если, как предполагает Григорян, на пьедестале в сквере Победы находится танк Заргаряна, первым вошедший в город, то остается невыясненной судьба экипажа танка, когда его броневой корпус был пробит вражеским снарядом. По мнению Владимира Гурковича и газеты «Крымская правда» от 13 апреля 2012-го, экипаж, вероятно, погиб полностью.

Возможен абстрактный вариант, что на пьедестале находится другой танк, тоже одним из первых вошедший в город. На его башне позже изобразили номер 201 и гвардейский знак. Хотя 19-й танковый корпус воевал по-гвардейски, но официально гвардейским он не был.

В обоих случаях не известны имена погибших танкистов и места их захоронения. Будем надеяться, что на эти и другие вопросы смогут найти ответ местные знатоки с участием сотрудников Музея истории города Симферополя. Во всяком случае, памятник-танк, установленный в сквере Победы, через 70 лет, в 2014 году, стал одним из символов «Крымской весны».

Возвращаясь к памяти о Валентине Сергеевне Бархатовой, отметим, что вместе с командиром бригады подполковником Михаилом Хромченко был похоронен весь его экипаж: механик-водитель Василий Бубенчиков, заряжающий Николай Федоров и пулеметчица-радист Валентина Бархатова. Здесь же, рядом с памятником, похоронен один из его авторов – капитан Н. С. Прудников. Фамилии Хромченко, Бархатовой и Прудникова были указаны на первой мемориальной плите памятника-танка в сквере Победы.

Согласно акту о перезахоронении весной 1949 года, останки М. Ф. Хромченко и В. С. Бархатовой были перенесены в братскую могилу на Воинском кладбище Симферополя. Их фамилии имеются на памятной плите, как указано выше. Таким образом, получилось, что в течение некоторого времени, с 1949 по 1967 годы, фамилия В. С. Бархатовой была упомянута даже дважды. Кроме того, в ее честь названа одна из улиц города Симферополя. В апреле 1944-го основная часть советских войск после взятия Джанкоя подходила к Симферополю с севера, а 19-й танковый корпус совершил обходный маневр, зайдя со стороны Феодосии. Здесь, в восточном раионе города, находится улица имени Валентины Бархатовой.

Память о В. С. Бархатовой бережно хранят на ее малой родине – в Сибири. В Омске имя Бархатовой присвоено улице в Первомайском районе, на одном из домов которой установлена мемориальная доска. Ее имя с гордостью носит пионерская дружина школы № 106, расположенной здесь же. Бюст отважной комсомолки занимает центральное место в музее этой школы. В честь Валентины Бархатовой названы улицы в селе Широком и селе Иртыш, в котором она окончила среднюю школу и откуда добровольцем ушла на фронт.

Воинское кладбище Симферополя на улице Старозенитной основано в 1944 году. У входа на кладбище указано: «Здесь захоронено 8 Героев Советского Союза, 598 солдат и офицеров, а также 10 братских могил». На стене за входом надпись крупными буквами:

«НИКТО НЕ ЗАБЫТ И НИЧТО НЕ ЗАБЫТО».

На приведенных ниже фотографиях показаны персональные захоронения и центральное братское. Надпись над братской могилой: «Вечная слава советским воинам, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».