Текст книги "Паутина"

Глава 11

Проезжая мимо сквера, Федор велел водителю свернуть с шоссе и остановиться.

– Это еще зачем? – подозрительно спросил Липков. Теперь, когда он успокоился, вся эта возня с захватом, казалась даже привлекательной и в какой-то мере развеселила заместителя прокурора. Не любил смотреть по телевизору боевики. Все они далеки от действительности. Не от жизни. Наиграно все в них. И Савелий Тимофеевич томился от скуки. А тут такое и не хуже боевика. Ведь под прицелом Туманов их держит. Вдруг кого-то захочет убить?

Липков покосился на молодого следователя, определив ему геройскую смерть и соответствующие похороны. Себе такого желать не хотел.

За свою долгую работу в прокуратуре, ничего подобного с ним не случалось. И общаться приходилось, в основном, с преступниками, которые уже находились в камерах следственного изолятора. А кого вызывал по повесткам, предпочитали бегом бежать к нему. И тут такое. Ну, Туманов, повеселил старика. Будет, что рассказать коллегам.

Липков глянул в окно и задался вопросом: «Для чего Туманов велел остановиться у сквера? Надеюсь, расстреливать нас он не собирается?»

Теперь все находящиеся в «Газели» вопросительно уставились на Федора. Пять пар глаз, испуганно наблюдали за каждым движением руки, в которой Туманов держал пистолет. Все молчали, и только адвокат Усков протяжно вздыхал, сожалея, что связался с Федором и нашел на свою задницу хороших приключений.

Федор на минуту призадумался, посмотрел сначала на сквер, потом на своих заложников. В голову пришла довольно занятная, на его взгляд, мысль, и он сказал сержанту водителю:

– А ну-ка, вылезай из-за руля. Перебирайся сюда, в салон.

Толстенький сержант оказался довольно покладистым мужиком. Его не надо было долго уговаривать. Потеснив адвоката, он уселся рядом, поглядывая на пистолет, ставший теперь для всех подобием кнута. Только подстегивать никого не надо. Достаточно, навести ствол на любого, и тот делается податливым и сговорчивым, как водитель.

– Ну, что ж, я думаю, пришло время нам расстаться, – весело сказал Федор. Он не переставал удивлять Липкова.

Заместитель прокурора, уставился на редкие кусты, росшие по обочине проезжей части. «Он что, собирается тут отсиживаться? Ну, совсем сбрендил от радости. Только не рановато ли радуетесь, капитан Туманов?» – позлорадствовал Липков. Настроен он был решительно. Только бы добраться до первого милиционера. Часа не пройдет, как Туманов попадет обратно в камеру. Наглец. Чего удумал.

Липков заглянул Туманову в глаза, пытаясь определить, чего задумал этот ненормальный и чуть не лишился дара речи, когда Федор удивил его и всех остальных, сказав:

– А теперь, господа, я всем предлагаю раздеться.

У Липкова глаза полезли на лоб. Не ослышался ли он?

– Что? Раздеться?..

Вслед за Липковым и остальные не удержались от подобного вопроса. И Федору пришлось довольно резко повторить для тупых:

– Я сказал, всем сбросить одежду. В третий раз повторять не буду. Предпочитаю объясняться с вами по-другому, – он показал пистолет. – Кто ослушается, пристрелю и выброшу из машины.

Он сам до конца не решил стал бы убивать этих людей только лишь за то, что кто-то из них отказался подчиниться. Вопрос довольно сложный. Но в его разрешении помог податливый водитель. Он быстро расстегнул рубашку, повесил ее на спинку сиденья, потом принялся стаскивать брюки.

Федор похвалил его за сообразительность, сказав, что великодушно дарит водителю жизнь.

– А кого-то из вас, – поглядел он на остальных, – мне придется убить.

Угроза подействовала, и один за другим заложники стали раздеваться. Пришлось бросить ключ от наручников Корякину. Но когда на следователи и опере остались только трусы, Федор велел им пристегнуться.

– Скажите, Туманов, к чему вся эта комедия? – с подчеркнутой строгостью спросил Липков. Теперь, оставшись без одежды, обнажив свое щуплое тело, он испытывал тоже, что испытывает черепаха лишившаяся панциря. И сделался беззащитным как дитя.

Федор критически посмотрел на него голого и сказал:

– Это не комедия, а драма. И вы в ней главное действующее лицо, – заверил Туманов заместителя прокурора, совсем утратившего всякое достоинство и превратившегося в жалкого старичка, на которого даже неприятно смотреть.

Теперь и сам Липков, и следователь с коренастым опером, и водитель с адвокатом – все предстали перед ним в совершенно другом ракурсе. В глазах, ни капли надменности. Скорее, стыд за те недостатки, которыми их наградила природа.

– Ну ладно, – Туманов оказался милостив. – Носки можете оставить, а трусы всем снять. Так вы будете похожи на нудистов. Какое-то время отсидитесь в кустах. Потом чего-нибудь придумаете. А я тем временем уеду из города. Так что, господа, трусарды всем снять и бегом в сквер, – он открыл боковую дверь салона.

Первым опять отличился водитель. Сбросив синие в цветочек трусы, он спрыгнул на траву, и уже через несколько секунд его толстая голая задница замелькала в кустах.

За ним последовали Корякин со следователем. Со стороны могло показаться, что эти двое влюбленных взялись за руки и вприпрыжку поскакали с глаз долой, чтобы уединиться в сквере.

– Я могу рассчитывать хоть на какое-то снисхождение? – робко попросил адвокат, загораживаясь спереди кейсом.

– Можете, – пообещал Туманов, вырвал из рук адвоката кейс, высыпал из него все бумаги под ноги. Потом вернул кейс Ускову, давая понять, что это единственное снисхождение.

Последним покидал салон заместитель прокурора Липков. Ни о каком снисхождении он просить не стал.

В довершении экзекуции над Липковым, Туманов осуждающе посмотрел на то, что свисало у прокурорского работника между ног, и со вздохом произнес:

– А вам и прикрываться не стоит. Вряд ли кто-то это разглядит, – он кивнул на молодца, спрятавшегося в завитушках Липкова.

Липков покраснел от стыда и чуть не забрызгал Федора слюной, заорав:

– Погоди, сука! Попадешься. Я тебя к педикам определю. Они тебе жопу наизнанок вывернут.

Дослушивать Липкова, Федору было не досуг. Шлепнув ногой по тощей заднице, выбросил заместителя прокурора из салона «Газели».

И тот, как заяц, поскакал к ближним кустам, где его уже поджидали Корякин со следователем и присев, призывно махали руками.

Прежде, чем уехать, Федор вытащил обойму с патронами и, открыв окно, крикнул:

– Липков! Держи! – и выбросил пистолет и обойму, и, включив мотор, быстро рванул с места.

Пистолет и обойму нарочно бросил не в кусты, а на обочину. И проезжавшие мимо водители видели, как из кустов сквера, выскочил совершенно голый, уже немолодой человек и стыдливо приседая, подбежал, схватил пистолет, вставил в него обойму, но стрелять не стал.

«Газель» уже мелькала вдалеке, теряясь в потоке машин. И Липкову оставалось только обругать Туманова и вернуться в сквер. Что он и сделал. Виляя тощим задом и размахивая пистолетом, он прыгнул обратно в кусты.

А Туманов, доехав до ближайшей станции метро «Ботанический сад», бросил «Газель» и не торопясь, спустился по эскалатору.

В это время все пятеро голышей расположились в сквере, недалеко от шоссе, за большими кустами, стараясь никому не попадаться на глаза.

Собиратели стеклотары, испуганно шарахались, когда вдруг в густом кустарнике перед ними представала такая картина: четверо совершенно голых мужиков в непринужденных позах развалились на траве, а пятый в очках стоял и стыдливо прикрывал кейсом свои мужские достоинства.

Потом Липков не выдержал, отобрав у Корякина пистолет и используя его как ударный инструмент, отбил у кейса петли, разделив его на две половины.

– Хватит тут торчать, – категорично заявил он тоном руководителя. – Надо отсюда выбираться.

– В таком виде? – занервничал Усков. – Я не пойду.

– Ты, адвокат, умом не тронулся? Собираешься тут сидеть до ночи? Кроме алкашей сюда никто не заходит. А эти пьянчужки не побегут вызывать милицию.

Следователь и капитан Корякин, пристегнутые друг к другу наручниками, сидели как кровные братья и в один голос изрыгали на Туманова проклятья, от которых скоро Липкову стало тошно.

– Заткнитесь, суки! Надоели своим нытьем, – рявкнул на них он. Еще заместителя прокурора раздражало поведение водителя. Долбак тот законченный. Слишком быстро смирился со своей участью.

Как древний человек, не поднимаясь с корточек, водитель ерзал по траве, отыскивая спелые ягоды земляники, и отправлял их в рот, причмокивая.

Все четверо голышей поглядев на него, переглянулись, а Корякин деловито заметил:

– Во, натура! Все ни по чем.

По поводу водителя, заместитель прокурора покрутил пальцем у виска, посчитав водителя безнадежно потерянным. Сейчас его больше волновало собственное спасение из столь щепетильного положения.

– Значит, так, – оглядел он всех, кроме занятого земляникой водителя. – Кому-то предстоит выйти на шоссе, – свой строгий взгляд он задержал на Ускове. Но тот сразу отказался, ссылаясь на застенчивость.

Пристегнутые друг к другу наручниками Корякин со следователем, тоже не очень-то подходили для этой миссии. И Липков вздохнул.

– Черт с вами! Оставайтесь тут. Я пойду, – сказал он и забрал у Ускова обе половинки кейса: одной прикрылся спереди, другой – сзади. И только так смело вышел из кустов.

Вскоре его голое тело уже мелькало возле шоссе. Но когда он появился на проезжей части, водители ошалело шарахались от него, явно принимая за сумасшедшего.

Положение спасло то, что мимо проезжала «скорая». Увидев голого человека со слезами на глазах умолявшего хоть кого-нибудь остановиться, водитель «скорой» нажал на тормоз.

Липков проворно запрыгнул в салон.

За ним внимательно наблюдали из-за кустов четверо голых мужиков, и позавидовали.

Адвокат Усков не выдержал, громко испустил протяжный вопль:

– А как же мы теперь? – Он побоялся, что Липков уедет. Но через пару минут, «Газель» с красным крестом на двери свернула с шоссе и врезалась передком в заросли сквера.

Боковая дверь салона открылась, и все четверо увидели счастливую физиономию Липкова. Заместитель прокурора деловито махал рукой товарищам по несчастью.

Глава 12

Даша смотрела на Туманова, как на человека вернувшегося с того света.

– Федор!

Так вот сразу и не поймешь, чего в ее голосе больше, восторга или удивления. Но то, что она еще не вычеркнула его из своей памяти – это уже хорошо, по крайней мере, для Туманова. Куда ему еще податься? Домой нельзя. К друзьям приятелям тоже рисково. Вот и пришел к ней. Может, даст приют, не выгонит.

– Федор, ну где ты был? – Даша прижалась лицом к его груди и едва сдерживалась, чтоб не разрыдаться, зашептала. – Я звонила тебе. Целую неделю звонила. Приезжала … Ну, прости ты меня, дуру. Погорячилась я тогда. Но нельзя же так жестоко поступать, по отношению ко мне. Пропал куда-то и ни слуху, ни духу. Где ты был?

Федор тихо прикрыл дверь и спросил, очень удивив Дашу:

– Ты одна?

– Ты что, Федор? А с кем я должна, по-твоему, быть? – немного обиделась Даша. Зачем он спрашивает?

Федор чмокнул ее в лоб и сказал, не пускаясь в пространные разъяснения:

– Не сердись. Это я так. Давно не видел тебя. Вдруг у тебя кто-то появился. Мы тогда так расстались… – он решил не договаривать. Честно говоря, не хотелось вспоминать о том вечере, когда вся родня отмечала ее день рождения, а он не пришел. Вернее пришел, но с большим опозданием.

Федор заметил на груди у Даши кулон, золотое сердечко. Тот самый. Теперь не сомневался, Даша его простила и больше не сердится.

Девушка предано посмотрела ему в глаза.

– Какой же ты дурачок, Федор. Никто мне не нужен кроме тебя. Разве ты это еще не понял, миленький? – она хотела обнять его, но Федор сдержал ее порыв.

– Подожди, Даша. Дай я сначала приму ванну, – он стал раздеваться прямо в прихожей. Пиджак, рубашка, брюки – все аккуратно сложил в уголке на полу.

Еще когда он только вошел, Даша почувствовала неприятный запах от одежды. Он так и не сказал ей, где все это время пропадал. Но судя по запаху от одежды, был он явно не на курорте.

Он стоял на коврике в одних трусах, повернулся боком, и Даша увидела на спине, ближе к пояснице здоровенный синячище.

– Ого. Кто это тебя наградил таким синяком? – Даже не надо быть медиком, чтобы понять, били по правой почке.

Она тихонечко притронулась, и лицо Федора покривилось от боли.

– Да есть люди. Постарались. Но сейчас уже ничего, подживает.

Даша догадалась, хитрит любимый, не хочет говорить, как больно.

Она внимательно еще раз осмотрела художество на его спине.

– Хорошо, видно, старались. Так и инвалидом остаться можно, – она не считала себя дурой. Не раз слышала от подруг, где любят «подлечить» почки. И она спросила: – Ты сидел в камере?

Федор похвалил верную подругу за сообразительность.

– Знаешь, Дашка, дай мне смыть с себя грязь, а потом я тебе все расскажу. Обещаю, – и он закрыл дверь ванной.

Ровно через полчаса, завернувшись в большое махровое полотенце, Федор сидел за столом и почти не жуя глотал обсыпанное приправами мясо, которое Даша успела приготовить, пока он полоскался в ванне.

Хозяйка она была превосходная, и сейчас Федор лишний раз в этом убедился, быстро утолив голод. Но сейчас его больше интересовало другое. Он заметил, что короткий халатик, в который она переоделась, был единственной одеждой скрывающей великолепные достоинства Дашиного тела. И глядя на эту, на взгляд Федора ненужную деталь, ему захотелось, чтобы она поскорее избавилась от нее. И Федор взялся помочь ей, окинув девушку с головы до ног взглядом ненасытного любовника.

Он потянул за поясок, и халат распахнулся, обнажив красавицу.

Даша заметила, как сразу вспыхнули у него глаза, и игриво заметила:

– Милый, кажется, в тебе заговорил самец.

– И еще какой, – в тон ей ответил Федор, нежно обнимая девушку за талию.

Глава 13

Федор нежно обнял Дашу и поцеловал во влажный от пота лоб.

Страшно подумать, что он вдруг может потерять ее навсегда. И мог бы уже, если б не посчастливилось убежать. Сейчас ни о чем плохом думать не хотелось. Вот он, рядом с Дашей. Но надолго ли их счастье?

На этот вопрос Федор ответить не мог. Обида была в душе. Стоило ему попасть в такой переплет и все, кто работал с ним в управлении, отвернулись. Неужели, они и в самом деле считают его убийцей? И попробуй теперь докажи, что не убивал он того чувака и что это кем-то придуманная подстава. Только пока не знает он, кто же его так ловко подставил и за что?

Эти два вопроса не давали покоя. И первый, пожалуй, поважнее будет. Уж слишком умело все обставлено.

Заметив, что он о чем-то задумался, Даша спросила:

– Что-то не так?

Федор не хотел своими проблемами озадачивать любимую девушку и рассказывать, почему в душе у него тревога и он пока еще не знает, как быть дальше? Ведь не может же он все время отсиживаться у Даши. Не хватало, чтоб у нее возникли неприятности. А они обязательно будут, если он останется надолго.

Но несколько дней ему все же придется отсидеться у нее, а потом …

Федор не знал, что будет потом. Но что-то надо будет предпринять, чтобы доказать свою невиновность. Придется отталкиваться от обратного. Раньше доказывал вину преступников, распутывал их логические и нелогические ходы. Теперь настало время позаботиться о себе. Опыт, наработки в органах – все пригодится. И пусть те, кто захотел его упрятать за решетку, заранее не радуются. Капитан Туманов еще покажет, на что способен.

– Федор, я задала тебе вопрос. А ты не ответил. Ты что, меня совсем не слышишь? Я спросила тебя, что-то не так? – Даша подняла голову, облокотившись на руку, и смотрела на Федора, теперь уже настойчиво дожидаясь ответа.

Он заставил себя улыбнуться, сделав вид, что она ошибается в своем представлении о нем.

– Ну что ты, Даша? С чего ты взяла, что я тебя не слушаю?

Но Даша была не из тех простушек, кто с легкостью готов верить каждому слову произнесенному мужчиной. И сейчас внимательно посмотрев ему в глаза, она укоризненно сказала:

– Зачем ты врешь, Федор? Я же вижу что-то не так. И это твое недельное отсутствие. Ни дома тебя нет, не на работе …

Федор забеспокоился. Не хватало, чтоб в управлении узнали о существовании этой куколки. Тогда жди сюда гостей.

– Ты звонила мне на работу?

– Конечно, – Даша как будто удивилась его тупости. – Куда я еще должна звонить, если тебя нету дома? Я и позвонила. А что, не надо было?

Федор сел, прикрываясь простыней. Плохо, если она назвала свою фамилию и имя. Не такие уж у них работают олухи, чтобы не догадаться по сути вопроса об отношении звонившей к Туманову. Ни с того, ни с сего, ни одна дура не будет беспокоиться. Ну, Дашка!

– И с кем ты разговаривала? – его официальный тон немного напугал Дашу.

– С дежурным. Я спросила капитана Туманова. Но он сказал, что тебя нет и больше никаких объяснений. Я что-нибудь не так сказала? – забеспокоилась девушка.

– Надеюсь, ты не стала ему докладывать, кто я тебе?

Даше показалось, что Федор вообще считает ее дурочкой. Даже немного обидно стало. Недооценивает он ее. А зря. Не настолько она глупа, чтобы вот так незнакомому человеку рассказывать интимные вещи.

– Федор. Ты вообще уж. Конечно же, ничего такого я ему не сказала. Но от тебя мне хотелось бы услышать объяснения.

У Федора от сердца отлегло. Нет, все-таки Дашка молодец. А так мало ли кто может спрашивать о нем. Может, кому-то он срочно понадобился по служебным делам. Но на всякий случай спросил:

– А ты откуда звонила? С домашнего телефона?

Но Даша успокоила. Оказывается, она была даже очень не глупа, чтобы звонить с домашнего аппарата.

– Не волнуйся, дорогой. Я звонила со своего сотового. Вас устраивает? – ядовито спросила она.

Федора это вполне устраивало. И он даже решил выложить ей, где пропадал целую неделю.

– Понимаешь, Даша, я влип в неприятную историю, – начал он издалека, стараясь предугадать, как на это все отреагирует Даша. Может и не стоит посвящать ее? Хотя тут же он принял другое решение. Стоит, если он собирается какое-то время отсидеться у нее.

Но Даша, кажется, не поверила насчет истории. Глянула на него недоверчиво и сказала:

– Да ладно. Разыгрываешь?

В уме у нее не укладывалось, что такой опытный оперативный работник, каким был Федор Туманов и может влипнуть в историю да к тому же неприятную. Ей казалось, что с ним вообще ничего подобного произойти не может.

Однажды Дашина подруга назвала его супер мент, когда Даша по простоте взяла и рассказала ей о своем женихе, назвав его фамилию. И подруга чуть не захлебнулась от зависти. Оказывается, у них на юрфаке много говорили об известном сыщике, о методах его работы и что для него будто бы нет такого преступления, которое бы он не раскрыл. Потому и работает он не по простым делам. Еще она просила познакомить ее с Федором.

Но Даша решила, фигушки. И на этот счет не стала давать обещаний.

И вдруг он говорит ей такое, что и в голове-то не укладывается.

Но поверить придется.

– Может, ты расскажешь подробней? – попросила Даша, все больше понимая, что Федор с ней не шутит и если говорит, то, значит так и есть на самом деле. Значит, плохо ему.

– Расскажи, если это не составляет оперативную тайну, – Даша вспомнила, как иногда, когда просила Федора рассказать что-нибудь о своей работе, он ссылался на оперативную тайну.

Но сейчас такого не произошло. Федор махнул рукой.

– Да какая там тайна. Я бы сказал – недоразумение, в котором я являюсь главным действующим лицом. В общем, слушай …

Все, о чем он хотел рассказать Даше, отводя на это не более тридцати минут времени, заняло почти два часа. Сам удивился своему красноречию. Но уж так пришлось, подробно, во всех деталях, чтоб она лучше поняла.

Она выслушала его, не перебивая, и только когда он замолчал, спросила:

– Ну и что ты намерен теперь делать?

Вопрос был задан по существу, но Федор решил отделаться шуточкой. Сказал:

– Поддаться природному инстинкту самосохранения.

Даша не поняла, насколько это применительно к его положению и спросила:

– А это как? Нельзя ли подробней, господин сыщик?

Федор улыбнулся, заметив в ее глазах беспокойство. Поцеловал Дашину руку. Так приятно, что хоть кому-то ты не безразличен в этом огромном мире.

– Скажем так: я собираюсь кое-что предпринять, чтобы доказать свою невиновность. Понимаешь?

– Угу, – кивнула Даша, одобрив будущие действия Федора, и высказала свое мнение: – Сидеть, сложа руки нельзя. Мне кажется, нужно начать… – она вдруг замолчала, виновато глянув в глаза своему любимому, потому что сама не знала, с чего ему стоит начать.

И Федор решил ей помочь.

– Сначала я хочу выяснить, почему агент не пришел на встречу.

– Правильно, – радостно воскликнула Даша, но тут же и сникла: – Подожди. Но ты же сам сказал, что вероятней всего тебя уже ищут и как минимум неделю надо отсидеться.

Она беспокоилась о нем, его любимая, добрая, Даша. Но все-таки некоторых вещей недопонимала.

– Для этого, моя милая, мне необязательно идти к нему домой. Если ты не возражаешь, я воспользуюсь твоим телефоном.

Даша не возражала, протянула руку и подвинула ему аппарат.

– Звони, сколько хочешь и куда хочешь, – сказала она.

– Нет, не этим, а сотовым, – попросил Федор, не рискуя звонить с аппарата. Конечно, при желании свободно можно прослушать и сотовый. Но он был уверен, пока до этого дело не дошло.

– Пожалуйста, – раздобрилась Даша, подав ему трубку сотового.

Федор быстро набрал номер, но ждать пришлось довольно долго, пока там взяли трубку, и тихий женский голос устало спросил:

– Алло?

Федор, как человек вежливый, поздоровался и попросил:

– Мне бы с Виктором поговорить?..

Кажется, женщина удивилась такой просьбе, и голос ее зазвучал недоуменно:

– С Виктором?..

– Да, с Виктором, – подтвердил Федор. – Будьте добры, пригласите его к телефону. У меня к нему очень важный разговор. Пожалуйста, – добавил Федор. Он звонил Верзиле на сотовый. И было весьма странно, что трубка оказалась в руках у женщины.

– А могу я узнать, кто его спрашивает? – спросил все тот же голос.

Федор попробовал определить, кто с ним мог разговаривать. Судя по голосу, женщине примерно под шестьдесят. Да и не женат Верзила. Уж Федор это точно знал. Стало быть, он разговаривал с матерью Верзникова. Да и Верзила как-то говорил, что мать серьезно страдает сердцем. Наверное, вот почему у нее такой слабый голос.

Но стоит ли ей называть свою фамилию? Может, соврать, назваться приятелем Верзилы? Но тут же передумал. Вдруг, женское сердце почувствует фальшь? Тогда и на ее откровенность рассчитывать не придется.

– Моя фамилия – Туманов. Федор Туманов. – Отчество он не стал говорить. В данном случаи, ни к чему оно.

В голосе женщины появился доброжелательный настрой, но и осторожность еще совсем не пропала.

– Вы тот Туманов?.. – она нарочно не договорила, предоставляя ему право сделать о себе дополнение.

Федор это понял. Сказал:

– Ну, в общем-то, у нас с вашим Виктором некоторые отношения, – какие именно, на этот счет Федор распространяться не стал. – Я капитан милиции.

– Да, да, – теперь она была более расположена к откровенности. – Мне Виктор кое-что рассказал про вас. Кажется, вы должны были с ним встретиться …

Хитрая старая лиса опять посчитала нужным не договорить, устроила проверку, слово за словом, вытягивая из Федора признание. А он уже почувствовал неладное, но приходилось принимать ее условия. Иначе разговор попросту может не состояться.

– Мы должны были с Виктором встретиться в кафе «Весна». Ровно в восемь вечера. Но он почему-то не пришел, – несколько разозлился Федор. Если бы сейчас он разговаривал с Верзилой, разговор бы был совсем другим.

Но сердце подсказывало, с Верзилой что-то случилось. И он не ошибся, потому что женщина сначала всхлипнула и, сдерживая слезы, произнесла:

– В тот вечер, когда вы должны были встретиться, моего сына убили.

Федора это не удивило. Примерно такое известие он и ожидал услышать. Иначе бы Верзила обязательно пришел. Теперь только оставалось разузнать детали.

– Знаете, Витя мне никогда ничего не рассказывал. Он вообще был человеком скрытным. А тут, словно что-то почувствовал. Перед тем как уйти, назвал вашу фамилию, и где вы работаете. Сказал, где вы должны встретиться, – она замолчала, потом заговорила опять: – Еще он сказал номер вашего телефона и попросил сообщить вам, если с ним что-то случится. А на другой день его нашли в соседнем дворе за гаражами с перерезанным горлом. – Она заплакала. И Федор, чувствуя неловкость за случившееся, молчал. Получается, где-то они с Верзилой засветились.

Он хотел сказать несчастной женщине что-то хорошее, но от волнения ничего подходящего в голову не лезло, поэтому сказал только:

– Примите мои соболезнования. Поверьте, мне очень жаль Виктора.

Теперь ее голос дрожал от плача.

– Не уберегли вы его, – сказала она с укором и отключила связь.

Даша увидела, как помрачнело лицо Федора, спросила:

– Плохие новости?

Федор вздохнул.

– Хуже не бывает. Человека, с которым я должен был встретиться в кафе, в тот же вечер убили. Вот почему он не пришел.

Даша подвинулась ближе и обняла Федора. Видела, мучается он, и потому хотелось как-то утешить, сказать что-то хорошее, взбодряющее.

– Ну, не расстраивайся так. В конце концов, тебя тоже могли убить. И даже пытались отправить за решетку.

– Ты не понимаешь, – ответил на это Федор чуть раздраженно. – Я все-таки жив. А его убили.

– Пока жив, – довольно резко заметила на это Даша. Не хотела такой откровенности. Но Федор сам напросился. Печется о бывшем уголовнике, а о себе не думает. Забыл, что он в бегах. Если при задержании окажет сопротивление, а в этом Даша нисколько не сомневалась, по нему могут применить оружие. И тогда …

О трагическом ей не хотелось думать. Ведь человек всегда должен надеяться на лучшее, иначе не будет удачи.

Кажется, Федор подумал о том же и сказал уже с долей оптимизма:

– Извини меня за грубость. Ты права. Мне об этом стоит подумать.

– Ты меня тоже извини, – она доверчиво прижалась к нему и сказала с неподдельной грустью в голосе: – Я так беспокоюсь за тебя. Но ты знай, если тебя все-таки посадят, я буду ждать.

– Долго? – пошутил Федор. Но Даша ответила вполне серьезно:

– Сколько надо будет, столько и буду.

При этих ее словах, ему уже больше не захотелось шутить. Глаза сделались влажными. Не выпуская девушку из своих объятий, Федор сказал:

– Все будет хорошо и до отсидки дело не дойдет. Когда это все закончится, мы уедем с тобой.

– Уедем? – Ее глаза повеселели. – Куда, Федор? – спросила она, готовая поехать с ним хоть сейчас и куда угодно.

– Поедем к морю. Снимем там комнатку, и каждый день будем смотреть на закат. Ты видела когда-нибудь, как волны накатываются на уходящее за горизонт солнце? Нет? Это ж красотища. А какая гамма цветов! Ты обязательно это увидишь, – пообещал Федор.