Текст книги "Великая русская революция на Дальнем Востоке Российской Республики"

Нечто подобное «двоевластию» сложилось и существовало после большевистского 3-го съезда Советов в декабре 1917 до сентября 1918 года, когда казачьи отряды Забайкальского, Амурского и Уссурийского казачьих войск при помощи союзников и при полной инертности крестьянства разогнали малочисленные красногвардейские отряды. На Дальнем Востоке были восстановлены демократические думы и земства. Продолжали выходить основные газеты. Они информировали о положении дел в центре Российской Республики. О захватах банков комиссарами. Об убийствах офицеров анархистами-матросами в Кронштадте, Петрограде и Севастополе. О контрибуциях на богатых горожан и о принудительных работах для «буржуев». О терроре ЧК. О создании «Петроградской трудовой Коммуны» председателем Петросовета Г.Е. Зиновьевым (Анфельбаумом), ближайшим товарищем Ленина. Они, вместе скрываясь в Разливе, писали брошюру «Государство и революция». Это была предтеча «Доктрины фашизма» Муссолини и «Моей борьбы» Гитлера. Зиновьев, став диктатором Петрограда, реализуя написанное, инициировал «красногвардейскую штыковую атаку на капитал». По захвату банков, фабрик, заводов. Проводилась массовая конфискация квартир в центре Петрограда для заселения в их комнаты семей рабочих из бараков и окраин, чьи сыновья служили в Красной гвардии. О расстрелах владельцев квартир престарелых высших царских бюрократов. Цель была повязать кровью «буржуев» рабочих Петрограда с большевистской диктатурой. На Дальнем Востоке снова развевалось республиканское бело-сине-красное знамя в соседстве с бело-зеленым флагом Сибирской думы. Земства и думы продолжали организовывать дальневосточников до октября 1922 года. А в ноябре этого года вторжением Красной армии под руководством Л.Д. Троцкого было раздавлено цивилизованное демократическое самоуправление – народовластие, введенное в жизнь дальневосточников Великой русской революцией и насажден тоталитарный режим коммунистических ревкомов и диктатуры приезжих большевистских функционеров. Первой генерации нового правящего класса-номенклатуры.

В Учредительное собрание от Приморской, Амурской, Сахалинской и Камчатской областей, а также от Амурского и Уссурийского казачьих войск и полосы отчуждения КВЖД необходимо было избрать девять депутатов. В разных районах, в зависимости от политической развитости жителей, в голосовании принимали участие от четырех до девяти политических партий и организаций. Голосование велось по пропорциональной системе, и эти партии и организации сформировали девять избирательных списков. Наиболее интересная и бескомпромиссная политическая борьба развернулась в южных районах Дальнего Востока. Тут проживало большинство населения, был наиболее высокий процент проживающих в городах. Самыми показательными были выборы в Хабаровске – столице Приамурья. Из имеющих право голосовать (не считая солдат гарнизона) проголосовало 5445 человек, т. е. приблизительно 44 %. Из них больше всего голосов набрал список партии конституционных демократов – партия народной свободы – 30,1 % голосов. Это говорило об отрезвлении масс избирателей хабаровчан. За партию социалистов-революционеров было подано 17,7 % голосов. Примерно одинаковое количество голосов избирателей (652 и 662, т. е. 11,9 % и 12,1 %) было отдано за большевиков и социал-демократов, меньшевиков-интернационалистов. Даже из 480 рабочих-избирателей базы Амурской речной флотилии за социалистов-революционеров проголосовало 369 человек, или 76,9 %. Иная картина сложилась среди солдат городского гарнизона. Из 653 военнослужащих за большевиков отдали свои голоса 367 человек (или 56,2 %), а за социал-демократов, меньшевиков-интернационалистов – 136 человек (или 20,8 %). Партия социалистов-революционеров имела здесь только 19 голосов (или 2,0 %).

По всем избирательным участкам Приамурского избирательного округа, в который входили Амурская, Приморская и Сахалинская области, было зарегистрировано 382 722 избирателя. В голосовании приняло участие 244 400 (или 63,8 %) избирателей. Оценивая явку на выборы в 1993–2000 годах наших современников-дальневосточников, необходимо отметить более высокий уровень политической культуры и ответственности наших прадедов. Так, если в целом по Амурской области на первые всероссийские прямые, равные, тайные демократические выборы явились в далеком 1917 году 55 %, то по Приморской области – 70 %. Недействительными было признано 3537 избирательных бюллетеней. Не представили данные по итогам голосования 49 избирательных участков, расположенных в северных районах Амурской области, где было зарегистрировано 13 193 избирателя.

Убедительную победу одержали грамотно построившие свою избирательную стратегию социалисты-революционеры. Их список № 1 получил в Приморье 8179 голосов, в Приамурье список № 7 – 47 511 и по крестьянскому списку № 2 – 70 183 голоса. При подсчете голосов они объединили голоса, полученные по всем трем спискам, и получили общую сумму голосов 125 873, что позволило им направить трех своих депутатов на Учредительное собрание. Большевистский список № 5 получил 43 533 голоса (18,1 %) и одно депутатское место.

Социал-демократы меньшевики получили только 16 772 голоса, украинская партия – 3275 и конституционно-демократическая партия – 17 799 голосов избирателей и не провели своих кандидатов.

Таким образом, большевики, невзирая на совершенный переворот, несмотря на систематические попытки оказать вооруженное давление, устрашить своих политических оппонентов и напугать избирателей, потерпели на Дальнем Востоке поражение. На Учредительное собрание были избраны от Приамурского избирательного округа правые социалисты-революционеры: В.К. Выхрестов, М.С. Мандриков, Ф.И. Сорокин, все из Владивостока по крестьянскому списку, Н.Г. Кожевников, комиссар Амурской области, от казаков Амурского и Уссурийского войск, А.Н. Алексеевский и В.Г. Петров от партийной организации амурских социалистов-революционеров. От партии большевиков или, как она тогда называлась, социал-демократов интернационалистов – А.Я. Нейбут. Политэмигрант, приехавший из-за границы, как и практически все вожаки владивостокских экстремистов-большевиков, он воспользовался первым же удобным случаем, чтобы выехать с Дальнего Востока в центр России. Не имея ни кола ни двора, он в своей оголтелой большевистско-коммунистической пропаганде апеллировал к разрушительным и низменным чувствам маргинальных слоев дальневосточного общества, и в первую очередь к солдатам, не имевшим никакого отношения к Дальнему Востоку. А.Я. Нейбут был ярким и наиболее типичным представителем руководящей головки эмигрантов революционаристов-экстремистов, обосновавшихся во Владивостоке и также не имевших никакого отношения к Дальнему Востоку. А.Я. Нейбут, С.И. Гиллерсон, Н.М. Любарский, включенные в список большевиков, абсолютно неизвестные широким слоям горожан и крестьян края, действовавшие и выступавшие исходя из абстрактных ленинско-троцкистских догм, прикрытых марксистскими цитатами, предопределили поражение большевиков на свободных демократических выборах. Из 7 мандатов 6 получили социалисты-революционеры, и только один, обеспеченный голосами солдат, получили большевики.

Кроме этих депутатов от русского населения полосы отчуждения КВЖД в остром соперничестве с большевиком М.Н. Рютиным и представителем конституционных демократов генералом Д.Л. Хорватом победил социал-демократ меньшевик Н.А. Стрелков. Они набрали соответственно 10 612, 6327 и победитель – 13 139 голосов избирателей. Депутатом ВУС от Камчатской области стал областной комиссар, социалист-революционер К.П. Лавров.

Таким образом, свободные выборы во Всероссийское Учредительное собрание на Дальнем Востоке ярко продемонстрировали нежелание подавляющего большинства жителей радикальных экспериментов по введению социализма по-ленински с помощью вооруженного захвата власти и установления под видом «диктатуры пролетариата» диктатуры своей партии. Более того, дальневосточники своим активным и социально осознанным голосованием не менее ярко продемонстрировали свое сокровенное желание решать вопросы не насилием, не разжиганием классовой борьбы в мировом масштабе, а наоборот – вдумчивой работой Всероссийского Учредительного собрания по разработке законов, по которым будет создаваться новый социальный строй в стране и на Дальнем Востоке. Будет реализована политическая идеология Великой русской революции «Свобода, Народовластие – Демократия, Республика». Начнут реализовываться священные человеческие права.

В заключение необходимо отметить, что в 1917–1922 гг. на Дальнем Востоке фактически не было советской власти в том виде, как ее представляли советские историки 70 лет. Да, существовали советы солдат и рабочих. Но реальная власть в виде сбора налогов, распоряжения собственностью, соблюдения общественного порядка находилась в руках городских дум и земств. Советы принимали резолюции, выводили солдат на улицы, но, представляя примерно 5 % населения в крае, смогли только силой оружия к апрелю 1918 года навязать свою власть исполнительным органам дум и земств, что ввергло экономику края в хаос и послужило реальным поводом, для того чтобы к власти пришли более правые силы, наиболее яркими представителями которых были белогвардейцы, которые попытались оружию в руках красногвардейцев противопоставить оружие, а красному террору – белый террор… Что из этого получилось, хорошо известно. Но то, что проиграла молодая российская демократия, что на 70 лет было остановлено цивилизованное развитие страны, это несомненно. Многое из того, что было введено в жизнь дальневосточного общества в яркие 8 месяцев российской свободы, нам предстоит еще восстановить. В том числе городские думы и земства. Реальный ход событий 1917 года показал, что сила истинной демократической власти не в административных вертикалях с их многотысячным чиновничеством, возглавляемым генералами и многомиллиардными расходами бюджета, а в структурах гражданского общества и местного самоуправления, развивающих гражданскую инициативу и гражданскую ответственность народа, реально владеющего собственностью – домом, землей, акциями, избирающим свои власти и реально контролирующим их.

Статья:

Попов В.Г. Как был встречен Петроградский переворот. – Приамурские ведомости. 2007. Ноябрь.

Дальневосточники – члены III Государственной думы

История русского парламентаризма насчитывает четыре Государственные думы. Но только одна из них нормально проработала весь свой срок – пять лет. Сказалось определенное успокоение страны после событий смуты 1904–1905 годов, принятие избирательного закона, более адекватно отражавшего интересы властвующих слоев российского общества.

В III Государственной думе, избранной в 1907 году, насчитывалось 442 депутата. Выборы депутатов не были прямыми. Сначала выбирались выборщики, и потом они на собраниях выбирали из своего состава депутатов.

Депутатам III Государственной думы от Дальнего Востока России и посвящена эта научно-публицистическая статья.

Феофилакт Николаевич Чиликин

Феофилакт Николаевич Чиликин был избран членом III Государственной думы от городского и крестьянского населения Амурской области. Хабаровск в 1907 году входил в состав этой области, и, таким образом, Ф.Н. Чиликин представлял в думе интересы хабаровчан.

Феофилакт Николаевич родился в Рязанской губернии, в семье разночинцев со средним уровнем доходов. В 1898 году окончил Санкт-Петербургский лесной институт. С 1902 года работал в переселенческом управлении Амурской области. Был активным сотрудником местных газет «Амурская жизнь» и «Амурская газета». Много сил и времени посвятил пропаганде цивилизованного и культурного заселения и землепользования на Дальнем Востоке. Когда по инициативе приамурского генерал-губернатора Субботича в 1903 году в Хабаровске собрался знаменитый съезд сведущих людей Дальнего Востока, Чиликин принял в нем активнейшее участие, увидев в съезде возможность для пропаганды культуры землепользования.

В Государственную думу Феофилакт Николаевич избирался как беспартийный социалист. Вероятно, это традиция для дальневосточников – тогда все были социалистами, сейчас все демократы и тоже беспартийные… В думе примкнул сгоряча к социал-демократической фракции, но, разочаровавшись, вышел из этой фракции и до конца срока работы в думе оставался беспартийным прогрессистом. После октябрьского переворота 1917 года, по одним данным, эмигрировал через Китай в Австралию, по другим – погиб во время Гражданской войны.

Другим ярким представителем дальневосточников в III Государственной думе был 45-летний казак Андрей Иванович Шило. Родившийся и выросший в Полтавской губернии Российской империи, увлеченный переселенческой волной на неведомые дальневосточные земли, он в 1893 году, сто лет тому назад, кружным путем через Одессу на Владивосток прибыл на пароходе Доброфлота в Приморскую область. Здесь обосновался в селе Григорьевке недалеко от Никольск-Уссурийского. Жилось ему трудно. Он сменил несколько профессий, которыми занимался помимо основной – обработки земли. Андрей Иванович работал рассыльным при телеграфной конторе, волостным писарем, десятником на строительстве КВЖД, торговал племенным скотом и был владельцем мясной лавки.

В 1904–1905 годах, в эпоху социального брожения, с головой окунулся в политику. Активнейшим образом участвовал в организации крестьянского союза в Приморской области. Это было нечто вроде среднего между партией и крестьянским профсоюзом. Принял активное участие в созыве и проведении крестьянского съезда в Приморье. В 1906 году был арестован и просидел полтора месяца в камере предварительного заключения в Никольск-Уссурийске за участие в этом съезде.

Был выпущен и, как беспартийный прогрессист, как человек, пострадавший за общественно-политическую деятельность (любят на Руси избирать тех, кто пострадал от власть предержащих!), А.И. Шило был избран в III Государственную думу. Присмотревшись к фракциям, сменил свой блок и стал трудовиком.

Если просмотреть стенографические отчеты думы, то отчетливо видно, что Андрей Иванович очень живо интересовался всеми кардинальными вопросами жизни дальневосточной окраины России – переселенчеством, железнодорожным строительством, развитием рыбопромышленности. Особое внимание в его выступлениях отводилось легальной и нелегальной эмиграции в край корейцев и китайцев, что весьма актуально и сегодня.

Андрей Иванович Шило

А.И. Шило по этому вопросу занимал позицию вполне современную: край надо заселять русскими – выходцами из европейской части Российской империи. По всем интересующим его вопросам приморский депутат много работал в специальных подкомиссиях и комиссиях думы, выступал с соответствующими речами на пленарных думских заседаниях. В думских кругах его считали одним из лучших «крестьянских» ораторов и ценили его осведомленность в делах русского Дальнего Востока.

Дальнейшая судьба А.И. Шило неизвестна. Историки 70 лет не изучали биографии думцев. Социальный заказ от правящей партии был на другие биографии и воспоминания. Сейчас, я думаю, пришло время изучать думский опыт народных избранников первых российских законодательных учреждений.

Подводя итоги думской деятельности дальневосточников, надо отметить, что в думе они изменили свои политические взгляды, которые заявляли во время предвыборной агитации. В соответствии со взглядами меняли и свою партийность. Тем более что правительство России, мягко говоря, не поощряло радикальной деятельности.

Будет ли «пример» политического дрейфа первых думцев-дальневосточников заразительным для будущих членов V Государственной думы от партийных демократов к центристам или «патриотам», после того как они будут избраны? Сейчас появилось огромное число «независимых» претендентов в кандидаты, не проявивших себя никак в политической деятельности, декларирующих, что будут считаться только с мнением избирателей.

Неужели опыт разогнанных двух последних Верховных Советов, союзного и российского, ничему не научил претендентов? Современная западная модель партийной демократии знает только одно средство против таких перебежек депутатов – ответственность перед партией, выдвинувшей и поддержавшей их во время выборной кампании. Партии там стали стабильными институтами политической системы. В переходный же период в становящейся демократической России, думается, выборы должны идти только по партийным спискам, а не по желаниям советов директоров или ректоров. Политическая работа – это ответственная профессия.

Статья:

Попов В.Г. Дальневосточники – члены Государственной думы. – Тихоокеанская звезда. 1993. 16 декабря.

Дальневосточники в великой русской революции – Русанов
Научная работа посвящена 100-летию Великой русской революции на Дальнем Востоке Российской республики

В научной работе, написанной в 1995–2016 годах, посвященной становлению демократического земства и демократического городского самоуправления на Дальнем Востоке Российской Республики в 1917–1922 годах, на основании широкого круга архивных и почерпнутых из периодической печати этого периода документов и материалов, большинство из которых впервые вводится в научный оборот, впервые в дальневосточной историографии рассматривается становление развитого гражданского общества и на его базе земского парламентского правового государства как гарантии соблюдения прав и политических свобод человека, завоеванных Великой русской революцией 1917 года. Автор впервые в дальневосточной историографии отказывается от чуждого демократической российской историографии формационного подхода и рассматривает социальные и политические процессы на русском Дальнем Востоке в русле цивилизационного подхода, общего для всех развитых стран. Фактически Российская Республика революционным февралем вместе с демократической частью Европы совершала цивилизационный рывок к массовому гражданскому обществу и социальному государству.

Автор стремился показать сложное становление демократии на русском Дальнем Востоке через наиболее яркие моменты жизни и деятельности замечательного дальневосточника Александра Николаевича Русанова – Учителя, Депутата, Комиссара и Демократа.

Александр Николаевич Русанов

Научная работа адресована специалистам в области социальной и политической истории, социального развития, политологии и социологии русского Дальнего Востока. Научная работа может быть использована в качестве учебного пособия для аспирантов и студентов, изучающих эти дисциплины.

Вместо введения

Учитель, депутат, комиссар и демократ. В свое время хорошо известный демократический общественный деятель. Но именно за последовательную демократическую политику создания народовластия дальневосточников, вступление таким образом русского Дальнего Востока в состав Российской Республики, в цивилизованное сообщество свободных демократических стран и, соответственно, за свою бескомпромиссную борьбу с большевистским анархоэкстремизмом А.Н. Русанов был вычеркнут коммунистическими советскими «историками» из истории русского Дальнего Востока. В преподнесении политической и социальной истории нашего края советской исторической школой был грубо нарушен принцип историзма. Исторической науке насильственными методами был навязан формационный, коммунистический, идеологизированный подход. Поэтому я, студент исторического факультета, впервые услышал о Русанове не от доцентов, а от своего деда Василия Григорьевича Свечникова, крестьянина села Коршуновское Михайловской волости Амурской области. Дед говорил мало. Но ёмко. «Не удержался Русанов». «А потом были Гражданская война и партизаны?» – спросил я. «У нас их звали “кочколазы”. В болото, в кочки угоняли скот. Грабили все: красные, белые и японцы. Всем подавай лошадей, хлеб, мясо. А голодранцы оставались в деревне. У них ничего не было». Вскоре после этого разговора я купил только что вышедшую из печати книгу воспоминаний советских ветеранов «Гражданская война на Дальнем Востоке» (1973). Уже тогда я стал подспудно понимать, что написанное в ней – это только малая часть истории моего края и моего народа. Поэтому и подарил деду с надписью: «Дедушка! Я дарю вам эту книгу для того, чтобы вы по всякому мало-мальски известному вам факту написали все, что вам удастся вспомнить, ведь вы были свидетелем всех этих событий». К сожалению, в 1974 году мой дед, человек с типичной биографией дальневосточника: крепкий средний и многодетный крестьянин, солдат, по мобилизации, НРА ДВР и участник первого боя под Волочаевкой, военнопленный у белоповстанцев генерала Молчанова, потом колхозник и советский политический заключенный, 10 лет по 58-й статье, в конце концов выселенный вместе с семьей в Сибирь, – умер, не оставив письменных воспоминаний. Своих. Не советских, не буржуазных, а именно своих… Вторично я столкнулся с Русановым в 1977 году, начиная научную работу. Сотрудница архива познакомила меня с книгой приказов А.Н. Русанова, хранившейся в церкви «Воскресения на горе» в г. Томске, где в то время в ужасных условиях находились архивы, вывезенные с Дальнего Востока в начале Второй мировой войны. Тогда-то я и выписал тетрадку из архивных дел для себя. Для души… В пик брежневского застоя честное научное исследование проблемы земской власти на Дальнем Востоке было совершенно недопустимо. С тех пор я постепенно собирал материалы об А.Н. Русанове, хабаровце, учителе, комиссаре и демократе, не смирившемся с уничтожением демократии у себя на родине, русским коммунизмом – первым антинациональным режимом, в одной связке с итальянским фашизмом и немецким национал-социализмом создавшим тоталитарный ужас на Земле. Дальневосточники боролись с русским тоталитаризмом дольше всех, и А.Н. Русанов был одним из главных организаторов борьбы демократов с контрреволюционным большевизмом на своей родине – Дальнем Востоке. Русанов ушел в эмиграцию, но не смирился… Все собранные материалы вошли в научную работу об А.Н. Русанове – учителе, депутате, комиссаре и демократе.

Автор предлагаемой читателю научной работы, став уже кандидатом исторических наук, воспринял как властный призыв времени объявленную перестройку и был одним из организаторов демократического движения на Дальнем Востоке в 1987–1996 годах. Демократы считали вполне возможной демократическую модернизацию страны. Но только методами, присущими демократическим странам и для вхождения страны в круг цивилизованных стран, откуда Российскую Республику выбили большевики контрреволюционным антидемократическим переворотом. Демократы Дальнего Востока, объединившиеся в Хабаровский Народный Фронт, считали себя прямыми продолжателями дела демократов Дальнего Востока начала ХХ века – Амурской Земско-демократической группы 1905 года, Хабаровского отдела партии Федералистов 1917 года, Союза Амурских Республиканцев 1917 года и всех демократов-земцев Дальнего Востока. Именно настоящая и правдивая история русского Дальнего Востока, а не искаженная и фальсифицированная в сотнях книг советскими историками, все еще отравляющая сознание ещё одного поколения молодых дальневосточников, давала современным демократам моральную стойкость и отвагу в начале борьбы с коммунистическим государственным тоталитаризмом.

«Только хорошо организованное

общество может сохранить

за собой право на народовластие».

А.Н. Русанов

Прошедшие в 1999 и 2003 годах выборы в VII и VIII Государственные Думы, крайне бюрократизированные и потому предопределенные выборы Президента России – Российской Федерации на второй срок 2004 года продемонстрировали наряду с бесцеремонностью правящего класса ответную реакцию граждан – растущий абсентеизм избирателей – и вызвали у дальневосточных демократов далеко не однозначные чувства. От растерянности до чувства ярости. От отказа в участии в выборах до чуть ли не революционных левацких лозунгов. Мне думается, что во многом избирательные неудачи демократов и страсти по этому поводу вызваны поголовной политической и исторической неграмотностью как избирателей, так и тех, кто стремится в законодательные органы и тем более избирается в них. Это положение сознательно формировалось в течение последних 80 лет. Правящая коммунистическая партия целенаправленно искажала и извращала политическую историю Российской империи после 1905 года. Но еще большей фальсификации подверглась история Великой русской революции 1917–1922 годов и особенно ее важнейшие события на русском Дальнем Востоке. Лживые коммунистические мифы все еще царят на Дальнем Востоке. Настоящие герои демократической революции оболганы и практически неизвестны дальневосточникам, а контрреволюционеры, предатели и душители великих демократических идеалов нескольких поколений российских демократов все еще числятся в благодетелях народных. Их именами по сей день пятнаются улицы и площади старинных дальневосточных городов и сел. Очевидно, что знание дальневосточниками собственной правдивой политической и социальной истории, знание того, как наши прадеды и деды планировали самоуправление дальневосточного народа своими делами, как для этого избирали своих депутатов, какую работу вели эти депутаты по отстаиванию в демократических земствах интересов своего края, поможет политическому воспитанию как гражданина избирателя, не бегущего от избирательной урны, так и депутата, действующего социально ответственно, понимающего всю меру его зависимости от своих избирателей. Очевидно также, что попытка лидеров демократов, в силу случайности исторического процесса в 1990–1996 годах оказавшихся в верхних эшелонах правящего бюрократического слоя, провести демократизацию страны руками бюрократии потерпела крах. Демократический строй народ должен построить сам снизу вверх. При разрушении бастионов тотальной бюрократии. А строительство сверху вниз не получилось и не получится. Вероятно, необходимо было действовать так, как сделал народ в нашей стране во время Великой русской революции с марта 1917 по январь 1918 года. И судя по всему, в ХХI веке демократам Российской Федерации предстоит начинать строить демократию в стране с восстановления многопартийности и свободы печати, с воссоздания демократического земского самоуправления на местах, со своим бюджетом, основанным на прямых налогах и не входящим в федеральный бюджет. Фактически начинать с изучения, усвоения и применения национального демократического опыта по самоуправлению, накопленного россиянами в 1864–1916 гг., особенно в 1917 году. Так пробьет себе дорогу на практике цивилизационный подход в историческом описании того процесса модернизации страны, на широкую дорогу которого вывела русская революция Российскую Республику. Так будет преодолен ложный псевдонаучный формационный подход, навязанный коммунистическими практиками и расписанный коммунистическими историками, все еще царящий в их исторических исследованиях, фальсифицирующих реальную историю страны и Дальнего Востока в особенности.

Учитель

Итак, окунемся в историю нашей страны начала ХХ века. 15 ноября 1912 года официально открылась работа IV Государственной думы. В четвертый раз граждане Российской империи пришли к избирательным урнам. Российская политическая система медленно претерпевала необходимые изменения, стремясь успеть за огромными экономическими и социальными преобразованиями в стране. В непрерывном взаимодействии правительства – исполнительной власти и народного представительства – законодательной власти, которая крепла от думы к думе, закаляясь в борьбе с правительством, которое за столетия привыкло отчитываться только перед монархом, заключался залог будущего развития государства российского и усвоения правительством культурных начал конституционной монархии. Как и прежние думы, IV думу ограничивал в качестве верхней палаты Государственный Совет, наполовину назначаемый императором, наполовину избираемый такими социальными институтами гражданского общества России, как земства, университеты, церковь и т. д. Насколько отстала наша современная законодательная власть, избираемая нами только наполовину, по сравнению даже с царской эпохой. Необходимо подчеркнуть, что в выборных кампаниях в думу участвовали, как правило, представители бурно растущего гражданского общества. И воздерживались представители административно-бюрократической системы. Это разделение было важно. Это у нас, современных россиян, наоборот, везде лезут бюрократы, которых по сравнению с временами, о которых я пишу в этой книге, стало больше в десятки раз! Как и в предыдущую, в IV Государственную думу было избрано 442 депутата. Выборы депутатов были двухстепенными, не прямыми. Сначала дальневосточники, имевшие право голоса, избирали выборщиков, а потом эти выборщики на областном собрании выбирали депутатов Государственной думы. Среди горожан Дальнего Востока имели право участвовать в первом этапе избрания выборщиков значительно больше избирателей, чем при прямых выборах в городские думы. В Благовещенске этим правом обладало 4100 горожан. Из хабаровцев, которых в 1912 году было 50 тысяч человек, право голоса при выборах кандидатов в депутаты – выборщиков Государственной думы, которое определялось имущественным положением и социальным статусом, имели тоже около 4 тысяч человек. Воспользовались своими правами 1750 избирателей. Такая же ситуация была и во Владивостоке. И хотя среди избирателей были только представители грамотных, «сильных и полезных», по словам С.Ю. Витте, единства среди них было еще меньше, чем среди сегодняшних избирателей-дальневосточников.

4 октября 1912 года в Хабаровске были опубликованы итоги городского собрания избирателей. От Хабаровска необходимо было избрать трех выборщиков. Ими стали А.Н. Русанов, набравший 603 голоса; В.В. Граженский – 509; З.И. Максимов – 478 голосов. Но кроме них в избирательные бюллетени было внесено еще 82 фамилии, т. е. были представлены все более или менее известные общественные деятели тогдашнего Хабаровска¹.

Всего от крестьян и горожан Приморской области на съезд выборщиков было избрано 17 выборщиков – кандидатов депутаты. На съезде, проходившем 20 октября 1912 года в г. Никольск-Уссурийске, большинство голосов набрал представитель Хабаровска Александр Николаевич Русанов. Насколько острой была конкуренция среди кандидатов, говорят итоги голосования среди выборщиков. Несмотря на то, что А.Н. Русанов имел избирательный бюллетень № 13, «чертову дюжину», и победил с преимуществом всего в один голос, набрав девять избирательных голосов², все равно он стал депутатом Государственной думы от городского и сельского населения Приморской области. Кроме А.Н. Русанова Приамурский край в Государственной думе также представляли: А.И. Рыслев – от горожан и крестьян Амурской области и казачий учитель И.М. Гамов – от казаков Уссурийского и Амурского войск. Они сменили в думе депутатов предыдущего созыва А.И. Шило, Ф.Н. Чиликина и Н.А. Манькова. А.Н. Русанов избирался как беспартийный демократ. 38-летний интеллигент (родился 20 мая 1881 года), он был самым образованным среди дальневосточников – депутатов IV Государственной думы. А.Н. Русанов с отличием окончил Санкт-Петербургский университет, имел звание кандидата наук и чин надворного советника.