Текст книги "Пациенты"

– Да, Вы правы, это серьезно! Никто не знает, сколько мы здесь пробудем? Но сразу нам всех проблем не решить, это факт, – рассудительно произнес я. – Раз уж мы здесь застряли и у нас все равно полно времени, я предлагаю выяснить, что здесь произошло, и что мы способны предпринять для выхода из этой ситуации, чтобы скорее покинуть это место. Мне кажется, надо еще раз обыскать здание вокзала. Возможно, мы найдем здесь что-то полезное для всех, или какое-нибудь свидетельство, проясняющее картину происходящего с этим местом в прошлом, или раскроем секрет, что же, все-таки, случалось с нами…

– Хорошо! – согласился Геннадий Михайлович. – Только я хочу добавить еще одну важную вещь: в этих непростых обстоятельствах будет лучше всем нам держаться вместе.

– Принимается! – дружно ответили мы.

– Ребята, – проговорил бригадир так, словно желал обратить наше внимание на его слова, – я сейчас говорю не только о повторном осмотре вокзала, но и о том, чтобы всем нам, пассажирам поезда, по возможности держаться вместе, а состав использовать как дом и укрытие в случае необходимости. Это надо донести до всех… я поручу это проводникам…

– Мы тоже поможем в этом, – заверил Олег.

– Но, тем не менее, не забывайте, друзья, если нам потребуется выбраться куда-то малой группой, то все остальные обязательно должны находиться в вагонах или поблизости от них, – в свою очередь предложил я.

– Это само собой, Саша! – утвердительно сказал Геннадий Михайлович. – Ну, что же, мужики, давайте снова пройдемся по этому вокзалу-старичку…

Не успели мы двинуться с места, как услышали крик, доносившийся снаружи.

– Э-э-эй, где вы там? Вы живы? – глухим эхом издалека донесся голос машиниста Ивана Петровича, стоявшего, похоже, прямо около входа в здание вокзала.

– Да-а! Мы здесь! С нами все в порядке! – громко крикнул в ответ Геннадий Михайлович. – Как у вас там дела?

– Пока все спокойно! Мы с Андреем ждем вас!

– Хорошо, все правильно! Мы скоро выходим!..

6

Оставаясь внутри здания вокзала, перво-наперво мы бросили наши силы не решение самой главной изо всех свалившихся на нас проблем – организацию питания пассажиров. Если в этом проклятом месте действует хоть какая-то логика, она подсказывает, что, раз уж неизвестный науке катаклизм произошел здесь скоропостижно, то, может быть, и с продовольственного склада привокзального ресторана не все успели вывезти…

…Не секрет, что когда-то давно в Советском союзе железнодорожные предприятия общественного питания получали отличное продовольственное снабжение и имели квалифицированные кадры. В связи с этим они повсеместно славились высочайшим уровнем сервиса, превосходной кухней и большим разнообразием меню. Разумеется, по совокупным качествам все это привлекало туда множество людей, которые, даже не будучи пассажирами, специально посещали привокзальные рестораны, чтобы пообедать, посмаковать отменные деликатесы, которых не встретишь в обычной жизни, а то и просто отдохнуть в комфортной обстановке, послушать живую музыку ресторанного оркестра. Справедливости ради стоит заметить, что по уровню обслуживания от вокзальных ничуть не отставали и поездные вагоны-рестораны, где во время дальних путешествий пассажирам было особенно приятно питаться или просто хорошо проводить избыточное свободное время. Похоже, пик расцвета станционных ресторанов пришелся именно на те самые годы, когда, судя по найденным документам, была всеми покинута эта станция Синва, а значит, в каждом из нас теплилась крошечная надежда на то, что мы не умрем с голоду в этой дыре…

…Наши поиски продолжались каких-нибудь нескольких минут, и Дмитрий, самый первый из нас обнаружил вход в ресторан. Надо ли объяснять, что внутри обеденного зала, как и во всем помещении вокзала, господствовали хаос и разрушение: разбитые или треснутые окна, раскуроченная ресторанная мебель и витрины, местами разбитый пол, и пыль, одна сплошная пыль, лежащая толстым слоем и покрывающая все, что только возможно. И представьте, в этом полном бедламе на потолке и стенах до сих пор сохранились следы былой красоты, исполненные в духе своего времени: высоко расположенные потолки в изобилии покрыты почти неповрежденной живописной гипсовой лепниной, а в качестве декоративного элемента огромных стен и зальных колонн выступали куски светло-зеленого мрамора и темно-красного гранита…

Однако наша задача – разыскать продуктовый склад, поэтому скоротечно минуя зал для посетителей, мы прошли на кухню, где в отсутствие окон и электричества, царил полумрак, и здесь нам снова пригодились взятые с собой железнодорожные фонари. Освещая ими свой путь, мы заметили, что и здесь все также было шиворот-навыворот: сломанные плиты, разбросанная повсюду металлическая посуда и столовые приборы, опрокинутые на пол стеллажи, и конечно, толстые слои осевшей пыли повсюду.

При беглом осмотре помещений тут же был обнаружен морозильный шкаф для хранения продуктов. Однако он был обесточен, как и все вокруг, а, открыв дверь, внутри мы не отыскали ничего, кроме нескольких лежащих на полу и висящих на крюках скелетов, когда-то представляющих собой коровьи и свиные туши. Дверь морозильника, к великому нашему сожалению, пришлось тут же закрыть, и мы, не теряя оптимизма, снова дружно разбрелись по кухне, озадаченные поисками вожделенного предмета. Во время хождения мы не разговаривали друг с другом, но кто-то из нас нет-нет, да и задевал разбросанную на полу кухонную утварь и посуду, издающую при этом характерные металлические звуки, что в полной тишине особенно смахивало на полтергейст…

Спустя несколько минут Олег вдруг позвал нас к себе, оказалось, он нашел вход в подвал. Наконец-то! Не говоря ни слова, мы тут же последовали за ним. Свет фонарей помог нам рассмотреть сохранившиеся на дверях следы обивки из пищевого железа, ржавый от времени и сырости замок валялся открытым тут же рядом с дверью, поэтому нам не составило труда проникнуть внутрь, преисполненными надежд найти там то, зачем, собственно, мы явились сюда.

Крутая каменная лестница привела нас в весьма добротно построенный сводчатый каменный погреб с ровным бетонным полом. Здесь я опять ощутил, что воздух там был не только холодный, но и такой же свежий и приятный, как и на улице, не чувствовалось даже традиционного запаха подвальной сырости! Интересно, сохранилось ли тут что-нибудь за последние семьдесят лет? Площадь продовольственного хранилища была не большая, но ее оказалось достаточно для размещения нескольких больших бочек для хранения натурального вина и множества продуктовых полок.

Все вместе мы разом бросились осматривать этот старый подземный лабаз, и к нашему счастью и моему весьма приятному удивлению нашли то, что искали – продукты питания! Это было просто невероятно! Наша радость не имела пределов!.. Тщательный осмотр продсклада показал, что особенных разносолов нам не «оставили», но, во всяком случае, в достаточном для всей нашей команды количестве мы нашли все, что нужно для вполне приличного питания. На стеллажах ровными рядами размещались жестянки с мясными и овощными консервами, закатанные соления, джемы и варенье в стеклянных и металлических банках. С длинных веревок, натянутых между стенами подземелья, на нас привлекающее смотрели несколько сортов завернутых в специальную бумагу копченых колбас, большое количество копченой рыбы и мяса. Однако меня, как человека, не понаслышке знакомого с пищевой гигиеной, изрядно удивило, что все обнаруженные нами продукты никак не вписывались в разряд скоропортящихся, как оказалось, все они в этом прохладном месте в течение длительного времени на редкость прекрасно сохранились!

Но занимательнее всего был тот факт, что в больших деревянных бочках еще оставалось много вина, причем очень хорошего, по вкусовому букету чем-то напоминающего грузинские сорта, имеющие долгую экспозицию. Тем не менее, среди всего, что мы обнаружили, самой значимой, пожалуй, стала находка Геннадия Михайловича. Он заметил, как на одной из полок гордо разместился целый ящик пыльных, но соблазнительных бутылок пятизвездочного армянского коньяка ереванского розлива – товар высочайшего качества и многолетней выдержки!!!

Разумеется, мы, прежде всего, выборочно попробовали как сами продукты, так и алкогольные напитки, с радостью выяснив, что все они даже после такого длительного хранения обладали свежим вкусом. По старой привычке я проверил даты выпуска на нескольких банках с консервами, и заметил, что все изготовлено не позднее 1940 года, что еще раз подтверждало данные диспетчерского журнала.

Прямо скажем, найденный нами провиант – это был поистине исключительный случай, жизненно необходимый! Тем не менее, когда легкая эйфория от всего этого немного спала, меня несколько насторожило, что в этом лабазе все было как-то уж очень аккуратно разложено, спустя столько лет сохранился первозданный порядок, будто сюда все годы никто даже не заглядывал, хотя наверху царит полная разруха. Даже если предположить, что когда-то станцию действительно эвакуировали в экстренном порядке, то продовольствие оставить однозначно не могли. Что-то тут не сходилось, не хватало какого-то звена в цепи наших догадок и рассуждений… Лично у меня вообще создалось впечатление, будто кто-то все это нарочно отложил здесь для нас, хотя, разумеется, это была только очередная догадка вечного фантазера…

После увиденного в подвале ошеломляющего изобилия, у меня стало неприлично громко урчать в животе от внезапно охватившего приступа голода. Все мои спутники испытали то же самое.

– Итак, друзья, – заключил Геннадий Михайлович, когда мы полностью закончили осмотр подвала, – то, что мы здесь отыскали, превзошли все наши ожидания! Значит, одна из насущных проблем благополучно решена!

– Еще бы! Слов нет! – захлопав в ладоши, дружно и радостно подтвердили Олег, Дмитрий и я, мысленно уже предвкушая скорый сытный обед.

– Но, естественно, про алкоголь пока следует забыть… – со всей серьезностью произнес начальник поезда.

– Ну как же так, Генна-а-адий Михайлович?! – с сожалением комично простонал Дмитрий.

– Стресс-то людям надо снять?! – добавил таким же тоном Олег.

– Целиком и полностью согласен с вами, и по-человечески понимаю, но…

– Геннадий Михайлович, а что, если… – начал было говорить Дмитрий…

– Нет! Даже не просите! И слушать не хочу! – строго произнес Геннадий Михайлович, – выпивку пока отложим, сейчас все это нам ни к чему, да еще в таком сказочном количестве. Мало ли какую реакцию это может вызвать, у людей нервы натянуты, сами знаете… Вы что, хотите ввергнуть мужиков в пучину запоя?! Если разрешить всем бесконтрольно употреблять спиртное, не исключено, что может начаться полный бардак, мы ведь не знаем, какие люди ехали с нами, как они себя в этом случае поведут. А в сложившейся у нас заштатной ситуации в команде просто необходима жесткая дисциплина и трезвая ясность ума! Это всем ясно?!

– Так точно, командир! – недовольно буркнул Дмитрий, шутливо приложив руку к пустой голове.

– Вот то-то, господа! А что касается провизии, ее будем частями поднимать наверх и кормить людей.

– Думаю, надо еду порциями уносить в вагоны и делить поровну между пассажирами на завтрак, обед и ужин, – сказал Олег, и с его предложением, было нельзя не согласиться.

– Судя по тому, что мы нашли, продуктов нам может хватить дня на три на четыре, это если не экономить, – произнес я, предварительно прикинув в уме соотношение объемов обнаруженных нами запасов и количества пассажиров, включая детей.

– Тебе виднее, – улыбаясь, ответил начальник поезда, – а там посмотрим, что дальше делать, но правильнее было бы не съедать все так быстро…

– Разумно! – поддержал бригадира Дмитрий.

– Геннадий Михайлович, я вот что думаю, – сказал я «шефу», – раз уж мы решили одну громадную проблему, нам нет резона просто сидеть и ждать у моря погоды, надо что-то предпринимать, попытаться найти любую возможность выхода из этой ситуации, если, конечно, получится.

– Да, правильно мыслишь, Сашок, осталось только подумать что и как, – бодро произнес Дмитрий, – но сначала поедим!!!

– Ладно, ребята, айда наверх, сначала надо уведомить всех! – почти приказал бригадир поезда.

В ответ мы дружно кивнули, спешно выбрались из подвала и направились к выходу, где нас уже встречали голодные глаза машиниста Ивана Петровича и его помощника Андрея. Все время, пока нас не было, они неотлучно находились на своем посту у входа в здание вокзала, внимательно наблюдая за обстановкой в границах станции. В данных обстоятельствах иначе было просто нельзя, поэтому железнодорожники вели себя серьезно и ответственно, почти как на военной службе. Иван Петрович, незамедлительно подойдя к начальнику поезда, по всей форме лаконично доложил ему о том, что в его отсутствие ничего необычного не произошло, текущая ситуация не менялась, и что все пассажиры находятся в вагонах. После рапорта мы все вместе, перешагивая через одиннадцать путей, направились к составу, чтобы поговорить с людьми…

…Используя поездное радио, Геннадий Михайлович немедленно пригласил всех покинуть свои вагоны и собраться у пятого «штабного». Через несколько минут и пассажиры, и проводники, с нетерпением ждущие хоть каких-то новостей, высыпали на улицу, взяв с собой детей, и собрались у нужного вагона. Вся разноликая толпа, в которую вместе с Дмитрием и Олегом влились и мы, окружила Геннадия Михайловича плотным кольцом. Привстав на подножку вагона, чтобы его было лучше видно и слышно каждому из нас, и, держась при этом за один из грязных поручней, он вкратце поведал нашим собратьям по несчастью обо всем, что удалось выяснить в ходе нашего пробного поискового похода, как о самом грустном, так и о приятном…

Во время речи Геннадия Михайловича мы с Дмитрием и Олегом не особо внимали словам бригадира, а осторожно наблюдали за толпой. Пока он говорил, люди слушали предельно внимательно, ни единым звуком не перебивая начальника поезда, но когда оратор произнес заключительную фразу своего монолога, толпа моментально оживилась, и от нас не ускользнул тот факт, что информация вызвала у людей весьма неоднозначное отношение. Обладающие по натуре здоровым оптимизмом люди просто веселились, сопровождая свои высказывания шуточками и прибаутками, по большей части касательно предвкушения будущего и теперь гарантированного всем сытного обеда, кто-то оставался внешне спокойным, но был заметно погружен в размышления о происходящем и еще осмысливал полученные от начальника поезда сведения. Некоторые из пассажиров со всей присущей человеку нервозностью начали обсуждать случившееся с рядом стоящими людьми, откровенно пугая их своими пессимистическими прогнозами и ужасными «пророчествами». Однако были среди пассажиров и такие, кто выразил ответную реакцию несколько иным образом. Например, несколько женщин, которые, думается, осознали происходящее как фатальную неизбежность, ведущую нас к жизненному концу, неожиданно принялись в один голос истерически рыдать и, при этом подняв жуткий крик, протяжно заголосили: «куда ж мы попали?!», «что с нами будет!», «мы никогда не выберемся отсюда!», «верните нас домой!!» и тому подобное. Это была тягостная сцена, которая с каждой секундой грозила запросто вызвать панику и среди остальных, поэтому Геннадий Михайлович попросил стоящих рядом всеми силами постараться их успокоить, что и сделали, кто-то сочувственными ободряющими добрыми словами, а кто-то взятой на всякий случай валерьянкой. Однако желаемого эффекта удалось достичь лишь спустя примерно полчаса, а затем несколько пассажиров вызвались сопроводить в вагоны уже затихших, но все еще продолжающих слабо всхлипывать женщин…

Что же касается наших «союзников» поневоле, машиниста Ивана Петровича и его помощника Андрея, то они все это время стояли у самого вагона ближе всех к Геннадию Михайловичу, пассивно наблюдая за происходящим в толпе. Они, попросту, не могли понять, что им делать, принять ли участие в бурной дискуссии или содействовать в успокоении слабонервных дамочек. Мужчины не знали, что именно в этом случае говорить и каким тоном, более того, двое железнодорожников до сих пор так для себя и не определили, как им следует реагировать на сообщение их шефа. Но, как они позже нам открыли, из всего того, что узнали, их решительно вдохновила лишь информация о найденном складе, переполненном продуктами…

Только дети, как бы это не выглядело странным, во время всех треволнений не издали ни единого звука, а продолжали терпеливо стоять неподалеку от своих родственников, спокойно наблюдая за таким своеобразным поведением взрослых, а некоторые даже играли в простые незатейливые игры…

Когда расстроенных женщин увели, начальник поезда в очередной раз обратился к оставшимся возле вагона людям.

– Граждане! Друзья! Несмотря ни на что, давайте все же не будем такими глубокими пессимистами, а просто успокоимся и организовано вернемся в свои вагоны. В ближайшее время мы доставим в состав часть съестных припасов из того, что было нами обнаружено, поэтому все должны занять свои места и приготовиться к приему пищи. Сразу уточню, что делить продукты будем поровну, но рационально и порциями, чтобы хватило на несколько дней, потому что неизвестно, сколько нам еще придется оставаться здесь в этой ситуации. К сожалению, в лабазе не нашлось запасов хлеба, но, насколько я знаю, небольшое его количество еще можно отыскать в нашем вагоне-буфете.

– Нам можно самим взять хлеб? – спросил женский голос из толпы.

– Нет, в целях соблюдения порядка я поручу это проводникам. Пока мы ходим, разделите, пожалуйста, весь хлеб, что найдете! – произнес бригадир, посмотрев туда, где стояли его подчиненные. А Вы, Иван Петрович, – обратился Геннадий Михайлович к машинисту, – будьте так добры, пройдите через весь состав и проследите, чтобы пассажиры были на своих местах, а позже примите принесенные продукты, проводники вам помогут с распределением питания среди пассажиров. Теперь обращаюсь к мужчинам: попрошу вызваться нескольких желающих пройти с нами и помочь в транспортировке продуктов из подвала в вагоны. (Толпу сразу же покинуло несколько добровольцев, и бригадир кивнул им в знак благодарности). А Вас, Саша, прошу посодействовать мне при выдаче провизии непосредственно в подвале, – обратился он уже ко мне, и я жестом выразил свою готовность.

Отсутствие электричества в вагонах из-за стоянки состава больше не позволяло воспользоваться котлами, поэтому Геннадий Михайлович предложил кипятить воду на кострах, которые можно было развести возле вагонов, используя в качестве топлива никому ненужные деревянные конструкции, или эти странного вида деревья, «растущие» в окружающем станцию лесу. Для выполнения этой работы вызвалось еще несколько добровольцев.

В результате все люди разделились на группы: кто был не занят в хозяйственных работах, пошли к себе, а мы с начальником поезда и помощниками скорым шагом направились в сторону вокзала. Чуть позже, издали я заметил, как несколько человек, взяв в руки небольшие топорики, позаимствованные с вагонных пожарных щитов, идут за дровами в сторону вычурного леса, мягко ступая по черной мертвой земле, время от времени поглядывая то под ноги, то на полуразрушенное здание вокзала, то на играющее всеми цветами облачное небо.

…В течение часа мы перенесли необходимые продукты в вагоны, сделав так, как было решено, но основную массу припасов мы оставили в подвале еще и потому, что в поезде больше не было условий для постоянного хранения продовольствия. Без электропитания единственный холодильник в вагоне-буфете превратился в бесполезный шкаф. Конечно, можно было бы запустить двигатель тепловоза и, после совершения нехитрых манипуляций, получить ток, но дизельное топливо было на исходе, и его решили поберечь, чтобы хватило на дальнейшее движение, если вдруг представится возможность выбраться отсюда…

…Пока мы не без энтузиазма возились с продуктами, другая группа подготовила костры, на которых и вскипятили воду. Теперь можно было начинать полноценную трапезу, и все мы устроились в вагонах на своих привычных местах, а проводники, продолжая выполнять свои профессиональные обязанности, помогли разделить на всех припасы. На этот раз многим удалось даже попить чаю или растворимого кофе, небольшие запасы которых еще оставались у самих пассажиров или у проводников…

Подкрепив свои силы после долгого голодания, люди, удовлетворенные сытным и вкусным обедом, расположились на отдых, а меня вместе с Олегом, Дмитрием, машинистом Петровичем и его помощником Андреем попросил выйти на улицу Геннадий Михайлович, и, спустя считанные минуты, мы встретились возле «холодного» локомотива для разговора.

– Ну что ж, давайте думать, что нам делать дальше, – произнес начальник поезда, – На данный момент мы решили одну из проблем – обеспечили людей продовольствием…

– Только вот курева не осталось, – жалобно простонал Андрей, – мы все свои заначки уже просмолили. Слышал, что и многие пассажиры от этого страдают.

– Понятно, уважаемый Андрей Иванович, но не это сейчас главное, друзья! Полагаю, пришло время предпринимать какие-то дальнейшие действия! Надо собрать активную группу, скажем, человек из десяти добровольцев и пойти осматривать окружающую нас территорию, например, в одном из направлений, – высказал я свое предложение.

– Согласен с тобой, Саша, принимается, – произнес бригадир поезда. – Все равно других дел здесь пока не предвидится, значит надо заняться хоть этим. Вреда от этого не будет, а пользу при случае можно получить…

– Кстати, если помните, несколько человек уже побывали в ближайшем к станции лесу, где занимались заготовкой дров, но кроме все тех же черных «светящихся» деревьев и кустов ничего странного или подозрительного они там не заметили, это точно, я у них спрашивал, – сообщил нам Олег.

– Большое спасибо, а то я как-то не успел поинтересоваться, – улыбнувшись, сказал Олегу Геннадий Михайлович. – То, что они обращали внимание на окружающую обстановку, несомненно, достойно похвалы, тем не менее, мужики не удалялись от станции на большое расстояние. Наша группа, как вы понимаете, должна зайти гораздо глубже в своих изысканиях, но в таких разумных пределах, чтобы не потерять ориентацию на местности и не заблудиться в этом чертовом лесу, – завершил мысль начальник поезда.

Затем в разговор включился Дмитрий, который, неожиданно меняя тему разговора, поделился с нами своими соображениями по результатам личных наблюдений.

– Вы знаете, друзья, я полагаю, что большинство пассажиров, до сих пор не может поверить, что мы оказались в такой неординарной ситуации, однако за последние часы не замечено никаких истерик, больше не слышно возгласов возмущения нашим сомнительным положением, у людей стало гораздо меньше разговоров и вопросов по этому поводу. Получается, что все уже окончательно смирились с происходящим?!

– Выходит, что так, Димас! Люди больше не волнуются! Это же прекрасно, и не может не радовать! – ответил своему другу Олег.

– Думаю, после такого роскошного пиршества любой может смириться с чем угодно! – усмехаясь, шутливо добавил Иван Петрович.

– Отлично, молодец, Дима, оказывается, не только я интересуюсь настроениями и чаяниями народонаселения нашего поезда, – весело добавил я, улыбаясь, глядя на собеседника, и все по-доброму засмеялись…

– Ладно, ребята, – прервал наш смех Дмитрий, – если по существу, то лично я поддерживаю предложение Саши. Нам не помешало бы для начала узнать, куда, например, ведут пути, пролегающие дальше от станции, может там тупик? Если так, что тогда можно подумать о том, чтобы на поезде вернуться по дороге обратно туда, откуда мы прибыли…

– Поймите, мужики, у нас в тепловозных баках очень мало топлива, его не хватит на долгую поездку! Вот если бы здесь где-нибудь отыскать соляру, тогда будет шанс куда-нибудь уехать, – произнес Иван Петрович, слегка улыбнувшись, на пару мгновений обнажив пожелтевшие от времени и постоянного курения зубы.

– Отыскать топливо, это действительно важно, оно в любом случае не будет лишним, – согласился с машинистом Геннадий Михайлович, – кстати, вот вы вдвоем и поищите его, но только в пределах станции, далеко ни в коем случае не заходите! Считайте, что это приказ! Мы ведь до сих не можем разобраться, где мы на самом деле находимся, и что нас подстерегает в этом проклятом месте, а вы нам нужны живыми и здоровыми, чтобы исправно выполнить свою работу…

Завершив наше небольшое совещание, мы подошли к штабному вагону, оставаясь на улице, а Геннадий Михайлович по поездному радио, которое каким-то чудом продолжало работать от еле-еле «живых» аккумуляторов, в очередной раз обратился к пассажирам снова найти в их среде добровольцев для выхода на обследование территории. Результат не заставил себя долго ждать: через несколько минут рядом с нами собралось десятка полтора человек, каждый из которых был серьезно настроен совершить пешее путешествие по самому странному из всех мест, которые кто-либо из нас когда-нибудь видел…