Текст книги "Осколки разума"

Глава двадцать первая
Вспомнить все

Женя влетел в кабинет на крыльях счастья. Миша чуть не уронил чашку от такой неожиданности. Он продолжал поддерживать образ. Он – Павел Анатольевич.

– Ты чего меня пугаешь?

– Извините, Павел Анатольевич. Просто я очень счастлив. – Женя сел на диван напротив стола доктора.

– Что случилось? У тебя хорошее настроение? – спросил доктор и сел за свой стол.

– И настроение хорошее и что-то случилось. Я шизофреник! – радостно сказал Женя.

Миша поперхнулся чаем.

– Что, прости?

– Шизофрения у меня.

– С чего ты это взял?

– Помните наш последний сеанс? После него я очень много думал, и во сне мне пришло осознание. Даши никогда не было в моей жизни. Мозг сам создал ее в трудный период моей жизни.

На лице Миши засияла радость, и он расплылся в широкой улыбке.

– Ты молодец, Женя! Я рад, что ты к этому пришел. Но это еще не все… – заинтригованно сказал Миша.

– Что вы имеете в виду? – удивился Женя.

– Ты еще не до конца выздоровел.

– Как? Ну я же понял, в чем проблема.

– Нет, не понял. Все куда глубже. – Доктор принял удобную позу, поставил чашку на стол и достал свой блокнот.

– Вы хотите провести со мной сеанс? Опять терапия? – расстроенно сказал Женя.

– Не опять, а снова, – улыбнулся Миша. – Тебя нужно еще раз подтолкнуть. Последний шажок к пониманию всего происходящего.

– Я готов. – Женя расслабился на диване и закрыл глаза. – Начинаем?

– Да… – задумался доктор.

Он подбирал нужные слова. Миша был на седьмом небе от счастья. Женя приближался к той самой грани, о которой говорил Павел Анатольевич. Еще немного – и они вместе перейдут через нее. Еще чуточку. Один шажок.

– Я готов, – снова повторил Женя.

– Давай вот с чего начнем… Ты помнишь, как попал в лечебницу? – решил спросить Миша

Женя молчал. Он думал, пытался вспомнить. Нагружал свой мозг, как это делал раньше. Образы не приходили. Пустота.

– Не могу. Павел Анатольевич, помогите мне, – просил мальчик.

– Знаешь, как мы с тобой поступим? – Женя заинтригованно посмотрел на доктора. – Я тебе дам наводку. Маленькую подсказку. Хоть это противоречит моей методике, но я должен это сделать. Подтолкнуть тебя в последний раз.

Женя промолчал. Он только смотрел на Мишу.

– Ты попал в лечебницу из-за Даши, – проговорил доктор.

Глаза Жени закрылись. Миша видел, как его колени тряслись. Нервный тик бил по его лицу. Уголок рта тянулся вверх. Миша боялся, что сделал все не так, как следовало. Женя забился в конвульсиях. Вытянул шею и открыл рот. Он непроизвольно закричал. Миша подлетел к сыну и стал его бить по щекам. Пытался привести мальчика в чувство. Получалось это скверно.

Миша в панике подбежал к телефону, набрал номер ординаторской и попросил как можно быстрее принести препараты в его кабинет. Медсестра спустя минуту уже стояла рядом с доктором.

– Что произошло? – в панике спрашивала медсестра.

– Закрой рот и коли его в плечо, – приказал Миша.

Медсестра впилась иглой в плечо Жени. В один миг содержимое шприца оказалось в крови мальчика.

– Свободна, – быстро проговорил Миша и указал на дверь.

Медсестра быстро ретировалась из кабинета. Миша остался один на один со своим сыном. Женя не приходил в себя. Миша приложил ухо к его груди. Сердце бьется. Главное, что он жив. Доктор положил сына на диван, а сам сел рядом на пуфик.

Время тянулось, а он все не приходил в себя. Периодически Миша подносил ухо к его груди. Ничего не менялось. Сердцебиение стабильное. «Чертов идиот! Зачем нужно было ему это все говорить? Подсказка… Ха-ха. Очень сильно она помогла!» – корил себя Миша.

Женя зашевелился. Он открыл глаза и привстал на диване.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Миша.

– Более-менее, – ответил Женя.

Завеса памяти приоткрылась. Он всего лишь заглянул за прозрачную шторку в окно своих воспоминаний. Его озарило прозрение. С каждым разом Жене все сложнее переживать эти моменты. Если раньше достаточно было покопаться в голове, вздремнуть или задуматься, чтобы увидеть воспоминания, то сейчас они били по самым нежным и мягким точкам, причиняя неописуемую боль.

– Я все вспомнил, – осенило Женю.

– На самом деле? – удивился Миша.

– Вы же сами все знаете! – возмутился Женя.

– Мне нужно знать, что ты видел! – резко отреагировал Миша.

Доктор смотрел в глаза, полные горечи утраты. Мише приходили воспоминания о том дне. Безумные и очень страшные сцены. Когда он стоял на крыше многоэтажного дома, Миша боялся только одного – что Женя сделает шаг в неизвестность, и отец больше никогда не обнимет своего любимого сына.

* * *

В тот день мы договорились с Дашей встретиться на крыше. Когда я поднялся, она уже сидела на краю, свесив ноги. Все, как всегда. Ничего не меняется. Я сел рядом с ней. Даша кидала маленькие камушки, стараясь задеть голубей, которые сидели на проводах. То ли голуби виртуозно уворачивались от снарядов Даши, то ли девушка просто мазала по ним.

Я решил ей помочь. С первого камня я сбил одного голубя. Он, словно небольшой мешочек, упал вниз. Прям перед встречей с землей он пришел в себя и расправил крылья.

– Зачем ты его сбил? – спросила Даша.

– Ты же сама в них камнями кидаешь, – ответил я.

– Да, но я же не попадаю в них.

– Зачем тогда кидаешь?

– Просто так. Разве для этого нужен какой-то повод?

Мне стало не по себе от своего поступка. Бедный голубь получил от меня камнем.

– Я бы извинился перед ним, но он улетел, – оправдывался я.

– Не улетел. Он слева от тебя.

Я повернул голову и увидел рядом с собой голубя. Он смотрел на меня. Я чувствовал его осуждающий взгляд. Странно, когда на тебя осуждающе смотрит голубь.

– Извини меня, – сказал я, обращаясь к голубю.

Могу поспорить на что угодно, но он кивнул головой и улетел обратно на провод к своим друзьям.

– Вот видишь, как все просто, – говорила Даша, продолжая кидать камешки.

– Ты просила меня прийти сегодня, – начал я.

– Да просила. Меня очень давно мучает один вопрос.

– Какой? – я болтал ногами, и тапок чуть не соскользнул со стопы.

Даша молчала. Как будто собирала всю свою смелость в кулак.

– Мы же с тобой давно общаемся?

– Да, давно, – подтвердил я.

– Ты знаешь, что такое любовь? – она смотрела куда-то вдаль.

– Ты имеешь в виду общее понятие?

– Нет. Ты когда-нибудь чувствовал любовь? Не родительскую. Настоящую, как любят друг друга мужчина с женщиной?

Я затруднялся ответить. Не понимал, к чему она ведет. Мужчины – глупые. Все это знают.

– Нет, никогда не чувствовал, – проговорил я и кинул камушек.

– Странно, а я чувствовала. И хочу почувствовать ее от тебя, – она повернулась ко мне лицом.

Я молчал. Не знал, что говорить. Мне она была симпатична, но я очень боялся отношений. У меня никогда их не было. Нужно взять себя в руки. Согласиться на ее предложение. Но страх не давал мне это сделать. Я чувствовал себя маленьким мальчиком, хотя на днях закончил школу. Женя, чертов трус! Расскажи ей о своих чувствах!

– Даш, мне страшно, – признался я. – Чувствую себя малышом, который только открыл глаза и до сих пор не понял, где он оказался.

– Это не страшно, – проговорила Даша.

Она потянулась ко мне. Взяла меня за руки и дотронулась своими мягкими губами до моих грубых мужских губ. Я почувствовал то, что она хотела до меня донести. Эмоции переполнили меня до самого края. Они выливались из меня огромной волной.

Теперь я понимал, о чем она говорит. Ее нежные пальцы обвивали мои руки. Моя ладонь скользнула по ее талии. Я чувствовал ее запах. Его я ни с кем не спутаю. Она резко меня оттолкнула.

– Извини, – сказала Даша.

– Не за что извиняться, – улыбнулся я.

– Твоя мама будет против. Ты видел ее взгляд на кухне.

– Плевать на маму, – сказал я.

– Ты ведь так не думаешь, – она покосилась на меня.

– Какая теперь разница?

Мы все прекрасно понимали. Но у Даши были сомнения. Я видел это.

– Ты будешь со мной вечно? – аккуратно спросила девушка.

– Конечно, – утвердительно сказал я и подкрепил слова серьезным выражением лица.

– Ты пойдешь за мной куда угодно?

– Да.

– Ты обещаешь мне? – она посмотрела в мои глаза.

– Куда угодно, Даш.

Она встала, я вместе с ней. Даша прикоснулась ко мне. Я чувствовал ее любовь. Глаза закрылись сами по себе. Она подтянулась к моему уху:

– Если ты готов, то сделай шаг мне на встречу.

Даша убрала от меня руки. Я раскрыл глаза. Она стояла на краю спиной к большому городу.

– Я жду тебя, моя любовь, – сказала она.

Даша расслабилась и спиной полетела с высоты многоэтажного здания. Я закричал, словно бешеный.

– Что же ты наделала?! – кричал я.

Все происходило, как в замедленной съемке. Она летела. Я видел ее лицо. Даша плакала. Она тянула ко мне свои руки. Пятый этаж. Она улыбалась. Четвертый, третий, второй. Ее глаза закрылись. Первый этаж и резкий звук. В этот момент я отошел от края крыши. Мне хотелось кричать и плакать. Что ты сделала, идиотка? Зачем? Мама – это пустяк!

Я сел посередине крыши и кричал. Мне хотелось выкричать все, что накопилось за эти доли секунд. Меня распирало от боли. Буквально минуту назад я почувствовал любовь, и теперь она лежит на асфальте без чувств!

– Не-ет! – закричал я.

Как только я пришел в себя, ноги сами меня потянули вниз. Я бежал по лестнице ей навстречу. Двери подъезда оказались за моей спиной. Она так и лежала. Багровое пятно расплылось по асфальту, а на нем моя любовь.

Я хотел лечь рядом, положить голову ей на живот и расплакаться. Однако здравый смысл говорил мне: «Беги, идиот!». Я послушал этот голос и рванул на всех парах. Багровое пятно отдалялось от меня. Ее фигура на холодном асфальте исчезла за многоэтажками, машинами и детскими площадками.

Я бежал без остановки к своему дому. Забежал в квартиру и закрылся в своей комнате. Мама, увидев меня, стала ломиться в комнату. Я не открывал. Вообще не отвечал. Подушка впитывала мои слезы. Ее больше нет. Она – прошлое. Конец!

Ночь я провел в воспоминаниях о ней. Мне так ее не хватало. Даша всего лишь хотела почувствовать мою любовь. Но решила, что будет ждать меня на той стороне реки.

Я вспомнил первую встречу, она придала мне сил в этот день. Она утоляла мою жажду к общению. Она всегда была рядом. Помогла перебороть страх высоты. Она – самая лучшая девушка в моей жизни. Я так хотел оказаться рядом с ней. Почувствовать еще раз ее мягкие губы. Прикосновение ее нежных пальчиков. Чертова жизнь! Почему ты так сурова?

Только на следующий день ближе к вечеру я смог выйти из комнаты. Я не знал, сколько сейчас времени, будто выпал из реальности. Воспоминания пожирали меня, выедая здравый смысл и критическое мышление. Мама встретила меня на пороге кухни. В руке она держала чашку с какой-то смесью. Я запомнил ее взгляд. Она смотрела осуждающе, как будто я не ее сын, а заключенный в тюрьме.

– Что с тобой произошло? – грубо спросила она.

– Помнишь Дашу? – спросил я в ответ.

Ее взгляд изменился. Она стала мягче, что ли.

– Помню, – тихо сказала она.

Я собирался вывалить ей информацию на стол. Показать голую правду. Но сказал только:

– Она умерла.

– Что произошло? – ее взгляд снова поменялся.

Она чему-то радовалась. Я не понимал, что происходит с этой женщиной. На мгновение она показалась мне чужой. Мама спокойно облокотилась на край кухонного стола и ждала от меня продолжения.

– Прыгнула с крыши на моих глазах, – тихо сказал я.

Мама поставила на стол чашку, подошла ко мне и обняла. Она хотела поделиться со мной любовью, заботой. Но сейчас мне нужна была другая любовь, Дашина. Ее запах, ее голос.

– В жизни случаются несчастья. Нужно смириться и жить дальше. Ты еще молодой, так что нечего грустить. Тем более твоя Даша ненастоящая.

Я толкнул маму, отошел от нее на несколько метров и спросил, повысив голос:

– Что ты имеешь в виду?

– Она плод твоего воображения, – спокойно говорила мама.

– Не может такого быть! Я ее видел, трогал, чувствовал! Ты врешь мне! Она тебе сразу не понравилась! – кричал я и спиной подходил к двери.

– Сынок, успокойся. Я говорю тебе то, что видела сама. Когда ты приводил ее со мной знакомить… Ее с нами не было. Она была только рядом с тобой, но не со мной. Я не видела ее, сынок, – мама пыталась донести до меня свою правду, что-то разжевать, но я не верил ни единому ее слову.

Как только я почувствовал спиной дверь, резко развернулся, открыл ее и побежал по лестнице вверх. Мама не сразу побежала за мной. У меня было много времени, чтобы найти ключ от двери, ведущей на крышу. Я открыл замок и кинул его на пол. Не помню, куда он полетел. Мне было на это плевать. Я вышел на свежий воздух. Ветер холодом бил по лицу. Я подходил к краю. Воспоминания о Даше встали передо мной. Я видел, как она сидела, свесив ноги. Как она улыбалась, звала меня за собой. Я подходил еще ближе. Мои ноги ступили на край. Я остановился и смотрел на ночной город. Столько фонарей освещали мой родной город. Сзади кричала мама. Я развернулся.

– Что ты хочешь от меня? – спросил я.

– Чтобы ты жил, сынок. Не прыгай. Она этого не достойна. На самом деле ее нет. Она плод твоего воображения. Я знаю, что говорю, сынок.

– Закрой рот! Не лги мне! – кричал я.

У матери зазвонил телефон. Она подняла его и быстро ответила. Я чувствовал свободу. Мне хотелось взмахнуть крыльями и полететь как можно дальше отсюда, покинуть суетливый город. Оказаться где-то у моря или в горах. Сесть на камень и наслаждаться пейзажем.

Мама решила подойти ко мне ближе. Я не хотел этого:

– Не подходи ко мне! Я не могу жить без нее! Она покинула меня, и я хочу к ней!

– Женя, ее не существует и не существовало никогда! Она твой вымышленный друг! – говорила мама.

После ее слов я хотел сделать шаг, но голос третьего человека остановил меня.

– Закрой свой рот! – реплика была адресована маме.

– Ты еще кто? – спросил я, напрягая зрение.

– Павел Анатольевич. Помнишь меня, в лечебнице?

Мужчина внушал доверие, в отличие от матери. Она что-то у него спрашивала, но я этого не слышал. Темнота застилала мне глаза, а ветер слух.

– Да, помню, – крикнул я.

– Тогда ты должен помнить, что мы тебе помогли.

– Я вам благодарен, но сейчас… вы мне не поможете, Павел Анатольевич. Я больше не хочу находиться в этом лживом мире. Даши больше нет рядом со мной. Она прыгнула с крыши несколько дней назад. Ее больше нет, – говорил я и подбирался еще ближе к краю.

– Ее… – хотела закричать мама, но ее вовремя остановил мужчина.

– Ее нет? Ты это хотела сказать?! Я знаю, что ее больше нет! – я кричал как неадекватный.

– Она есть! – закричал мужчина в ответ на мои вопли.

Как? Я видел ее труп. Вся в крови. Она лежала на асфальте и истекала кровью. Я не поверил ему, но так хотелось… Он вселял в меня надежду.

– Вы о чем? В смысле, она есть? Она жива?

– Да, она сейчас в больнице. Лежит в коме. Она может выйти из нее, если ты будешь рядом. Будешь держать ее за руку.

Он нажимал на самые чувствительные точки моей души.

– Вы говорите правду? – спросил я. Ком в горле мешал нормально говорить.

– Честнейшую правду, – говорил мужчина.

– В какой она больнице? – спросил я.

– В тридцать второй.

Он врет! Почему-то я был уверен в этом. Он изначально врал, лишь бы остановить меня. Злость ударила в голову.

– Но я ведь видел ее мозги. Они разлетелись по асфальту! Ты мне врешь! – закричал я и приготовился к прыжку.

Мужчина ухватил меня за руку и потащил на себя.

* * *

– Вы меня тогда спасли, – сказал Женя. Он смотрел на Мишу глазами благодарного пса. – Как вы там оказались?

– Твоя мама позвонила, – ответил Миша.

– Зачем ехать спасать какого-то пришибленного мальчишку? – спрашивал Женя, уставившись на Мишу.

Миша встал со своего места и подошел к окну. Он думал, очень долго. У Жени заканчивалось терпение. Он возмущался, просил объяснений. В это время Миша не знал, что делать. Как поступать? Сказать: «Я твой отец!»? Очень глупо. Он боялся, что Женю посетит еще один приступ. Наконец мальчик подошел к доктору, стал напротив окна лицом к Мише и спросил в лоб:

– Кто вы такой? Как-то после сеанса я задал вам вопрос, на который ответа не последовало… Какое вы имеете отношение к моей семье?

Женя пристально смотрел на Мишу. Доктор старался отводить взгляд, закрывать глаза, но ничего не получалось. Как только их взгляды соприкасались друг с другом, появлялся барьер.

Миша отошел от окна, сел за свой стол. Женя сел напротив него.

– Я жду! – проговорил мальчик.

– Ты должен сам…

Не успел доктор договорить, как Женя ударил по столу кулаком и закричал:

– Хватит кормить меня иллюзиями! Говори, кто ты такой!

Миша смотрел прямо в глаза своему сыну, губы дрогнули, связки невольно напряглись:

– Я твой отец.

– Почему ты не говорил мне об этом раньше!? – возмущался мальчик.

– Я не знал, как отреагирует твое сознание на эту информацию! Я слежу за тобой все время! Вижу, как ты реагируешь на воспоминания. Каждый раз, когда припадок настигает тебя врасплох, мое сердце разрывается на части! – кричал в ответ Миша.

– Ты не общался со мной лет пять, если не больше! – начал Женя.

Внутри него на трибуну забрался маленький обиженный мальчишка.

– Твоя мать не давала нам общаться, ты сбрасывал мои звонки! Я видел тебя только в моменты прогрессирования твоей болезни! Во время припадков! Ты даже не представляешь, как сложно смотреть в глаза своего ребенка и понимать, что он тебя забыл. Стер из своей жизни!

– Но тогда, – начал Женя, – несколько лет назад, в лечебнице, когда ты ко мне подошел… Зачем ты назвался Павлом Анатольевичем?

– Ты это тоже вспомнил? – удивился Миша.

– Я вспомнил все! Благодаря тебе, отец, я могу назвать себя здоровым человеком. Ты вместе со мной прошел этот сложный путь, – смирился Женя. – Но я тебе не прощу лжи! Не прощу, что ты так долго носил маску! Мы ведь могли с тобой после того дня наладить контакт. Может, у меня бы тогда появился отец.

– Или ты бы еще сильнее обозлился на меня! – спокойным тоном сказал Миша.

Женя промолчал.

– Вот и я о том же. Поэтому не нужно осуждать меня! Я старался быть как можно чаще рядом с тобой! Ты не можешь меня в этом упрекать! Ты не знаешь, как я жил и как живу сейчас!

Женя продолжал сидеть в тишине, поглощенный мыслями. Миша развернулся и снова посмотрел в окно.

– Пап, спасибо тебе.

Миша почувствовал то, о чем мечтал многие годы: любовь своего сына. Женя подошел к отцу и крепко его обнял. В этот момент Миша вспомнил, как после ухода Вики с ребенком он рыдал на балконе, как маленькая девочка. Ком подкрался к горлу. Он хотел повторить этот момент. Но эмоции были совершенно иные. Он хотел плакать от радости. Ради этого момента стоило пережить так много дерьма. Сегодня он себя сдержал, но кто знает – может, когда-нибудь взрослый мужчина разревется на груди своего сына.

– Все, хватит, – сказал Миша, и Женя расцепил руки. – Иди к себе в палату. Я к тебе еще сегодня зайду. Вообще, предлагаю нам втроем сесть в ресторане и пообщаться.

– Ты имеешь в виду меня и маму? – спросил Женя.

– Да, сынок. Тебя, маму и меня.

– Я с удовольствием.

– Договорились.

* * *

Сеанс окончен. Женя окрыленный шел в палату к Диане. Он теперь не злился на мать. Радость охватила его с ног до головы. Теперь в его жизни появился отец, которого ему так не хватало. Женя не понимал, почему мама настраивала его против отца? Да, он покинул их, но не перестал любить. Он всегда был рядом, как ангел-хранитель. Наблюдал и помогал.

Женя подошел к палате. Он дернул ручку, и дверь распахнулась настежь. Он увидел Диану, сжимающую в руке лезвие.

Глава двадцать вторая
Выбор

Руки Дианы дрожали. Она хотела быстрым движением закончить то, чего не дал ей сделать отец. Я быстро подлетел к девушке и выбил лезвие из ее рук.

– Что ты творишь?!

– Я не знаю. Мне стало так плохо. Ты меня оставил одну. Тебя так долго не было. Я испугалась. Вдруг с тобой что-то случится, и я навсегда останусь тут, одна. Жень, не уходи больше от меня, – всхлипывая, говорила Диана.

– Я говорил тебе, что мы вместе выйдем отсюда. Ты и я.

– Да, но… Мне было очень страшно. Я проснулась, зашла к тебе в палату, а там пусто. Прошлась по лечебнице и не смогла тебя найти. Я подумала, что ты бросил меня на произвол судьбы. Как дырявую майку. – Она прижалась ко мне.

– Никогда так не думай! Никогда!

– Ты говорил с Павлом Анатольевичем? – спросила Диана.

– Да, но это оказался другой человек. На самом деле Павлом Анатольевичем все это время был мой отец.

– Как такое может быть?

– Как оказалось – может.

Только я хотел рассказать ей обо всем, поделиться своими чувствами, как она сказала:

– Поцелуй меня.

Я растерялся. Она никогда так явно не проявляла своих чувств.

– Ты уверена в этом?

– Да, уверена.

Она потянулась ко мне. Я чувствовал ее мягкие губы, нежное поглаживание пальчиками моих рук. Я вспомнил Дашу. Как перед своим прыжком она подарила мне настоящую любовь. Мне захотелось почувствовать это вновь. Даши на самом деле не было, а Диана сидит сейчас рядом со мной, настоящая, осязаемая. После стольких испытаний я наконец нашел любимого человека.

Чувства вырвались из меня потоком страсти. Я повалил Диану на кровать. Она вздыхала от возбуждения. Я разорвал на ней рубашку. Пуговицы рассыпались по всей комнате. Она робко закрывала свою грудь. Я целовал ее в шею, языком ласкал мочку уха. Она мягко постанывала.

– Я люблю тебя, – говорила она мне на ухо, пока я кусал ее плечо.

Она извивалась как уж. По ее телу пробежали мурашки. Я видел их на руках, шее и груди. Она сняла с себя рубашку, представ передо мной во всей красе. Ее белоснежная кожа, маленькие розовые сосочки. Я прильнул к ним губами. Ее дыхание возбуждало меня еще сильнее. Я целовал ее мягкий живот, гладил каждый изгиб тела. Она вцепилась в мои волосы. Постанывала и продолжала извиваться, двигая бедрами. Я снял с нее шорты. Белые кружевные трусики моментально сползли по ее стройным ножкам.

* * *

Мы лежали под толстым одеялом. Ее голова устроилась на моей груди. Пальчиками она водила по моей шее.

– Спасибо тебе, – сказала Диана.

– За что? – удивился я.

– Ты помогаешь мне жить в этом мире. Твоя любовь, забота и внимание держат меня на плаву.

– Тогда и я должен сказать тебе спасибо. Ты дала мне то, что я искал так долго.

– И что же это?

– Спокойствие.

Я парил над облаками. Болезнь отступила и только сейчас моя жизнь складывалась так, как хотел я.

– Диан.

– Что, Жень?

– Давай прогуляемся.

– Сейчас нас могут наказать. Солнце уже давно поднялось над горизонтом.

– Мне плевать, я хочу пройтись.

* * *

Приближалась осень. Птицы щебетали, ветерок развевал разбушевавшиеся пепельные волосы Дианы. Она сидела рядом со мной на лавочке. Держала меня за руку и молчала. У меня тоже не было желания говорить. Мне хотелось как можно дольше продлить молчание. В нем было что-то интимное, наше. Мое и Дианы.

Шелест листьев и теплое августовское солнце приносили спокойствие. Радость в мелочах. Главное – наслаждаться моментом, пока он безвозвратно не испарился в бесконечных делах большого города. Нам некуда было спешить. Впереди еще столько дней, недель, месяцев.

Я верил, что Диану можно вылечить так же, как и меня. Взять ее за руку и провести до порога. Перешагнуть вместе с ней несчастный порожек и отправиться на свободу. Папа может ей помочь. Я хотел как можно быстрее их познакомить.

На ветку сели три воробья. Они чирикали между собой, тягали божью коровку и никак не могли поделить ее между собой. Мне стало ее жалко. Она оказалась не в то время и не в том месте. Меня одолевало странное желание подняться и выхватить у них божью коровку из клювов. Я прекрасно понимал, что это невозможно, но внутренний голос просил об этом.

Сильный ветер напугал птиц, и они разлетелись в разные стороны. Благо один из воробьев выронил насекомое из клюва. Божья коровка поползла по стволу дерева. Я был рад, что она выжила.

* * *

Когда Женя отправился к себе в палату, Миша решил навестить Павла Анатольевича, рассказать о своей победе. Мужчина появился в лечебнице первый раз с тех пор, как его сместили с должности главврача.

* * *

Миша не шел, он бежал на встречу с Павлом Анатольевичем. Он побывал в каждом закутке лечебницы, прошерстил каждую комнату и наконец нашел доктора в кабинете главврача. Миша не решился заходить внутрь, тем более за дверью происходил спор на повышенных тонах. Миша сел на кушетку. Не прошло и пяти минут, как дверь распахнулась, и Павел Анатольевич с недовольным лицом вышел из кабинета, в его руках была небольшая закрытая коробка. Он рвал и метал, матерился себе под нос. Как только он увидел Мишу, выражение лица моментально изменилось. Казалось, что у доктора вместе с выражением изменилось и настроение. Он застыл на месте и радостно поприветствовал Мишу.

– Как твои дела? – весело спросил доктор и ногой закрыл дверь кабинета.

– Все хорошо, – невнятно ответил Миша и встал с кушетки.

– Это замечательно, друг мой. Давай пройдемся, поговорим. Ты как догадался, что я тут? – спросил Паша и медленным шагом пошел вдоль коридора.

Миша быстро нагнал его.

– Увидел твою машину в окно. Ты чего решил приехать?

– Забрать свои вещи и выговорить все этому гнусному и паршивому докторишке. Тьфу ты, психотерапевт. Одно название! Ничего не знает и не умеет. Твои как дела? Скоро собираешься ко мне на постоянку? А то новое место работы ждет своего профессионала.

– Да вот, на днях хочу перевести все документы. Устал работать на два фронта.

– Вот-вот, увольняйся отсюда! Ничего хорошего тут не будет с таким-то главврачом. Он не может отличить депрессию от биполярного расстройства. Что с него взять-то?

– И не говори, Паш. Коррупция и к нам добралась. Кстати, поздравь меня! – радостно проговорил Миша.

– Что стряслось? Виолетта беременна? – удивился Паша.

– Сплюнь! – резко отреагировал Миша. – Женя в себя пришел. Буквально несколько часов назад я с ним разговаривал. Он все вспомнил. Я смог, Паша!

– Рад за тебя, дружище! Я же говорил: все будет хорошо!

– Теперь несколько терапий, и можно выписывать малыша.

– Ничего себе малыш! Бык здоровый.

– Для меня он всегда останется малышом.

– Он хоть отца вспомнил?

– Да, я смог его обнять. За столько лет, Паш. Я чувствовал себя маленьким мальчиком, которому подарили игрушечный трактор!

Павел Анатольевич похлопал друга по плечу.

– Ты хоть нас познакомишь? Давно я твоего отпрыска не видел.

– Если хочешь, пошли со мной. Я обещал ему зайти.

– Тогда чего мы ждем?

* * *

Мы возвращались с прогулки. Так же молчали, держась за руки. Нас не поймал ни один работник лечебницы. Мы шли по белоснежному коридору. Теперь он не казался таким отвратительным. В глаза не бросались желтые пятна. Даже солнце светило ярче, чем раньше. Мы подходили к палате, когда перед нами появился отец с каким-то доктором. Он держал в руке небольшую коробку.

– Привет Жень. Мы как раз к тебе, – сказал папа и представил друга: – Это Павел Анатольевич, настоящий, – улыбнулся папа.

– Приятно познакомиться, – сказал я.

– И мне, Женя, – сказал Павел Анатольевич и протянул мне руку.

Я пожал ее. Диана засмущалась. Она прижалась ко мне.

– Он был рядом со мной все эти годы. Помогал мне и наставлял. Раньше был моим преподавателем, – гордо говорил отец.

Я немного отодвинул от себя Диану. Ей было ужасно не по себе от присутствия моего отца. Я бы и сам нервничал, если бы родители Дианы так неожиданно появились передо мной.

– Это моя девушка. Ее зовут Диана, – сказал я.

Лица обоих мужчин резко поменялись. Я не понимал, что происходит. Отец моментально помрачнел, а Павел Анатольевич опустил голову.

– Что-то не так? – спросил я.

– Я им не понравилась, – сказала Диана и закрыла лицо руками.

– Все хорошо, – говорил я ей.

– Сынок, рядом с тобой девушка? – странно спросил папа.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я и посмотрел на любовь всей своей жизни.

Не может быть… Она тоже? Диана плакала, не убирая рук от лица. Она отходила от меня, а я стоял, словно мои ноги застряли в бетоне.

– Ее нет? – гробовым голосом спросил я.

Отец молчал. Павел Анатольевич похлопал по плечу моего отца. Он сказал папе что-то на ухо и ушел. Я остался один на один с отцом. На самом ли деле Диана – это плод моего воображения? Перед моими глазами пронеслись все значимые с ней моменты. Она так глубоко запала в мое сердце. Я не мог поверить, что она такая же, как Даша. Всего лишь чертов вымысел.

– Диана… – проговорил я.

Девушка убрала руки. Голубые глаза смотрели на меня. Я чувствовал в них тепло, родную душу. По ее щекам маленькими капельками текли слезы.

– Я жива, – говорила она. – Женечка, я не понравилась твоему отцу, и он решил так от меня избавиться. Только вспомни, сколько всего мы с тобой пережили. Вспомни, как долго ты меня знаешь! Сколько дней мы с тобой провели вместе… – она говорила так убедительно. – Вспомни нашу любовь. Она тоже вымысел?

– Пап, ты ее видишь? Ответь мне!

Он опять не издал ни слова. Лишь наблюдал за мной. Я ничего не понимал. Почему он молчит?!

– Вот видишь, – говорила Диана. – Он хочет разрушить нашу любовь. Он боится, что ты останешься со мной и навсегда его забудешь. Он так долго шел к этому, и сейчас я появилась на его пути. Он хочет избавиться от меня, Женя.

Я все больше верил ее словам. Отец молчал. Он даже не мог сказать, что происходит перед его взором. Видит ли он ее или просто удивлен, насколько она красивая или неординарная?

– Ты же не хочешь потерять меня так же, как потерял Дашу?

Она покинула меня. Сама сделала выбор. Полетела с крыши в надежде, что я отправлюсь за ней. Тогда бы мы навсегда остались вместе. Никто бы нам не помешал любить друг друга и наслаждаться каждым моментом, прожитым вместе, но в другой жизни. Мне казалось, что там будет легче, будет лучше… Но ведь Даши на самом деле больше нет. Ее никогда не было в моей жизни!

– При чем тут Даша? – возмутился я, и меня как будто ударили по голове. – Стоп! – закричал я. – Что ты имеешь в виду? Так же потерять? Почему ты решила, что я ее потерял?

Диана замялась.

– Я не говорил о том, что потерял ее. Ничего по поводу этого я тебе не говорил! Откуда ты об этом знаешь?

Девушка отошла от меня. Она смотрела на меня такими влюбленными глазами.

– Ее никогда не было в моей жизни! Она выдумка! Обычная галлюцинация! – говорил я.

Диана плакала. Она все дальше отходила от меня.

– Как и я? Ты это хочешь сказать?

Меня бросило в дрожь. Только недавно я мог поклясться, что проведу с ней остаток своей жизни. Вместе с ней покину лечебницу. Оставлю прошлое за своей спиной и пойду в новую жизнь с новыми силами и новым человеком. Любимым человеком. А теперь я чувствую неопределенность. Колит сердце и кружится голова. Я с ней провел так много времени. Столько эмоций испытал. Как и с Дашей…

– Да! Ты не настоящая. Обычный мираж в пустыне. Уходи отсюда! Ты мне больше не нужна, – через силу говорил я.

– Твои слова делают мне больно! – кричала Диана. – Ты ошибаешься! Очень сильно ошибаешься! Я настоящая! Я могу доказать!