Текст книги "Тени прошлого"

– Пытался к вам на запад морем попасть. В столицу он добирается. – Дин снова задумчиво посмотрел на входную дверь.

– Дин, не тяни кота за… хвост! А в столице твой приятель что забыл? – Людовик нервно забарабанил пальцами по столешнице.

– Сказал, что у него конфиденциальное послание к королю.

– Вон оно как?! – Тысячник недоверчиво прищурился. – Ни много ни мало, к самому Наидину. И от кого же, позволь полюбопытствовать? Хотя, погоди, дай сам угадаю. Наверняка от их Правителя?

– Да, – неохотно подтвердил сотник.

Людовик довольно ухмыльнулся и с укором поглядел на хмурого сотника:

– Дин, эту сказку он на ходу сочинил, чтобы от тебя отвязаться. А ты, простофиля, поверил! – Тысячник неодобрительно покачал головой.

– Я тоже так поначалу решил! – упрямо возразил ему что-то обдумывающий сотник. – Пока его Дорвиг тем же вечером чуть не прирезал. Помнишь такого?

Людовик пораженно присвистнул:

– Еще бы! – Морщась, он потер левое плечо. – Три раза с этим умельцем на турнирах пересекались. До сих пор плечо к дождю ноет…

– Слышал, чем он теперь занимается? – Дин хитро прищурился, следя за реакцией друга.

– Слышал, – нехотя кивнул хозяин кабинета и, подумав, поднял озадаченный взгляд. – Обстоятельно им заняться решили. Интересно, кому же это он так насолил? Дорвиг свои услуги ценит недешево.

– Вот-вот, – согласно закивал Дин и поднялся на ноги. – Он в королевстве без году неделя. Откуда у него здесь таким доброжелателям взяться? Получается, этот хвост за ним с Шепчущего Леса тянется.

– Думаешь, правду про письмо сказал? – Людовик выпрямился и отрешенно посмотрел на дверь. – И как твой знакомый выжил после встречи с одним из лучших мечников королевства?

– Я выручил. – Дин вспомнил вовремя подоспевший патруль.

– Неужели ж самого Дорвига одолел? – Тысячник с уважением посмотрел на смущенного сотника.

Тот скромно потупился:

– Повезло… Подранил я его малость.

– Силен! – Людовик, подойдя, одобрительно похлопал старого друга по плечу и опять покосился на дверь, будто пытаясь разглядеть загадочного гостя сквозь стену. – Интересно получается. А чего в послании, не спрашивал?

– Спрашивал, – быстро ответил Дин. – Молчит. Не для меня, говорит, письмо.

– Упрямый, значит, – с пониманием усмехнулся тысячник. – Ничего, посмотрим, чего он в тайной канцелярии запоет. Караул!

– Погоди! – Дин решительно шагнул вперед. Людовик жестом отослал появившегося из-за приоткрытой двери часового и вопросительно посмотрел на загородившего дверь друга. – Ну не верю я, что Мелиорн обыкновенный шпион. Не сходится здесь что-то.

– Дин, только не начинай заново! – досадливо сморщился недовольный тысячник. – Пусть с ним дознаватели Генриха разбираются. А нам с тобой и своих дел хватит. Сам же сказал: разбойники вконец распоясались. Что с ними делать – ума не приложу! Думаешь, зачем я ополченцев набираю?

– Добросовестно выполняешь приказ. – Дин с намеком кивнул на заваленный бумагами стол.

– Это просто приказ подходящий, под руку попался, – отмахнулся хохотнувший командир гарнизона и хитро подмигнул: – Ты же, дружище, сам участвовал в нескольких рейдах против местных разбойничков. Егеря выгоняют всю эту вольницу из лесных болот в чистое поле, где их моя конница копытами в пыль вбивает.

– И чего? – непонимающе переспросил Дин.

– И ничего… – Людовик возмущенно фыркнул. – Я уже трех гонцов в столицу послал. А от вуденбергских егерей ни слуху ни духу. У меня уже три обоза в лесу бесследно сгинуло. И деревню на краю Гиблого Леса спалили.

– Ого! Ладно, обозы… – Дин помолчал и, встав у окна, выглянул на улицу. – Деревня-то им зачем?

– У них и спроси. – Сотник пораженно обернулся, услышав, как командир ноирского гарнизона хрустнул костяшками судорожно стиснутых кулаков. – Только какие-то странные получаются разбойнички. Я такие деревеньки во время войны с дикими степными племенами последний раз встречал. – Тысячник потемнел лицом и скрипнул зубами. – Кровища, кругом тела изрубленные валяются, а на изгородях вместо крынок и кувшинов отрубленные головы.

– Отпечатки волчьих лап? – почти не сомневаясь в ответе, спросил сотник у мрачно молчащего друга. И уверенно констатировал, увидев злой кивок. – Варги!

О жестокости волчьих наездников ходили легенды, и служащий на юге Дин не раз натыкался во время рейдов на последствия их безжалостных набегов. Обезлюдевшие и сожженные дотла степные поселения вызывали оторопь даже у повидавших многое ветеранов.

– По всему выходит, они. – Людовик тоже подошел к окну и с наслаждением вдохнул прохладный свежий воздух. – Причем довольно приличный отряд. По прикидкам моих следопытов, почти под сотню голов.

Пораженный, Дин даже поперхнулся. Откашлявшись, он недоверчиво покосился на своего непроницаемо серьезного друга:

– Откуда у вас здесь варги? Да еще такой большой отряд?

Хозяин кабинета неопределенно пожал плечами и отвернулся от окна, расстроенно посмотрев на старого боевого товарища:

– Дружище, я ни черта не понимаю. Поэтому и начал набор ополченцев, удачно воспользовавшись приказом. Егерей я, наверно, дождусь не скоро, поэтому придется выкручиваться как-то самому. У меня сейчас почти три сотни наемников и горожан. Нужно с их помощью прочесать Гиблый Лес.

– И постараться самим выгнать разбойников под удар конницы? – понятливо закончил за него Дин и поглядел на расстеленную карту.

– Точно, старина! – подтвердил командир гарнизона, усаживаясь обратно в кресло. – Так что тебя мне сам Бог послал.

– Погоди, – решительно остановил его нахмурившийся Дин. – Давай сначала решим, что нам с Мелиорном делать.

– Снова-здорово! – Людовик кисло сморщился и пристально посмотрел на друга. – Забудь. Пусть с ним Плешивый Генрих разбирается.

– Я ему помочь обещал! – упрямо отрезал Дин и с вызовом посмотрел тысячнику прямо в глаза.

– А еще ты королевскую присягу давал! – рявкнул потерявший терпение Людовик и грозно сдвинул брови. – И должен защищать Хоноргард от всех врагов. Даже от тех, которым чего-то обещал.

– Мелиорн не враг! – горячо возразил Дин и оперся на стол прямо напротив него. – Ну не верю я в это! Хорош лазутчик, за которым по пятам идут убийцы и который в любой компании выделяется, как белая ворона.

Задумавшийся тысячник неодобрительно покачал головой.

– Старина, ты же сам нас учил, прежде чем сделать так, как говорит разум, прислушаться к своей совести. А она мне во весь голос орет, что ему нужно помочь!

– И что ты предлагаешь, Дин? – Людовик недобро покосился на дверь. – Нарушить королевский приказ?

– Нет, конечно. – Сотник с надеждой посмотрел на друга. – Но и просто отдать Мелиорна костоломам из тайной канцелярии и забыть, мы тоже не можем. Ты же не хуже меня знаешь, чем это для него кончится. Придумай чего-нибудь, ты же голова! Я за этим к тебе и шел.

– Шел он, – усмехнулся Людовик. – Если ты забыл, Дин, тебя патруль привел. Клеменс! – В приоткрывшейся двери появилось лицо давешнего часового. – Пригласи нашего гостя.

Дружинник кивнул и через пять секунд завел гордо шагающего эльфа. Мелиорн остановился посреди комнаты. Часовой настороженно замер у него за спиной.

– Спасибо, Клеменс. Можешь идти.

Дружинник вышел. Хозяин кабинета поднялся на ноги и жестом указал на одно из плетеных кресел.

– Присаживайтесь, фра Мелиорн. Извините, что заставили вас ждать. Надеюсь, вы не успели заскучать?

Оставшийся стоять эльф отрицательно качнул головой и поблагодарил гостеприимного командира гарнизона изящным придворным поклоном.

– Как хотите, воля ваша. Уважаемый фра, а не расскажете мне, каким ветром вас занесло в наше королевство?

Мелиорн неопределенно пожал плечами, безразлично глядя перед собой. Не дождавшийся ответа тысячник озадаченно хмыкнул и тяжело глянул на загадочно молчащего гостя.

– Хорошо… – Людовик прошелся вдоль стола. – Мой друг сказал мне, что у вас есть письмо для короля и вам необходимо как можно скорее попасть в столицу. Это так, господин посол? – Хозяин кабинета насмешливо подчеркнул последнее слово. Почувствовавший его сарказм Мелиорн неохотно кивнул в ответ. – А нельзя ли хоть одним глазом взглянуть на ваше послание, любезнейший фра?

Эльф отрицательно покачал головой и стал отрешенно смотреть в окно. Людовик красноречиво посмотрел на друга:

– Дин, мы зря теряем время. Объясни своему попутчику, что его заждались в тайной канцелярии.

Настороженный эльф перевел взгляд на приятеля и с тревогой заметил в его глазах знакомый по первым дням общения холодок.

– Мелиорн, приятель, правила игры изменились. – Сотник вопросительно глянул на Людовика и, когда тот едва заметно кивнул, продолжил: – Пришел приказ задерживать всех жителей Шепчущего Леса, оказавшихся на территории королевства.

Мелиорн пораженно распахнул глаза и смертельно побледнел. Раскрыв было рот, он собрался что-то спросить, но, передумав, крепко сжал тонкие губы и безразлично уставился перед собой.

– Я так понимаю, разговора не получится, – со вздохом сделал вывод Людовик и, усевшись в кресло, с упреком посмотрел на молчуна. – Если вы решили изображать из себя святого Яна Непомудского, пусть с вами дознаватели тайной канцелярии беседуют. Знаете, кто это, уважаемый фра?

Безразличный Мелиорн отрицательно покачал головой.

– Крайне неприятные типы, которые без всяких церемоний отберут ваше письмо.

– Навряд ли, – тихо ответил на это гордо вскинувший подбородок эльф. – Правитель Элкиорн предвидел подобный поворот событий. Мое послание здесь!

Мелиорн постучал пальцем по лбу. Людовик уловил в его голосе ехидные нотки, скрытые за безупречной вежливостью.

– М-да-а… – Он усмехнулся. – Это создает определенные трудности. Для вас. – Командир ноирского гарнизона тяжело посмотрел на бесстрастного эльфа. – Костоломы из тайной канцелярии клещами вытащат его из вашей головы. Или запытают вас насмерть, – безжалостно закончил Людовик, заметив промелькнувшее в глазах Мелиорна презрение. – Первый вариант, кстати, для вас предпочтительнее. Если у вас действительно какие-то важные новости, они рано или поздно все-таки попадут к королю в виде протокола допроса. А так вы просто тихо сгинете в подземельях тайной канцелярии.

– Что ж… – Невозмутимый эльф пожал плечами и смело посмотрел ему в глаза. – Любезный господин тысячник, вы воин и производите впечатление человека, который знает, что такое долг и честь. Я поклялся Правителю Элкиорну, что доставлю его слова вашему королю или умру…

– …в пыточных застенках канцелярии, – закончил за него задумчивый Людовик, с уважением покачав головой.

– Старина, ну не дело это… – вмешался в разговор Дин. Решительно шагнув вперед, он встал рядом с бросившим благодарный взгляд товарищем.

– А ну, цыц, заступник, а то обоих к Плешивому Генриху отправлю. – Людовик в раздумье потеребил ус. – Тебя, конечно, быстро выпустят, но пару незабываемых дней, под завязку полных острых ощущений, я тебе обещаю.

Прекрасно знающий его Дин чуть не закричал от радости, поняв, что хозяин кабинета что-то придумал. Незаметно, как ему показалось, ткнув приятеля локтем, сотник замер, дожидаясь продолжения.

– Фра Мелиорн, вы тоже воин, поэтому спрошу вас как честного воина: если мы найдем общий язык и обойдемся без палачей Плешивого Генриха, клянетесь ли вы ни на шаг не отходить от этого обормота, взявшегося проводить вас до Валидора?

Немногословный эльф покосился на стоящего рядом приятеля и, подумав пару секунд, утвердительно кивнул:

– Обещаю.

– Тогда так. – Людовик хлопнул себя по коленям и, поднявшись на ноги, прошелся по комнате. – Дин, плачь, кончился твой отпуск.

Вместо того чтобы последовать совету, сотник радостно улыбнулся. Людовик досадливо махнул рукой:

– Хватит скалиться, отзывчивый ты наш. За него, – хозяин кабинета внимательно посмотрел на Мелиорна, – головой отвечаешь, будь ты мне хоть три раза друг и старый боевой товарищ.

Дин с готовностью закивал.

– Игнорировать приказ я не могу, поэтому повезешь его в тайную канцелярию.

Мелиорн снова напрягся, отодвинувшись от приятеля. Дин непонимающе посмотрел на прохаживающегося перед ними командира гарнизона. Тот заметил их недоумение и довольно усмехнулся:

– Чем недовольны, любители приключений? Не доверяю я Плешивому. – Тысячник хитро прищурился и, остановившись, лукаво посмотрел на них. Сотник разглядел в его глазах веселые искорки. – Поэтому повезешь господина эльфа в столичное управление тайной канцелярии. И только попробуй его по дороге потерять! – Тысячник поднес к носу друга внушительный кулак и заметил невозмутимую улыбку Мелиорна. – А вы-то что развеселились, господин капитан эльфийских стрелков? Я бы на вашем месте так не радовался, любезный фра. В тайной канцелярии вам все равно побывать придется.

Что-то окончательно решив, тысячник устало тряхнул головой и вернулся к столу. Усевшись обратно в кресло, хозяин кабинета внимательно посмотрел на встрепенувшегося сотника.

– Вот что, Дин. Перед тем как сдать своего приятеля коллегам Плешивого Генриха, загляните к капитану королевской гвардии Лесли де Котиньяку. Это мой дружок по детским играм. Передашь ему от меня письмо. Фра Мелиорн, вы сможете написать такую записку, чтобы его величество захотел с вами встретиться?

– Думаю, да! – с энтузиазмом откликнулся Мелиорн, от радости мгновенно растерявший все свое хладнокровие и невозмутимость.

– Тогда начинайте выдумывать текст, – подмигнул ему неожиданно улыбнувшийся Людовик. – Как капитан королевской гвардии, Лесли имеет доступ к королю Наидину и наверняка не откажет другу детства в маленькой просьбе.

– Я же тебе говорил, что он умница!!! – Дин восторженно посмотрел на воспрянувшего духом приятеля.

Мелиорн благодарно приложил руку к сердцу:

– У меня нет слов, способных выразить вам мою благодарность, господин тысячник. Вы…

Во дворе раздался какой-то шум, и дробно сыпанул приближающийся лошадиный топот. Эльф замолчал, тревожно посмотрев на подобравшегося приятеля. Выглянув в окно, Дин с трудом разобрал сквозь поднятые всадником клубы пыли еле стоящего на ногах взмыленного жеребца перед крыльцом. Всадник с трудом сполз с него на землю. Подбежавший Клеменс подхватил пошатнувшегося гонца под руку. Всадник что-то прохрипел и, доковыляв до лавочки, обессиленно привалился к стене.

– Харди, воды принеси, – закричал часовой и бросился к крыльцу.

Дин отвернулся от окна и, увидев вопросительный взгляд Людовика, показал на входную дверь глазами. Та беззвучно отворилась.

– Гонец от десятника Михеля, – доложил дружинник.

– Ну, так чего ты ждешь?! – Командир гарнизона вскочил на ноги. – Зови его сюда!

Дружинник широко распахнул дверь, пропустив в кабинет покрытого грязью человека в форменной куртке. Вошедший торопливо отсалютовал и, захлебываясь от спешки, заговорил:

– Худые вести, господин тысячник. На Лихоборы вчера ночью какая-то тварь налетела! Деревенских без счета потоптала и тамошнего мага в клочья разорвала… – Гонец облегченно замолчал, с трудом переведя дыхание.

– Мартин! – Людовик рванулся к двери, на ходу подхватив с лавки расшитый по воротнику золотой вязью плащ. – Где этот бездельник целый день шляется?! Поднимайте дежурную полусотню. Моего жеребца к воротам! Быстро! – Оглянувшись по сторонам, тысячник отыскал скромные ножны, лежащие в углу. – Дин, со мной. По дороге договорим.

– Господин де Ласси, я бы хотел отправиться с вами. – Старающийся не мешаться под ногами Мелиорн неожиданно шагнул вперед.

Командир гарнизона удивленно поднял брови, потом перевел вопросительный взгляд на собранного Дина. Сотник с улыбкой пожал плечами и толкнул дверь:

– А что? Ты сам сказал: глаз с него не спускать.

– Хорошо. От Дина ни на шаг, – согласно кивнул тысячник и, пристегнув к поясу простенький боевой меч, выскочил на улицу. Из дверей конюшни уже выводили его скакуна, сердито потряхивающего гривой. Людовик оглушительно свистнул, привлекая внимание конюхов. Когда один из полуголых дружинников поднял голову, показал на стоящих рядом спутников и заорал, сложив рупором ладони: – Еще двух лошадей веди.

Глава 7

Святомир с разбегу перемахнул упавшую сосну и застыл, будто налетев на каменную стену. В нос шибанул знакомый резкий запах. Через мгновение, перекатившись по земле, вождь рода Оленей замер за покрытым мхом поваленным деревом. Бесшумно взметнулась над головой сжатая в кулак рука. В то же время внимательный взгляд цепко обшарил зелень окружающих кустов. Бегущие следом сородичи мгновенно растворились среди шелестящей листвы. Скоро они один за другим ползком подобрались к своему вождю, озираясь по сторонам в поисках опасности. Почуяв настороживший Святомира запах, они тоже молча вжимались в землю, судорожно осматривая колышущиеся кроны деревьев. Свежий лесной воздух заметно отдавал горечью железа и мокрой волчьей шкуры. Те, кто хоть раз в жизни сталкивался с варгами, навсегда запоминали их характерный «аромат». И, едва почуяв, старались унести ноги подальше.

«Волчьи всадники. Прошли совсем недавно. Буквально перед нами. Запах совсем свежий и еще не успел осесть к земле». Осторожно высунувшись из-за ствола, Святомир неторопливо обвел кусты ищущим взглядом, забыв про охоту и преследуемого матерого кабана. Замерев, он еще полминуты вслушивался в привычный шум леса. Потом медленно отполз к торчащим во все стороны корням и, не оборачиваясь, махнул ладонью с растопыренными пальцами. Понявшие команду товарищи послушно растворились в листве окружающих кустов. Почти сразу слева раздалась звонкая трель дрозда. Святомир неслышной тенью скользнул между непотревоженных веток. Привалившийся к шершавому стволу Остроглаз, лучший следопыт племени, склонился над разворошенным хвойным ковром. Глубокий отпечаток волчьей лапы, намного крупней обычного, до половины заполнился выступившей из-под мха водой. Остроглаз молча показал на второй отпечаток чуть в стороне. Спешащий волк пробежал по едва высохшей низине, оставив четкую цепочку следов. Не успел Святомир одобрительно кивнуть невозмутимому следопыту, справа и слева вынырнули остальные охотники. Притаившись вокруг изучающих следы сородичей, они настороженно вглядывались в листву, готовые в любой момент вскинуть охотничьи луки с наложенными на тетиву стрелами. Стоя на колене, Остроглаз изучил отпечаток волчьей лапы и поднял взгляд на терпеливо ждущего вождя.

– Один. Пришел вон оттуда, – едва слышно прошептал следопыт, показав поднятой с земли веточкой направление. – Потом перепрыгнул овражек и ушел к трем осинам на пригорке. Двигался смело, не особенно прячась. Зверь свежий, совсем недавно хорошо отдохнул и поел.

Остроглаз кинул на след последний пытливый взгляд и, поднявшись на ноги, отряхнул штаны от приставших хвоинок и высохших листьев. Неподвижные охотники молча косились на своего вождя, готовые сорваться с места по первому его слову.

«Идет в открытую. Это плохо, – зло прищурился Святомир. – Прошел по опушке, потом повернул обратно. Скорее всего, обратно к главному отряду. Иначе чего ему кружиться. – Святомир медленно выпрямился и, нервно втянув воздух подрагивающими ноздрями, показал в сторону родного селения. Ожившие охотники закинули за спину луки и рванулись сквозь кусты размашистым широким шагом лесных жителей. Последний раз окинув кусты быстрым взглядом, вождь последовал за ними, продолжая размышлять на бегу. – Раз разведчик не прячется, волчьи всадники прекрасно знают, куда они попали, и не особенно боятся. Совсем плохо… – Святомир метнулся влево, огибая выросшее на пути дерево. – А если не боятся, значит, или дураки, или, скорее, отряд настолько сильный, что может справиться с любой угрозой».

За проносящимися мимо деревьями мелькали размеренно бегущие товарищи. Прикусив губу, Святомир прибавил скорости, задавая темп. Остальные лесовичи пристроились поблизости от вождя, время от времени разбегаясь в стороны, обходя многочисленные завалы и ямы с осыпавшимися краями. «Волчьи всадники – дикари, кровожадные убийцы, вообще кто угодно, только не сумасшедшие самоубийцы. С нами они уже не раз встречались, бойцы опытные и хитрые. Значит, отряд по-настоящему большой. Надо узнать получше, но сначала… Сначала предупредить остальных. Волчьи всадники – враг серьезный и беспощадный. Дорвутся до стойбища – вырежут всех. – Святомир пригнулся, нырнув под перегородившую тропу ветку. – С сильным отрядом нам одним не управиться. Надо уходить дальше, к соседям. Отослать вперед женщин с детьми, а самим как-то придержать зеленомордых. Ничего, нам бы только до Медведей добраться. Они – племя большое, помогут. А там видно будет, что делать дальше».

Святомир не останавливаясь огляделся. Сородичи бежали легко, уверенно держась рядом, ловко перескакивая вылезшие из земли корни. Встретив на пути поваленное дерево, они, не сбавляя скорости, перемахнули перегородивший дорогу ствол почти метровой высоты. Не зря тотемом их племени считался быстрый, как ветер, олень. Сородичи Святомира искренне верили, что это именно он положил начало их племени, гордясь большерогим и гордым покровителем. С быстроногими Оленями не рисковал тягаться в беге никто из многочисленного лесного народа. Говорили, что легче поймать солнечный луч, чем убегающего лесовича из рода Оленя.

Верста за верстой оставались за спиной, пролетая мимо однообразно шумящих деревьев. Не снижая скорости, лесовичи нырнули в вытянувшийся поперек дороги широкий сырой овраг. Мелькнули растущие по обрывистому краю кусты бузины и дикой малины. Лесовичи дружно ухнули вниз, навстречу заболоченному дну оврага. Сноровисто перемахнув неглубокий ручеек по лежащей поперек течения березе, охотники, не сбавляя шага, рванули вверх по склону. И, пробив точно такой же заросший колючим кустарником край, вырвались из влажного полумрака.

Справа проплыл знакомый холм, напоминающий гигантский муравейник, сплошь заросший молодыми березками в человеческий рост. Он служил дальней границей летней стоянки лесовичей из рода Оленя и славился обилием красноголовых подосиновиков и крепышей белых в конце лета. Сородичи Святомира так и называли этот взгорок – Грибной Холм. С каждой минутой несущиеся сквозь лес охотники приближались к родной Солнечной Поляне.

Не обращая внимания на накопившуюся усталость и залитые потом лица остальных охотников, Святомир безжалостно гнал их вперед, надеясь выиграть для оставшихся дома сородичей побольше времени на сборы и бегство прочь от приближающейся опасности. Ведь кто, как не он, вождь племени, должен позаботиться о спасении рода от нависшей над всеми беды. Обогнув непроходимый высокий завал, легконогие лесовичи выскочили на берег широкого прозрачного ручейка, где глубины было по колена. Ему сородичи Святомира тоже дали свое имя, ласково назвав за негромкое мелодичное журчание Говорком. Правда, своенравный ручей, вернее даже неглубокая лесная речка, не всегда мирно и спокойно нес свои воды через лес. Весной, когда таяли просевшие от возвращающегося тепла сугробы, Говорок превращался в мутный грязный поток, с грозным рокотом несущий обломки деревьев и вывороченные камни. Но сейчас он безобидно звенел по каменистому дну, весело играя солнечными бликами в пробившихся сквозь густую листву лучах. Разогнавшиеся охотники в туче сверкающих брызг рванулись на другой берег по неглубокой в эту пору воде. Отсюда до поляны-становища рода Оленей было уже рукой подать. Святомир повернул голову к бегущему слева Остроглазу и закричал, перекрывая свистящий в ушах ветер:

– Останешься у ручья и встретишь гостей. Возьми с собой Чаруша и Ухвата.

Ничего не ответивший Остроглаз коротко свистнул, обернувшись к остальным охотникам. Призывно махнув двоим из них, он резко развел сложенные перед грудью ладони. Охотники дружно кивнули и метнулись в разные стороны, нырнув в стоящие непроницаемой стеной кусты вдоль узкой лесной тропы.

– Спрячьтесь как следует. Учуют волки – беды не оберетесь. В драку не лезьте. Дождетесь, посмотрите, что к чему, и делайте ноги. Все понял?

Берегущий дыхание следопыт успокаивающе посмотрел на вождя и, подмигнув, скрылся между свисающих до земли ивовых веток.

Как перед этим Остроглаз, вождь Оленей свистом привлек внимание оставшихся лесовичей и, подняв над головой руки, вытянул их вперед. Прибавившие ходу охотники обогнали чуть притормозившего Святомира, ветром мчась по знакомым с детства тропинкам. Вон в тот усыпанный спелыми ягодами малинник из деревни посылают младших девчонок с плетеными туесами. А возле оставшегося чуть в сторонке березняка всегда море роскошных подберезовиков чуть ли не до самого снега. Вождю казалось, что каждое оставленное за спиной дерево шепчет: «Быстрей! Торопись, вождь! Враг рядом!» Чуткое ухо уловило треск сучьев слева. Святомир обогнул перепутанные непроходимые заросли дикого шиповника, выскочив в светлый поредевший лес. Несколько родичей, собиравших хворост, вскинули руки в приветствии и пораженно застыли, когда вождь и остальные охотники без слов пронеслись мимо. Проводив их удивленными взглядами, сородичи побросали вязанки и бросились следом.

Вождь Оленей остановился только тогда, когда выскочил из зеленого лесного полумрака на залитую солнечным светом поляну-становище. Члены родного племени буднично занимались своими обычными делами у курящихся дымками землянок. Несколько женщин, сгорбившихся на берегу текущего по краю поляны ручья, скоблили лохматую медвежью шкуру. Над водой курилась легкая полупрозрачная дымка. Расположившиеся на небольшом песчаном плесе прачки с мокрыми шлепками полоскали грязное белье. От большого костра в центре поляны вкусно тянуло чем-то съестным. Сидящие на корточках мужчины кружком уселись неподалеку, бросая на булькающий котелок жадные взгляды. Несколько подростков с закинутыми на плечи удочками почтительно подошли к приглядывающим за кипящим варевом стряпухам и гордо протянули тяжелые связки пойманной рыбы. А на самом краю лесной деревни носились полуголые дети, с визгом гоняясь друг за другом в вымахавшей по пояс траве. Деревня жила будничной мирной жизнью.

Отдышавшийся вождь племени набрал в грудь побольше воздуха:

– Родичи, тревога! Варги недалеко от стойбища! – Крик Святомира прозвучал громом среди ясного неба, сорвал всех с привычных мест и перемешал в водовороте огорошенного новостью лагеря. – Берите самое необходимое, и в дорогу! Большой отряд, нам одним не выстоять. Уходим к соседям.

Женщины без лишних охов бросали привычные дела. Притихшие дети непонимающе озирались по сторонам. Те, кто повзрослее, хватали за руки растерянных малышей и бросались к зовущим матерям. Женщины без лишней суеты разобрали совсем грудничков и бросились по своим землянкам. Жители лесной деревни не имели сундуков с накопленным добром, и нехитрые сборы не занимали много времени. Продев руки в подвесные люльки, они пристраивали в них совсем крох, увязывали в теплые одеяла наскоро собранные вещи и бежали к большой землянке, где хранилась добытая племенем еда.

Неподвижный Святомир спокойно наблюдал за сборами сородичей. Он уже много раз видел подобное зрелище и каждый раз удивлялся, с какой сноровкой женщины племени собирались в путь. Полчаса, и племя готово выступить в дальний путь. Эта выучка вырабатывалась годами, и от нее подчас напрямую зависела судьба племени. Род Оленей жил на северной окраине земель лесовичей, и к ним частенько наведывались незваные гости из заболоченного Гиблого Леса, расползшегося за Западным Трактом. Иногда воины племени встречали их на самой границе, но чаще спокойно отходили назад, в глубину принадлежащих народу охотников лесов. И уже там, объединившись с другими родами и собрав достаточно сил, останавливались и устраивали пришедшим теплую встречу, после которой уцелевшие гости убирались восвояси, бросая награбленное добро и проклиная заманившего их в эти проклятые леса умника. Это случалось не часто, но регулярно, раз в три-четыре года. Лесовичам волей-неволей приходилось доделывать работу за королевскими конниками, громящими по всему Хоноргарду банды разбойников. Остатки разбитых отрядов спешили укрыться в сплошных болотах Гиблого Леса, чаще всего напарываясь на выставленные кордоны и пытаясь обойти их через принадлежащие лесовичам земли. Нередко к ним заносило и отряды волчьих всадников. Эти, правда, чаще появлялись в лесах народа охотников с юга, выбитые из родных степей и прижатые к лесу.

Вождь нашел в смешавшейся толпе сородичей высокую фигуру Кожедуба, который служил ему и левой, и правой рукой сразу. Помощник Святомира проталкивался сквозь мечущихся по поляне людей. Когда выбежавшие из леса охотники всполошили лагерь, он с другими взрослыми рыбаками перегораживал сетью разлившуюся в дальнем конце луга речку. Оставив товарищей сматывать с таким трудом сделанную снасть, Кожедуб со всех ног бросился к Святомиру, даже не разобрав, о чем тот кричит, но каким-то шестым чувством почуяв неладное.

Дождавшись проталкивающегося к нему друга, Святомир жестом приказал следовать за собой и почти бегом поспешил к находящейся на отшибе землянке волхва племени Черногора.

– Привет, Свят. Смотрю, охота на кабана сегодня не задалась. – Прорвавшийся сквозь толпу Кожедуб двинулся рядом, подстраиваясь под широкий шаг вождя племени.

– Виделись с утра, – отрезал не склонный шутить Святомир. – Это как посмотреть… Не пошли бы за секачом, не наткнулись на следы.

– Следы? – сразу насторожился друг.

Бросив короткий взгляд на ничего не понимающего Кожедуба, вождь догадался, что тот еще не знает тревожной новости.

– Варги к северу.

– Со стороны Тракта? – удивленно переспросил забежавший вперед помощник.

– Я сам удивлен, – пожал плечами Святомир, пропустив молодку с большим узлом. – Собирай стариков, женщин, и уносите ноги к соседям.

– К Белкам? – на всякий случай уточнил помощник.

– Да, – подтвердил вождь, перепрыгнув кем-то брошенную корзину с бельем. – Пока к Белкам. Но там не задерживайтесь. Передай их вождю Горисвету, чтобы тоже собирался и отходил вместе с вами.

Опередивший его Кожедуб перегородил дорогу, удивленно посмотрев в холодные непроницаемые глаза друга.

– Сдается мне, очень большой отряд, – объяснил Святомир и решительно отодвинул его в сторону. – Боюсь, даже в союзе с соседними племенами мы их не остановим. Придется уходить дальше, к Медведям.

Кожедуб втянул воздух сквозь стиснутые зубы и вполголоса выругался. Потом немного помолчал и с сомнением протянул, бросив красноречивый взгляд на бегающих по лагерю сородичей:

– Свят, от варгов можем не оторваться. Волки не хуже нашего бегают по лесам. А с детьми, женщинами и стариками быстро идти не получится.

Святомир успокаивающе положил руку другу на плечо и взялся за закрывающую вход в землянку пятнистую шкуру: