Текст книги "Человек мира. Раздвигая горизонты"

Учитывая весьма незавидное положение, в которое попал Вэллд, такого рода заявления попахивали уже чистым нахальством, но, как оказалось, он неплохо изучил характер своего бывшего союзника. Желание Вэллда залезть в его карман оказалось для лорда Боуэла вполне надёжной гарантией того, что обманывать его Вэллд не собирается, а наоборот, приложит все усилия для того, чтобы морская торговля города Мэн с известным миром перешла в руки главы провинции Марет.

Приунывший после известия о том, что поднятый корабль для перевозки соли малопригоден, лорд Боуэл повеселел и явно склонялся к тому, чтобы принять предложение Вэллда, а тот, в свою очередь, поспешил развить успех.

– Ну что? По рукам? – довольно развязно предложил он Боуэлу. – Предлагаю выпить за наше совместное торговое предприятие!

Не дожидаясь ответа, Вэллд поднялся со стула и направился к шкафу с бутылками.

Дальше события стали развиваться стремительно, но уже по совершенно другому сценарию. Вэллд в несколько быстрых шагов подошёл к шкафу, который со скрипом отъехал в сторону, обнажая чёрный проём в стене. Не успев ни подумать, ни даже остановиться, Вэллд шагнул в темноту. Шкаф тут же вернулся на место, лязгнул засов и кто-то, схватив его за руку, зашептал прямо в ухо:

– Пойдёмте быстрее… Боже, как я счастлив… Я всегда верил, что этот кошмар когда-нибудь закончится…

Распахнулась дверь в узкий освещённый коридор, и человек, оказавшийся Лореном Моллом, потянул Вэллда прочь.

– Скорее, скорее, – приговаривал он, дрожа от волнения.

В конце коридора имелась ещё одна дверь, но Лорен Молл поднял крышку люка в полу, и беглецы спустились вниз по приставной лестнице. Затем они шли какими-то проходами, на этот раз воспользовавшись винтовой лестницей, проникли в подвал. Здесь в освещённом тусклой лампой сводчатом помещении оказался склад провизии: на стеллажах у стен лежали круги сыра, в нишах виднелись бока пузатых бочек с вином, к потолку были подвешены колбасы и окорока, а на столе посередине возвышалась пирамида из караваев хлеба.

Наконец Вэллд очнулся от растерянности, вызванной столь неожиданной развязкой его встречи с Боуэлом. Первой мыслью было вернуться назад, ведь он уже практически договорился с лордом провинции Марет, а Лорен Молл, вмешавшийся так некстати, спутал ему все карты. Однако после некоторого раздумья Вэллд решил, что от дальнейших переговоров с лордом Боуэлом придётся отказаться. После его опрометчивого бегства подозрительный глава провинции вряд ли ему поверит и уж точно не отпустит за пределы Северных земель.

– Надо быстрее уходить отсюда, – сказал он Лорену Моллу. – Люди Боуэла наверняка уже сломали шкаф и, никого за ним не обнаружив, примутся обшаривать здание.

– Да, конечно, – согласился хозяин гостиницы, – я сейчас вас выведу незаметно и провожу к реке, где вы сможете нанять лодку и уплыть на запад.

– Надо бы взять провизии на дорогу, – заметил Вэллд, кивнув на полки с сырами.

– Да, да! Разумеется, берите.

Вэллд взял с полки пустой мешок и принялся поспешно складывать туда продукты.

– Скажите, Лорен, а почему вы вернулись и помогли мне бежать? – спросил он.

– Я слышал ваш разговор с лордом Боуэлом, – голос Лорена Молла задрожал, а в глазах появились слёзы. – Я понял, что вы нашли и подняли мой корабль, и теперь у меня появился шанс вернуться домой! Я уже совсем потерял надежду, а тут…

– Ладно, – перебил Вэллд, – потом расскажете, а сейчас – прочь отсюда, пока не поздно!

Беглецы выбрались в тёмный переулок на задворках гостиницы. Луна, на их счастье, скрылась за тучами, и они, никем не замеченные, поспешили уйти как можно дальше. Когда Лорен Молл свернул в сторону реки Барез, Вэллд его остановил.

– На лодке уйти не удастся, – объяснил он. – Наверняка поймают. Лорд Боуэл пустит погоню и по всем дорогам, и по реке. Кроме того, он объявит меня в розыск как убийцу и разошлёт мои приметы по всем Северным землям.

– Да, я слышал, что на вас возвели ложное обвинение в убийстве, – ответил Лорен Молл.

– На самом деле это обвинение не ложное, так что мне нужно исчезнуть из Северных земель как можно быстрее и теперь уже навсегда.

– Но как же вы уйдёте, если дороги и путь по реке перекроют?

– Придётся идти на юг – через горы Ожерелья дьявола.

– Но это же безумие! Как можно перейти через горные цепи, а потом ещё через пустыню одному – без каравана?! – воскликнул поражённый Лорен Молл.

– Ну это дело привычное, – усмехнулся Вэллд, – жалко только, что я оказался с голыми руками: нож, арбалет, деньги и всё прочее осталось у лорда Боуэла.

– Денег я вам дам, – поспешно заверил Лорен Молл, – а всё, что необходимо, мы сможем купить утром, когда откроются лавки.

– До утра времени нет – лорд Боуэл вряд ли будет сидеть сложа руки, – возразил Вэллд и, несколько замявшись, добавил, – и ещё… Вам тоже нельзя здесь оставаться… Вы помогли скрыться опасному преступнику, а значит, стали моим сообщником.

Лорен Молл остановился как вкопанный, как громом поражённый услышанной новостью.

– Что же мне делать? – пролепетал он.

– Пойдём вместе, – бодрым голосом ответил Вэллд. – Не переживайте! Еда у нас на первое время есть, снаряжение добудем по дороге.

– Куда же мы направимся?

– В Подземный город.

Беглые преступники зашагали прочь из города Мэн и к рассвету были уже на полпути к темнеющим на юге горным вершинам Ожерелья дьявола. Вэллд посчитал, что теперь они уже находятся в относительной безопасности, поскольку люди лорда Боуэла вряд ли будут их искать в этих краях. Можно было сделать привал, который непривычному к путешествиям Лорену Моллу оказался необходимым.

Устроившись на отдых, Лорен Молл первым делом осторожно поинтересовался, долго ли им придётся идти.

– Принимая во внимание вашу комплекцию и отсутствие привычки ходить пешком, месяца два – два с половиной, – ответил Вэллд, сразив этой новостью совершенно выбившегося из сил Молла наповал.

– Вы говорили, что по дороге мы добудем снаряжение, – с беспокойством напомнил Лорен Молл. – Надеюсь, вы не пошутили? Я, например, не могу себе представить, где в кишащих дикарями и опасными животными горах можно найти нужные в походе вещи.

– Не берите в голову, – отмахнулся Вэллд. – Лучше расскажите, кто вы, откуда родом, как попали в Северные земли, ну и – самое главное – что это за диковинный корабль, который мы подняли со дна бухты?

Лорен Молл устроился поудобнее и начал рассказывать. Его довольно чистая, хотя и со странным, еле заметным акцентом речь вдруг изменилась. Вроде бы знакомые слова Молл стал произносить странным мурлыкающим голосом, выговаривая их на свой лад.

– Меня зовут Лоръен Шенон, – представился он для начала. – Я родился в стране Перикон. Вам, конечно, ничего не говорит это название, между тем я прожил там всю свою сознательную жизнь, выучился на конструктора, и, смею вас уверить, во многом благодаря моим изобретениям Перикон достиг столь впечатляющих промышленных успехов. В недобрый час отправились мы в экспедицию к полярным берегам континента на созданном мной исследовательском судне под названием «Русалка».

Рассказ Лоръена Шенона оказался не таким уж длинным и, как ни странно, не слишком интересным. В общем-то Вэллд и ожидал услышать примерно такую историю, хотя, конечно, многие детали, остававшиеся для него непонятными, разъяснились.

Талантливый изобретатель Лоръен Шенон, хоть сам и не изобрёл двигателя внутреннего сгорания (инженер так и не смог объяснить Вэллду, что это за механизм такой), но довольно много и успешно работал над тем, чтобы использовать его на кораблях. Поскольку как раз в это время Купеческий союз всерьёз озаботился исследованием северных районов континента, Лоръен Шенон получил заказ на постройку судна, способного, продвигаясь против сильного течения вдоль западного края континента, подняться до северных полярных широт. С трудной задачей изобретатель блестяще справился, сконструировав корабль с двумя мощными двигателями внутреннего сгорания, вместо традиционных паровых машин.

Сложность плавания на север континента, помимо встречного течения, заключалась ещё в том, что у мореплавателей не существовало возможности пополнить по пути запасы топлива, поскольку севернее горных массивов простирались территории Нулонда – государства закрытого и непредсказуемого. Топливо в достаточном для путешествия туда и обратно количестве нужно было брать с собой. Эту задачу Лоръен Шенон тоже успешно решил, превратив корпус своего корабля в огромный бак для топлива, где всё свободное пространство, кроме машинного отделения и жилых отсеков, заполнялось бензином. Когда «Русалку» заливали топливом «под завязку», корпус судна полностью скрывался под водой, оставляя на поверхности только две небольшие рубки (ходовую и штурманскую). По мере того как топливо сжигалось, судно всплывало над поверхностью воды.

Наконец, «Русалка» взяла курс на север. Вместе с командой в полярные воды отправился и конструктор судна. Однако экспедиция провалилась. Расчёты Лорьена Шенона оказались неверны, поскольку были основаны на неточных данных. Запасов топлива всё-таки не хватило, и исследователи ни только не сумели что-либо изучить в северных широтах, но даже не смогли вернуться назад в Перикон.

Пришлось команде «Русалки» пристать к берегам Нулонда. Тут, правда, обладающий даром убеждения Лорьен Шенон сумел уговорить власти Нулонда построить для него верфь и мастерские, пообещав устроить в «стране счастья и справедливости» промышленный и технологический прорыв. Ничего путного для Нулонда ушлый инженер не изобрёл, зато смог доработать свой корабль, приспособив к основному корпусу ещё два поменьше, превратив судно в тримаран, чем почти вдвое увеличил запасы топлива на борту корабля.

Модернизация корабля в Нулонде заняла больше года, тем более что в этой отсталой стране автотранспорта (как и многого другого) не имелось, и Лоръену Шенону пришлось ещё убеждать власти привезти ему некоторое количество нефти из-за полярного круга и построить перегонную установку.

Впрочем, доработка судна вполне удалась, и после того как топливные баки «Русалки» наполнились, команда корабля, дождавшись ночи потемнее, тихо отчалила от побережья Нулонда, взяв курс на север.

Вторая попытка исследования северных районов континента тоже оказалась неудачной. «Русалка» напоролась на оторвавшийся от побережья кусок льда, повредив руль. Несколько месяцев, потеряв управление, судно дрейфовало в океане по воле волн и течений, пока измученная и потерявшая надежду на спасение команда не увидела, наконец, землю. Надо сказать, что капитан корабля и штурман во время всего плавания аккуратно следили за координатами судна и отдавали себе отчёт в том, что они находятся очень далеко от известных им частей суши. Тем не менее капитан, обнаружив удобную бухту, вполне пригодную для того, чтобы бросить там якорь и попытаться отремонтировать руль, сумел, маневрируя машинами, завести туда корабль. Начался отлив, и моряки, не знакомые с этим явлением, не встречающимся у берегов Перикона, растерялись и не успели вывести судно в открытое море. «Русалка», получив пробоину, мгновенно заполнилась водой. Выбраться из затонувшего корабля смогли только находившиеся в ходовой рубке капитан и Лорьен Шенон. Повезло также штурману, сумевшему выбраться из задней – штурманской рубки. Остальные моряки погибли.

Выжившие члены команды даже успели забрать с судна документы. Капитан прихватил с собой судовой журнал, Лорьен Шенон – чертежи, а штурман – карты.

– У нас на судне были две спасательные шлюпки, одну из которых из-за повреждений пришлось бросить на берегу бухты, – погрузившись в невесёлые воспоминания, Лоръен Шенон перешёл на совсем уже замогильный голос. – В шлюпках был запас еды и воды, и мы поплыли на север вдоль побережья. Через несколько дней мы приплыли в город Мэн и поняли, что оказались в совершенно другом мире.

– Представляю, как вы были удивлены, – заметил Вэллд.

– Поначалу мы даже обрадовались, но потом быстро осознали, что попали в сущий ад. Моих товарищей уже нет в живых, а для меня этот кошмар продолжается уже без малого семь лет, – чуть не плача сказал Лоръен Шенон.

– Зато теперь в глазах ваших соотечественников вы – великий исследователь, первооткрыватель ранее неизвестного мира, – попытался Вэллд приободрить своего спутника.

– Много бы я дал, чтобы не становиться этим первооткрывателем, – с тяжким вздохом заметил Лоръен Шенон.

– Ладно, – прервал беседу Вэллд, – мы отдохнули. Пора двигаться дальше.

Спутники поднялись на ноги и зашагали в сторону горных цепей Ожерелья дьявола.

Люди войны

Его сиятельство Шелер Минк – военный министр республики Саронар, широко, как заправский моряк, расставив ноги и заложив руки за спину, стоял на мостике флагманского линкора «Дельфин» и с грозным видом всматривался в горизонт. Там, вдали, еле заметно серела полоска суши – берег далёкой страны Нулонд.

Минк был весьма высокого мнения о своей особе и сейчас, приняв надменный вид и воинственную позу, он казался сам себе великим полководцем, завоевавшим по меньшей мере полмира. На самом деле военным министром он стал совсем недавно – примерно год назад, а до этого служил в полиции, где его приметил главнокомандующий благодаря тому, что будущий министр без устали и с завидным постоянством выявлял и ловил шпионов и диверсантов. Название его высокой должности звучало несколько двусмысленно, поскольку «министерства войны» в республике Саронар, как во всяком милитаризованном и агрессивном государстве, не существовало, а ведомство, которое возглавлял его светлость Минк, называлось, конечно же, Министерством обороны, да и «сиятельством» при отсутствии в Саронаре титулов как таковых он являлся только номинально.

Флотом (как, впрочем, и сухопутными войсками) Шелер Минк никогда раньше не командовал и в море оказался впервые. Несмотря на то что он нарядился в белый китель и выучил, хоть и с трудом, несколько морских терминов, великий флотоводец весь долгий путь от Саронара до берегов Нулонда провалялся в каюте, жестоко страдая от морской болезни. На мостик он выбрался только в конце плавания, когда линкоры встали на якоря в виду берегов противника, полностью опустошив запасы угля.

Причин того, что боевые корабли Саронара оказались у побережья Нулонда с пустыми угольными бункерами, было две, и обе связаны с Шелером Минком. Прежде всего, растерзанный морской болезнью флотоводец очень хотел, чтобы морской поход закончился как можно быстрее. Кроме того, сказалось безудержное рвение военного министра, помноженное на сильное желание побыстрее украсить своё чело лаврами победителя. Он так торопился одержать победу над Нулондом, что за всё время пути ни разу не позволил кораблям зайти в какой-нибудь порт для пополнения запасов угля, несмотря на настойчивые просьбы капитанов этих кораблей. Впрочем, победа обещала быть быстрой, полной и окончательной. По отрывочным данным разведки, военного флота в Нулонде не существовало вовсе, береговых артиллерийских батарей, защищающих океанское побережье, тоже вроде бы не имелось. Так что его сиятельство Шелер Минк планировал устроить короткую, но разрушительную бомбардировку прибрежных городов и селений Нулонда, нагнать страху на чудаков, поселившихся на севере континента, принять от них капитуляцию и вернуться к берегам Перикона, где и пополнить запасы топлива. После этого можно будет плыть в Саронар за наградами и почестями.

Однако на пути к славе вдоль западного побережья континента по направлению с севера на юг проходило мощное течение. Минка о нём предупредили, но принимать во внимание доводы капитанов кораблей своей флотилии новоиспечённый флотоводец не пожелал и отдал приказ идти, преодолевая течение, дальше на север. Работая паровыми машинами на предельной мощности, линкоры с большим трудом достигли берегов Нулонда, полностью спалив по дороге остатки угля. Надо сказать, что боевые корабли Саронара были далеко не первыми судами, оказавшимися без достаточных запасов топлива у берегов Нулонда. Даже исследовательское судно «Русалка» под управлением опытного и талантливого инженера Лорьена Шенона оказалось в подобной ситуации. Так что линкоры попали в ловушку, расставленную природой у западного побережья континента, исключительно благодаря бездарному командованию.

И вот теперь военный министр оказался в глупейшем положении с тремя грозными линкорами, стоящими на приколе у вражеского побережья. Поскольку карты береговой линии Нулонда у командования флотилии не имелось, подойти к берегу поближе капитаны линкоров не решились. Дальности стрельбы орудий главного калибра линкоров с трудом, но хватало, чтобы достать до побережья, но требовалось хотя бы приблизительно знать – куда, а главное, зачем стрелять.

На счастье, во флотилии Шелера Минка, кроме трёх линкоров, имелись ещё три новейших эсминца, использующие в качестве топлива сырую нефть. Эти небольшие, но быстроходные корабли сильно опередили линкоры во время похода на Нулонд и дожидались их у берегов Перикона. Поэтому эсминцы остались на ходу, пополнив во время стоянки запасы топлива. Один эсминец был незамедлительно отправлен на юг, чтобы каким-то образом закупить в Периконе уголь и организовать его доставку к месту вынужденной стоянки линкоров, второй – послан на разведку к побережью, а третий эсминец терзаемый нехорошими предчувствиями военный министр держал при себе, чтобы в случае чего быстро смыться подальше от боевых действий, неожиданно принявших скверный оборот.

На мостике «Дельфина» нависло тягостное молчание; офицеры выразительно поглядывали на взявшегося командовать флотом полицейского. Внешне невозмутимый Шелер Минк продолжал важно надувать щёки, на самом же деле военный министр отчаянно трусил. Он прекрасно понимал, что застывшие на месте корабли, несмотря на мощь их артиллерии, представляют из себя лёгкую добычу в том случае, если противник, пользуясь подавляющим численным превосходством, решит, используя лодки и другие подручные плавсредства, захватить линкоры штурмом. В этом случае от орудий толку мало, а команды со стрелковым оружием долго обороняться не смогут. Вся надежда была на эсминцы. Именно поэтому Минк, не теряя времени, послал на разведку эсминец, отдав его капитану приказ приблизиться к побережью, обнаружить неприятеля и, по возможности не начиная боевых действий, вступить в переговоры и предложить перемирие.

Отправленный на разведку корабль вернулся к вечеру. Капитан эсминца «Кальмар» взбежал на флагманский мостик, молодцевато вскинул руку к форменной шапке и быстро отчеканил:

– Разведку вражеского побережья произвёл! Противник не обнаружен!

– То есть как не обнаружен?! – с трудом сдерживаемое раздражение военного министра выплеснулось на ни в чём не повинного офицера. – Вы в своём уме?! Или вы там на эсминце все пьяные до такой степени, что неприятеля увидеть не в состоянии?!

– Побережье абсолютно пустынно, – спокойно и даже с некоторой долей снисходительности, характерной для флотского офицера, беседующего с человеком сухопутным, ответил капитан.

– Но должны же вы были обнаружить на берегу какой-нибудь город или хотя бы деревню!

– Нет там ни городов, ни деревень.

– Значит, мы подошли к берегам Нулонда незамеченными, и противник о нас не знает? – просиял Шелер Минк. – Что ж, это хорошо! – военный министр облегчённо вздохнул.

– Никак нет! – вернул капитан на землю рано обрадовавшегося командующего. – В нескольких местах на побережье паслись стада баранов, и пастухи наверняка заметили мой эсминец.

– Вот как?! – снова рассвирепел Минк. – И вы говорите, что побережье абсолютно пустынно?! Значит, вы всё-таки встретили неприятеля и попросту проплыли мимо? Почему не стреляли?! Не высадились на берег?! Не атаковали?! Не захватили в плен?!

– Кого? Баранов?

– Сами вы баран! – продолжал бушевать военный министр, радуясь, что нашёл, наконец, крайнего, на которого можно свалить все свои неудачи. – Из-за вашей трусости и нерасторопности провалилась вся наша операция, и одному богу известно, чем всё закончится! Ступайте вон, чтобы я вас больше не видел!

Тут Минк понял, что несколько переусердствовал; краем глаза он заметил, что собравшиеся на мостике «Дельфина» офицеры смотрят на эту сцену неодобрительно, если не сказать враждебно. Оглянувшись по сторонам, военный министр быстро ретировался в свою каюту, заперся там и стал сочинять рапорт главнокомандующему. Когда он выберется из этой военно-морской передряги, его бумага должна первой лечь на стол главнокомандующего. Если командовать армией и флотом Шелер Минк не умел, то писать рапорты начальству он, ещё со времён службы в полиции, научился мастерски. Несмотря на то что в морском походе к берегам Нулонда он наворотил кучу глупостей и практически угробил лучшие корабли военного флота Саронара, Минк надеялся выкрутиться и свалить вину на кого-нибудь другого, но тем не менее военный министр трепетал от одной только мысли предстать перед главнокомандующим после столь бесславного похода.

Главнокомандующего вооружёнными силами Саронара боялся не только Шелер Минк. Он умел наводить трепет на кого угодно: от министров и высших чиновников до собственных денщиков. По мнению главнокомандующего, страх перед его особой, кроме собственных граждан, испытывали и руководители других государств, и шишки из Купеческого союза, что отчасти было правдой: политики и коммерсанты не то чтобы боялись, а скорее опасались властителя республики Саронар, как достаточно непредсказуемого в своём поведении главу государства, имеющего многочисленные и хорошо вооружённые армию и флот.

Изначально страна под названием Саронар действительно была республикой, причём самой что ни на есть непосредственной: с «народным собранием», где заседали выбранные представители от каждого городка и деревни, включая совсем маленькие. Избирательное право было всеобщим; им пользовались и мужчины, и женщины. Надо сказать, что с демократией в Саронаре несколько переборщили. В небольшой и довольно бедной стране, находящейся на отшибе континента, народовластие разрослось до невероятных размеров. Если выборы народных представителей в законодательный орган – народное собрание, и членов правительства ещё как-то можно было обосновать, то дальнейший разгул демократии привёл к тому, что избирать стали судей, полицейских, чиновников, а когда баллотироваться на свои должности начали почтальоны и кондукторы в поездах, времени на созидательную деятельность у жителей Саронара стало катастрофически не хватать.

Созидательная же деятельность, учитывая суровые климатические условия и поголовную безалаберность жителей, требовала немалых усилий. На севере страны кое-как удавалось вести сельское хозяйство: в основном разводить скот; южнее – добывались и выплавлялись некоторые металлы; ещё дальше на юг – существовали небольшие железные производства, что-то вроде механизированных кузниц; вдоль океанского побережья ловили рыбу. Вот и вся нехитрая экономика, а если точнее – легальная экономика. На самом деле львиную долю доходов стране приносило пиратство. Вдоль побережья Саронара проходили морские торговые пути, и здесь кроме рыбы плавали ещё и торговые суда, шедшие из портов восточного побережья Шелвуда и обратно, и если рыбная ловля едва оправдывала собственные затраты, то охота на грузовые суда оказалась делом прибыльным. Власти Саронара, естественно, пиратство осуждали, правда, всё больше на словах, и имитировали беспощадную борьбу с морским разбоем, но не слишком успешно – пиратство цвело пышным цветом. Целые деревни из поколения в поколение занимались морским разбоем и не знали других профессий. Правда, в описываемое время лихие корсары, с пушечной пальбой и дикими криками берущие на абордаж торговые суда, уже давно канули в лету, а пиратство приобрело более цивилизованные формы: новые морские разбойники просто брали мзду с капитанов кораблей за «охрану» их судов, обещая благополучный проход через воды Саронара. Всё же некоторые саронарцы, в чьих жилах течёт беспокойная кровь потомков морских разбойников, нет-нет да и нападали на отдельные суда, но такое случалось нечасто.

Собственно говоря, жизнь населения Саронара даже бедной-то назвать было нельзя, жители еле-еле сводили концы с концами, а из-за бесконечных выборов шансов наладить в обозримом будущем более или менее нормальную экономику практически не имелось. Действительно, как можно ожидать от выбранных на должности, требующие специальных знаний и умений, людей каких-то приемлемых результатов их работы, если они, несмотря на отсутствие этих знаний и умений, избраны «народом», а значит, никому, кроме «народа», неподотчётны и неподконтрольны. Естественно, главным навыком для того, чтобы занять ту или иную должность, стал хорошо подвешенный язык, ну и времени, собственно, на саму работу у народных избранников совсем не оставалось, ведь общение с избирателями – дело серьёзное и требующее полной самоотдачи.

Большинство жителей Саронара пользовалось своим избирательным правом с удовольствием, весьма ответственно и обстоятельно. Участвовать в избирательном процессе как в качестве избирателя, так и в роли избираемого было намного приятнее, чем трудиться на каком-либо ином поприще, а учитывая количество избираемых лиц, этот процесс грозил стать просто бесконечным.

Единственным препятствием к тому, чтобы избирательные перипетии стали постоянными и тянулись, плавно переходя из одних выборов в другие, бесконечно, являлось то, что какое-то количество материальных благ жителям всё же приходилось производить, а учитывая довольно суровый климат и существенное техническое отставание Саронара от других стран, это требовало немалых усилий. Однако технический прогресс, хоть и обошёл Саронар стороной, вкупе со щедростью природы, сделавшей этой стране отличный подарок, благополучно устранили это препятствие.

На южной оконечности Саронара, у границы полярного круга имелись несколько месторождений нефти. Этот ценный ресурс не то чтобы находился исключительно в распоряжении Саронара (запасы нефти частично располагались на территории соседнего государства Шелвуд), но львиная доля этой чёрной жидкости всё же принадлежала именно Саронару. Поначалу, когда из нефти производили исключительно керосин и использовали его для освещения, особой ценности нефтяные запасы Саронара не представляли. Правда, керосин использовался на всём континенте, и тот же Перикон, собственной нефти не имеющий, вынужден был его закупать, но дело добычи нефти и производства керосина, естественно, подмял под себя Купеческий союз, а наладить производство керосина было намного проще и дешевле в развитом и не отягощённом излишней демократией Шелвуде. Поэтому в Саронаре добывали нефть и перерабатывали её в керосин исключительно для собственного потребления и то не в полном объёме – привозить керосин из Шелвуда оказалось дешевле.

Всё изменилось, когда благодаря шагающему семимильными шагами техническому прогрессу потребность в нефти на континенте резко выросла. Нефть стали применять повсюду: её сжигали в котлах вместо угля; из нефти стали делать смазки; в дорожном строительстве использовали асфальт. Ну и, наконец, появился двигатель внутреннего сгорания, перевернувший экономику всего континента. Нефтеперерабатывающие заводы Шелвуда, выросшие как на дрожжах, требовали такого количества нефти, что жалкие запасы этой страны не могли покрыть и десятой доли их мощности. Нефть стали закупать в Саронаре.

Это обстоятельство привело к тому, что в Саронар потянулись коммерсанты из Купеческого союза, вооружённые самыми передовыми технологиями того времени и имеющие практически неограниченные денежные ресурсы. Нефтяные вышки в полярных районах Саронара стали расти, как грибы после дождя, и вскоре полноводная нефтяная река хлынула на перерабатывающие заводы соседнего Шелвуда. Члены Купеческого союза уже стали всерьёз подумывать о строительстве нефтеперегонных установок в Саронаре, но вовремя от этой идеи отказались. Во-первых, ни квалифицированной рабочей силы, ни производственных мощностей в отсталом Саронаре не оказалось, и, во-вторых, инвестиции инвестициями, а всеобщей демократии там никто не отменял. Начальников шахт стали выбирать, а вот инвесторов из Купеческого союза от процесса добычи нефти постепенно отодвинули. Коммерсанты стали покупать нефть, а жители Саронара, национализировав добывающие предприятия, продавали ценный ресурс за ту цену, за которую хотели.

Настал звёздный час Саронара. Огромные деньги потекли в страну неиссякаемым потоком. Наконец-то граждане Саронара смогли посвятить себя любимому делу: заниматься народовластием, то есть развивать и совершенствовать демократические институты своей страны.

У изобилия нефтяных денег, правда, имелись и побочные эффекты. И так дышащие на ладан промышленность и сельское хозяйство окончательно заглохли, кроме, естественно, нефтедобывающей отрасли. Но жителей Саронара это особо не беспокоило. Продовольствие и прочие нужные вещи закупали в Периконе и Шелвуде.

Поначалу Саронар испытывал некоторый кадровый голод, поскольку воспитанных на демократических принципах граждан страны заставить выполнять тяжёлую и низкоквалифицированную работу было невозможно, а требующим высокой квалификации трудом они заниматься не могли в силу отсутствия нужного образования. Однако со временем эта проблема разрешилась самым что ни на есть приятным для жителей Саронара способом. Они оставили для себя доходные и не особо обременительные выборные должности в государственном и ином управлении, а в тех областях, где надо было приложить существенные усилия (будь то физические или интеллектуальные), стали нанимать иностранцев. И люди из других государств с удовольствием потянулись в Саронар, поскольку заработки там были существенно выше, чем в их родных странах.

Безудержная демократия, помноженная на возможность пребывать в приятной праздности, в конце концов сыграла с людьми злую шутку. Вооружённые опытом многократных предвыборных баталий, опытные демагоги и популисты молниеносно сориентировались и умело сыграли на естественном страхе жителей Саронара потерять благополучное и совсем необременительное житьё-бытьё под щедрым нефтяным дождём.

Первым, запустившим в расслабленное общество тревожную мысль, оказался начальник пограничных войск Корел Солод. Этот типичный представитель многочисленной когорты профессиональных кандидатов на хлебные должности, будучи избранным командующим военного подразделения, ранее не имел абсолютно никакого военного опыта, но обладал отменным красноречием и умением держать нос по ветру.