Текст книги "Человек мира. Раздвигая горизонты"

Не успел Мишель войти в свой кабинет в здании Совета, как к нему тихонько подошёл секретарь и шепнул на ухо несколько слов. Стержень нации вздрогнул и тут же отослал секретаря за дверь. Воровато оглянувшись по сторонам, Мишель вышел в боковую дверцу, соединявшую кабинет с жилыми помещениями, в которых он обитал. Там он спешно переоделся, нацепил, несмотря на тёплую погоду, длинное пальто, шляпу и, спрятав лицо за поднятым воротником, вышел на улицу. Оставаясь неузнанным, Мишель пересёк главную площадь и зашагал вдоль реки на восток – в сторону промышленного района столицы. Его путь закончился у неприметной двери в задней стене жилого дома, где ютились рабочие с кожевенной фабрики, стоящей по соседству. Поднявшись на второй этаж, Мишель, брезгливо морщась от скверного запаха подгоревшей еды и немытого тела, прошёл по длинному коридору между двумя рядами дверей, ведущих в крохотные комнатки. По коридору туда-сюда сновали измождённого вида женщины с кастрюлями и тазами с бельём и бегали чумазые ребятишки. Мишель беспокойно озирался по сторонам, старательно пряча лицо, но его волнения были напрасны – на необычного посетителя никто не обращал ни малейшего внимания. Наконец, он отыскал нужную дверь и вошёл в комнату. Обстановка крохотной комнаты состояла из двух кроватей и тумбочки между ними; вместо шкафа для одежды в стену были вбиты несколько гвоздей. Сразу бросалось в глаза, что маленькое жилище необитаемо: никаких вещей, кроме висевших на гвоздях куртки и кепки, не было. На кровати лежал молодой человек атлетического сложения с приятными чертами лица. Он читал книжку, видимо не слишком интересную, поскольку на его тонких губах застыла несколько презрительная гримаса.

– Что-нибудь случилось с… ним?! – с порога спросил Мишель вместо слов приветствия. – Почему такая спешка?

– Приветствую вас, господин Огюст, – ответил хозяин комнаты, нехотя поднявшись с кровати. – Не волнуйтесь, с ним все в порядке.

– Потрудитесь говорить тише, – вполголоса велел Мишель, – стены тонкие, как бумага. Место для встречи вы выбрали – хуже не бывает. Все друг друга знают; каждый незнакомец сразу бросается в глаза.

– Наоборот, здесь мало кто друг друга знает – жильцы часто меняются, – возразил незнакомец, криво усмехнувшись. – Работа на кожевенной фабрике тяжёлая, рабочие постоянно дышат кислотными парами. Долго на фабрике не задерживаются: или теряют здоровье, или находят работёнку получше.

Мишеля несколько коробил свободный и ироничный тон собеседника, которого он знал под прозвищем «Странник», разительно отличавшийся от угодливо-почтительной интонации, к которой Мишель привык. Вылазки в гущу народа, подобные сегодняшней, он совершал нечасто, а привычное окружение Стержня нации, не в пример более сытое и благополучное, вело себя с подчёркнутым подобострастием. А этот мало того что, судя по вытянутому лицу и курчавым волосам, был потомком дикарей, так ещё и разговаривал с первым человеком в Нулонде чуть ли не насмехаясь.

– Не важно! – раздражённо сказал Мишель. – Итак, что вы хотели мне сообщить, да ещё так срочно?

– Я привёз от него письмо, – ответил незнакомец. – Он хотел, чтобы вы прочитали его до того, как отправитесь на встречу.

– Какую встречу? – испугался Мишель.

– Вам виднее, – молодой человек снова усмехнулся и стал надевать куртку, давая понять, что разговор окончен.

Мишель сунул в карман конверт и собрался уже поскорее выбраться из вонючего жилья рабочих, но желание прочесть письмо взяло верх и он, помявшись, сказал своему собеседнику:

– Идите вперёд. Лучше, чтобы нас не видели вместе.

Молодой человек пожал плечами и, нахлобучив на голову кепку, вышел в коридор. Он был скорее среднего роста, хотя и казался высоким из-за того, что его могучий торс опирался на тонкие и длинные, как ходули, ноги. Загадочный собеседник Мишеля в несколько широких шагов пересёк коридор, спустившись по лестнице, вышел на улицу и не оглядываясь пошёл в сторону центра города журавлиной ныряющей походкой. Как только его длинноногая фигура отдалилась от фабричного жилья на несколько десятков шагов, из подъезда здания напротив вышли двое рабочих в промасленных брезентовых робах, но с явно военной выправкой, и твёрдым, хорошо поставленным шагом направились вслед за незнакомцем.

Молодой человек шёл, не оборачиваясь, и никуда по дороге не заходил, только заскочил один раз в попавшуюся по пути общественную уборную. Вскоре он вошёл в здание столичного вокзала и затерялся в плотной толпе пассажиров.

А ещё через полтора часа тот же самый человек, но уже одетый в светлый плащ и чёрную шляпу, с очками на носу и портфелем под мышкой зашёл в конструкторский отдел крупного завода на другом конце города, где разыскал небольшую комнатку, сплошь заваленную чертежами, с давно не мытым мутным окном во всю стену и парой чертёжных досок, стоящих посередине. Здесь его встретил пожилой инженер, старательно выводивший какие-то фигуры на растянутой на чертёжной доске кальке.

Сутулый инженер с проседью в волосах, но с молодыми острыми глазами и гладким без морщин лицом был одет как типичный служащий Нулонда: в потёртые серые брюки, вязаную жилетку и чёрные нарукавники.

– Ну что? – спросил он встречавшегося с Мишелем человека. – Отдал письмо?

– Да, – ответил незнакомец. – Только похоже, что мы опоздали. Он уже успел встретиться с купцами из Союза.

– А вот это скверно, – покачал головой инженер. – Можно даже сказать, что ломает все наши планы.

– Может, его убрать, да и дело с концом?

– Нет, убийство Стержня нации – штука опасная.

– Да ничего не опасная! Он на встречи со мной без всякой охраны ходит. Я сам сколько раз мог его спокойно убить, а потом скрыться без особого труда.

– Нет, Энтон, я не о том, – возразил седой служащий. – Мишель Огюст уже не человек, а символ. Как бы там ни было, а это он когда-то объединил народ и создал Нулонд. В него верят, как в божество, а мёртвые символы обычно ещё более привлекательны, чем живые.

– Тогда я не понимаю, чего же мы добиваемся, – пожал плечами кровожадный Энтон.

– Нужно сделать так, чтобы Мишель сам отказался от своих убеждений и изменил своим принципам, причём не на словах, а на деле. Тогда народ, наконец, поймёт, что вся та демагогия, которой его пичкают власти, всего лишь словоблудие. Ну а без Стержня нации с его народной поддержкой эти шакалы – Этьен с Жонетом – останутся один на один с народным гневом, который сметёт их вместе со всеми бюрократами и военными.

– Что-то я не верю в этот народный ураган. Пока что наши сограждане покорно идут туда, куда им прикажут, как стадо овец за пастухом.

– Ну, положим, не все.

– Да, не все, но нас – активных борцов – мало.

– Зато мы хорошо организованы и полны решимости, и у нас много сторонников – даже среди длиннолицых, пока пассивных, но готовых поддержать наше дело в решающий момент.

– По поводу длиннолицых я бы особо не обольщался, – скорчив недовольную гримасу, сказал Энтон, – у них хватит смелости только лишь на то, чтобы сбежать отсюда на юг, да и то не у всех.

– Не скажи, – возразил старший товарищ, – бывают исключения, и ты сам – одно из них.

– Это точно! Какие будут указания?

– Отправляйся в Брон и попытайся завербовать хотя бы нескольких рабочих из арсенала, а если повезёт – парочку охранников. Накануне решающего дня мы должны захватить оружие.

– Времени мало, – сокрушённо покачал головой Энтон. – Боюсь, не успеем.

– Должны успеть! – отрезал инженер. – Запомни, наш день – годовщина окончания Великого пути. К празднику всё должно быть готово.

Энтон послушно кивнул и по-военному спросил:

– Разрешите идти?

– Иди, только через запасной выход. Слежки за тобой, надеюсь, не было?

– Была, но мне Маркой помог. Мы с ним в уборной поменялись; он их до вокзала довёл, а там оторвался.

– Будь осторожен, мой мальчик!

Мишель тем временем, сидя на кровати в комнате дома для рабочих с кожевенной фабрики, несколько раз перечитал переданное молодым человеком письмо. Читал он его с трепетом, вчитываясь в каждое слово, а потом ещё долго в задумчивости сидел на кровати. «И он туда же, – пробормотал Мишель. – Похоже, всем я здесь мешаю. Только и мечтают, чтобы от меня избавиться».

Через час Мишель вернулся в здание Совета в несколько подавленном настроении и не сразу заметил царившую здесь нервозность. По лестницам и коридорам, как обычно, сновали чиновники, но вели они себя как-то странно: друг с другом не разговаривали, прятали взгляд и старались молча и незаметно прошмыгнуть по своим делам. Около своего кабинета Стержень нации столкнулся с белым как мел секретарём.

– Пожалуйте скорее в кабинет, – пролепетал побледневший от страха секретарь.

– Что случилось? – встревожился Мишель.

– Там вас уже ждут. Произошла какая-то беда!

В кабинете Мишеля ждали Этьен и Жонет. Оба в сильном волнении, которое у них проявлялось по-разному. Этьен – красный как рак – сидел в углу, тяжело дыша и поминутно вытирая платком испарину на лбу. Жонет, с дрожащими губами и бегающим взглядом, мерил кабинет шагами и бормотал что-то себе под нос. Вслед за Мишелем в кабинет вбежала растрёпанная Лана.

– Какого чёрта, Жонет?! – выпалила она с порога, нисколько не стесняясь присутствия Мишеля. – Что за спешка? Нельзя было до завтрашнего утра подождать?

– Закрой рот! – рявкнул на Лану Жонет. – Мишель, я только что получил вести с побережья, – срывающимся голосом сообщил верный соратник. – Я не знаю, что это значит… Не понимаю, в чём причины… Не представляю, что теперь с нами будет…

– Да скажи ты толком, что произошло! – не выдержал Мишель.

– Пока нас с тобой не было, – подал голос из угла кабинета Этьен, – около океанского побережья Нулонда появились корабли.

«Какие ещё корабли? – подумал обескураженный Мишель. – Откуда им там взяться?» Но тут неприятная догадка мелькнула в голове Стержня нации.

– Неужели это… – пугаясь собственных мыслей, проговорил Мишель.

– Да! – перебил его Жонет. – Это линкоры – ударные корабли боевого флота Саронара!

Первооткрыватель поневоле

Второй день подряд Вэллда не оставляло подсознательное чувство беспокойства. Первое время он списывал свои страхи на то, что он несколько отвык от того образа жизни странствующего ловчилы, который он вёл раньше. Тем не менее последние его похождения в Северных землях под чужим именем с хорошо задуманной и великолепно исполненной аферой порадовали его уже подзабытым чувством бодрящего азарта. Вэллд ощутил себя помолодевшим и с удовольствием отметил, что своих своеобразных навыков он не потерял.

После удачного подъёма корабля, прибывшего из-за пределов известного мира, и не менее удачного увода его из-под носа у людей лорда Боуэла Вэллд решил остаться в Северных землях, чтобы встретиться с единственным оставшимся в живых членом команды загадочного судна. Так получилось, что у Вэллда случайно очутились чертежи и карты, взятые с корабля выжившими мореплавателями, а у Эштона Ордона оказался в руках их судовой журнал. Только эти документы – вот беда – содержали надписи на непонятном языке, которым в известном мире никто не владел. Вернее, сам язык, на котором говорили в тех местах, откуда приплыл корабль, был во многом схож с общим языком, используемым в известном мире, а вот письменность оказалась совершенно иной, и расшифровка того набора букв или знаков, которыми были испещрены документы, находившиеся на борту корабля, оказалась не по зубам даже сведущим в этих вопросах учёным.

Получалось так, что прочесть записи в судовом журнале и на документах с картами мог только человек, выживший после кораблекрушения. Эштон Ордон приложил к поискам моряков, спасшихся с неизвестного судна, много сил и времени и выяснил, что в живых остался только один из них – конструктор этого диковинного корабля. Его поиски осложнялись тем, что он затерялся где-то в Северных землях, а в этой непредсказуемой стране с ним могло произойти всё что угодно, причём, скорее всего, ничего хорошего. Так и случилось. Он был схвачен и под надуманным предлогом отправлен на каторгу. Искать его Эштон Ордон отправил свою дочь Алисию – особу весьма ловкую и предприимчивую, но следы нужного им человека затерялись на каторге, и бывшая любовница Вэллда возвратилась ни с чем.

В итоге конструктора корабля из другого мира обнаружил Вэллд, хотя, справедливости ради, надо сказать, что произошло это по чистой случайности. Он познакомился с бывшим мореплавателем в городе Мэн, где этот человек под именем Лорена Молла содержал гостиницу «Пристань рыбака». Тогда, при их знакомстве Вэллд ещё не знал, кто он на самом деле, но через некоторое время умение сопоставлять факты и отличное – не понаслышке – знание изнанки жизни в Северных землях помогли ему обо всём догадаться.

Сейчас, когда корабль они с Эштоном Ордоном заполучили, а Вэллд так кстати оказался в городе Мэн, самое время было поговорить с чужеземцем. Однако сделать это следовало как можно деликатнее. Конструктор корабля, способный создать такое чудо технической мысли, испытав на своей шкуре все прелести гостеприимства Северных земель, скорее всего, не горел желанием афишировать, кто он есть на самом деле. Поэтому Вэллд решил раньше времени не посвящать в свои планы Эштона Ордона и его людей. Тем более нельзя было допустить, чтобы о Лорене Молле узнал кто-нибудь в Северных землях.

Хорошенько обдумав все детали своей встречи с хозяином гостиницы «Пристань рыбака», Вэллд, чтобы не вызывать подозрений, вместе с «артелью моряков» из Великих равнин отбыл на лодках вверх по реке Барез, но доплыл только до окраины города Мэн, где и высадился на берег у неприметной пристани.

И вот здесь – на старенькой пристани из полусгнивших досок, которую использовали только рыбаки, сгружавшие на ней свой скудный улов, Вэллд каким-то шестым чувством ощутил, что за его пребыванием в городе Мэн кто-то пристально наблюдает. Конечно, он принял меры предосторожности и постарался высадиться на берег так, чтобы его, по возможности, никто не видел, но на пристани копошились рыбаки, хоть и занятые своим делом, но всё же не слепые и не глухие. Дальше – больше: как только лодки с его «моряками» отошли на некоторое расстояние, сбоку от пристани отвалила маленькая неприметная лодочка с двумя гребцами и человеком, сидящем на руле, и поспешила вслед за удаляющейся флотилией. Вэллд, спрятавшись за стоящим на берегу амбаром, попытался рассмотреть подозрительную лодочку получше. До лодки было достаточно далеко, но Вэллд готов был поспорить, что на руле сидел не кто иной, как бывший начальник экспедиции по подъёму неведомого судна Рэндел. Этот бывший рыбак знал Вэллда в лицо и мог заметить, что предводитель артели моряков чудесным образом изменился до неузнаваемости. Дело в том, что после того как участники экспедиции вернулись с пустыми руками в город Мэн, место начальника артели моряков из Великих равнин занял Кэлвин Лод, которого, в отличие от Вэллда, здесь никто не знал. Именно он и отправился к лорду Боуэлу за причитающимся морякам гонораром.

Весь день Вэллд слонялся по городу, заходил в трактиры, сменил одежду чужеземного рыбака на костюм купца средней руки, и всё время его не покидало чувство, что за ним следят. Он много раз проверял, не идёт ли за ним кто-нибудь. Ничего подозрительного он не заметил, но беспокойство всё росло и росло. На следующий день, переночевав в дешёвенькой гостинице, Вэллд решил на всякий случай дождаться вечера, а уж потом отправиться в «Пристань рыбака» на встречу с Лореном Моллом. Чтобы скоротать время, он решил прогуляться до океанского побережья. Там обычно не так многолюдно, как в центральной части города, и если за ним всё-таки следят, то заметить это проще.

Ближе к вечеру Вэллд засел в трактире на берегу реки Барез и, прихлёбывая вино, осторожно стал осматривать посетителей. В полутёмном зале за деревянными некрашеными столами сидело несколько компаний из завсегдатаев заведения, уже достаточно пьяных, чтобы не вызывать подозрения. В трактир постоянно входили моряки или рабочие порта, выпивали стакан или два прямо у стойки и тут же уходили. В общем ничего подозрительного, на первый взгляд, не было.

Однако вскоре Вэллд заметил, что в заведении имеются ещё несколько столов, скрытых занавесками в глубине зала. Одна из занавесок была приоткрыта, и Вэллд отчётливо видел, что из полумрака за ним внимательно наблюдает какой-то человек, сидящий за столом. Отправившись в уборную, Вэллд нарочно прошёл мимо наблюдателя и успел бросить взгляд за занавеску. Выглядел соглядатай, как типичный забулдыга, но за столом, спиной к нему, сидел ещё один человек, старательно отворачивающийся от света. Вэллду удалось рассмотреть лишь атласный плащ фиолетового цвета, накинутый на плечи чересчур застенчивого посетителя, и щегольскую шапочку из бархата на его голове.

Вернувшись за свой стол, Вэллд несколько успокоился, ибо трудно было представить, чтобы люди, которых отправили за ним шпионить, надели бы на себя столь бросающийся в глаза наряд.

Между тем на улице стемнело, и пора было идти на встречу с Лореном Моллом. Вэллд вышел в переулок, наполовину залитый лунным светом, и едва успел спрятаться в отбрасываемой стеной трактира тени, как громко хлопнула дверь, и на улицу вышел странный посетитель в ярком плаще. Вэллд быстро зашагал прочь и свернул за угол, встал в тени забора и поспешно взвёл пружины висевшего на боку под одеждой арбалета.

Человек в плаще, нисколько не таясь, поспешил вслед за Вэллдом. Вот он появился из-за угла здания. Пальцы Вэллда легли на скобу арбалета; он ясно видел в лунном свете высокую и стройную фигуру незнакомца. Тот двинулся прямо на него, на ходу распахивая плащ. В следующую секунду он выбросил из-под плаща руку, в которой блеснула сталь. Пальцы Вэллда сжали рукоять арбалета, и незнакомец, захрипев, повалился навзничь.

Нехорошие предчувствия, одолевавшие Вэллда, оправдались с лихвой – на мостовой из крупных булыжников под ярким светом полной луны лежал миловидный юноша в аляповато-ярком костюме. Это был смазливый секретарь лорда Боуэла, убитый наповал арбалетным болтом.

«Ну влип я в историю… – с досадой подумал Вэллд. – Хуже не придумаешь!»

В довершение к свалившимся на голову Вэллда неприятностям юноша оказался безоружен. В руке вместо кинжала покойник сжимал свёрнутый лист бумаги, который он, по-видимому, собирался протянуть Вэллду, а на запястье его руки, отражая белый лунный свет, мерцал стальным блеском золотой браслет.

За углом в переулке хлопнула дверь трактира, послышались тревожные голоса, и несколько пар сапог затопали по булыжной мостовой. Не теряя времени, Вэллд вытащил из рук мёртвого секретаря бумагу, обшарил тело, забрал себе его кошелёк, стащил с руки браслет и скрылся в темноте. «Покойнику ни к чему, – решил он. – Спрятать тело времени нет, так что пусть думают, что его грабители порешили».

Теперь счёт времени пошёл на часы, если не на минуты. Вэллд прекрасно осознавал, что из города Мэн надо срочно убираться, и лучше как можно быстрее покинуть Северные земли, но тогда случая поговорить с Лореном Моллом может уже больше не представиться. И он решил рискнуть. По пути в восточную часть города, где на берегу океана располагалась гостиница «Пристань рыбака», Вэллд остановился только один раз. Встав под фонарём, освещающим вход в какую-то таверну, он быстро пробежал глазами взятую у мёртвого юноши бумагу.

Как и предполагал Вэллд, это оказалось послание от самого лорда Боуэла. Глава провинции Марет писал:

«Любезный друг Вильям!

Очень рад, что Вы после долгого отсутствия удостоили своим посещением провинцию Марет. Признаюсь, я несколько удивлён тем, что Вы, будучи в городе Мэн, до сих пор не нашли времени навестить Вашего старого друга. Спешу исправить это досадное недоразумение и очень прошу Вас пожаловать ко мне в ратушу. Мой секретарь Нэвил с удовольствием Вас проводит.

С надеждой на скорую встречу, искренне Ваш – лорд Боуэл».

«Боюсь, мой друг Боуэл, – подумал Вэллд, – наша встреча произойдёт ещё очень нескоро».

Через полчаса после схватки с секретарём лорда Боуэла «любезный друг» входил в просторный холл шикарной по меркам Северных земель гостиницы «Пристань рыбака». Первым, кого он увидел, переступив гостиничный порог, был сам хозяин. Лорен Молл сидел за столом и со скорбным видом что-то старательно выводил в толстенной книге. Его полноватое лицо с маленькими масляными глазками оливкового цвета несло на себе сосредоточенное выражение, а короткая рука с тонкими и длинными пальцами, сжимавшая ручку со стальным пером, подрагивала от напряжения. По-видимому, записи давались ему с трудом: он даже язык высунул от усердия.

Когда в дверях возник Вэллд, хозяин повернул голову на звон дверного колокольчика, да так и застыл с высунутым языком.

– Я знал, что вы вернётесь, – выговорил он. – Вы ведь…

– В прошлый раз я так и не успел заплатить вам за проживание, – поспешил объяснить своё появление Вэллд.

– Да, действительно, – Лорен Молл несколько пришёл в себя и с тревогой в голосе уточнил. – И вы пришли затем, чтобы расплатиться?

– Конечно, – заверил Вэллд вздохнувшего с облегчением хозяина гостиницы. – И ещё я бы хотел выяснить одну вещь, если вы не возражаете.

– Да, пожалуйста, – ответил Лорен Молл, снова напрягшись.

– В свой предыдущий визит в вашу гостиницу я – так уж вышло – воспользовался без спросу лодкой, привязанной с задней стороны здания. Не скрою, что эта лодка весьма своевременно подвернулась мне под руку.

– Рад, что она вам пригодилась. Однако позвольте спросить, что же конкретно вы хотели узнать?

– Видите ли… – замялся Вэллд. – В лодке оказалась сумка с вашими бумагами. Мне очень неловко, что я поневоле их у вас утащил, но право же, я не знал, что вы оставили в лодке такие важные документы.

– Но я не оставлял в лодке никаких документов, – с бесстрастным видом заявил Лорен Молл, пожав плечами.

– Вот как? Тогда мне надо кровь из носа отыскать их хозяина!

– Разве это так необходимо?

– Дело в том, что бумаги эти оказались на редкость интересными. Жаль, что прочесть их не удалось. Они написаны очень странным почерком, – Вэллд скосил глаза на лежащую перед Лореном Моллом амбарную книгу, – кстати, очень похожим на ваш.

Хозяин гостиницы вздрогнул, поспешно захлопнул книгу, встал и, взяв Вэллда за рукав, испуганно сказал:

– Прошу вас, пойдёмте наверх! Поговорим лучше там – в отдельной комнате.

Лорен Молл поспешно поднялся по лестнице, увлекая за собой Вэллда, завёл его в небольшую гостиную на третьем этаже здания и, заперев дверь на засов, перевёл дух. Комната, в которую вошли собеседники, оказалась довольно уютной: на стенах висели несколько картин на морскую тематику, вдоль стен располагались мягкие диваны и кресла, в углу стоял шкаф с застеклёнными дверцами, заставленный бутылками и стаканами, а посередине комнаты находился массивный стол со стульями.

– Прошу вас! – взмолился хозяин гостиницы. – Скажите толком, что вам от меня нужно?!

– Всего лишь некоторых пояснений по поводу тех самых бумаг, милейший, – с нажимом ответил Вэллд, пристально глядя в глаза собеседнику. – Уж извините, не знаю вашего имени.

– Меня зовут Лорен Молл, – напомнил хозяин гостиницы.

– Не думаю, – возразил Вэллд, – архитектор из Великих равнин по имени Лорен Молл, за которого вы себя выдаёте, умер на каторжных работах в каменоломнях, расположенных недалеко отсюда.

Лорен Молл, открывший было рот, чтобы ответить, неожиданно замолчал и после секундной паузы предложил:

– Может, присядем за стол? У меня в гостинице превосходное вино. Не желаете?

– С удовольствием, – согласился Вэллд.

Лорен Молл жестом предложил Вэллду садиться, а сам подошёл к шкафу с бутылками.

В этот момент кто-то сильно забарабанил в закрытую на засов дверь. Вэллд резко повернулся к двери, на мгновение выпустив Лорена Молла из поля зрения. В углу у шкафа раздался скрип, и Вэллд успел краем глаза заметить, что на самом деле этот шкаф оказался дверью, через которую хозяин гостиницы юркнул прочь из комнаты, а тяжёлый шкаф тут же со стуком захлопнулся.

Вэллд метнулся было за Лореном Моллом, но в этот момент засов входной двери со звоном отскочил, и в гостиную ворвались четверо стражников, которые моментально его скрутили. Пока двое стражников держали Вэллда за вывернутые назад руки, двое других ловко, со знанием дела обыскали его и выложили найденные у него кинжал, арбалет, золотой браслет убитого секретаря и прочие вещи на стол. После чего Вэллд был насильно усажен на стул, а стражники застыли у него за спиной и по бокам.

Как только возня в гостиной закончилась, в комнату ленивой походкой, не торопясь вошёл его светлость лорд Боуэл.

– Рад вас видеть, Вильям, – с добродушной улыбкой сказал он.

– Доброго здоровья, лорд Боуэл, – болезненно морщась, ответил помятый стражниками Вэллд.

– А где хозяин гостиницы? – поинтересовался глава провинции Марет. – Мальчишка внизу сказал мне, что он здесь – с вами.

– Пошёл распорядиться насчёт ужина, – соврал на всякий случай Вэллд.

– Понятно, – кивнул Боуэл и, задумчиво пройдясь туда и обратно по комнате, продолжил. – Мне очень неприятно вам это говорить, Вильям, но сегодняшнее происшествие заставляет меня, увы, принять самые строгие меры. Я, конечно, помню ваши заслуги перед Северными землями и ценю нашу с вами дружбу, но как лорд провинции я вынужден… – лорд Боуэл замолчал.

– Продолжайте, – прервал паузу Вэллд.

– Вынужден арестовать вас по обвинению в умышленном убийстве с целью ограбления! А поскольку при вас, – лорд Боуэл показал на стол, – обнаружено орудие убийства и кошелёк с браслетом, принадлежавшие бедняге Нэвилу, то суд города Мэн, несомненно, приговорит вас к виселице! Мне очень жаль, Вильям, но ничего поделать я не могу, если только… – глава провинции вновь замолчал и стал мерить комнату шагами.

– Могу я поговорить с вами наедине? – попросил Вэллд.

Лорд Боуэл только этого и ждал. Он кивнул стражникам, и те мигом покинули комнату. Двое военных вышли за дверь, а остальные – на балкон, перекрыв, таким образом, пленнику все пути отступления. Оружие Вэллда – нож и арбалет – один из стражников захватил с собой.

– Что вы от меня хотите? – спросил Вэллд у лорда Боуэла, как только они остались наедине.

– Я хочу, чтобы вы вернули мне корабль! – прямо сказал Боуэл. – Если вы это сделаете, я, несмотря на убийство Нэвила, отпущу вас на все четыре стороны.

– Поверьте, Боуэл, смерть этого юноши – чистая случайность… – заверил Вэллд.

– Да плевать мне на Нэвила! – перебил лорд Боуэл. – Я себе другого секретаря не найду, что ли? Мне нужен корабль!

– О каком корабле вы говорите?

– Вильям, давайте не будем валять дурака! Я давно понял, что загадочная пропажа судна, которое мои люди подняли со дна океана, – ваших рук дело. Я, конечно, могу позвать сюда Рэндела, который вас опознает и подтвердит, что это вы вырядились моряком и всё время крутились вокруг корабля, только не хочется зря тратить время.

– Но зачем вам понадобился этот корабль?!

– По-моему, это очевидно, – пожал плечами Боуэл. – Как вы знаете, провинция Марет живёт и процветает за счёт торговли солью. Основной доход приносит продажа соли в другие страны, а монополию на экспорт держит в своих руках ваш компаньон – Эштон Ордон. У него для перевозки соли есть пароход, и львиная часть доходов достаётся ему. Если в городе Мэн будет своё судно, способное плавать в океане, то мы сможем зарабатывать вдвое больше.

– Подождите, но ведь гораздо проще купить пароход в Великих равнинах или же зафрахтовать его вместе с капитаном и командой.

– Я пытался, но ничего не получилось. Во-первых, судно с мощными паровыми машинами, способное преодолевать течения в Восточном океане, существует только одно – пароход «Аэртон», именно его и зафрахтовал Эштон Ордон. Конечно, на верфях братьев Морр могут построить и другой такой же пароход, но они с Ордоном компаньоны и от контракта со мной отказались. В то же время корабль, который мы нашли затопленным в бухте на восточном побережье, достаточно большой и наверняка может плавать в океане, ведь он же как-то приплыл в эту бухту.

– Всё это так, только вот поднятое со дна бухты судно повреждено, – напомнил Вэллд, – и братья Морр вряд ли возьмутся его ремонтировать для вас.

– Его вполне можно отремонтировать здесь – в городе Мэн, наняв специалистов в Подземном городе и пригласив их сюда, – возразил Боуэл.

По мере того как лорд Боуэл рассказывал о своих планах, Вэллд несколько воспрянул духом, поскольку стало очевидно, что он нужен своему бывшему союзнику, а значит, маячившая на горизонте виселица, грозившая Вэллду за убийство юного секретаря, пока что откладывается. Он уже хотел пообещать лорду Боуэлу отдать корабль, чтобы выиграть время, но тут в голове Вэллда сложилась неожиданная комбинация.

– Видите ли, любезный лорд Боуэл, – вкрадчиво заговорил он, – не хотел вас расстраивать, но поднятое судно, к сожалению, не предназначено для перевозки сколько-нибудь серьёзных грузов. Увы, это так! Я понимаю, что отдав вам корабль, я выпутаюсь из этой скверной истории с вашим секретарём, но я всё-таки не желаю вас обманывать. У меня есть встречное предложение.

– Какое же? – оживился Боуэл.

– Я переговорю со своими компаньонами из Подземного города и готов поручиться, что мне удастся убедить братьев Морр заключить с вами контракт на постройку грузового океанского парохода.

– Думаете, у вас это получится?

– Вполне! У меня, слава богу, имеется солидная доля в нашей с ними концессии.

Лорд Боуэл задумался и снова принялся не спеша прохаживаться по комнате. «Думает, как бы я его не обманул, – догадался Вэллд. – Похоже, что сама идея-то ему понравилась».

– Кстати сказать, – добавил он, чтобы окончательно убедить Боуэла, – имея грузовой пароход, вы, кроме соли, сможете также возить из Северных земель другие товары и в Подземный город, и в Великие равнины.

Глава провинции Марет явно медлил с решением. Похоже было, что в его голове высказанные Вэллдом предложения имеют некий изъян, который он тут же и озвучил:

– Как я могу вам доверять, Вильям? Ведь как только я вас отпущу, ничто не помешает вам скрыться и не выполнить ваших обещаний, тем более что утрата монополии на океанские перевозки грозит потерей денег для вашей, как вы выразились, концессии.

– Во-первых, деньги потеряет только Эштон Ордон, – успокоил Вэллд подозрительного лорда, – это его личные доходы, которыми он со мной не делится. Во-вторых, я думаю, вы понимаете, что построив для вас пароход, я рассчитываю получить некоторую часть ваших доходов от экспорта соли? Вряд ли вы сможете самостоятельно продавать что-либо в Подземном городе, и вам обязательно нужен будет компаньон в деловых кругах Храма Золотого тельца.