Текст книги "ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945"

Глава 9
И день, и час вторжения…

Разведуправление регулярно докладывало в Генеральный штаб о наращивании группировки немецких войск вблизи границ с СССР: по данным на 4 апреля 1941 года – до 83–84 дивизий, на 25 апреля – до 95-100 дивизий, на 5 мая – до 103–107 дивизий и на 1 июня – до 120–122 дивизий. Была вскрыта группировка немецких войск против СССР, по направлениям отслеживалась продолжавшаяся переброска немецких войск на восток.

17 апреля 1941 года в Разведуправлении было подготовлено специальное сообщение для высшего политического и военного руководства СССР. В этом спецсообщении докладывалось: «Война между Германией и СССР, судя по ведущейся подготовке, не исключена уже в ближайшее время».

30 апреля 1941 года Голиков сообщил наркому обороны Тимошенко и начальнику Генерального штаба Жукову о возвращении в Москву из Берлина германского посла Шуленбурга и доложил о том, что «все приезжающие из Германии в Москву лица чрезвычайно поражены спокойным реагированием Москвы на военные приготовления Германии»[143]143
  ЦА МО РФ. Оп. 4258. Д. 4. Л. 110.


[Закрыть].

7 мая 1941 года были доложены данные о том, что германское верховное командование отдало приказ о полной подготовке театра военных действий на Востоке к 1 июня 1941 года.

9 мая 1941 года военный атташе в Германии генерал Тупиков доложил наркому обороны Тимошенко и начальнику Генштаба Жукову о плане возможных действий немецкой армии против СССР. В докладе указывалось, что разгром Красной армии немцы планируют провести за 1–1,5 месяца с выходом на меридиан Москвы.

31 мая 1941 года Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко и Жукову в очередном спецсообщении военной разведки были доложены: общий боевой состав германской армии, распределение войск против Англии и СССР, группировка немецких войск против Прибалтийского и Западного военных округов, а также против Киевского особого военного округа.

Можно сделать только один вывод, что уже к апрелю 1941 года военная разведка достаточно полно и своевременно вскрыла подготовку Германии к войне против СССР. В дальнейшем Разведуправление Красной армии регулярно докладывало политическому и военному руководству страны динамику нарастания угрозы со стороны фашистской Германии.

Так же последовательно и непрерывно докладывалось о возможных сроках нападения:

– 31 декабря 1940 года из Бухареста – война начнется весной 1941 года;

– 22 февраля 1941 года из Белграда – война начнется в июне 1941 года;

– 15 марта из Бухареста – война начнется в июне 1941 года;

– 19 марта из Берлина – нападение планируется между 15 мая и 15 июня 1941 года;

– 4 мая из Бухареста – начало войны намечено на середину июня 1941 года;

– 22 мая из Берлина – нападение ожидается 15 июня 1941 года;

– 16 июня из Берлина – нападение назначено на 22–25 июня 1941 года.

Значительное место в «Перечне…» занимают донесения источника Х. Под этим псевдонимом в данном документе числился сотрудник немецкого посольства в Москве Герхард Кегель. С этим источником работал полковник военной разведки Константин Леонтьев. От источника Х (в других документах он упоминается под псевдонимом ХВЦ) было получено более ста донесений, двадцать из них включены в «Перечень…» и доложены по мере поступления высшему политическому и военному руководству СССР. Все донесения Герхарда Кегеля, переданные полковнику К. Б. Леонтьеву, должны были привлечь внимание И. В. Сталина, В. М. Молотова, Г. К. Жукова и других членов советского правительства. Вот некоторые из них.

В начале февраля 1941 года Кегель передал Леонтьеву сообщение, в котором говорилось, что на границе с СССР Германия сосредоточила такое количество «войск, которое больше, чем необходимо для защиты границы». Источник также сообщил, что «в восточных городах Германии идет усиленное укрепление системы противовоздушной обороны».

В конце марта Г. Кегель передал К. Леонтьеву сведения о закрытом брифинге, устроенном Гитлером для особо доверенных редакторов нацистских газет. По данным Кегеля, Гитлер на этой встрече с журналистами «запретил писать что-либо об СССР», заявил, что советско-германский договор уже не соответствует интересам Германии и «надо подготовить общественное мнение к изменению политики Германии в отношении СССР».

Далее Кегель сообщал, что в кругах НСДАП господствует мнение: если «Германия в ближайшее время не достигнет решительной победы над Англией, то Германия выступит против СССР», «считают, что Германия должна в июне выступить против СССР».

Следует отметить, что это сообщение Кегеля полковник Леонтьев доставил в Центр 27 марта 1941 года.

29 апреля Кегель сообщил Леонтьеву о том, что германский военный атташе в СССР убежден: немцы рассчитывают всю операцию против СССР провести за четыре недели – захватить Москву, Ленинград, Киев и Одессу. Предупреждая Леонтьева о грозящей опасности, Кегель говорил о том, что «гитлеровцы совершенно открыто готовят общественное мнение Германии против СССР».

Через день, во время очередной встречи с разведчиком, Кегель сообщил ему, что германский посол в СССР Фридрих фон Шуленбург, побывавший в апреле 1941 года в Берлине, больше часа ждал приема у Гитлера. Беседа протекала холодно. Посол сказал фюреру, что он не может поверить в то, что Россия когда-нибудь нападет на Германию. Гитлер ответил: «Вести войну с Россией я не собираюсь». Обрадованный посол, прибыв в Москву, рассказал дипломатам своей миссии о встрече с фюрером.

Наблюдательный и опытный дипломат Герхард Кегель сделал другой вывод, о котором и сообщил полковнику Леонтьеву. По оценке Кегеля, Гитлер дезинформировал своего посла. «Точно такая же ситуация, – сказал Кегель советскому разведчику, – сложилась в 1939 году в Варшаве, когда посол Мольтке за шесть недель до вторжения Германии в Польшу был вызван в Берлин. Тогда Гитлер тоже сказал, что он не собирается нападать на Польшу».

Кегель, хорошо знавший особенности дипломатических правил германского Министерства иностранных дел, сделал вывод, что вопрос о войне Германии против СССР окончательно решен.

Сведения, которые Герхард Кегель передавал полковнику К. Б. Леонтьеву, имели исключительную ценность для советской военной разведки, так как отражали истинное отношение руководства Министерства иностранных дел и Министерства внешней торговли Германии к Советскому Союзу. Кегель изнутри видел все, что скрывалось за кулисами советско-германского пакта 1939 года. Более того, он имел возможность общаться и с Вальтером Шелленбергом, руководителем политической разведки Германии. Откровенные высказывания Шелленберга о предстоящей войне Германии против СССР Кегель также сообщил полковнику Леонтьеву.

Последующие сообщения Герхарда Кегеля только конкретизировали факты нарастания угрозы. 7 мая Кегель передал Леонтьеву донесение, в котором сообщил: «Верховное командование отдало приказ закончить подготовку театра войны и сосредоточение войск на Востоке ко 2 июня 1941 года».

По данным Кегеля, полученным им от военного атташе Германии в СССР, «количество войск после сосредоточения: Восточная Пруссия – 2 миллиона чел.; бывшая Польша – 3 миллиона чел.; Венгрия и Балканы – 2 миллиона чел. Таким образом, против СССР должно быть сосредоточено до 7 миллионов войск».

7 мая полковник К. Леонтьев дважды встречался с Г. Кегелем. На второй встрече, которая состоялась поздно вечером, источник передал сообщение о том, что Гитлер принял окончательное решение начать войну против СССР. Гитлер действительно 5 мая принял окончательное решение начать войну против Советского Союза, и об этом благодаря Кегелю через два дня стало известно советской разведке и доложено военно-политическому руководству СССР.

В июне 1941 года полковник К. Б. Леонтьев провел с Г. Кегелем девять встреч. На каждой из них разведчик получал сведения, которые имели особую важность для оценки состояния советско-германских отношений. На основе этих сведений готовились срочные доклады, которые направлялись И. В. Сталину, В. М. Молотову, наркому обороны С. К. Тимошенко и начальнику Генерального штаба Г. К. Жукову.

Каждое из донесений Леонтьева, подготовленных в этот период, – свидетельство того, что до начала нападения Германии на СССР остаются считаные дни. Вот, например, сообщение разведчика от 20 июня 1941 года. «Источник сообщил:

1. Отъезд аппарата военно-морского атташе состоялся.

2. Отправка детей из посольства в Берлин тоже произведена.

3. Очередные немецкие дипкурьеры в Японию из Берлина и из Японии в Германию получили распоряжение не выезжать.

4. Представители фирмы АЕГ Бутлер и Кристансанд получили телеграфом по заранее обусловленному коду о немедленном выезде в Германию.

5. Шуленбург в разговоре с Хильгером заявил последнему, что он, Шуленбург, находится здесь для декларации и представляет ширму для закулисных переговоров, о которых он давно ничего не знает и фактически не считает себя послом.

6. Никто не одобряет войны Германии против СССР»[144]144
  ЦА МО РФ. Оп. 4258. Д. 4. Л. 279.


[Закрыть].

Ранним утром 21 июня 1941 года Кегель вызвал Леонтьева на срочную встречу. Источник сообщил, что германский посол «получил телеграмму из Министерства иностранных дел в Берлине» и по его сведениям «война Германии против СССР начнется в ближайшие 48 часов». Прощаясь с Кегелем, Леонтьев попросил его еще раз внимательно проверить все данные и предложил провести еще одну встречу в 19 часов.

Прибыв в Разведывательное управление, Леонтьев доложил о тревожных сведениях, полученных от источника. Начальник отдела полковник И. А. Большаков приказал разведчику срочно подготовить письменный отчет о встрече с агентом.

В 12 часов 21 июня Большаков и Леонтьев доложили о результатах встречи с Кегелем начальнику Разведуправления генерал-лейтенанту Голикову. Начальник военной разведки приказал подготовить специальное сообщение.

Отправить донесение командованию советских вооруженных сил и И. В. Сталину было решено после второй встречи Леонтьева с источником Х.

Вторая встреча состоялась ровно в 19 часов. Кегель сообщил, что утром посол получил из Берлина указание «уничтожить все секретные документы». После совещания посол Шуленбург «приказал всем сотрудникам посольства до утра 22 июня упаковать все свои вещи и сдать их в посольство, живущим вне посольства переехать на территорию миссии». В конце встречи Кегель сказал: «Все считают, что наступающей ночью начнется война».

После встречи с Кегелем Леонтьев дополнил свое специальное донесение, которое начальник военной разведки приказал офицеру специальной связи срочно доставить Сталину, Молотову и Тимошенко. На конвертах было указано: «Только адресату. Сотрудникам аппарата не вскрывать». Это специальное сообщение, направленное 21 июня 1941 года в 20 часов высшему политическому руководству СССР и командованию Красной армии, является последним в «Перечне донесений военной разведки о подготовке Германии к войне против СССР (январь – июнь 1941 года)».

О чем сообщал начальник военной разведки Сталину, Тимошенко и Жукову?

Спецсообщение получило название «Сведения по германскому посольству». Голиков докладывал: «Источник сообщает: 1. В ночь с 20 на 21 июня посольство получило телеграфное указание из Министерства иностранных дел в Берлине – немедленно и не вызывая шума уничтожить все секретные документы за исключением шифра. Это означает, что посольство может еще получить телеграфные указания. Приказание об уничтожении шифра может последовать только в самый последний момент. 2. В 4 часа утра

21 июня Хильгера известили по телефону, что он должен немедленно прибыть к Типпельскирху. У Типпельскирха было обсуждено полученное телеграфное указание и договорились о проведении необходимых мероприятий. Сожжение совершенно секретных документов и копий шифрованных телеграмм было произведено в полдень 21 июня. Некоторая часть секретных документов германского посольства ранее уже была отправлена в Берлин. 3. Посол Шуленбург 21 июня 1941 года приказал:

а) в субботу 21 июня и в воскресенье 22 июня выезды в окрестности Москвы всем сотрудникам посольства запретить. Сотрудники посольства должны находиться или в здании посольства, или на своих квартирах, чтобы их в любой момент можно было вызвать;

б) до утра 22 июня 1941 года все сотрудники посольства должны запаковать свои вещи (мебель, платье, картины) и все доставить в здание посольства;

г) все сотрудники посольства, которые все еще живут в отелях, должны немедленно переехать в здание посольства;

д) излишние денежные средства должны быть сданы в кассу посольства. Предусматривается передать эти деньги в подходящий момент посланнику любого государства, которое возьмет на себя защиту германских интересов в России;

д) находящиеся в Москве немецкие журналисты также переезжают в здание посольства;

е) в посольстве считают, что наступающей ночью будет решение и это решение – война»[145]145
  ЦА МО РФ. Оп. 4258. Д. 4. Л. 292.


[Закрыть].

До вторжения германских войск оставалось восемь часов…

Сотрудники отдела полковника И. А. Большакова в ночь с 21 на

22 июня остались на своих рабочих местах.

Рано утром 22 июня 1941 года советский военный атташе в Берлине генерал-майор В. И. Тупиков приказал шифровальщику направить в Москву радиограмму, в которой было всего одно слово – «ГРОЗА!». Это было его последнее сообщение в Москву из Берлина.

22 июня на рассвете фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз…

Какие же выводы напрашиваются после изучения материалов советской военной разведки, которые разрабатывались офицерами и генералами Разведуправления Красной армии накануне нападения фашистской Германии на СССР? Вероятно, каждый читатель может сделать собственные заключения. И все-таки хочу предложить и свой вариант ответа на вопрос: что же произошло в первой половине 1941 года в высших эшелонах советской власти?

Первое, что, видимо, следует признать на основе данных «Календаря сообщений агентов берлинской резидентуры НКГБ СССР Корсиканца и Старшины о подготовке Германии к войне с СССР за период с сентября 1940 г. по 16 июня 1941 г.», «Перечня донесений военной разведки о подготовке Германии к войне против СССР (январь – июнь 1941 года)» и других документов Разведуправления Красной армии, подготовленных в июне 1940 – июне 1941 года, – резиденты советской разведки добывали ценные сведения о подготовке Германии к нападению на СССР. Военные разведчики генерал-майоры В. Тупиков и И. Суслопаров, полковники Н. Ляхтеров, Л. Середа, А. Самохин, И. Смирнов, Н. Никитушев, М. Еремин, А. Яковлев, капитан М. Зайцев и другие в 1940–1941 годах добыли важные сведения о планах германского политического и военного руководства, направленных против интересов СССР.

Нелегальные резиденты советской военной разведки, которыми руководили Р. Зорге, Ш. Радо, И. Штебе, Э. Ганн, Л. Треппер и другие, также смогли добыть неопровержимые доказательства готовящейся агрессии.

Военная разведка смогла точно установить день и час начала вероломного нападения фашистской Германии на СССР.

Сталин и его ближайшее окружение, пытаясь избежать столкновения с Германией, стремились опереться на силу международного права, на советско-германский пакт о ненападении, на личные заверения Гитлера. Это была слабая опора и ненадежная защита. Агрессоры никогда не считались с международными законами, попирали и попирают их, изобретая для этого различные причины и устраивая провокации…

Готовясь к нападению на СССР, Гитлер и его генералы были уверены в том, что война на Востоке будет такой же скоротечной и успешной для них, как и на Западе. Для таких ожиданий имелись основания: германская армия была лучшей в Европе, а Европа была разобщена и поэтому ослаблена, она не могла противостоять агрессивным планам Германии. Гитлер был уверен, что в Москве в июне 1941 года не ожидают нападения со стороны Германии. В период подготовки к войне против СССР Гитлер и его помощники провели хорошо продуманные мероприятия по дезинформации советского руководства.

«Фюрер чрезвычайно доволен тем, что маскировка приготовлений к восточному походу вполне удалась… Весь маневр проведен с невероятной хитростью…» – писал Геббельс в своем дневнике летом 1941 года.

22 июня Германия вероломно напала на Советский Союз и нанесла по его территории сокрушительный удар, выдержать который не смогло бы ни одно государство в мире…

Как же можно оценить деятельность военных разведчиков и командования военной разведки по добыванию сведений о фашистской Германии и, что самое важное, по предупреждению советского политического руководства и командования вооруженных сил о нараставшей военной угрозе? На основе приведенных в этой части книги фактов и документов, видимо, можно сказать: «Военная разведка регулярно, последовательно и целеустремленно добывала сведения о подготовке Германии к войне против СССР. Разведка верно, систематически, планомерно и всесторонне раскрывала подготовку Германии к агрессии против СССР. И в этом ее профессиональная заслуга».

Тот, кто управляет государством, должен уметь видеть красный свет на своем пути и своевременно принимать меры, способные предотвратить катастрофу…

Часть II
Упреждая «Тайфун»

В период битвы под Москвой мы знали… о противнике достаточно много, чтобы точно определить замысел, характер и направления его действий. Нам была известна степень напряжения сил немецко-фашистских войск на всем фронте их наступления. Поэтому советское Верховное главнокомандование приняло решение на переход в контрнаступление под Москвой в наиболее подходящий для этого момент[146]146
  Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны. Кн. 2. М., 1985. С. 264.


[Закрыть].

Генерал армии С. М. Штеменко

Главной целью войны Гитлера на Востоке было уничтожение России. «…Если мы хотим расчленить Россию на отдельные составные части, то это огромное государство не должно обладать ни духовным, ни политическим, ни хозяйственным центром», – писал Геббельс в своем дневнике. В соответствии с планами Гитлера, Москва и Петербург подлежали уничтожению, промышленные центры должны были работать на германскую экономику.

После первых двух месяцев упорных сражений германская армия захватила значительные территории СССР, однако блицкриг не получился. В Берлине спешно разработали план операции «Тайфун», план битвы за Москву…

Глава 1
Новые задачи

Агрессор всегда подготовлен к войне лучше и основательнее. Внезапное нападение позволяет ему добиться победы в кратчайший срок и с наименьшими потерями. Не давая жертве опомниться и собраться с силами, агрессор использует в первом ударе всю военную мощь и, как правило, добивается реализации своего коварного замысла.

Эта старое военное правило в июне 1941 года получило еще одно подтверждение. По западным военным округам в первые дни войны был нанесен удар невероятной силы. Неся огромные потери, советские войска по всему фронту стали отходить в глубь страны. Отдельные гарнизоны продолжали сопротивляться, но это не меняло общей картины. Германские войска рвались к Москве, стремились захватить Ленинград и Киев.

С началом Великой Отечественной войны командование Красной армии должно было поставить перед Разведывательным управлением новые задачи для обеспечения экстренных мероприятий советского правительства, Народного комиссариата обороны и Генерального штаба. Несомненно, о содержании и направленности таких мероприятий хотя бы в общих чертах должен был иметь представление и начальник военной разведки генерал-лейтенант Филипп Голиков. Он мог получить такие инструкции от наркома обороны С. К. Тимошенко, от начальника Генерального штаба Г. К. Жукова или даже от Верховного главнокомандующего И. В. Сталина.

Весной 1941 года Голиков часто бывал на докладах у наркома обороны и начальника Генерального штаба. «Взаимоотношения с наркомом обороны С. К. Тимошенко и с начальниками Генерального штаба К. А. Мерецковым и Г. К. Жуковым мне казались хорошими. Я часто являлся к ним на доклады по вопросам разведки, нередко принося с собой для этого те или иные схемы. Больше приходилось докладывать им о немецкой угрозе, о немецко-фашистских вооруженных силах. Докладывал и по вопросам нашей агентуры. Все они к моим докладам относились с живым интересом»[147]147
  Голиков Ф. И. Служебная записка маршалу М. В. Захарову 31 декабря 1966 года. ЦА МО РФ. Оп. 29403. Д. 1. Т. 1. С. 224–246.


[Закрыть], – писал Ф. И. Голиков в 1966 году, вспоминая свою деятельность на должности начальника военной разведки.

Зная Голикова как толкового начальника Разведуправления, награжденного в феврале 1941 года орденом Ленина за успешное выполнение заданий правительства и за работу в военной разведке, нарком обороны С. К. Тимошенко пригласил его на совещание, созванное по указанию Сталина в один из первых же дней начавшейся войны. Видимо, Тимошенко не без основания полагал, что у Сталина могут возникнуть вопросы, на которые обстоятельно ответить должен был начальник военной разведки.

Совещание проводилось в особняке Наркомата обороны, который находился напротив здания Генерального штаба на улице Грицевец. Сталин прибыл на это совещание не один. Его сопровождали Молотов, Маленков и Берия. Когда Сталин вошел в зал, где его ожидали высшие должностные лица Наркомата обороны, он приблизился к группе генералов и холодно приветствовал их. Увидев Голикова, Сталин удивленно сказал: «И вы здесь?»

Голиков был обескуражен. Он понял, что Сталин не одобряет присутствия начальника Разведуправления Красной армии на совещании, где планировалось заслушивание докладов Тимошенко и Жукова о положении дел на фронте и о мерах, которые планируется предпринять для сдерживания наступавшего противника. Голикова не хотели посвящать в важнейшие оперативные планы.

Остался ли Голиков на совещании в особняке НКО? Не известно. Известно другое – в первые дни войны, когда требовалась максимальная согласованность в действиях всех государственных структур и в том числе точное управление силами и средствами военной разведки, начальник Разведывательного управления был исключен из числа лиц, которые информировались об основных организационных мероприятиях, проводившихся руководством СССР.

После этого совещания, на котором Голиков уже не присутствовал, военная разведка начала безотлагательно перестраивать порядки своих «зарубежных войск» на основе мобилизационного плана, утвержденного задолго до начала войны. Коррективы в этот план и в главные задачи Разведуправления были внесены позже.

Вспоминая эпизод встречи с И. В. Сталиным в особняке Наркомата обороны, Ф. И. Голиков 31 декабря 1966 года писал маршалу М. В. Захарову[148]148
  Маршал Советского Союза Матвей Васильевич Захаров в 1966 году был начальником Генерального штаба – первым заместителем министра обороны СССР.


[Закрыть]: «Ни о каких организационных мероприятиях НКО и Генштаба, ни о чем касающемся сосредоточения войск и повышения их боевой готовности к отпору врагу я в известность не ставился. Разведупр не получал никаких сведений и о том, какие меры соответствующие политические и военные инстанции приняли и принимают по его донесениям[149]149
  По донесениям военной разведки.


[Закрыть]. Запрашивать же об этом ЦК КПСС, правительство, Наркома и Генштаб мы не считали для себя возможным»[150]150
  Там же.


[Закрыть].

Можно предположить, что с началом войны Генеральный штаб ослабил управление военной разведкой, которая, как и войска Красной армии, в первые же дни войны понесла значительные потери. Резидентуры Разведуправления, действовавшие в Берлине (резидент генерал-майор В. И. Тупиков – Арнольд), в Бухаресте (резидент майор Н. Г. Ляхтеров – Марс), в Будапеште (резидент полковник Г. М. Еремин – Ещенко), в Хельсинки (резидент полковник И. В. Смирнов – Освальд), прекратили свою работу. Разведчики, находившиеся среди сотрудников советских дипломатических и иных представительств, были интернированы местными властями. Прервалась связь и с некоторыми другими резидентурами Разведуправления, действовавшими в других европейских странах.

В начале июля 1941 года главные задачи военной разведки были уточнены. Они охватывали широкий круг военно-политических, военных, военно-экономических и военно-технических вопросов.

Советскому руководству и командованию Красной армии в первую очередь потребовались новые сведения по широкому кругу военно-политических и военных проблем в связи с войной с Германией, с участием в этой войне на стороне Гитлера Венгрии, Румынии, Болгарии, Финляндии и других государств. Среди военнополитических задач требовалось в первую очередь:

– вскрыть планы и сроки возможного вступления Японии в войну против Советского Союза;

– получить достоверные данные об отношении правительств Ирана, Турции, Швеции и других государств к войне Германии против СССР;

– добыть сведения об отношении правящих кругов США и Англии к СССР, Германии и Японии.

Советское правительство интересовало отношение политического руководства США и Англии к созданию антигитлеровской коалиции, открытию второго фронта в Европе, планы США и Англии по возможному оказанию Советскому Союзу военной и материальной помощи.

В Кремле трезво оценивали обстановку и понимали, что воевать против Германии и оказывать военную и материальную помощь СССР Лондон и Вашингтон бескорыстно не будут. Поэтому перед военной разведкой была поставлена задача – добыть сведения, которые позволяли бы судить о том, какие взгляды имеются у руководства США, Англии и Франции на послевоенное устройство Германии, Европы и мира.

Резко повысились требования к качеству выполнения разведчиками военных задач. Разведуправлению предстояло:

– вскрыть планы и практические мероприятия Германии по дальнейшему ведению войны против Советского Союза;

– выявить изменения в вооруженных силах Германии и Японии (в численном и боевом составе, вооружении, составе стратегического резерва, формировании новых частей и соединений, крупные переброски войск с территории Германии и других театров войны на Восточный фронт и японских войск к границам СССР на Дальнем Востоке);

– добывать сведения о потерях германской армии, о моральном состоянии личного состава вооруженных сил и населения Германии.

Война потребовала обратить внимание и на состояние вооруженных сил США. Поэтому военная разведка должна была организовать добывание сведений о состоянии и изменениях в вооруженных силах США и Англии, вскрыть группировки английских и американских войск по театрам военных действий, а также добыть сведения об операциях, проводимых американскими и английскими войсками против Германии.

Важные задачи в 1941–1942 годах предстояло решить Разведывательному управлению в военно-экономической и военнотехнической областях. Разведчики должны были обратить особое внимание на добывание сведений о разработке в Германии, Японии, США и Англии новых видов оружия и военной техники, получить сведения об их характеристиках, начале и объемах серийного производства и поставки в войска. На военную разведку была возложена полная ответственность за предотвращение внезапного появления у противника новых видов оружия и боевой техники, которые могли в критический момент стать решающим фактором войны.

Несмотря на сокращение агентурных возможностей военной разведки, в июле – октябре 1941 года в Центр продолжали поступать сведения о численности развернутой немецкой армии и ее союзников, их резервах и возможностях, о стратегических запасах сырья, оружия, боевой техники, снарядов и патронов и другого необходимого для ведения войны снаряжения.

В информационном отделе Разведуправления эти сведения систематизировались и оценивались, составлялись военно-экономические прогнозы. В таких расчетах требовалась высокая точность. И она была достигнута. Например, по данным информационного отдела РУ ГШ РККА, численность мобилизационного резерва германской армии в 1941 году могла составить 15–16 миллионов человек. В действительности, как стало известно после окончания войны, мобилизационный резерв Германии оказался равен 16,3 миллиона.

В период наступления немецких войск на Москву главная задача информационного отдела Разведуправления ГШ КА состояла в проведении тщательного анализа всех данных о составе, действиях и намерениях немецких войск, о резервах, сроках и направлениях их переброски на Восточный фронт. Важно было правильно понять и оценить содержание перспективных стратегических замыслов германского верховного командования. В информационном отделе Разведуправления РККА все сведения, добывавшиеся разведчиками, подвергались экспертной оценке, на основе проверенных документов готовились разведсводки, справочники, информационные сообщения. Эту ответственную информационно-аналитическую работу выполняли сотрудникам отдела «И»: В. Е. Хлопов, М. Ф. Панфилов, Н. И. Исаев, К. Л. Клименко, П. Г. Яковлев, И. И. Судаков, В. С. Веточкин, Н. П. Газаринская, З. А. Ильина и другие. Они свободно владели немецким и другими иностранными языками, хорошо знали германскую экономику, армию и военноморской флот Германии.