Текст книги "Молот заката"

Прошла еще пара минут, и дверь без скрипа отворилась. В проеме показалась фигура старого толстяка. Он поднял лампу, посветил и спокойно спросил:

– Это кто?

– Это к Чермесу.

– Чего он хочет?

– Сам ему расскажет.

– Ну, проходите, – вздохнул толстяк и посторонился, пропуская «гостей», – и не шалите. Я сейчас Чермеса позову.

Косой и Шузмарал прошли в дом.

– Садитесь на лавки, ждите, – ворчливо проговорил старик и скрылся в коридоре, по которому они пришли. Вскоре появился заспанный черноволосый и чернобородый мужчина средних лет, с накинутым на плечи одеялом. Кинул взгляд на Шузмарала, узнал в нем своего и поздоровался:

– Привет, брат. Чем обязан?..

– Информацией, – произнес Шузмарал и мгновенно очутился за спиной чернобородого. Тот дернулся, но оказался зажат в тисках чужого колдовства. Отчаянно сверкая глазами, с трудом прохрипел:

– Косой, сука, ты кого привел?..

Косой молчал, а Шузмарал с наслаждением впился в шею Чермеса и долго не отпускал. Кровь одаренного, как бальзам, попадала в горло Шузмарала и пополняла его магические силы. Наконец, он неохотно отстранился. Глаза колдуна стали источать красный свет. На губах осталась капелька крови.

– Приказывай, господин, – еле слышно хрипло проговорил чернобородый.

– Мне нужна информация по этому миру. Кто здесь правит, какие силы тут есть и видел ли ты вампира, женщину?

Чермес целый час рассказывал Шузмаралу про свой мир, про рассветных и закатных, про культ Матери Ночи, про империю и королевства. Все, что знал и что мог вспомнить. Шузмарал слушал, не перебивая. Когда рассказ закончился, он недовольно произнес:

– Жаль, что про королеву ты ничего не слышал. Дай своим людям команду, пусть разузнают в городе. Может, какая зацепка появится… – Шузмарал ненадолго задумался. – И мне нужно место, – прервав молчание, проговорил он, – где я могу переждать день. Скоро наступит рассвет. Ваше светило меня обжигает. Мне на день нужен темный подвал.

– Все исполню, господин, – поклонился чернобородый и крикнул: – Гнусавый!

– Я тут, – из коридора вышел испуганный толстяк.

– Гнусавый, спусти господина в подвал, – приказал Чермес.

– Ясно, – ответил толстяк. – Пройдем, господин. Идите вдоль стеночки. Вон в углу будет проход.

Шузмарал сделал шаг по направлению к стене. Чернобородый выпучил глаза и заорал:

– Гнусавый!..

Его крик оборвался воплем вампира. Под Шузмаралом неожиданно провалился пол, а он сам рухнул на дно ямы, из которой вверх торчали вбитые заостренные колья. Жгучая боль пронзила все тело Шузмарала. Он громко и истошно закричал. Стал изо всех сил пытаться выдрать себя из ловушки.

– Ты идиот? – воскликнул пораженный увиденным Чермес. – Это наш господин.

Но пол в это время закрылся, а толстяк удивленно посмотрел на чернобородого.

– Чермес, это чужак, и ты сказал спустить его в подвал. Что не так? Еще вон Косой ссучился…

Он не договорил. Чермес ухватил толстяка за шею и свернул ее, потом жадно приник к его горлу.

– Черме-ес! Сво-олочь… я тебе этого не прощу, – раздался приглушенный крик из подвала.

– Я сейчас, господин, – подскочил на месте чернобородый. – Помогу вам…

Выбегая из комнаты, Чермес позвал бандита:

– Косой, пошли, поможем хозяину. – Сам опрометью выскочил в коридор, ногой открыл замаскированную в стене дверь, проскочил в следующий узкий коридор, забежал в комнату. На бегу он громко приговаривал: – Я сейчас, господин. Не бойтесь. Мы вам поможем… Потерпите… – Добежал до лестницы и стал спускаться в подвал, где была ловушка.

Внизу корчился и стонал нанизанный на десяток кольев колдун Шузмарал. Он дергался, махал руками, пытаясь выбраться из ловушки, но только глубже и глубже нанизывался на колья. В местах, где колья соприкасались с телом колдуна, плоть пузырилась. Шузмарал перестал бороться, захрипел, безвольно опустил руки и начал медленно погружаться в беспамятство.

– Тащи его вверх, с кольев снимем, – приказал Чермес и стал поднимать тело колдуна за ноги. Косой подскочил к голове и, ухватив за плечи, потянул Шузмарала вверх. Руки соскальзывали, слизь, выделяющаяся из ран, обжигала кожу, а тело колдуна провисало. Тогда Косой вытер руки о штаны и ухватил вампира за уши. Дернул вверх, и тело поддалось. Он еще раз с усилием дернул и вытащил верхнюю часть тела. В шее вампира образовалась дыра. Чермес увидел творимое над господином святотатство и закричал на Косого:

– Отпусти уши, зараза!

Косой испугался и бросил голову вампира. Верхняя часть тела Шузмарала снова упала на колья, и от него повалил вонючий дымок.

– Что ты творишь, отрыжка осла! – заорал Чермес. – Тащи хозяина наверх.

Косой, сбитый с толку, в страхе снова ухватил вампира за уши, поднатужился и освободил верх тела. Сняв его с кольев, удерживал руками за уши. Уши при этом у вампира вытянулись, как у осла или зайца.

– У-у-у-у, – взвыл Чермес, – что ты наделал, урод? Зачем тянул за уши, отпусти.

Косой замер, потом снова бросил тело на колья.

Чермес вытаращился и тихо спросил:

– Ты это нарочно, Косой? Позлить меня хочешь, упырская морда?

– Да что Косой? – возмутился упырь. – То тащи, то бросай! Что я должен делать?

– Не за уши тащить…

– А не за уши он не тянется. Сам попробуй.

– Иди к ногам, – крикнул Чермес и, проходя мимо Косого, отвесил тому смачный пинок. Схватил Шузмарала за голову, поднапрягся и потащил вверх. Руки обожгло слизью. Шея Шузмарала, словно гуттаперчевая, изгибалась и тянулась, а тело висело на кольях. В панике Чермес сам ухватил тело за уши и потянул. Дело тронулось с мертвой точки.

Через пятнадцать минут упорного труда и тяжелых усилий они вытащили колдуна из подвала. Но тому стало еще хуже. Он начал наливаться лиловым цветом, а тело колдуна стало представлять собой сито. Края сквозных дыр пенились, и от них тянуло запахом гнили.

– Потащили его вниз, – приказал обеспокоенный Чермес, и они унесли вампира в подвал. Осторожно положили на пол у входа. Чермес сел рядом и стал призывать Мать Ночи…

Шузмарал почувствовал, что умирает. Раньше он не знал, как страшна смерть. Ему казалось, что он будет существовать вечно.

Существование вампира полноценной жизнью не назовешь. В мертвом теле вампира жила живая душа и подпитывалась кровью людей. Душу к телу вампира прикрепляли тысячи узелков магических скреп. Яд гемофилии, источавшийся из желез в клыках вампира, менял структуру тела укушенного вампиром человека. Тело медленно умирало, а душа не могла покинуть его. Новые, магические скрепы тысячами узелков привязывали душу к помертвевшему телу. Так появлялся трэл – новообращенный адепт некросов. Со временем кровь трэла становилась густой и насыщенной магией. Постепенная трансформация тела превращала трэла в вампира. На это уходили десятилетия. И чем дольше существовал вампир, тем сильнее он становился.

Древние вампиры, просуществовавшие тысячу лет и больше, называли себя Истинными. Их потомки тоже были истинными и презирали новообращенных вампиров.

Потомство давала вампирша, королева-мать. Это были необычные, редкие особи женского пола, сохранившие репродуктивные функции, и их весьма ценили. Сам Шузмарал был из новообращенных и испытал на себе отвержение и презрение истинных вампиров. Отверженный людьми и своими, он сильно страдал от одиночества и неприязни. А чем больше он страдал, тем сильнее пропитывался ненавистью к живым и горькой завистью к Истинным.

Пребывая в бессознательном состоянии, Шузмарал сохранил способность думать. Он испугался и не мог понять, почему пропадают связи в его теле. Душа рвалась на волю, узелки кровной связи мертвого тела и живой души исчезали один за другим…

«Что происходит? – с нарастающим ужасом пытался понять Шузмарал. – Я не хочу так глупо умереть. Я хочу жить. Помогите!.. Кто-нибудь!..» Отчаяние захлестывало его, мешало думать. Все ближе подбиралась губительная паника.

Когда он понял, что спасения нет, и мысленно взвыл от охватившего его отчаяния, отсутствия какой-либо надежды выжить, перед его внутренним взором предстала женская фигура, закутанная в черный плащ. Она пришла из черноты безумия и остановилась рядом. Женщина смотрела из-под надвинутого на лоб капюшона плаща и изучала колдуна.

– Снова иномирец, – произнесла фигура. – Ты умираешь, колдун. – Женщина усмехнулась. – Как тебя угораздило упасть на осиновые колья?

– Спаси меня, – взмолился Шузмарал. – Я отплачу…

– Спасти?.. – Женщина на секунду задумалась. – Я могу тебя спасти, колдун, если ты дашь обещание служить мне.

– Я буду тебе служить, – не споря, быстро ответил Шузмарал. Его терзала невыносимая боль. Не от ран. Плоть вампира боли не чувствовала. Его терзала боль от рвущихся скреп. – Только помоги мне. Я все для тебя сделаю, что в моих силах, – взмолился Шузмарал.

– Хорошо, колдун, я услышала твою просьбу и дам тебе противоядие.

Женщина протянула тонкую руку к Шузмаралу и положила ее ему на голову. Нежно погладила, от чего волна удовольствия прошла по телу вампира. Рука, до этого бывшая нежной, ухватила голову Шузмарала за волосы и приподняла. Шузмарал боли от этого движения не почувствовал. Его скрутило в области груди.

Женщина откинула полу плаща, и в прорехе показалась бледная женская грудь. Она прижалась ко рту Шузмарала, и ласковый, полный экстаза голос прошептал:

– Пей. Пей, мой суженый, смело пей.

Шузмарал сделал губами пару сосательных движений, и сладкое густое молоко полилось ему в рот.

– Хватит, – отстранилась женщина. – Теперь ты мой муж и раб. Чего ты хочешь? – спросила она.

Шузмарал пробормотал:

– Я хочу жить и поймать бежавшую королеву-мать.

– И что ты хочешь с ней сделать? – спросила женщина.

– Или сделаю своей женой, или доставлю князю Миразмиралу.

– Хм. Я подумаю, чем могу помочь тебе. Только не мечтай иметь ее женой, я ревнива. Королева-мать находится в королевстве Кемерстат, в герцогстве Маренхейском. Ты найдешь ее там. Убей ее хозяина Антея Алуринского.

– У нее есть хозяин? – удивленно переспросил Шузмарал.

– Нашелся, и он силен. Будь осторожен, мой суженый.

Шузмарал задумался и опустил голову, а когда ее поднял, женщины уже не было. Он посмотрел на свое призрачное тело. Ран от осиновых кольев не было. Шузмарал облегченно вздохнул и открыл глаза. Видение женщины исчезло. Вместе с ней исчезла терзающая его боль. Шузмарал растерянно огляделся.

– Как вы, господин? – спросил чернобородый трэл.

– Чермес, убери осиновые колья из подвала, – приказал Шузмарал, – и найди мне корабль, который отправится в королевство Кемерстат.

– В Овельхольм, что ли? – уточнил трэл, но Шузмарал уже спал и ничего ему не ответил. – Слышал, Косой, дуй в порт и узнай, когда отправляется корабль в Овельхольм. Купи два места на корабле, для себя и хозяина. Будешь его сопровождать.

– Понял, Чермес, уже иду, – охотно ответил Косой.

Упырь испытывал счастье от служения новому господину. А еще он хотел жрать. Жрать живую, истекающую кровью плоть. Он поднялся наверх, ухватил ногу Гнусавого и жадно в нее впился зубами. Чермес ему не мешал. Упырь должен питаться, чтобы быть сильным и хорошо служить.

Молодой и энергичный иерарх культа Заката, Варзаван, как никто другой понимал, чем грозит иерархам раскол в их рядах. А он уже случился.

Фестокл потерял связь с реальностью и принял неверное решение – спрятаться и устраниться от решения проблем с рассветным культом. Он надеялся, что все само со временем образуется, и равновесие, как это бывало раньше, восстановится. Только с этой позицией оказались не согласны рядовые члены культа, служители храмов, братья ордена и многие лорды королевства. Именно они становились первыми жертвами культа Рассвета, который сейчас стал главенствующим культом в империи – а точнее, на большей ее части, которая находилась под контролем Домиции Хитрой. А это почти семьдесят процентов всей территории империи. За исключением большого западного королевства Кемерстат, отделившегося от империи во время смуты. Кемерстат веками оставался оплотом культа Заката. Но сейчас культ Рассвета неожиданно предпринял агрессивную экспансию и начал выдавливать служителей Заката из Кемерстата. На сторону Рассвета перешло несколько влиятельных аристократов королевства, и иерархи дрогнули, испугались за свою жизнь. Тень враждебной империи нависла над ними с занесенным мечом.

Иерархи решили отказаться от политики противодействия экспансии Рассвета и тем самым обеспечить себе безопасность. Они заключили с культом Рассвета негласный договор. Иерархи не вмешиваются в происходящие процессы, а те дают им гарантии личной неприкосновенности, когда сюда придут легионы империи.

Члены совета иерархов под руководством авторитарного Фестокла обленились, разжирели и перестали считаться со мнением остальных членов культа. Фестоклу помогал удерживать власть глава ордена Заката, достойный брат Иеурах из народа джудаистов – сильный волшебник с непреклонной волей. Он мог силой магии и своего авторитета держать орден в повиновении, но он странным образом исчез по дороге к цитадели Заката. Никто не знает, погиб он или пленен. Но как бы то ни было, теперь защиты у совета не имелось.

Иерархи не понимали, да и не хотели понимать, в какую яму они скатились, и продолжали мыслить прежними категориями своего влияния и власти. Но реальной власти у совета уже не было, и только дело времени, когда сюда прибудут посланники братьев и созовут анклав. Вот тогда-то всем членам совета мало не покажется, в том числе и Варзавану.

Понимая сложность ситуации, иерарх Варзаван решил изменить политику совета, а для этого ему нужны были помощники. К его огорчению, единомышленников в самой цитадели он не находил, поэтому решил действовать авторитарно, но в другом направлении, чем Фестокл. Ему нужно было возглавить борьбу с экспансией культа Рассвета. В этом он видел свой шанс выжить.

Для начала он вызвал к себе главу службы «Чистоты нравов», достойного отца Арзгума. По сути, эта служба должна заниматься сохранением чистоты учения и выявлять еретиков, которые извращали учение Госпожи Заката. Еретики в конце концов становились темными и тайно поклонялись Матери Ночи. Но на деле служба «Чистоты нравов» превратилась в карающий меч Фестокла. Он с ее помощью хватал тех, кто не был согласен с его линией. Членов службы братья за глаза называли карателями.

Достойный эгиед вошел с осознанием своего важного положения. Слегка поклонился, затем уверенно прошел к столу, за которым сидел Варзаван. Новоизбранный глава совета внимательно посмотрел на суровое аскетическое лицо отца Арзгума.

Отец Арзгум был фанатиком террора и слепо следовал за Фестоклом. Как-то он сможет наладить с эгиедом диалог, подумал Варзаван. Он понимал, что совет нужно реформировать, но не хотел допускать поспешных и необдуманных шагов. Один он ничего не сможет сделать, а среди высших членов культа Варзаван не видел сторонников изменений политики культа. Вот и приходилось обращаться к тем, кто занимал ответственные должности, но не принимал решений.

– Присаживайтесь, отец Арзгум, – указал на стул напротив себя Варзаван. Он сидел за столом и, глубоко пряча сомнения, с доброжелательным видом смотрел на старого служителя. Способен ли он измениться?.. Жизнь покажет. Как исполнитель, он сверх всяких похвал – из штанов выпрыгнет, но сделает то, что ему поручили…

Когда тот сел, Варзаван заговорил:

– Отец Арзгум, в замке произошли события, которые заставляют совет иерархов пересмотреть политику отца Фестокла.

– В каком смысле? – нахмурив кустистые брови, спросил отец Арзгум.

– В том, что его политика была не совсем правильной и он сам стал жертвой своей ошибки. За это его убили.

– Если вы дадите мне все полномочия, отец Варзаван, – сурово и твердо ответил эгиед, – я найду убийцу.

– Понимаю, отец Арзгум, ваше стремление найти убийцу, но не кажется ли вам, что это не ваша работа?

– В каком смысле? – снова изрядно удивившись, спросил служитель и, приподняв бровь, стал буравить взглядом Варзавана.

«С этим стариком будет нелегко», – подумал Варзаван и терпеливо стал объяснять.

– В том, отец Арзгум, что у вас есть устав службы, по которому вы должны действовать. Там не сказано, что вы должны искать убийц и пытать их. Разве не так?

– Э-э-э, – растерянно замялся эгиед. – В каком смысле? Мы всегда охраняли и искали. Что до пыток, так это издержки нашей работы… Так было при достойном отце Фестокле, и он был доволен моей работой.

– А до Фестокла?

– Что до Фестокла?

– Что делала ваша служба до того, как главой совета стал Фестокл?

– Не знаю, я стал главой службы при нем, – ответил эгиед.

– А кем вы были до того, как стали главой службы?

– Секретарем отца Фестокла.

– А до того, как стали секретарем отца Фестокла, кем вы были?

– Был в охране достойного брата Иеураха.

– Теперь они оба убиты, и это нам, иерархам, показывает, что отец Фестокл был глубоко не прав в своих действиях…

– В каком смысле, отец Варзаван? Отец Фестокл был для всех примером героя веры, а я всегда стоял на страже чистоты помыслов братьев и карал еретиков. Дайте приказ, и я найду злоумышленника.

– Вы вновь будете хватать слуг и пытать их, отец Арзгум? – терпеливо спросил Варзаван. – Но это неправильно.

– В каком смысле неправильно? – воскликнул сильно удивленный старик. – Всегда так делали…

– Неправильно, потому что у вас другая миссия, отец Арзгум. Вы не тайная служба сыска и дознания. Вы должны следить за чистотой учения и за тем, чтобы его не извращали. Вы читали Положение о культе? О постулатах веры?

– А зачем? Мне все объяснил отец Фестокл, просто и понятно.

– И как он вам объяснил? – теряя терпение, спросил Варзаван.

– Все, кто против совета – еретики. Только у совета иерархов исключительное право трактовать устав. Вот, что рассказал мне отец Фестокл. Хорошего ему посмертия. Когда будут проводы? И кто проводит достойного отца в последний путь? – Эгиед шмыгнул носом.

– Ваша позиция мне понятна, – ответил Варзаван. – Отца Фестокла в последний путь провожу я. А кто я теперь, вы знаете? – спросил Варзаван.

– Вы новый глава совета, – улыбнулся отец Арзгум.

– Вот. Совершенно верно. Я глава совета и приказываю вам поститься и молиться у алтаря Госпожи Заката трое суток.

– Это в каком смысле? – снова удивленно глядя на Варзавана, спросил отец Арзгум.

«Какой же он тупой, жестокий садист», – подумал отец Варзаван. Он и сам еще недавно был жертвой этого старика.

– Вы когда в последний раз были у алтаря, отец Арзгум?

– Давно. А зачем мне там быть? – переспросил эгиед, – Госпожа Заката в святилище не появляется…

– А почему она перестала там появляться, отец Арзгум? – поставил перед стариком наводящий вопрос Варзаван.

– Потому что много еретиков появилось среди братьев, и нужно увеличивать число служек в моей службе. Мы топором и кнутом искореним ересь, отец Варзаван, – глаза старика вспыхнули фанатичным огнем, он даже на глазах помолодел, приосанился.

– Не совсем так, достойный эгиед. Еретиком стал отец Фестокл и некоторые члены совета иерархов, которые извратили учение Госпожи Заката.

– В каком смысле?! – воскликнул возмущенный эгиед. – Отец Фестокл – самый правильный служитель культа… пример для подражания…

– Вы хотите последовать за ним, отец Арзгум?

– Куда?

– Туда, – Варзаван показал на потолок. – На небеса.

– Нет, не хочу. А зачем?

– А затем, чтобы последовать примеру отца Фестокла. Сдохнуть, как сдох этот еретик, Фестокл. Сам Фестокл, бывший глава совета, являлся главным еретиком. И поэтому Госпожа Заката нас покинула, – не сдерживаясь, вспылил Варзаван. – Везде Госпожа посещает святилища, а в цитадели беспорочности ее нет. Не думали, почему так?

– Не думал, – нахмурился эгиед. – Мне не надо думать. Мое дело исполнять приказы.

– Вы глубоко заблуждаетесь, отец Арзгум. Вы должны выучить устав своей службы и знать постулаты учения. На это время, пока вы знакомитесь с основами нашего учения, я отстраняю вас от руководства службой. Посидите в карцере, может, поумнеете.

– В каком смысле? – воскликнул эгиед и даже подпрыгнул на стуле.

– В прямом, старый дурень! – рявкнул Варзаван и позвонил в колокольчик.

В кабинет вошли два служителя святилища Заката. Их Варзаван сумел привлечь первыми.

– Отца Арзгума посадить в карцер, где сидел я. Паек арестантский. Выдать ему Устав службы и Положение о культе. Выпустить только тогда, когда он выучит все на зубок.

Два крепких служителя с удовольствием подхватили пораженного таким поворотом дел старого эгиеда и потащили прочь. Тот стал упираться.

– Это произвол! – завопил он. – Я буду жаловаться…

– Кто посеет ветер, – ответил Варзаван, – тот пожнет бурю. Вашу жалобу я отклоняю, как необоснованную. – И не удержался, злорадно рассмеялся в спину арестованному эгиеду: – Ха-ха-ха. – Именно так ему ответил ранее отец Арзгум, когда самого Варзавана служки отца Арзгума тащили в подвал. Варзаван крикнул вслед: – Посиди там. Ума наберись, старый маразматик.

Выпроводив старого служителя, Варзаван немного успокоился и привел свои мысли в порядок.

«Надо разгонять к чертям всю эту службу, – решил он. – Там собрались садисты и твари. Каков глава, таковы и служки…»

Прерывая его мысли, в дверь кабинета настойчиво постучали.

– Войдите, – разрешил Варзаван.

Вошел бледный и испуганный секретарь Варзавана.

– Достойный отец Варзаван, произошло еще одно… убийство, – запинаясь, произнес секретарь.

– Кто? – моментально вспотев, спросил пораженный известием Варзаван.

– Отец Гамзар…

Быстро справившись с волнением, Варзаван спросил:

– Кто-то еще об этом знает?

– Только секретарь достойного отца Гамзара. Он мне и сообщил о трагедии.

«Не такой уж он и достойный, – подумал Варзаван, – раз его убили следом за Фестоклом».

– Пошли, посмотрим, – решительно заявил Варзаван и уточнил: – Где секретарь Гамзара?

– Ждет за дверями, отец Варзаван.

– Пошли…

В покоях отца Гамзара было тихо. Царил некоторый беспорядок. Постель не заправлена, ночной горшок не вынесен.

«Слуги обленились», – отстраненно подумал Варзаван. Сам хозяин покоев, потемневший, превращенный, как и Фестокл, в коричневую мумию, сидел за столом, на котором находился поднос с едой.

– Кто принес ему еду? – спросил Варзаван.

– Я принес, – робко ответил секретарь отца Гамзара.

– Я же объявил, что в цитадели пост, – возмущенно воскликнул Варзаван. – Почему ты принес Гамзару еду?

– Он мне приказал, достойный отец Варзаван, – опустив голову, тихим голосом ответил молодой служка.

– А для тебя приказ главы совета значит меньше, чем приказ простого иерарха? – Варзаван, удерживая рвущуюся наружу злость, поджал губы и упер пристальный взгляд в секретаря отца Гамзара.

– Я… Я… – не зная, что ответить, залепетал молодой человек. – Я не знаю…

– Я освежу твою память, – сурово процедил, не разжимая губ, Варзаван. – Так-то вы служите Госпоже Заката? Уроды… Три дня молитв и поста. Клавус, – Варзаван посмотрел на своего секретаря, – созови сюда всех членов совета и их секретарей, и быстро. – Сам он остался в покоях Гамзара и обошел вокруг тела, внимательно его рассматривая.

«Кто же это так убивает?» – подумал он. На лице отца Гамзара осталась улыбка. Казалось, он радостно принял свою смерть. Такая же улыбка была на мертвом лице Фестокла.

Складывалось впечатление, что из тела выкачали всю кровь. Ранее полнотелый иерарх, сейчас сидел с обвислой, потемневшей кожей, и она же обтягивала его мослы на руках и локтях.

«Ужасное зрелище», – поморщился Варзаван и с опаской огляделся.

– Загляни под кровать! – приказал он секретарю Гамзара.

Тот поспешно зашел в спальню и заглянул под кровать.

– Что там? – спросил Варзаван.

– Пыль, достойный отец Варзаван.

– Пыль? И только?

– Да…

– Хм, а когда ты зашел, кто-нибудь был еще в покоях?

– Я не видел, достойный отец Варзаван. Я сразу же побежал к вам…

– То есть ты не осмотрел покои отца Гамзара?

– Нет, я не подумал…

– Как много у нас тех, кто не думает, – сварливо произнес Варзаван. – Ты мог бы обнаружить убийцу…

– Но тогда бы он убил и меня, – срывающимся голосом ответил секретарь.

– Вполне возможно, – согласился Варзаван. – Но кто же этот неуловимый убийца?

– Может, горничная? – попытался высказать свою версию секретарь. – Она убирала покои, когда пришел отец Гамзар… Но он ее, правда, выгнал.

– Если выгнал, то зачем о ней говорить? Всех горничных мы проверили много раз. Они не обладают даром. А без волшебства тут не обошлось. Тут, похоже, поработал темный.

– Но как он мог сюда пробраться? У нас в цитадели стоит защита! – воскликнул секретарь. – Ауру темного обнаружили бы служки отца Арзгума…

– Они давно уже занимаются тем, что просто жрут и трахают горничных, – скривился Варзаван. – Ты сам это знаешь не хуже меня. Им потакал отец Фестокл, вот и допотакался…

В покои Гамзара в сопровождении своих секретарей стали поспешно заходить иерархи, взволнованные вызовом Варзавана. Они замечали усушенную тушку Гамзара и в ужасе толпились у двери.

– Не толпитесь, заходите, – проворчал Варзаван. – Идите сюда, поближе. Полюбуйтесь.

Когда все члены совета собрались вокруг стола, Варзаван указал пальцем на тело отца Гамзара.

– Помните, я сказал, что прокляну всякого, кто нарушит приказ о соблюдении поста? – зловещим тихим голосом спросил он.

Все недружно закивали.

– Вот вам пример власти и силы Госпожи Заката. Кто еще притащил себе в покои еду? – Иерархи стали отводить в сторону глаза. – Кто успел пожрать? – кровожадно усмехаясь, спросил Варзаван.

Иерархи сопели, потели и молчали.

– Понятно. Так-то вы служите нашей Госпоже, вам бы только жрать и баб тискать, уроды.

– Почему вы так нас оскорбляете, отец Варзаван? – не выдержав нападок главы совета, возмущенно воскликнул иерарх, отец Фереш. – Мы не просто служки…

– Вы просто дерьмо собачье, и вы не хотите жить. Пока вас всех не передушат, вы будет думать, что беда минует именно вас, ожиревшие трутни с маленькими мозгами. А я с вами вместе погибать не собираюсь. Посмотрите сюда! – Варзаван ткнул пальцем в мумию отца Гамзара. – Сначала погибает брат Иеурах, он крепко держал в руках орден и был опорой Фестоклу. Потом погибает сам Фестокл – замечу, у себя в покоях. Теперь вот Гамзар… Кто следующий?.. – Он обвел злым взглядом собравшихся людей. Иерархи под его взглядом опускали головы и молчали. – А я отвечу вам, кто следующий. Тот, кто будет продолжать политику Фестокла и не радеть о службе Госпоже Заката. Кто будет думать о сладкой еде, беззаботной сытой жизни, о бабах, а не о службе.

Иерархи в страхе притихли. Никто не хотел последовать за убитыми отцами. Варзаван еще раз оглядел собравшихся служителей культа.

– А где отец Арисэтид? – спросил он. – Клавус, ты сообщил секретарю достойного Арисэтида о сборе членов совета в покоях Гамзара?

– Да, отец Варзаван.

– И где же он?

– Я не знаю…

– Так сходи, узнай и позови обоих сюда, – раздраженно прикрикнул на секретаря Варзаван.

Но звать никого не пришлось. В покои отца Гамзара забежал трясущийся от ужаса молодой служка.

– Там!.. – задыхаясь от волнения, закричал он. – Там!.. Отец Арисэтид…

– Убит? – уже понимая, в чем дело, спросил Варзаван.

– Да…