Текст книги "Ведьмак из Большого Киева. Матадор"

Он проверил, легко ли выскакивает из боевого чехла ружье, на месте ли нож, не мешает ли чего. Ничего не мешало. Нож был на месте. Ружье исправно прыгало в руку.

Последнее – шнурки. Однажды у Геральта в самый неподходящий момент распустился небрежно завязанный шнурок, и ведьмак проклял все на свете, потому что спотыкаться тогда ему было никак нельзя.

Все. Пора.

Провожаемый взглядами двух десятков эльфов, Геральт размеренно и – как ему казалось – медленно зашагал по гравиевой дорожке к замку.

Он уже заходил сегодня в холл – утром, вместе с Иландом и Эранвальдом. Геральт надеялся, что ведьмачье чутье что-нибудь ему подскажет – но тщетно. Замок казался мертвым, никаких механических чудовищ, никаких научных сюрпризов или ловушек. Он не ощутил ничего, хотя обычно чувствовал враждебную технику сразу. Особенно под стимуляторами.

Семь дорог к смерти. Семь коридоров, каждый из которых уже собрал кровавую жатву.

Эльфы в холл не вошли. Остались сидеть на лужайке перед замком, время от времени вскидывая головы и провожая взглядами скользящие над башенкой белоснежные облачные горы. Изредка эльфы пускали по кругу небольшую фляжечку, из которой каждый отхлебывал по глотку. И – еще реже – кто-нибудь из круга косился на виднеющийся вдалеке флигель, который избрал своей резиденцией Халланард. На взгляд до флигеля было километра четыре; от замка его отделяла плоская, едва заросшая зданиями и деревьями низина.

Ведьмак вывалился из холла спустя четыре с половиной часа, за это время никто из ожидавших не проронил ни слова. С виду ведьмак выглядел целым, только слегка помятым. Пояс с патронташем сбился набок, правый рукав джинсовой куртки был оборван чуть ниже локтя. На щеке багровел и наливался густой чернотой овальный кровоподтек.

Сделав несколько шагов, ведьмак рухнул на колени, а затем повалился на спину, неловко подогнув ноги. Как по команде, эльфы вскочили и бегом кинулись к нему.

– Пить… – прохрипел ведьмак. Иланд без колебаний протянул ему ту самую фляжечку.

Геральт с видимым усилием сел, принял фляжечку и приложился к узкому горлышку, но тотчас захрипел и закашлялся.

– А, мать вашу! Я же просил пить, а не выпить!

Эранвальд мягкими стелющимися прыжками понесся к вишневым «Черкассам», на которых ведьмака привезли к замку. Вернулся Эранвальд с двумя бутылками местной минералки.

Геральт выхлебал обе, жадно, проливая солоноватые капли на подбородок и грудь.

– Фу! Ну и задачки у вас, господа долгожители!

– Ты дошел до верха? – жестко спросил Иланд.

Ведьмак вытряс в рот последние капли и с сожалением взглянул на пустую бутылку.

– Дошел, – вздохнул он. – И до верха дошел, и назад. Хоть это и было чертовски трудно.

– Поехали к боссу! – Иланд взял было его за рукав, для чего пришлось нагнуться.

– Погоди, Иланд. У меня есть к тебе пара вопросов.

Ведьмак оживал буквально на глазах. Сначала он сел, глядя на сгрудившихся вокруг эльфов, и так живых немалого роста, снизу вверх. Потом с некоторым усилием привстал, опираясь на свое могучее ружье. Даже теперь он был на голову ниже самого невысокого из эльфов.

– Sattae, Seidhe! – сказал Иланд своим. – Unn heda pas eonalta bitae…

Все, кроме Эранвальда и самого Иланда, послушно развернулись и направились к дороге, что убегала от замка к флигелю.

– Пойдем в машину, – предложил Иланд.

– Пойдем, – не стал возражать ведьмак.

Перед тем как сесть на ухоженную обивку сиденья, он даже попытался очистить испачканную одежду. Впрочем, делал он это вяло и неохотно.

– Садись, – велел ему Иланд. – Сиденье есть кому вычистить.

Геральт сложился чуть ли не пополам и втиснулся на заднее сидение. Иланд примостился рядом; несмотря на то, что он был выше ведьмака, эльф устроился в машине с куда большим изяществом и грацией.

Эранвальд сел за руль.

– Скажи, Иланд… Только говори, пожалуйста, правду, от этого впрямую зависит то, что я для вас делаю. Ты и остальные эльфы – вы помогаете Халланарду добровольно? Или по принуждению?

Иланд не нахмурился – он просто помрачнел взглядом, словно солнечный с утра день, на который наползли невесть откуда взявшиеся грозовые тучи.

– Почему ты об этом спрашиваешь, ведьмак?

Геральт запрокинул голову, шмыгнул носом и устало прикрыл глаза.

– Я хочу понять – зачем вы помогаете ему выяснить незарегистрированный источник радиосигналов? Каков в этом ваш интерес?

По тому, как эльф вдруг отвел взгляд, Геральт понял, что попал в самую точку.

– Это как-то связано с отношениями между эльфами? – настаивал ведьмак. – Я слышал, у вас есть какой-то формальный приказ старшего более молодому. И что старшего ослушаться нельзя. Это так? Халланард призвал вас этим приказом?

– Да, – глухо сказал Иланд. – Халланард – наш отец. И мой, и Эранвальда, и всех присутствующих здесь эльфов.

Ведьмак, готовый задать следующий вопрос, проглотил фразу. Пару секунд он сидел с приоткрытым ртом. Потом сказал:

– Ух ты…

И снова умолк.

– У эльфов отношения между родителями и детьми совсем не такие, как у вас, короткоживущих, – Иланд говорил неохотно, но почему-то говорил. – У вас это просто опека более опытного над зеленым и несмышленым. Халланард, конечно, опытнее любого из нас. Но мне тоже не двести лет, я успел повидать немало. В общем, по нашим обычаям нельзя ослушаться кровного отца. Даже если он пошлет тебя под колеса дикого грузовика на скоростной трассе.

– Ты знаешь, чем занимается твой отец на самом деле?

– Догадываюсь.

– И чем же?

Иланд долго молчал. Потом сухо приказал молодому эльфу:

– Эранвальд! Иди пешком. Мы тебя нагоним, я сяду за руль.

Молодой эльф безропотно подчинился – без тени недовольства или досады. Просто вышел из машины, захлопнул дверцу и размеренно зашагал прочь.

– Он тоже обязан тебе подчиняться? – поинтересовался ведьмак у эльфа. – Как младший брат старшему?

– Эранвальд – мой сын, – сообщил Иланд. Кажется, он уже взял себя в руки: снова установил полный контроль над эмоциями.

– Не понял, – удивился Геральт. – Ты же говорил, что здесь все – сыновья Халланарда?

Иланд вяло пожал плечами:

– Ну говорил, и что? Так все и есть. Какая разница? Кровь Халланарда через меня передалась Эранвальду. Вы, люди, назвали бы Халланарда дедом Эранвальда. Эльфы называют его отцом. Если на то пошло, то я тоже не прямой сын Халланарда, а сын его сына.

– Тогда Халланард Эранвальду не дед, а прадед, – проворчал Геральт. – Ладно, я понял. Стало быть, приказ прямого кровного родственника для вас – закон?

– Не приказ, – поправил Иланд. – Призыв. Если отец призывает сына, сын приходит. Вообще-то слово «призыв» тоже неточное, но в вашем языке нет понятия точнее. По-эльфийски этот призыв называется taimas.

– И пока Халланард вас не отпустит, вы будете безропотно служить ему?

– Да.

– И лезть в этот треклятый, напичканный смертью замок?

– Да.

– И не отступитесь?

– Нет. Собратья нас не поймут, если мы нарушим taimas.

– Спасибо, это все, что я хотел узнать. Впрочем, нет, не все. Ты что-то хотел мне поведать о планах Халланарда. Или это нарушение taimas?

Тень снова легла на лицо эльфа. Ведьмак понял, что Иланд заставляет себя говорить с усилием, словно переступая через некую запретную черту.

– Халланард расшифровал несколько заблудившихся передач. Точнее, сумел их составить в нужной последовательности и раскодировать часть большого сообщения. Насколько я могу судить, в этом сообщении идет речь о каких-то фундаментальных научных формулах устройства нашего мира.

– То есть в конечном итоге Халланард стремится ко власти и могуществу, – заключил ведьмак.

Иланд саркастически улыбнулся:

– А разве в этом мире есть что-либо еще, к чему стóит стремиться?

– Ты прав, – покачал головой Геральт. – Ты прав, долгожитель. Даже я это понимаю. Что ж, поехали…

Иланд перебрался за руль, и «Черкассы» охотно рванули по гладкому, вылизанному ветрами асфальту. Геральт задумчиво наблюдал, как уменьшается в зеркале заднего вида злополучный замок.

Эранвальд не успел уйти далеко. Да и остальных эльфов, бредущих по дороге, они обогнали. Хотя в машине еще оставалось два места, Иланд не стал никого подбирать.

У флигеля возился одинокий эльф, сын Халланарда или прапраправнук – поди разбери. Выглядел он таким же молодым, как и Эранвальд, только взгляд был пожестче. Значит, старше Эранвальда.

Халланард пребывал в большом зале флигеля, у окна, нервно вертя в руках изящную чернильную ручку, явно завезенную в Киев из Большого Парижа. Старый эльф мазнул по ведьмаку молниеносным взглядом и снова отвернулся к окну, куда глядел, похоже, уже довольно долго. На фоне предзакатного неба чеканно выделялась башня со шпилем. Даже окно башни можно было без труда рассмотреть – окно, откуда Геральт недавно взглянул на окрестный мир.

– Итак, ведьмак, – не оборачиваясь, спросил Халланард, – ты поднялся в башню?

– Да, почтенный Халланард. Я поднялся в башню. Но, увы, мне нечем вас обрадовать. Я не увидел там ничего такого, что могло бы существенно повлиять на ваше стремление добраться до тайны случайных радиопередач.

Старый эльф порывисто обернулся и в упор взглянул на Геральта.

– Вот как?

Он ненадолго задумался.

– В таком случае ты должен научить меня или любого из моих живых добираться до башенки живым. И разумеется, возвращаться живым, как сумел это сделать ты.

Геральт остался таким же невозмутимым.

– Боюсь, почтенный Халланард, что это не представляется возможным.

– Позволь узнать, почему?

– Потому, почтенный Халланард, – смиренно объяснил ведьмак, – что мне не нужна тайна этого замка, точнее, неинтересна. Поэтому я и сумел выжить там. Ну и еще благодаря кое-каким специфическим навыкам. Но смею вас заверить: на одних навыках я бы не выжил. Ключ как раз в том, что я шел не за тайной.

– А за чем же я тебя посылал? – удивился Халланард. – Если я все правильно понимаю, во-он там на столе лежит контракт, согласно которому ты обязуешься решить нашу проблему и предотвратить смерть моих сородичей на территории замка.

– Совершенно верно, почтенный. Я именно хочу предотвратить смерть ваших сородичей. И посему советую вам: уезжайте отсюда. Забудьте об этом замке, а заодно и о проблеме заблудившихся радиопередач. То, что составляет их основу, – это слишком опасное знание даже для вас. И уж тем более опасен будет обладатель этого знания, тем более что это эльф, проживший не знаю даже сколько тысяч лет.

– И кому же будет опасен обладатель этого знания? – не скрывая иронии, поинтересовался Халланард.

– Большому Киеву, – ничуть не смущаясь, ответил Геральт. – А возможно, и всей Евразии.

Иланд и Эранвальд с самого начала разговора безмолвно стояли у закрытых дверей зала.

Халланард язвительно улыбнулся:

– Я вижу, ты основательно подготовился, ведьмак. Ты даже выяснил кое-что такое, что я не открыл даже своему старшему сыну – Иланду. Но неужели ты всерьез думаешь, что я отступлю?

– Нет, – все так же невозмутимо ответил Геральт. – Я так не думаю. Но я обязан был предложить вам отступить и уехать.

Халланард сделал шаг вперед и заговорил. В каждом звуке его голоса звенел металл, этому голосу невозможно было не внять… Но все дело было в том, что обращался старый эльф не к кому-нибудь, а к ведьмаку:

– Итак, ведьмак… Что же у нас получается? Я уже говорил, во-он на столе лежит контракт. С твоей подписью. Ты отказался сообщить интересующие меня сведения. Стóит мне сейчас послать Эранвальда, или Годфройда, или любого из эльфов в замок… Тот, кого я пошлю, пойдет, можешь не сомневаться. И гарантированно не вернется. После этого я смело могу сообщить обо всем в Арзамас-16. Как ты думаешь, сколько тебе после этого останется жить, а, ведьмак? Как быстро тебя отыщут и прикончат твои верные ведьмачьим законам коллеги? Тебя, отступника, подписавшего контракт, взявшего плату и не выполнившего возложенные на себя обязательства?

– Почтенный Халланард, – терпеливо произнес Геральт. – Я вынужден напомнить, что ваши изыскания несут прямую угрозу близлежащим районам. А значит – всему Большому Киеву.

– В тебе заговорил санитар? – Халланард азартно потер ладонь о ладонь; Геральт машинально отметил, что не отследил момента, когда и куда эльф спрятал ручку, которую до этого вертел в руках. – Отлично! Давай, ведьмак, разорвись между долгом и честью! Послушаешь меня – предашь город. Не послушаешь меня – предашь ведьмачий кодекс. Мне крайне интересно, что ты изберешь. Кстати, напоминаю: контракт заверен в нотариальной конторе «Селемеш и сыновья», так что ты можешь, если угодно, рвануться к столу и изорвать лежащие там документы на клочки. Это ничего не изменит.

– Надо ли понимать, почтенный Халланард, что вы не откажетесь от исследований замка, откуда я только что вернулся?

– Разумеется, не откажусь, – фыркнул Халланард.

– В таком случае, – вздохнул ведьмак, – мне придется с честью исполнить свой долг.

Неуловимым движением он вскинул ружье и выстрелил.

В Халланарда.

Эльфа швырнуло на спину и протащило по полу добрых два метра – ружье у ведьмака было просто чудовищной, убойной мощи. Но старый эльф еще долгую секунду жалобно глядел на Геральта, на хлещущую из груди кровь; у него достало сил поднять голову и удерживать ее на весу все это время, а глаза полнились непониманием и обидой.

А потом Халланард уронил голову на пол и испустил дух.

Геральт навел ружье на Иланда, с ужасом взирающего на мертвого предка.

– Надеюсь, ты не станешь посылать своих… своих сыновей в замок?

Иланд перевел безумный взгляд с тела Халланарда на черный, как ночь, провал ствола ведьмачьей помповухи.

– Не стану, – прошептал Иланд.

– Вот и отлично. Это означает, что в замке никто больше не погибнет. Я хорошо помню все пункты контракта, Иланд. Я точно знаю, что выполнил все, на меня возложенное, и ни на йоту не нарушил ни один из пунктов. Мне жаль, что пришлось прибегнуть к крайнему методу из возможных… Но видит жизнь, я предлагал твоему предку забыть обо всех нелегальных радиопередачах. Теперь я рекомендую забыть о них тебе. И твоим родичам.

Ведьмак твердой походкой пересек зал и подобрал с дивана свой верный рюкзачок-шмотник.

– Вы свободны от taimas, Иланд. Ваш безумный отец больше никого не пошлет на смерть. А это значит, что я могу уходить. И я ухожу, Иланд.

Геральт приблизился к остолбеневшим эльфам, плечом отодвинул с дороги Эранвальда и взялся за ручку двери.

– Ведьмак, – глухо сказал ему в спину Иланд. – Я клянусь не лезть в замок. Я клянусь, что не стану изучать радиопередачи. Но скажи все-таки – что ты видел там, в башенке?

Ведьмак медленно обернулся. Взглянул эльфу в глаза.

– Я живу мало, – промолвил Геральт задумчиво. – И я унесу эту тайну в могилу. Довольно быстро по твоим меркам, долгожитель. И пожалуйста, больше ничего не спрашивай у меня.

Иланд больше ничего не спросил. Но вопрос эльфа вертелся на уме у Геральта все время, пока он шагал к трассе, и позже, когда голосовал. И лишь когда его подобрал веселый розовощекий гном-дальнобойщик, водитель прирученного трейлера-«Кенсуорта», Геральт осмелился ответить на этот вопрос. Разумеется, мысленно.

«Что было в той башенке? Да ничего. Ровным счетом ничего. Только пыль и дохлые пауки. И это лишний раз доказывает, что я поступил правильно».

«Кенсуорт» мчал навстречу наползающей на Большой Киев ночи, а у розовощекого гнома оказалось полно пива в бортовом холодильнике. Темного пива.

Геральт очень любил темное пиво.

© март – апрель 2000

Николаев – Москва – Николаев

Искусственный отбор

– Эй, ведьмак! Вставай, к тебе пришли!

«Жизнь забери! – подумал Геральт, мгновенно воспрянув ото сна. – В прошлый раз меня после этих слов пытались выселить из номера!»

И ведь выселили, хотя уплаченные накануне деньги он, понятное дело, из администратора вытряс.

К счастью, на сей раз никто не собирался выселять Геральта из оплаченного полулюкса винницкой гостиницы «Южный Буг».

– Ау, ведьмак! – в дверь осторожно заглянул коридорный. – Тут посетитель!

– Скажи ему, чтоб пришел через час! – пробурчал Геральт из-под одеяла, не особо, впрочем, надеясь на успех. – А лучше через два.

Несколько секунд коридорный совещался с кем-то невидимым за дверью.

– Хорошо, через два часа, – проинформировал коридорный и захлопнул дверь.

«Счастье-то какое! – Геральт блаженно вытянулся на чистой простыне. Тело буквально заныло от удовольствия и восторга. – Еще два часа!»

За последние две недели с относительным комфортом он провел всего одну ночь, да и ту на заднем сиденье престарелого и полусонного джипа на дикой автостоянке. Такие старые машины обычно покладисты: если вести себя дружелюбно и спокойно, считай, ночлег обеспечен. В ту ночь как раз накрапывал противный октябрьский дождик, запускал холодную влажную лапу за шиворот, и ночевать без крыши над головой было бы грустно и неуютно. Геральт рискнул сунуться на дикую стоянку и не прогадал.

Остальные ночи ведьмаку вспоминать не хотелось даже сейчас, в чистой и теплой постели.

Одно было плохо: он потратил на гостиницу последние деньги, причем оплатил номер только за сутки, а значит, уже в полдень – как раз через два часа – его отсюда попрут. И останется Геральт снова без свежей постели, горячего душа и теплого сортира. Не смертельно, конечно, но как же надоедает ночевать под мостами в компании опустившихся орков или людей…

Впрочем, нынешний визит коридорного и кого-то невидимого за дверью вселял определенный оптимизм. Скорее всего, невидимый – потенциальный клиент. Вряд ли серьезный, иначе так просто не согласился бы на двухчасовую отсрочку. Но хоть какой-то.

Будь клиент серьезным, Геральт вскочил бы как миленький. А так можно было позволить себе роскошь целых два часа валяться и ничего не делать. Разве что думать.

Например о том, что жизнь ведьмака, в сущности, состоит из одинаковых повторяющихся блоков, только совершенно произвольно перемешанных. Взять хотя бы сегодняшнее пробуждение и «Эй, ведьмак, к тебе пришли». Сколько раз это уже происходило и сколько раз еще произойдет? Сколько раз Геральту и его коллегам – Ламберту, Эскелю, Койону – предстоит совершать одни и те же циклические действия? Получил аванс, разделался с каким-нибудь опасным механизмом, пошел искать очередное задание. Нашел очередную работенку, получил аванс, разделался с каким-нибудь опасным механизмом…

«Наверное, – думал Геральт, – бытие любого обывателя-живого тоже состоит из повторяющихся блоков. Таких же, как рабочие циклы заводских роботов, записанные на компакт. Разнится лишь способ записи да содержимое цикла. Чем обыкновенно занимаются простые живые – жители обыкновенных кварталов Большого Киева или Большой Москвы? Или любого мегаполиса Евразии?»

Некоторое время Геральт тщетно напрягал воображение. Потом даже сел в кровати от нахлынувшего удивления.

Он не мог вообразить: чем же заняты день-деньской живые – киевляне или москвичи? Или обитатели любого мегаполиса Евразии? Ну, там, жена-дети… Понятно. Но как они добывают пропитание? Как общаются друг с другом, с домашними? С женами, в конце концов?

Мир вокруг ведьмака состоял только из слепой злобы враждебных механизмов, скупости нанимателей да глухой неприязни окружающих – тех самых живых обитателей, чья жизнь оказалась для Геральта непредставимой. Впервые в жизни Геральт осознал, насколько отличается от тех, чей покой призван хранить.

Но можно ли сказать, что у ведьмаков что-либо отняли? Для этого нужно как минимум иметь с чем сравнивать.

Что тот же Геральт знает о семье? Его семья – это такие же угрюмые одиночки, истребители механических чудовищ. Это старый Весемир и хромой Владзеж. Это сопливая пацанва в Арзамасе, еще не прошедшая испытания фармацевтикой, и подрастающие счастливчики, выжившие после клинического кабинета. Мутанты. Не-живые.

Семья ведьмака – верный ноутбук и Глобальная сеть, вместилище знаний и слабо упорядоченной информации. Не раз выручавшая в самых немыслимых передрягах помповуха и простенький нож при поясе.

А что называют семьей остальные?

Сон как рукой сняло. Повалявшись еще минут десять и так и не найдя ответов, Геральт уныло поплелся в душ. Раз уж оплатил последними деньгами мирские удобства, надо использовать их на полную катушку.

Под струями горячей воды нежданно нахлынувшие вопросы и мысли отступили, уступив место простому физиологическому блаженству.

«А все-таки хорошо, что я мутант, – подумал Геральт, изнывая от удовольствия под душем. – Вряд ли обыватель настолько отчетливо и выпукло, каждой клеточкой кожи, каждым сенсором ощущает, насколько это здорово – быть чистым».

За минуту до полудня, когда Геральт, одетый и собранный, снова валялся на кровати, в дверь снова постучали.

– Да-да!

Вошел давешний коридорный.

– Э-э-э… – коридорный стрельнул туда-сюда наметанным взглядом. – Я вижу, ты не станешь продлевать номер?

– Не стану.

Геральт поднялся, забросил на плечо выцветший рюкзачок и приладил к боку ружье.

– Ну что же… Там за дверью один живой дожидается. С самого утра. Я его до десяти не пускал.

– Правильно, что не пускал. Спасибо. Извини, на чай ничего не будет – деньги кончились.

Коридорный безрадостно вздохнул. А Геральт спустя пару секунд уже оказался вне номера.

У дверей, нервно переминаясь с ноги на ногу, дежурил щуплый тип довольно жалкого вида. Он был примерно одного роста с Геральтом и почти того же телосложения. Но если ведьмак производил впечатление живого целеустремленного, сильного, решительного и уверенного в себе, то потенциальный клиент выглядел чахлым и издерганным. Он казался ниже, нежели был на самом деле, плечи безвольно опущены, взгляд заполошно бегает, губы дрожат…

Типичный нюня и неудачник.

– А… Здравствуйте…

Геральт молча смерил его взглядом.

– У меня… Простите, что беспокою… У меня к вам дело…

– В баре, – сухо, суше даже, чем обычно, отозвался Геральт. – Поговорим за яичницей со шкварками и кружкой пива.

Глаза незнакомца забегали еще сильнее.

– Я… не могу… У меня нет денег… Совсем.

– В таком случае не могу быть полезен, – так же сухо отрезал Геральт.

«Проклятье, – подумал он. – Ни заработка, ни завтрака. А Весемир вчера звонил, намекал, что Арзамасу-16 нужно срочное вливание на счет…»

Что-то там у них накрылось из жизненно важной машинерии. Пока заказали в кредит, у Халькдаффа на Выставке. Но ведь за покупку придется вскоре расплачиваться. Причем чем раньше, тем лучше. А тут, как на грех, у одного из действующих ведьмаков ни единого заказа!

– Это выгодное дело, – мямлил нюня, семеня за Геральтом по коридору. Ведьмак ступал уверенно и бесшумно, а под нюней даже покрытый ковровой дорожкой пол противно постанывал и поскрипывал.

– Без предоплаты не работаю, – не оборачиваясь бросил ведьмак и замолчал на этот раз надолго.

Всю дорогу до лестницы, на самой лестнице и в холле гостиницы нюня плелся позади и канючил, канючил, канючил… На месте ведьмака любой живой не выдержал бы и взорвался. Наорал бы, а то и приложил бы надоедливого нюню. И хорошо, если ладонью, а не кулаком.

Но Геральт его просто перестал замечать. Будто выключил слух и позабыл о нервах.

Ведьмаков не так-то просто вывести из себя. Говоря по правде, это вообще вряд ли возможно.

На улице ведьмак на мгновение замер, оглядываясь и размышляя – куда бы пойти? Нюня едва не налетел на него со спины в последний момент Геральт неуловимым движением ушел с пути нюни, едва заметно двинул ногами и полуобернулся.

Нюню пронесло мимо, а ведьмак принялся спускаться по лесенке.

Десять ступенек. Четыре секунды, если не торопиться.

Нюня снова пристроился следом, не прекращая увещеваний.

«Во привязался-то», – подумал Геральт без всякого раздражения.

Раздражаться по разным пустякам? Вот еще!

Под ложечкой начало противно посасывать – полдень уже миновал, и организм тактично напоминал о насущных потребностях. В принципе, ведьмак легко мог бы голодать и день, и два, и больше – если потребуется. Но кто говорит, что это доставило бы ему хоть каплю удовольствия?

Он направился прочь от гостиницы, к автовокзалу. Привычные городские шумы поглощали бы голос никак не желающего угомониться нюни, если бы Геральт сам не отсек все посторонние звуки.

С торца к гостинице примыкал ухоженный скверик со скромным памятником в центре. Вокруг памятника, вплотную к подстриженным кустам, очень удачно разместились несколько лавочек.

«Во! – подумал Геральт с воодушевлением. – Самое то, чтобы поразмыслить и принять решение!»

Вскоре ведьмак уже вольготно расположился на лавочке рядом со снятым рюкзачком. Вдохнул полной грудью… и обнаружил рядом упрямца-нюню.

– …это действительно выгодное дело! Там денег на все хватит: и комплекс оплатить, и на ваш гонорар, и мне, чтобы откупиться. Даже останется еще! Там почти триста двадцать тысяч!

Названная цифра эхом отозвалась в мозгу Геральта. И заинтересовала.

– Триста двадцать тысяч чего? – уточнил ведьмак ровным голосом.

– Гривен! Триста двадцать тысяч гривен! Целое состояние, правда? – воодушевился нюня.

Его заметили! Его слушают!

– Осталось только добраться до комплекса и получить деньги! Я уверяю, дело верное!

– Стоп, – Геральт прищелкнул пальцами. Весемир вчера упомянул сумму в сто десять тысяч гривен, потому Геральт и заинтересовался. – С самого начала. Только коротко. Тебя как зовут?

– Лимон… Леха Лимон, – пробормотал человечек и неловко привстал. – К вашим услугам!

«Ага, – скептически подумал Геральт, не изменившись, впрочем, в лице. – Ты наслужишь… Месяц потом разгребать придется».

– Я занимался приручением этого комплекса…

– Какого комплекса? – все так же спокойно и безразлично уточнил Геральт.

– Комплекса автоматического слежения за подвижными объектами, называется «Охрана-два», растет на БугМаше. Это неподалеку отсюда. Э-э-э… Так вот, я первым распознал начальные управляющие коды и понял назначение этого комплекса…

– Ты техник? – опять перебил Геральт.

– Ну… в какой-то мере, – Лимон вымученно улыбнулся. – Так вот, когда я распознал коды, появилась возможность приручить этот комплекс и поставить его на службу живым – на любом охраняемом объекте такой оторвали бы с руками, потому что подобная система экономит массу сил и способна заменить до двух десятков живых сторожей…

«Ну, положим, живых никакими комплексами не заменить, – убежденно отметил Геральт. – Любую, даже самую мудреную машинерию слишком легко вывести из строя или тривиально обмануть».

– Но у меня не хватало прирученного оборудования, и я взял заем у «Ганса и братьев», всего пять тысяч, – продолжал вещать о своих бедах Лимон.

Таким плаксивым голосом можно было вещать только о бедах.

– Еще бы неделя-две, и я довел бы список управляющих кодов до ума, а там и продал бы комплекс – он стóит хороших денег, поверьте! Но тут срок заема истек, явились подручные Ганса и стали требовать погашения займа. Я работал днем и ночью… А потом меня перестали пускать на БугМаш! Просто не пустили однажды утром на проходной, и все! Сказали – не велено! А все купленное оборудование осталось там – я не могу сдать его даже за полцены, чтобы хоть частично погасить долг перед Гансом… Они включили счетчик, теперь я должен им уже двадцать две тысячи… И на БугМаш меня по-прежнему не пускают…

– Ну и что? – хмыкнул Геральт без особого интереса.

– Они меня убьют, – упавшим голосом сообщил Лимон. – Сказали, если до конца недели не будет денег или комплекса, то убьют.

– Ну так ищи деньги или доставай свой комплекс, – посоветовал Геральт не без цинизма.

– Вот я вам и предлагаю – давайте проберемся ночью на завод и вынесем комплекс. Он довольно компактен: основной модуль размером с чемодан и комплект наружных датчиков примерно такого же размера.

– А теперь послушай меня, – изобразив на лице маску долготерпения, сказал Геральт. – Я ведьмак. Ведьмаки работают только при условии полной предоплаты. Тебе это известно?

– Известно, – кивнул Лимон. – Вот я и предлагаю! Вынесем комплекс, продадим его, например, Шакиру, он высказывал заинтересованность, даже цену назвал: триста двадцать тысяч минус комиссионные агенту, это всего два процента! После этого я сразу смогу с вами расплатиться!

– Деньги вперед, – Геральт пожал плечами. – Иначе я с места не сдвинусь.

– Где же мне их взять? – плаксиво поинтересовался Лимон.

– Займи.

– Не могу! Я ведь в черном списке! Мне теперь никто не даст, Ганс постарался… И уехать куда-нибудь мне не позволят, люди Ганса все время за мной приглядывают. Вон, глядите сами.

На перекрестке действительно некоторое время терлись два неприятных субъекта – человек и орк. С виду типичные бандиты.

– Поймите, – прошептал Лимон донельзя трагическим голосом. – Меня действительно убьют…

– У тебя жена есть? – спросил вдруг Геральт. – И дети?

Собеседник удивленно уставился на ведьмака.

– Какое это имеет значе…

– Понятно, – кивнул Геральт. – Нету. Действительно, какая девчонка поведется на такого нытика и неудачника?

Лимон насупился было, но быстро снова стал тревожно-испуганным. Похоже, даже его лузерские комплексы пасовали перед реальным страхом смерти.

– Влип ты, парень, – констатировал Геральт. – И поделом. Не был бы таким идиотом, не связался бы с бандитами.

– Вы ведь можете мне помочь! – выпалил Лимон.

– Могу. Если заплатишь.

– Я не могу заплатить прямо сейчас, – Лимон чуть не плакал. – Я клянусь, что отдам вам любую сумму, которую вы назовете!

– А если я запрошу миллион? – хмыкнул Геральт.

– Ну… Я имею в виду, что исходить нужно из суммы, которую мы выручим за комплекс, минус долг Гансу… Все, что останется, – ваше.

Геральт натянуто улыбнулся:

– В кредит не работаю…

– Жизнь забери… Неужели вам меня не жалко?

– А почему мне должно быть тебя жалко? – удивился Геральт. – Только слюнтяев разных я еще из задницы не вытаскивал!

– Но ведь… Но ведь ведьмаки призваны защищать живых!

– От чудовищ, – уточнил Геральт вкрадчиво. – Причем чудовищ, порожденных техникой и механикой. А разнообразные Гансы и их прихлебатели – не моя епархия.

– Вы храните город, – одними губами взмолился Лимон. – Неужели я не достоин зваться частью города?

– Такие, как ты, – жестко сказал ведьмак, – недостойны. По большому счету, если бандиты вырежут слюнтяев и недотеп, городу станет только лучше. А вообще, тут и бандиты не нужны, если разобраться. Детей ведь у тебя нет? Значит, свое слюнтяйство ты никому не передашь. Вымрешь, как вымерли когда-то катапульты.

– Ну и чем тогда ведьмаки лучше тех же бандитов? – Лимон все еще надеялся переубедить Геральта.

– Тем, что ведьмаки никого не трогают без причины. Если таких, как ты, станет много – бандиты будут жировать. А если вместо скулежа им будут сразу стрелять в рожу, то придется присмиреть и самым отъявленным негодяям. Так что не трудись: я заинтересован, чтобы тебя и тебе подобных передавили как можно скорее. Так-то…

Геральт не договорил. Из припарковавшейся напротив скверика легковушки выбрался грузный вирг и решительным шагом направился к лавочке, на которой обосновался Геральт. Почти минуту вирг не отрывал взгляда от татуированной ведьмачьей лысины.