Текст книги "Образование СССР (1917-1924 гг.)"

Невозможность участия на X съезде Ленин рассматривает как большое неудобство и даже сильнее того. То есть, Ленин явно чувствовал свою вину еще до записок 30–31 декабря. План Ленина, изложенный им в письме Каменеву 26 сентября, действительно, оказал решающее воздействие на конструкцию СССР, Ленин, конечно, знал и о том, как решаются дела в этом направлении, но у него были веские основания говорить, что он не мог заниматься этим непростым вопросом повседневно и отсутствовал во время важнейших заседаний, где непосредственно решались конкретные вопросы создания СССР.

Примерно на таком же уровне построены и другие аргументы В. Сахарова в пользу его утверждения. Автор не исследует вопрос, а доказывает свою версию, Поскольку наша работа имеет другие цели и мы не можем от них сильно отклоняться, не будем пункт за пунктом опровергать словесную конструкцию автора. Мы их, действительно, рассмотрели и не можем их принять категорически. Об отношении Ленина к «грузинскому делу» мы еще вернемся. Обратимся к самому тексту надиктованной записки и попытаемся понять ее основной смысл, ибо она даже при больном Ленине оказала свое воздействие на проведение национальной политики компартии.

Ленин, прежде всего, выражает свое несогласие с действиями Орджоникидзе и Дзержинского и дает недвусмысленно отрицательную характеристику аппарату, который называет насквозь чуждым и представляющим из себя буржуазную и царскую мешанину. В этой связи «свобода выхода из союза» по Ленину оказывается пустой бумажкой, которая не сможет защитить инородцев от «великоруса-шовиниста, в сущности, подлеца и насильника, каким является типичный русский бюрократ». Ленин также бросает упрек Сталину за его, как там пишется, торопливость и административное увлечение, и также озлобление против «социал-национализма». При этом Ленин счел нужным произнести следующие слова: «Озлобление вообще играет в политике обычно самую худую роль». Вновь возвращаясь к Дзержинскому и Орджоникидзе Ленин подчеркивает, что они были властью по отношению к другим гражданам Кавказа и тем более должны были проявлять особую выдержку. И далее, в конце записей 30 декабря Ленин ставит, по его словам, важный принципиальный вопрос: «как понимать интернационализм?».

С этого вопроса он начинает свою записку на следующий день, 31 декабря. Он выступает против абстрактной постановки вопроса о национализме и различает национализм нации угнетающей и нации угнетенной, национализм большой нации и национализм маленькой нации. В этой связи, поскольку националы большой нации виноваты в бесконечных насилиях, необходимо ликвидировать не только формальное, но и фактическое неравенство. Отсюда Ленин видит необходимость уступок малым нациям и особо подчеркивает: «Вот почему в данном случае лучше пересолить в сторону уступчивости и мягкости к национальным меньшинствам, чем недосолить».

Ленин ставит задачу дальнейшего укрепления союза социалистических республик, предлагает политическую ответственность за случившееся «грузинское дело» возложить на Сталина, Дзержинского и Орджоникидзе и обращает особое внимание на политику в области национальных языков. Он предлагает вернуться к данным вопросам и на следующем съезде Советов и даже допускает то, чтобы «оставить союз советских социалистических республик лишь в отношении военном и дипломатическом, а во всех других отношениях восстановить полную самостоятельность отдельных наркоматов». Он при этом напоминает о партийном авторитете, то есть о роли партии и несогласованность в работе аппарата видеть меньшим злом, нежели возможное обострение межнациональных отношений. Он особое внимание обращает на международный фактор, прежде всего на пробуждение народов Востока и на пример советской страны и не допускает подрыва принципиальной искренности в национальных отношениях и необходимость борьбы с империализмом. Ленин завершил эту записку верой в завтрашний день «когда окончательно проснутся пробужденные угнетенные империализмом народы и когда начнется решительный долгий и тяжелый бой за их освобождение».[351]351
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45, с. 356–362.


[Закрыть]

Записка во многом является продолжением прежних взглядов Ленина на национальный вопрос, но есть в ней и некоторые новые места. Ясно, что он не считал решения I съезда Советов СССР окончательными и видел необходимость дальнейшей работы над конструкцией нового государства. Оно, отнюдь, не должно было превратиться в конфедерацию, ибо сохранялся единый партийный аппарат, и Ленин об этом говорит в своей записке. Он, отнюдь, не говорит и об уничтожении верхнего этажа, который, как известно, именно им был предложен. Что касается политики по отношению к малым народам, то она будет принята на вооружение партией и даст свои значительные результаты в самое ближайшее время. Этот документ повлияет как на конкретную работу по дальнейшему созданию СССР, так и на разработку теории национальных отношений, предназначенной не только для внутреннего потребления. Не случайно в 1923–1924 гг. выходит ряд работ посвященных роли Ленина в разработке национального вопроса. Один из руководителей Наркомнаца С. Диманштейн издает специальную статью о наследии Ленина по национальному вопросу еще до Первой мировой войны.[352]352
  Диманштейн С. Ленин и национальный вопрос (До империалистической войны) // Молодая гвардия. М., 1924, № 2–3, с. 285–295.


[Закрыть] Товстуха публикует сборник сочинений Ленина по национальному вопросу. Сталин читает в Свердловском университете специальную лекцию о национальном вопросе и неоднократно упоминает Ленина,[353]353
  Сталин И. Вопросы ленинизма. Издание одиннадцатое. М., 1952, с. 46–54.


[Закрыть] а Раковский издает брошюру о создании СССР, также отталкивается от Ленина и доказывает необходимость дальнейшего развития советской государственности.[354]354
  Раковский X. Союз Социалистических Советских Республик. Новый этап в советском союзном строительстве. Харьков, 1923.


[Закрыть] Тогда же выходит и ряд других работ подобного плана.[355]355
  Гуревич Г. С. Принципы автономизма и федерализма в советской системе. М., 1924; Котляревский С. А. СССР и союзные республики. М., 1924; Палиенко Н. И. Конфедерация, федерация и Союз Советских Социалистических Республик. М., 1923; Равич-Черкасский М. Ленин и национальный вопрос. Харьков, 1924.


[Закрыть]

I съезд Советов СССР, конечно, явился важнейшим событием в деле построения Союза Советских Республик, который намечал Ленин еще в 1917 г. Вообще 1922 г. стал решающим в подготовке и оформлении этого союза. Дискуссии были неизбежными, и подходы опробовались буквально на ходу. Отнюдь не все можно было предположить заранее, и некоторые изначальные установки необходимо было изменять. Свое воздействие оказывала и международная обстановка, и внутренние дела социально-экономического и политического характера, и болезнь В. И. Ленина, и взаимоотношения в верхах советского руководства, особенно в связи с возможной сменой главного идеолога и главы партии и правительства. Все это, конечно, нужно учитывать и при дальнейшей работе по завершению строительства СССР.

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС НА ПАРТИЙНЫХ ФОРУМАХ 1923 г

Дальнейшая работа по созданию СССР продолжалась в нескольких направлениях. I съезд Советов СССР провозгласил создание нового государства, но впереди еще предстояло решение многих серьезных задач. Конечно, существовала единая партия, фактически, руководившая страной. Была единая внешняя граница, существовала единая система обороны и, фактически, единая Красная армия. Проводилась также единая внешняя политика, укреплялись экономические связи и путем воссоздания прежних, и путем выработки новых, например, через Госплан. Можно найти и многие другие общие моменты, но при всем этом еще нужно было воплотить в жизнь ряд других установок Декларации и Договора о создании СССР.

На первой же сессии ЦИК СССР I созыва, которая состоялась вечером 30 декабря 1922 г., то есть сразу после закрытия I съезда Советов СССР, разработка Конституции СССР была поручена Президиуму ЦИК. Ему же к ближайшей сессии ЦИК поручили разработку Положения о Наркоматах СССР, Совнаркоме и Совете Труда и Обороны СССР, ЦИК СССР и членах ЦИК и другие вопросы. Ему же поручалось наметить персональный состав наркоматов. Эта же сессия поручила ВЦИК и его Президиуму вплоть до созыва II сессии ЦИК СССР право издания декретов и постановлений для всего СССР. Президиум ЦИК, как отмечалось, был избран на этой же сессии в составе 19 членов и 13 кандидатов. Сессия избрала также и четырех председателей ЦИК СССР по одному от каждой союзной республики.

10 января 1923 г. на первом же своем заседании Президиум ЦИК СССР, во исполнение решения сессии ЦИК для выработки основных положений проекта конституции образовал шесть комиссий. Первой комиссии предстояло выработать положения о СНК, СТО и наркоматах Союза. Созыв этой комиссии был поручен М. И. Калинину. Была также создана бюджетная комиссия, которой предстояло разработать и представить в Президиум ЦИК Союза положение о Бюджетной комиссии и порядке рассмотрения бюджета; комиссия по выработке положений о Верховном суде при ЦИК Союза и об объединенном органе ГПУ при СНК СССР; комиссия по выработке Положения о ЦИК СССР и о членах ЦИК СССР; комиссия по составлению проекта построения руководящих органов наркоматов и определению персонального состава наркоматов и комиссия по выработке Государственного флага и Государственного герба СССР.[356]356
  Пентковская В. Указ. соч., с.93; Съезды Советов… Т. III, с. 27.


[Закрыть]

13 января 1923 г. на первом заседании комиссии по выработке положений о СНК, СТО и наркоматах СССР создается подкомиссия с целью предварительной подготовки всех материалов по Конституции и проектов положений о наркоматах СССР. В январе-феврале эта подкомиссия занимались составлением текста Конституции. Параллельно ЦИК союзных республик создали свои комиссии по рассмотрению и уточнению текстов Декларации и Договора. Другие комиссии, которые начали действовать в соответствии с постановлением Президиума ЦИК, координировали свои действия с этой комиссией и занимались разработкой отдельных глав Конституции. К середине февраля подкомиссия Президиума ЦИК СССР, подготовила первый проект союзной Конституции. В нем были учтены предложения союзных республик, в том числе проект, представленный от РСФСР. Этот проект состоял из восьми глав и касался как верховной власти СССР, так и положения союзных и республиканских наркоматов, символов страны и т. д.

Эта подготовительная работа по выработке Конституции также протекала в атмосфере дискуссий, которые показали наличие разных мнений, в том числе и на местах. Там было заметно стремление добиться большей самостоятельности союзных республик. Так, на Украине Н. Скрыпник предложил вставить в уже принятую съездом Декларацию после слов об объединении республик слова – «суверенных республик». Впрочем, республики, получив соответствующие документы, имели право на разного рода предложения, что было предусмотрено решениями съезда. Определенные особенности имелись и в Белоруссии. Там Президиум местного ЦИК утвердил решение совещания юридических консультантов республиканских центральных учреждений и наркоматов об обязательном переподтверждении поступающих из Москвы законодательных актов, затрагивающих деятельность официально не объединенных ведомств. Свои требования предъявляли и представители автономий Российской Федерации, добиваясь большей самостоятельности, прежде всего в экономической области. Их руководство даже поставило вопрос о предоставлении, как автономным республикам, так и крупным областям и регионам России «прав союзных единиц в общей федерации СССР».[357]357
  Ненароков А. П. Семьдесят лет назад, с. 114.


[Закрыть] Свои проблемы имелись и области образования и культуры малых народов. Состоявшийся 17 января 1923 г. I Всероссийский съезд губернских советов национальных меньшинств констатировал новые трудности для себя в связи с введением нэпа. Так, штат Народного комиссариата просвещения, составлявший к началу 1922 г. 8000 чел., сократился к концу того же года до 1200 чел., в том числе по главку Совета национальных меньшинств сокращение было меньшим, но тоже довольно чувствительным – со 130 сотрудников до 42. Примечательно, что этот совет категорически отказался от перевода в Наркомнац, причем до такой степени, что дело доходило до коллективной отставки. На этом съезде была отмечена серьезная необходимость борьбы с клерикализмом, особенно среди мусульман.[358]358
  ЦК РКП (б) – ВКП (б) и национальный вопрос, с. 96–100.


[Закрыть]

Однако наиболее сложным вопросом и после I съезда Советов СССР оставался грузинский. «Грузинское дело» затягивало и требовало постоянного внимания руководителей партии. 25 января 1923 г. Политбюро принимает решение, где писалось: «Смену состава ЦК Компартии и советских учреждений в Грузии как вызванную обстановкой на Кавказе и ходом борьбы в грузинской партии утвердить. Равным образом и решения Оргбюро от 21 декабря о переводе на работу вне Грузии тт. Цинцадзе, Мдивани, Махарадзе и Кавтарадзе». К этому решению, разосланному по губернским и областным комитетам партии, прилагалось разъяснительное письмо под названием «О конфликте в Компартии Грузии». Примечательно, что при голосовании большинство членов Политбюро воздержалось, хотя против не выступало.[359]359
  Ненароков А. П. Семьдесят лет назад, с. 114.


[Закрыть]

4 февраля Сталин в письменном обращении ко всем членам ЦК вновь вернулся к проблемам построения союзного государства. Среди прочего, он здесь предложил создание еще одной палаты, которая бы представляла национальности, фактически, по национально-государственному принципу. 8 февраля это письмо было обсуждено на Политбюро и, в основном, одобрено, хотя идея создания союзных наркоматов с контрольными функциями была отвергнута.[360]360
  Там же, с. 115.


[Закрыть]

Очередной Пленум ЦК РКП (б), состоявшийся 21–24 февраля также непосредственно занимался межнациональными проблемами. Доклад под названием «Национальные моменты в партийном и государственном строительстве», 21 февраля сделал Сталин. Доклад был большой и построен в форме тезисов. В нем подчеркивалась объективная прогрессивность экономической капиталистической интеграции и, вместе с тем, подчинение одних народов другими. В этой связи отмечалась и вторая тенденция, отражавшая борьбу народов за свое освобождение. Непримиримое противоречие между двумя тенденциями приводит к тому, что буржуазия не способна найти правильный подход к решению национального вопроса. Далее говорилось о политике компартии по национальному вопросу до и после Октябрьской революции, и подчеркивались ее особенности, которые заключались в решительном отрицании всяческих форм принуждения в отношении национальностей, признания равенства и суверенности народов и объединение их лишь на началах сотрудничества и добровольности в результате свержения власти капитала. Отмечалась необходимость ликвидации не только формального, но и фактического неравенства, что можно достигнуть только путем помощи русского пролетариата отсталым народам Союза путем борьбы против великорусского шовинизма, а также необходимость борьбы против местного национализма. При этом отмечался и грузинский, и азербайджанский, и узбекский шовинизм, которые стимулируются условиями нэпа.

В связи с созданием Союза Республик, как отмечал Сталин, значительная часть чиновничества расценила его как шаг к ликвидации республик и поэтому, подчеркивается далее в докладе, такие настроения следует осудить и все сделать для того, чтобы поддержать интересы национальностей, В этой связи необходимо создать специальный орган представительства национальностей на началах равенства. И далее говорилось о практических мерах по реализации идей Союза. К ним относилось создание специального органа по представительству всех без исключения национальных республик на началах равенства. По такому же принципу рекомендовалось конструирование комиссариатов Союза, а в органах национальных республик и областей предусматривалось выдвижение преимущественно местных людей, знающих язык, быт, нравы соответствующих народов. В заключение, еще раз возвращаясь к двум уклонам, Сталин подчеркивал особую опасность уклона к великорусскому шовинизму и призывал к осуществлению ряда практических мер в области партийного строительства. Предусматривалось образование марксистских кружков из местных партийных работников, издание марксистской литературы на родном языке, усиление Университета народов Востока и его отделений на местах, создание при ЦК национальных компартий инструкторских групп из местных работников, развитие массовой партийной литературы на родном языке, вообще усиление партийно-воспитательной работы в республиках, в том числе среди молодежи.[361]361
  Сталин И. В. Сочинения. Т.5, с. 181–194.


[Закрыть]

Этот доклад, который был произнесен в первый же день Пленума, принимается за основу. В последний же день Пленума, то есть 24 февраля вечером свой доклад под названием «О практических вопросах вытекающих из решения [Съезда Советов] Союза Советских республик» сделал М. В. Фрунзе. Это тоже не был первый доклад Фрунзе по национальному вопросу, и получалось так, что Сталин как бы представлял центр, а Фрунзе выступал представителем окраин. Специалисты, изучавшие оба доклада, считают, что позиции их расходились. Но, не акцентируя внимание на этом моменте, отметим предложение Фрунзе по необходимости в категорической форме отделить органы управления Союза от существующих органов РСФСР. Далее Фрунзе предлагал Политбюро принять меры к немедленному конструированию этих органов и что, конечно, было весьма существенным, он предлагал признать необходимым пересмотр статей Союзного договора касающихся финансов таким образом, чтобы расширить бюджетные права республик путем предоставления им финансовой инициативы и получения возможности самостоятельного поиска кредитов для получения займов.

Далее Фрунзе для контроля и общего руководства по решению всех поставленных задач и разработки проекта Конституции СССР призвал к созданию специальной комиссии ЦК.[362]362
  Ненароков А. П. Семьдесят лет назад, с.116.


[Закрыть] По докладу Фрунзе на Пленуме развернулись острые прения, выявившие наличие разных подходов и отразившие позиции, как сторонников унитаризма, так и тех, кто отстаивал права союзных республик. Пленум создал специальную комиссию в составе Л. Каменева, И. Сталина, М. Фрунзе, Х. Раковского, А. Рыкова, Я. Рудзутака, Э. Рахимбаева и Г. Сокольникова, которой предложили детально рассмотреть предложения Фрунзе, а также заслушать доклады о работе всех комиссий, созданных ЦИК для разработки проектов по реализации решений об образовании СССР. Более того, в случае необходимости этой комиссии ЦК предоставлялось право пересмотра персонального состава созданных прежде комиссий ЦИК и, собственно, осуществлять руководство всей подготовительной работой предусмотренной I съездом Советов СССР и последующих решений партийных органов.[363]363
  Там же, с. 116.


[Закрыть]

В. И. Ленин, состояние здоровья которого заметно ухудшилось, по-видимому, в течение двух месяцев был, во многом, оторван от текущей информации. Соответствующие материалы ему были переданы только после окончания этого Пленума, 3-го марта 1923 г. Он узнал об утверждении 25 января Политбюро выводов комиссии Дзержинского и потребовал предоставления ему материалов этой комиссии. Ленин при этом сказал, что они необходимы ему для предстоящего партийного съезда, к которому он предполагает обратиться со специальным письмом. Далее, 5 и 6 марта Ленин диктует два коротких письма, уже многократно комментировавшихся исследователями. В. А. Сахаров, опять-таки, единственный из них, кто и их ставит под сомнение, оспаривая авторство Ленина.[364]364
  Сахаров В. А. Указ. соч., с. 337–345.


[Закрыть] Первое письмо предназначалось Л. Д. Троцкому и в нем Ленин просил его как члена Политбюро «взять на себя защиту грузинского дела на ЦК партии. Дело это, – как там писалось, – находится под „преследованием“ Сталина и Дзержинского, и я не могу положиться на их беспристрастие. Даже совсем напротив».[365]365
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 54, с. 329.


[Закрыть]

Второе письмо было совсем коротким и предназначалось П. Г. Мдивани, Ф. Е. Махарадзе и др. Там писалось: «Всей душой слежу за вашим делом. Возмущен грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского. Готовлю для вас записки и речь».[366]366
  Там же, с.330.


[Закрыть] Вот, собственно, и все. Ставить под сомнение ленинское авторство писем у нас нет никаких оснований. Они соответствуют духу ленинских писем от 26 сентября и 6 октября 1922 г. и, вообще, линии Ленина на учет пожеланий с мест и его установкам на то, что наибольшим злом являлся в то время великодержавный шовинизм, как мы отмечали, была проведена и Сталиным. Эти письма подтверждаются по своему содержанию «Дневником дежурных секретарей В. И. Ленина», в частности вечерней записью сделанной Л. А. Фотиевой еще 14 февраля. Как там отмечается, Ленина больше всего волновал грузинский вопрос. Фотиева там подчеркнула, что Ленин на стороне обиженного и просил «дать понять кому-либо из обиженных, что он на их стороне».[367]367
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45, с. 485, 607.


[Закрыть] И далее Лениным, по словам Фотиевой, было выделено три момента: «1. Нельзя драться. 2. Нужны уступки. 3. Нельзя сравнивать большое государство с маленьким. Знал ли Сталин? Почему не реагировал?»[368]368
  Там же.


[Закрыть] Опять-таки и эти мысли перекликаются с основным содержанием писем от 26 сентября и 6 октября, где Ленин писал о своем желании дать бой великодержавному шовинизму. Главное это принципы построения национальных отношений по Ленину, а они в последующих диктовках Ленина, являются четким развитием его взглядов вообще и осенних писем 1922 г., в частности. Не случайно они получат отражение и поддержку на XII съезде партии. Другое дело, что ухудшение здоровья Ленина привело к обострению борьбы в верхах партии, повлиявшей и на вопросы союзного строительства.

Во всяком случае, руководители партии были знакомы с последними ленинскими записками и учитывали их. Это прослеживается по их выступлениях на партийных форумах марта-апреля 1923 г. и, вообще, при проведении последующей политики в национальном вопросе. Л. Б. Каменев, выступая на Втором съезде Компартии Грузии, говорил о необходимости нахождения правильной пропорции между объединением советских республик и их независимостью, «которая для нас представляет не пустую декларацию, не что-то сделанное под давлением обстоятельств данного момента, но что представляет для нас воплощение решений, которые мы подготовляли еще до перехода власти к нам».[369]369
  Каменев Л. Б. Очередные задачи Компартии Грузии. Доклад на первом заседании Второго съезда Компартии Грузии 14 марта 1923 г. Тифлис, 1923, с. 27.


[Закрыть] Каменев, наверняка, здесь намекал на выступление Ленина еще на Апрельской конференции 1917 г, где ставилась задача союза советских республик. Известно, что положение дел в грузинской Компартии стало предметом слушания и на заседании Политбюро 26 марта и на Пленуме ЦК РКП (б) 31 марта.[370]370
  Ненароков А. П. Семьдесят лет назад, с. 120–121.


[Закрыть]

Что касается Украины, то вопросы союзного строительства там нашли отражение, среди прочего, и на VII Всеукраинской конференции КП (б) У 4-10 апреля 1923 г. Внимание привлекает выступление Х. Г. Раковского, который заявил, что вопрос о союзном строительстве «теперь разрешен на более или менее длительный период. Я не считаю, что он рассмотрен навсегда. Нет, к этому вопросу нам придется еще сто раз вернуться».[371]371
  Цит. по: Мельниченко В. Христиан Раковский, с. 63.


[Закрыть] Но, конечно, особую роль в разработке теории и практики национальных отношений сыграл XII съезд РКП (б), проходивший с 17 по 25 апреля 1923 г. в Москве.[372]372
  См.: Кантор Е. Д. Национальный вопрос на XII съезде РКП (б). М., 1923.


[Закрыть]

Пожалуй, ни один съезд партии не уделил национальному вопросу такое большое внимание как этот, хотя он под названием «Национальные моменты в партийном и государственном строительстве» был поставлен лишь 6-ым пунктом. Специальным своим постановлением президиум съезда, а в него было избрано 25 человек (Ахундов, Бухарин, Ворошилов, Залуцкий, Зеленский, Зиновьев, Калинин, Каменев, Косиор, Коротков, Лашевич, Ленин, Молотов, Орджоникиздзе, Петровский, Раковский, Рудзутак, Рыков, Сталин, Султан-Ходжаев, Томский, Троцкий, Угланов, Фрунзе, Харитонов) постановил работу Ленина по национальному вопросу, в частности по грузинскому вопросу, огласить руководителям делегаций, а затем по делегациям. Причем на секции по национальному вопросу ее было решено не оглашать. Речь шла о записке Ленина «К вопросу о национальностях или об „автономизации“. Поскольку упоминалась „записка и материалы“,[373]373
  Двенадцатый съезд РКП (б) 17–25 апреля 1923 года. Стенографический отчет. М., 1968, с. 821.


[Закрыть] то, видимо, речь шла и о последних диктовках Ленина. Никто их достоверность под сомнение не ставил.

С докладом по этому 6-му пункту (это было двенадцатое заседание съезда) выступил И. С. Сталин, отметивший постановку национального вопроса уже на третьем после Октябрьской революции съезде, то есть до этого на VIII-ом и Х-ом съездах партии. Он подчеркнул сохранение принципиального взгляда на национальный вопрос, как до революции, так и после, и, прежде всего, остановился на международном значении национального вопроса. По его словам на Союз Республик весь Восток смотрит как на опытное поле, это повышает ответственность решения национального вопроса внутри страны и ошибка в этой области подорвет доверие ранее угнетенных народов к России и лишит ее притягательной силы в глазах Востока. Что касается внутреннего его значения, то Сталин обратил внимание на влияние нэпа на усиление, как русского, так и местного национализмов. Сталин также остановился на классовой сущности национального вопроса и некоторых других его аспектах, в частности на шовинизме в отдельных республиках господствующих наций по отношению к национальным меньшинствам. Естественно, в докладе шла речь и о создании СССР.

Сталин подчеркнул, что основа этого союза заключается в добровольности и правовом равенстве членов союза и, вместе с тем, союз, естественно, ведет к некоторому ограничению независимости республик. Есть факторы не только содействующие объединению народов в одно государство, но и тормозящих его. К факторам способствующих объединению Сталин отнес хозяйственный, саму природу Советской власти, то есть власть трудящихся и наличие империалистического окружения, как внешнюю угрозу. Главной силой препятствующей объединению Сталин назвал великорусский шовинизм, нарастающий в условиях нэпа. Сталин при этом добавил: «… у нас растет не по дням, а по часам великодержавный шовинизм, самый заскорузлый национализм, старающийся стереть все нерусское, собрать все нити управления вокруг русского начала и придавить нерусское». Это создает опасность потерять доверие со стороны бывших угнетенных народов, а благодаря этому доверию удалось по Сталину свергнуть Временное правительство и разгромить белых генералов. Без этого доверия, продолжал далее Сталин, «никакого Союза Республик у нас не будет». Сталин также остановился на фактическом неравенстве между народами, как втором факторе препятствующему объединению, которое можно преодолеть только эффективной помощью отсталым народностям. И третий фактор, тормозящий объединение Сталин видел в местном национализме, национализме в отдельных республиках.

Особое место в своем докладе Сталин уделил Закавказской федерации, как средству ликвидации межнациональной розни в Закавказье и остановился непосредственно на Грузии, выступая против привилегированного положения грузин в Закавказье и, вообще, против нарушения принципа равенства национальностей. Сталин при этом подчеркивал: «… без Закавказской федерации мира на Кавказе сохранить нельзя, равенства установить нельзя». Далее Сталин остановился на средствах, которые, по его мнению, могут преодолеть помехи к объединению. Он призвал к расширению использования местных языков не только в школах, но и во всех учреждениях, как партийных, так и советских с тем, чтобы Советская власть была «не только русской, но и междунациональной». Он также предложил иметь основным национальностям своих представителей в комиссариатах Союза Республик, то есть в центральном аппарате и особо остановился на необходимости иметь две равноправные палаты в составе Союзного ЦИКа, с тем, чтобы вторая палата защищала интересы национальностей, «особые, специальные, специфические, национальные интересы».[374]374
  Там же, с. 479–495; Сталин И. В. Сочинения. Т.5, с. 236–263.


[Закрыть]

Первым в прениях по этому вопросу получил слово Б. Г. Мдивани до этого уже выступавший на съезде, на его четвертом заседании. Тогда он усмотрел колебания в политике партии в национальном вопросе в Закавказье и, среди прочего, подчеркнул существовавшее намерение устроить не федерацию, а автономизацию всех республик. Он также обратил внимание на перестановки кадров в Грузии и даже применил термин «партийные репрессии». Упомянул он с неодобрением и так называемых уклонистов и, обращаясь к Сталину, воскликнул: «Бросьте эту политику постоянных колебаний и скажите нам, где же ваша национальная политика… Так что же, т. Сталин, политика для лиц, или лица для политики?[375]375
  Двенадцатый съезд РКП (б), с. 164–166.


[Закрыть] На том заседании против Мдивани выступил другой представитель Грузии – Д. Орахелашвили.

На сей раз Мдивани, вновь выразив неудовольствие отношением Сталина к так называемым уклонистам, подчеркнул, «что у нас существует школа Ильича по национальному вопросу, – школа, которая раз и навсегда разрешила национальный вопрос», но, продолжал далее Мдивани, теорию надо претворять в жизнь, а реалии оказываются во многом другие. Мдивани ссылался на последние письма Ленина и призвал к уничтожению не только формального, но и фактического неравенства и далее подчеркнул, что «хозяйственный момент в области разрешения национального вопроса есть первый вопрос». Мдивани специально остановился на Абхазии, Аджарии и Южной Осетии, а также на Закавказской федерации, отрицая свое негативное отношение к ней как таковой, но выступал против того, что получилось в действительности. Среди прочего он сказал: «Сама Советская власть, как таковая, есть условие предупреждения национальных трений и изживания пережитков национальных трений».[376]376
  Там же, с. 495–502.


[Закрыть]

Следующим получил слова представитель Украины Г. Ф. Гринько. Он особо остановился на, говоря его словами, глубочайшей централизаторской инерции, видя в ней одну из крупнейших преград для налаживания государственных взаимоотношений внутри Союза. Он их увидел в ошибках Наркомпрода в определении единого сельскохозяйственного налога, при составлении нового бюджета, а так же, как он добавил, на десятках других примеров. Он выступил за расширение прав республик в области бюджетной и хозяйственной вообще и предложил, чтобы на съезде было вынесено решение, «которое сломало бы централизаторские тенденции и во сто крат облегчило бы всю нашу практическую работу». Гринько также обратил внимание на необходимость продуманной работы в национально-культурной области и предложил поручить ЦКК и новой РКИ в качестве важнейшей задачи наблюдение за проведением национальной политики всем государственным аппаратом сверху донизу.

Выступавший вслед за ним И. Ф. Стуруа – рабочий, токарь по металлу, прежде всего, выражал свое несогласие с Мдивани. Сменившая его представительница Киргизии А. Д. Уразбаева обратила внимание на необходимость серьезной работы среди трудящихся разных национальностей, прежде всего среди бедноты и женщин. А представитель Туркестана Т. Р. Рыскунов практическое разрешение национального вопроса видел, прежде всего, в разрешении экономических проблем. Выступивший за ним еще один представитель Грузии – Ф. И. Махарадзе прямо заявил, что никак нельзя говорить о независимости, самостоятельности республик, когда существует одна партия, которая определяет решительно все. Вместе с тем, он полностью поддержал призыв Ленина к борьбе против великодержавного шовинизма.[377]377
  Там же, с.516; 51.


[Закрыть]

В дальнейшем обсуждение национального вопроса было продолжено на четырнадцатом заседании съезда утром 24 апреля. В выступлении представителя Крыма – С. Саид-Галиева звучал призыв к классовому подходу в национальном вопросе и необходимости Компартии идти навстречу угнетенным массам всех национальностей. Сменивший его Н. А. Скрыпник акцентировал внимание делегатов на необходимости проведения особой линии в области культуры, обратился к положению украинцев в России и резко выступил против великодержавных предрассудков. Ш. З. Элиава вернулся к грузинскому вопросу и полемизировал с Мдивани и Махарадзе. Раковский поддержал обращение Ленина к национальному вопросу и тем самым помог партии избежать фатальных ошибок. По Раковскому есть основания тревожиться за судьбу партии, поскольку национальный вопрос чреват «самыми крупными осложнениями для Советской России и для нашей партии».[378]378
  Там же, с. 576.


[Закрыть] По его мнению, Сталин остановился на пороге выяснения подоплеки национального вопроса и нужно, прежде всего, видеть наличие советской бюрократии наделенной, отнюдь, не советской психологией и желающей управлять страной с точки зрения ее канцелярских удобств, для которых выгоднее иметь не двадцать республик, а одну. Он упомянул о борьбе на местах с центральным бюрократическим аппаратом, не желающим видеть наличие разных республик, аппаратом после первого союзного съезда Советов, ставшего, по словам Раковского хозяином всей нашей жизни. Он заявил, что союзное строительство пошло по неправильному пути и необходимо отнять от союзных комиссариатов девять десятых их прав и передать их национальных республикам.