Текст книги "Невербальная коммуникация. Экспериментально-психологические исследования"

От автора

Считаю своим долгом выразить признательность дирекции Института психологии РАН и лично директору – члену-корреспонденту РАН и РАО, доктору психологических наук, профессору А. Л. Журавлеву, который, следуя многолетней традиции Института – публиковать избранные труды своих сотрудников – ветеранов науки, предложил и мне избрать основные труды для публикации в данной монографии. Лично я расцениваю это как предложение написать отчет о проделанной работе за все годы творческой жизни, о том, какие вклады внес в те или иные области науки, в развитие ее теории, эксперимента и практической значимости.

Мне довелось и посчастливилось поработать не только в области собственно психологии, психофизиологии, психофизики, психоакустики речи и голоса человека, но и в психологии художественного творчества – искусства пения (вокальной речи), чему фактически была посвящена вся моя творческая жизнь, начиная со студенческой дипломной работы (1955) по настоящее время.

Из общего числа трудов, а их за 55 лет работы, т. е. за период с 1955 по 2010 г., опубликовано более 400 (не считая многих научных докладов на конференциях, семинарах, лекциях, научных отчетов, выступлений в СМИ – на радио, ТВ и т. п.), было отобрано 35 ранее опубликованных статей и текстов из монографий (в основном за последние 20–30 лет) и сгруппировано в четыре раздела. Другая значительная, но также избранная часть трудов (монографии, статьи, патенты, выступления в СМИ и др.) в данной монографии представлена списком названий (в пятом разделе и в списке литературы).

Упомяну и об особой области моей работы (с группой сотрудников), не вошедшей в данную монографию. Это экспериментальные исследования невербальной коммуникации дельфинов (вида афалина), обладающих необъяснимым дружелюбием по отношению к человеку, интересом общения с ним и между собой с помощью невербальных звуковых сигналов, а также – феноменальной способностью к «звуковидению», т. е. распознаванию предметов на основе ультразвуковой эхолокации (что дает, в частности, основания для разработки системы звуковидения для слепых). Результаты этой работы опубликованы в ряде статей (раздел «Литература»), а также в книге «Занимательная биоакустика», отмеченной премией на конкурсе «Наука и прогресс» и переизданной рядом зарубежных издательств (раздел 5). Невербальная коммуникация «братьев наших меньших» – это их язык и эволюционно-исторический прототип нашей современной речи. Это, несомненно, интересная область науки.

Что же касается моих основных интересов, то главным для меня всегда оставалась невербальная коммуникация человека как удивительное психологическое свойство его голоса и речи, способное многократно усиливать значение слов и придавать им прямо противоположный смысл. В нашем повседневном общении с людьми, а также в искусстве публичной (ораторской) и тем более актерской речи и в вокальном искусстве невербальной коммуникации принадлежит наиважнейшая роль, которая и была предметом наших многолетних исследований. Об этих и многих других свойствах невербальной коммуникации мне и хотелось рассказать в данной монографии.

Наука, как известно, – дело коллективное. В каждом из нас заложены частицы знаний, опыта и душ наших учителей. Я с благодарностью вспоминаю имена своих наставников и консультантов, начиная с моих аспирантских университетских лет: заведующего кафедрой высшей нервной деятельности Ленинградского государственного университета, профессора М. И. Виноградова – авторитетного специалиста по физиологии труда; заведующего кафедрой биофизики органов чувств ЛГУ, профессора П. О. Макарова; известного психофизиолога члена-корреспондента АН СССР, профессора В. И. Медведева – руководителя и консультанта моих кандидатской и докторской диссертаций; директора Института эволюционной физиологии (где я работал); академика Е. М. Крепса – крупнейшего ученого-эволюциониста, поручившего мне возглавить лабораторию биоакустики для разработки проблем невербальной коммуникации; заведующего кафедрой сольного пения Ленинградской государственной консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова, профессора Е. Г. Ольховского, способствовавшего организации в Ленинградской консерватории лаборатории по изучению певческого голоса (1960), под его консультативным руководством проходила в ЛГК моя многолетняя работа в должности заведующего данной лабораторией и стажировка по вокальной методике; директора Акустического института, доктора физико-математических наук, академика РАЕН, профессора А. Н. Дубровского – ученого энциклопедических знаний, моего друга и консультанта; организатора и первого директора Института психологии РАН, члена-корреспондента РАН, доктора психологических наук, профессора Б. Ф. Ломова, пригласившего меня на должность заведующего организованной в ИП РАН новой лаборатории невербальной коммуникации (ныне группа НК) и поддержавшего мою инициативу организации межведомственного центра «Искусство и наука» (Постановление Отделения философии и права АН СССР от 15 ноября 1989 г.); и многих других ученых, так или иначе содействовавших моей научно-исследовательской и организационной работе.

Я также искренне благодарю за многолетнее творческое сотрудничество, консультативную помощь и поддержку в работе: народного артиста СССР, профессора Е. Е. Нестеренко, который стоял у истоков организации центра «Искусство и наука» и лаборатории невербальной коммуникации, лично встречался по этому поводу с Б. Ф. Ломовым, министром культуры СССР П. Н. Демичевым, был моим соавтором в ряде публицистических статей о научном обосновании вокального искусства (см. разд. 4.1, 3.10, 5.4); ректора Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского, профессора А. С. Соколова; народную артистку СССР, профессора Е. В. Образцову; народную артистку СССР, профессора, заведующую кафедрой сольного пения Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова, председателя Научно-методического совета по вокальному искусству И. П. Богачеву; народного артиста СССР О. В. Басилашвили за участие в создании невербального теста на эмоциональный слух; доктора психологических наук, академика РАЕН К. В. Тарасову; доктора педагогических наук, профессора В. И. Петрушина; заведующего кафедрой сценической речи Академии театрального искусства (ГИТИС), профессора И. Ю. Промптову и доцента кафедры И. А. Автушенко; руководителя редакционно-издательского отдела Института психологии РАН, доктора психологических наук В. И. Белопольского; президента Российской общественной академии голоса Л. Б. Рудина; заведующего Научно-учебным центром музыкально-компьютерных технологий Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского, кандидата технических наук, доцента А. В. Харуто; первого заместителя главного редактора Мировой службы ИТАР ТАСС И. И. Серебрякова.

Я признателен также доктору физико-математических наук В. Н. Сорокину, кандидату физико-математических наук И. С. Макарову, кандидату физико-математических наук А. И. Цыплихину, а также – Генеральному директору германской фирмы HOLMCO Эберхардту Вольфраму и Директору по восточно-европейским связям HOLMCO Петросу Бадаляну за научно-техническую помощь в разработках новых технологий исследования резонансных свойств голосового аппарата.

Я с благодарностью вспоминаю также имена и вижу лица многих специалистов, сотрудников, друзей и просто доброжелательных людей, которые встретились мне на многолетнем пути научной работы и без поддержки которых невозможны были бы исследования, вдохновение исследователя, невозможны публикации, невозможна наука. Всем вам – большое спасибо!

С особой теплотой и благодарностью называю имя своего главного и самого надежного научного сотрудника и помощника – Петра Владимировича Морозова, психолога, соавтора ряда наших совместных работ, искусного компьютерного оператора и программиста, доброго и отзывчивого человека, разделившего со мной все трудности подготовки книги к опубликованию, равно как и многих других работ, изданных ранее.

Профессор В. П. Морозов

Раздел 1
Искусство и наука общения: невербальная коммуникация

Данный раздел публикуется по тексту монографии автора «Искусство и наука общения: невербальная коммуникация» (изд-во «Институт психологии РАН», 1998), написанной в основном по материалам курса лекций автора по невербальной коммуникации для студентов – психологов Государственного университета гуманитарных наук (за исключением текста обширного приложения к книге: Высказывания о речи, голосе, общении известных деятелей культуры разных народов от Конфуция до наших дней. Советы по практике публичных выступлений).

1 Введение

…Искусство в обхождении. Через то объявляет человек о себе, чего он достоин… Оно повседневное и такое дело в нашей жизни, от которого зависит великое потеряние или получение чести.

Б. Грасиан

 
Ничтожен ты или велик,
Тому причина – твой язык.
 

Н. Хосров

Невербальная коммуникация (НК) является важнейшим, наряду со звуковой речью, средством общения и взаимопонимания людей. Б. Ф. Ломов назвал проблему общения «базовой категорией, логическим центром общей системы психологической проблематики», указав неоднократно на ее недостаточную разработанность в психологии, в том числе и в плане невербальных средств общения (Ломов, 1981, 1984). В процессе общения реализуются такие специфические человеческие свойства и субъективные особенности людей, как мышление и речь (Брушлинский, Поликарпов, 1990; Брушлинский, 1996), формирование, актуализация и диагностика способностей (Дружинин, 1996).

Традиционно принято отождествлять речь со словом, т. е. с вербальной знаково-символической (собственно лингвистической) функцией речи. Между тем звуковая речь как средство общения несет слушателю, и при этом независимо от семантики слова, т. е. как бы «между слов», невербально весьма значительную и важнейшую для слушателя информацию о говорящем, его отношении к собеседнику, к предмету разговора, к самому себе и т. п. Таким образом, невербальная коммуникация осуществляется в процессе речевого общения параллельно с вербальной и составляет как бы второй по отношению к слову информационный канал в системе общения.

Вместе с тем понятие невербальной коммуникации выходит далеко за рамки понятия речевого общения, поскольку имеет самостоятельное значение и реализуется во многих других (неречевых) системах и каналах передачи информации. Например, в сфере полисенсорного взаимодействия человека с внешним миром (с участием разных органов чувств: зрения, слуха виброрецепции, хеморецепции, кожно-тактильной рецепции и др.), в различного рода неречевых биотехнологических информационных системах сигнализации и связи, в различных видах сценического и изобразительного искусства и др. В области зоопсихологии можно говорить о невербальной коммуникации как средстве информационного взаимодействия животных, чем подчеркивается эволюционная древность невербальной коммуникации по отношению к вербальной (Горелов, 1985) и на что указывал еще Ч. Дарвин.

Как самостоятельное научное направление понятие «невербальная коммуникация» (известное в зарубежной литературе под термином nonverbal communication) сформировалось сравнительно недавно, в 1950-х годах (Birdwhistell, 1970; Jandt, 1976, 1981; Key, 1982; Poyatos, 1983; Akert, Panter, 1988), хотя основы этого научного направления можно искать и в более ранних работах. Понятие невербальной коммуникации тяготеет к семиотике (Sebeok, 1976), теории знаковых систем, а в лингвистическом аспекте имеет эквивалент, обозначаемый термином паралингвистическая (Колшанский, 1974, Николаева, Успенский, 1966) или экстралингвистическая коммуникация (Trager, 1964; Горелов, 1985 и др.).

Разные специалисты вкладывают несколько различный смысл в термин «паралингвистическая» и «экстралингвистическая» коммуникация. В то же время нет единого взгляда на модальность информационного экстралингвистического канала (по Дж. Трайгеру – это информация, передаваемая только голосом, по Т. Себеоку НК – это голос плюс кинесика). Что касается терминов «невербальная» и «экстралингвистическая» коммуникация, то второе понятие, означая практически то же, что и первое, характеризует все формы невербального поведения человека не вообще, а в процессе речевого общения. Ряд работ по невербальной коммуникации посвящен информационно-коммуникационным свойствам кинесики, т. е. выразительных движений – мимики, жестов, пантомимики (Лабунская, 1988; Фейгенберг, Асмолов, 1988; La France, Mayo, 1978; Nierenberg, Calero, 1987). Кинетические аспекты невербального поведения, сопровождающие речевое общение, проанализированы А. А. Леонтьевым в его недавно изданной книге (Леонтьев, 1997). В частности, он различает четыре вида невербальных компонентов общения: 1) значимых для говорящего, 2) значимых для реципиента, 3) значимых для корректировки заключительной фазы общения, 4) незначимых для общения.

Таким образом, как показывает сам термин «невербальная коммуникация», понятие это можно определить как систему неязыковых (не словесных) форм и средств передачи информации. Настоящая монография посвящена в основном исследованию и описанию звуковой модальности невербальной коммуникации, т. е. роли интонационно-тембровых и других характеристик голоса в системе речевого общения.

Значение исследований невербальной коммуникации для таких областей психологической науки, как теория общения (Ломов, 1981, 1984; Брушлинский, Поликарпов, 1990; Знаков, 1994; Леонтьев, 1997), теория субъекта (Брушлинский, 1996), восприятие и понимание человека человеком (Бодалев, 1982, 1996), психология личности, социальная психология (Абульханова-Славская, 1986; Цуканова, 1985), психология речи (Рубинштейн, 1976; Леонтьев, 1997; Ушакова, 1992; Павлова, 1995; Никонов, 1989), психология индивидуальности (Русалов, 1979; Голубева, 1993), диагностика психических состояний (Бехтерева, 1980; Медведев, 1993; Медведев, Леонова, 1993; Бодров, 1995; Речь и эмоции, 1975), а также лингвистика (Златоустова, Потапова, Трунин-Донской, 1986), представляется очевидным.

Примером важнейшей психологической роли невербальной коммуникации в процессе речевого общения служит тот факт, что невербальная информация может как значительно усилить семантическое значение слова, так и существенно его ослабить, вплоть до полного отрицания субъектом восприятия (например, во фразе: «Я рад вас видеть», произнесенной раздраженным или насмешливым тоном). Ввиду эволюционной древности, значительной степени непроизвольности и подсознательности восприятия невербальной информации ее реципиент (слушатель) склонен (и это также в значительной степени неосознанно, подсознательно) более верить не столько вербальному, сколько невербальному смыслу сообщения.

В теоретическом понимании соотношения мышления и речи утвердилось представление о речи как механизме мышления. В настоящее время накапливается все больше данных, свидетельствующих о важной роли невербальных и подсознательных механизмов психики в процессах мышления (Спиркин, 1972; Рамишвили, 1978; Симонов, 1988; Горелов, 1985), связанных в значительной мере с деятельностью «немого» правого полушария головного мозга. В этом смысле оправдываются, по-видимому, высказывания Л. Фейербаха, писавшего: «Мыслить – значит связно читать евангелие чувств» (Избр. философ. произв., 1955, т. I, с. 238).

Проблема невербальной коммуникации имеет большое значение не только в системе общения «человек – человек», но и в системах «человек – машина» (т. е. в области инженерной психологии), в частности – в решении сложнейших научно-технических вопросов автоматического распознавания речи (Ли, 1983; Морозов, 1991a), идентификации и верификации личности говорящего (Рамишвили, 1981; Женило, 1988; Пашина, Морозов, 1990), психологического контроля эмоциональных состояний человека-оператора, работающего в стрессовых условиях (Речь и эмоции, 1975; Речь, эмоции, личность, 1978; Фролов, 1987).

Наконец, особым, весьма важным и в то же время далеко не разработанным аспектом является изучение невербальной коммуникации как основы художественного творчества (Эйзенштейн, 1980; Михалкович, 1986), в частности в области музыкального искусства (Теплов, 1947; Морозов, 1977, 1988, 1994a; Назайкинский, 1972; Медушевский, 1993; Смирнов, 1990; Холопова, 1990; Гусева и др., 1994; Чередниченко, 1994; Жданов, 1996; и др.). Если слово адресуется к сознанию человека, к его рационально-логической сфере, то невербальная информация, доминирующая в большинстве видов искусства, – к эмоционально-образной сфере человека и к его подсознанию (Морозов, 1992; Гребенникова и др., 1995). На этой важной психофизиологической закономерности основана огромная убеждающая сила искусства и в то же время – в этом слабость нашей пропагандистской практики, апеллировавшей в большинстве своих политических лозунгов и агитации к вербальной системе психики.

В этом смысле искусство как специфическая форма невербальной коммуникации является могущественным средством не только эстетического воспитания, но и нравственно-идеологического формирования личности, средством эффективной пропаганды любых идеологических позиций. Иными словами, искусство как инструмент воздействия на психику может быть употреблено как во благо, так и во зло в зависимости от намерений автора и исполнителей.

Все сказанное свидетельствует о том, что невербальная коммуникация является междисциплинарной комплексной проблемой, охватывающей многие области теоретических и прикладных наук.

Существуют разные подходы к классификации видов НК. На рисунке 1 представлена наиболее полная классификация, построенная по принципу максимального приближения к природной сущности НК, т. е. учитывающая ее полисенсорную природу (разные сенсорные субканалы), основные, наиболее значимые виды невербальной информации (эмоциональная, эстетическая, индивидуально-личностная, биофизическая, социально-типологическая, пространственная, психологическая, медицинская, о характере физических помех) с примерами их разновидностей и общая иерархическая структура НК в системе речевого общения.

2 Особенности невербальной коммуникации по сравнению с речью

В звуке голоса, в глазах и во всем облике говорящего заключено не меньше красноречия, чем в выборе слов.

Ф. де Ларошфуко

Невербальная экстралингвистическая коммуникация обладает целым рядом особенностей, принципиально отличающих ее от вербальной лингвистической коммуникации, что и дает основание выделить ее в особый информационный канал общей системы коммуникации. Особенности эти следующие:

• полисенсорная природа НК, т. е. реализация ее одновременно через разные органы чувств (слух, зрение, обоняние и др.);

• эволюционно историческая древность по сравнению с вербальной речью;

• независимость от семантики речи (слова могут значить одно, а интонация голоса – другое);

• значительная непроизвольность и подсознательность;

• независимость от языковых барьеров;

• особенности акустических средств кодирования;

• особенности психофизиологических механизмов восприятия (декодирование мозгом).

Рис. 1. Классификация основных видов невербальной коммуникации в системе речевого общения

Ниже приводятся краткие характеристики указанных особенностей НК.

Одной из важнейших особенностей НК является то, что она осуществляется с участием разных сенсорных систем: слуха, зрения, кожно-тактильного чувства, хеморецепции (обоняние, вкус), терморецепции (чувство тепла – холода). Каждая из этих сенсорных систем, или анализаторов информации внешнего мира, состоит из трех основных частей: периферической (рецепторной), проводниковой (чувствительный нерв) и центральной, т. е. соответствующих областей мозга, где информация внешнего мира, воспринятая рецепторами, преобразуется (декодируется) в зрительные, слуховые, кожно-тактильные, обонятельные, тепловые ощущения и представления. Центральные области или центры разных сенсорных систем размещены в разных областях мозга (коры головного мозга и подкорки), т. е. пространственно разделены (слуховые – в височной области, зрительные – в затылочной и т. п.).

В процессе речевого общения через слух передается та часть невербальной информации (НИ), которая представлена в звуке голоса говорящего или поющего, т. е. в особенностях фонации (интонация, тембр и т. п.). Через зрительный анализатор передаются сопровождающие речь особенности кинесики (Birdwhistell, 1970), т. е. мимики, жестов, поз, телодвижений говорящего. Слух и зрение, называемые дистанционными сенсорными системами, являются важнейшими в процессе общения и ориентации человека во внешнем мире. При этом, несмотря на то что зрением воспринимается большая часть информации внешнего мира (около 80 %), значение слуха для формирования интеллектуальной сферы человека гораздо существеннее. Это связано с формированием через слух речевых центров Брока и Вернике (см. ниже), обуславливающих возможность для человека овладеть звуковой речью, абстрактно-символическими формами мышления и познания. Сравнительные исследования слепых и глухонемых детей подтверждают эту точку зрения. Использование глухими жестовых и мимических форм общения – кинетическая речь – не компенсирует в полной мере развитие второй сигнальной системы и необходимого уровня интеллектуального прогресса.

Кожно-тактильное чувство (осязание) имеет важное значение при дефиците зрительного восприятия (ориентация в темноте и особенно при отсутствии зрения у слепых). В последнем случае возможно формирование информационной связи со слепым с помощью дактилографии – восприятия буквенных и других знаков, выполненных в осязаемой форме (например, выпуклые контуры), считываемых поверхностью ладони или пальцами (Ярмоленко, 1961). К кожной рецепции принадлежит и тепловое чувство (терморецепция), имеющее существенное значение при ориентации в окружающем мире. Жизненно важное значение терморецепции заключается, в частности, в том, что она стоит на страже организма, предупреждая о разрушительных для него воздействиях жары или холода.

Наконец, хеморецепция, представленная такими анализаторами, как обоняние и вкус, в свете современных научных исследований служит весьма значимым информационным каналом НК. Помимо обыденных запахов, излучаемых человеческим телом и свидетельствующих о состоянии здоровья, гигиены и т. п., излучаются запахи, создаваемые специфическими для мужчин и женщин веществами – феромонами. В обонятельной системе человека обнаружен парный рецепторный феромононазальный орган (ФНО), реагирующий на ничтожные концентрации феромонов. Феромоны, в разной степени выраженные у разных людей в разные возрастные периоды и в разных психологических состояниях, оказывают сильное (причем подсознательное) влияние на формирование симпатий и антипатий людей противоположного пола (т. е. половой привлекательности) и таким образом играют важнейшую роль в качестве невербального межполового средства воздействия. На этом основании ряд ученых причисляет ФНО к третьему по важности органу чувств человека после слуха и зрения (Шустер, 1996).

Таким образом, полисенсорная природа НК обеспечивает возможность восприятия человеком практически всех биологически и социально значимых видов информации внешнего мира. Важно отметить, что в процессе непосредственного речевого общения происходит: во-первых, взаимодействие всех видов НИ, передаваемой по разным сенсорным каналам, а во-вторых, взаимодействие всех видов НИ с собственно речевой вербальной информацией. Этим обеспечивается высокая надежность адекватного восприятия и взаимопонимания людей в процессе общения.