Текст книги "Юридическая психология: учебник для вузов"

В предлагаемом психологическом портрете мы хотели показать те нравственные деформации, которые сопровождают наших современников, и то, какую цену эти люди вынуждены платить за сравнительно небольшие жизненные блага, которые ими достигаются.

I. Инга Савельевна проснулась около семи часов утра рядом с дремлющим мужем Матвеем и сразу же приказала себе встать. Подавив в себе легкое чувство утреннего томления и неги и одновременно гордясь собой, поднялась на ноги, приговаривая про себя: «Не расслабляйся, Инга! У тебя сегодня много дел». На кухне она сделала легкую зарядку, позавтракала, несколько минут были потрачены на макияж около зеркала. Свое лицо Инга Савельевна «недолюбливала», но приучила себя принимать его, а иногда и использовать для преодоления затруднительных ситуаций.

Во дворе Инга Савельевна заметила у соседнего подъезда дворника, тетю Пашу. Дворник обернулась и, окликнув Ингу Савельевну, поспешила к ней. Поздоровалась и хотела что-то сказать, но Инга Савельевна жестом увлекла ее вместе с собой в подворотню, где женщины зашептались. Тетя Паша докладывала, что «Колька опять запил и опять бил мать». Она хотела рассказать еще что-то про интересных гостей из восемнадцатой квартиры, но Инга Савельевна прервала ее на полуслове, заявив, что сейчас ей слушать некогда, очень спешит. Действительно, она спешила на работу в государственное учреждение, где работала социологом. Сведения тети Паши ее порадовали: оправдывался ее прогноз в отношении одной из «трудных семей», которые она опекала.

Инга была очень целеустремленным человеком. Сейчас перед ней стояли несколько небольших целей и две главные: получить хорошую квартиру и защитить диссертацию. Все покупали квартиры, тратя на это большие деньги, расходуя огромное количество энергии и нередко становясь жертвами обмана. Инга Савельевна считала, что для нее такой путь приобретения квартиры совершенно не пригоден. Во-первых, денег было недостаточно, но главное – денег было жалко. Она считала, что сумеет получить квартиру бесплатно. Как ни странно, на эту мысль ее натолкнула поэма Гоголя «Мертвые души». Манипуляции Чичикова восхитили Ингу Савельевну и стали катализатором собственных гипотез и умозаключений. «Я ничем не хуже, – сказала она себе, – и если он на мертвых мог создать себе капитал, то я на живых отбросах общества смогу построить себе квартиру». Инга находилась в самом начале этого «строительства».

II. После беседы с дворником Инга Савельевна быстро вышла из ворот и направилась к остановке автобуса. Впереди она заметила идущего ей навстречу человека в форме подполковника милиции. Это был полезный человек, и встретился он в нужное время!

Инга остановилась около доски объявлений, бегло окинула их взглядом, дожидаясь, когда подполковник подойдет ближе. Повернувшись к нему в ракурсе три четверти, она одарила милиционера одной из своих лучших улыбок. Он почтительно козырнул и вежливо спросил, нет ли у нее нескольких минут для делового разговора. Кокетливо помявшись, Инга ответила, что спешит на заседание (и это была правда), но не откажет собеседнику в нескольких минутах. Дело было в том, что Инга «на общественных началах» согласилась оказывать помощь местной милиции в решении проблем социальной адаптации «трудных семей». Подполковник, которого звали Иван Петрович, занимался этими проблемами. Таких семей в районе было несколько сотен. Работники милиции рассчитывали на участие Инги. До сих пор ей удавалось маневрировать: она предложила выбрать несколько семей для «социологического эксперимента», проведение которого обещала сама контролировать, а в случае успешного завершения – использованные методы распространить и на другие семьи.

Сейчас они оживленно обсуждали все эти вопросы с Иваном Петровичем, который начал соглашаться с доводами Инги. Его только беспокоило, как все это будет выглядеть на практике… Инга заверила Ивана Петровича, что найдет среди своих студентов добровольцев, которые будут опекать трудные семьи, извлекут подростков из подвалов, отучат их от наркотиков, приобщат к труду, бедным покинутым старикам создадут райскую жизнь и сотворят еще много добрых дел. Она говорила так увлеченно, что на суровом лице Ивана Петровича появилась скептическая улыбка. Он напомнил, что за всю эту каторжную работу бедные милицейские органы ничем не смогут заплатить… Ну разве что небольшие подарки к празднику!?

Выбрав самый выгодный для себя ракурс и повернувшись профилем к милицейскому начальнику, Инга сказала, что ее молодые помощники готовы работать бесплатно, оказывая помощь людям района. От милиции требуется только создание благоприятных условий! Ну, например, некоторых из молодых людей нужно прописать или, как это теперь называется, отметить в их паспорте факт проживания в квартире той семьи, которую они опекают. Иван Петрович замявшись, стал говорить, что это не вполне законно, что «трудные семьи», опекаемые молодыми людьми, могут возражать, но Инга перебила его и заверила, что в первых вариантах, которые она предложит, никаких возражений не будет. Все будет хорошо! На этом они расстались и Инга, радуясь успешному началу дня, вскочила в автобус и поехала на работу.

Она работала в секторе «современной социологии города» одного из академических институтов. По дороге она обдумывала, что сначала в «квартирном эксперименте» она пропишет (благодаря доброму Ивану Петровичу) в первую же трудную семью свою родную дочь, Веронику. Сначала Веронику нужно прописать, потом «приучить» всех, что она там живет, и после разобраться с каждым членом «вороньей слободки»: «Имеет ли он право на это проживание и не следует ли его самого отправить в другое не столь отдаленное место…»

III. Когда запыхавшаяся Инга вошла в кабинет заведующего сектором, там уже сидели все сотрудники, и их руководитель – профессор Солодовников говорил о текущих делах. Солодовников говорил, что в связи с трудностями перестройки у страны и родного города появилось очень много проблем, в разрешении которых сотрудники сектора могли бы оказать посильную помощь обществу. Речь в первую очередь идет о так называемых «трудных подростках», их ресоциализации в процессе возвращения к социальной норме поведения. Если перевести вопрос в практическую плоскость, то нужно оказать социологическую помощь детскому дому, воспитательной колонии для несовершеннолетних правонарушителей и некоторым школам…

В голове у Инги моментально заработал маленький компьютер: тема исследований совпадала с темой ее диссертации, в колонии для несовершеннолетних работает психологом очень трудолюбивая девушка Аня, которой можно поручить это исследование… Инга выдержала паузу и в полной тишине сказала, что может взять на себя колонию несовершеннолетних, если ее освободят от ряда текущих дел и вообще создадут «режим наибольшего благоприятствования». Профессор Солодовников благосклонно отнесся к предложению Инги и только спросил, не нужны ли ей помощники. Инга храбро заявила, что справится одна.

IV. Вечером того же дня Инга сидела у себя на кухне и подводила промежуточные итоги. День прошел чрезвычайно удачно! По главным жизненным целям – приобретению квартиры и подготовке диссертации – есть движение в нужном направлении.

Семейная ситуация занимала Ингу гораздо в меньшей степени. Она была второй раз замужем и имела от второго брака двоих детей: дочь и сына.

С первым мужем Инга разошлась – поняла, что он мешает ей строить свою жизнь так, как она считала это нужным. Второй муж Инги и отец ее детей был скромным, склонным к научным исследованиям и застенчивым человеком. Она быстро встала к штурвалу их семейного корабля, муж беспрекословно на это согласился. У него были хорошие лингвистические способности, и он помогал Инге в переводах с английского. Он был удобным спутником, но Инга не любила его и не впускала в свой внутренний мир.

V. Инга вспомнила не многих мужчин, с которыми была близка, и решила, что она мужчин не любила и не любит. Но они ей были нужны… Первый муж Инги был и ее первым мужчиной. Она сама подавила возникавшее у нее в первые месяцы брака теплое чувство. Это был достаточно безалаберный, неорганизованный, но жизнерадостный молодой человек. Все жизненные процессы протекали в нем с естественной простотой, и этот стиль он предложил молодой жене.

Ее возмущало хамское поведение молодого супруга… Но еще больше ее возмущало состояние эмоциональной зависимости от него.

Через два месяца Инга рассталась с первым мужем.

Вскоре она вторично вышла замуж. Новый муж Инги не пил, не курил и не хамил. Это был тихий и застенчивый человек.

Он отличался такой деликатностью и скромностью, что Инга просто не чувствовала в нем мужчину. Вначале это ее сильно разочаровало, однако она научилась извлекать из этого для себя пользу… Чувствуя, что муж страдает комплексом неполноценности, Инга быстро захватила власть. Он был терпелив, тих и необидчив. А когда появились дети, муж очень много с ними возился, изливая на них свою ласку и теплоту.

Были еще две-три короткие интимные связи, которые практически ничем не обогатили Ингу.

Все мужчины слабаки и ничтожества, не стоит на них тратить время и силы – решила Инга. Буду жить по собственному сценарию! И всего добьюсь сама и научу этому дочь. А для этого надо быть очень зубастой и очень увертливой.

VI. Мужа Инги звали Матвеем. Когда Матвей и Инга познакомились, она очень быстро определила основные свойства нового знакомого и решила сделать его своим мужем. Борьба за новое замужество вдохновила Ингу. Она подтянулась, помолодела, похорошела и, при легком флирте, открыла в новом знакомом массу достоинств. Некоторое время ей даже казалось, что может полюбить его. Во время свиданий и прогулок вдвоем Инга постоянно рассказывала Матвею, какой он славный, добрый и хороший человек. Да притом еще и умный человек!

Довольно скоро Матвей предложил ей выйти за него замуж, она дала согласие.

Первые тучки на их семейном небосклоне появились еще в день свадьбы, когда Инга познакомилась со своей свекровью – матерью Матвея. Женщина приехала на свадьбу единственного сына из маленького провинциального городка. Муж ее оставил и ушел к другой женщине, когда Матвею было пять лет, она растила сына одна и отдала ему все, что могла. Об этом она кратко рассказала невестке, сидя с ней за свадебным столом.

После третьей рюмки на глаза ее набежала легкая слеза, и с умилением глядя на невестку, она стала говорить, какой Матвей хороший и добрый мальчик и как ей хочется, чтобы бог ему послал счастья в любви.

«Вот что, маманя! – прервала ее невестка. – Хочу вас предупредить: помогать вам ни я, ни Матвей в ближайшие годы не сможем. Он теперь мой! Картошку копать и окучивать на вашем огороде я Матвея не пущу. Ясно вам?!»

Когда через некоторое время гости стали расходиться, Матвей подсел к матери и тихо спросил, понравилась ли ей невестка. Мать повернула к нему заплаканное и внезапно побелевшее лицо и тихим шепотом спросила: «Сыночек! Где же ты ее нашел-то себе? Да она же стерва!» Эти слова сильно испортили настроение впечатлительному Матвею, что помешало ему успешно выполнить супружеские обязанности в первую брачную ночь.

«Ты не мужчина… Ты – кролик!» – такие слова услышал Матвей от Инги в эту ночь. Фразу Инга вычитала в каком-то романе, она ей очень понравилась. Инга давно ждала случая, чтобы употребить ее как приговор в отношении кого-нибудь из своих партнеров.

В течение медового месяца Матвей сильно переживал свою, как ему казалось, мужскую неполноценность. Он был очень ласков, постоянно ухаживал за женой, и ей вся эта игра очень нравилась.

Когда у них появились дети, Матвей всю свою любовь перенес на них. Он очень много нянчился с ними, не спал по ночам, когда дети болели, а когда они подросли, стал водить их в музеи, зоопарк, занимался с ними иностранными языками.

В первые годы перестройки Матвей написал и представил к защите диссертацию, посвященную экологическим проблемам. Целую главу своей работы Матвей посвятил критическому анализу текущих социальных реформ в России. Автор Матвей писал, что реформы проводились в России слишком поспешно, что очень часто они носили деструктивный характер, что законодательство о природопользовании косвенно способствовало расхищению народных богатств, ну и так далее. Этой главой Матвей подставил под удар критики и свою работу, и себя самого. Уже на стадии подготовки к защите были получены четыре отрицательных отзыва: от одного из официальных оппонентов, от ведущей организации и еще из двух очень солидных научных институтов. Матвей тяжело переживал случившееся. За пять дней до заседания ученого совета он снял свою работу с защиты по собственной инициативе. Но он продолжал интересоваться развитием современной науки. Он свободно владел английским и немецким языками, просматривал огромное количество литературы, издаваемой за рубежом. Когда Инга надумала писать диссертацию, Матвей с радостью согласился ей помочь.

VII. За последние годы Инга провела ряд социологических исследований, необходимых для защиты диссертации, написала и опубликовала несколько статей в научных журналах, подготовила к опубликованию популярные брошюры. Но при всем этом делать большую и сложную работу Инга не любила. Когда возникала необходимость, она вовлекала достаточно компетентных, ответственных и трудолюбивых людей и ставила перед ними свои же цели. Люди за нее делали то, что должна была сделать она сама.

Постепенно у Инги выработалась целая система приемов вовлечения нужного человека в орбиту решения целей и задач, которые перед ней стояли. Это была увлекательная игра! Это немного походило на вовлечение свежего адепта в лоно религиозной секты, а отчасти напоминало сеанс ворожбы, проводимый опытной цыганкой…

Когда Инге понадобилось подготовить диссертацию, она стала регулярно ходить на заседание ученых советов по защите аналогичных работ. Там она внимательно слушала, еще внимательней смотрела, запоминала и отбирала. В кулуарах, во время перерывов Инга не скупилась на комплименты соискателям и особенно их руководителям.

Ее внимание привлек профессор Здравомыслов – понравилась и фамилия, и особенно то, что ее обладатель по складу своего характера и поведения этой фамилии соответствовал. Однажды, когда профессор был на кафедре, Инга приоткрыла дверь его кабинета и, увидев, что профессор сидит один, смело переступила порог. И тут же стала скромной и застенчивой молодой женщиной, однако говорила четко и мысли излагала ясно: она просит извинить ее неожиданное вторжение, она хорошо знает, как занят хозяин кабинета и сколько важных дел его ждут; она просит только совета и моральной поддержки – если правильно выбрала тему для своей диссертации. При этом Инга использовала известный ей «удачный» ракурс, глаза ее блестели восхищением.

При вовлечении нужного человека Инга на первом этапе использовала метод «бомбардировки любовью». Все чувства, весь могучий, нерастраченный темперамент она смело обрушивала на собеседника. При этом она искренне верила, что любит этого человека, желает ему всяческих благ. И это почти всегда безотказно действовало. Людей подкупало также, что до этого не знакомая им молодая женщина начинала разговор не о себе и не о своих проблемах… Она говорила собеседнику, какой он хороший человек, как она счастлива, что судьба ее свела с ним, и как она завидует тем, кто ежедневно имеет возможность общаться с ним, имеет счастье работать под его руководством и так далее.

Она слышала, что профессор любит свою жену и очень рада этому. Говорят, что жена профессора – замечательная женщина! Инга немножко завидует ей, но очень рада, что у профессора такая крепкая семья.

В тот же вечер профессор за ужином рассказал жене о необыкновенной посетительнице, которая хвалила ее саму и буквально благоговела перед их союзом. Жене Здравомыслова все это очень понравилось. И когда через три дня она стала готовиться к ежегодному приему учеников профессора, то посоветовала мужу пригласить на этот прием Ингу… Так Инга попала в профессорский дом и очень быстро освоилась.

Жене профессора стало казаться, что Инга единственный человек, который ее по-настоящему понимает… И вот уже жена советовала мужу помочь «этой очень приятной молодой женщине» подготовить диссертацию. Когда наскоро собранная рукопись диссертации легла на стол Здравомыслова, профессор был поражен, во-первых, скоростью ее создания, а во-вторых… Инга «скачала» все материалы из Интернета. Но она так преданно, буквально собачьими глазами, глядела ему в глаза, что он не выдержал и, усадив «приятную женщину» за компьютер в своем кабинете, набросал основные тезисы предполагаемой к защите работы и объяснил, как их следует развить.

И дело пошло. С его указаниями Инга шла к преданному мужу, от него возвращалась к доброжелательному профессору и… в течение двух месяцев, коллективными усилиями был создан труд. Здравомыслов же подобрал Инге оппонентов, ведущую организацию и опытной рукой направил диссертацию в нужное русло. Так Инга получила ученую степень кандидата наук.

Перед женщиной встали новые цели, для которых необходимо было привлечь новых нужных людей.

Квартира

VIII. Инга не любила и не умела планировать, но все же где-то в подсознании план был. Она всегда подчинялась стремлению ничего из полезного не упускать. Именно поэтому она стала оказывать помощь одной пожилой женщине, которая жила вместе с пьяницей-сыном, сильно обижавшим мать. Инга посочувствовала этой женщине и постаралась избавить ее от сына-обидчика. Это было не очень сложно сделать, поскольку с начальником местной милиции у Инги давно имелся хороший деловой контакт, и он любезно называл ее «наш социолог». Сын действительно хулиганил и дебоширил, за что и пробыл три года в местах не столь отдаленных. Инга «бомбардировала любовью» несчастную женщину, и когда та прониклась глубокой симпатией – предложила на место арестованного сына поселить ее дочь Веронику для заботы о бедной старушке. Женщина это предложение с благодарностью приняла, и тут Инга предложила ей «прописать девочку», чтобы не было ненужных пересудов. Веронику прописали с помощью того же начальника милиции, но жить она продолжала у мамы. А для забот о покинутой женщине Инга выхлопотала ей куратора – социального работника и временно успокоилась. В квартире было две комнаты, в одной из которых проживала одинокая старушка.

Вскоре после описываемых событий она начала прихварывать, а затем умерла. На этом этапе Инга снова активизировала свою деятельность, она предложила местным органам власти передать освободившуюся комнату оставшейся в квартире соседке, которую она опекала. Мотивировала она это тем, что соседка нуждается в постоянном уходе как тяжело больная, что за ней ухаживает Вероника, которой удобнее жить в соседней комнате.

И, несмотря на некоторую нелепость этих предложений, местная власть их приняла, освободившаяся комната осталась фактически в ведении Инги и Вероники…

А еще через некоторое время Инга первая заметила, что поведение Марии Ивановны (так звали опекаемую женщину) стало выходить за пределы психической нормы. Инга проконсультировалась со своим бывшим любовником – психиатром Робертом Ланчевским, и тот помог Инге устроить Марию Ивановну в больницу. Но прежде чем отправить несчастную Марию Ивановну в психушку, Инга провела главную операцию! Двухкомнатная квартира была приватизирована, а приватизация оформлена на Веронику, она стала хозяйкой квартиры.

Свою однокомнатную квартиру, в которой она ютилась с мужем и детьми, и «подаренную» ей судьбой двухкомнатную квартиру, полноправной хозяйкой которой была Вероника, Инга обменяла на великолепную трехкомнатную с евроремонтом – за счет бывших хозяев.

После этого в воображении Инги возникла загородная дача – вилла, стоявшая не то на берегу реки, не то озера. Инга стала подумывать, как реализовать свой новый план.

Дети

IX. Своими детьми – Вероникой и Олегом – Инга занималась мало, перепоручив их мужу.

Олег рос вялым и несколько инфантильным парнем, ничем особенно не интересовался, часто имел сонный вид, и, глядя на него, возникало впечатление, что внутренне он чего-то ждет.

Дочь Вероника была активной девочкой, общительной и проницательной. Например, наблюдая за своими школьными педагогами (это были в основном женщины), Вероника могла представить и определить их семейное положение, есть ли у них дети, какие они и сколько их… Она сразу замечала признаки суровой бедности своих «учителок»: искусно заштопанную пятку, перелицованную юбку…

Однажды за два квартала от дома Инга встретила Веронику, идущую из школы и лениво поедающую плитку шоколада. Инга спросила дочь, кто ей подарил этот шоколад; та, чуть смутившись, ответила, что никто не дарил. И вдруг, глядя прямо в глаза матери своими плутоватыми зелеными глазами, сказала: «Эту плитку я взяла незаметно в раздевалке на физкультуре из шкафчика вредины – Ленки… Но ты не беспокойся, на меня Ленка никак подумать не сможет, потому что я раздевалась очень далеко от нее. Она повесила свою одежду вместе с Валюхой – пусть они теперь и разбираются, кто у них съел шоколад».

Услышав все это, Инга хотела прочесть соответствующую нотацию, но дочь смотрела на нее так весело, а в ее глазах было столько уверенной наглости, что Инга только поперхнулась и решила поговорить с ней после ужина. Но в тот вечер что-то ее отвлекло, кажется, это были поздние телефонные звонки…

X. После защиты диссертации и «строительства» квартиры у Инги появилась потребность в публичных выступлениях. На различных научных симпозиумах она успеха не имела; слушали ее невнимательно, она обычно говорила прописные истины, а если пыталась оригинальничать – ее высказывания подвергались ироничной критике со стороны опытных ученых-полемистов. Поскольку ее критиками были в основном мужчины, это стало лишним поводом к развитию отрицательного к ним отношения.

Но Инга быстро нашла благоприятную для себя микросреду: рядом с ее научным сектором располагалась институтская библиотека, в которой было восемь сотрудниц. Это были женщины молодые и среднего возраста, к ним Инга забегала по различным поводам. Библиотекарши стали приглашать ее на дни рождения, именины и всякие прочие подобные празднования. В этом сугубо женском коллективе Инга всегда чувствовала себя свободно и раскованно. Она любила произносить тосты с пожеланиями той или иной сотруднице; обычно ее пожелания сводились к преодолению тех условий, в которые злодейка-судьба и спутник-мужчина загнали несчастную женщину! При этом иногда Инга лишь намекала на свой успешный пример, а иногда говорила прямо. Скромные библиотекарши с интересом слушали Ингины сентенции, и некоторые ей завидовали.

Сейчас Инга «работает» над созданием докторской диссертации. Главным помощником в этом деле стал ее муж Матвей. Широкая эрудиция, знание языков и зарубежной научной литературы делают Матвея на этом этапе буквально незаменимым. «Подогревает» Матвея в этой деятельности его чувство обиды на научное сообщество, которое в прошлом отвергло его оригинальную работу и не оценило его самого по достоинству. Себе самому Матвей уже давно сказал, что, подсаживая Ингу на те научные вершины, на которые она сама никогда бы не влезла, он уподобляется одному из героев Э. Ростана, который, страдая физическими недостатками и будучи талантливым поэтом, вложил свои стихи в уста посредственного юноши и тем помог ему завоевать сердце любимой девушки.

Недавно сын Инги был задержан сотрудниками милиции за злоупотребление наркотиками. Воспользовавшись знакомствами и связями, Инге удалось замять это дело. После этого события в беседе с отцом сын вяло обещал прекратить употребление наркотиков, но при этом довольно настойчиво спрашивал, в чем его отец видит смысл жизни. Он, Олег, не видит этого смысла, особенно когда слушает свою мать…