Текст книги "Уильям Грин и Книга Иоллая"

Но вдруг мужчина прищурил глаза, словно пытаясь что-то разглядеть. Он обратил взор не на вазу, но в ее сторону – куда-то за этот предмет интерьера. Мужчина осмотрелся вокруг и, убедившись, что никто его не видит, сделал несколько шагов в ее сторону. За вазой лежал камень белого цвета размером с футбольный мяч. Это меловой камень. Мужчина явно выглядел заинтересованным нахождением подобного камня именно здесь. Задумчивый, он медленно отошел обратно на свое прежнее место.

Когда Кейт вернулась, он все еще смотрел на вазу.

–Мистер…,– Кейт сделала паузу, чтобы мужчина назвал свое имя.

Мужчина несколько настороженно поднял глаза с вазы и вопросительно посмотрел на Кейт.

–Мистер…,– повторила Кейт.

Мужчина не понимал, что она от него хочет. «Какой еще мистер? Почему она не договаривает?».

–Как вас зовут?– Кейт продолжала терпеливо улыбаться.

Мужчина облегченно выдохнул – чем несколько удивил Кейт.

–Я. Мистер. Ах, точно,– мужчина негромко и нервно засмеялся.

Кейт попыталась улыбнуться еще шире, но вместо этого она почувствовала, что начинает раздражаться.

–Я мистер Роджер. Роджер Спи…,– мужчина на мгновение задумался,– Роджер Спинч.

–Да,– уже без улыбки подтвердила Кейт,– Миссис Филипс ждет вас, мистер Спинч.

Кейт попросила мужчину последовать за ней.

Мужчина в последний раз бросил взгляд на вазу и уже только потом последовал за девушкой. Они поднялись по лестнице на второй этаж, свернули направо и прошли по длинному коридору до самого его конца.

–Вот,– Кейт указала рукой на дубовую дверь с табличкой, на золотом фоне которого синими буквами в два ряда было отчетливо выгравировано: Оливия Филипс. Директор.

Мужчина кивнул головой в знак благодарности и проводил Кейт взглядом вплоть до того момента, пока она не скрылась за поворотом коридора. Кейт однажды оглянулась, чтобы посмотреть, не зашел ли мужчина в кабинет, но поймав его пристальный взгляд на себе, тут же повернула голову и ускорила шаг. Это определенно была самая странная встреча в ее жизни.

Мужчина вновь приоткрыл рюкзак и осторожно опустил туда голову.

–Тихо,– раздался его бас, который и за пределами рюкзака был хорошо слышан.

Он закрыл рюкзак и встал как вкопанный перед дверью, все никак не решаясь постучать. В детском доме шел тихий час – дети спали, работники дома отдыхали в своих комнатах. Мужчина был в полном одиночестве перед дверью. Он смотрел в конец коридора и больше всего боялся, что оттуда кто-нибудь появится. Он чувствовал, что должен собраться с духом, прежде чем войти в кабинет директора, и ему никто не должен мешать в этом.

Вдруг дверь открылась, и миссис Филипс встретилась взглядами с Роджером. Они оба испугались. У Роджера это выразилось только в округлившихся глазах и растерянном взгляде, а миссис Филипс помимо этого еще и отпряла назад и даже чуть слышно вскрикнула от неожиданности. Мгновение спустя, она пришла в себя и попыталась приветливо улыбнуться. Но вместе с ее растерянными глазами и неловко сложившейся ситуацией, улыбка ее выглядела неестественной и даже глупой.

–Я думала…,– начала было миссис Филипс, но мужчина ее перебил.

–Извините, это я виноват,– голос Роджера звучал также неестественно, как выглядела улыбка миссис Филипс пару секунд назад,– Я стоял слишком близко…. И вообще надо было постучать и зайти. Просто я…,– Роджер отвел глаза куда-то в сторону в поисках подходящих слов.

–Вы мистер Спинч?– широко и приветливо улыбаясь, поинтересовалась миссис Филипс.

–Я? Да. Роджер,– быстрой очередью проговорил Роджер.

–Я как раз хотела выйти к вам навстречу. Думала, может быть, вы заблудились. У нас коридоры иным лабиринтам фору дадут,– попыталась пошутить миссис Филипс. Но на лице Роджера не дрогнул ни один мускул – он по-прежнему был серьезен и сосредоточен.

Миссис Филипс предложила Роджеру войти. Роджер согласно кивнул и, неспешно последовав за миссис Филипс, переступил за порог кабинета.

–Располагайтесь, пожалуйста,– миссис Филипс указала на одно из кресел напротив своего рабочего стола.

Роджер еще раз кивнул и неторопливо, казалось, даже с почтением и благодарностью за это предложение миссис Филипс сел на это самое кресло.

Кабинет был просторный. Рабочий стол миссис Филипс и ее кресло стояли спиной к окну. На столе помимо телефона, графина с водой и парой стаканов, аккуратно сложенных стопок бумаг и канцелярских принадлежностей, собранных в органайзер, стояла фотография мистера и миссис Филипс в золотистого цвета рамке, повернутая лицевой стороной к окну.

Справа от входа в кабинет на стене в рамках красовались множество дипломов, грамот, благодарственных писем. Под ними на стенде расположились десятки кубков и медалей. Слева от входа на стене, чуть поодаль от шкафа с папками, висела картина размером два метра на три метра. Она хорошо сочеталась с цветовой гаммой всего кабинета и смотрелась достаточно гармонично.

Вообще, весь кабинет окутывал любого гостя какой-то особой атмосферой уюта. Казалось, вы знакомы с этой комнатой уже не первый год и оттого чувствуете себя здесь абсолютно как в своей тарелке.

Роджер быстро осмотрел кабинет, и его глаза вновь «зацепились» и остановились на еще одном камне. Точно такого же цвета и размера, как и за вазой в коридоре, меловой камень стоял в самом углу на нижней полке стенда с кубками.

–Это меловой камень?– спросил Роджер.

Миссис Филипс не сразу поняла, о чем спрашивает Роджер, но когда увидела направление его взгляда, встала с места и подошла к стенду.

–Ах, вы про этот камень,– улыбнулась она,– Вы будете смеяться. Мой муж из одной своих заграничных поездок, это было еще одиннадцать лет тому назад, привез четыре вот таких камня. Все белые и все одного размера. Он сказал, что в одном городе, уже не помню каком, к нему подошел мужчина и даром предложил эти камни. Якобы они делают дом неприступной крепостью для всякого рода призраков и привидений. Знаете, вы, наверное, посчитаете меня сумасшедшей, но я верю во все эти потусторонние силы, призраков. И поверьте, не просто так у меня появилась эта вера,– загадочно заметила миссис Филипс и задумалась.

–А кто был этот мужчина, который отдал вашему мужу эти камни? Как он выглядел?– с большим интересом спросил Роджер.

–Ну, вы и нашли, что спросить,– весело проговорила миссис Филипс,– Это было одиннадцать лет назад. Да и мой муж особо не рассказывал об этом мужчине. Сказал только, что этот человек посоветовал ему поставить по одному камню в доме на каждой стороне света. Один на севере, другой на востоке, еще один на юге и вот этот,– миссис Филипс указала на камень на стенде,– на западе. Четыре камня – четыре стороны света.

Тем временем, пока миссис Филипс говорила, Роджер нашел новый объект для своего внимания и не сводил глаз с графина с водой, находящегося на столе. Миссис Филипс заметила взгляд Роджера.

–Может быть, хотите, что-нибудь выпить? Воды или чая? Я скажу Кейт, она принесет нам по чашечке ароматного зеленого чая.

–Нет, спасибо,– взволнованно проговорил Роджер и тут же прибавил,– Не сейчас.

Миссис Филипс молча улыбнулась и присела на свое место.

–Итак,– миссис Филипс внимательно посмотрела на Роджера,– Мистер Спинч….

–Можно просто Роджер,– торопливо предложил Роджер.

–Хорошо,– согласилась миссис Филипс,– Итак, Роджер, насколько я поняла из нашего с вами телефонного разговора, вы хотите усыновить ребенка из нашего детского дома. Именно мальчика?

–Да.

–Хорошо. Я уверена, что перед принятием такого ответственного и важного решения, как усыновление, вы изучили данный вопрос вдоль и поперек. Вы ведь знакомы с процедурой усыновления, Роджер?

Роджер молча кивнул в ответ.

–С тем, какие документы подаются в органы опеки?– продолжила миссис Филипс,– Какие справки вам нужно собрать?

–Да,– твердо ответил Роджер.

–Хорошо,– с некоторым облегчением произнесла миссис Филипс,– Это все мы с вами еще более детально обсудим. Теперь, по поводу ребенка. Вы уже выбрали, кого желаете усыновить?

–Да,– взволнованно ответил Роджер.

–Кого?

–Уильям Грин,– басистый голос Роджера прозвучал странным образом. Прежде всего, для него самого. Казалось, все волнение мира в этот момент было заключено в этом голосе.

Миссис Филипс заметно переменилась в лице. Ее спокойное и уверенное лицо вмиг стало растерянным и обеспокоенным.

–Уильям Грин?– чуть слышно спросила миссис Филипс. Она не сводила глаз с Роджера.

Уильям Грин был для миссис Филипс практически родным человеком. Несмотря на то, что абсолютно к каждому воспитаннику детского дома миссис Филипс относилась с любовью и теплотой, именно к Уильяму она питала особые, материнские чувства. Тот момент, когда она увидела маленького Уилла в корзине перед дверью дома и взяла его на руки, миссис Филипс потом не раз называла одним из лучших моментов в своей жизни.

–Уильям Грин?– на этот раз уже громче прежнего переспросила миссис Филипс.

Взгляд миссис Филипс гнетуще действовал на Роджера, и он не знал, куда себя деть. Роджер уставился на графин и пока не осмеливался поднять глаза на миссис Филипс.

–Да,– Роджер, сам не понимая почему, посмотрел на миссис Филипс виноватым взглядом.

–Почему Уильям Грин, мистер Спинч?– с трудом преодолевая дрожь в голосе, вновь спросила миссис Филипс,– Ему ведь уже пятнадцать лет. У нас есть ребята, которым нет и десяти лет. Мне думается, они могли бы подойти вам больше.

Миссис Филипс ненавидела себя в эти секунды за те слова, которые она позволила себе только что произнести. Она словно торговалась детьми. Эта мысль неприятно отозвалось в ее сознании и даже начала душить ее. Она взялась за графин, чтобы налить себе воды. Роджер испуганно взглянул на тянущуюся к графину миссис Филипс и неожиданно для себя резко схватил ее за руку, когда та уже взялась за ручку графина. Рука миссис Филипс буквально утонула в объемной руке Роджера.

Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза, пока миссис Филипс с силой не вырвала свою руку из огромной руки Роджера.

–Хорошо,– быстро сказал Роджер. Он продолжал держать ручку графина.

–Что хорошо? Что вы себе позволяете?– возмутилась миссис Филипс.

–Извините. Я не знаю, что на меня нашло,– Роджер, наконец, отпустил графин и виновато опустил глаза.

–Знаете, все это странно,– миссис Филипс выглядела раздраженной,– Вы ведете себя…. Я не хочу вас обидеть, но вам….

Пока миссис Филипс подбирала слова и пыталась выразить свою мысль, Роджер незаметно открыл рюкзак, лежащий на полу рядом с ним, и, просунув в него руку, сделал негромкий щелчок большим и указательным пальцами. Через мгновение из рюкзака высунулась голова странного существа. Оно было похоже на грызуна – хомяка или шиншиллу. Через секунду существо вылезло из рюкзака наружу полностью и оказалось на полу. Оно было сантиметров сорок в длину, без хвоста, с густым мехом пепельно-серого цвета на спине и белого цвета на животе. Огромные блестящие глаза, торчащие в разные стороны и заостренные уши, влажный нос и короткие конечности. Существо неподвижно стояло на месте, пока Роджер еще раз не щелкнул пальцами. Тогда оно начало, как казалось, беспорядочное и бесцельное движение из стороны в сторону, быстро и неуемно перебирая своими короткими лапками. Но цель во всем этом была, и заключалась она в том, чтобы привлечь внимание миссис Филипс. Правда, миссис Филипс была так увлечена своей набирающей обороты горячей и эмоциональной речью в сторону Роджера, что никак не замечала мелькающего на полу из стороны в сторону сорокасантиметрового существа. Миссис Филипс, забыв о скромности и тактичности, не обращая внимания на то, что Роджера она видела впервые в жизни, и он никем ей не являлся, с особым жаром поучала его, уделяя воспитательному моменту значительное внимание. Она говорила о манерах, о порядочности, о здоровом образе жизни и внимательном отношении каждого человека к своему психологическому состоянию, пока существо неустанно наматывало метры по кабинету.

Поначалу, когда существо только начало свои забеги, Роджер не смотрел на него и не сводил взгляда с миссис Филипс. Правда, ее он не слушал – все его мысли были о том, как скоро она заметит существо, и как ему вести себя после этого. Но время шло, а монолог миссис Филипс становился все плотнее и увесистее. Взгляд Роджера все чаще падал на пол, долгими отрезками бродил вслед за бегающим грызуном, но миссис Филипс не переключала внимания на существо, бегающее внизу, хотя взгляд ее подолгу задерживался на Роджере, и она могла бы поинтересоваться, куда это он постоянно смотрит. Как в том моменте, когда она обратила внимание на застывший взгляд Роджера на графине.

Терпение Роджера подходило к концу. Он уже не смотрел на миссис Филипс, полностью сосредоточившись на бегающем по полу грызуне.

–Там крыса,– сказал он, как бы между прочим, уставшим голосом.

Поначалу миссис Филипс никак не отреагировала на слова Роджера. Она была похожа на гоночную машину, которая набрала большую скорость, и просто так ее нельзя было остановить.

–И по правде говоря, мистер Спинч…,– миссис Филипс замерла на месте,– Что значит…? Как это понять?– голос ее мгновенно изменился в своей температуре, из горячего и живого превратившись в холодный и какой-то закостенелый.

–Там крыса,– повторил скучающим голосом Роджер. Его лицо, тембр голоса, взгляд – все было нарочито спокойным, будто крыс он видел и видит каждый день по несколько штук в самых разных местах, в том числе и директорских кабинетах. Вот и сейчас увидел еще одну, о чем и предупреждает.

Миссис Филипс боялась отвести взгляд с Роджера. Ей казалось, что, если она посмотрит туда, куда устремлен взгляд этого странного высокого мужчины с большими руками, то слова его станут правдивыми, и она увидит то, чего боится больше всего на свете. Пока же она смотрит на Роджера и не видит никакой крысы – ее, то есть, крысы, можно сказать, и нет. Правда, миссис Филипс полно чувствовала, что этой хрупкой психологической защитной конструкции надолго не хватит, и рано или поздно ей придется посмотреть туда….

–Вот там,– Роджер рукой указал на место, где находился грызун.

Грызун, словно понимая, что происходит, остановился и замер в ожидании дальнейшего развития событий. Похоже, он не меньше Роджера хотел, чтобы эта женщина, наконец, обратила на него свое внимание.

Но миссис Филипс держалась – она не сводила взгляда с Роджера. Глаза ее округлились и замерли в таком положении, уголки губ методично подергивались, а кожа лица стала мертвенно бледной. Между тем дыхание ее было ровное и спокойное. Казалось, она заморозила в своей голове мысль о том, что в нескольких шагах от нее крыса, и не давала этой мысли пульсировать, благодаря чему дыхание ее пока было спокойным и ровным. Но окружающая обстановка, а особенно, спокойный и уверенный в себе Роджер, сильным жаром действовали на нее и медленно «размораживали» эту ужасную мысль в ее голове. Оттого у миссис Филипс и лицо побледнело, и глаза округлились, и губы задрожали.

Роджер даже начал беспокоиться за миссис Филипс. Он потянулся было к графину с водой, но тут же, словно опомнившись, резко одернул руку.

–Миссис Филипс, может, я уберу ее?– Роджер старался говорить как можно мягче. Он искренне волновался за здоровье уже немолодой женщины.

Миссис Филипс медленно, словно боясь сорваться со своего хрупкого молчаливого равновесия в бездну страха и ужаса, кивнула в ответ.

Роджер поднялся на ноги. Он посмотрел на грызуна, затем на миссис Филипс, и вновь на грызуна. Этим «пинг-понгом» взгляда он как будто приглашал миссис Филипс тоже посмотреть на грызуна и убедиться, что он там действительно есть.

–Вы меня не разыгрываете?– дрожащим голосом спросила миссис Филипс,– Если это шутка, то я пойму. Ничего страшного.

–Нет, миссис Филипс, это не шутка. Я думаю, вам следует выйти из кабинета, и я поймаю его.

–Но откуда он здесь?– миссис Филипс по-прежнему не сводила глаз с Роджера.

–Я не знаю,– чуть слышно ответил Роджер. Казалось, ему было неприятно лгать. И, вообще, чем дальше, тем больше вся эта сложившая ситуация становилась ему неприятной и даже гнетущей.

–Вы сможете его поймать?– с надеждой в голосе спросила миссис Филипс.

–Конечно.

Наконец, миссис Филипс отпустила Роджера с «привязи» своего взгляда. Теперь она уставилась на картину на стене.

–Питер Брейгель. Притча о слепых. Не правда ли, шедевр?– не своим голосом проговорила миссис Филипс.

Роджер бросил недоуменный взгляд на картину.

–Наверное,– сухо произнес он.

–Вы любите картины, мистер Спи…. Роджер?

Роджер пожал плечами. Он не понимал к чему весь этот разговор о картинах, когда нужно решать вопрос с грызуном.

–Может быть, вы выйдете,– уважительным тоном попросил Роджер.

–Да, пожалуй.

Миссис Филипс, не сводя глаз с картины, сделала шаг в ее сторону. Грызун находился по другую сторону стола, рядом со стендом с кубками.

–Она все еще там? Не двигается?– голос ее был чуть более уверенным, чем минуту назад.

–Нет, не двигается.

–Ну и хорошо.

Миссис Филипс сделала еще несколько шагов в сторону двери, взглядом цепляя все, что попадалось ей на пути после картины – шкаф, бежевые обои и, наконец, дверь. У двери она остановилась.

–Крыса там же?– спросила она спокойным и уверенным голосом, продолжая стоять спиной к Роджеру. Она понимала, что через один шаг окажется вне кабинета, и больше не будет делить одно ограниченное пространство с главной фобией своей жизни. Но что-то останавливало ее сделать этот шаг. То ли недоверие к показавшемуся ей странным и подозрительным Роджеру (она хотела убедиться в том, что он ее не обманывает и, что там действительно есть крыса), то ли попытка хоть как-то пойти против течения, против своего страха и посмотреть этому страху в глаза (действительно ли у него глаза большие, а может быть, она уже не так и сильно боится крыс).

–Да,– громко ответил Роджер и даже сам удивился звучности своего голоса,– Закройте дверь с той стороны. Как только я ее поймаю, я вас оповещу. А до того дверь ни в коем случае не открывайте, иначе она может выбежать наружу и придется ловить ее по всему дому.

–Хорошо,– чуть слышно отозвалась миссис Филипс.

Роджер терпеливо ждал пока миссис Филипс выйдет и закроет за собой дверь. Но миссис Филипс не торопилась.

–Знаете, я хочу на нее посмотреть,– неожиданно и для себя, и для Роджера сказала миссис Филипс.

–Зачем?– искренне удивился Роджер.

–Не знаю. Просто.

–Хорошо,– Роджер не был против этого желания. Он даже хотел, чтобы миссис Филипс убедилась, что он ее не обманывает,– Смотрите.

Миссис Филипс собралась духом, сделала глубокий вдох и медленно повернулась. Взгляд ее, между тем, опять замер на Роджере.

Роджер опустил голову и посмотрел на грызуна. Когда он поднял голову обратно, то увидел миссис Филипс, испуганно и с трепетом глядевшую на крысу. И если несколько минут назад она вцепилась в Роджера взглядом, словно «клещами», то сейчас взгляд ее, судорожно тянувшийся к крысе, был столь же тонок как детский волосок и столь же легок и воздушен как сахарная вата.

«Неужели»,– с некоторым раздражением подумал Роджер про себя, заметив взгляд миссис Филипс на грызуне. Но и в голове его голос прозвучал так басисто и зычно, что на мгновение он даже подумал, не услышала ли его миссис Филипс.

–Она и вправду там. Какая большая,– медленно проговорила миссис Филипс.

Грызун неподвижно стоял на месте и глядел куда-то в сторону.

–А разве они бывают такие большие?– спросила миссис Филипс.

–Наверное,– устало произнес Роджер.

«Он меня не обманул, но я по-прежнему боюсь их»,– подумала она про себя и тут же поймала себя на мысли, что более всего на свете она хотела бы не видеть крыс.

В следующую секунду миссис Филипс вышла из кабинета и резко закрыла за собой дверь.

–Наконец-то,– вслух произнес Роджер и повернулся к грызуну,– Ну что, Смирли, пора.

Он достал из внутреннего кармана пиджака небольшой кусок ткани светло-коричневого цвета и развернул его на столе. В этот момент дверь кабинета открылась. Роджер резко повернулся лицом к двери и своей могучей спиной закрыл тот участок стола, на котором на куске ткани лежала маленькая горсть то ли зеленого порошка, то ли измельченной травы. Что бы это ни было, его не было видно за спиной Роджера.

Дверь кабинета открыла миссис Филипс.

–Сколько вам нужно времени?– спросила она, стоя за порогом и внимательно вглядываясь во взволнованное лицо Роджера.

–Мне?– Роджер почувствовал, что в горле пересохло,– Три минуты.

Миссис Филипс удовлетворенно кивнула головой и закрыла дверь.

–Стой там,– обратился Роджер к грызуну.

Затем он осторожно взял большими и указательными пальцами обеих рук за противоположные стороны ткани, и содержимое ее полностью вытряхнул в графин с водой, находящийся на столе. Зеленый порошок тут же растворился в воде, при этом, не поменяв цвета воды. Роджер торопливо убрал кусок ткани обратно во внутренний карман пиджака. Затем он взял рюкзак, присел на одно колено и жестом подозвал грызуна к себе. Смирли послушно прибежал и залез в рюкзак.

–Молодец, Смирли,– довольно произнес Роджер,– Видит Бог, я не хотел этого,– он перевел взгляд на графин,– Но у меня не было другого выхода. Уильям должен уйти с нами,– шепотом сказал он.

Роджер закрыл рюкзак и положил его рядом с креслом, на котором сидел. Он медленно подошел к двери и осторожно приложил к ней ухо.

По ту сторону двери с так же приложенным к двери ухом стояла миссис Филипс. Как только ручка двери заскрипела, миссис Филипс отпряла назад и сделала невозмутимое и скучающее лицо.

Роджер открыл дверь.

–Все,– тихо сказал он.

–Так быстро,– нарочито равнодушно заметила миссис Филипс. Она осторожно заступила за порог и медленно, настороженно озираясь вокруг, прошла к своему креслу.

Роджер сел на свое место. Он то и дело смотрел на графин.

–А где она?– вдруг вспомнила миссис Филипс и испуганно взглянула на Роджера.

–Я выбросил ее,– Роджер посмотрел на окно.

–Что?– искренне возмутилась миссис Филипс. Она подошла к окну и посмотрела вниз,– Как вы могли? Это же живое существо!

Роджер удивленно посмотрел на миссис Филипс.

–Но ведь вы сами хотели, чтобы я поймал ее.

–Поймали, но не убили,– недовольно проговорила миссис Филипс.

Роджер не нашелся что ответить. Он был в явном недоумении – вместо слов благодарностей – ноты упрека.

–Это просто невозможно,– миссис Филипс медленно опустилась на свое место,– Вот так взять и просто выбросить живое существо – уму непостижимо.

–Хорошо,– Роджер явно был раздражен подобным поведением миссис Филипс,– Я не выбрасывал ее. Я даже не прикасался к вашему окну. Крыса здесь,– он указал на рюкзак.

Миссис Филипс резко вскочила с кресла.

–Крыса все еще в кабинете?– испуганно вопросила она.

–В рюкзаке,– спокойным и довольным голосом уточнил Роджер.

–Как же так? Вы сказали, что избавились от нее, а она в двух метрах от меня.

Роджер был настолько озлоблен и возмущен поведением и словами миссис Филипс, что даже хотел как-нибудь проучить его, вплоть до того, чтобы вновь выпустить Смирли из рюкзака. Но при этом он понимал, что ни к чему хорошему это не приведет, поэтому старался сдерживать себя и приложил немалый запас своего терпения и стойкости, чтобы не поддаться собственному же гневу.

–Извините, конечно, миссис Филипс, но вас невозможно понять. Вас ничего не устраивает. Я обещал вам, что поймаю крысу, и я это сделал. А теперь я обещаю вам, что крыса вас не побеспокоит.

Миссис Филипс недоверчиво взглянула на Роджера, но все же присела обратно на свое кресло.

–Хорошо,– негромко согласилась она.

Наступила тишина. Та самая, которая так часто наступает после долгих минут напряжения, споров и недопонимания. Когда сторонам диспута нужно время, чтобы прийти в себя, обдумать произошедшее и собраться с мыслями.

Миссис Филипс взяла в руки стопку бумаг и, сама не понимая зачем, начала их мерно перебирать. Взгляд ее сосредоточенный спускался с одних записей на другие, иногда застревал в этих самых записях, но мысли ее были далеко от содержимого этих листов. В какой-то момент она даже посмотрела на Роджера, и улыбка чуть заметно коснулась ее губ. Затем она быстро перевела взгляд на бумаги и вновь погрузилась в себя.

Миссис Филипс думала обо всем, что с ней приключилось за последние полчаса ее жизни. Она думала о Роджере. Как ее дотоле размеренную и спокойную жизнь так всполошил этот странный высокий человек с большими руками. Руки Роджера особенно не выходили из ее головы. Миссис Филипс до сих пор ощущала их объемность и то, как в огромных руках Роджера утонули ее, не сказать, что самые маленькие руки. Она думала об этом огромном, необычном, под стать этому человеку, сидящему в кресле напротив, грызуне, который растормошил ее внутренний мир, заставив вспомнить о своей главной фобии. Неожиданно, в потоке мыслей она вспомнила о том, зачем пришел сюда этот человек, точнее, за кем. Миссис Филипс вспомнила об Уильяме – именно в этот момент ее взгляд застрял на строке бумаги.

«Неужели кто-то может разлучить их? А ведь, действительно, Уильям Грин такой же воспитанник детского дома, как и остальные дети. И он так же, как и все имеет полное право на семью. Ведь одна из главных задач детского дома – найти достойную семью для своих воспитанников. И если такая семья существует, и если она достойна и искренне изъявляет желание принять в свое лоно ребенка из детского дома, то детский дом должен пойти навстречу этой семье и сделать все от нее зависящее, чтобы ее воспитанник обрел семью, а семья обрела ребенка. И если за Уильямом придут достойные, то и его нужно будет отпустить. Как бы тяжело это не было. Достойные…. Но разве этот человек, этот мистер Спинч достойный? Нет! Ему нельзя доверить ребенка – тем более, такого как Уильям. Нет! Уилла он не получит!».

Именно в этот момент, когда миссис Филипс твердо решила, что не отдаст Уильяма в семью мистера Спинча, она перевела свой взгляд с бумаги на Роджера и чуть заметно улыбнулась.

Все эти мысли мерным хороводом кружили в голове миссис Филипс, и она неторопливо водила взглядом по дрожащей в ее руке бумаге.

Тем временем в собственные думы был погружен и Роджер. Только мысли его не были заняты оценкой личных качеств миссис Филипс, он не думал о таких категориях, как семья, дети, не думал о важности усыновления. Напряжение в его голове было несколько иного толка – он думал о том, в какой же момент предложить миссис Филипс воды, чтобы не спугнуть ее и вновь не выставить себя в странном свете.

«Если она не выпьет воды, то….». Эта фраза билась в его голове из стороны в сторону, словно большая рыба на мелководье, не могущая уйти в глубокие воды, и он искренне боялся продолжить ее. Взгляд его был направлен на свои ботинки, и в какой-то момент, когда его мозг, не считаясь с его желаниями, начал было продолжать эту фразу, он начал считать линии на узоре ковра на полу, дабы перебить эти мысли о возможных нехороших последствиях.

–Ну что ж,– первой тишину развеяла миссис Филипс. Она уже забыла о крысе, и была твердо настроена, как можно скорее прекратить эту неприятную беседу с этим неприятным человеком. Никакого Уильяма и все – решила она для себя.

В голове это звучало так легко и просто, что можно было мысленно кричать об этом хоть тысячу раз. А вот озвучить это, сказать этому странному человеку….

Вновь наступила тишина.

–Я вас слушаю,– Роджер также хотел как можно скорее уйти отсюда. Но только вместе с Уильямом.

–Да,– несколько отвлеченно, словно, чтобы просто не дать тишине окрепнуть, произнесла миссис Филипс.

–Может, наконец, решим наше дело,– серьезным тоном предложил Роджер.

–Какое дело?

–Усыновление.

–Ах, да….

–Может, воды?– осторожно предложил Роджер, при этом, как бы просто так глядя куда-то в сторону.

–Воды?– задумчиво произнесла миссис Филипс. Думается, если бы ее сейчас спросили о том, что ей сказали, и что она сказала в ответ, она бы не сразу сообразила, что ответить.

–Да, воды. Вы выглядите нездорово,– Роджер взял графин и налил воду в один из стаканов,– Прошу,– Роджер протянул стакан с водой миссис Филипс.

–Спасибо,– миссис Филипс взяла стакан,– Послушайте, Роджер,– она положила стакан с водой перед собой, что на мгновение вызвало на лице Роджера гримасу разочарования.

–Да, миссис Филипс,– Роджер старался казаться невозмутимым.

–Пожалуй, вы не сможете усыновить Уильяма Грина. И вообще, никого из нашего частного детского дома.

Миссис Филипс старалась не смотреть на Роджера. Одновременно ей было неловко говорить подобное, и она боялась Роджера. Она не знала, что от него ожидать, как он отреагирует на эту неприятную весть. До этой встречи они две недели обсуждали все вопросы, связанные с усыновлением, по телефону. И уже по тем телефонным разговорам Роджер вызывал у миссис Филипс неоднозначные эмоции. А сейчас во время личной беседы, она стала еще больше сомневаться в правильности своей мысли отдать, какого бы то ни было ребенка этому человеку.

–Думаю, вам стоит найти другой детский дом, или еще лучше….

Миссис Филипс не договорила. Мысленно она уже была готова к недовольству и даже гневу со стороны Роджера, к расспросам почему, дескать, так, на чем основано это решение. Она была готова даже к угрозам личного характера и угрозам подать на нее в суд и надлежащие инстанции.

Но Роджер был абсолютно спокоен – он будто ждал подобной реакции со стороны миссис Филипс. Молча и устало он смотрел на нее.

–Хорошо,– понимающе сказал он.

–Хорошо?– изумилась миссис Филипс.

–Да.

–Ну, тогда пришло время попрощаться,– неуверенно проговорила миссис Филипс. Взгляд ее пал на рюкзак,– И сумку не забудьте, пожалуйста.

–Знаете, миссис Филипс, почему я решился взять ребенка из детского дома?– неожиданно спросил Роджер.

Миссис Филипс, уже настроенная на скорое расставание с Роджером и оттого довольная, устало пожала плечами.

–Двенадцать лет назад я потерял свою жену,– голос Роджера впервые за всю встречу с миссис Филипс дрогнул,– Моя жена Лори пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти нашего ребенка. Лекари…, то есть врачи, сказали, что выживет только один – либо моя жена, либо ребенок. В это время я не был рядом с ней и не знал об этом. Я ждал снаружи, а моя жена встала перед выбором – ее жизнь или жизнь нашего ребенка. И она сделала свой выбор. Врачи отговаривали ее, но он была непреклонна. Двенадцать лет назад я потерял жену, но обрел сына. Марк,– глаза Роджера загорелись,– Знаете, миссис Филипс, это был невероятно смышленый мальчик. Добрый, отзывчивый, смелый…. Я гордился им. Он был для меня всем миром,– Роджер опустил голову,– Пять лет назад он умер. Его убили фрио…. Неважно кто его убил, но моего сына не стало. Мой мир рухнул. Я считал, что жизнь моя отныне бессмысленна, что я никому не нужен. Я потух.