Текст книги "Живой Алтай. Горы, люди, приключения"

5. Аргут

Аргут – самая впечатляющая река Алтая. Конечно, Катунь – главная, крупнейшая, центральная, но Аргут во всех отношениях необыкновенен. Ни у какой другой алтайской реки нет такой мощи, грозности, сокрушающей дикости. Нигде больше не громоздятся по берегам такие огромные горы, нигде нет такой громовой силы воды, столь каменистых суровых дорог.

До Аргута можно добраться на машине (в Джезатор и дальше в деревушку Старый Аргут), но проехать-пройти его весь можно только пешком, в седле или вплавь. Да и то на сплав по нему решаются только самые отчаянные смельчаки – река 5–6-й категории сложности, а Карагемский прорыв смертельно опасен и выше любых категорий. Аргут настолько могуч, что рассек громадные гранитные горы двухкилометровой глубины шрамом, разделив единую горную цепь на два великих хребта – Катунский и Южно-Чуйский.

Аргут начинается у села Джезатор со слияния рек Джезатор и Ак-Алаха. Вторая берет начало в ледниках и вечных снегах хребта Южный Алтай на плато Укок на границе с Китаем. Уже в своем начале Аргут крупная и мощная река. Дальше он вбирает в себя десятки горных ручьев, речек и рек слева и справа (самые крупные притоки – Коксу, Карагем, Кулагаш, Иедыгем, Юнгур, Коир, Шавла). Длина реки – 103 км (с Ак-Алахой – 232 км). К моменту впадения в Катунь справа напротив восточной оконечности Теректинского хребта Аргут набирает такую силу, что неудержимая масса его более белой, чем катунская, воды придавливает стальные потоки Катуни почти к противоположному от устья берегу, на какое-то время делая Катунь двуцветной с преобладанием белого.

Аргут протекает по направлению юго-восток – северо-запад между северо-восточными отрогами восточной части Катунского и отрогами западных оконечностей Южно-Чуйского и Северо-Чуйского хребтов. Вершины по берегам значительно превышают 3000 м, образуя речную долину глубиной более 2,5 км! За свои 100 км Аргут теряет 766 м высоты.

Аргут далек и труднодоступен. На всей реке лишь два поселения – оживленный Джезатор и его родной спутник – деревенька Старый Аргут (Аргут, Аркыт, Кокоря) с сорока жителями. Единственная автомобильная дорога на Аргут, начинающаяся в Кош-Агаче, заканчивается в Старом Аргуте (общая протяженность – 190 км). Пятьдесят километров горного проселка Джезатор – Старый Аргут с двумя перевалами и несколькими головокружительными спусками и подъемами – одни из самых опасных на Алтае. Аргут на всем протяжении – места джезаторцев. Здесь они держат пастушеские стоянки и охотятся. Природа по Аргуту богата и разнообразна. Здесь водятся краснокнижный снежный барс, сибирские козероги, орлы, другие редкие животные и птицы. Долина Джезатора – таежная.

По средней и нижней Ак-Алахе громоздятся суровые скальные каньоны. По Аргуту раскрываются несколько прекрасных степей, самая большая из которых – Самаха. Найдутся по аргутской долине густая тайга, субальпийские и альпийские луга на поднятых над рекой плато, тополиные и березовые рощи, сухие каменистые полупустыни. Все это необычайно живописно, разнообразно, каждый километр пути пейзаж переменяется. Течение местами спокойное, ленивое, но гораздо чаще бурное, быстрое, могучее. Перейти вброд Аргут можно лишь в паре-тройке мест, да и то осенью-зимой, когда вода спадает или встает прочный лед. Мостов только два – у Джезатора и Старого Аргута. Река грозная. Подходишь к воде и чувствуешь, что от нее исходят такая мощь и угроза, что становится не по себе. Даже окунуться в Аргуте бывает страшно – а вдруг подхватит, захватит, унесет и убьет страшная река?

Утро в Кызыл-Аргуте прекрасное. Солнце рано вышло из-за восточных нагорий и быстро обсушило луговину, ели и палатки.

Ясное небо обещает жаркий день. На костре варится каша, по кружкам разливается крепкий кофе. Не спеша в полдень выезжаем вниз правым берегом Аргута на северо-северо-запад. Первые 5 км двигаемся широкими приречными полянами чуть ниже автодороги и вдоль нее. Горы справа подступают почти вплотную к реке, круто поднимаясь без выполаживаний до самых острых вершин. Небольшие леса растут только внизу, места для обитания диких лесных зверей с каждым шагом остается все меньше. Нет в здешних горах пастбищ – они возможны лишь на прибрежных полянах по обе стороны потока. От Кызыл-Аргута начинается западная оконечность Южно-Чуйских Альп, сходящихся клином к слиянию Аргута и Карагема.

Крайняя приречная поляна упирается в крутой подъем дороги, у подножия которого в голом поле торчит избенка. Близ нее на отдельно лежащей в степи скале (Кара-Таш – черный камень) прикручена табличка в память сплавщиков, погибших в Карагемском прорыве. Отсюда же Аргут входит в узкую теснину, в которой его большая вода с двух сторон тесно сжимается отвесными каменными обрывами и с ревом падает вниз, прошибая себе дорогу через беспорядочные нагромождения огромных обломков и скал. Это и есть ужасный Карагемский прорыв, 6–7-километровый смертельно опасный каньон. За несколько километров прорыва Аргут спускается на 200 (!) м. Вода в каньоне не бурлит, а кипит, пенится, оглушительно ревет и завывает, образуя бешеные пенные валы, водовороты, сливы-водопады, и все это каждый миг расшибается об острые грани скал и камней. Страшно представить, что испытывают люди, решившиеся сунуться в смертоносную щель, разделяющую два хребта.

Местным пастухам и охотникам удалось когда-то отыскать только один возможный путь над самой грозной из аргутских теснин. Поначалу была конная тропа, после по ней бульдозером выпилили в склонах гор узкий проезд для машин. Для этого дорога выбирается высоко над огромным прижимом – бомом правого берега и бежит узким карнизом над трехсотметровой пропастью, чрезвычайно опасной. Четыре километра от нижних приречных полян нитка дороги постепенно набирает высоту главным образом красивым лиственничным лесом или в окружении кустарников, в одном месте пересекая чистый холодный ручей. С обрыва слева хорошо виден далеко внизу узкий прорыв – тонкая лента пенящейся белоснежной воды с черной россыпью ломаного скальника по длинному руслу. После путь выводит в красивое ущелье речки Карасу, где прямо у дороги пару лет назад выстроили крохотную турбазу – пара домишек, банька, обнесенные забором. Раньше не раз останавливались здесь на ночевки – прекрасная поляна, костровище под вековыми елями, рядом чистая холодная речка. Карасу – последний к западу поток, сбегающий в южную сторону с ледников Южно-Чуйского хребта. Речка длиной около 10 км с красивым озером в 6 км кверху от турстоянки. Вверх по течению в горы забирается и лес, выше по ущелью есть небольшие поляны, стоит избушка. Вниз от стоянки речка Карасу падает в Аргут почти обрывом в густом еловом лесу.

За Карасу лес заканчивается, и природа резко изменяется. Горы становятся сухими, осыпчатыми, правый край узкого дорожного карниза постоянно заваливает рыжая сыпучая порода.

То и дело на дорожку сверху выкатываются камни. Они некрепко торчат в сухих глинистых стенах справа прямо над головой, все время смотришь на них с опаской – как бы не свалились прямо на тебя или на лошадь. Здесь самое опасное место на всей аргутской дороге. Карниз дороги совсем узенький, осыпающийся, слева пропасть, двум машинам не разъехаться. Высшая точка автомобильного перевала Сары-Агаш (желтое дерево) 1572 м находится прямо над Карагемским прорывом в 320 м над бурлящей водой.

Через 4 км от Карасу начинается местами очень крутой километровый (в длину) спуск в степь у слияния Аргута с крупным правым притоком Карагемом, берущим начало в ледниках Северо-Чуйского хребта и разделяющим две гряды Чуйских Альп.

У слияния двух рек Южно-Чуйский хребет заканчивается. Дорога от Кызыл-Аргута до окончания спуска заняла полтора часа. От начала путешествия на «Воротах Укока» проехали в общей сложности 70 км за три с половиной дня, пройдя верхами и низом чуть менее половины общей протяженности южного склона Южно-Чуйского хребта. Горы по ходу движения сжимались, плато сокращались и исчезали, становилось меньше болот и лесов, пока склоны не высушились окончательно, подготовив переход в нижележащие аргутские пустыни и полупустыни.

Валентин решает, как двигаться дальше. Карагем – река полноводная, конные броды по ней есть, но все очень непростые. В 7 км от устья находится рабочий автомобильный мост, однако ехать к нему – значит сделать большой крюк – 14 км – и затратить на это два часа. Между тем спустились в жаркую полупустыню, ехать лишнего по такому пеклу не хочется.

– Попробуем перебрести, – решает Валентин. А мы и рады.

Как-то раз по осени я проезжал Карагем у устья на «уазике», но то было в октябре по низкой воде. Теперь же стоят первые дни августа, и вода в реке высокая. Установилась жаркая погода, в верховьях Карагема активно тают ледники. Еще в последние дни в горах пролились дожди, дополнительно приподнявшие реку.

Тропа и брод на карте показаны, но в неправильном месте. Валентин берет выше устья примерно на 2 км. Движемся по полупустыне с жидкой серой травкой, засыпанной черными камнями, минуя большие группы крупных древних курганов. Из сухой почвы тут и там торчат камни – балбалы. Равнина спускается к реке широкими невысокими уступами, на самом близком к воде и низком приступке растет сочная зеленая трава, вдоль русла тянется густой ивовый лесок. На полянах вдоль левого берега Карагема работают косари, сгребают свежее сено в копны, из трубы жилой избушки вьется дымок, рядом замер большой трехосный ЗИЛ, которому не меньше полувека. До стоянки от нижнего края спуска дороги доехали за полчаса (3 км).

Валентин притормаживает у земляков и выспрашивает – высока ли карагемская вода, можно ли сейчас перейти реку.

Те сообщают, что ночью в горах прошел дождь, но попробовать все же можно.

– Этот брод наш, для местных, – говорит Валентин.

В густой ивняк уходит узкая тропинка, плотные кроны деревьев смыкаются над головами, образуя прохладный тенистый тоннель. Ширина леса – 200 м, тропа выводит прямо на невысокий левый берег Карагема. Лесополоса плотно примыкает к воде.

Высота брода – 1307 м. Река распадается здесь на три потока с большими светлыми галечными россыпями между ними. Общая ширина русла реки, с отмелями – около 150 м. Последовательно бродим три русла-протоки. Первое у левого берега шириной 7–8 м, самое глубокое и опасное. По цепочке бежит привычное «след в след!». Валентин входит в реку первым, я тут же вторым – на расстоянии не более метра от крупа его лошади.

При проходе первой, самой глубокой протоки следует знать важную хитрость. Валентин едет не напрямую к серой отмели с ивняком, что впереди. Сначала проводник берет заметно правее прямой линии, разрезая быстрое течение поперек и по диагонали против сильного потока. Его конь встречает глубокую стремнину больше грудью и немного меньше – правым боком. Так им удается сократить площадь сопротивления и сдержать сильный напор воды, достигающей днищ сумин – т. е. заметно выше брюха лошади, почти по колено всаднику. Плотная масса воды Карагема с силой давит на корпус лошади, животному приходится прилагать значительные усилия, чтобы устоять на ногах. Так вверх и частично поперек течения, наискосок, они достигают заросшего кустарником островка, перед которым глубина реки немного уменьшается, а течение становится не столь сильным. Теперь Валентин разворачивает коня на 90 градусов, поворачивает влево и продвигается метров семь вниз по течению, держась самой дальней от нас кромки воды. После чего благополучно выезжает на теплую гальку правого берега первой протоки. Траектория проезда первой стремнины таким образом похожа на цифру 7. Следую за Валентином, в точности повторяя его ломаную линию. После маневр повторяют остальные. И только веселый Раимбек проплывает промоину напрямую, без изысков – гляньте, какой я лихой! За ним на веревке бестолково проскакивает грузовая лошадь, которую немного отбрасывает по течению вниз. Они почти теряют опору под ногами.

За первым бродом проезжаем большие галечные отмели и через 100 м выезжаем на берег второго русла. Оно пошире – метров 20 и не такое глубокое. Течение здесь очень быстрое. Карагем стремительно перекатывается по галечному дну, играя волнами и мелкими бурунами. День в разгаре, очень жарко, отблески солнца на играющей воде слепят людей и коней. Опасность жары, слепящих бликов воды и быстрого течения в том, что человек легко может потерять ориентацию, растеряться, может закружиться голова. Несложно вдруг потерять направление, свернуть в сторону, провалиться в глубокую боковую яму, вывалиться из седла.

Валентин впереди меня пересекает стремительный поток опять со сдвигом немного вверх по течению, дальше видна новая галечная отмель с кустами слева. Глубина реки немного ниже брюха лошади. Как привязанный, следую точно за ним. Сильное течение заметно качает животных. За моей спиной происходит небольшая заминка. Третьи-четвертые отстают и теряют место входа и направление движения. Мы с Валентином уже на другом берегу жестами и криками помогаем отставшим. Все благополучно перебираются к нам. Кроме одного всадника, который теряется посреди реки и начинает сильно забирать влево вниз по течению. Лишь истошные крики поправляют дело. Позже Валентин пояснит, что несколько шагов оставалось до глубокой ямы, куда наш друг непременно угодил бы (сам Валентин побывал в ней не раз).

Короткий проезд по гальке вниз по течению, и встречает третья протока – наиболее широкая (25 м) и при этом самая неглубокая. Она не представляет никакой трудности, легко перебираемся на правый берег Карагема. Наверху выезжаем на автомобильную дорогу и продолжаем движение по ней, сэкономив за счет удачного брода 14 км пути. Поначалу дорога от Карагема лежит через густые кусты дикой облепихи, обсыпанные кислой оранжевой ягодкой, потом через редкую тополиную рощу, но как только недалеко удаляемся от реки и покидаем прибрежные заросли, открывается сухая выгоревшая степь, больше похожая на пустыню.

После слияния с Карагемом Аргут берет западное направление. Следующий час, терпя несусветную жару, катимся по выгоревшей пустыне вдоль реки и высоко над ней. Здесь раскинулась широкая «степь» (до 4 км в поперечнике и длиной более 10 км). На деле не степь, а сухая полупустыня, засыпанная камнем и заросшая жидкой выгоревшей травкой и колючками. Склоны гор справа на севере страшно крутые и полностью лишены леса. Наверху они достигают вершин почти в 35 км. Это западная оконечность Северо-Чуйского хребта, за нею спрятана глубокая заповедная долина Юнгура – следующего за Карагемом крупного правого притока Аргута.

В предыдущей книге подробно описал дорогу с Карагема на Юнгур через трудный перевал Ашра-Чибит. Рассказываю об этом Валентину.

– А ведь есть еще один конный подъем на Юнгур, – сообщает проводник.

– Где?

– Видишь темное ущелье левее Чибита?

– Да.

Прямо на север по огромному выгоревшему южному склону гор наверх тянется ущелье безымянного ручья. На глаз подняться по нему на гребень хребта совершенно невозможно. Слишком круто, а необходим набор высоты 2 км без малого. Однако Валентин сообщает другое:

– Тропа конная есть, хоть и очень тяжелая. Подняться можно.

– А куда она выводит наверху?

– Да туда же, что и чибитская дорога, на то же седло – метрах в 100 всего левее.

Так узнаю о новом пути на Юнгур.

На юге за Аргутом – совсем иная картина. Там встают громадной стеной северный склон Катунского хребта и снежноледовый массив Шенелю над ним. Нижний широкий пояс северных склонов хребта покрыт темно-зеленой хвойной тайгой.

Сверху блестят-падают речки, сверкают и пенятся водопады.

Немного впереди виднеется ущелье реки Куркуре, берущей начало в большом леднике Куркуре, тоже с красивым водопадом.

Оттуда на нас, мокрых от жары, глядят свежесть и прохлада.

Как же хочется поскорее попасть туда, на свежий левый берег Аргута!

…После часа мучений по раскаленной аргутской пустыне подъезжаем к автомобильному мосту через Аргут. Мост есть не всегда. Иногда его сносит паводком, и деревня Старый Аргут может годами быть лишена автомобильного сообщения с Джезатором. Хорошо помню, как много лет назад переправлялся через Аргут на резиновой лодке, моста в ту пору не было.

– Почему мост здесь, Валентин? До деревни-то еще километров 5?

– Да просто все. Самое узкое место.

Высокие аргутские берега поднимаются над водой по обеим сторонам метров на 15. Степь обрывается к реке отвесной кручей. Аргут мощно несется внизу. Берега глинисто-щебневые, сыпучие. Пыль, жара, хочется пить. Спускаемся по дороге к реке, где вдоль самого берега притулились деревья, бежит ручеек. Под лесинами прохлада, тень, крутой спуск к воде. Здесь делаем привал в четыре часа пополудни, проделав путь от места ночевки в Кызыл-Аргуте до моста за четыре часа.

Спустя полчаса проезжаем крепкий деревянный мост через Аргут и выбираемся наверх на левый берег. Высота моста – 1272 м. На другой стороне прямо у дороги лес, воздух свежее и прохладнее. Ясно, почему деревня расположилась на левом, лесном и травянистом, а не на правом, пустынном берегу. Тут же стоянка, богатые сенокосы.

Внезапно Валентин резко останавливает коня, рвет в сторону удила. Проводник сильно сдает с лошадью назад, животное танцует и хрипит от страха. Валентин легко спрыгивает на землю и принимается подбирать с дороги и сильно швырять камни прямо себе под ноги.

– Гадюка!

Теперь и я вижу крупную змею. Она серая, вся в пыли.

Гадюка движется поразительно быстро и ловко. Она уворачивается от ударов камней и резко прыгает в кустик высокой травы посреди дорожной колеи. Валентин продолжает стрелять туда камнями. Гадюка выползла поперек пути слева направо – ее следует убить. Внезапно змея молниеносно бросается из куста в сторону от дороги и исчезает в высокой траве обочины.

– Сбежала! – огорченно разводит руками Валентин.

Дорога до Старого Аргута мчит от моста полянами и разреженными тополиными рощами еще 6–7 км. В одном месте конная тропа выводит на высокий и красивый скальный карниз над рекой. Начинают попадаться крестьяне – все заняты в погожий день сенокосом.

После невысокой лысой гривы внизу показывается деревня Старый Аргут. Две короткие улицы, широко разбросанные по зеленой поляне избы и огороды. Не видно ни души. Спускаемся и упираемся в забор, которым со стороны Джезатора огорожен поселок. За воротами едем тихой улицей. В одном из домов встретилась женщина – знакомая Валентина и Раимбека. «Где все люди?» – «На покосах». Прямо через деревню протекает слева белый ледниковый поток Куркуре. Высота деревни 1258 м, были там в половине шестого вечера.

За деревней снова тянутся красивые чистые рощи и изумрудные поляны. На окраине играют и глазеют на нас ребятишки.

Идиллия. Тихое и очень красивое место с великолепным видом на окрестные высокие горы. Автомобильный проселок заканчивается, тупик.

Через 1,5 км за деревней на пути встает высокий безлесый бом Кулак-Жок («безухий»), тропа забирается над Аргутом метров на сто. Безухий – потому что зимой по бому свистят сильные ветра и можно по морозу остаться без ушей. Троп по бому много – они полосами бегут по склону и вершине холма. Здесь гоняют скот, который и протоптал множество тропинок.

Через полчаса спускаемся к Аргуту и оказываемся в большой тополиной роще с прекрасной высокой травой. Лес завален сухими ветками, чудный подход к воде, корма для лошадей более чем достаточно. Здесь и встаем на ночлег прямо среди тополей рядом с Аргутом. Высота – 1219 м. За шесть с половиной часов проехали 29 км, распрощались с Южно-Чуйским хребтом, перебродили опасный Карагем, зацепили западный край Северо-Чуйского хребта и встали лагерем на северном склоне Катунского хребта. Всего в 12 км на юг от нас – его вечные ледники.

6. Узун-Бом на Аргуте и Иедыгем

Теперь находимся в среднем течении Аргута (верхнее – от села Джезатор до слияния с Карагемом, среднее – от Карагема до устья Юнгура («звонкий», «голосистый», правый приток Аргута), нижнее – от Юнгура до соединения с Катунью). Вечером после жаркого долгого дня и перехода уставшие купаемся в реке, опасливо не заходя дальше одного-двух метров в мощное течение. Аргут здесь шириной метров 150, очень глубокий, несется с глухим ревом вниз, поверхность реки бурная, дно устлано крупной галькой и валунами. Наш южный левый берег весь покрыт лесом, над ним громоздятся очень высокие, крутые и мрачные горы. Противоположный берег – огромные голые склоны, тоже очень крутые, разноцветные скалы и осыпи, редко по ним отдельно растущие лиственницы или жидкие вереницы их по высохшим ручьям. По обеим сторонам горы поднимаются выше 3200 м, тем самым глубина аргутской долины составляет здесь более 2 км! С юга находится восточная оконечность Катунского хребта, с севера – западная Северо-Чуйского. До Белухи по прямой остается около 35 км, она расположена к западу.

Тополиная роща называется Известковый – где-то здесь в прежние годы брали породу на известь. Через реку сразу от воды поднимаются высокие отвесные белесые скалы, верно, с прожилками известняка. Ночью тепло и ясно – заметно спустились после верхов долины Джезатора, где двигались всю дорогу выше 2000 м.

После выезда следующим утром тропа вскоре продолжается подъемом на второй от Старого Аргута высокий бом, менее протяженный, чем Кулак-Жок. С него следует крутой спуск к реке Кулагаш (кол – «рука», агач – «дерево»). Валентин объясняет название реки так:

– Здесь стоянка раньше была. Говорят, что дрова к ней на руках носили, – вот и прозвали место и саму реку – «дрова-руками» – «колагач» (встречал и другие переводы названия).

Стоянка в нижней части долины видна и сейчас, похоже, заброшенная. Ущелье Кулагаша узкое с высокими стенами. Прямое, поднимается круто, просматривается почти до верхнего конца на юге, где торчат острые снежные пики на недалекой границе с Казахстаном. Вода Кулагаша очень холодная, белесая, ледникового происхождения. Ущелье дикое, раньше была конная тропа наверх, но теперь она завалена, подъем в истоки труден и требует больших усилий. Близ устья небольшие поляны, кусты, по берегам растут тополя.

Валентин и я суемся разведать брод через Кулагаш у устья. Остальные поднимаются тропой к мосту, что в километре вверх от Аргута. Разведка кончается ничем – вода слишком высокая и бурная. Догоняем отряд у переправы. Деревянный мост из длинных бревен лиственницы сильно провис к реке и обветшал.

– Того и гляди – рухнет он, – сокрушается Валентин.

Переходим реку по одному, осторожно, в поводу, учитывая плохое состояние объекта.

Мосты, выстроенные и поддерживаемые джезаторцами, – жизненно важные для села сооружения. Они возводятся по главным горным дорогам там, где брод большую часть летнего аграрного сезона невозможен из-за большой воды. Мост через Джезатор в самом селе открывает путь на заречные степи и дороги по Ак-Алахе на Укок. Мост у «Ворот Укока» на перевал Бугымуиз возможно коротко связывает село с плато и его пастбищами и стоянками. Аргутский мост ниже села делает доступной степь Самаха, долину Коксу и лесозаготовки по левому берегу Аргута. Важен мост на нижней Коксу – по нему добираются к стоянкам, а выше по реке находятся две избушки пограничников (до нижней возможно подъехать на автомобиле).

Второй мост через Аргут перед деревенькой Старый Аргут обеспечивает связь Джезатора с деревней-спутницей. Этой же цели служит единственный мост через нижний Карагем (еще у него начинается основная конная дорога на Юнгур). В Старый Аргут регулярно завозят «уазиками» продукты, горючее, почту. Оттуда можно добраться до больниц в Джезаторе и райцентре. Мосты через Кулагаш и Иедыгем связывают всю протяженную долину Аргута, расположенные по ней стоянки и охотничьи угодья. А также делают обычной и доступной конную дорогу с Аргута на Катунь, в Катанду и в Уймонскую степь. Повреждение любого из этих восьми важнейших мостов означает для джезаторцев разрыв единого хозяйственного и родственного комплекса. За мостами следят и в случае нередкого разрушения стараются скорее сколотить новые. Мостами активно пользуются и туристы, но их подлинное назначение – обеспечение крупного хозяйственного комплекса джезаторских семей, охватывающего, как уже отмечал, огромную горную территорию.

От впадения Кулагаша Аргут течет на север. Почти сразу за мостом начинается крутой подъем на высокий левый берег (метров 150) сухим выгоревшим склоном. Это третий бом над Аргутом от Старого Аргута – Кокори. Он совсем короткий – метров 300, высота на боме – 1330 м. Сверху открываются прекрасные виды на долину Аргута и высокие стены его ущелья, которое здесь узкое, с прижатыми огромными горами по обеим сторонам.

С северного края гривы новый крутой спуск приводит к красивой прибрежной поляне с костровищем. Сходим, ведя коней в поводу. Поляна ровная и удобная, здесь часто ночуют пастухи и туристы. Сразу за поляной левым берегом начинается самое трудное место на Среднем Аргуте – Узун-Бом («длинный бом», «прижим»). Перед входом в него делаем короткий привал, подтягиваем седла и поклажу. Въехали в бом в 11:36, закончили проезд препятствия в 13:03, т. е. затратили на прохождение один час двадцать семь минут. Дорога от Известкового до начала Узун-Бома заняла около часа.

У бома ущелье Аргута еще сильнее сужается. По обоим берегам прямо к воде спускаются крутые горные склоны, курумы, осыпи. По левому западному берегу с конной тропой к реке вплотную подходит северный отрог Катунского хребта – одна громадная длинная гора высотой 2820 м (между Кулагашем и Иедыгемом). Гора тоже почти голая, скалистая, обгоревшая, лиственницы жидко растут только по расщелинам и пятнами далеко наверху. Внизу леса почти нет, много зарослей акации и других колючек. На карте конно-вьючная тропа показана обоими берегами, на самом деле по противоположному правому берегу видны только страшные осыпи и скалы. Валентин говорит, что там много лет уже никто не ездит – слишком опасно.

По левому берегу картина тоже устрашающая, но люди за многие десятилетия сумели найти здесь путь, построить и укрепить его, сделать сравнительно безопасным и проезжим.

Длина Узун-Бома около 5 км, на всем его протяжении нет ни единого места для остановки и ночлега, ни единой полянки.

Сплошной крутой прижим горы к реке. Начинается переход с огромного длинного курума. Скальный камнепад обрушился прямо в реку, многие камни размером с мотоцикл с коляской.

Тропа через каменный лабиринт буквально создана человеком. Она причудливо петляет меж скал и крупных камней, трещины и дыры меж которыми тщательно забиты более мелкими осколками. Проходим курум длиной метров 400 в поводу, местные обычно проезжают его верхом. Здесь и по всему бому на камнях встречаются выложенные наверх ржавые обломки подков – лошади часто теряют в скалопаде свою железную «обувку». Виктор на ходу подбирает обломки – на сувениры. За начальным курумом тропа жмется к реке и уходит в редколесье по камням и грязи, скоро начинается новый курум, и далее продолжается в том же духе. Тропа то карабкается по скалам круто вверх, то столь же круто спускается. Через час от начала дорога заводит в полутоннель, узкий карниз в гранитных утесах высоко над рекой, где одна огромная скала висит прямо над головой, едва держась за другую узким краешком. Это примечательное место называется «удар сабли» – словно сказочный богатырь вырубил в скальнике щель для прохода караванов. На камнях много надписей, сохранились и старые – 1920-х и 1930-х годов.

Глубоко внизу на дне пропасти ревет бешеный Аргут.

Посреди долгого и медленного хода бомом Валентин спрашивает:

– Хотите рога поглядеть?

– Какие?

– Козерога. Самца.

– Ну покажи.

Встаем на жаре прямо на узкой тропе. Ни свернуть, ни разъехаться возможности нет – кругом покрытые колючками камни.

Валентин лезет круто вверх по скалам и колючим кустам. Там находит свой схрон и волочет завернутые в грязное одеяло тяжелые рога. Рога большие – поболее 90 см, круто загнутые назад, крепко сидящие на куске козлиного черепа. – Еду здесь как-то летом. Смотрю – во-он там стервятники кружат. – Валентин показывает далеко вверх, где под самым небом на скалах растут лиственницы. Очень крутой подъем к ним от тропы не менее 400 м. – Ну вот я и полез посмотреть, что у них там такое. Добрался – вижу козерог лежит, мертвый. Крупный самец. Не знаю, что с ним приключилось. А рога-то большие! Вот и забрал – вдруг, думаю, пригодятся кому. Делаем вид, что верим истории. Виктор восторгается рогами и быстро сторговывает с Валентином цену. Валентин убирает рога обратно в схрон – захватим на обратной дороге.

Узун-Бом заканчивается длинной ровной поляной над рекой с редкими лиственницами и кустами акаций, за ней поднимается головокружительная тропа на высокий скалистый бом. Это крайний выступ горы, вдоль нижнего края которой тянется Узун-Бом. Подъем на перевальчик очень крутой высотой больше ста метров, серпантином, спускаться с него лучше, ведя лошадь в поводу. Наверху поперек тропы брошена обычная деревянная загородка для предотвращения ухода вниз скота. За скальным бомом дорога полого спускается к устью Иедыгема, к мосту через эту реку. Перед мостом удобная ровная поляна, на которой когда-то устраивали дневку после удачной охоты на Бартулдаке (описана в предыдущей книге). Напротив поляны за рекой круто вверх взвивается извилистая голая долина речки Скадерек – по ней на картах показана конная тропа на перевал к реке Юнгур.

– Ты ездил этой дорогой, Валентин?

– Ездил, но только осенью. С той стороны переваливал – от Юнгура. С Аргута не подобраться. Дорога очень тяжелая, перевал большой…

В 13:20 переезжаем по мосту Иедегем у устья. Высота 1141 м.

Мост новый и крепкий. Белоснежный Иедыгем ревет и пенится по круто падающим к Аргуту порогам. Вода прорывается по огромным валунам. От полноводной реки накатывают волны холодного, освежающего в жару воздуха. Сила воды страшная. Доехали сюда от Известкового за три часа, покрыв расстояние примерно в 12 км. В горах самое настоящее пекло, далеко за 30 градусов. Находимся в пути только три часа, но уже измотаны жарой и трудной дорогой. Хочется остановиться и передохнуть на берегу Аргута или ледяного Иедыгема, но впереди ждет еще долгий путь. Валентин поворачивает налево, поднимаемся на приречные степные холмы, и скоро втягиваемся в узкую долину Иедыгема.

Ниже за Иедыгемом природа долины Аргута снова резко меняется. Лес левого берега отступает выше в горы. Раскрывается новая приречная равнина – «степь». Изумительной красоты, солнечная и живописная. Серо-желтая, выгоревшая, по ней хорошо видна набитая тропа на Бартулдак (на Коир и Катунь). Вдоль Аргута у воды бежит полоска серебристых тополей. Густая лиственничная тайга далеко поднимается от степи на огромную гору слева. Справа за Аргутом тянутся разноцветные выпуклые горы, тоже очень высокие. Степь длиной около 10 км, шириной до 2 км. Она простирается от устья Иедыгема до устья Бартулдака – следующего заметного левого притока Аргута. По Бартулдаку поднимается старинная торная тропа на перевал на Коир и дальше – к Катуни, Катанде и Уймонской степи. Степь напоминает степь у Старого Аргута – выжженная полупустыня с камнями и колючками. Особый пустынный климат Среднего Аргута объясняется Белухой и Шенелю – их массивы, находящиеся рядом с запада, закрывают собой аргутскую долину в среднем течении, принимая на себя почти все идущие с запада от Атлантики осадки, оставляя Аргут «за спиной». Летом здесь почти не бывает дождей, а зимой снега. По этой причине, как и Укок, долина Аргута в этом районе используется джезаторцами и аргутцами как зимнее пастбище. Зимами сверху к овцам, коровам и лошадям снега и морозы сгоняют вниз к Аргуту диких животных. И тогда как в ветхозаветном раю рядом пасутся дикие и домашние животные, ходят вместе маралы с коровами, козероги с овцами, яки с косулями. А пастухи-джезаторцы довольно покуривают свои сигаретки, глядя на это от своих теплых избушек.