Текст книги "Первое чудо"

1

То, насколько мастерски Тайджер справлялся с управлением «Дианой», вызывало у Пита чувство восхищения. Он готов был поверить, что Даниэль сможет и один заменить всю команду яхты из шести человек, контракт с которой у него истекал по окончании данного плавания.

Океан, это огромное живое существо, милостиво разрешал «Диане» скользить по своей поверхности, помогая ей ветром, – стало быть, путешествие это было ему угодным. От водной глади веяло спокойствием и умиротворенностью. Пит начинал уже понемногу впитывать это спокойствие, переходя с левого борта на правый и любуясь то бескрайним океаном, переходящим в такой же бескрайний небосвод, то полоской континента, от которого «Диану» отделяла все расширяющаяся полоса голубовато-зеленой воды. На второй день путешествия – они только что прошли мимо мыса Стип-Поинт – Тайджер подошел к Питу, рассеянно наблюдавшему за медленно отдаляющимися очертаниями материка. Несколько минут он молча помогал Питу в этом занятии, потом спросил:

– Питер, ты помнишь о нашем с тобой договоре относительно Острова?

– Помню.

– Срок его действия мы не оговаривали, но… Ты не хотел бы его прекратить?

– Я об этом не задумывался. А что?

– Дело в том, что… В общем, мне нужно перебраться на континент. Это связано с состоянием здоровья моей жены. Ей необходимо наблюдение врачей, почти постоянное. Понимаешь?

Какое-то время Пит не отвечал. Потом задумчиво покивал головой и сказал:

– Недаром мне не так давно стало казаться, будто Остров начинает звать меня к себе.

С этим разговором в душе Пита что-то переменилось. Он почувствовал, что жизнь перестала быть для него пустым стеклянным сосудом, а наполнилась новым, важным содержанием. Или в этот сосуд был залит винный полуфабрикат, который теперь, после нескольких лет выдержки, превратился в ароматный и красивый опьяняющий напиток?

Первая остановка была намечена в Джакарте, до которой ходу оставалось еще не менее шести дней. За это время Даниэль так подробно и красочно описал Питу Сент, свою жизнь на нем, что и как было сделано для того, чтобы превратить его из необитаемого во вполне пригодный для жительства остров, что Пит уже начал грезить им наяву. Невольно он теперь часто всматривался в туманную морскую даль под бугшпритом «Дианы», ожидая увидеть не остров Ява, а совсем другой, но гораздо более желанный остров.

Множество часов уже они потратили на обсуждение планов дальнейшего обживания Сента. Открытым оставался только один вопрос: кто будет жить на нем вместе с Питом? Для Пита вопрос этот был далеко не праздным, поскольку он вообще не слишком просто сходился с людьми, а сейчас более всего нуждался в настоящем друге. Робинзонствовать в одиночку было никак невозможно; даже у Крузо был друг – Пятница. Даниэль и Катрин, его жена, и вдвоем никогда не оставались на Сенте, как минимум с ними всегда была рядом набранная в Перте команда «Дианы», а большую часть времени еще и строительные рабочие. Кстати, на вопрос Даниэля, не думает ли Пит снова соединить свою жизнь с Мэри, Нортридж категорически замотал головой.

Рейд джакартского порта посчитал честью для себя дать место «Диане». Приятно, черт возьми, было Питу сознавать, что он является хозяином такого красивого корабля, к тому же, без преувеличения сказать, построенного собственными руками! Шлюпка доставила на берег всех, кроме четы Тайджеров – Даниэль остался рядом с супругой, чувствовавшей недомогание. Пит отправился погулять по суше в одиночестве. В портовом кафе он выбрал место, с которого «Диана» была хорошо видна даже через засиженное мухами окно.

Речь подсевших к его столику русских альпинистов, в которой он узнал родной язык своей матери, понятая скорее через интонацию и через выражение глаз, чем через смысл слов, безысходность их существования, толкнули Пита сказать одну-единственную простую фразу, положившую начало их знакомству. Они пригласили Пита вечером придти в свою комнату в дешевой гостинице; потом познакомились с Даниэлем. Расставаясь через три дня, каждый из восьмерых чувствовал, что дружба уже началась и продолжение ее не за горами.

– Если Бог начал тебе помогать, – сказал Даниэль Питу, когда «Диана» повернулась кормой к портовому маяку, – значит, ты на правильном пути!

2

Следующая остановка должна была произойти в Маниле; для Тайджеров это была основная цель путешествия. С тамошними врачевателями они связывали свои надежды на излечение Катрин. Даниэль старался как мог передать Питу свои навыки в управлении яхтой; к моменту входа в манильский порт Питер уже настолько осмелел, что позволил Даниэлю представить себя команде в качестве капитана, не подозревая, что именно к этому Тайджер сознательно стремился с момента выхода из Перта. Пит выглядел довольно ошарашенным, когда Даниэль предложил ему не дожидаться, пока Катрин пройдет месячный курс лечения, а отправляться без них обратно.

– Думаю, Питер, ты не будешь держать на меня обиду? – спросил Даниэль на прощание. – Вернуться в Перт мы с Катрин сможем и самолетом. И как только будешь готов, идем на Сент: я в последний раз, а ты – в первый. Покажу тебе фарватер среди рифов. Их там столько натыкано, что просто УЖАС!

Достойной сменой Даниэлю Питер стать за такой короткий срок, конечно, не успел. С другой стороны, достаточно виноват был и лоцман, отклонившись от еще заметного на вытертой карте фарватера. Как бы то ни было, «Диана», наткнувшись на подводные камни, получила повреждение в передней части швертового колодца, и ей на неделю пришлось стать на якорь вблизи южной оконечности острова Палаван.

Повреждение не было очень серьезным; однако сложность ремонта заключалась в том, что его надо было производить под водой. На поиски водолаза, снаряжения и подготовительные работы ушло почти три дня. Водолаза звали Сэм; он был гораздо более темнокож, чем филиппинцы, ближе к негритянскому типу, но чистокровным негром он не был. Местные жители порекомендовали его как лучшего ныряльщика на побережье. Пока шел ремонт, Питер разговорился с ним, спрашивая, что это за строительство развернулось на берегу.

– Янки купили участок побережья, официально объявили, что будут строить деревообрабатывающий комбинат, но тут поговаривают, что на самом деле там военная база. Неделю назад снесли несколько домов, мы переселились в дома на другом конце деревни… Они нам выплатили деньги за наши дома. Наверное, наши дома не стоят больше, даже меньше. Но в них можно было жить. А чтобы построить сейчас новый дом, надо денег в пять раз больше. Где их взять? На работу они нас не берут, у них свои рабочие. Как жить?

Предложение поехать на Сент вырвалось у Питера как-то спонтанно, просто из желания помочь человеку исходя из своих возможностей. Питер был уверен, что Сэм не обратит внимания на его слова, а если и обратит, то откажется уехать за четыре тысячи миль от дома. Этот сильный и трудолюбивый человек, к которому Питер уже испытывал симпатию после двух дней их общения, был старше него лет, наверное, на восемь-девять…

Сэм сначала ничего не ответил. Он посмотрел на Пита, как бы изучая его и мысленно спрашивая, всерьез ли произнесены эти слова. Потом сказал:

– Я спрошу жену, масса Питер. Захочет ли она? Здесь живет ее родня, а не моя.

Вечером этого же дня к борту яхты пристала лодка с делегацией из четырех человек. Вахтенный вызвал Пита; с Сэмом на борт поднялись трое филиппинцев: его жена Синтия и еще одна супружеская пара. Пит сразу обратил внимание на то достоинство, с которым держалась Синтия, на ее внимательные, но грустные глаза и на прекрасно сложенную фигуру. Она вызвалась говорить от имени всех остальных.

– Масса Питер, – начала Синтия.

Чувствовалось, что это обращение, которое она переняла у мужа, было ей достаточно чуждым. Видимо, так же, как и слова «мистер» или «господин». Трудно вообще сказать, какое обращение она считала бы подходящим.

– Масса Питер, это правда, что вы предложили нашей семье поселиться на вашем острове у берегов Австралии? Муж ведь говорил вам, все деньги, которые у нас есть, – это выплаченные нам за дом…

– Правда, – отвечал Питер, – но я ведь не говорил, что вы должны мне что-то заплатить. Я говорил, что там вы сами могли бы построить себе дом. Ваши деньги вы можете потратить по своему усмотрению. Мне нужны помощники, чтобы обустроить этот остров. Чтобы вести хозяйство, дающее продукты питания для живущих на острове, а со временем, возможно, и доход…

– Масса Питер, – перебила его вторая женщина, – на вашем острове, может быть, найдется место и для нашей семьи?

– Найдется, – улыбнулся Питер, – вот на яхте его немного меньше. Но для четверых место найдется и на яхте. Только… – Питер обратился к Синтии, – Сэм мне говорил, что у вас есть двухлетняя дочка?

Она кивнула и сказала:

– Да, а дочке Мариаса и Луизы, – она представила своих друзей, – четыре года. Если бы мы смогли приехать за ними через несколько месяцев, мы бы оставили их сейчас у родственников.

– Не вижу в этом ничего невозможного, – согласился Питер, – так что, если вы решились, послезавтра можем отправляться в путь.

3

Действительность всегда неожиданна, даже если ее предвосхищают мысленные образы, основанные на самых подробных и красочных описаниях.

Пит полюбил Сент уже в тот момент, когда только узнал, что отец купил его; полюбил, не видя его и не зная, какой он. Разве его отец мог сделать плохую покупку? Когда Пит отказывался поехать с отцом на Остров из-за обиды на родителей за их развод, в нем все кричало: «Ну позови меня еще раз, папа! Я обязательно соглашусь…» Когда он отказывался принять этот остров в свое восемнадцатилетие, он ненавидел не его, а боль, которую вызывали воспоминания об отце. Он любил его давно и вот только сейчас увидел впервые.

– В часы отлива это – единственный фарватер, по которому можно попасть к Острову на «Диане», – говорил Тайджер, поворачивая штурвал. – А у нее не слишком большая осадка. К Южной бухте можно подойти только в прилив, а вот с севера и востока преодолеть полосу прибрежных рифов даже на шлюпке и в полный штиль небезопасно. Так что от вторжения непрошеных гостей с моря ты защищен надежнее некуда. Если, конечно, это не десант на геликоптерах.

– Отец поэтому купил только западную часть Острова? – спросил Питер. – Мне всегда казалось, что ему ближе ферзь, чем ладья.

Даниэль сначала несколько удивленно приподнял брови, потом кивнул:

– Ты имеешь в виду необычные очертания Острова? Да, пожалуй, по складу характера с ферзем у него больше общего. Он был безусловным лидером. Но… Действительно, это одна из главных причин. Вообще здесь ему больше понравилось – более живописная местность и менее гористая. От реки до южного побережья – очень удобные площади для выращивания риса, посадок фруктовых деревьев, любых других культур. На принадлежавшей ему территории в двести пятьдесят квадратных миль можно разместить все, что душе угодно. Куда больше?

– А эту карту, что висит в кают-компании, вы с отцом составляли сами?

– Да, это наша первая карта, она не совсем точная. В Доме Игрек ты найдешь более верную. Я на нее почти полтора года потратил! – с гордостью сказал Даниэль. – Пока все рифы отметил, под водой, наверное, месяца три прожил.

– Жаль, что вам с Катрин надо отсюда уехать, – вздохнул Питер. – Мне будет непросто освоиться здесь одному.

– Разве одному? – возразил Даниэль. – По-моему, эти четверо филиппинцев будут тебе хорошими помощниками. А скоро привезешь сюда и русских альпинистов. Франсуа ведь пообещал, что поможет решить их вопрос с гражданством?

Питер кивнул:

– Да, конечно. Но главное – чтобы им всем здесь понравилось.

– Вот в этом я не сомневаюсь. Я-то здесь прожил не один год, и начинал совсем на пустом, необжитом месте. Теперь здесь – просто пятизвездочный отель, вот увидишь! Сейчас я тебе все покажу.

Показывать, действительно, было что, и первой приятной неожиданностью оказался пирс из бетонных плит на эвкалиптовых сваях. Построенный специально для «Дианы» внутри уютной бухты, защищенной с севера и с юга от океанских волн длинными полуостровами, пирс избавлял от необходимости пересаживаться в шлюпку, чтобы добраться до берега. Это было первое капитальное сооружение, которое Джеральд с Даниэлем возвели на Острове. Вторым стал небольшой сборный домик, а третьим – навес для грузов, доставляемых яхтой с материка. Под навесом же располагалась обнесенная стальной сеткой стоянка для автомобилей. Пока филиппинцы переносили в домик свои вещи и размещались сами, Питер с Даниэлем на джипе отправились к главной резиденции Сента – Дому Игрек. До него было миль девять по петляющей между лесистых холмов дороге. К удивлению Питера, это было вполне современное здание из стекла и бетона, способное украсить даже деловую часть крупного города, не говоря уже о необитаемом острове. Название происходило от формы здания, в плане имеющего вид латинской буквы «Y», которая и на карте Острова, как в тексте, ориентирована была с севера на юг. Здание было четырехэтажным, на первом этаже южного крыла – оно было длиной ярдов тридцать пять – располагались складские помещения и гаражи, остальные три этажа предназначались для «административных» целей. Северо-западное крыло было жилым, в нем планировалось создать полный комплекс бытовых помещений. Северовосточная часть буквы была корпусом производственного цеха, в котором уже функционировали всевозможные станки. Конечно, пока лишь небольшая часть внутренних помещений была полностью оборудована.

– Даниэль, – восхищенно произнес Питер, когда они поднимались на крышу (она была приспособлена для приземления геликоптера) и сопровождаемый рассказом Тайджера осмотр Дома Игрек на этом подходил к концу, – это просто невероятно! Как вы сумели построить такое сооружение?

– Не я один. Здесь трудились двенадцать человек строителей в течение полутора лет.

– Но сюда же вложены огромные средства! Откуда они взяты?

– Не пугайся, Питер, – поспешил успокоить его Даниэль, – я еще не разорил тебя. Вложены сюда прибыли продолжающих функционировать фирмы «Дельта» и завода азотных удобрений, ну и проценты от твоего основного капитала. Увеличить его, правда, мне не удалось. Но если ты помнишь условия нашего договора, то этим я их не нарушил.

– Конечно, – рассеянно согласился Пит; он восхищенно обозревал панораму Острова с площадки для посадки геликоптера.

В таком восхищенном состоянии ему предстояло пребывать еще долго. Целую неделю Даниэль, Питер, а иногда и Сэм вместе с ними исследовали Остров то с воздуха – на самолете или геликоптере, то на джипе. Наконец Тайджер, убедившись, что наполнил Питера информацией и впечатлениями до самой макушки, сказал:

– Вот это все твое. Твой отец хотел, чтобы тебе здесь было хорошо; я тоже, насколько смог, приложил к этому руку. Поэтому передаю тебе дела с чистой совестью. Счастливо оставаться, Пит! – и улетел на материк.

В жилом крыле Дома Игрек, где сейчас разместились все пятеро новых поселенцев, хватило бы места еще на пятьдесят человек.

– Вы вполне можете жить здесь, – сказал Пит филиппинцам. – Когда я вас приглашал на Остров, я даже не предполагал, что Даниэль создал за короткое время такие прекрасные условия для жизни.

Они смущенно переглядывались и молчали, не отвечая; наконец Сэм решил высказать общее мнение:

– Спасибо, масса Питер! Но нам бы хотелось все-таки построить свои дома на побережье. Нам не надо для этого много материалов, – поспешил добавить он, – леса на Острове хватает. Мы привыкли жить возле океана, и не в каменных зданиях…

Два дома, построенные на расстоянии сотни ярдов друг от друга примерно в тысяче ярдов к юго-востоку от Западной бухты, места стоянки «Дианы», прилепленные к живописному каменистому склону холма, получились очень симпатичными. Их пришлось поднять над неровной поверхностью подножия холма на сваях из стволов эвкалипта яррах, имеющих в диаметре десять-двенадцать дюймов. Над постройкой трудились все присутствующие на Острове мужчины, включая команду «Дианы». Кроме Питера, который распоряжался техникой и материалами, а в промежутках продолжал изучать Остров. Засим три с половиной месяца пролетели как один день. Еще месяц на завершение отделочных работ, и – можно праздновать новоселье.

В связи с этим Питер назначил через три недели отплытие «Дианы» на материк, оставляя на Сенте двух филиппинцев-мужчин, далее женщины должны были лететь за дочерьми и на обратном пути в Джакарте соединиться с Командой. Если, конечно, альпинисты не передумали.

4

Альпинисты не передумали. Старая команда «Дианы» получила расчет; она рассталась с Питером равно без обид и без сожалений. До прилета из Джакарты новых островитян оставалось три дня; об этом Питер точно знал, так как созвонился с ними из Перта. Это время он тратил на последние приготовления.

С Командой они встретились на «Диане» как старые добрые друзья, знавшие друг друга много лет. Перемену в их душевном состоянии нельзя было не заметить: куда девались их подавленность и тоска в глазах, которую видел Питер всего несколько месяцев назад? Похоже, женщины сделали Сенту неплохую рекламу, пока добирались до Перта вместе с Командой.

После приветствий, рукопожатий и других выражений радости встречи с каждым из семерых членов Команды внимание Питера привлекло маленькое симпатичное существо в голубом платьице, с темными волосами, синим бантом и огромными синими же глазами на очаровательном смуглом личике, появившееся на палубе в сопровождении Синтии. Существо подошло к Питеру и сказало:

– Меня зовут Джулия. А ты – Питер? Мне мама-Синтия рассказывала про тебя. Хочешь, я покажу тебе камешки, которые папа-Сэм достал мне из океана? Пойдем!

5

Если бутылку с газированным напитком открывать слишком быстро, имеется большая вероятность, что значительная часть содержимого будет безвозвратно потеряна в виде пены. Так и высвобождающейся теперь энергии Команды, долгое время находившейся в угнетенном состоянии, необходима была какая-то пробка. Они могли свернуть горы; у них поминутно рождались идеи, как и что можно и нужно сделать на Острове, чтобы он стал еще лучше, чем сейчас. Питер уже немного пожалел, что предложил Команде подумать на тему обустройства Сента. От их идей у него уже через неделю начала раскалываться голова; но Серж вовремя взял роль пробки на себя. Он и Питеру предложил сначала самому составить программу «неотложных мер», а потом уже привлекать к этому делу других.

Работы, необходимость которых была очевидна и без программы, уже велись полным ходом. Дом Игрек приводился в полностью жилое состояние. При этом Питер предложил отвести большую часть одного этажа жилого крыла под что-нибудь типа казино или бара…

– Пусть это будет лучше клуб. Например, «Клуб одиноких сердец под управлением капитана Сержа»[7]7
  Аналогия с названием песни П. МакКартни «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера», вошедшей в одноименный альбом группы «Битлз» («Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band», 1967).


[Закрыть], а? – выдвинул идею Константин.

– Жалкий плагиат, – ухмыльнулся Володя-большой.

Остальные с ним не согласились.

– Молодец, Костик! – похвалил Андрей. – Только лучше не «под Управлением», а «под Председательством»…

– Или «под Предводительством»? – добавил Вадим. – А ты такой большой, а не понимаешь! – Он повернулся к Володе-большому. – Плагиат – это когда присваивается авторство. А мы разве на него претендуем? Так что в нашем случае это просто подражательство.

Разрабатывались участки под плантации риса, маниоки и батата – на первое время. Посажены были уже апельсиновые деревья и кокосовые пальмы. С каждым рейсом «Дианы» на материк, которые все меньше походили на учебно-тренировочные, доставлялась какая-нибудь новая техника. На эти цели Питер решил отпустить пока десять процентов основного капитала.

Имелось и еще одно большое невозделанное поле для приложения творческих сил и фантазий всех желающих, а в первую очередь тех, в ком силен был природный дух естествоиспытательства. Территория Острова, которая вовсе не была плоской и скучной, как стол, а состояла из многочисленных живописных и разнообразных по своим географическим формам уголков, нуждалась в детальном поименовании. Это занятие особенно пришлось по душе Константину, Никите и Андрею, а также малышке Джулии, которой через месяц должно было исполниться четыре года. За неделю они снабдили карту Сента, наверное, несколькими сотнями названий, чем поставили в тупик и Питера, и всех остальных. В конце концов общим голосованием решили, что хорошо лишь то, что в меру, и утвердили названия наиболее крупных географических объектов, которых набралось около двух десятков. Вклад Джулии и в количественном, и в качественном отношении оказался далеко не последним; в частности, именно она была «открывателем» полуострова Суа, залива Лут и долины Больших Надежд. В этой долине были высажены апельсиновые деревья, а большие надежды Джулия связывала, конечно же, с их урожаем. Теперь словосочетание «туа-суа», означавшее «ты – дракон!», стало самым страшным ругательством Острова.

За всеми этими занятиями прошло почти два года с того момента, как Питер поселился здесь. Время летело совсем незаметно. Оглядываясь назад, он иногда удивлялся: как, оказывается, много уже сделано. Но до того состояния, в котором Питер хотел бы видеть Сент, было еще так далеко!

У него сложились уже определенные отношения со всеми, кто жил вместе с ним. Теперь, без сомнения, с Командой его связывала, как принято говорить, настоящая мужская дружба. На палубе «Дианы» они называли его адмиралом, на суше – шефом; они признавали его выше Сержа, когда дело касалось общих для всех проблем. Но в вопросах, касающихся внутренних отношений в Команде, слово капитана Сержа, конечно, было самым веским. И это было и логично, и правильно.

Отношения Питера с филиппинцами были иными. Для Сэма, Синтии и малышки Джулии Питер стал как будто четвертым членом семьи. В чем-то эти отношения были даже теплее, глубже, чем чисто мужская дружба с Командой. Впрочем, что в этом удивительного? Присутствие женщин всегда оказывает влияние на поведение мужчины. Отношения Питера с Луизой, Мариасом и Дженни были тем не менее не такими близкими.

Теперь в каждый свой приезд на материк Питер что-нибудь присматривал – из книжек или игрушек – для Джулии и Дженни, стараясь не делать между ними разницы; однако, это у него далеко не всегда получалось. Более непосредственная, более живая, более обаятельная и более маленькая Джулия поневоле занимала в симпатиях Питера большее место.

В общем, жизнь шла своим чередом; у всех было надежно защищающее от непогоды жилье, в достатке одежды и пищи. Природа Острова, волнующе красивая и неповторимая, заставляла любого живущего здесь человека, имеющего глаза, дышать полной грудью. Что еще надо для счастья?

Но, как ни странно, возникало иногда у Питера в душе какое-то беспокойство, связанное не то с чем-то пережитым в прошлом, не то с чем-то ожидаемым в будущем… Наверное, не стоило обращать на него внимания; да он и не обращал.