Текст книги "Гремящий мост"

Глава 37
ИЗГНАНИЕ

– Идти в стойбище нельзя, – упрямо отвечал Волк на все просьбы девушек. – Племя не примет нас. Старейшины боятся, что придут Собаки и отомстят. Племя отказалось от нас. Так сказали старейшины.

Девушки молчали, испуганные. Но однажды ночью трое из них потихоньку ушли. Они вернулись, но ушли другие. И так повторялось каждую ночь. А Волк жалел их и делал вид, что ничего не замечает. Он опасался, правда, что многие останутся в стойбище, но, к его удивлению, возвращались все, кто уходил.

В хижине вождя собирались старейшины. Все уже знали, что молодые охотники отбили пленниц, знали, что вернулось их немного. Надо было решать, как поступить с ними.

– Каменный Хозяин сердится, – кричал шаман. – Вот уже месяц танцуют горы. Ненадолго затихают и снова пускаются в пляс. Молодые охотники рассердили Хозяина. Олени опять не придут. Будет голод.

– Так уже было, – кивнул Белый Медведь.

– Во всем виноваты ослушники! – опять закричал шаман. – Те, кто ходил в страну Огня! Те, кто ходил к Собакам! Больше всех виноват Волк. Каменному Хозяину это надоело. Вот почему он сердится. Волка надо бросить в огненное озеро, тогда Каменный Хозяин успокоится. А тех, кто ходил с ним, изгнать. Пусть идут, куда хотят.

– Но девушки-то не виноваты, – угрюмо заявил Старый Дуб. – Девушек можно принять в племя.

– Возьмем девушек – придут Собаки, плохо будет, – сказал Черный Лось. – Девушек жаль, но что делать?

– Надо отправить девушек обратно к Собакам, – предложил шаман. – Собаки тогда никогда больше не нападут на Птиц.

– Какое дело Каменному Хозяину до Птиц? – спросил Морж. – Хозяин воюет с морем. Что ему люди? Нужно принять в стойбище воинов и девушек. А от чужих отобьемся.

– Трудно будет отбиться, – уныло покачал головой Лось, – собаки подстерегут. Их много.

Поднялся вождь, и все смолкли.

– На совете старейшин решили, – спокойно сказал он. – Кто нарушит приказ не ходить к Собакам, будет изгнан. Каменный Хозяин пустил Волка в страну Огня. Он любит Волка и не примет его в жертву. Если девушек не будет в стойбище Птиц, Собаки не будут мстить племени. Значит, пусть девушки уходят, куда хотят, из земли Птиц. Все, кого привел Волк. Никто не должен оставаться здесь. Может, кроме одной-двух девушек, лица которых нужно раскрасить и которые должны всегда носить длинную одежду. Это, – добавил вождь, – если кто-нибудь из воинов захочет взять девушку в свой вигвам. Одну-две, но не больше.

– А почему две девушки? – заинтересовался Лось.

– Ну, может, три, но не больше. Будет больше – и Собаки поймут обман, – объяснил вождь. – Они же помнят, кто оставался в стойбище после их набега. И одна-две затеряются в толпе.

И старейшины согласно наклонили головы. Все разошлись. Только Белый Медведь и Морж продолжали сидеть молча, глядя каждый перед собой.

– Скажи, – не выдержал, наконец, Морж, обернувшись к вождю. – Орел ведь был с нами. Орел ведь знал, что Волк пошел в страну Собак. Зачем же Орел сейчас говорил так? И Белый Медведь, – обернулся он к Белому Медведю, – был здесь. Зачем же Белый Медведь молчал на совете?

Неожиданно вождь улыбнулся.

– Скажи, – в свою очередь спросил он Моржа, – что будет, если ослушники останутся в стойбище?

– Начнутся ссоры, – вместо Моржа ответил Белый Медведь. – Племя ослабеет.

– Не только, – сказал вождь. – Если начнется голод, их все-равно изгонят. Шаман постарается. Придут Собаки, и пленниц все равно выдадут. А если молодые воины с девушками уйдут в новую страну, многие уйдут с ними, особенно сейчас, когда племени снова грозит голод. Морж ведь уйдет? – неожиданно спросил он.

– А вождь? – спросил Белый Медведь.

– Вождь идет туда, куда идет большая часть племени, – наставительно сказал вождь. – Это закон. Разве Белый Медведь забыл обычаи?

Глава 38
ПЕСЕЦ

– Ну что ж, – сказал Волк, узнав о решении совета, – будем ждать. А когда можно будет идти, пойдем в новую страну.

– А если не хватит времени дождаться? – спросил Леопард.

– Уйдем к Береговым. Они приютят Птиц на время.

Утром он снова пошел к Горячей долине. Туча пара распалась на отдельные облака. Тише стало шипение струй кипятка, бьющих со склонов, да и сами струи летели не так далеко, как раньше. Посветлел и Большой водяной столб, рев которого сменился басовитым погромыхиванием. На этот раз Волку удалось подойти почти вплотную к долине, но войти в нее он все же не решился, так как струи пара и лужи кипятка шипели даже в тех местах, где он ходил посуху, когда впервые пришел в долину. Сильным был пока и горячий дождь, быстро промочивший его одежду. Волк отошел немного и начал ждать.

Извержение явно шло на убыль. Мелела горячая река, вытекающая из долины, все меньше становилось фонтанчиков. Еще парили мокрые черные камни, но уже не плевались больше кипятком. Грохот и рев сменились бульканьем, чавканьем. Пузырились грязевые лужи зеленовато-серого цвета, покрывались тонкой коркой, трескавшейся ежеминутно, заливались горячей грязью и снова застывали. Под порывами ветра воздух очищался и не туманил больше головы резким едким запахом.

– Пожалуй, можно идти, – решил Волк на третий день ожидания. – Правда, столбы могут разбушеваться снова. Но кто знает, когда они засыпают, а когда просыпаются. Приходится рисковать. И он отправился к своей стоянке. Волк уже видел дымки костров, когда навстречу ему поднялись трое Птиц. Волк не удивился. Он знал, что девушки бегают в стойбище, знал, что люди стойбища приходят к ним. Правда, после совета старейшин девушки в стойбище уже не заходили, но встречались с родственниками поблизости от него, украдкой, тайком, стараясь никому не попасться на глаза.

– Как ходил? – шагнул навстречу ему Тюлень, поднимая правую руку в приветственном жесте.

Волк тоже поднял правую руку с раскрытой ладонью, отвечая на приветствие, но сказать ничего не успел. Страшный удар обрушился на его голову. Мелькнуло перекошенное лицо Песца, заходящее солнце покатилось по небу, вспыхнуло ослепительным светом, и красноватая мгла заволокла глаза, помутилось сознание…

Очнулся он в яме. Это не была ловчая яма, широкая, с кольями, вбитыми в дно, покрытая ветками и травой. Это была яма для пленных, узкая и очень глубокая, с толстой подушкой кедровых веток и травы на дне, чтобы можно было сбросить туда пленника, не повредив его. На фоне уже потемневшего неба по краям ямы чернели головы воинов, которые, наверное, принесли его сюда. Волк не мог различить лиц, склонившихся над ямой, но сразу же узнал голос Песца.

– Девчонки не пойдут через Гремящий мост без Волка, – отвечал кому-то Песец. – Побоятся.

Чей-то голос бубнил неподалеку от ямы. Волк расслышал только слово «Лохматые».

– Лохматые! – усмехнулся Песец. – У них есть свои девушки. Много воинов погибло у Лохматых. Зачем им кормить наших девушек?

– Шаман говорит, что у них один путь – к Собакам. А если они не захотят идти, Птицы сами отведут их. И хорошо. Шаман говорит: тогда Собаки не придут к Птицам.

«Значит, все это подстроил шаман», – понял Волк. Снова забубнили голоса. Волк уловил: «Новая страна».

– Шаман говорит, – важно сказал Песец, – если будет голод, шаман сам поведет все племя в новую страну. И Каменный Хозяин пропустит племя. Если поведет Волк, он засыплет племя огненным дождем. Так сказал Каменный Хозяин шаману.

«Значит, не все согласны с шаманом. Они о чем-то спорят», – подумал Волк и закричал:

– Сажать соплеменника в яму! Сажать Волка, который разведал для племени новую страну! И вы называете себя воинами!

– А, очнулся! – наклонился над ямой Песец. – А Волк думал о соплеменниках, когда выдал их Береговым? Когда повел на смерть в Огненную страну молодых воинов? Много вернулось их с Волком? А где Лис, Калан, Рысь, Тупик, Кот? Где тс, кто ходил с Волком к Собакам? Пусть Волк не кричит, – добавил он, подумав. – Здесь все, кто ходил к Береговым. Все, кого выдал Волк. А в новую страну Волк ходил для себя. Чтобы стать старейшиной.

Волк не мог найти слов, чтобы доказать, что он ходил не для себя. Ведь он хотел найти новые земли для племени. Но, с другой стороны, ему, конечно же, было интересно разведывать новые тропы. Да и похвалы не были ему неприятны. «Как все перепуталось», – думал он, сидя на куче веток.

А Песец снова склонился над ямой.

– Пусть храбрый Волк не боится, – сказал он. – Птицы продержат его в яме недолго. Когда девушки уйдут к Собакам, Птицы отведут Волка к Гремящему мосту и отпустят. Пусть Волк идет один в новую страну.

«Пройдет срок, – подумал Волк, – и никто из отряда Волка не сможет появиться на землях Птиц. Изгнанников, нарушивших запрет, убивают. Молодых охотников примут Лохматые. Но девушек они принять побоятся. Да и не нужны они им. Лишние рты, а у Лохматых мало охотников. Что же делать?»

А Песец продолжал насмешливо:

– Сейчас Песец пойдет в стойбище Волка и отберет трех девушек, которых разрешили отобрать старейшины. Песец возьмет Розовую Чайку.

– Розовая Чайка не пойдет с Песцом! – вскочил Волк.

– Волк так думает? А если Песец скажет Розовой Чайке, что убьет Волка? Что отпустит Волка только тогда, когда Чайка придет в вигвам Песца? Ха…

Волк рванулся из ямы. Упираясь ногами в одну стенку, а руками в другую, он поднялся на две трети се высоты, но упал, сшибленный ударом копья. Правда, били его тупым концом, и упал он на мягкую подстилку неповрежденным.

– Стереги хорошенько, – услыхал он голос уходящего Песца.

– Пусть Тюлень помнит: уйдет Волк – и Кон юга не достанется Тюленю.

Смеркалось.

«А может быть, – подумал Волк, – когда станет совсем темно, Волку удастся выбраться из ямы?» Но Тюлень и двое Птиц, которых он оставил охранять Волка, развели костры по обе стороны ямы. На дне ямы было темно, но стоило Волку подняться хоть немного по стенке, он попадал на свет. «Что же делать?» – думал он. Двое караульных спали, третий дремал, прислушиваясь к ночным звукам. Но как только Волк шевелился, он сразу же поднимал голову и заглядывал в яму. Через некоторое время караульный поднял сменщика, а сам улегся у костра, завернувшись в шкуру. По шумному сопению Волк понял, что караулит его Тюлень. «Тюлень не ходил к Береговым, – вспомнил Волк. – У Тюленя не должно быть зла на Волка».

– Тюлень, Тюлень, – тихонько позвал Волк. Тюлень перестал сопеть. – Пусть Тюлень вспомнит, как вместе охотились, соревновались, – тихо продолжал Волк. – Пусть Тюлень поможет Волку, а Волк поведет Тюленя в новую страну. Это богатая страна. Тюлень будет там хорошим охотником. Не загонщиком, как здесь. И Конюга пойдет с Тюленем.

– Каменный Хозяин не пропустит Птиц, – неуверенно пробормотал Тюлень, – так сказал шаман.

– Но Каменный Хозяин пропустил Волка.

– Волка да. А Рысь, Лиса, Тупика? Шаман сказал, так же погибнут и другие. А если поведет шаман, никто не погибнет. Песец сказал, что убьет Тюленя, если Волк уйдет. Тюлень не хочет умирать. Нет. Пусть Волк сидит в ямс.

– Тогда, – голос Волка зазвенел гневом, – пусть Тюлень побережется. У Волка в лагере остались пять воинов. Они отомстят за Волка.

– Песец уже, наверное, разоружил воинов Волка, – ухмыльнулся Тюлень, – они получат оружие, только когда уйдут из земель Птиц. Их охраняют.

– Они убегут, – уверенно сказал Волк.

– Тогда Тюлень и караульщики будут стрелять в каждого, кто будет подкрадываться к яме. Так приказал Песец. Нет. Пусть Волк сидит…

Внезапно голос Тюленя оборвался. Он закашлялся и свалился в яму. Волк едва успел увернуться от тяжелого тела, но сразу же кинулся к нему, схватил копье, вытащил из-за пояса нож и замер в удивлении: горло Тюленя было пробито длинной боевой стрелой.

«Воины Волка? Лохматые? – мелькали мысли. – Тогда откуда Лохматые могли узнать, что Волка посадили в яму? А если воины Волка? Тогда почему за ними не погнались воины Песца?» Знакомый голос был ответом.

– Вылезай, – к ногам Волка упал конец ремня.

«Ворон? Но Ворон же погиб! Значит, нет. Но как Ворон узнал, что Волк здесь?»

– Ворон давно следит за караульными, – спокойно, как всегда, сказал Ворон. – Жаль, открытое место: не удалось подползти. Тюлень заметил бы, поднял тревогу, разбудил бы этих двоих. А кто знает, может, и воины Песца где-то близко. Пришлось стрелять.

Волк выкарабкался из ямы. Караульные уже не спали. Они сидели у костра, со страхом глядя на Ворона, а сзади них, с копьями наготове, застыли трое воинов Ворона.

– Прыгайте, – приказал Ворон, показывая на яму. Молча, осторожно соскользнули караульные на дно ямы и затихли там, прижавшись к стенкам, слившись с темнотой.

– Теперь в лагерь, – сказал Ворон. – Песец разоружил твоих воинов. Пришел в лагерь, подошел к костру. Воины видят – свои, чего бояться? А те напали, отняли оружие, связали… На Леопарде повисло трое. Но он расшвырял их, схватил копье… – Голос Ворона зазвучал глухо. – Тогда Песец ударил Леопарда боевой дубинкой. Попал в висок, и… Теперь между нами кровь.

– И Ворон не помог Леопарду?

– Ворона не было там. Ворону рассказала Гагарка. Она собирала ягоды и видела все. Других девушек охраняют, а Гагарки не было в лагере, ее не заметили. Она побежала искать Волка и встретила Ворона.

– И много воинов с Вороном? Как Ворону удалось уйти от Собак? – спросил Волк.

– Собаки долго гоняли Ворона по горам. Стреляли. Стреляли и Птицы. Возвращались на свой след, как делают клыкастые, и устраивали засады. Собаки убили троих Птиц, но своих потеряли больше. Собаки стали осторожнее и шли медленнее, чем раньше. Ворон уже думал, что оторвался от них… Но тут Собаки загнали Ворона в котловину. Со всех сторон были гладкие стены, а сзади уже подходили Собаки. Только одна стена немножко наклонилась, как дерево под ветром. И была она не такая гладкая, как остальные. Если прыгать с уступа на уступ, цепляться за камни, можно было пройти к перевалу. И Птицы пошли… А Ворон и еще двое остались, не подпускали Собак близко, и их стрелы не долетали до бегущих. И все-таки двое сорвались. И вот когда пошли остальные, Собаки подошли поближе, сшибли стрелами одного и ранили Ворона. Ворон упал бы тоже, но Баран удержал его.

– Горный Баран хорошо лазает по скалам, – кивнул Волк, – лучше всех в племени.

– Собаки поняли, что пленниц с Вороном нет, – тихо сказал Ворон, – они же видели нас всех над обрывом. Собаки не захотели терять воинов и ушли. А Ворон догнал своих и пришел сюда.

– А где остальные воины Ворона?

– Ворон послал их к лагерю. Они следят и ждут Ворона.

– Возьмите нас с собой, – послышалось из ямы.

– Но вы же пришли с Песцом! Вы помогали Песцу! – удивился Волк.

– Все равно. Шаман не простит нас. И Песец не простит. Старейшины отправят нас помогать женщинам. Не разрешат охотиться. Мы тоже хотим в новую страну.

– Возьмем? – спросил Волк.

– Ладно. Воины присмотрят за ними, – ответил Ворон, опуская ремень в яму.

Глава 39
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

Никто не спал в лагере Волка. Понурясь, сидели у костров девушки, а возле каждого костра дремал воин Песца. Трое воинов сидели у шалаша. «Там пленные», – понял Волк. Песца не было в лагере. Не увидел Волк и Чайки с Конюгой. Он отполз подальше от лагеря, поманив за собой Ворона.

– Не надо лишней крови, – шепотом попросил Волк. – Окружим лагерь со всех сторон и выйдем с луками наготове.

– Пусть каждый воин возьмет на прицел кого-нибудь из воинов Песца, – кивнул Ворон. – Пусть стреляют в каждого, кто схватится за оружие.

Они появились внезапно в освещенном кострами круге и застыли в молчании, натянув луки. Только Ворон и Волк подошли к кострам. Переходя от одного к другому, они отбирали оружие и заставляли воинов Песца лечь лицом вниз. Только брат Рыси схватился за нож и тут же упал, пронзенный тремя стрелами. Остальные не сопротивлялись. Волк разрезал ремни, связывавшие пленных, и они, разобрав оружие, тут же присоединились к воинам Ворона. Молчали девушки, молчали пленные, молчали воины Ворона, подошедшие теперь к кострам.

– А где Чайка? – спросил Волк у Казарки.

– Чайка ушла с Песцом, – ответила, опустив глаза, Казарка. – И Конюга. Конюга не захотела бросить Чайку одну. Песец сказал, что…

– Знаю, – оборвал ее Волк, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Погоди, – остановил его Ворон. – Песец не пойдет ночью. Заночует где-то поблизости. Можно увидеть их костер. Много воинов с Песцом? – спросил он у Казарки, не сводящей с него радостных глаз.

Та не сразу поняла его вопрос. «Ворон живой, он вернулся», – повторяла она шепотом вновь и вновь и не могла поверить, что все это правда, что все это не снится.

– Как много? – нетерпеливо повторил вопрос Ворон.

– Двое… – наконец вопрос Ворона дошел до сознания девушки. – Песец будет ночевать там, за сопкой. Песец сказал – не надо ночевать здесь. Чайку могут отговорить подружки. А Конюга не захотела бросить Чайку одну.

Лицо Казарки потеряло жесткость, как бы застывшую на нем после того, как ушел Ворон. Огромные ореховые глаза излучали нежность. Чуть-чуть улыбались полные губы. Исчезли морщины на вечно нахмуренном лбу. Округлились щеки. Она стояла на месте, но, казалось, застыла в движении к Ворону. Ворон и Волк невольно залюбовались девушкой, а она, заметив, что на нее смотрят, вспыхнула, потупила взгляд и стала еще красивей в своем смущении, так не похожем на вчерашнюю ее собранность и суровость.

– Ладно, – сказал Ворон, отворачиваясь. – Возьмем троих. Волк, Ворон и еще трое – хватит. Двое пойдут к Лохматым. Пусть Лохматые идут к Гремящему мосту. Птицы будут ждать их там. А что делать с этими? – кивнул он на пленных.

– Свяжем их, – предложил Волк.

– Не надо вязать, – поднял голову один из лежащих. – Мы пойдем с вами.

– Все пойдете? – спросил Ворон.

Согласились пятеро. Трое молчали. Их связали ремнями и уложили в шалаше, из которого только что вышли воины Волка.

– Теперь можно идти, – сказал Ворон.

– А вы, – он повернулся к девушкам, – собирайтесь. Утром все пойдем к Гремящему мосту.

Костер Песца горел в небольшой ложбине. Воины спали, девушки, прижавшись друг к другу, сидели у костра. А сам Песец устроился на небольшом холмике. Завернувшись в плащ, он сидел, внимательно вглядываясь в темноту. Здесь пламя костра не слепило его, не было поблизости и кустов, так что подобраться к костру незаметно не мог никто.

– Песец – хороший воин, – прошептал Ворон на ухо Волку. – Песец правильно выбрал место привала.

Волк не ответил. Вытащив из-за спины стрелу, он положил ее на лук, но натянуть тетиву не успел. Ворон положил руку на лук Волка.

– Погоди, – улыбнулся Ворон. – Не надо лишней крови. Ворон попробует уговорить Песца. Он встал и, не скрываясь, медленно пошел к костру.

Песец не мог рассмотреть, кто идет к костру, но на всякий случай взял наизготовку копье. Он свистнул, и воины у костра вскочили и подняли копья. Мало того, каждый из них схватил девушку и заслонился ею.

– Положите оружие, – спокойно сказал Ворон, – двое воинов целятся в каждого из вас. Но воины не бросили копий. Они стояли, слегка наклонившись вперед, плотно прижимая девушек.

– Надо было стрелять, – с досадой прошептал Волк. Он подошел к Песцу и остановился в трех шагах от него. – Положите оружие!

Песец не отвечал.

– Так, – сказал Волк. – Волк и Песец будут драться на дубинках. Победит Песец – пусть уходит с воинами куда хочет. Победит Волк, воины Песца отдадут оружие.

– А девушки? – спросил Песец.

– Девушки сами решат, куда им идти, – вмешался Ворон.

– Может, Песец боится? – насмешливо спросил Волк. – Но Песец же хорошо дерется на дубинках.

– Выходи! – Песец отбросил копье и взял в руки дубинку. Эго была боевая дубинка, с утолщением на конце, с осколками обсидиана, вбитыми в него, длинная и тяжелая. Но Песец вращал ее над головой, как будто держал в руке тонкую веточку.

– Выходи, – повторил Песец.

Дубинка Волка была покороче. Зато по всей ее длине до рукоятки щетинились острые зубы хищников, вбитые в дерево. Подошли воины Волка. Они разложили по углам ложбинки четыре костра и ушли, освобождая место для боя. Воины Песца не положили оружия на землю, но девушек отпустили, и те сразу же скрылись за спиной Ворона.

– Начинайте! – крикнул Ворон, и Волк с Песцом шагнули навстречу друг другу.

С первых же ударов Песец почувствовал, как выросла сила Волка. Каждый раз, когда их дубинки сталкивались, дубинка Песца отклонялась. Сначала чуть-чуть, потом больше, и, наконец, только у самой головы ему удавалось задержать ее, напрягая все силы. А Волк отбивал его удары легко, без видимых усилий, а иногда просто пропускал удар мимо себя, неуловимо быстрым движением ускользая влево, вправо, назад и вперед, навстречу удару. Песец подкрутил свою дубинку, надеясь вышибить оружие из рук противника, но неожиданно Волк крутанул свою навстречу его движению, и дубинка Песца отлетела далеко за освещенную площадку, просвистев над головами зрителей.

– Подними, – презрительно улыбнулся Волк.

Песец бегом бросился за своей дубинкой и бегом возвратился на площадку. Конюга смеялась. Не ойкала больше испуганная Чайка.

Песец схватил дубинку обеими руками. Он больше не думал о защите, сыпал молниеносные удары, стремясь во что бы то ни стало попасть в Волка. Кровь текла по его израненным рукам, которые задевал дубинкой Волк, а он рвался вперед, не замечая боли и ран. Но постепенно удары его слабели, становились реже, неувереннее. Ворон видел, что Волк давно уже мог свалить Песца, но все ждал чего-то, уворачиваясь, кружил по площадке и ни разу не ударил Песца всерьез. Он ждал чего-то и дождался. Песец ударил изо всех сил и промазал. Дубинка его стукнула о землю, и он наклонился вслед за ней, увлеченный силой удара. На мгновение его голова осталась открытой, и в это мгновение дубинка Волка со страшной силой обрушилась на его левый висок. Песец так и не успел распрямиться. Он упал на свою дубинку и застыл, даже не успев вскрикнуть.

– Так Песец убил Леопарда, – спокойно сказал Волк и подошел к воинам Песца, все еще сжимавшим копья.

– Положите копья, ножи, – все, – приказал он негромко, и воины поспешно сложили оружие к его ногам.

– А теперь идите и расскажите всем в стойбище: Ворон и Волк разоружили воинов Песца. Они пойдут с нами в новую страну. А Тюлень убит, – добавил он, подумав. – И Песец. Их убил Волк.

– Почему Волк сказал, что он убил Тюленя? – спросил Ворон, когда воины Песца ушли.

– На Волке все равно кровь соплеменника. Волк все равно не может вернуться в стойбище. А Ворон может. Ворона не изгоняли. Захотят изгнать Ворона – нужно собрать совет. А пока соберут, Ворон успеет поговорить с Птицами, позовет их в новую страну. Волк разобьет лагерь на ничейной земле, у Гремящего моста. Пусть все идут туда.

– Волк придумал мудро, – наклонил голову Ворон.

– И еще, – сказал Волк. – Пусть Ворон возьмет с собой Чайку и Конюгу. Они захотели идти в стойбище – пусть идут.

– Но мы не хотим идти в стойбище! – бросилась к Волку Чайка. – Мы хотим идти с Волком.

– Чайка, – хмуро сказал Волк, – ушла с Песцом. Чайка не нужна Волку.

С громким всхлипыванием Чайка побежала в темноту, а Конюга бросилась на Волка. Она молотила кулачками по его плечам и напоминала сейчас взъерошенную птичку, защищающую от хищника своего птенца. – Но Чайка пошла из-за Волка! Чтобы спасти Волка! – кричала она. – Неужели Волк не понимает?

Волк невольно отступил на два шага, но упрямо замотал головой:

– Все равно, Чайка не должна была идти с Песцом.

Он отвернулся от Конюги и пошел к своему лагерю, не оглядываясь.

– Помирятся, – ухмыльнулся Ворон. На фоне сереющего неба он видел две девичьи фигурки, которые, понурясь, робко плелись вслед за Волком.

– Пора и нам, – сказал Ворон и, сопровождаемый воинами, зашагал к стойбищу Птиц.

Лагерь Волк разбил на вершине высокой сопки. Здесь, даже когда ветер дул от страны Огня, воздух был чистым. А стоило опуститься к подножию сопки, и человек начинал кашлять от резкого противного запаха, а иногда ветер приносил и такой запах, от которого кружилась голова. Но это бывало тогда, когда задувал очень сильный ветер. Воины Волка окружили вершину сопки валом, сложенным из кедрача и камней, и двое часовых постоянно дежурили здесь.

– Конечно, мы ушли из земель Птиц, – сказал Волк своим воинам, – но охотимся-то мы на землях Птиц. За это на нас могут и напасть.

Да, для охоты приходилось уходить далеко в тундру. У Гремящего моста дичи не было.

«Наверное, – молча размышлял Волк, – зверей распугивает запах Огненной страны. И олени тогда обходят земли Птиц, когда огненные слуги пляшут. Ведь когда они пляшут, запах сильнее. А звери ведь чуют запах издалека. Хотя, – размышлял он дальше, – наставница говорит, что олени не приходят потому, что болеет трава. Но трава тоже может болеть от запаха».

Уходя на охоту, Волк предупреждал сторожей:

– Если придет кто-нибудь из воинов Птиц, пускайте их по-одному и без оружия. Копья, дубинки и луки пусть складывают за валом.

Но первым пришел Одинокий Морж, увешанный мешками с инструментами и готовыми изделиями. Он осмотрел вал и тут же направил девушек за кедрачом и камнями, чтобы сделать вал повыше и потолще. А потом прибежали Заяц и Бобр, тоже без оружия, только за поясом у каждого торчал кремневый нож. На это раз Волк был в стойбище, и Заяц подбежал прямо к нему.

– В племени говорят, – начал он, не успел отдышаться, – Каменный Хозяин больше не любит шамана. Каменный Хозяин не сказал шаману, когда пришли чужие. Шаман сказал, что Каменный Хозяин убьет всех, кто пойдет в его страну, а Волк и Ворон вернулись. Шаман сказал, что Песец поймает Волка, а Волк убил Песца. Говорят, что Каменный Хозяин любит Волка.

– А наставница смотрела траву, – сказал Бобр. – Она далеко ходила и смотрела траву. Наставница говорит, что олени не придут, что будет голод. Люди боятся голода. Многие теперь собираются идти с Волком в новую страну. Многие придут, – кивнул Заяц. – А может, и вождь.

– Вождь не придет, – угрюмо буркнул Волк. – Вождь изгнал Волка.

– А Волк глупый, – неожиданно вмешался в разговор Морж, стоявший поодаль. – Вождь – друг Волка. Но вождь думает о племени. Пусть Волк подумает. Если бы вождь принял Волка, кому было бы хорошо? Волк и его воины стали бы загонщиками. Пришли бы Собаки, и старейшины выдали бы девушек.

– Птицы отбили бы Собак, – запальчиво возразил Волк.

– А если бы были на охоте? Как тогда, когда девушек забрали? Или Волк собирался просидеть всю жизнь возле женщин? – Морж помолчал немного и продолжал: – А так смотри. Племя уходит на новые земли. Не будет больше бояться голода, чужих племен. Хорошо племени. А Волк снова становится старейшиной. Хорошо Волку. Да и разговоры, что сейчас ведутся в племени, о которых говорит Заяц? Конечно же, их начал вождь. Кто другой мог придумать бить шамана его же оружием? Волк еще глупый, – повторил Морж и с сожалением покачал головой.

Волк сидел, опустив голову, весь красный от стыда. Он сразу понял, что Морж прав. «Люди не всегда делают так, как хотят. И не всегда понятно, для чего они делают так или иначе, – размышлял он. – Это как запутанный след, когда зверь уходит от охотника. Вождь – самый мудрый человек племени. Никто не понимает, куда ведет его след, но он идет туда, куда нужно вождю».

– И он очень спокойный, – сказал Ворон, с которым Волк поделился своими размышлениями. – Никогда не кричит. Выслушивает всех, а потом решает, как надо. И все слушаются его.

– А шаман?

– Шаман – враг вождю. Он хотел бы быть и вождем, и шаманом сразу. Ворон узнал. Шаман ходит по стойбищу, всех уговаривает, пугает… Одним он говорит, что в новой стране нет Светящегося озера. Другим – что там злые боги, страшные ветры. Многие слушают шамана. Особенно родственники Калана, Лиса, Рыси, Песца… Не все, правда. Но многие. Они не пойдут с Волком.

– Пусть остаются, – махнул рукой Волк.

Пришла наставница с девочками. Приходили молодые воины. Пришли Лось и Белый Медведь.

– Память племени с нами, – радовался Волк.

По одному приходили воины и женщины, чьи дочери или сестры были в лагере. Они несли с собой мясо, шкуры, оружие и даже шесты от вигвамов. Лагерь уже не мог вместить всех, и его пришлось перенести подальше, на ровную местность. Но воины Волка теперь не боялись нападения. В лагере собралось уже больше половины племени.

– Где же Поморник? – беспокоился Волк. И Поморник пришел, но привел совсем мало воинов и ни одной девушки.

– Боятся, – уныло объяснил он Волку. – Белая Сова говорит, что будет голод. Шаман – что Каменный Хозяин уничтожит людей в Огненной стране. Вождь сказал: пусть идет, кто хочет. Один говорит одно, другой – другое… Люди не знают, что делать. Вот если бы Волк пришел и рассказал о новой стране.

– Поморнику поможет наставница, – подошла к ним наставница. – Она сумеет поговорить с девушками лучше, чем Волк. А пойдут девушки – и многие пойдут за ними.

– Что ж, – пожал плечами Поморник. – Это тоже годится.