Текст книги "Аргонавты вселенной"

– Да, Николай Петрович… – смущенно ответил Сокол.

– А пока нет условий – мечта остается только мечтой. Вот почему авторы романов, о которых вы говорили, лишены были возможности найти реальные причины для своих фантастических межпланетных путешествий. А у нас в Советском Союзе созданы такие условия, что мечта стала реальностью, доказательством чему и служит наша с вами беседа в межпланетном астроплане. Ну, а сейчас – спать, спать немедленно, мы и так слишком разговорились! – решительно закончил Николай Петрович.

Но я еще долго не могла заснуть. Мне хотелось думать дальше и дальше, представить себе, как будут развиваться на– ука и техника в будущем и какая мечта тогда осуществится. Впрочем, я так и не додумалась. Наверно, потому, что у меня еще нет нужных условий развития, как говорил Николай Петро– вич… Мама тоже говорила не раз, что мне еще надо много ра– ботать над собой. Придется…

…Опять я очень долго не бралась за дневник, потому что один день был похож на другой, и все мы были заняты своими обычными делами. Об этом, право, не стоило рассказывать. И только сегодня, на сто тридцатый день нашего путешествия, произошли важные события.

Рано утром (конечно, только судя по часам, ведь у нас и утро, и день, и вечер, и ночь – условные) мы услышали весе– лый голос Николая Петровича, который, как это часто случает– ся, встал раньше всех:

– Хватит спать, друзья мои! Вставайте скорей. Сегодня на– ша красавица Венера открыла свое лицо. Знакомьтесь с ней. Я включил панорамный радиолокатор – и он действует. Не очень хорошо почему-то, но все же на экране можно увидеть очерта– ния океана на Венере. А кому не терпится – смотрите прямо в иллюминатор в навигаторской рубке. Аргонавты Вселенной, пер– вый этап нашего путешествия заканчивается!

Аргонавты (это значит – мы) быстро оделись. Конечно, раньше всех был готов Вадим Сергеевич; он и захватил первым экран панорамного радиолокатора. А мы с Ван Луном пошли в навигаторскую рубку, к иллюминатору.

Огромная Венера стояла прямо перед нами. за прозрачным стеклом. Почти третья часть ее диска, закрывавшего весь ил– люминатор, сияла ярким белым светом, словно покрытая сплош– ной снеговой завесой. Так было с левой стороны. А две трети диска Венеры, справа, имели совсем другой вид. Здесь плыли непроницаемые темные облака, не освещенные Солнцем, хмурые, тяжелые и безрадостные. Что таится под ними? Какие неожидан– ности готовит путешественникам планета, на которую нам предстоит опуститься?

Николай Петрович позвал меня:

– Галя, ваша очередь к экрану локатора!

Сознаюсь, я была разочарована. Я думала, что панорамный радиолокатор сразу же откроет мне все сокровенные тайны Ве– неры. А на деле было совсем не так.

Правда, я почти сейчас же нашла на экране тот самый оке– ан, о котором говорил Николай Петрович. Но это было всего лишь огромное темное пятно неправильной формы. Видны были и другие пятна, меньшего размера. А больше ничего за серой пе– леной тумана я не могла различить. Да и над пятнами тоже плыли облака, конечно уже не такие густые, как это казалось невооруженному глазу, но довольно плотные. Так вот он, океан Венеры! Вот заглянуть бы поближе, поглубже, рассмотреть, что в этом океане! Или – на суше, на берегах океана…

Но это было невозможно, наш панорамный радиолокатор не оправдывал надежд. Его радиоглаз оказался недостаточно про– ницательным.

«Сейчас под этим серым туманом, наверно, двигаются ка– кие-нибудь неизвестные нам чудовища, – думала я, глядя на экран локатора. – Они не подозревают, что к ним приближаются гости с далекой Земли… Какие же они, эти животные?».

И невольно перед моими глазами возникали силуэты страшных чудовищ доисторического времени, о которых мне рассказывал еще на Земле Вадим Сергеевич, – игуанодоны, бронтозавры, птеродактили, археоптериксы… Ах, как хочется хоть на ми– нутку заглянуть туда, на Венеру, именно сейчас, пока мы еще не долетели, не опустились на ее поверхность! Хоть бы одним глазком взглянуть, увидеть, что нас ожидает там!

Но на экране локатора – все та же сплошная облачная заве– са. Напрасно мы напрягаем зрение – ничего, кроме тех же тем– ных, расплывчатых, неправильной формы пятен… Наш астроплан по-прежнему мчится вперед и вперед. Сколько же времени нам еще лететь до Венеры?..

В этот памятный день Николай Петрович и Ван Лун долго за– нимались расчетами, справляясь по приборам, выводили ка– кие-то формулы, просматривали длинные ленты автоматических записей. А вечером Николай Петрович торжественно объявил:

– Начинается новый этап полета! По гамакам, друзья! Вы, Галя, занимайте мой. Я буду в навигаторской рубке. И не за– будьте хорошенько пристегнуть предохранительные ремни!

Будто я сама этого не понимаю… даже обидно!

Мы покинули навигаторскую рубку. Я выходила последней и, оглянувшись, увидела, как Николай Петрович положил руки на пульт управления. Он уверенно сидел в кресле, и только седые волосы выдавали, что перед пультом сидит не молодой человек, а пожилой ученый.

И я невольно позавидовала его самообладанию, его выдерж– ке. Мы трое – мы были сейчас лишь пассажирами межпланетного корабля. Нам оставалось только ожидать, когда астроплан при– будет на Венеру. А он, Николай Петрович, вел корабль! От его хладнокровия, его выдержки, от его умения и знаний зависело все.

Я знала, что в случае надобности за пульт управления мог– ли бы сесть и Сокол и Ван Лун: ведь они специально учились управлять астропланом. Но, я думаю, вряд ли кто-нибудь из них смог бы оставаться таким спокойным у пульта межпланетно– го корабля, когда приближалась посадка – самый опасный этап нашего путешествия.

Николай Петрович держал в своих уверенных руках, лежавших на пульте, нашу судьбу. Начинался спуск на Венеру!

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,описывающая круговой полет межпланетного корабля над Венерой и большие трудности, возникшие перед астронавтами при спуске на покрытую непроницаемой завесой облаков планету

Если бы кто-нибудь мог со стороны наблюдать приближение межпланетного корабля к Венере, он увидел бы своеобразную, удивительную картину.

Холодное, прозрачное, как кристалл, пространство. Пустота без конца и края. Только безграничный простор во всех нап– равлениях, уходящий в бесконечную черную глубину, далекий черный фон, на котором разбросаны неисчислимые яркие алмазы, яхонты, рубины, многокрасочные звезды-самоцветы Вселенной.

Буйно разливает свои ослепительные лучи гигантское Солнце

– и нельзя понять, стоит ли на месте этот вибрирующий огнен– ный шар или мчится куда-то в неизведанном пространстве.

А в потоках горячих солнечных лучей с поразительной быст– ротой несется в просторе другой, еще больший, как кажется отсюда, шар. Но он темный, закутанный в плотные облака, как в непроницаемую одежду. Шар медленно вращается вокруг своей оси и мчится в неизвестность, пролетая в каждую секунду око– ло тридцати пяти километров. Это – Венера, загадочная плане– та, спрятавшая свои тайны под густой пеленой облаков.

Рядом с огромной планетой, словно стремясь перехватить Венеру в ее безостановочном движении, несется блестящая кро– хотная пылинка, сверкающая в лучах Солнца, как искорка. Она явно хочет догнать Венеру, пересечь ей путь. Где тебе, нич– тожная металлическая пылинка, и не пытайся! Гигантская пла– нета, неспешно вращаясь в пространстве, раздавит тебя своей массой, уничтожит, даже не заметив этого! Но металлическая пылинка все-таки летит и летит, приближаясь наискось к орби– те Венеры.

Миллиарды звезд с удивлением смотрят на странную, отваж– ную пылинку; даже Солнце, могучее и блестящее Солнце, кажет– ся, с интересом посматривает сюда.

А пылинка все мчится – уверенно и неудержимо. Ею управля– ет человеческий разум. Маленькая, едва заметная черточка, похожая на крохотную сигарку, она упрямо летит по своему пу– ти.

И вот с одной ее стороны возникает едва заметное облачко дыма, медленно тающее в холодном пространстве.

Академик Рындин, не сводя напряженного взгляда с огромно– го диска планеты, передвинул рукоятку управления ракетными двигателями. Заряд атомита взорвался; огонь и раскаленные газы вылетели из сопла ракеты на правом крыле. Астроплан вздрогнул и чуть заметно изменил направление полета.

Облачко дыма растаяло в пространстве. Его уже нет. Метал– лическая сигарка почти не изменила своего пути. Она все так же упрямо мчится к окутанной облаками планете.

Над гамаками центральной каюты светилАя большой четыреху– гольный экран перископа. На нем ярко обозначился светло-се– рый диск Венеры. Взгляды трех пассажиров общей каюты не от– рывались от него. Диск увеличивался, заполняя собою весь эк– ран, – серый, загадочный диск, затянутый сплошной пеленой облаков.

Расстояние между планетой и блестящей сигаркой быстро уменьшалось. Казалось, они вот-вот столкнутся! Еще мгновение

– и астроплан разобьется, превратится в пыль, в ничто… Но именно в эту самую секунду с его правой стороны появилось еще одно облачко дыма.

Академик Рындин ощутил, как капли пота скатились по его лбу. Решающий момент приближался. Вот сюда, сюда надо напра– вить корабль, чтобы он пролетел как раз над густыми облака– ми, не выше и не ниже, чтобы от трения в атмосфере Венеры началось постепенное торможение. Иначе благополучная посадка будет невозможна. Сюда, сюда… Рукоятка управления двигате– лями снова легко сдвинулась. Взрыв атомитного заряда снова толкнул астроплан. На миг академик Рындин невольно закрыл глаза…

Металлическая сигарка нырнула в туманную пелену, окуты– вавшую гигантскую планету. Нырнула – и скрылась в этой пеле– не. Далекие звезды на черном небосводе, казалось, вздрогну– ли, затрепетали…

На большой экран перископа в центральной каюте астроплана надвинулись серые облака. Бегущими прозрачными струями они молниеносно пересекли экран и через какую-то долю секунды исчезли. И – странно! – диск Венеры будто медленно поворачи– вался перед взволнованными наблюдателями, открывая их взорам новые и новые слои серых и белых облаков.

Нет, огромный шар планеты не раздавил, не уничтожил аст– роплан! Блестящая сигарка проскочила над этим шаром, едва коснувшись облачной пелены. И там, где она пролетела, в се– ром тумане осталась прямая тонкая полоска – след межпланет– ного корабля. А сам астроплан мчался дальше по эллипсу вок– руг планеты, захватившей его силой своего тяготения. Венера несла теперь с собою в космосе корабль аргонавтов Вселенной. На какое-то время астроплан стал ее спутником.

В центральной каюте астроплана радостно прозвучал голос Николая Петровича, усиленный громкоговорителем:

– Друзья, гипербола нашего полета превратилась в эллипс! Мы летим вокруг Венеры! Десять часов и пятьдесят четыре ми– нуты будет продолжаться наш полет вокруг Венеры по первому эллипсу, пока мы не окажемся на том самом месте, где впервые влетели в атмосферу планеты. Расчеты правильны! Можно выйти из гамаков!

Дружные приветственные возгласы были ему ответом. Сокол возбужденно пожимал руку Ван Луну: победа, атмосфера Венеры тормозит астроплан, все в порядке!

Но до конца полета было еще далеко. И хотя от Земли до Венеры астроплан летел более четырех месяцев, последние часы путешествия казались особенно длинными и томительными.

Межпланетный корабль мчался вокруг Венеры по эллипсу, будто стремясь вырваться из него и снова умчаться в безгра– ничные просторы Вселенной. Но именно тогда, когда астроплан удалился на наибольшее расстояние от планеты, ее тяготение начало с неумолимой силой изгибать эллиптическую линию поле– та. Астроплан плавно закруглял свой путь, описывая широкую кривую, которая должна была снова привести его к Венере, к пелене ее облаков. Первый эллипс заканчивался. Межпланетный корабль возвращался к той самой точке над облаками Венеры, где он пролетал в первый раз.

Академик Рындин напряженно ожидал нужного мгновения, что– бы опять включить ракетные двигатели, если это окажется не– обходимым. Да, уже первый эллипс показал, что расчеты марш– рута были правильными, иначе астроплан не перешел бы с ги– перболы на эллипс. Все это так. Но нужно быть готовым к лю– бым неожиданностям: разве не пришлось путешественникам уже несколько раз сталкиваться с ними по пути на Венеру?.. Чело– век, держащий в руках рули управления астропланом при спуске на чужую планету, обязан быть готовым ко всему.

В центральной каюте астроплана царила тишина. Одна мысль владела всеми: приближается второй, решающий, момент! Межп– ланетный корабль вновь ринется в атмосферу Венеры, произой– дет новое торможение от трения в атмосфере, эллипс уменьшит– ся… Так предусмотрено, так было рассчитано, и все же…

Астроплан пронесся над густыми слоями облаков с такой же молниеносной скоростью, как и раньше, – по крайней мере, так показалось всем. И затем облака опять начали отдаляться. Рындин озабоченно взглянул на циферблат электрического тер– мометра, отмечавшего, как изменяется температура корпуса ра– кеты снаружи. Да, как и следовало ожидать, супертитановая оболочка несколько разогрелась. Но ничего угрожающего нет: это – нормальное повышение температуры для тела, которое с огромной скоростью пронеслось сквозь слои атмосферы. Однако теперь эта скорость заметно уменьшилась – сопротивление ат– мосферы постепенно гасило ее. Все идет правильно.

– Вступили во второй эллипс, – известил спутников Рындин.

– Скорость девять с половиной километров в секунду. Продол– жительность полета по второму эллипсу – четыре с половиной часа.

– Значит, второй эллипс вдвое меньше первого? – обращаясь к Вадиму, спросила Галя Рыжко, которая хотела знать реши– тельно все.

– Даже меньше, чем вдвое, – ответил ей Сокол, – так как мы летим сейчас гораздо медленнее. Скоро придется искать место для посадки!

– Совсем скоро. Только три эллипса, очень немножко, – как всегда сдержанно пошутил Ван Лун. – Тогда будем искать ров– ный аэродром.

Искать? Аэродром? Да еще и ровный?.. Это звучало как нас– мешка. Да и вообще, как это «искать место для посадки» на окутанной облаками Венере?

Поверхность планеты по-прежнему была покрыта непроницае– мыми тучами. Они клубились одна над другой, сходились и рас– ходились, как исполинские волны, перекатывались в сером об– лачном океане. И хоть бы это был один густой слой туч! Нет, тучи шли в несколько рядов. И когда в верхнем слое образовы– вался разрыв, в который с напряженным вниманием вглядывались четыре пары глаз, – под этим разрывом оказывался лишь еще один слой туч, еще более густой, еще более непроницаемый…

– А панорамный радиолокатор? Разве он не поможет? – вслух подумала Галя Рыжко. – Ведь он должен показать нам то, что делается за облаками, на поверхности Венеры!

Сокол безнадежно махнул рукой.

Да, даже с этого, уже совсем небольшого по астрономичес– ким масштабам, расстояния панорамный радиолокатор помогал мало. На экране была такая же серая муть, как и перед нача– лом торможения. Вот опять показался океан, как будто увели– чившийся в размерах. Можно различить неровные берега, словно из. резанные глубокими языками заливов. Вот среди океана светлое пятно – наверно, остров. А слева, на материке,-расп– лывчатая извилистая линия: уж не река ли? Но отчетливо расс– мотреть нельзя ничего. Правда, как и раньше, на экране не видно густых туч, они будто растаяли. Но вместо них, тоже как и раньше, плывет струями неровный туман. Иногда он дела– ется прозрачнее, тогда можно видеть и остров и реку. А вслед за тем набегает плотная волна тумана – и все исчезает за его колеблющейся дымкой.

Панорамный радиолокатор почему-то очень плохо работает. Почему?

– Еще одна загадка? – уныло спросила Галя Сокола. Тот хмуро кивнул головой.

Итак, рассчитывать на помощь панорамного радиолокатора для выбора места посадки не приходилось. Это было серьезным осложнением. Скоро астроплан начнет описывать круги над Ве– нерой. Нужно будет садиться. Куда?.. Здесь-то и должен был помочь радиолокатор, сотни раз испытанный и проверенный на Земле. Там с его помощью взгляд легко проникал через самые густые облака – и поверхность Земли казалась наблюдателю яс– ной и четкой, можно было разглядеть мельчайшие детали. И Рындин и конструкторы корабля полагали, что панорамный ради– олокатор будет так же действовать и на Венере, даст возмож– ность разглядеть ее поверхность, несмотря на облачную заве– су, и выбрать место посадки. Однако локатор почему-то отка– зал.

Что теперь делать? Нельзя же снижаться вслепую, прямо в густые облака. Кто знает, что скрывается за ними, – горы, скалы, обрывы?.. Удачная посадка в таких условиях была бы редкой случайностью.

Сосредоточенное, нахмуренное лицо академика Рындина сви– детельствовало о тревоге, которую он испытывал. Это чувство– вали все – и видели в то же время, что Николай Петрович ста– рается не показывать своего беспокойства. Но голос выдавал его волнение, когда он, оставаясь внешне совершенно спокой– ным, говорил:

– Ван Лун, Галя, внимательно наблюдайте за экраном перис– копа. Возможно, вам удастся заметить что-либо в просвете между облаками. Вадим, проверьте еще раз напряжение на пано– рамном радиолокаторе. Может быть, чтонибудь с контактами… или мало оборотов в генераторе?

Сокол послушно выполнял распоряжения Николая Петровича, но радиолокатор отказывался нормально работать. Больше того, он стал сейчас действовать еще хуже. И это было самым удиви– тельным. Получалось так, что на довольно большом расстоянии панорамный радиолокатор давал возможность различать на по– верхности Венеры некоторые крупные объекты. Но чем больше астроплан приближался к планете, тем хуже вел себя радиоло– катор. Сейчас, в конце второго эллипса, на его экране нельзя .было рассмотреть даже той извилистой расплывчатой линии, которую путешественники считали рекой на материке. Все скры– ли под собой неровные, колеблющиеся струи тумана, затянувше– го весь экран.

Галя тихо спросила хмурого, озабоченного Сокола:

– Как могло случиться, что локатор работает все хуже и хуже? Разве ультракороткие волны не везде одинаковы?

Сокол раздраженно пожал плечами:

– Волны-то одинаковые, да кто может знать, что тут проис– ходит? Аппарат в порядке. Я не могу обнаружить ни малейшей неисправности. Может быть, поверхность Венеры вообще плохо отражает ультракороткие волны…

– Да, но почему же тогда раньше было лучше видно?

– Ничего не понимаю! Быть может, появилось какое-нибудь неизвестное нам излучение, влияющее на работу локатора? Так или иначе, пользы от него сейчас ожидать не приходится.

Галя не стала больше расспрашивать и подошла к перископу. Но и на его экране ничего не было видно, кроме все тех же непроницаемых облаков. Галя пригорюнилась. Правда, что скры– вается под ними, этими тучами? Куда придетсянаправлять аст– роплан Николаю Петровичу?

Лишь на одно короткое мгновение Гале вдруг показалось, что она заметила между облаками что-то нестерпимо красное. Большой разрыв между облаками верхнего слоя открыл второй, нижний, слой. И в нем мелькнул просвет – ярко-ярко красный! Почему именно красный, а не. какой-либо другой, скажем – зе– леный?.. Но это длилось всего один миг – и просвет снова ис– чез.

Она с робкой надеждой оглянулась на спутников. Сокол ос– тавался в центральной каюте, он все еще пробовал отыскать воображаемую неисправность в схеме панорамного радиолокато– ра. Николай Петрович как раз в эту минуту углубился с голо– вой в расчеты. Но Ван Лун! Ван Лун почему-то не менee испы– тующе смотрел на Галю, будто ожидал ее вопроса. Заметив же, что Галя в нерешительности колеблется, Ван Лун наклонился к ней и тихо шепнул:

– Что увидели, девушка? Скажите, прошу.

– Я не знаю… кажется, увидела там, под облаками…

– Красное? Так?

Галя даже вздрогнула от неожиданности: неужели Ван Лун тоже видел этот удивительный цвет?

– Да, красное. Не знаю, что это было. Может, какие-то го– ры…

– Не горы, Галя. Считаю, надо сказать Николаю Петровичу. Получается, что…

Что именно «получается»? Неизвестно… Галя увидела, как Ван Лун подошел к Николаю Петровичу. Потом она услышала го– лос Рындина:

– Очень интересно, дорогой Ван. Вы уверены, что видели не горный рельеф, а растительность?

– Совершенно уверен, – твердо ответил Ван Лун. – Впечат– ление-как от пышного бархатного ковра. Безусловно, расти– тельность. Однако красная. А кое-где – оранжевая.

Значит, зоркие глаза Ван Луна успели за это мгновение рассмотреть там, под облаками, что-то определенное! А перед Галей только будто мелькнуло – и тотчас исчезло…

– Приходится признать, что Тихов был прав, – проговорил Николай Петрович.

Тихов?.. Конечно, Галя помнила это имя. Тихов, известный советский астроном, положивший начало новой науке – астробо– танике – еще в сороковых годах нашего столетия (так расска– зывала Гале мама), высказал мысль о том, что окраска расти– тельности на Венере должна отличаться от земной. В результа– те жаркого климата, утверждал Тихов, растения Венеры должны отражать оранжевые и красные лучи Солнца. Ведь именно эти лучи приносят излишний для растений запас тепловой энер– гии…

– Думаю так же, Тихов не ошибся, – сказал Ван Лун.

– Но нам это сейчас ни к чему, – хмуро отозвался Рындин.

– Красное, оранжевое или зеленое, милый Ван… Садиться все равно некуда! – И, махнув рукой, он снова решительно взялся за свои вычисления.

Так проходили часы. Когда Галя несмело напомнила Рындину об обеде, он только коротко, но выразительно буркнул:

– Не до того!

О каком обеде можно было сейчас думать? Астроплан прибли– жался к цели сложного и трудного перелета. Пройден весь дол– гий и опасный путь в межпланетном пространстве. Вот она, Ве– нера, до нее рукой подать! Остается лишь посадка. А как ее сделать? Куда?..

Подчиняясь тяготению. Венеры, астроплан плавно прошел второй эллипс. Приближалось третье торможение. А дальше?.. Рындин чувствовал, что мысли и надежды его спутников обраще– ны к нему: именно он, руководитель экспедиции, должен прини– мать решения, которые устранят опасность. Но решение можно было принять только одно…

– Третье торможение, – глухо произнес Ван Лун, смотря вместе с Галей на экран перископа.

В считанные секунды астроплан промелькнул над скучившими– ся плотными облаками и вновь начал отдаляться от них. Термо– метр показывал, что оболочка корпуса разогрелась теперь зна– чительно меньше, чем при первых двух торможениях. Это также свидетельствовало о большом замедлении скорости межпланетно– го корабля.

Галя заметила, что после третьего пролета над облаками астроплан хотя и отдалялся от них, но очень ненамного. Ей казалось, что корабль описывает уже не эллипс, а ровный круг. Но это был еще эллипс, заметно укороченный, приближаю– щийся к кругу, но все-таки эллипс…

Академик Рындин отметил:

– До четвертого торможения остается два часа пятьдесят, четыре минуты. А тогда…

Что тогда? Неужели снижение, посадка? Куда?.. Галя Рыжко чувствовала, что у нее слипаются глаза. Нервное напряжение перешло в резкое утомление – и не только у нее. Движения Со– кола и Ван Луна тоже стали вялыми, замедленными. Галя заме– тила, что стоило ей взглянуть на серое бесконечное море об– лаков, заполнявшее собой экран перископа, как ее неодолимо охватывает сонливость. Усилием воли она отгоняла дремоту, сконфуженно поглядывая на Рындина: только на нем одном не была заметна усталость, его движения были такими же энергич– ными и решительными, как и раньше. Спать хотелось все силь– нее и сильнее, глаза закрывались сами, и наконец голова ее тяжело упала на руки. Мелькнула тревожная мысль: нельзя спать, нельзя!.. И как будто в ту же минуту Галя снова под– няла голову, осмотрелась, словно кто-то толкнул ее в бок.

На экране перископа виднелось все то же море облаков, се– рое, унылое. Но почему так озабочено лицо Ван Луна? Почему Вадим Сергеевич нервно пощипывает свои коротенькие усики? Что случилось? И в каюте жарко, даже ладони стали влажны– ми…

– Вадим Сергеевич, что происходит? – растерянно спросила Галя.

– Закончилось четвертое торможение. Мы снижаемся.

– Снижаемся? Куда?

Вместо ответа Сокол лишь пожал плечами. Что он мог отве– тить, если под астропланом была все та же густая пелена туч?.. Галя только сейчас поняла, что все это время, пока астроплан мчался по последнему эллипсу, она спала. Девушка виновато поглядела на товарищей. И в ту же минуту она услы– шала голос Рындина.

– По гамакам, товарищи! – громко приказал он. – Немедлен– но!

Через минуту-полторы прозвучал голос Сокола:

– Есть, Николай Петрович!

Рынднн прерывисто вздохнул. Он понимал всю опасность по– ложения, в котором находился астроплан.

Дальнейшее снижение скорости на круговом полете было слишком рискованным. Корабль в любую минуту мог потерять несколько сот метров высоты и зарыться в облака. Если на его пути окажется высокая гора, то… После четвертого торможе– ния астроплан летел со скоростью семи с половиной километров в секунду. Это большое снижение скорости, но…

Цифры говорили сами за себя. Самолет на Земле садится с совсем незначительной скоростью. И то посадка считается са– мым опасным моментом полета.

Астроплан летит со скоростью двадцати семи тысяч километ– ров в час, летит в двести раз быстрее приземляющегося само– лета. Последний эллипс вокруг Венеры он пролетел за час тридцать шесть минут.

Надо резко, всеми способами, уменьшать скорость! Панорам– ный радиолокатор не поможет выбрать место посадки. Значит, необходимо увидеть это место своими глазами. Другого выхода нет.

Академик Рындин решительно передвинул рычаг на боковой стенке пульта управления. В центральной каюте прозвучал пронзительный, тревожный звонок: внимание!

И почти в то же мгновение тело Рындина резко рванулось вперед. Его удержали только широкие предохранительные ремни кресла. Они врезались в тело до боли.

Боковые двигатели на крыльях астроплана повернулись на сто восемьдесят градусов, соплами вперед, и из них вырвались раскаленные газы. Взрывы горючего в этих двигателях толкали астроплан назад, тормозили его движение. Астроплан рвануло назад, скорость стремительно упала.

Николай Петрович перевел боковой рычаг еще дальше. Снова тревожный звонок – и снова резкий толчок. Боковые двигатели сделали еще несколько тормозящих взрывов. Стрелка указателя скорости быстро падала. Только что было шесть километров в секунду, вот уже пять… четыре… три… Межпланетный ко– рабль шел уже над самыми тучами.

Побледневший Сокол молчал. Лицо Ван Луна было почти вызы– вающе невозмутимым. Галя Рыжко чувствовала, как стучит ее сердце, и ее похолодевшие пальцы невольно хватались за края гамака всякий раз, как астроплан дергало назад.

Мозг Рындина работал, как точный механизм, почти автома– тически. Академик не сводил глаз с указателя скорости – это сейчас самое главное. Три километра в секунду… два кило– метра… один километр! Надо меньше, гораздо меньше. Он энергично потянул на себя руль высоты, приводивший в движе– ние закрылки на горизонтальных стабилизаторах.

Описывая плавную кривую, астроплан начал взбираться вверх. Он двигался сейчас только по инерции, которую быстро гасило притяжение Венеры. Все медленнее и медленнее движение астроплана вверх… еще секунда, две, три – и скорость по– гасла. На какое-то мгновение астроплан застыл в воздухе, а затем начал падать по вертикали назад, хвостовой частью вниз.

С каждой секундой скорость падения увеличивалась. Если ее не уменьшить – астроплан, пробив облака, скрывающие Венеру, врежется в ее поверхность! Нужно снова тормозить!

Движением рычага Рындин поставил боковые двигатели в прежнее положение, соплами назад. Взрывы горючего выбросили струи раскаленного газа, устремившиеся вниз, к серым обла– кам.

Скорость падения уменьшилась, но тотчас же начала нарас– тать снова. Облака стремительно приближались.

Рындин включил автомат, подающий в камеры сгорания не– большие заряды атомита, – взрывы стали частыми, но слабыми. Они задерживали падение корабля, нейтрализовали притяжение Венеры: астроплан начал скользить вниз с небольшой сравни– тельно скоростью. Облака ближе, ближе… И вот экран перис– копа стал серым: корабль погрузился в плотные тучи.

Теперь все зависело от того, куда упадет астроплан. Рын– дин понимал это, но больше он ничего сделать не мог. Пано– рамный радиолокатор не работал. Снижаться на горизонтальном полете не было возможности. Оставалось только тормозить вер– тикальное падение, тормозить всеми способами! А там…

И вдруг экран перископа прояснился. Астроплан пробил толстый слой облаков. Возглас изумления вырвался у Гали Рыж– ко: вот оно, то красное, что она на мгновение увидела в просвете между тучами!

Ярко-красный ковер буйной растительности укрывал поверх– ность Венеры. Отсюда, с высоты больше километра, нельзя было рассмотреть, что было внизу, – трава, кусты или дебри фан– тастически окрашенных девственных лесов. Красный ковер усти– лал всю неровную холмистую поверхность планеты. Вон сереб– рится вода… и скалы, острые скалы, поднимающие вверх свои вершины из густой оранжево-красной растительности. Но как быстро все это приближается, растет!..

Николай Петрович решил включить одновременно и централь– ный двигатель. Это было очень рискованно. Даже небольшие за– ряды атомита в центральном двигателе могли своими взрывами наклонить корпус астроплана, тогда торможение вообще станет невозможным. Но на это приходилось идти'. Иного выхода не было. Три взрыва в центральном двигателе заставили астроплан подпрыгнуть вверх. И все-таки скорость падения была слишком опасной… Пружинистая стальная спираль выдвинулась из кор– мовой части корабля. Она была готова принять на себя первый удар о поверхность планеты.

Острые вершины скал устремились навстречу кораблю, будто готовились проткнуть его корпус.

Николай Петрович откинулся на спинку кресла. Он ощутил огромную усталость. Теперь он уже ничем не мог помочь. Авто– мат производил. взрывы атомита беспрерывно. Оставалась еще надежда на стальную спираль. Она поможет, если корабль упа– дет кормой вниз. А если под углом? Тогда скалы врежутся в корпус? Надо ждать. Сделано все, что было в его возможнос– тях. Все!..

…Резкий, сильный толчок потряс астроплан. Все внутри загудело. В каюте упало что-то стеклянное, разбилось. Гамак, в котором лежала Галя Рыжко, прогнулся вниз и вновь подкинул ее вверх.

Астроплан упал на поверхность Венеры – к счастью, не на скалы, а в густые заросли первобытного леса. Стальная спи– раль приняла на себя часть удара и подбросила корабль вверх. Он покачнулся – и с размаху свалился боком на высокие вет– вистые деревья.

Деревья ломались под его тяжестью, как тоненькие спички, астроплан своим корпусом приминал их. Будто живое существо, он старался остановить свое стремительное движение. Но соп– ротивление деревьев было слишком слабым, чтобы задержать ог– ромный корабль, упавший на пологий склон.