Текст книги "Великая русская революция на Дальнем Востоке Российской Республики"

Первая демократическая дума Владивостока
К 100-летию избрания Думы

В социальной истории русского Дальнего Востока сохранилось еще много белых пятен. Выборы первой демократической думы крупнейшего города Приамурского края – Владивостока – одно из таких пятен. 100 лет назад эта дума была встречена ликованием всех патриотов города. При коммунистическом режиме первые демократические думы 1917–1922 годов были объявлены буржуазными и поэтому реакционными институтами и преданы забвению. Это парадоксально, но до 1993 года в советской исторической литературе не писалось даже о выборах в первые демократические думы. Вероятно, и поэтому, из-за перерыва социальной памяти горожан, в наше время при возвращении городских самоуправлений Владивосток никак не может обрести полноценное демократическое управление своими делами. Демократы Дальнего Востока с определенной тревогой следят за тем, как во Владивостоке даже в недостаточно демократические органы городского самоуправления 14 раз срывались выборы в 1993–2000 годах.

А ведь летом 1917 года все было по-другому. Освобожденный Великой русской революцией народ Дальнего Востока получил всеобщее избирательное право. Временное правительство демократической Российской Республики первым в цивилизованном мире дало политические и избирательные права женщинам. Был огромный общественный подъем. Общепринятым было мнение, что избранное гражданами свободной России Всероссийское Учредительное собрание решит основные вопросы государственного устройства. Шла речь о становлении в нашей стране демократического, правового и парламентского государства, основой которого были бы земские самоуправления. Все эти ценности европейской цивилизованной политической мысли провозглашались и, главное, претворялись в жизнь впервые на азиатском континенте. При этом практическая работа опиралась на существенный опыт деятельности Владивостокского городского самоуправления. Необходимо отметить, что социальное и экономическое развитие Владивостока в первые десятилетия ХХ века шло огромными темпами. В 1875 году в городе было введено в действие Городовое положение 1870 года. С 1880 года Владивосток стал считаться городом¹. В 1910 году во время выборов в городскую думу на 1910–1914 годы из 473 избирателей, имевших право голоса (цензовые элементы), явилось на выборы только 198 человек, или 41,9 %, избравших 34 гласных². Уже в 1914 году на следующее четырехлетие (1914–1918) в городскую думу был избран 101 гласный. Увеличилось и общее количество имевших право голоса цензовиков. Невзирая на уже изживший себя цензовый отбор гласных первых городских дум Владивостока, эти думы сделали очень много для социального и экономического развития города. Имена первых старост и городских голов города Я.Л. Семенова (1870–1875), М.К. Федорова (1875–1900), И.И. Циммермана (1905–1910), В.П. Маргаритова (1909–1915) навечно вошли в его историю³. Великая русская революция ворвалась на Дальний Восток подобно урагану. И именно Владивостокская городская дума и ее управа первой на Дальнем Востоке обратилась к населению города: «Свершилось величайшее событие в жизни русского народа. Над обновленной Россией всходит солнце свободы, правды, добра и справедливости. Правительство, веками угнетавшее народ, отошло в вечность». Приказом Временного правительства Российской Республики Комиссаром Временного правительства в Приморской области был назначен городской голова Владивостока И.А. Ющенков. В этом назначении было признание сохранившегося авторитета единственных органов власти – городских самоуправлений. И.А. Ющенков по должности возглавил первый состав Владивостокского Комитета общественной безопасности.

Летом 1917 года в Российской Республике было решено провести первые свободные выборы в городские самоуправления и земства. 15 апреля 1917 года было опубликовано постановление Временного правительства о производстве выборов гласных городских дум. Предварительно 9 апреля в Москве состоялся 6-й съезд представителей Всероссийского союза городов. Важнейшим вопросом, обсуждавшимся на съезде, был проект нового городского положения и правил выборов городских гласных. Проект был принят с незначительными поправками внесенными объединенной социалистической группой съезда⁴. Таким образом, положение о новых революционных и демократических городских самоуправлениях прошло серьезнейшее и компетентнейшее общественное обсуждение. Права, данные в 1917 году городским самоуправлениям Дальнего Востока постановлением Временного правительства Российской Республики, были самыми демократическими и самыми передовыми в мире среди всех цивилизованных стран. И самое главное – сохранялись и расширялись источники финансирования деятельности городских самоуправлений – собственность городов на землю, налог на недвижимую собственность, на торговлю и предпринимательство.

Всей поистине революционной работой по становлению демократических городских самоуправлений и земств на Дальнем Востоке руководил горячий сторонник земства и самоуправления народа, депутат IV Государственной Думы, хабаровский учитель, кандидат наук и Комиссар Временного правительства по Дальнему Востоку А.Н. Русанов.

Нужно сказать, что Владивосток – особый город в России. Если на выборах в Московскую городскую думу в 1917 году москвичами было образовано 8 избирательных блоков, в Хабаровске – 6, то во Владивостоке его жителями было сформировано 16 избирательных блоков. Такая раздробленность горожан и помогла победить с подавляющим преимуществом списку 13 – блоку совета солдатских и рабочих депутатов и социалистических партий: социалистов-революционеров и социал-демократов. Большевики во Владивостоке насчитывались единицами. Большевиком-ленинцем тогда было неприлично называться. Как сейчас баркашевцем или жириновцем. Интересный факт: солдаты Хабаровска после провала ленинского путча 4 июля 1917 года в Петрограде даже приняли специальную резолюцию, что в случае приезда Ленина в Хабаровск его в город не пускать.

В первую демократическую думу Владивостока избирался 101 гласный. Дума имела своего председателя и из своего состава избирала городского голову, шесть членов городской управы и секретаря. Это были единственные платные работники – гласные. Остальные работали на общественных началах. Дума также избирала из своего состава гласных областного земства.

Прежним городским самоуправлением, избранным в 1914 году на 4 года по вполне разумному принципу уплаты налогов и владения собственностью (тогда вполне резонно полагали, что тот, кто заработал, кто платит налоги в городской бюджет, имеет в собственности дом, тот и может участвовать со знанием дела в управлении общественными делами), пополненным 100 представителями-гласными от социалистических партий и общественных организаций, возникших в 1917 году, под руководством городского головы И.А. Ющенкова и областного комиссара Временного правительства Российской Республики А.Ф. Милеева была проведена огромная работа по организации первых демократических выборов. А демографическое положение в городе было весьма своеобразное. По переписи 1916 года во Владивостоке проживало 97 500 человек. Из них европейцев мужчин 24 300 человек, женщин – 26 200 человек, иностранцев мужчин – 42 900 человек и женщин 4100⁵. Иностранцы, в основном китайцы и корейцы, были, как правило, временными рабочими и не имели права голоса. Подобная национальная демография имела прямое политическое значение в это сложное революционное время. В то же время получили право голоса солдаты и офицеры Владивостокского гарнизона, которых насчитывалось до 40 тысяч человек. А это была уже прямая политика, так как городские самоуправленческие власти получили право избирать солдаты, в подавляющем своем большинстве не являвшиеся дальневосточниками и бывшие весьма далекими от знания и тем более понимания сложных городских дел.

Все политические партии, совет солдатских и рабочих депутатов, жители окраин и слободок Владивостока составляли списки своих кандидатов, проводили митинги и лекции по разъяснению среди населения важности городских выборов как важнейшего политического завоевания русской революции. Многие интеллигенты Владивостока пошли в народ и в казармы, разъясняя особую важность первых демократических выборов. Гимназическая молодежь, просто грамотные люди проводили сплошную перепись избирателей, готовили списки.

В это сложное для страны время, когда шла самая кровопролитная война в ее истории, 50 % российского населения было неграмотно, экономика была расстроена, интеллигенты-лидеры Дальнего Востока небезосновательно считали, что новые органы власти, избираемые на срок до 1919 года, позволят привлечь к управлению городами и поселками Дальнего Востока широкий слой новых людей. А значит, остановить сползание страны к анархии, защитить и закрепить демократические завоевания Великой русской революции.

Во Владивостоке при населении в 97,5 тысячи человек было зарегистрировано и внесено в списки избирателей около 65 тыс. человек. На выборы пришло 28,7 тыс. избирателей, или 44 %. Вполне приличный процент для первых свободных выборов. Причем солдаты были более активными. Из них на выборы явилось 64 %, а гражданских избирателей – 34 %⁶. Блок социалистических партий социалистов-революционеров, социал-демократов и городского совета РСД получил в новой демократической думе 84 места гласных из 101.

На первых пленарных заседаниях новой городской думы впервые был избран Председатель думы К.С. Толкунов, социалист-революционер и городской голова А.Ф. Агарев, социал-демократ, меньшевик.

Таким образом, с 18 (31 по новому стилю) августа 1917 года реальная политическая власть в крае находилась в руках демократа А.Н. Русанова, опиравшегося на областные исполнительные комитеты и социалистические думы Владивостока, Хабаровска, Благовещенска, Никольска-Уссурийского, Николаевска-на-Амуре, где результаты первых демократических выборов были подобны владивостокским.

Думается, важно отметить, что эти новые социалистические по составу городские самоуправления Дальнего Востока не отбросили весь четвертьвековой опыт городских управ, накопленный их предшественниками. Сохранено было главное преимущество – собственность городов Дальнего Востока на земли, принадлежащие городу, право взимания налогов городом на всю недвижимость и на все промыслы, находящиеся на территории города. А территория у Владивостока была определена щедро указом императора еще в 1880 году – 30 496,4 га на полуострове Муравьев-Амурском и 10 383 га острова Русский⁷.

Баланс кассы города в конце 1917 года был значительным – 837 166 рублей. Городская управа имела процентные бумаги, неприкосновенные капиталы и в случае острой необходимости могла продавать городскую землю, но основной доход получала от арендных платежей, обложения налогами недвижимости и доходов предприятий. Действовали городские банки, директоров которых избирали думы. Это была реальная финансово-экономическая независимость городов⁸. Причем она складывалась годами⁹. Именно поэтому она и была уничтожена большевиками после октября 1922 года. Фактически это была антидемократическая и антинациональная контрреволюция. Восстановить уничтоженные тоталитарным большевистским режимом нормальные отношения городов как институтов гражданского общества с государством – значит сделать огромный шаг к становлению в Российской Федерации гражданского общества и правового государства. Все это прекрасно понимали наши предшественники – демократы Дальнего Востока в 1917 году, стоявшие на позициях защиты и расширения прав и свобод дальневосточников, завоеванных Великой русской демократической революцией.

Владивостокская газета «Далекая окраина» писала: «18 августа 1917 года местная жизнь закрепила за собою одну из главнейших позиций революции. В этот день сконструировался во Владивостоке исполнительный орган первого народного городского самоуправления и выбран первый народный городской голова… День 18 августа 1917 года во Владивостоке, как день закрепления за новыми силами нового оплота в местной жизни, не может быть только пятым днем недели. Он должен стать первым днем в жизни Владивостока как города и большим праздником в жизни его как части страны»¹⁰.

Важнейшую роль в закреплении демократических позиций имели земские выборы в дальневосточной деревне. Избрание в декабре 1917 года областных земств в Амурской и Приморской областях позволило поставить вопрос о формировании демократической Дальневосточной думы.

Этот важный период становления на Дальнем Востоке демократии потом был полностью исключен из истории городов и Дальневосточного края. Целая плеяда историков от КПСС потратила 80 лет, тонны бумаги, тысячи литров чернил и тонны типографской краски, чтобы доказать, что советы солдатских и рабочих депутатов были высшим достижением демократии. Нет, это было не так. В солдатские и рабочие советы от полков и мастерских избирали только солдат и часть рабочих по норме 1 депутат от 50 человек. Советы РСД, таким образом, представляли только 5 % населения и солдат, призванных из центральных районов страны. Советы являлись выразителями интересов небольшой радикально настроенной части общества, а никак не большинства общества, подобно городским думам и земствам. Поэтому, когда я пишу в своих статьях Владивостокский (Хабаровский, Благовещенский) совет РСД, я имею в виду только место нахождения совета РСД и социальный институт, не имеющий никаких социальных связей с большинством жителей данного города.

Беспристрастный анализ исторических документов показывает, что в декабре 1917 года на русском Дальнем Востоке произошел антидемократический, антинациональный контрреволюционный вооруженный переворот. Вдохновителями его были пришлые, неместные деятели – эмигранты Нейбут, Любарский, Кушнарев, Губельман, Краснощеков-Тобельсон и солдаты Мухин, Герасимов и другие. Ударной силой были солдаты, призванные из западных районов страны. Они развязали гражданскую войну в крае, смели все демократические завоевания Великой русской революции и в конце концов установили самый свирепый тоталитарный и террористический режим правления не только за всю историю дальневосточной окраины, но и за всю историю страны. И в то же время здесь, на Дальнем Востоке, ленинский режим получил наиболее эффективный отпор. Новый слой людей, выдвинутый демократической революцией к управлению делами края, только в Приморской области гласными городов и земств было выбрано 1760 человек и не менее 1600 кандидатов; опиравшийся на широкие производственные, экономические, социальные связи с населением края, явился основной социальной силой, которая возглавила сопротивление большевистской контрреволюции и повела борьбу за создание демократической Дальневосточной республики как важнейшего социального и политического института, гарантировавшего наиболее полное и демократическое управление местными делами в крае, и содержала в себе зерно влияния на общероссийские дела – возврат к демократическим традициям Великой русской революции на всей территории Российской Республики… Эта альтернатива не была реализована.

В социальной истории становления демократических институтов городского самоуправления Российской Республики опыт Владивостокской городской думы, выбиравшейся горожанами дважды, напряженно и продуктивно проработавшей 5 лет, с 1917 по 1922 годы, имеет общероссийское значение. Во-первых, Владивостокская дума была единственной из крупных демократических городских дум Российской Республики, проработавшей столь длительный срок и доказавшей жизненность демократической модели самоуправления, разработанной и претворенной в жизнь в процессе реализации революционно-демократического потенциала Великой русской революции. Во-вторых, Владивостокская дума разработала и предложила свои пути разрешения проблемы уплаты налогов по аренде городской земли всеми владельцами недвижимости, в первую очередь республиканскими и областными, и выделении города в неподчиненную областной власти областную земскую единицу, то есть предотвращение волюнтаристского изъятия денег областью из городского бюджета¹¹. Фактически решался вопрос о финансовой независимости территориальных самоуправлений и ограничении волюнтаризма центра. Политическая и социальная демократия, в условиях которой действовала Владивостокская дума, ставила перед ней те же проблемы, что встали перед столичными городами субъектов Российской Федерации в 1998–2004 годах. Поэтому огромный политический и социальный опыт, накопленный двумя созывами демократической городской думы Владивостока в сотрудничестве и конфликтах с семью земскими собраниями Приморской области в 1917–1922 годах, настоятельно требует тщательного и всестороннего изучения историками, социологами и политиками. Наши предшественники демократы оставили нам, их наследникам, демократам-дальневосточникам, богатое политическое и социально-культурное наследство.

Список литературы

1. Сибирский торгово-промышленный календарь на 1911 год. С.-Петербургъ. 1911. Отдел V. С.69.

2. Систематический сборник постановлений Владивостокской городской думы. – Владивосток. 1913. С. 1–2.

3. Хисамутдинов А.А. Из Владивостокской старины. – Владивосток. 2001. С. 5–7, 14–15, 19.

4. Приамурские известия. – 1917. 15 апреля. 17 июня.

5. Приамурские известия. – 1917. 4 мая.

6. Подсчитано по: Далекая окраина – Владивосток. 1917. 18 июля. 19 июля.

7. Государственный архив Приморского края – ГАПК, ф. 159, оп. 1, д. 26, л. 86.

8. Голос Приморья – Владивосток. 1918. 18 января.

9. См. Владивостокская городская управа. Отчет Владивостокской городской управы за 1896 год. Владивосток.1897; Отчет Владивостокской городской управы за 1897 год. Владивосток. 1898; Владивосток. Городская управа. Финансовый отчет г. Владивостока Приморской области за 1907. Владивосток. 1908; Владивосток. Городская управа. Финансовый отчет г. Владивостока за 1910 г. Владивосток. 1911 и др.

10. Далекая окраина. 1917. 20 августа.

11. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока – РГИА ДВ, ф. 28, оп. 5, д. 17, л. 4–5.

Дальневосточные батальоны смерти
(не смогли 100 лет назад погасить пожар анархии)

Наша газета, несколько изменив название на «Приамурские известия», была активным свидетелем демократической революции на русском Дальнем Востоке в 1917 году. Одним из важнейших событий этого исторического времени было формирование из солдат и матросов, служивших в нашем краю, батальонов из добровольцев, шедших на фронт защищать свободу и демократию, завоеванные народом в ходе Великой русской революции.

Великая русская революция 1917 года, падение царизма, резкая смена идеологии самодержавия на новую, народовластия – все эти поистине эпохальные события не могли не сказаться на важнейших институтах общества и государства. Отразилось это и на армии – важнейшем институте государства, которая оставалась в рамках прежних уставов, с прежними противоречиями между офицерами и солдатами. Ситуация осложнялась еще и тем, что армия вела самую длительную, самую кровавую и разрушительную войну за последние 300 лет Российского государства. Фактически весной 1917 года войну вела не армия, а вооруженный народ. Кастовая царская армия, и особенно ее офицерский корпус, целиком погибла к весне 1917 года, а ее деморализованные осколки растворились в многомиллионном вооруженном народе. Революционные демократы, стоявшие на базе Великой русской революции, прекрасно понимали, что не менять такой важнейший имперский институт нельзя. Это приходилось делать в условиях войны. Вместе с появившимся из недр советов приказом № 1, положившим начало широкой демократизации и политизации армии, было положено начало формированию в армии новых демократических и революционных структур в виде солдатских и офицерских комитетов. Огромная масса солдат и офицеров, с восторгом принявшая Великую русскую революцию, присягнувшая Временному правительству, воспринимала и новую республиканскую, демократическую идеологию. Именно в это время появляются наряду с повсеместными явлениями распада и анархии и новые революционно-демократические институты. Причем деление общества на два направления проходило не по партийной принадлежности. Послефевральское гражданское общество России делилось по совершенно другим политическим и социально-культурным направлениям: первое проповедовало патриотизм, государственность, революцию, свободу и демократию, а второе – интернационализм, мировую социалистическую революцию, диктатуру и антидемократическую контрреволюцию. Эти направления предлагали опять-таки вне зависимости от партийной принадлежности свои практические решения злободневных задач в России. Первое – гражданский мир в стране и победу на фронте, выборы Учредительного собрания и подчинение его решениям. Второе – разжигание классовой борьбы вплоть до гражданской войны, социальный переворот, установление диктатуры пролетариата (захват власти советами рабочих и солдатских депутатов). Первое политическое направление стояло на позициях западнических, общецивилизационных с демократиями Европы и Северной Америки, второе опиралось в основном на нормы общинной почвеннической патриархальной морали, идеологически модифицированной, но больше закамуфлированной социалистической фразеологией, затенявшей, но не улучшавшей фактически антидемократическую, реакционную и поэтому контрреволюционную сущность этого направления.

Необходимость новых революционно-демократических структур в армии стала особенно ясной для новой политической и управленческой элиты Российской Республики после трагического провала наступления русской армии 18 июня 1917 года. Показателен текст телеграммы, которая была направлена хабаровцами в связи с наступлением революционной армии, начавшемся 18 июня 1917 года. «Ставка главнокомандующего действующей армии, военному министру Керенскому. Хабаровский совет рабочих и солдатских депутатов от имени гарнизона и организованной демократии приветствует вас с наступлением доблестной революционной армии. Верим, что этот шаг является прологом новых побед, необходимых для обеспечения мира всем народам Европы… Сердечный привет вождю Керенскому, полкам 18 июня и всей наступающей революционной армии. Позор и презрение уклоняющимся». Дальневосточники, сибиряки были настоящими революционными демократами. Дальневосточная пресса была заполнена статьями о бегстве солдат с фронта. Показательной и в целом типичной для газетных сообщений в июне-июле была статья «Предатели» из благовещенской газеты «Амурское эхо»: «Насколько деморализована наша армия, можно судить по специальным сообщениям наших корреспондентов. На Юго-Западном фронте бои между взбунтовавшимися частями и войсками, которые остались верны своему долгу… Ударный батальон юнкеров расстреливает солдат-мародеров и грабителей». Ей вторила статья «Красные маски»: «Маски сорваны. Под вождями российской социал-демократической рабочей партии, издававшими газету “Правду”… оказались купленные агенты Вильгельма, предатели России. Страшная, жуткая картина “мясоедовщины” раскрылась перед страной… Ужас положения в том, что русская революция, начавшаяся дружно, единодушно, в общенациональном, государственном масштабе, легко и радостно воспринятая всей страной, со всеми ее медвежьими углами, превратилась в процесс разложения России под воздействием влиятельных подкупленных кругов революционной демократии и содействующих им темных сил из лагеря реакционеров… А сколько таких врагов ее под красными масками развелось теперь! И разве под красными масками у нас на Амуре нет вольных или невольных местных пособников ленинского предательства…»

Вот что писал домой в Благовещенск подпоручик ударного батальона: «Солдаты бегут в буквальном смысле этого слова, бросая все. У Сморгони, недалеко от нас, после трехдневной подготовки наши войска захватили три линии немецких окопов, а дальше идти не желают, несмотря на присутствие среди них Керенского. Проклятые большевики все-таки успели многое сделать на гибель и несчастье России, растлили армию, и вот плоды подлой изменнической работы». Огромной массе россиян было предельно ясно, что страну, только получившую свободу и демократию, необходимо защищать. Неоспоримым историческим фактом является то, что Великая русская революция изменила характер мировой войны, и в первую очередь со стороны России. В результате революции Россия стала самой демократической из всех непосредственно участвующих в войне стран. Защита Родины, Революции и Демократии от милитаристского режима власти Вильгельма II в Германии, ведущего войну на российской территории, стала важнейшей патриотической и национальной задачей для каждого революционного демократа и республиканца. В этих условиях пропагандировать поражение своего правительства в войне, т. е. продолжать занимать политическую позицию, заявленную Лениным в самом начале войны, в новых условиях, после падения самодержавия было на деле предательством по отношению к русской демократической революции. Стремление небольшой группы ленинцев и анархистов разжечь пожар мировой революции, бросив в ее топку Россию и россиян, было гибельной авантюрой. Антинациональной и антинародной. Это была явная контрреволюция слева.

Именно 100 лет назад, в июне 1917 года, генштаб Русской армии по предложению Временного правительства и Верховного главнокомандующего, популярного генерала А.А. Брусилова, предпринял попытку вовлечь в армию новые силы из тыла для прекращения анархии и повышения боевого духа армии.

По мнению одного из выдающихся русских генералов А.И. Деникина, идею создать добровольческие ударные батальоны, как средство борьбы с анархией и распадом разжигаемых погромной агитацией революционаристов и в первую голову большевиками-ленинцами, выдвинул Главный комитет офицерского союза. А.А. Брусилов утвердил в июне 1917 года приказ, подготовленный подполковником генерального штаба Манакиным с важной поправкой – формировать ударные батальоны при участии советов РСД.

Генерал А.А. Брусилов в приказе по армии так описывал историю возникновения батальонов смерти: «Из тыловых частей выходили охотники, записывавшиеся в “батальоны смерти”. Они имели знаком красно-черную ленту с лозунгом “Во имя защиты Свободы”. Красный цвет – это нежелание жить, если погибнет Россия; черный цвет – это приветствие смерти. Отдавая должное этой инициативе, я устанавливаю для охотников, записавшихся в ряды ударных войск, отличием почетный красно-черный шеврон на правом рукаве углом вниз. Списки охотников, составленные на местах, собрать в строгом порядке и в самый кратчайший срок представить во фронтовой комитет. Эти списки через военного министра будут представлены мною в Учредительное собрание, перед коим я, как главнокомандующий армиями, буду просить увековечить имена солдат-революционеров, которые в критический момент решения судьбы России стали грудью на защиту свободы и спасения родины. Я буду безгранично счастлив за любимую мною Россию, если в списках верных сынов Родины увижу записи в полном составе целых частей революционной армии. В списки этих частей я с гордостью внесу свое имя и буду счастлив пожертвовать всем для блага свободной России».

Статья:

Попов В.Г. Дальневосточные батальоны смерти не смогли сто лет назад погасить пожар анархии. – Приамурские ведомости. 2007. № 84. 21 июня.