Текст книги "Невербальная коммуникация. Экспериментально-психологические исследования"

1 В развитие павловской идеи о двух специфически человеческих типах – «художественном» и «мыслительном» – в работе высказаны представления о сложной, комплексной природе указанных типов, включающей как показатели базального психофизиологического уровня, свойств нервной системы, эмоций, так и коммуникативных функций человека, свойств его сенсорно-перцептивной сферы и вербально-невербального интеллекта, определяющих во всей совокупности характер взаимодействия человека с окружающим миром.

2 С целью комплексного подхода к разработке проблемы специально организованным для этого междисциплинарным коллективом специалистов – Центром «Искусство и Наука» (психологи, искусствоведы, педагоги и др.) – разработан и применен комплекс методических средств, включающий как традиционные (тесты Векслера, Кэттелла, Айзенка и др.), так и новые методики исследования природы художественного типа человека. В качестве основного нового метода предложен тест на степень развитости эмоционального слуха, а также новые методы оценки функциональной асимметрии восприятия, методы оценки свойств нервной системы и другие.

3 Обследование комплексом методик ряда коллективов – представителей как художественных (музыканты-вокалисты, художники, артисты балета), так и нехудожественных (математики, студенты МГУ, инженеры) профессий – в общей сложности 983 чел. в 1988–1992 гг. – указывает на существенные групповые различия между этими категориями лиц в характеристиках свойств нервной системы, сенсорно-перцептивных и вербально-невербальных ассоциативных функций.

4 Для категории художественных профессий по сравнению с категорией нехудожественных профессий в целом является характерным: а) повышенный уровень, лабильность и более разнообразная палитра эмоционального фона (константного и ситуативного, по методике Изарда – Серебряковой); б) повышенный эмоциональный слух (по тестам Морозова); в) повышенные коэффициенты уверенности при тестировании эмоционального слуха; г) повышенная способность к определению возраста человека по звуку его голоса (по тестам Морозова); д) повышенная тревожность (по Спилбергеру – Ханину); е) повышенная эмпатия (по тесту Меграбяна); ж) преобладание невербального интеллекта (по Векслеру); з) преобладание экстраверсии (по Айзенку); и) более правосторонний характер функциональной асимметрии мозга (крен в сторону эквипотенциальности и амбидекстрию в слуховой, зрительной и мануальной сферах, по методикам Хомской); к) более короткие латентные периоды вызванных потенциалов головного мозга (по методике Голубевой – Печенкова); л) преобладание метафоричности и сюжетности вербально-невербальных ассоциаций (по методике пиктограмм Лурия – Потемкиной – Самсонидзе).

5 Полученные достаточно выраженные корреляции эмоционального слуха с базальными физиологическими свойствами нервной системы по критериям лабильности и латенциям вызванных потенциалов, с одной стороны, и с результатами ряда психологических тестирований (по Векслеру, Айзенку, Меграбяну и др.) по критериям преобладания невербального интеллекта, тревожности, эмпатийности и др. говорят о том, что тест на эмоциональный слух отражает в значительной степени природные психофизиологические свойства нервно-перцептивной и эмоциональной сферы индивидуума и, по-видимому, в меньшей степени – свойства, приобретенные в результате жизненного опыта и профессиональной деятельности, поскольку у представителей одной и той же профессиональной группы, например, у музыкантов, различия по степени развитости эмоционального слуха могут быть весьма значительными.

6 Полученные данные позволяют отнести критерий эмоционального слуха к числу весьма значимых объективных показателей художественного типа человека и рекомендовать его дальнейшее изучение и применение при решении проблем художественных способностей и профессионального отбора в вокально-музыкальном и других видах искусства, а также при разработке более общих теоретических проблем типологии человека, ранней профориентации и т. п.

7 В пределах обследованной группы лиц – представителей как художественных, так и нехудожественных профессий – обнаружены существенные индивидуальные различия, проявляющиеся в большей или меньшей степени совпадения всех перечисленных в п. 4 показателей, характеризующих как «художественный», так и «мыслительный» типы: а) в целом в группе «художников» превалирует число лиц, обладающих большинством вышеперечисленных свойств художественного типа, которые вследствие этого и могут быть охарактеризованы как преимущественно «художники»; б) в том же коллективе представители художественных профессий имеется определенная часть индивидуумов, обладающих характеристиками как «художественного», так и «мыслительного» типов и относящихся по данному критерию к некоему «промежуточному» типу; в) наконец, в том же коллективе «художников» можно обнаружить, как правило, меньшую группу лиц, тяготеющих по комплексу признаков скорее к «мыслительному», нежели к «художественному» типу. При этом в группе «мыслителей» наблюдается обратная картина – преимущественное число лиц с набором характеристик «мыслителя» и небольшая группа, тяготеющая к «художникам».

8 Полученные результаты, с одной стороны, являются отражением сложной природы человека, сочетающем в себе – и что весьма важно, в разных пропорциях – черты как художественного, так и мыслительного типов, а с другой стороны, отражают известный из жизненной практики факт, что любой профессиональный коллектив может состоять из лиц, обладающих разной природной предрасположенностью к тому или иному виду профессиональной деятельности.

9 В целом проведенные исследования выявили сложноорганизованную, многоуровневую и многофакторную структуру художественного типа личности, показали перспективность комплексного подхода к дальнейшей разработке проблемы и ее несомненную научно-теоретическую и практическую значимость.

5 Психологический портрет человека по невербальным особенностям его речи[18]18
  По материалам ст.: Морозов В. П. Психологический портрет человека по невербальным особенностям его речи // Психол. Журн. 2001c. № 6. С. 48–63.


[Закрыть]

Научно-исследовательская работа лаборатории/группы невербальной коммуникации за последние годы развивалась в русле общей теоретико-методологической концепции Института психологии РАН – теории и методологии субъекта в контексте речь – личность – общение (Брушлинский, 1996; Брушлинский, Поликарпов, 1990) по четырем основным направлениям: 1) Социально-психологический портрет человека по невербальным особенностям его речи (проект РГНФ № 98–06–08174). 2) Художественный тип личности в контексте особенностей восприятия различных видов невербальной информации речи и невербального речевого поведения. 3) Эмоциональный слух как важнейшая перцептивная часть системы невербальной коммуникации человека и его особенности у людей художественного типа личности. 4) Музыка разных жанров как средство невербального эмоционально-психологического воздействия на человека и психологические основы вокального искусства (проекты РГНФ № 94–06–19748 и № 01–06–00227а).

Все обозначенные направления органически взаимосвязаны между собой и объединены в рамках общей лабораторной проблемы, которую можно было бы обозначить так: «Личность как субъект поведения в системе невербальной коммуникации». Поскольку в объеме журнальной статьи не представляется возможным рассмотреть сколько-нибудь подробно работы по всем четырем направлениям, настоящая статья посвящена краткому обзору работ по первому из указанных основных направлений, неизбежно включающим в той или иной степени результаты исследований и по другим направлениям (художественный тип личности, эмоциональный слух, музыкальное искусство).

Основная задача статьи – привести ряд новых экспериментально-теоретических обоснований возможности построения портрета говорящего по невербальным особенностям его речи, показать зависимость портретных характеристик как от индивидуально-типологических особенностей субъекта речевого поведения, т. е. самого говорящего, так и субъектов восприятия, т. е. экспертов-аудиторов.

Более чем 40-летний опыт работы по исследованию эмоционально-эстетических и других невербальных особенностей звуковой речи убедил пишущего эти строки в том, что голос человека несет слушателю, помимо слов и как бы между слов широчайший ассортимент информации о разнообразных психофизических свойствах, состояниях и намерениях говорящего.

Проблема состоит в том, как эта информация передается невербальными средствами от говорящего к слушателю и в какой мере она истинна т. е. искажается или не искажается. Иными словами, в какой степени построенный по нашему методу психологический потрет человека по невербальным особенностям его речи отражает истинные свойства говорящего. Этот вопрос является центральными в наших работах по экспериментально-теоретическому обоснованию проблемы (Морозов, 1991a, 1993a, 1994a, 1995c, 1996b, 1998c, 2000a; Морозов и др., 1999). Впрочем, он относится и к любому другому методу психологического обследования личности (также как и социологического, медицинского, юридического и т. п.).

Относительно метода сделаем два предварительных общих замечания. Во-первых, «психологическим» портрет мы называем не только потому, что он указывает на психологические свойства говорящего, но прежде всего потому, что он формируется в психике субъекта восприятия, является воображаемым, субъективным отражением объективных свойств говорящего в сознании слушателя. Во-вторых, наш метод, по сравнению с распространенными в психологии вербальными опросниками, обладает тем преимуществом, что не подвержен влиянию фактора социальной желательности, поскольку в вербальных тестах обследуемый фактически сам строит свой психологический портрет, отвечая по своему усмотрению на вопросы вербального теста-опросника, а в нашем методе обследуемого оценивают независимые эксперты-аудиторы. Оценка же другими, как известно, отличается от самооценки обследуемого, как правило в сторону объективности (Кроник, 1986).

При построении психологического портрета по голосу информация передается акустическим путем. Целый ряд видов и разновидностей этой информации нам удается выделить и доказать достаточно объективную их связь с психофизиологическими особенностями говорящего. Это касается, прежде всего, чисто физических свойств человека, которые легко проверить, например, возраст, пол и даже его рост и вес (Морозов, 1993a), поскольку акустические особенности голоса зависят от размеров голосовых складок, величины резонаторов голосового тракта обследуемого (чем больше эти размеры, тем ниже голос и «гуще» его тембр и наоборот – чем меньше эти размеры, тем выше голос и светлее тембр; Морозов, 1998c). По этим критериям хорошо различаются (на слух и аппаратурно, особенно с помощью специально разработанных нами компьютерных программ) мужские, женские и детские голоса разного возраста, и следовательно, их обладатели (информация о биофизических свойствах говорящего, по нашей классификации) (Морозов, 1998c). Недавно нам удалось показать, что субъект восприятия способен даже воссоздать общий облик говорящего по его голосу, нарисовать его портрет с довольно точным изображением деталей, например, относительных размеров рта (см. рисунки 1, 2).

Рис. 1. Портреты по голосу методом схематических зарисовок. Зарисовки аудиторами лица и относительных размеров рта говорящих – Иры и Гали. Истинные размеры рта: у Иры 47 мм, у Гали 39 мм, т. е. на 18,6 % меньше. Все аудиторы (8 чел.) безошибочно определили как диктора с большей, так и с меньшей шириной рта. Помимо этого некоторыми аудиторами достаточно точно указан возраст, соотношение в росте, овале лица, полноте губ Иры и Гали.

Ошибки аудиторов в определении соотношений ширины рта Иры и Гали составляли от 5 % до 22 % от истинных различий. Оценка ширины рта и других характеристик на слух основана на характерных изменениях спектра звука голоса при увеличении ротового отверстия (см. рисунок 2).

Рис. 2. Сравнительные интегральные спектры речи при разной ширине рта.

Широкий рот: k = (∑ΔF/∑F) 100 % = 28,6 %. Узкий рот: k = (∑ΔF/∑F) 100 % = 16,0 %, где k – коэффициент, характеризующий процентное отношение акустической энергии высокочастотной части спектра звука в полосе ∑ΔF (1–11 кГц) к энергии всего звука в целом ∑F (0,1–11 кГц). Информативными признаками распознавания аудиторами ширины рта говорящего и других его особенностей являются не только значения k, но и расположение формантных максимумов в спектрах распознаваемых звуков (ориг.).

Хорошо различимые на слух те или иные эмоциональные состояния говорящих (радость, печаль, гнев, страх и др.) также находят объективные подтверждения в компьютерных исследованиях спектральных и интонационно-динамических особенностей речевых звуков. Связь их с эмоциональным состоянием легко доказывается путем записи и анализа голосов людей действительно находящихся в определенных эмоциогенных жизненных ситуациях (см.: Речь и эмоции, 1975; Речь, эмоции и личность, 1978 и др.). Гипнотическое внушение различных эмоциональных состояний также служит этим же целям (Галунов, Манеров, Тарасов, 1975). Наконец, метод актерского моделирования эмоций, примененный нами в ряде работ (например, в работе по созданию теста на эмоциональный слух; Морозов, 1985c, 1991c, 1998c), также устанавливает связь «состояние – речь» (разумеется, с учетом талантливости актера, моделирующего заданные экспериментатором эмоциональные состояния по методу К. С. Станиславского). В наших работах по созданию теста на эмоциональный слух принял участие нар. арт. СССР О. В. Басилашвили. Объективным доказательством различий моделируемых актером эмоций служит в частности, спектральный анализ звука его голоса, указывающий на специфические для каждой эмоции акустические характеристики (см. рисунок 3). В недавних работах нами показано, что разные эмоциональные состояния отражаются не только в изменении амплитудного спектра голоса (что было установлено ранее, см. Морозов, 1977), но и в перераспределении частотных положений обертонов (Morozov, 1996; Морозов, 1996c, 1999; Morozov, Kouznetsov, 1999). Данный феномен, названный нами «феноменом квазигармоничности», лежит в основе различения нашим слухом эмоций – радость печаль, гнев, страх – и наряду с другими акустическими изменениями служит объективной основой для построения психологического портрета человека по его голосу.

Таким образом, в качестве объективного носителя невербальной информации, указывающего на различные психофизические свойства и состояния говорящего, выступает не какой-либо один признак в голосе человека, а целый комплекс такого рода акустических признаков.

Сложнее обстоит дело с доказательством объективно существующей связи между многообразными индивидуально-психологическими особенностями людей и акустическими характеристиками их речи и голоса, например общительность-замкнутость, экстраверсия-интроверсия, чувствительность-жесткость, принадлежность к художественному или мыслительному типу и т. п. Тем не менее и эта задача находит решение путем обследования говорящих с применением традиционных тестов-опросников (Кэттелла, Айзенка, Меграбяна, Изарда, Спилбергера-Ханина и др.) и сопоставления полученных результатов с особенностями речи обследуемых.

Другой путь состоит в выборе групп обследуемых, заведомо принадлежащих к определенной категории по своим личностным свойствам. Такой метод нами был применен в частности, в настоящей работе при обследовании людей художественного и мыслительного склада личности и др.

Все вышеизложенное говорит нам, что не только элементарные физические свойства людей (пол, возраст, рост, вес), и эмоциональные состояния (радость, печаль, гнев, страх и др.), но и все сложнейшие и тончайшие психологические особенности личности и мимолетные движения души находят свое отражение в акустических особенностях речи и голоса говорящего (тембр, интонация, ударение, мелодика, темпоритмика, динамика силы и т. п.). Эта закономерность и составляет объективную основу для построения психологического портрета человека по невербальным особенностям его речи. Вместе с тем психологический портрет по голосу – это и субъективный образ говорящего в сознании слушателя. И как любой психический образ, он отражает как свойства объекта, точнее, объективных психофизических свойств и состояний говорящего, так и свойства субъекта восприятия, т. е. слушателя.

Наконец, в свете современных психологических исследований говорящий человек также предстает перед нами не только как независимый от субъекта восприятия источник невербальной информации о себе, а сплошь и рядом, как весьма заинтересованный в том, чтобы в чем-то убедить слушателя и побудить его к определенным действиям (например, речь кандидата в депутаты перед избирателями и др.). Таким образом, речевое общение представляется как весьма сложная картина субъект-субъектных отношений между говорящим и слушателем, где невербальные характеристики речи говорящего несут информацию и о характере этих отношений (Брушлинский, Поликарпов, 1990; Бодалев, 1996; Леонтьев, 1997; Ушакова, Павлова и др., 2000; Павлова, 2000). Этой важнейшей проблемы мы еще коснемся в ряде других разделов.

Теоретической основой возможности построения психологического портрета человека по его голосу, как уже упоминалось, является отражение многих психических и физических свойств и состояний человека в акустических характеристиках его речи и голоса (Морозов, 1991a, 1993a, 1994a, 1995c, 1998c). Наиболее полно экспериментально-теоретические основы построения психологического портрета человека по невербальным особенностям его речи изложены в монографии «Искусство и наука общения: невербальная коммуникация» (Морозов, 1998). Согласно развиваемой в лаборатории концепции система речевого общения имеет двухканальную структуру (разумеется в психологическом, а не в технологическом смысле) и состоит, соответственно, из лингвистического (собственно речевого, вербального) и экстралингвистического (неязыкового, невербального) каналов. В рамках невербального канала слушателю передается акустическим путем до девяти основных категорий (по нашей классификации) информации о говорящем (эмоциональная, эстетическая, индивидуально-личностная, биофизическая, социально-типологическая, пространственная, психологическая, медицинская, а также информация о воздействующих на говорящего помехах), включающей сотни разновидностей этих категорий. Таким образом, невербальная коммуникация осуществляется в процессе речевого общения параллельно с вербальной и составляет как бы второй по отношению к слову канал системы общения.

В психологических исследованиях общения обычно изучается собственно речевой лингвистический канал, в рамках которого передается формально-содержательная сторона речевой информации. Экстралингвистический невербальный канал, по которому передается отношение говорящего к слушателю, предмету разговора и самому себе, и его влияние на психологию общения изучен в несравненно меньшей степени. Между тем информационно-психологическая роль невербального канала весьма значительна: информация, передаваемая по каналу НК, способна значительно корректировать и деформировать семантическое значение вербальной информации вплоть до ее полного отрицания субъектом (например, в ситуации восприятия слушателем фразы «Я рад вас видеть», произнесенной раздраженным или насмешливым тоном). Естественно, что в систему невербальной коммуникации входят не только голосовые средства ее выражения, но также и кинетические (т. е. выразительные движения – жест, поза, мимика), играющие столь же важную роль.

В связи с этим в ряде психологических работ указывается на важность канала невербальной коммуникации как весьма информативного средства общения и взаимопонимания людей (Ломов, 1981; Бодалев, 1996; Горелов, 1980, 1985; Лабунская, 1986; Леонтьев, 1997; 1984; Манеров, 1990; Никонов, 1974; Никонов, Беловол, 2000; Пашина, Морозов, 1990; Пашина, 1991; Рубинштейн, 1976; Фетисова, 1991; Серебрякова, 1995; Ушакова, 1992; Birdwhistell, 1970; Key, 1982; Nierenberg, Calero, 1971; Poyatos, 1983 и др.).

Невербальные свойства речи, как правило, созвучны с ее вербальным смыслом. Вместе с тем канал невербальной коммуникации обладает свойством функциональной независимости от вербальной. Практически это проявляется: а) в возможности адекватного восприятия человеком всех видов НК вне зависимости от семантического значения слова (опознавание личности говорящего, его эмоционального состояния, пола, возраста и т. п.), б) в дивергенции между семантикой слова и значением невербальной информации (например, радушные слова, произнесенные холодным тоном).

Физиологической основой независимости невербальной функции речи от вербальной является функциональная асимметрия головного мозга человека (ФАМ). Исследования ФАМ, начатые еще в 1861 г. французским антропологом Брока (P. Broka), а также в 1874 г. Вернике (C. Wernicke) и блестяще продолженные в наше время Роджером Сперри (R. W. Sperry), удостоенным за эти работы Нобелевской премии в 1981 г., и другими, привели к доказательству ведущей роли левого полушария мозга в обеспечении вербальной функции психики (центры Брока и Вернике). Вместе с тем целый ряд современных зарубежных и отечественных работ свидетельствует о ведущей роли правого полушария в переработке невербальной информации (см.: Морозов и др., 1988; Морозов, 1998c; Bryden, 1982; Kimura, 1967; Darwin, 1969 и др.).

Специфичность вербального и невербального каналов речевого общения определяется также и особенностями обработки мозгом этих видов информации: если левое полушарие при обработке невербальной информации использует посегментный принцип (пофонемный, послоговый, пословесный), то для правого полушария характерен интегральный симультанный принцип оценки воспринимаемого сигнала и сопоставление его с хранящимися в памяти эталонами (паттернами) (Морозов, 1998c).

Несмотря на вполне очевидную специфичность вербального и невербального каналов в системе общения, каждый из них в определенной мере обладает свойствами другого канала. Например, вербальными средствами могут быть описаны характерные для невербальной коммуникации эмоционально-образные представления о внешнем мире. Важным средством такого рода служит метафора, употребляемая как в художественной речи, и характерная для ораторского красноречия, поэтические рифмы стиха и др. В то же время, невербальными средствами могут передаваться и элементы смысловой информации как, например, интонацией вопроса, утверждения, завершенности-незавершенности высказывания (Светозарова, 1982; Бондарко, Вербицкая, Гордина, 2000), а также знаки препинания, несущие важную смыслоразличительную функцию (как, например, во фразе «Казнить нельзя помиловать»). В этой связи и эмоционально-выразительные невербальные средства, некогда объявленные лингвистами неязыковыми (экстралингвистическими), признаются некоторыми фонетиками как принадлежащие к категории языка (Зиндер, 1979).

Все сказанное свидетельствует о тесной функциональной взаимосвязи и взаимодействии каналов вербального и невербального общения. И связь эта выражается как в однонаправленном, так и в разнонаправленном воздействии этих каналов друг на друга и на смысл высказывания.

Ввиду несомненного влияния вербальной информации на оценку слушателем невербальной возникает весьма важная проблема нейтрализации вербального канала в опытах по построению психологического портрета человека по невербальным особенностям его речи.

В наших исследованиях решение этой проблемы осуществлялось разными средствами. Во-первых, путем ограничения информативности речевого текста (например, пересказом разными обследуемыми содержания известной сказки про репку в спонтанной речи, чтением одного и того же отрывка печатного текста или произнесением одной и той же фразы, как это было использовано нами в работах по моделированию эмоциональной выразительности речи актерскими средствами и созданию теста на эмоциональный слух). Во-вторых, применения инвертированной во времени речи (что достигалось путем ее компьютерного преобразования), при которой вербальный смысл оказывается полностью элиминированным при сохранности ее невербальной информации.