Текст книги "Камешек в жерновах"

Воины на берегу замерли, прислушиваясь, потом зашептались и выпустили еще по одной стреле. На этот раз Саш был готов. Преодолевая омерзение, готовое вылиться в рвоту или судороги, он медленно вдохнул и плавно согнул ноги, позволив отвратительному месиву облепить щеки, губы, уши, склеить ресницы, сомкнуться над головой. В отдалении что-то ухнуло, Саш вспомнил слова Леганда о том, что земля дышит, переборол очередную мгновенную слабость и принялся читать про себя начальные строки книги, стараясь делать это медленно, чтобы удержаться в трясине, чтобы не вынырнуть раньше времени. Мучительно хотелось вдохнуть, но каждое произнесенное мысленно слово словно разжигало огонь в груди, расправляло плечи, разбегалось по жилам, и Саш, не договорив строчку до конца, медленно пошел вверх.

Воинов на берегу уже не было, но костер горел, и собаки вновь носились по берегу.

– Уф, – донесся облегченный вздох Тиира. – Я уж думал, тебя достали! Давай сюда бутылочку, Леганда зацепили. Стрелой пронзили плечо. Ничего, сам себя врачует, крепче камня наш мудрец оказался!

Стражники снялись с места только после полудня следующего дня. Еще не один раз, уже днем, лучники пускали над поверхностью топи стрелы. Правда, в трясину беглецам приходилось нырять не каждый раз, стрелы порой пролетали совсем уж в отдалении. Один из серых, обвязавшись веревкой, попытался нащупать дно, но провалился в трясину с головой и потом долго плевался под хохот собратьев на берегу. Диск Раммы жарил затылок, ног Саш не чувствовал вовсе, тело зудело, но самой мучительной была пытка жаждой. Горло пересохло, язык одеревенел, в глазах стояли красные круги, но даже прокашляться было нельзя. Едва затих лай собак и стук копыт удаляющихся всадников, Саш нетерпеливо шевельнулся, но под негодующее шипенье Тиира замер вновь. В наползающих сумерках обнаружились и наблюдатели. Вздрогнули колючие кусты, из укрытий выползли все те же шестеро лучников, с разочарованием оглядели топь, но стрелы тратить больше не стали. Обгоняя сумерки, на небо наползли тучи, хлынул дождь. Ночь действительно обещала быть темной. С упоением задирая головы и глотая холодные капли, друзья выбрались на берег. Ныли колени и ступни. Ноги, руки, плечи, живот опухли, покрылись дряблыми разводами. Леганд пошатывался, зажимая правое плечо, но от помощи отказался.

– Все в порядке, – прошептал он, кривясь от слабости. – Меня не так-то просто вывести из строя. Не обращайте внимания. Нагноения не будет. Не поверите, но лучшее средство для очищения крови как раз те пиявки, что успели некоторое ее количество у нас отсосать. К сожалению, мне пришлось проглотить остатки целебной смеси, поэтому согреться нам больше нечем.

– Согреемся, – мрачно пообещал Тиир, стряхивая с одежды комья тины, – и ноги разомнем. Пробежаться придется. Пойдем настолько быстро, насколько ты сможешь.

– Я-то смогу, – согласился Леганд, поднимая лицо к небу. – Я крепкий. Ну что, отжал одежду?

Тиир, только что вновь натянувший на плечи куртку, с досадой сплюнул, тугие струи ливня мгновенно намочили ее опять.

– Пищи больше нет, – вздохнула Линга, завязывая мешок. – Испорчена.

– Пища будет, – оглянулся Тиир. – К тому же с нами охотница!

Линга смахнула с лица мокрую прядь, осмотрела лук, оперла его о землю, сняла с рога петлю тетивы, спрятала ее на груди.

– Забудь пока, что я охотница, – пробурчала недовольно. – Надеюсь, что дерево не испортится – хорошая работа, надежная, но ясно будет, только когда просохнет.

– В какую сторону предстоит пробежаться?

Саш чувствовал, что только бег может привести их в чувство, разогнать сон, притупить голод. Да и напьешься ли каплями дождя?

– Подождите-ка! – воскликнул Леганд, шагнул к топи, изогнулся над трясиной, сорвал огромный лист горшечницы. – Последний дар от болотного чуда!

Глянцевый лист напоминал плоскую чашу. Леганд встряхнул его несколько раз, поднес к метелке мокрого деревца, качнул растение, и зеленая чаша наполнилась холодной водой.

– На север пойдем, к горам, – твердо сказал Тиир. – Должен быть там проход к Башне. Топи на горных склонах мне еще не встречались, а по скалам лазить нам уже приходилось. Да поспешить надо, пока дождь. Если серые не найдут наших следов, вернутся. Судя по разговорам, их пешим путем в погоню из самого Селенгара послали. Сначала следовали за нами по берегу, затем пошли напрямую. К счастью, не успели перехватить. Если бы до Снарка добрались да вытрясли из него, куда мы путь держим, и сразу направились к Гиблому лесу, не ушли бы мы от них!

– А мы пока еще и не ушли, – спокойно заметил Саш.

– Уйдем! – уверенно бросил Тиир, перехватывая в руке копье. – Уйдем, но однажды столкнемся лицом к лицу.

Глава 12
Райба

Если первое поселение напоминало обычную деррскую деревню с притулившимися шатрами случайных кочевников, то второе оказалось настоящим военным лагерем. Разве что кузни не было, чтобы не долетал звон до равнины, где рыскали и ищейки серых, и разведчики лигских нари. Зато поблескивали в глубоких ямах над углями черные котлы, играл на ветру флаг Эйд-Мера – две горы и поднимающийся Алатель между ними. Не менее шести дюжин палаток двумя рядами огибали вытоптанную площадку, где около варма разномастных ополченцев занимались повседневными делами. Кто-то пытался научиться самым простым движениям с мечом, кто-то упражнялся в стрельбе из лука, кто-то чинил ветхую одежду, мастерил доспехи из сыромятной кожи. Но все они – молодые и старые, покрытые старыми шрамами и свежими повязками – немедленно бросали свои дела, завидев странную процессию: высокого, плечистого нари, юного плежца, почти подростка, вооруженного луком и роскошным мечом, коротышку банги со сверкающей под лучами заходящего Алателя пикой и огромного пса, который при большом желании смог бы увезти на собственной спине всех троих. Впереди шла Райба, замыкал процессию Негос. Один из воинов шагнул вперед, и тут только Дан понял, что это сам Бродус – так не напоминал бравого главу стражи Эйд-Мера усталый, широкоплечий мужчина, промокающий куском ткани потертости от тяжелого доспеха.

– Ну вот ты и вернулся, – глухо сказал воин, коснувшись груди Хейграста тыльной стороной ладони.

– Пока еще не вернулся, – тихо ответил нари.

– Три месяца прошло, – прищурился Бродус.

– Полторы дюжины недель и четыре дня.

– Помоги Эл нам счесть каждый день до возвращения в Эйд-Мер, – Бродус не сводил глаз с нари. – Ну что, оружейник, вернемся домой вместе?

– Ты сомневаешься? – поднял брови Хейграст и наконец ответил прикосновением к груди Бродуса. – Куда же еще нам идти? Разве у нас есть другой дом?

– Нет другого дома, – с облегчением улыбнулся Бродус. – Здесь мы в гостях. Правда, хозяев не видно, ушли они вместе с Чаргосом. Вот только не сказали, что есть западная тропа через топь.

– Нет тропы, – покачал головой Хейграст. – Хозяйка Вечного леса дала нам проводников, тина сплеталась под нашими ногами, но, думаю, проваливалась в бездну, едва мы проходили.

– Пришлось, пожалуй, потрудиться лесной владычице, чтобы вывести через топь этого зверя, – кивнул Бродус на Аенора, который не замедлил плюхнуться на вытоптанную землю.

– Об этом ты спроси у шабров, которым не удалось полакомиться нежным мясом банги, – подал голос Баюл.

– Спросил бы, да меткие выстрелы некоторых лучников отправляют шабров сразу в наши котлы. – Бродус махнул рукой в сторону покрасневшей от смущения Райбы. – Вот только не могу сказать, чье мясо нежнее. Банги пробовать не приходилось.

– И это меня немало радует! – воскликнул Баюл при общем оживлении.

Прозвучал смех и погас.

«Невесело тут», – подумал Дан, встретившись взглядом с Бродусом.

– И к нам вернутся улыбки, парень, – словно угадал его мысли воин. – И ты еще будешь гостить у меня дома, я помню свое слово. Хотя едва узнал тебя. Хейграст, посмотри на него. А ведь уходил из северной цитадели мальчишкой!

– Алатель не стал пробегать свой путь быстрее, но каждый прожитый день стоит недель или месяцев, – кивнул Хейграст. – Так что еще до окончания этой войны многие успеют не только повзрослеть, но состариться и умереть…

– И об этом я тоже хочу поговорить с тобой, нари, – вздохнул Бродус. – Райба, не сочти за труд, приготовь нам ктар. Пойдем в шатер, Хейграст. А твоими друзьями… нашими друзьями пока займется Омхан.

– Омхан? – Дан недоуменно оглянулся на заросшего седой бородой воина.

– Он самый, – прогудел знакомый стражник. – Пойдем-ка к костру, да пса держи от меня подальше. Я еще в Эйд-Мере на него без дрожи смотреть не мог.

Райба не оставила без ктара и друзей. Дан вдыхал приятный запах, и ему казалось, что нет никакой войны, что враги не топчут равнину Уйкеас и улицы Эйд-Мера, что Аддрадд не жжет деррские деревни, а Леганд, Саш, Линга, Тиир, Ангес не странствуют в опасных землях и тоже где-то вдыхают незабываемый аромат. И что Лукус все еще жив…

Молчаливые воины, которых все-таки было мало, очень мало на острове, вскоре разошлись отдыхать по шатрам, а Омхан коротко поведал, что произошло в северной цитадели, после того как отряд Хейграста прошел через северные ворота. Потом Негос и Баюл отправились прогуляться по лагерю, неожиданно обнаружив множество интересующих друг друга тем, а Дан все так же сидел у костра, облокотившись о бок задремавшего Аенора, и обдумывал рассказ Омхана. Воин, казавшийся постаревшим за три месяца на дюжину лет и несколько битв, говорил медленно, замолкая на долгие паузы, нарушить которые не решался никто.

В тот страшный день стражники северной цитадели едва успели упаковать в мешки трупы серых, когда Чаргос насторожился. Уже был послан нарочный к Огану, чтобы предупредить его о предательстве Валгаса, но, как видно посланник опоздал или вообще не добрался. Времени с начала схватки прошло ровно столько, чтобы стражи главной стены, услышав рог серого, примчались в северную цитадель, но примчались не они. Пришли серые воины, и в ворота они вошли беспрепятственно. Три дюжины стражников охраняли южный предел цитадели. В тот момент, когда Чаргос бросился к центральной твердыне, в южной части цитадели уже шел бой. Неизвестно, удастся ли установить когда-нибудь, сколько среди самых доверенных стражников Бродуса оказалось людей Валгаса, но их черное дело не стало легкой прогулкой. И все-таки, когда Чаргос и Бродус перекрыли ворота в центральную крепость, южный предел был уже занят серыми. К счастью, на главных бастионах оказались только верные воины. Они сумели отбить первый штурм, положив с полдюжины серых, но врага это только разъярило. Алатель еще не подобрался к зениту, а во внутренний двор крепости серые ввели Огана. Лицо бургомистра было разбито, одежда изодрана, руки стянуты за спиной. Валгас, прячась за прутяным щитом, проорал что-то о милости новых властителей и посулил награду за предательство, но не дождался ни слова со стен. Тогда один из серых ткнул в бок Огана острием копья. И бургомистр крикнул, чтобы Бродус не верил ни единому слову захватчиков и попросил легкой смерти от стрелы. Стрелы не последовало. Закованный в доспехи гигант нари снес Огану голову одним взмахом меча. Впрочем, то, что он нари, стало ясно только через мгновение. Он снял шлем, словно не верил в меткость лучников Эйд-Мера, и назвал свое имя. Его звали Антраст. На очень плохом ари он сказал, что теперь он правитель Эйд-Мера, поскольку новый король Дары назначил его своим наместником в этот город. Нари потребовал, чтобы Бродус приказал своим воинам открыть ворота цитадели.

– Почему же лучники Эйд-Мера не показали свою меткость, когда этот Антраст снял шлем? – с возмущением прошептал Дан.

– Чаргос не дал, – со вздохом проговорил Омхан. – Он стоял чуть в стороне, опершись на свой диковинный меч, и его лицо становилось темнее с каждым мгновением. Он сказал, что и самый опытный волк однажды может оказаться в горящем лесу, но, в отличие от своих молодых собратьев, он знает, что спасение не в быстроте ног, а в выдержке. И еще Чаргос сказал: для того чтобы победить потом, нужно выжить сейчас. Эйд-Меру нужны не павшие герои, а герои-победители. Унижения смываются не кровью, а победами.

– И Бродус его послушался? – удивился Дан.

– Послушался, – кивнул Омхан. – Точнее, окаменел, когда в следующее мгновение во двор крепости привели его жену с двухлетним сыном на руках. Мы все окаменели. Там была и моя мать. И сын Левка, и жена, и дети Гринша, и старый отец Бруска. Там были родные почти всех защитников центральной цитадели. У нас словно отнялись языки. Ведь с меча Антраста все еще капала кровь Огана. И нари еще раз потребовал открыть ворота цитадели.

– И вы открыли? – спросил, замирая, Дан.

– Чаргос поднялся на стену и крикнул что-то на незнакомом языке. На том же языке, на котором говорил серый, убитый в северных воротах. Потом он перевел свои слова. Он сказал серым, что прикажет открыть ворота, если Антраст поклянется, что все заложники – женщины, дети и старики Эйд-Мера – останутся живы и здоровы. Антраст рассмеялся и ответил, что он обещает им жизнь, а здоровье зависит только от их богов. Тогда Чаргос потребовал клятву. И Антраст поклялся. Поклялся дымным мечом. И мы открыли ворота.

– А дальше? – чуть слышно прошептал Дан.

– Ты был в центральной цитадели, – пожал плечами Омхан. – Мы открыли ворота, но не обещали сложить оружие. Пока серые преодолели тоннель, нас уже не было в крепости. Мы выбрались на тайную тропу с западного бастиона, обрушив за собой подвесной мост, и добрались до ущелья. Там Бродус нас оставил и свернул к дому Хейграста. И вовремя это сделал. Смегла с детьми уже бежала ему навстречу, а Райба, сумасшедшая девчонка Райба сражалась с серыми. До сих пор не могу понять, как она заряжала самострелы Хейграста, не всякий мужчина натянет закаленную пружину, но успела уложить четверых, пока Бродус не подхватил ее поперек туловища и не унес за собой. Потом… Потом мы прошли через ущелье и в ловушке погубили еще нескольких серых. Ущелье обрушено, тайной тропы в Эйд-Мер больше нет.

– И что теперь? – спросил Баюл.

– Теперь? – Омхан задумался. – Не знаю. Никто не придет к нам на помощь. Посылали мы сразу Левка в Кадиш, но он не вернулся. Погиб, наверное, в дороге, а если и дошел, то на обратном пути погиб. Свары, скорее всего, спрятались за стеной, и правильно сделали, их сил недостаточно против такого врага. Мы прячемся на этом острове. Нас около шести дюжин, считая вас и тех охотников и крестьян, что мы встретили на равнине. Еще столько же подростков. И еще больше женщин и стариков. Мы нападаем на врага, ищем беглецов и беженцев, но надежды собрать армию – практически нет. Так же как и надежды, что помощь приведет Чаргос. Он ушел в Вечный лес, но сразу сказал, что в его чащах нет армий и чудовищ, которые спасут нас от врага.

– Был вестник в Кадише, – вспомнил Дан. – Стрелки-свары ходили к Эйд-Меру, но их обстреляли со стены, а теперь Валгас сам пытается мир заключить со Сварией. Не думаю, что это у него получится.

– Думать будет король Сварии, – пробормотал Омхан. – Что ж, дошел, значит, Левк. Но не вернулся… Кто ж теперь отыщет его кости в травах Уйкеас?

– Только сам Эл, – невесело проскрипел Негос. – Одного я не пойму, что же это за мир такой может предложить сварам Валгас?

– Свары не помогут, – неожиданно звонко бросила Райба. – Хейграст сказал, что лигские нари уже на правом берегу Индаса. Свары теперь еще больше бояться будут!

– Мы вот мало боялись! – горько бросил Омхан.

– Так что же делать? – нахмурился Баюл. – Теперь-то уж бояться поздно!

– Я так думаю, что Бродус и Хейграст говорят сейчас как раз об этом, – неохотно пробормотал воин. – Послушаем, что прикажут наши командиры. Есть надежда, что они не предложат нам умереть просто так.

Поднявшись, стражник привычно поклонился садящемуся в топь Алателю и предложил друзьям идти спать в его шатер. Вряд ли Бродус и Хейграст наговорятся до темноты. Дан согласился, но задержался у костра. Баюла увел Негос, а бок Аенора был мягким и теплым. Райба принесла еще чашку ктара и сунула в руки Дану лепешку с сушеным медом. И, уже засыпая, мальчишка, чье детство растворилось на просторах Эл-Айрана почти без остатка, все никак не мог понять, откуда придет помощь разоренному и униженному краю.

Дан проснулся от движения Аенора. Пес нетерпеливо оглядывался на мальчишку, подрагивал, тянулся к истекающей кровью брошенной ему лапе шабра, но будить друга явно не хотел. Дан выпрямился, Аенор тут же подтянул к себе завтрак и плюхнулся на прежнее место, вновь подставив Дану теплый бок. Но мальчишка уже вскочил на ноги, втянул носом сладкий запах, поднимающийся из котла, и поспешил к Негосу, который лил из кувшина холодную воду на спину фыркающему и похрюкивающему Баюлу.

– Вот и отлично, что проснулся, Дан, – карлик с трудом перевел дух, вытираясь полосой ветхой ткани, – польешь на спину Негосу, а то я без строительных лесов не справлюсь!

– Можешь не беспокоиться, – подмигнул Негос Дану. – Шаи встают вместе с Алателем, так что я уже давно успел умыться.

– Не хочешь ли ты сказать, что банги сони? – возмутился Баюл. – Хотя, если задуматься, бывает и такое. Не забывай, банги имеют дело с камнем! Это тебе не кожа какая-нибудь. Отдых требуется!

– Разве я спорю? – миролюбиво заморгал Негос, пряча усмешку в уголках рта. – Я и говорю, шаи просыпаются вместе с Алателем. Считай, что им действительно требуется меньше отдыха.

– Судя по тому, как спал я, люди имеют дело с чем-то гораздо тверже камня, – печально пошутил Дан, сбрасывая рубаху.

– Все мы скоро будем иметь дело с чем-то гораздо тверже камня! – Банги внезапно стал серьезным, а шаи, погрустнев, протянул руку на юго-восток.

Дан смахнул с лица брызги воды, выпрямился и похолодел. Небо на четверть было затянуто багровой пеленой. Мальчишка растерянно оглянулся на ряд шатров. Подростки с утра пораньше упражнялись с деревянными мечами, на тропинке в зарослях показался Хейграст. Смегла и дети шли рядом.

– Не удивляйся их улыбкам, – прошептал Негос. – Они ничего не видят. И, может быть, оно и к лучшему. Зло затапливает равнину Уйкеас.

– А что будем делать мы? Смотреть, пока небо не почернеет от края до края? – недоуменно выпрямился Дан.

– Почему же? – Баюл был мрачен. – Можно ведь и закрыть глаза!

– Или зарыться под землю, – раздался за спиной спокойный голос Бродуса.

Дан оглянулся. Начальник стражи Эйд-Мера вновь походил сам на себя, разве только кольчуги не оказалось на широких плечах, но лицо было гладко выбрито, а глаза смотрели спокойно и уверенно.

– Не больно тут зароешься, – пробурчал Баюл. – Топь кругом. А в колодце долго не усидишь. Банги сырости боятся.

– Враг страшнее сырости. – Бродус и не думал улыбаться.

– Не скажи! – не согласился Баюл. – Всякий враг имеет число и предел. Всякая сила имеет границу. Пусть я даже погибну в схватке, но кто-то из моих друзей все равно увидит свет нашей победы, а сырость непобедима! Силы всех банги Эл-Айрана не хватит, чтобы вычерпать южную топь!

– В таком случае ты можешь не беспокоиться, – наконец улыбнулся Бродус. – С топью сражаться я тебя не попрошу.

– Кто тут собирается сражаться с топью? – спросил, подходя, Хейграст. – Не лучше ли сразиться с котлом мясной похлебки?

– Если бы мясной, – вздохнул Бродус. – С другой стороны, спасибо, что в этой топи полно шабров и они исправно выбираются на берег, иначе нам пришлось бы ловить змей.

– А что? – сдвинул брови Негос. – Я знаю множество замечательных блюд из змей!

– Больше ни слова, – брезгливо нахмурился Бродус и повернулся к Хейграсту: – После завтрака собираем совет.

– Уходите? – с тоской спросила Смегла.

– Уходим, – кивнул Бродус.

Вскоре, вновь стараясь не думать о том, чье мясо послужило основой наваристого бульона, Дан уже прогуливался по лагерной площади. В ряду дюжины сверстников Райба упражнялась в стрельбе из лука.

– Маленький воин! – окликнула девчонка Дана. – Я слышала, ты хороший стрелок? Покажи свое умение!

– Я ничуть не ниже тебя! – Дан почувствовал обиду. – И воинов врага успел поразить никак не меньше чем ты.

– Считаться трофеями не будем?

Райба смотрела на Дана насмешливо, но в глубине ее глаз таилась боль.

– Или это поможет воскресить наших отцов? Вот так можешь?

Райба наложила стрелу на тетиву, вскинула лук и выстрелила в цель. Прутяное чучело оказалось поражено точно в шею.

«Неплохо, – подумал, стиснув зубы, Дан. – Но всего лишь две дюжины шагов, ветра нет, почему бы не проучить зазнайку?»

Мальчишка сдернул с плеча лук и, не сходя с места, с большего расстояния одну за другой пустил в цель три стрелы. Райба невольно отпрянула, сделала шаг в сторону, оглянулась на чучело и раздраженно сдвинула брови. Все стрелы Дана вошли туда же, куда вонзилась стрела Райбы, а после удара третьей ее стрела упала на землю. Стоило ли говорить, что на три выстрела Дан затратил меньше времени, чем девчонка на один. Подростки восхищенно загудели.

– Ты хороший стрелок, – признала Райба. – А как у тебя с мечом? Или умение сражаться на мечах не требуется погонщику огромного пса?

Дан оглянулся на Аенора, догрызающего очередную кость, вздохнул, успокаиваясь.

– А ты испытай меня!

– Вайрис! Дай-ка нам деревянные мечи!

Белобрысый коротышка метнулся в сторону и через мгновение принес грубые подобия мечей. Дан сбросил лук, тул, расстегнул пояс с мечом отца. Райба стояла опершись деревяшкой о землю, разглядывала Дана с плохо скрываемой усмешкой.

– Движешься правильно. Вижу, Хейграст обучал, только торопишься и нервничаешь!

– Не тебе мне указывать, – прошипел Дан и бросился вперед, но непостижимым образом его удар был отведен в сторону, сам он едва не потерял равновесие и проскочил мимо Райбы, получив ощутимый шлепок пониже спины. Девчонка же не двинулась с места.

– Разве Хейграст не учил тебя, что ты не должен нападать первым, особенно если не уверен в силе противника? – спросила Райба.

– Или сомневаешься в своей собственной, – добавил, подходя, Хейграст.

– Я не сомневаюсь ни в чем, – скрипнул зубами Дан и вновь сделал выпад.

Райба вновь не двинулась с места. Деревянный клинок должен был через мгновение коснуться ее плеча, но встретил клинок девчонки, странным образом словно прилип к нему, сделал непонятный полукруг и улетел в сторону, легко вырвавшись из пальцев Дана.

– Остановись. – Хейграст положил руку на плечо мальчишки. – Вадлин начал обучать Райбу фехтованию, когда она сама была ниже воткнутого в землю меча. Она не уступит в умении мне или Бродусу. Легко побеждала Лукуса. Бродус сказал, что Чаргос дал ей несколько уроков и пожалел, что не может заняться ее обучением всерьез!

– Пока не может, – с нажимом на первое слово поправила нари Райба.

– Ох девочка! – сокрушенно почесал затылок Хейграст. – Хотел бы я, чтобы твой талант никогда тебе не пригодился!

– Я тоже, – кивнула Райба. – После того как Эйд-Мер вновь станет свободен, а его враги сгинут в диких травах равнины Уйкеас.

– Громкие слова, – вздохнул Хейграст. – Выучи их наизусть – пригодится. Скоро военный совет нашей… маленькой армии.

– Вот что… – поморщился Дан, но все-таки вытолкнул из себя нужные слова. – Я могу научить тебя стрелять… чуть лучше. Но ты должна заняться со мной фехтованием.

– Обязательно, – серьезно ответила Райба. – Если враг даст нам немного времени.

– Ну? Все собрались? – Бродус придирчиво оглядел приглашенных на совет.

Дан тоже завертел головой. Хейграст, Баюл, Негос, Райба, чувствующая себя равной среди умудренных воинов, Омхан, кряжистый Гринш, низкорослый Бруск, похожий на Бродуса молчаливый Дарлин, старик васт Орхун, Смегла сидели в шатре Бродуса, касаясь друг друга плечами.

– Значит, все, – уверился Бродус, как вдруг полог зашевелился – и, рассеивая полумрак лучами Алателя, в шатер просунул голову Аенор. Пес внимательно осмотрел собравшихся, увидел Дана, довольно задышал, свесив набок лопату языка, вошел внутрь, вежливо отодвинул носом Райбу и опустился рядом с Даном, не нарушив круг.

– От шабров надо бы еще представителя, – буркнул Баюл, вызвав общие смешки.

– Ну теперь точно все, – усмехнулся Бродус и стал серьезным. – А теперь слушайте меня. Нас очень мало. Считая безусых юнцов и стариков с больными коленями – полтора варма. Еще варм женщин и детей. Если мы продолжим совершать вылазки и нападать на мелкие группы врага, рано или поздно столкнемся с его основными силами, и если сумеем уйти от преследования, то наведем противника на лагерь. Тогда уж точно растворится всякая надежда на победу над врагом.

– Никогда! – скрипнул Орхун. – А что касается стариков с больными коленями, так они могут размахивать мечами, не двигаясь с места.

– Не обижайся, Орхун, – успокоил васта Бродус. – В стариках главное – их мудрость, поэтому их головы важнее их мечей. А уж больные колени, надеюсь, не помешают добраться до Эйд-Мера и до родных мест, когда они очистятся от врага. Я тут переговорил с Хейграстом, есть одна мысль, насчет того как проникнуть в Эйд-Мер, минуя укрепленные стены. Спасибо Лукусу за эту идею, все помнят строгого травника-белу? Он погиб в Индаине! Только пока в Эйд-Мер нам путь заказан. Все говорит о том, что на момент захвата города серые имели в нем не меньше лиги воинов. Сколько подошло еще врагов из Дары – мы можем только догадываться, но вот еще одна новость, которую мы принесли вчера и о которой не сказал вам Омхан. По южному тракту в сторону Эйд-Мера прошли не менее лиги серых. С ними были два или три варма разбойников, по-другому я не могу назвать элбанов всех мастей, вооруженных кто чем придется, и знатная красавица-раддка на крепком коне.

– Альма! – выдохнул Дан.

– И недобитые пираты, – задумчиво добавил Хейграст. – Неужели серые бросили Индаин? Вряд ли анги и ари вынудили их к этому, хотя именно они лишили пиратов кораблей.

– В любом случае они уж точно не преминули вновь захватить город, если серые оставили его! – воскликнул Баюл.

– Может быть, – вздохнул Бродус. – Так мы-то не Индаин освобождать будем, а Эйд-Мер. Нам от такого пополнения легче не станет!

– Альма страшная колдунья, – прошептал Баюл. – Правда, то колдовство, что идет с нари, страшнее неизмеримо.

– О том и речь, – продолжил Бродус. – Не знаю, почему серые ушли из Индаина, может быть, не в Эйд-Мер они шли, а в сам Ари-Гард, который мы привыкли называть мертвым городом, только и лигские нари, что ступили на равнину Уйкеас – нам не союзники. Хотя бы потому, что они заодно с Аддраддом.

– Так, может, они враги серых? – вскричал Орхун. – Не стоит ли подождать, пока те и другие перебьют друг друга?

– Не стоит, – отрезал Бродус. – Волки порой грызут друг друга, но, если видят добычу, забывают прошлые обиды и орудуют стаей. В открытом бою нам с ними не совладать.

– Не хочешь ли ты сказать… – нахмурился Баюл.

– Хочу, банги, – оборвал карлика Бродус. – Мы должны остановить нари. Не в открытом бою, а уколов в единственную уязвимую точку. В колдовство, что гонит их на восток. Стрелой, ядом, ножом убить эту мифическую Барду, о которой рассказал Хейграст.

– Помнишь ли ты мои слова о цвете неба над войском лигских нари? – негромко спросил Негос.

– Помню, Негос, – кивнул Бродус. – И понимаю, что добраться до Барды будет труднее, чем до императора!

– Не труднее, – прошептал Негос. – Невозможно. Легче потушить костер посередине горящего леса.

– А вот это как раз возможно, – усмехнулся Бродус, – правда, обжечься можно. Но нам ли бояться ожогов? Мы и так уже обожжены! Хейграст имел разговор с хозяйкой Вечного леса. Она и сказала ему, что неуязвимых не бывает. Даже боги не бессмертны. Более того, именно наши друзья смогут остановить эту могучую магию. Дан, Хейграст, Баюл, этот пес, что почтил вниманием наш совет. Или зря колдунья-ари вычесывала его шерсть?

Дан недоуменно взглянул на Аенора, который словно прислушивался к словам Бродуса. Когда же это Ай вычесывала ему шерсть? Или Хейграст не все рассказывал? Впрочем, кто знает, чем занимался Аенор, когда носился под вечными кронами.

– Может, она блох у него вычесывала? – предположил Омхан, но тут же осекся, услышав недовольное рычание Аенора.

– Поищи блох у себя в бороде, Омхан, – хихикнул Бруск.

– А если нам даже удастся остановить эту магию, а лигские нари не остановятся? – негромко спросила Райба. – Их повозки набиты награбленным, их руки вымазаны в крови. Можно убить путника, но камень, который он стронул с места, будет катиться по склону сам по себе.

И вновь удивился Дан. Не тому, что Райба сказала мудрые слова, а тому, что выслушали ее как равную.

– Что ж, – опустил голову Бродус, – убьем сначала этого злого путника, а потом посмотрим, что делать с камнем.

– От камня можно и увернуться, – проскрипел Орхун. – Старика зачем позвал на совет, Бродус? Неужели старшим на острове хочешь оставить меня? Я ведь даже не житель Эйд-Мера!

– Ты был старостой нескольких кварталов Азры, значит, и с островом нашим справишься, – уверил старика Бродус. – Если мы не вернемся, жди, когда все уляжется. Кто бы ни вытоптал траву на равнине, никакой враг не обойдется без крестьян и ремесленников. Только не спеши, по первому времени пролитая кровь долго добавки просит.

– Ты уж хоронить себя обожди. – Орхун недовольно заерзал. – И раньше времени на равнину не собирайся, пусть нари сами подойдут. Разведчиков хватит. Кто его знает, куда они пойдут? На Кадиш, на Эйд-Мер? А может, серые Индаин именно для лигских нари освободили?

– Это правильно, – прогудел Омхан. – Я так понимаю, Бродус, что мы вроде помощников для Хейграста и его команды? Что ж, Хейграст – элбан хороший, я его давно знаю, давай прикидывать, кто пойдет. Народу много собирать не нужно, штурмовать лигское войско мы не станем, толпа нам ни к чему.

– Толпы и не будет, – успокоил воина Бродус. – Пойдет, во-первых, сам Хейграст.

Дан заметил как мгновенно повлажнели глаза Смеглы и поспешил добавить:

– И я. Обязательно.

– Как же без тебя? – усмехнулся нари, стиснув ладонь жены.

– Я пойду, – заерзал Баюл. – Должен я нари, надо оберегать кредитора.

– Я пойду, – поднял огромную руку Негос. – Я вижу хорошо, пригожусь.

– Пес, – кивнул Бродус в ответ на благодушный рык Аенора. – Я, конечно же. Со мной как обычно?

– Как повелось, куда уж мы? – протянул Омхан. – Я, Бруск, Гринш, Дарлин.

– Одних увальней мне оставляете? – покачал головой Орхун.

– Зато много, – улыбнулся Бродус. – А уж сделать из них воинов время у тебя есть.

– Сделаем, – кивнул Орхун.

– И я пойду, – прозвенел голос Райбы.

Никто не возразил.