Текст книги "Гремящий мост"

А Волк быстро выбежал из вигвама и пошел из стойбища, не глядя по сторонам, не оборачиваясь. Он понял, что никто из старейшин не поддержит его. Ворон шел рядом и тоже молчал. Так они вышли из стойбища и уселись на валунах, на склоне сопки.

Беспросветное отчаянье навалилось на Волка. Где они, Серый Медведь, Калан, Лис, Кот, Тупик?.. Гибель каждого сейчас он переживал заново, гораздо острее, чем в то время, когда она случилась. Тогда у него были дела, заботы, друзья, цель. Это отвлекало его. Даже после смерти Калана и Кота его поддерживала мысль, что цель достигнута, что можно повести племя за собой. Он предвкушал радость встречи с соплеменниками, с Чайкой… И вот теперь… Соплеменники не приняли подарок Волка. И какой подарок! Целую страну. Подарок, за который было заплачено такой страшной ценой. И Чайка. Да, Чайка…

Волк поднял голову.

– Волк все равно пойдет к чужим, – глухо сказал он Ворону, – пускай один, пускай погибнет… Но… Там же Чайка…

– И Конюга, и Казарка, – с болью в голосе отозвался Ворон. – Ворон пойдет с Волком.

Волк благодарно сжал руку друга.

В сгущающемся сумраке замаячили тени, приблизились к охотникам. Ворон и Волк вскочили, прижались спинами к валуну и выставили перед собой копья. Чужие? Но люди подошли поближе, и друзья узнали молодых воинов Птиц. Воины молча уселись на траву. Только длинный худой Олень остался на ногах.

– Маленький Бобр рассказал все, – сказал Олень медленно. – Молодые охотники давно хотели идти к чужим, отбить девушек. Не знали только, как вернуться. Думали уйти с девушками в другую страну, но куда? Здесь нет незанятых земель. Теперь есть куда уйти. Пусть Ворон и Волк расскажут молодым охотникам о пути в новую страну, а лучше – нарисуют говорящую шкуру. Конечно, Волк и Ворон теперь старейшины, но пусть Волк и Ворон вспомнят, как совсем недавно они охотились вместе с нами, как были загонщиками, как таскали добычу. Пусть вспомнят, как шаман хотел изгнать их из племени, а Песец хотел забрать Чайку силой. Пусть вспомнят и помогут нам.

И он тоже сел, вздохнув глубоко и печально.

– Волк и Ворон сами поведут охотников к чужим, – сказал Ворон, а Волк добавил:

– А потом в новую страну.

И сразу молодые охотники вскочили с радостными криками, размахивая руками. Каждый хотел протолкнуться поближе к Волку с Вороном, потереться лицом об их лица, хотя бы дотронуться до их одежды, оружия.

– Тише, – опасливо оглянулся Олень. – От стойбища кто-то бежит.

Запыхавшийся Заяц упал на траву около собравшихся.

– А, вы здесь, – облегченно передохнул он. – Заяц обегал все стойбище. Одинокий Морж сказал, чтобы Волк и Ворон пришли к нему сразу же, как Заяц найдет их. Там сидит Белый Медведь. Белый Медведь тоже ждет.

– Хорошо, – кивнул Волк, – пойдем.

– А вы расходитесь, – сказал Ворон молодым охотникам. – Ворон скажет, когда пойдем.

Глава 34
К ЧУЖИМ

Морж что-то вырезал на обломке кости. Он не поднял голову даже тогда, когда тень Волка упала на его работу.

– Идете? – спросил он, не поднимая головы.

– Куда? – удивился Волк, хотя уже понял, что Морж знает об их намерении.

– Вон там, в углу, мешочек с наконечниками, – кивнул он Волку. – Морж смотрел ваши. Плохие. А у чужих понадобятся хорошие. И еще…

Он пошел в угол вигвама и принес три лука. Они были сделаны из дерева и кости так, что костяная пластина шла по основанию деревянной дуги, плотно привязанная к ней. Это были как бы двойные луки, очень упругие, но тугие. Волк знал, сколько терпения и умения нужно, чтобы правильно обстругать дерево, в меру высушить, проклеить, обвязать оленьими жилами. Да и нужных размеров бивни для костяных пластин попадались не так уже часто.

– Дальнобойные луки, – прошептал Волк благоговейно и вспомнил, как два года назад пробовал натянуть такой лук в вигваме вождя и не смог.

– Попробуй натянуть, – кивнул Морж, и Волк дрогнувшими руками взял лук. Он боялся, что не справится с тетивой, но, к своему удивлению, натянул лук сравнительно легко.

– Волк стал намного сильнее, – одобрительно кивнул Морж. – Не многие в племени могут охотиться с таким… Бери. А Ворон? – обернулся он к Ворону, подавая ему лук.

Было видно, как напрягся Ворон, натягивая тугую тетиву, но тоже справился с нею.

– Этот лук покрепче, чем у Волка, – успокоил Ворона Морж, похлопав его по плечу. – А третий дадите тому из молодых, кто сможет его натянуть, тот пойдет с вами.

– Откуда Морж знает, что молодые воины идут к чужим? – не выдержал Волк.

– Духи сказали, – ухмыльнулся Морж.

– Чужих очень много, – тихо сказал Белый Медведь. – Много стойбищ и много людей. Они степняки и не любят леса. Пока не найдете нужного стойбища, не выходите из леса. На разведку пусть ходят один-два самых ловких воина. И еще. Когда девушек уводили, Белый Медведь сказал им, чтобы оставляли на пути охотничьи знаки. Ищите эти знаки… Пленницы, наверное, будут заламывать ветки или выкладывать камешки и шишки, – добавил он, подумав. – Внимательно смотрите под ноги… Они могут срывать ракушки с одежды. Ракушки ведь не водятся в лесу.

– И уходите сегодня же ночью, – перебил его Морж, – пока старейшины не отобрали у вас оружия.

Молодые старейшины повернулись, чтобы выйти, и увидели вождя. Он стоял, загораживая выход, спокойно глядя на побледневших юношей, и молчал. Застыл с резцом в руке Морж. Белый Медведь отодвинулся в тень. А вождь шагнул к валуну, на котором в углублении с тюленьим жиром плавал горящий шерстяной фитиль, и сел, устало вытянув ноги.

– Кто поведет воинов? – спросил он. Молодые старейшины молчали, не зная, что ответить.

– Орел думает, пусть ведет Ворон, – сказал вождь, не дождавшись ответа. – Волка больше любят, но… Пусть будет Ворон. Когда вернетесь, не заходите в стойбище: идите прямо в новую страну. Девушки будут просить, им захочется повидать близких… Не слушайте их. Пусть кто-нибудь скажет племени, что вы вернулись, что пошли в новую страну. Этого достаточно. Идите, – махнул он рукой.

Юноши вышли, так и не оправившись от удивления.

– Хорошо, если бы вождь и другие старейшины пошли с нами в новую страну, – задумчиво проговорил Ворон. – Они много знают. Плохо без них там было.

– Пойдет, наверное, Морж, Медведь, наставница. Хорошо бы и другие…

– Сначала надо освободить девушек, – перебил его Волк. – Ворон пусть соберет воинов, а Волк пойдет к Лохматым.

– Зачем?

– Чужие убили у них много воинов. Может, Лохматые захотят отомстить и пойдут с Птицами? Поморник обязательно пойдет. Ворон помнит, как мы помогли ему? Волк расскажет Лохматым о новой стране. Может, Лохматые тоже захотят переселиться туда?

– Птицы пойдут медленно, – кивнул Ворон. – Птиц поведет Маленький Бобр. А Волк с Лохматыми пойдут по их следам. Птицы оставят хорошие следы и охотничьи знаки.

– Маленький Бобр пусть ведет Птиц только до того места, до которого проследил чужих. Потом пусть возвращается.

Когда молодые старейшины ушли, оставшиеся в вигваме Морж, Медведь и вождь долго молчали. Морж снова принялся вырезать узоры. Белый Медведь перебирал разноцветные узелки. А вожди думал, вглядываясь в тусклый огонь светильника.

– Но почему вождь молчал на совете? – Морж внезапно резко отбросил резец. – Морж решил, что вождь думает так, как старейшины.

– Старейшины сказали все, что думали, – пожал плечами вождь. – И будут думать так же, что бы ни сказал вождь. Зачем же напрасно говорить?

– Но что думает вождь? – не унимался Морж.

– Вождь думает: надо идти в новую страну. Здесь плохо. Вокруг враги, дичь уходит… Но… племя сейчас не захочет идти в новую страну… Если Волк и Ворон освободят девушек, тогда, может быть…

Глава 35
ОСВОБОЖДЕНИЕ

Мужчины Собак уплыли на плотах вниз по реке.

– Там река впадает в большое соленое озеро, – объяснили пленницам женщины. – Там живут большие звери с толстой шкурой. Это морские звери, но они выходят на сушу. Их легко убить. Мясо плохое, но шкура хорошая. Охотники каждую весну ездят охотиться на них.

Женщины повеселели. Если при мужчинах они скользили по стойбищу безмолвными легкими тенями, то теперь часто собирались вместе, о чем-то говорили, смеялись. Повеселели и дети, бегая по стойбищу, затевая возню, игры. Старики же вылеживались на мягких шкурах, грелись на солнышке, ели и спали.

Пленницы снова стали ходить в ближний лес за ягодами и кореньями, ставили силки на птиц, бурундуков, зайцев. Однако ночевать все-таки нужно было в загоне, и старики пересчитывали пленниц каждый вечер. Девушки ожили, повеселели, но потом снова пришла к ним тоска – тоска по родному племени.

– Давайте убежим, – все чаще упрашивала подружек Конюга. Но от нее испуганно отмахивались, помня страшную угрозу Сивуча. Может, они не побоялись бы смерти, но жить искалеченными, изуродованными…

Чайка сидела на камне и смотрела на черную воду лесного озера. Она смотрела и не видела всплесков играющих рыб, листьев кувшинок, ряски… Она смотрела на родные пейзажи далекой родины: ярко-зеленую тундру с синью озер, дымящиеся горы, свинцовые валы моря, серое небо, неяркое ласковое солнце – такое уютное, домашнее. Ягодные поляны и сплошные ковры цветов, знакомые лица. Чайка давно знала за собой такую способность: если пристально смотреть на неподвижную гладкую воду и вспоминать что-нибудь, воспоминания оживали цветными картинами. И чем дольше смотреть и вспоминать, тем ярче и живее становились эти картины. Поэтому она и не удивилась, когда, заслоняя все, в воде появилось вдруг лицо Волка. Оно как бы всплыло из глубины озера и застыло на его поверхности, колеблясь от расходящихся кругов, и от этого казалось живым, настоящим, не из мира видений. Не выдержав, Чайка обернулась. Волк, улыбаясь, стоял в двух шагах от нее, опираясь на длинное копье. Широкий изодранный плащ с откинутым капюшоном, пояс с кремневым ножом, короткие кожаные штаны и потертые мокасины были самые настоящие. Перед ней стоял живой человек, не дух, не видение, а воин, одетый для похода.

– Волк пришел, Волк пришел! – бросилась Чайка к молодому охотнику.

– Это было нетрудно, – небрежно махнул рукой Волк. – Собаки не умеют ходить по лесу. Они оставляют широкую тропу, как стадо оленей. Вот только у реки… Но там лежала обструганная палка. Тонкий конец показывал вниз по течению. Да и ракушки указывали туда же.

– Это Казарка, – вспомнила Чайка. – Казарка везде что-то оставляла.

Теперь она могла, наконец, внимательно присмотреться к лицу молодого воина. Волк изменился. Вся его фигура, не потерявшая гибкости, стала крепче, движения медленнее, угадывалась большая сила в развернувшихся плечах. Стало взрослее бронзовое лицо со свежим шрамом на правой щеке. Но главное – глаза. Прежний восторженный открытый взгляд светло-карих глаз сменился спокойным, уверенным, с налетом печали.

– Это полосатый зверь, – объяснил он Чайке, притрагиваясь к шраму. – Лохматый бросил в него копье. Зачем? Молодой еще, глупый, Зверь ведь нас не трогал. Он ревел так, что осыпалась листва. И от этого рева сила уходила из рук охотников. Копья в его груди ломались, как хворостинки, а лапами зверь сломал несколько копий. Охотники не успевали следить за ним, он очень быстрый. Только Волк и Ворон успели. И он с гордостью снова прикоснулся к шраму. Потом молодой охотник нахмурился.

– Много воинов в стойбище?

– Многие Собаки уехали. Но и остались…

– Уехали? Это хорошо. Предупреди девушек, но только утром. Если скажешь вечером, Собаки могут догадаться. Рано утром пойдете в лес за ягодами. У озера Волк будет ждать. Захватите все, что нужно для похода.

– У нас почти ничего нет.

– Все равно. Соберите все, что есть. До вечера вас не хватятся. А за день надо уйти как можно дальше. Будет погоня. Будет долгая погоня. Здесь близко много племен – братьев Собак. Собаки обязательно погонятся за Птицами. А сейчас пусть Чайка идет в стойбище. Пусть ждет и готовится.

Всю ночь Чайка не могла заснуть. Страх и радость смешались в се душе. Страх перед наказанием, страх за Волка, радость освобождения. Наконец, Чайка не выдержала, подползла к Казарке и шепотом рассказала ей на ухо вес, что услышала от Волка.

– Молчи, – встревожилась Казарка. – Жди. Уйдем с рассветом. Остальным скажем только в лесу.

Чуть серело небо, а под кронами деревьев было совсем темно, когда девочки с корзинками для ягод вышли к лесному озеру. Озябшие, невыспавшиеся, они недоумевали, зачем Казарке понадобилось так рано вести их в лес. Но, привыкшие подчиняться подружке, шли молча, поеживаясь от холодной росы. Неподвижно застыло озеро, укутанное белым туманом, неподвижны были темные кусты, росшие на его берегах. И вдруг кусты ожили, сбросили ветки, и воины в длинных плащах предстали перед пленницами. Девочки завизжали от страха и бросились было бежать, но тут же послышались крики радости: они узнали своих.

– Тихо, – поднял руку Ворон, стоявший в стороне. Девочки остановились, недоумевая.

– Не время, – объяснил Ворон, – надо быстро уходить. Порадуетесь потом.

К удивлению девочек, они повернули к большому болоту, которое лежало в стороне от пути к землям Птиц. Здесь, у болота, их ожидали несколько Лохматых, которые начали раздавать широкие болотные лыжи, сплетенные из гибкой лозы. Беглецы побрели через болото. Лыжи немного погружались в ржавую воду, но не проваливались, а идти было можно, хотя и очень трудно. Только когда болото кончилось, Казарка сказала Ворону, что две пленницы не пошли с ними.

– Одна больная, – объяснила она, – а Кайра не захотела идти.

– Почему Казарка не сказала сразу? – сурово спросил Ворон.

– Кайра дружит с Собаками, – вмешалась Конюга.

– Ну вот, – недовольно проворчал Ворон, – теперь Кайра наведет на наш след. Нужно было захватить ее хотя бы за болото.

Казарка опустила голову. – Ладно, – сказал Ворон, – убитого зверя не убьешь второй раз. Может, они не сразу вернутся в стойбище.

Глава 36
ПОГОНЯ

После болота беглецы пошли прямо. Впереди несколько воинов, за ними девушки, а сзади все остальные воины. Идти старались вдоль рек, по долинам, заросшим кустарником. Огибали густую чащобу, болота, а озера переплывали на поспешно связанных плотах. Время от времени Ворон или Волк взбирались на вершину каменистой высокой сопки и подолгу осматривали пройденный путь. Часто они брали с собой охотника Лохматых Ястреба, который отличался необыкновенно острым зрением и хорошо видел в сумерках.

Костры Собак они увидели на пятнадцатый день пути. Волк и Ворон стояли на голой каменистой вершине, в темноте. Холодный мокрый ветер бросал в лица изморось, смешанную с каменной пылью, сдутой с безлесной вершины, и приходилось прикрывать ладонями лицо, закутываться в плащ.

– Что-то быстро. Наверное, молодежь, – проворчал Ворон. – Опытные воины собирались бы дольше, да и шли бы осторожнее…

А Волк попробовал подсчитать костры, огоньки которых теплились там, далеко в ночи.

– Один, два, три, четыре, – считал Волк. – Нет, пусть считает Ястреб.

И тот принялся считать вполголоса:

– Один, два, три, четыре, пять, еще один, два, три, четыре, пять, еще один, ага. Там, за деревом, два, так…

Волк и Ворон внимательно слушали счет, помогали Ястребу, а потом Волк начал переводить число костров в число воинов.

– Если у каждого костра пять воинов да еще два…

– Лучше пять и еще три, – поправлял его Ворон. Закончив подсчеты, оба долго молчали.

– Не справимся, – сказал наконец Ворон. – Через пять дней Собаки нас догонят, и…

– Устроим засаду, – предложил Ястреб.

– Собаки идет длинным луком, – вздохнул Волк. – Так они загоняют лошадей в степи. Да и костры горят так. Лук в засаду не поймаешь. Мало нас.

– Ладно. Идем спать. Девушкам пока не говорите, – сказал Ворон. – Поговорим с воинами. Утром решим.

Они спустились к кострам, горевшим во впадинке, на берегу ручья, и, подзывая по нескольку воинов, сообщили о погоне.

– А теперь пусть все думают, что делать, – сказал Ворон, когда они остались втроем. Сам он просидел всю ночь, закутавшись в плащ, уставясь в огонь. И Волк, который время от времени задремывал, всю ночь видел его неподвижную фигуру. Волк так и не смог ничего придумать. Под утро он крепко заснул и сразу не мог сообразить, о чем говорит Ворон, тормошащий его за плечо.

– Есть, – говорил Ворон. – Нашел. Другого пути нет.

– Пути куда? – вскочил Волк.

– Слушай. Надо разделиться. Ворон с воинами пойдет вот так, – показал он рукой. – А Волк с Лохматыми и девушками вот так, – он показал в другую сторону.

– Отряд Ворона будет оставлять след. Ясный. Часть воинов привяжут к своим мокасинам женские мокасины, чтобы оставлять женские следы. А Волк целый день будет брести по воде. Это медленно, но зато не останется следа. Собаки пойдут за Вороном, и Ворон заведет их далеко, а там… – Он помолчал немного и продолжал решительно: – Или примем бой, или уйдем.

– Собаки знают эту страну, – сказал Волк. – Собаки догонят вас…

– Все равно, – перебил его Ворон. – Без девушек можно уйти, а с девушками погибнем все.

– Ворон говорит правильно, но… с девушками пойдет Ворон, а Волк отвлечет Собак.

– Будет так, как сказал Ворон, – спокойно проговорил Ворон, – Волк забыл, что в походе решает вождь?

Волк отвернулся, но, наверное, недостаточно быстро, чтобы скрыть обиду, потому что Ворон добавил неожиданно мягко:

– Вот возьми. – Он протянул Волку дальнобойный лук. – Дашь его Поморнику. Никто из Лохматых не стреляет лучше Поморника. Да и из Птиц тоже. Ворону лук, может, и не понадобится.

Третий лук они с самого начала пути отдали Леопарду, самому сильному воину среди молодых Птиц.

– И Леопард тоже пойдет с вами, – добавил Ворон, – и Олень, и…

– Но кто же пойдет с Вороном? – удивился Волк.

– Ворону не нужны самые сильные. Ворону нужны самые быстрые, – ответил Ворон.

– Но быстрые есть и среди Лохматых.

– Лохматые и так помогают Птицам. А девушки ведь из Птиц. Будет несправедливо, если… – Ворон не договорил и махнул рукой, но Волк понял, что Ворон не надеется уйти от Собак. Да и неудивительно. Он понимал, что среди преследователей, конечно же, много лесных Собак, а они хорошо знали эту страну.

В полном молчании разделился отряд. Только всхлипывания девушек нарушили тишину.

– Не выходите на берег! – прокричал Ворон, когда отряд Волка побрел вверх по течению ручья. – Весь день не выходите на берег, как бы ни петлял ручей.

И они побрели по мелководью. Брели день, другой, третий… Ночевали на островах, скользили по мокрой гальке, иногда погружались по горло у обрывистого берега. Только когда горная цепь сжала реку в узкое каменное ложе, а течение стало бурным и стремительным, пришлось выйти на берег в поисках удобного перевала.

С перевала Волк и увидел костры преследователей, горевшие совсем недалеко, на берегу реки. «Значит, обмануть Собак не удалось, – огорченно подумал Волк. – Значит, отряд Ворона перебит и Собаки поняли, что пленницы пошли другим путем». Но тут к нему на скалу, нависавшую над перевалом, вскарабкался Ястреб.

– Три костра, всего три. Ястреб видит – больше нет.

– Может, Ворон? – тихо спросил Поморник.

– Нет. Костры Птиц горят вот так. – Волк рукой очертил острие. – Это костры Собак.

– Значит, разведчики, – решил Поморник. – Большая часть Собак ушла за Вороном, а эти не поверили. Или просто шли и наткнулись на наш след. На острове или прямо здесь. Теперь увяжутся… Хотя, может, Собаки просто идут своим путем?

– Три костра, – пробормотал Волк. – Ну, с этими-то мы справимся. Устроим им засаду.

Беглецы шли всю ночь, петляя по горам, а потом еще день, выбирая подходящее место для засады. А когда вечером снова увидели костры преследователей, убедились, что не потратили времени зря.

Девушек воины расположили за скалой на неровной каменистой площадке, и те, измученные долгим переходом, сразу же уснули. Уснули и воины. Только Поморник и Волк бродили по окрестностям, выбирая, где удобнее подстеречь Собак.

Пологий склон вел на вершину. А от нее начинался узкий гребень, который шел к скале, где спали девушки.

– Здесь-то за гребнем мы и засядем, – решил Волк. – Отсюда можно стрелять почти по всему склону.

Он поднял несколько воинов и послал их нарезать веток. Ветки они переплели с кустами, которые росли около скалы, где спали девушки. В конце концов, около скалы появилась целая чаща, в которой могло спрятаться в два раза больше воинов, чем было в отряде Волка.

Собаки подошли к склону на рассвете. Поднялись на вершину, о чем-то поговорили, сбившись в кучу, и побежали по гребню, низко наклонив головы, опираясь на короткие копья. Щиты и луки были заброшены за спину, а шлемы Собак болтались на кожаных ремнях на шеях. Первый воин уже добежал до нагорья, а последний только еще вступил на гребень, когда первые стрелы упали на бегущих. Несколько воинов скатились с гребня. Целиться в предрассветных сумерках в быстро бегущих Собак было нелегко, и часть стрел пролетела мимо цели. Но воины Волка продолжали стрелять из маленьких луков, выпуская одну стрелу за другой, пока гребень не очистился от бегущих. Часть Собак скатилась к подножию гребня, часть неподвижно застыла на нем, но с десяток воинов успели укрыться среди валунов и кустарников вершины и оттуда начали обстреливать воинов Волка. А те отложили маленькие луки и взяли большие боевые. Из этих нельзя было стрелять быстро, зато стрелы их летели намного дальше и точнее. Но Собаки умело маскировались среди валунов и кустов, и воины Волка понапрасну тратили стрелы.

Им удалось ранить только одного воина Собак. Правда, сами они не потеряли ни одного человека. Но время шло. Могли подойти другие Собаки. Нужно было кончать битву. Воины Волка не хотели выходить из кустов – попадать под стрелы Собак, а те опасались выйти на открытый склон. И тогда в дело вмешался Поморник. Осторожно, ползком он добрался до скалы, за которой укрывались девушки, и взобрался на ее вершину. Теперь ему было намного дальше до Собак, чем раньше, но зато ни валуны, ни кусты больше не закрывали их. Зазвенела тетива дальнобойного лука, и длинная стрела вонзилась в лицо Собаки, прямо под козырек кожаного шлема, обшитого ракушками. Собаки начали обстреливать скалу, но их стрелы не долетали до ее вершины. Второй выстрел – и второй воин упал на камни. Оставшиеся в живых с криками побежали вниз по склону, бросив щиты и луки.

Волк и Леопард выстрелили одновременно, но попал только Волк. Стреляли и другие воины. Только пятерым Собакам удалось добежать до подножия склона, и здесь, в недосягаемости от стрел, они остановились, всхлипывая от пережитого и усталости.

Воины Волка собрали оружие, шлемы, щиты, лучшую одежду. А потом позвали девушек и пошли дальше. Шли они медленно, так как Волк еще надеялся, что Ворон догонит их.

Волк вел отряд к долине горячих водяных столбов, но, не доходя до нее двух переходов, поставил отряд на стоянку, а сам вместе с Поморником пошел к долине.

– Скоро мы расстанемся, – сказал Волк, когда отряд скрылся за холмами. – Лохматые пойдут к себе. Поморник решил, пойдет ли он в новую страну?

– Многие, кто ходил к Собакам, пойдут за Волком, – подумав, ответил Поморник. – Но не все. Собаки, – его глаза блеснули ненавистью, – перебили большой отряд Лохматых. Мало осталось молодых воинов. Кто будет охотиться для племени?

– Ну и пусть все племя идет в новую страну!

– Не знаю, не знаю… Что скажут старейшины и шаман…

– Но Поморник пойдет с Волком?

– Поморник с Волком теперь братья, – просто ответил Поморник. – Кровь Собак породнила их. Разве не так?

И Волк кивнул, успокоенный.

Еще не дойдя до долины, Волк понял, что переход через Гремящий мост придется отложить. Сплошное облако пара нависло над долиной, и облако это освещали красноватые вспышки. Дрожала и колебалась почва, как плот на перекате. Грохот и рев наполняли воздух, а порывы теплого влажного ветра приносили мелкую водяную пыль.

– Это бьет Большой столб, – указал Волк Поморнику на очередную красную вспышку. – Идти нельзя. Пусть Лохматые идут к себе и ждут. Пусть уговаривают племя идти в новую страну. Пусть спросят у северных племен. Места там хватит всем. Когда можно будет идти, Волк пришлет вестника.

Лохматые пошли к своему стойбищу, а Волк повел девушек и пятерых воинов к морю. Здесь они и остановились, в двух переходах от стойбища Птиц.