Текст книги "Авиация великой войны"

Ноябрь

В этом месяце британскими воздушными разведчиками была произведена первая удачная аэрофотосъемка позиций в районе д. Невшатель.

К этому месяцу, уступив напору японцев, Германия лишилась всех своих колониальных владений на Тихом океане.

В этом месяце вступила в войну на стороне Германии Турция. На смену Дальневосточному театру войны явился Турецко-Азиатский.

Хроника важнейших событий этого месяца такова:

1 ноября– Гинденбург из перехваченной радиограммы узнает о намерениях русского командования «после 120 верстного преследования» остановить пехоту для подготовки дальнейшего наступления; германское командование в целях противодействия наступлению русских войск на левом берегу Вислы принимает решение нанести силами 9-й армии Гинденбурга удар по правому флангу русских между реками Висла и Варта.

2 ноября– Русская Ставка отдает директиву о глубоком вторжении в Германию силами четырех армий (2-й и 5-й Северо-Западного и 4-й и 9-й Юго-Западного фронтов]; наступление назначено на 14 ноября.

4 ноября– Германский план наступления одобрен Ставкой и согласован с Конрадом. Фалькенхайн обещает усилить 9-ю армию несколькими корпусами, снятыми с французского фронта.

7 ноября– Сербы отходят в глубь страны, австро-венгерские войска входят в Белград.

Провинция Кяочао (Циндао)

После нескольких месяцев упорных боев японцы захватили важнейшую военно-морскую базу Германии – Циндао, расположенную на южном побережье Шаньдуньского полуострова (Китай]. На этом заканчивается участие в войне Японии.

Япония очень активно использовала в боевых действиях все свои семь аэропланов. Они выполняли разведку укреплений, бомбометание на береговые батареи и другие объекты обороны. Военным летчикам впервые в истории авиации ставилась задача по обнаружению подводных минных заграждений, с которой они успешно справились. Однако, несмотря на упорные, практически ежедневные полеты всех семи машин, авиация не оказала серьезного влияния на ход боевых действий – как из-за своей малочисленности, так и из-за несовершенства и слабости бомбовой нагрузки. За все время боевых действий, несмотря на хорошо организованный заградительный огонь германской артиллерии, японцы не потеряли ни одного аэроплана. При встречах в воздухе с единственным германским летчиком противники поначалу обменивались приветствиями, и лишь в последний месяц пулями из личного оружия, тем самым еще раз доказывая неизбежность именно такого развития отношений между авиаторами враждующих сторон.

Наибольший интерес представляет работа германского военного летчика обер-лейтенанта Плюшова. Он осуществлял всю боевую работу один, не допуская австрийца к своей машине. Австрийский летчик все время активно работал над восстановлением своего аппарата. Учитывая малые размеры и неудобство зажатого меж гор единственного крепостного аэродрома, он заодно решил установить на своем аппарате вместо шасси поплавки. В этот день он как раз закончил работу, однако, вместо того, чтобы испытать свое детище в полете, вынужден был сжечь аппарат.

Плюшов в первые месяцы, так же как и на Европейском театре, сам назначал себе задачи, летал куда считал нужным и бросал бомбы лишь мимоходом.[65]65
  В этом смысле интересно свидетельство хорошо понимавшего значение авиации Людендорфа накануне Танненбергской победы, в которой германская авиация сыграла значительную роль. «Еще несколько случайностей имели место, прежде чем мы смогли окончательно увериться в победе. Рано утром 29 августа мы узнали из донесений летчика, что неприятельский армейский корпус двигается с юга на Найденбург и уже приближается к городу…» Судя по тому, что донесение летчика названо случайностью, система проведения разведки в первые месяцы войны еще не была отработана полностью, а только устанавливалась и на континенте. Если в первые числа августа все представлялось вполне правильно организованным (французские летчики строго по графику летали на разведку по предварительно распределенным секторам, что, однако, не спасло их от неожиданности появления цеппелина под Нанси), то с началом активных боевых действий такая организация работы быстро нарушилась необходимостью решать не входящие в график тактические задачи. Для того же, чтобы работать по графику и решать постоянно возникающие боевые задачи, требовалось гораздо больше машин. Поэтому в первые месяцы многие сектора фронта оставались без внимания авиации, что приводило к необратимым последствиям. Например, германские разведчики, увлеченные наступательным порывом, не смогли своевременно обнаружить перегруппировку французских войск, в результате чего фланговый удар 6-й армии Монури практически предрешил исход не только Марнского сражения, но, возможно, и всей военной кампании.


[Закрыть] Он летал практически каждый день, бросая на палубы неприятеля кофейные банки, начиненные порохом и мелкими железками, которые взрывались едва ли не через одну, и регулярно осуществлял разведку. Постепенно командование крепости осознало всю ценность его работы, и круг обязанностей Плюшова расширился. Он стал отыскивать батареи противника и корректировать огонь артиллерии. Несмотря на многочисленные попытки японцев сбить его, Плюшов смог сохранить свой аппарат в целости до самого последнего дня блокады, летая даже на самодельных винтах. О его значении для обороняющихся хорошо свидетельствует следующее напутствие, данное ему накануне падения крепости начальником штаба обороны: «Помните, Плюшов, вы теперь для Циндао важнее насущного хлеба. Возвращайтесь сами и сохраните аэроплан. И думайте также о том, как мало у нас снарядов, и что мы здесь их расстреливаем по вашим наблюдениям». В условиях горной местности у гарнизона крепости и в самом деле не было никакой иной возможности обнаруживать места дислокаций батарей и войск противника.

Перед занятием крепости японцами, Плюшов сумел вылететь со всеми документами в направлении Пекина. Неподалеку от столицы Китая он сжег свой самолет и, будучи интернирован китайским правительством, смог, в конце концов, добраться до Германии.

8 ноября – Русские войска находятся на линии фронта р. Варта – Мехов – Тарнов – р. Дунаец – Карпаты.

9 ноября – Английской эскадрой в Индийском океане потоплен легкий германский крейсер «Эмден».

Германские авиаторы работали на совесть. За три месяца войны, начиная с 15 августа, 3-й авиаотряд 3-й германской армии ежедневно вылетал на разведку прифронтовой полосы, пропустив лишь два дождливых дня, даже несмотря на то, что за это время 18 раз сменил место базирования.

10 ноября – Германские войска занимают Диксмюд.

Германское командование восточного фронта перебрасывает по железной дороге из района Ченстохов – Калиш на север в район Торна (расстояние около 300 км) 9-ю армию, возглавляемую генералом Макензеном, а для действий против русских оставляет в районе Ченстохова 4 дивизии под командой генерала Войрша.

11 ноября – Начинается Лодзинская операция. Германское командование, опасаясь, что русские знают о замысле операции и о сосредоточении войск, сходу бросает 9-ю армию в наступление.

12 ноября– 9-я германская армия стремится окружить и уничтожить у Влоцлавска левофланговый V Сибирский корпус 1-й русской армии; корпус отходит.

13 ноября– Во Франции сформировано I отделение бомбардировщиков (Groupe de Bombardement] из аппаратов «Вуазен». А в России царское руководство (29 октября] 1914 г. все заказы на дальнейшее построение первых в мире тяжелых многомоторных самолетов «Илья Муромец» («ИМ»] аннулировало, так как посчитало их для военных задач непригодными. Дело в том, что в это время имелось лишь несколько готовых кораблей, построенных для мирного времени, с большими удобными каютами, которые летали сравнительно невысоко. Да и вообще на огромные многомоторные аэропланы высшие круги смотрели тогда в России с большим недоверием.

Сикорский: «Это недоверие к большим аэропланам вызывалось отчасти тем, что машины такого рода, построенные до того времени за границей, оказались никуда не годными и совершенно не могли летать».

К концу ноября во Франции действовало уже 6 авиаотрядов английской авиации вместо первоначальных 4-х.

14 ноября– 5-я, 4-я и 9-я русские армии переходят в наступление. 9-я германская армия подходит к р. Бзура.

15 ноября– Командующий Северо-Западным фронтом начинает перегруппировку русских войск. 9-я армия Макензена наносит поражение II корпусу 1-й русской армии у р. Бзуры.

На Французском театре войны английская бомбардировочная авиация подожгла склад бензина в Остенде.

16 ноября– 2-я армия Макензена приступила к окружению 2-й русской армии, которая, будучи обойденной с правого фланга, заняла дугообразное расположение в районе Лодзи.

17 ноября– 4-я русская армия возвращается в состав Юго-Западного фронта. Макензен предпринимает охват Лодзи с востока и юга, но на его пути встают два корпуса 5-й русской армии.

18 ноября – Германская авиация бомбардирует Амьен и Мондидье.

20 ноября – Наступление Макензена приостановлено.

21 ноября – Около двух корпусов русских из района Ловича входят в соприкосновение с правым флангом 2-й армии восточнее Лодзи у Брезины; обходная германская группа Шеффера сама оказывается в окружении. Окружение русскими группы Шеффера явилось полной неожиданностью для германских войск.

На Французском театре проводится бомбардировка англичанами эллингов цеппелинов во Фридрихсгафене.

22 ноября – На Восточноевропейском фронте поражением австро-германских войск завершилась Лодзинская операция, начавшаяся 11 ноября. Однако и русские вынуждены были отказаться от наступления на Берлин. Войска обеих сторон на всем фронте перешли к обороне.

23 ноября – Группа Шеффера пытается выйти из окружения.

24 ноября – Ожесточенные бои между группой Шеффера и 6-й Сибирской дивизией 1-й русской армии; остатки группы Шеффера прорвались из окружения на северо-восток.

Командование XVIII армейского корпуса телеграфировало в штаб 9-й русской армии, что летчики авиаотряда обучаются полетам на захваченных немецких аппаратах и ввиду этого воздушная разведка не может быть выполнена.

Декабрь

Удет: «Декабрьское небо холодно и ясно, земля ломкая от мороза. Если хорошо закутаться и смазать лицо маслом, полет становится даже приятным. Почти как катанье в санках по облакам».

1 декабря – Первый германский аэроплан был оснащен радиоаппаратурой, позволявшей ему летать над линией фронта и сообщать о расположении французских и английских соединений артиллерии и передвижениях войск.

На Русском фронте германские войска предпринимают новое наступление на 2-ю и 5-ю русские армии; разворачиваются упорные бои с большими потерями. Генерал Ренненкампф снят с должности командующего 1-й армией.

4–5 декабря – I французское отделение бомбардировщиков атаковало Фрайбург. Бомбардировка, согласно германским источникам, привела к многочисленным человеческим жертвам.

Со всех сторон и, прежде всего, со стороны военной промышленности поднят вопрос о необходимости усиления противовоздушной обороны тыла. Принято решение о переделке трофейных русских и французских зенитных орудий для противовоздушной обороны тыла.

6 декабря – Металлическая стрела, уроненная с французского аэроплана, смертельно ранила сидевшего верхом немецкого генерала.

8 декабря – В России из созданных И.И. Сикорским[66]66
  Сикорский Игорь Иванович (1889–1972) – русский авиаконструктор. Построил первые в мире тяжелые многомоторные самолеты «Русский витязь» и «Илья Муромец». В 1919 г. эмигрировал в США.


[Закрыть] больших самолетов «Илья Муромец» («ИМ»] под Петербургом образована первая в мире эскадра тяжелых многомоторных аэропланов, которая прежде всего предназначалась для дальней разведки. Благодаря энтузиазму конструктора и его соратников к концу ноября удалось создать новый воздушный корабль, который летал быстрее и поднимался значительно выше. Однако, несмотря на столь значительную грузоподъемность, предназначался прежде всего для дальней разведки.

Очень характерный факт. От авиации ждали прежде всего стратегической разведки, не предполагая за ней никакой другой действенной помощи. В Германии авиационные силы и вообще были поначалу размещены в списке между инженерными войсками и войсками связи. Потому что авиация поначалу рассматривалась лишь как вспомогательное средство не только для работы пехоты и штабов, но и для работы артиллерии, на которую возлагалась основная ударная сила.

М. В. Шидловский, председатель Русско-Балтийского вагонного завода (РБВЗ] был одним из наиболее важных защитников Сикорского. Опираясь на перелет Сикорского из Санкт-Петербурга в Москву, Шидловский доказывал в своем отчете, что Муромец – мощная воздушная машина, и предупреждал, что любой отказ от использования этих воздушных судов – преступен.

Ставка согласилась с позицией Шидловского и предложила ему принять лично командование новой эскадрильей Муромцев, которая должна была быть названа Эскадрой воздушных кораблей (ЭВК]. Ставка назначила Шидловского командиром ЭВК в декабре 1914 г. Как высокопоставленный чиновник и государственный советник Шидловский был произведен в генерал-майоры российской армии. Для должности своего помощника Шидловский выбрал профессора Николаевской военно-инженерной академии полковника В.Ф. Найденова, который ранее служил в военной авиации и был хорошо известен в кругах аэронавтов.

Однако значение этого дня для русской авиации не исчерпывается одним только этим событием.

Одновременно с этим русский царь Николай II утвердил решение военного совета о разделении авиации на тяжелую, подчиненную штабу Верховного главнокомандующего, и легкую, используемую в интересах армий и корпусов действующих армий.

Более того, в этот день по приказу главнокомандующего 6-й русской армией за № 90 была создана одна из первых систем защиты от воздушного нападения вокруг Петрограда. Для этой цели использовались батареи зенитной артиллерии, сеть постов воздушного наблюдения и авиационные экипажи, предназначенные специально для борьбы с летательными аппаратами противника. Руководителем воздушной обороны Петрограда и императорской резиденции в Царском Селе стал генерал-майор, Г.В. Бурман[67]67
  Бурман Георгии Владимирович (1865–1922) – генерал-майор (1910). Окончил Николаевское Военно-инженерное училище; начальник офицерской Электротехнической школы. Руководил воздушной обороной столицы до весны 1918 г.


[Закрыть].

15 декабря – В этом месяце русская авиация впервые в истории войн проявила себя еще в одном очень полезном для ведения военных действия качестве – осаде крепостей. Подробная разведка укреплений, наведение артиллерии и бомбометания собственно с аэропланов намного упростили процесс взятия крепостей. К подобному активному использованию авиации русское командование принудило отсутствие тяжелой осадной артиллерии и катастрофический недостаток в этот период в русской армии артиллерийских снарядов.

Из штаба Юго-Западного фронта начальнику Авиаканца: «В дополнение к докладу моему Вашему высокопревосходительству № 1355 от (28 ноября) с. г. докладываю, что предпринятое авиационными отрядами метание бомб в крепость Перемышль и фотографирование ее укрепелений успешно продолжаются.

За время с (18) по (28 ноября) Брест-Литовским крепостным и 24-м корпусным авиационными отрядами было сброшено 23 бомбы общим весом 29 пудов 15 фунт., из них по 2 пуд. 30 фунт. – 8, по 1 пуд. 20 фунт. – 1, 25 фунт. – 8 и по 5 фунт. – 6. Два полета были использованы для фотографирования укреплений крепости.

Метание бомб производилось в орудийный склад, склады снарядов, электрическую станцию, места расположения сферического аэростата и газодобывания и в казармы.

По сведениям, полученным штабом 2-й армии путем опроса пленных, выяснено, что сброшенные нашими летчиками бомбы причинили повреждения электрической станции, казармам уланского полка, обозам и произвели много пожаров.

Предпринятое нашими авиационными отрядами энергичное бомбометание и притом бомбами большого веса, по-видимому, произвело сильное моральное впечатление на гарнизон осажденной крепости.

Прежнее, слабое сравнительно, обстреливание наших аппаратов сменилось ураганным обстрелом как артиллерийским, так и пулеметным, даже в районе крепости, где осколки и шрапнельные пули могут нанести вред самим стреляющим. Наблюдениями установлено, что вокруг одного аппарата за полет происходило до 300 шрапнельных разрывов. До бросания бомб большого веса представлялась возможность летать на высоте 1200 метров, теперь же разрывы снарядов наблюдались над аппаратом при полетах даже на высоте 2200 метров.

Представляю 8 новых снимков, которые по миновании надобности прошу возвратить.

Полковник Барсов».

Балканский театр войны

Завершилось второе наступление австро-венгерских войск в Сербии. Сербские войска вытеснили австрийцев и вновь заняли Белград. Первый этап боевых действий Австро-Венгрии в Сербии не принес нападающей стороне почти никаких достижений; но сербская армия обескровлена.

16 декабря – Предпринята артиллерийская атака с германских кораблей трех британских прибрежных городов Скарборо, Витби и Хартлпул, которая дала возможность британцам развернуть сильную пропаганду. Немцы изображались как убийцы детей. Британцы были в шоке; впервые с 1690 г. погиб в их стране от вражеской руки мирный житель.

19 декабря – Отошедшие русские армии занимают оборону на рубеже рек Бзура, Равка и Нида; на Восточном фронте начинается позиционная борьба.

21 декабря – Три британских аэроплана совершили первый дальний рейс для бомбардировки, пролетев от французского города Бельфор до Фридрихсгафена на озере Констанц, где базировались немецкие цеппелины. Каждый аэроплан нес по 4 бомбы. Был уничтожен один цеппелин и разрушен водородный танк. Один британский пилот, совершивший вынужденную посадку, был атакован немецкими гражданами и тяжело пострадал. Спасли его от смерти только подоспевшие германские солдаты.

25 декабря – Война в воздухе продолжалась даже в Рождество; 9 британских морских аэропланов атаковали германскую базу цеппелинов в Куксгафене. Из-за плотного холодного тумана летчики не смогли обнаружить базу, но сам полет аэропланов над двумя германскими крейсерами наделал такого переполоха, что один цеппелин попытался сняться с якоря и повредил другой цеппелин.

В этот же день германский морской аэроплан сбросил 2 бомбы на деревню Клифф около Гравезунда. Никто из жителей деревни не пострадал.

«Русские записки» № 1, январь 1915 г.: «25 декабря 1914 г. англичане произвели атаку аэропланами, которые конвоировала небольшая надводная и подводная флотилия, на германские суда, цеппелины и гидроаэропланы у Куксгафена… в ста километрах к северо-западу от Гамбурга… Этот вполне современный полувоздушный, полуморской бой если и не дал англичанам непосредственных больших результатов, то вызвал во всей Германии значительное беспокойство, то есть показал возможность нападения англичан на такие жизненные центры Германии, как Гамбург…»

В Яблонну, расположенную в 15 км от Варшавы прибыли три самолета-гиганта «ИМ» («Илья Муромец»). Именно отсюда должна была начаться боевая работа вновь созданной ЭВК. Пока еще первые в мире тяжелые многомоторные самолеты, созданные в мирное время и для мирных целей, не были оснащены никаким вооружением.

26 декабря – На Турецком фронте разворачиваются упорные бои за Сарыкамыш. У Босфора на русских минах подорвался германский крейсер «Гебен».

30 декабря – IX и X турецкие корпуса предпринимают очередную атаку на Сарыкамыш, фронт прорван. Английская авиация бомбардирует Дюнкирхен.

В российской авиации дефицит самолетов и летчиков становится угрожающим. В ряде случаев отряды уже не могут выполнять боевых заданий. Капитан Гончаров, командир авиаотряда, находившегося в распоряжении штаба 9-й армии, телеграфировал командованию в середине декабря 1914 г.: «В отряде аппаратов четыре, но здоровых летчиков всего два, поэтому прошу впредь до выздоровления давать одну или две задачи на день».

Следовало как можно скорее увеличивать выпуск военных летчиков в существующих школах и открывать новые учебные заведения.

Итоги кампании 1914 года

1914 год завершился. Год, пять последних месяцев которого полыхала Великая война. Эти месяцы принесли множество смертей, разрушений, крушения надежд и иллюзий. Но они принесли и много новых идей. Германии не удалось совершить молниеносную войну. Эти пять месяцев погубили репутацию цеппелинов, но открыли военным глаза на действительное значение и возможности авиации.

Поначалу место, которое занимала авиация в военных планах, определялось весьма скептически. Скептицизм военных во многом основывался на состоянии и уровне самой авиационной техники. Она действительно была еще очень слаба и ненадежна.

Согласно представлениям о характере будущей войны как о маневренной, аэроплан был интересен военным только как разведстредство, способное проникать глубоко на территорию противника и быстро прояснять стратегические движения больших масс войск. На их взгляд, авиация должна была в сотрудничестве с кавалерией вести стратегическую и тактическую разведку, и именно это являлось основной боевой задачей авиации. Таким образом, из всех возможностей, какие могло предоставить военным новое техническое средство, выбирались лишь скорость и способность достаточно свободно перемещаться в пространстве.

Иными словами, аэроплан в первый период войны использовался преимущественно как средство передвижения. Быстро посмотреть, что где происходит, быстро доставить информацию и т. д.

Однако попутно естественным образом все больше и больше стала применяться и еще одна возможность – прихватывать с собой смертоносный груз. Развитие этого направления применения авиации сдерживало наличие дирижаблей, явно превосходящих аэропланы в перевозке значительных грузов. Тем не менее, к концу 1914 г. появились самолеты, способные брать с собой на борт не только символический дополнительный вес (до 100 кг]. В результате с обеих воюющих сторон начали создаваться бомбардировочные подразделения. Так начала использоваться ударная сила авиационной техники – способность разрушать объекты и преграды.

Не могли миновать пилоты и третьей возможности применения нового технического средства – вести прицельный огонь по живой силе и технике противника. Поначалу это казалось вообще невозможным. Всем известно, как трудно попасть в быстро летящую цель, но стоя спокойно все-таки можно прицелиться. А как прицелиться, перемещаясь со скоростью 100 км/час?! Однако и это оказалось не таким уж сложным делом. Тем не менее, поначалу стрельба из стрелкового оружия с аэропланов не велась еще по наземным целям. Таким образом уже к концу этого года аэроплан начал использоваться по всем трем направлениям, какие может предоставить техническое средство – движение, огонь, удар.

И все же ударную силу пока еще по-прежнему возлагали на дирижабли, не только способные переносить большие грузы на большие расстояния, но и казавшиеся гораздо более надежными, чем аэропланы. Исходя из этих соображений, германское главное командование полагало, что, имея в своем распоряжении цеппелины, имеет и неоспоримое превосходство в технической мощи перед своими противниками.

Однако Ставка германского главнокомандования на цеппелины не оправдывалась. Дирижабль вообще оказался не таким уж и надежным средством, как предполагалось накануне войны. Уже в первые месяцы войны Германией было потеряно 5 цеппелинов. А это, если посмотреть на затраты по их производству, огромный ущерб. Если аэроплан по тем временам стоил от 2 до 15 тыс. рублей русскими деньгами, дирижабль 150–200 тыс. рублей, то цеппелин около 1 миллиона! Около 200 тыс. рублей стоил ангар для воздушного корабля и от 20 до 50 тыс. рублей приходилось затрачивать на одноразовую заправку. От применения дирижаблей в военных целях все больше начинали отказываться. И происходило это не только потому, что они очень зависели от погодных условий – около 30 % повреждений воздушные корабли получали именно по этой причине, – но и потому, что из-за своих громоздких размеров они оказались все же слишком уязвимыми.

Из журнала «Война», Петроград, 1914 г., № И: «Непобедимая армада цеппелинов больше в воображении немцев, чем на самом деле. Вы никогда не увидите эту гигантскую сигару днем, такая храбрость слишком дорого обошлась бы цеппелину. Но только наступит ночь, как чуткое ухо уже различает шум моторов, который предусмотрительно сдерживается глушителем. Как только солдаты узнают о приближении цеппелина, радости их нет конца.

– Граф летит! Граф летит! – несется по всему лагерю.

Кто только может, выскакивает из окопов и считает своим долгом пустить пару добрых пуль по направлению к цели. Артиллеристы моментально бросаются к орудиям, и глядишь, уже через несколько минут огромная масса, медленно плавающая по воздуху, сплющивается, превращается в комок и падает.

Часто при летчиках находили документы, чертежи, донесения. От неожиданности авиатор не успевает уничтожить все это, и ценная добыча сплошь и рядом увеличивалась поимкой важных бумаг.

Момент падения цеппелина ужасен. Взрываются бомбы, останавливаются моторы и авиатор гибнет.

Если на цеппелине и существуют какие-нибудь орудия, то во всяком случае не для наземных целей, а для действий по воздушному противнику…»

Аэроплан явно начинает выигрывать соревнование со своим воздушным собратом.

Поначалу, поскольку технические возможности аэроплана были ограничены и позволяли использовать его для одной единственной задачи, прежде всего стремились, чтобы аэроплан обладал дальностью полета. Его снаряжение оружием, боеприпасами, техническими средствами разведки, средствами связи очень понижало эту возможность. Зато благодаря уменьшению нагрузки существенно возрастала дальность полета и высота, что тоже становилось с каждым днем все более важным. Поэтому использование аэроплана для других целей кроме разведки не принималось во внимание.

Это становится понятным, если посмотреть на тот тип аэроплана, которым были вооружены в 1914 г. военно-воздушные силы. В кайзеровской Германии наряду с «Альбатросами» продолжали активно применяться «Румплер»– и «Этрих»-Таубе, во Франции, Англии и России наряду с Моранами, Кодронами, Ньюпорами и Фарманами – Блерио-моноплан, Вуазен– и Бреге-бипланы, использование которых в военных целях стало практически невозможным уже в начале 1915 г.

Другое заблуждение относительно возможностей аэроплана у военных исходило из стремления к молниеносной войне. Как ни странно, но возможно именно из-за этого стремления поскорее расправиться со своими противниками, за авиацией закрепили задачу разведки, и более требования войны в воздухе ни теоретически, ни практически никак не разрабатывались. Поэтому воздушные силы были обречены военной доктриной, развивавшейся в условиях предшествующих лет, очутиться в фазе военных действий в трудном положении, в котором их затраты и достижения поначалу почти совсем не соотносились с военными целями. В кайзеровских воздушных силах не было составлено даже общего плана разведки. Каждая летная часть получала задание от командования армии или армейского корпуса, вследствие чего разведданные в соответствующем секторе фронта производили впечатление случайных находок. Центральная оценочная установка, которая из деталей могла бы реконструировать общую картину, не существовала.

Впрочем, даже несмотря на то, что французским генеральным штабом были устроены перед началом войны 6 воздушных баз для разведки у границ, которые доносили свои результаты во 2-й отдел генерального штаба, не удалось достигнуть действительного эффекта; во 2-м отделе не распоряжались ни мощью, ни средствами, чтобы быстро и целесообразно использовать результаты воздушной разведки. С другой стороны, в одном вечернем донесении даже были все данные разведки собраны вместе и предоставлены высшему руководству, но сведения оказались настолько противоречивыми, что на их основании невозможно было принять решение.

Да, поначалу было много и недоработок и прямых ошибок. Но причины первоначальной недооценки авиации находятся прежде всего в предвзятости восприятия, а не в технических препятствиях. Как в немецкой, так во французской и русской разведке возможности авиации рассматривалась поначалу скептически; и без подтверждения через другие средства разведки к оперативной работе просто не принимались. Понятно, что этот скепсис частично поддерживался ложными и ошибочными донесениями воздушной разведки, которые происходили из-за недостатка опыта наблюдателей. Так, неоднократно переоценивалась мощь следующих в боевом порядке колонн, в то время как с другой стороны замаскированные скопления войск в населенных пунктах и лесах не опознавались.

В этом сказалась не только неопытность в подобного рода действиях. В начальный период войны были случаи, когда авиаторы принимали сверху расположения своих войск за неприятельские, порой даже бросали на своих бомбы и наводили огонь артиллерии. В этом они, как мы видели, были взаимно вежливы с наземными войсками. Кроме того, есть свидетельства, что некоторые авиаторы выдумывали донесения, чтобы создать видимость активной боевой работы, которую на самом деле по разным причинам не проводили. Во избежание всех этих недоразумений, а главное – более отчетливой «зримости» ситуации, при отчетах стали требовать фотографии обследованных районов. Ведь каждый командир хочет своими глазами, а не глазами летчика, увидеть поле боя. Исходя из этого, становятся более понятными недоверие и скептицизм по отношению к авиации в первые месяцы войны.

Не было также продумано и распределение авиационных сил. Их просто равномерно раскидывали по армиям и корпусам, вследствие чего в отдельных местах аппаратов могло оказаться в избытке, в наиболее же горячих точках их было совершенно недостаточно для того, чтобы прояснить всю картину боя. Это тоже отрицательно сказывалось на составлении оперативных планов, учитывавших данные воздушной разведки, потому что отсутствие централизованного руководства ее проведением не позволяло получить полной картины происходящего на всех фронтах.

Но если весь этот скепсис, сложившийся на основании слабого технического развития авиатехники, кажется вполне понятным, то пренебрежение военного командования к техническим проблемам авиационных частей вызывает истинное удивление. Обеспечение аппаратов, их ремонт, подготовка взлетно-посадочных полос были вопросами, для решения которых военные власти почти ничего не предпринимали. При этом также усложняло положение еще и то, что никаких мер, чтобы организовать налаженное снабжение, принято практически не было. Правда в Германии была создана «Инспекция летчиков», но она не успевала заботиться о более чем 40 полевых авиаотрядах. Более того, в результате установившейся организационной рутины стала даже препятствовать решению их проблем. В отрядах все более начинали понимать, что восполнять свои потери и осуществлять ремонт аппаратов лучше всего своими собственными силами, не дожидаясь, пока запросы пройдут через многочисленные инстанции. Офицеры германских летных частей самостоятельно устанавливали контакты с 8-ю авиазаводами и 4-мя фабриками моторов, чтобы иметь возможность ремонтировать свои самолеты. С требованиями военного руководства соответствующие приготовления и планы выпуска продукции в промышленности были не согласованы. Германские фирмы Альбатрос, Общество воздухоплавания, Завод аэропланов Ago, Завод-Румплер, Германский завод аэропланов, Вагоностроительный завод Готта, Завод аэропланов Фоккера, Автомобильная фирма Авиатик и Заводы авиамоторов Бенц, Даймлер, NAG.-Берлин и Аргус, находившиеся в состоянии сильной конкуренции, имели свою программу выпуска продукции, которую старались выполнить при минимуме затрат. И хотя вся изготовленная продукция тотчас приобреталась, из-за недостатка квалифицированной рабочей силы и соответствующих материалов, заводы с начала войны не могли достигнуть существенного прироста производства, поэтому очень скоро начал проявляться постоянно увеличивающийся дисбаланс между все возрастающими потерями и практически остающимся на прежнем уровне выпуском новой продукции.

Военное руководство Германии даже подало иск на аэропланные и моторные заводы с требованием повысить качество выпускаемой продукции, но заорганизованная рутина не позволяла ничего сдвинуть; у фирм просто не было ни достаточного количества материалов, ни рабочей силы, ни достаточного финансирования.

Это явление было характерным для всех воюющих стран, так как все они сильно недооценили экономический фактор в войне вообще и значение военно-воздушных сил в особенности. Даже в августе 1914 г. полеты все еще рассматривали как спорт, а не как оружие.