Текст книги "Черчилль шутит. Лучший юморист британской политики"

О войне

В войне – непоколебимость, в поражении – непреклонность, в победе – великодушие, в мире – добрая воля.

* * *

Было бы безмерным преступлением продлить эту войну на один ненужный день. Было бы неизмеримой и безмерной ошибкой заключить мир прежде, чем жизненно важные цели достигнуты.

* * *

Я не говорю, что мы должны вооружиться для того, чтобы вести войну. Я говорю, мы должны вооружиться для того, чтобы вести переговоры.

* * *

Третья мировая война маловероятна… Обе стороны знают, что она началась бы ужасами такого рода и масштаба, какие никогда еще не снились человеческим существам.

* * *

Об опасности ядерной войны:

Темные века могут возвратиться, каменный век может вернуться на мерцающих крыльях науки, и та сила, что сейчас осыпает человечество безмерными материальными благами, может привести его к полному уничтожению.

* * *

Почему война должна быть единственным делом, достаточно большим для того, чтобы воодушевлять великие и свободные страны?

* * *

Сколько войн было предотвращено терпением и доброй волей?

* * *

Каждый умный человек может строить планы, как выиграть войну, если на нем нет ответственности эти планы воплощать.

* * *

На войне гибнут лишь однажды. В политике вас могут убить многажды.

* * *

Наша первая победа в том, чтобы избежать битвы, и вторая, если этого не удалось, в том, чтобы выиграть ее.

* * *

Во время войны продовольственные рационы – альтернатива голоду. В мирное время они могут стать альтернативой изобилию.

* * *

Чем больше я смотрю на воинскую службу, тем больше она нравится мне, однако тем больше я понимаю, что это не мое ремесло.

* * *

Танк был изобретен, чтобы расчищать путь пехоте сквозь пулеметный огонь. Теперь пехоте приходится расчищать путь для танков.

* * *

Разрушая военный деспотизм, я исполняю свой долг перед человечеством. Мне не по нраву правительство, которое держится только на штыках.

* * *

Невозможно управлять войной, как опытом в лаборатории.

* * *

История рода человеческого – война. Помимо кратких и ненадежных промежутков, на Земле никогда не было мира.

* * *

Война ужасна, но рабство хуже.

* * *

О немецкой армии:

Я вижу бездумные, муштрованные, послушные массы гуннского солдатства, расползающиеся, как рои саранчи.

* * *

… поток статей в газетах, показывающих, как плохо ведется война и как некомпетентны ответственные лица, – все это получает полную огласку.

* * *

Будучи мирной нацией, мы всегда отставали в подготовке к войне. Но мы всегда побеждали.

* * *

Мы целый год сражались против тирании одни, не только из государственных резонов… мы сражались, ибо были проникнуты убеждением, что стоим не только за самих себя, но и за весь мир.

* * *

У каждого британского правительства есть два наивысших обязательства… во-первых, стремиться предотвратить войну. Во-вторых, быть готовым к войне.

* * *

Американцы вступают в эту войну из чувства, не из интереса. Я мог бы изложить очень сильный аргумент о том, что Америке выгодно было бы держаться в стороне.

* * *

О кубино-испанской войне:

Самый достопримечательный факт, кажется, в том, что две армии стреляют друг в друга на протяжении часов, и никто не задет пулей. Кажется, статистика говорит, что во время битвы нужно выпустить 2000 пуль, чтобы убить человека. В случае кубинской войны статисты обнаружат, что 2000 были нужны для того, чтобы промазать в каждого солдата на поле боя.

* * *

Эти малые государства выстояли. Теперь они в безопасности. Их выживание было шатким. Дрожа и шатаясь, но все-таки стоя на ногах, они отразили не только большевистские армии, но и еще более опустошительную большевистскую пропаганду, которая, будучи применена к людям в состоянии нищеты, едва выздоравливающим от конвульсий войны, выглядит очень соблазнительно.

* * *

О бое английского и французского флотов в бухте Мерсэлъ-Кебир, где военно-морское командование вишистской Франции отказалось выполнить британский ультиматум, направленный на предотвращение попадания французских кораблей под контроль Германии:

Теперь французы дрались в полную силу, впервые с начала войны.

* * *

Буры были наиболее гуманными среди белых людей… Для бура уничтожение жизни белого человека, даже на войне, было скорбным и ужасным событием. Они были самым добросердечным врагом, с которым я когда-либо воевал на четырех континентах, где мне посчастливилось нести военную службу.

* * *

Война никогда не платит дивиденды по вложениям.

* * *

Война не всегда ждет, пока все участники готовы. Иногда она приходит, когда никто не готов. Иногда она приходит, когда одна страна считает себя менее неготовой, чем иные. Или когда одна нация ожидает, что время делает ее не сильнее, а слабее.

* * *

Послушав, что говорят, можно подумать, будто лучший способ выиграть войну это чтобы все страны-участники были представлены на всех военных советах и во всех структурах, и что с каждым нужно консультироваться, прежде чем делать что-либо. На самом деле это вернейший способ проиграть войну.

* * *

Нет большей опасности, чем равенство сил. Если хотите привести дело к войне, создайте такое равновесие, при котором обе стороны думают, что имеют шанс на победу.

* * *

Первое необходимое условие демократического процесса – сохранение мира в Европе. Война смертельна для либерализма. Либерализм есть всемирный антагонист войны.

* * *

Войны Викторианской эпохи были совсем не такие, как Великая война [Первая мировая]. Никто не ожидал быть убитым. В те ушедшие, ветреные дни война для огромного большинства участников была чудной спортивной игрой. Большинству из нас было суждено увидеть войну нового времени. Здесь смерть была обычным ожиданием. Жестокие раны считались счастливым избежанием смерти. Целые взводы были сметаемы стальным вихрем артиллерии и пулеметов. Те, кто выжил, знали, что наверняка погибнут в следующей атаке или в той, что будет после нее.

* * *

Странное наблюдение приходится сделать: без изобретения профессора Хабера[] немцы не смогли бы продолжить войну [Первую мировую] после того, как исчерпали свои изначальные ресурсы нитратов. Изобретение одного этого человека позволило им не только иметь почти неограниченный запас взрывчатых веществ для всех целей, но удовлетворить потребности сельского хозяйства в химикатах. Это примечательный факт, показывающий, сколь неизвестные и случайные инциденты могут двигать судьбами мира в наш век научных открытий.

* * *

На войне я носил свою длинную кавалерийскую саблю хорошо отточенной. В самом-то деле, я ведь выиграл школьный турнир по фехтованию.

* * *

Война – это, главным образом, каталог ошибок.

* * *

Британии и Франции пришлось выбирать – война или бесчестье. Они выбрали бесчестье. Они получат войну.

* * *

Раньше война была жестокой и величественной. Теперь она стала жестокой и убогой. Когда судьба призывает нас к великому служению, она дает нам великую силу.

* * *

Я не думаю, что Советская Россия хочет войны. Чего она хочет, так это плодов войны. Имея дело с союзниками, иногда замечаешь, что они обзавелись собственным мнением.

* * *

О командовании батальоном в Первой мировой войне; Черчилль много раз оказывался под артиллерийским огнем:

На войне Фортуна сбрасывает все вуали и предстает перед вами в наготе. Вы можете пройти с правой стороны какого-то дерева или с левой, и от этого зависит, назначат ли вас командующим армейским корпусом или отошлют домой покалеченным и парализованным на всю жизнь.

* * *

Ничто на войне не случается так, как надо, кроме разве что случайно или по ошибке.

* * *

Хуже, чем идти на войну с союзниками, лишь одно – идти на войну без них.

* * *

Во время войны правда столь ценна, что должна сопровождаться телохранителем лжи. Война – слишком серьезное дело, чтобы доверять ее генералам.

* * *

Давайте запомним свои уроки… Никогда не думайте, что война будет спокойной и легкой, и что те, кто пускается в этот странный вояж, могут измерить приливы и ураганы, с которыми столкнутся. Государственный муж, впадающий в военную лихорадку, должен осознавать: как только дан сигнал к началу, он более уже не господин политических, но раб непредвиденных событий, некомпетентных или самонадеянных генералов, ненадежных союзников, враждебных нейтралов, зловредной фортуны, мерзких сюрпризов, ужасных просчетов… При всей своей уверенности в легкой победе помните, что в мире не случилось бы ни одной войны, если бы другая сторона не думала, что у нее тоже есть шанс.

* * *

Если не можете улыбаться – ухмыляйтесь. Не можете ухмыляться – не показывайтесь солдатам, пока не сможете. Война это игра, в которую играют с улыбкой.

* * *

Я всегда удивлялся, став свидетелем окончания этих двух войн, как трудно людям понять римскую мудрость: «Щади побежденных, завоевывай гордых»… Современная практика слишком часто была – «Карай побитых, ублажай сильных».

* * *

Гражданское население Германии легко может спастись от жестокостей войны. Все, что ему нужно сделать, это выйти за пределы своих городов, где производятся вооружения, оставить свою работу, уйти в поля и смотреть с расстояния, как горят их дома. Там у них найдется время для созерцания, для медитации и раскаяния. Там они могут вспомнить миллионы русских женщин и детей, которых они согнали со своих мест погибать в снегах, вспомнить массовые казни крестьян и военнопленных…

Там они могут вспомнить, что это гитлеровский режим принес Германии лишения, муки, смерть и разруху. Там они могут понять, что свержение тирана есть первый шаг к освобождению.

* * *

Это война, в глубочайшем своем существе, за то, чтобы на нерушимом камне выстроить права индивида. Это война за то, чтобы воскресить фигуру человека.

* * *

Там, снаружи, бушуют штормы войны и хлещут землю яростными волнами, но внутри наших сердец этим воскресным утром – покой. Наши руки напряжены, но наша совесть спокойна…

Это не вопрос Данцига или Польши. Мы воюем, чтобы спасти целый мир от чумы нацистской тирании. Это не война за господство, за расширение, за материальные блага.

Это не война за то, чтобы лишить какую-либо страну своего места под солнцем.

* * *

Вы спросите, в чем состоит наша политика? Я отвечу – вести войну на море, на земле и в воздухе, со всею силой, какую Бог может дать нам, вести войну против чудовищной тирании, непревзойденной в темном, горьком каталоге человеческих преступлений. Вот в чем состоит наша политика. Вы спросите, какова наша цель? Я отвечу одним словом – победа. Победа любой ценой, победа вопреки всем ужасам, победа, сколь долог и труден ни был бы путь к ней.

* * *

Мирные демократии, имеющие целью обеспечить свободу индивида и благосостояние масс, начинают войну в гораздо менее выгодном состоянии, нежели диктатура, чьей единственной темой была война, подготовка к войне и превращение всего общества в сырье для военной машины.

* * *

Из моих наблюдений наших русских друзей и союзников во время войны я вынес убеждение, что ничем они не восхищаются так, как силой, и ни к чему не имеют меньше уважения, чем к слабости, особенно слабости военной.

* * *

Большевики одним ударом отняли у России две наибольшие ценности – победу и мир. Победа была в пределах досягаемости, и мир был наибольшим желанием России. И то и то другое было у нее отнято. Победа была превращена в поражение. Что же касается мира, жизнь России стала с приходом большевиков одной беспрерывной мучительной войной.

* * *

Война – тяжелая школа, но британцы, раз уж их принудили туда идти, делаются внимательными учениками.

* * *

Народы, павшие с оружием в руках, поднимались снова. Но с теми, которые сдались кротко, все кончено.

* * *

Историю пишут победители.

* * *

О, вы можете взять самого храбрейшего моряка, самого отважного летчика, самого дерзкого солдата и посадить их за стол вместе. Что вы получите? Общую сумму их страхов.

* * *

Не будет ли создана бомба размером с апельсин, вмещающая в себе огромную тайную силу, ‹…› способная смести небольшой город одним ударом? Бомба, направляемая автоматически в летательной машине радиолучами или лучами иного рода, без пилота? (1924).

* * *

Предрекая ядерное сдерживание времен «холодной войны»:

Может статься, что мы, по блистательной иронии, придем к такой стадии во всех этих событиях, где безопасность будет жизнестойким ребенком ужаса и выживание братом-близнецом уничтожения.

* * *

Басня о разоружении в зоопарке:

Дабы никого не обидеть, я обращусь к аллегории. Однажды все животные в зоопарке решили, что им следует разоружиться, и устроили конференцию по разоружению. И вот Носорог, открывая собрание, изрек, что применение зубов суть жуткое варварство и должно быть строго запрещено по всеобщему согласию. Рога же являются оружием защиты и поэтому будут дозволены. Бык, Олень, Дикобраз и даже маленький Ежик заявили намерение голосовать вместе с Носорогом. Но Лев и Тигр предложили иной подход. Они высказались в пользу клыков и даже когтей, которые они назвали древним и благородным рыцарским оружием. Пантера, Леопард, Пума и вся фракция диких кошек стали на сторону Льва и Тигра. Потом заговорил Медведь. Он предложил запретить как рога, так и зубы и никогда больше не использовать этих орудий в борьбе. Всякий спор лучше разрешить дружеским объятием. Ведь это так по-братски, обниматься, и это будет огромным шагом к достижению мира. Однако же другие животные были этим предложением оскорблены, а Индейка [по англ. Индейка – Turkey, так же, как Турция] впала в полную панику. Спор стал чрезвычайно горячим, и все животные, рассуждая о клыках, рогах и объятиях, принялись доказывать свои мирные намерения с большой злостью, обмениваясь весьма зловещими взглядами. К счастью, смотрители зоопарка сумели убедить животных мирно разойтись по клеткам, и, находясь там, звери вскоре снова почувствовали друг к другу большую симпатию.

* * *

Когда выигрываешь войну, все, что происходит, может быть приписано твоей мудрости. Медаль блестит, но также отбрасывает тень.

* * *

Прежде, чем соберут урожай, мы будем в состоянии войны (23 августа 1939 г.).

* * *

Уместно изложить принципы английской политики в отношении Европы, которых я придерживался в течение многих лет и все еще продолжаю придерживаться. Я не мог лучше изложить их, чем я сделал это на заседании консервативных членов комиссии по иностранным делам, которые пригласили меня выступить перед ними на закрытом заседании в конце марта 1936 года. «На протяжении 400 лет внешняя политика Англии состояла в том, чтобы противостоять сильнейшей, самой агрессивной, самой влиятельной державе на континенте и, в частности, не допустить захвата такой державой Бельгии, Голландии и Люксембурга. Если подойти к вопросу с точки зрения истории, то эту четырехсотлетнюю неизменность цели на фоне бесконечной смены имен и событий, обстоятельств и условий следует отнести к самым примечательным явлениям, которые когда-либо имели место в жизни какой-либо расы, страны, государства или народа. Более того, во всех случаях Англия шла самым трудным путем. При столкновениях с Филиппом II Испанским, с Людовиком XIV, с Наполеоном, а затем с Вильгельмом II ей было бы легко и, безусловно, весьма соблазнительно присоединиться к сильнейшему и разделить с ним плоды его завоеваний. Однако мы всегда выбирали более трудный путь, объединялись с менее сильными державами, создавали из них коалицию и, таким образом, наносили поражение и срывали планы континентального военного тирана, кем бы он ни был, во главе какой бы страны ни стоял. Заметьте, что политика Англии совершенно не считается с тем, какая именно страна стремится к господству в Европе. Дело не в том, Испания ли это, французская монархия, Французская империя, Германская империя или гитлеровский режим. Ей безразлично, о каких правителях или странах идет речь; ее интересует лишь то, кто является самым сильным тираном или кто может превратиться в такого тирана. В связи с этим встает вопрос: какая держава в Европе является сейчас сильнейшей и кто стремится установить свое деспотическое господство? Сегодня, в нынешнем году, по-видимому, на известный период 1937 года французская армия – сильнейшая в Европе. Но никто не боится Франции. Все знают, что Франция хочет, чтобы ее не трогали, и что она стремится только к самосохранению. Все знают, что французы мирно настроены и охвачены страхом. В то же время это храбрые, решительные, миролюбивые люди, которых гнетет чувство тревоги. Это либеральная страна, имеющая свободные парламентские институты. Германия же никого не боится. Она вооружается в масштабах, еще невиданных в истории этой страны. Во главе ее стоит кучка торжествующих головорезов. При правлении этих деспотов денег не хватает, недовольство растет. Очень скоро им придется сделать выбор между экономическим и финансовым крахом или внутренним переворотом, с одной стороны, и войной, у которой не может быть иной цели и которая, если она успешно закончится, не может иметь иного результата, кроме германизации Европы под нацистским контролем, с другой. Поэтому мне кажется, что сейчас снова создались все прежние условия и что наше национальное спасение зависит от того, удастся ли вновь собрать все силы Европы, чтобы сдержать, ограничить и, если необходимо, расстроить планы установления германского господства. Наш долг – в первую очередь заботиться о жизни и способности Британской империи к сопротивлению, а также о величии нашего острова и не предаваться иллюзиям, мечтая об идеальном мире, который означает лишь, что вместо нас контроль установила бы другая, худшая сила и что в будущем руководство принадлежало бы ей. Мои три основных положения состоят в следующем. Во-первых, мы должны оказать сопротивление претенденту на роль властелина или потенциальному агрессору. Во-вторых, Германия при ее нынешнем нацистском режиме, с ее громадными вооружениями, созданными с такой быстротой, несомненно, играет эту роль. В-третьих, Лига Наций самым действенным образом сплачивает многие страны и объединяет наш собственный народ, позволяя обуздать возможного агрессора. Прежде всего мы должны учитывать нашу действенную связь с Францией. Это не означает, что мы должны создать излишне враждебное отношение к Германии. Наш долг и наши интересы требуют, чтобы мы не допускали накаливания отношений между этими двумя странами. Нам это будет нетрудно в той мере, в какой это касается Франции. Подобно нам, это – парламентарная демократия, сильно настроенная против войны, и, подобно нам, сталкивающаяся с серьезными трудностями при подготовке своей обороны. Поэтому, говорю я, мы должны считать наш оборонительный союз с Францией основой всего. Все остальное мы должны подчинить этому факту теперь, когда наступили такие трудные и опасные времена. Самое главное – это решить, в каком направлении следует идти. Я лично стою за вооруженную Лигу всех наций или стольких наций, сколько удастся привлечь к этому, Лигу, противостоящую потенциальному агрессору, причем основой этой Лиги должны быть Англия и Франция».

* * *

Никто в жизни не дает такой пьянящей радости, как люди, стреляющие в вас безрезультатно.

* * *

Военнопленный это тот, кто пытался вас убить и не смог, а теперь просит вас не убивать.

* * *

Мне нравятся люди, которые усмехаются в драке.

* * *

О начале битвы при Омдурмане, в которой Черчилль участвовал в качестве кавалериста:

Усталость похода, насекомые, неудобства – все было забыто. Мы «вошли в соприкосновение» с врагом, а это славное состояние бытия, ибо оно покрывает все черты жизни ярким, живящим возбуждением, которое превосходит все удовольствия искусства, интеллекта или любви.

* * *

О битве при Аламейне, ноябрь 1942 г.:

До Аламейна у нас не было побед. После Аламейна у нас не было поражений.

* * *

Авиация – это кавалерия современных войн.

* * *

О Первой мировой войне:

Проиграть – значит быть порабощенным или, в самом лучшем случае, быть уничтоженным.

О России и русских

Я убежден, что британский, американский и российский народы, перенесшие неисчислимые убытки, опасности и кровопролития дважды за четверть столетия из-за тевтонского стремления к господству, предпримут в этот раз шаги, делающие невозможным для Пруссии и всей Германии атаковать их снова, с мстительною силой.

* * *

Финляндия – превосходная, нет, бесподобная – в пасти опасности, Финляндия показывает, на что способны свободные люди. Финляндия великолепно послужила человечеству.

Она выставила на обозрение всего мира слабость Красной армии и советской авиации. Многие иллюзии о Советской России были развеяны в эти несколько недель свирепых боев в Арктике.

* * *

Мы не желаем никаких большевистских экспериментов в нашем доме. Какие-либо эксперименты подобного рода привели бы к уничтожению большинства населения наших островов. Мы можем, во всяком случае, сделать невозможным, чтобы смертельная болезнь, сразившая Россию, перескочила в нашу страну и отравила ее.

* * *

Я берусь утверждать, что все эти бедствия в России происходят единственно от большевиков – революционной секты жестоких фанатиков, чьи губительные доктрины разрушили Россию и разрушат всякую страну, где возымеют господство.

* * *

Мне не известно ни одно правительство, которое исполняет взятые на себя обязательства столь же твердо, пусть даже себе в ущерб, как правительство Советской России.

* * *

Что мы можем сделать, чтобы помочь России? Нет ничего, чего бы мы ни сделали. Если жертва тысяч британских жизней может перевесить чашу весов, наши соотечественники не дрогнут.

* * *

Наихудшим злоключением русских было рождение Ленина. Вторым их наихудшим злоключением была его смерть.

* * *

В письме генералу Эйзенхауэру, 1945:

Чрезвычайно важно, чтобы наше рукопожатие с русскими состоялось как можно восточнее.

* * *

У русских большевиков нет ни одного социального принципа и философского концепта, который не был бы воплощен в жизнь и претворен в неизменные законы термитами миллион лет назад.

* * *

Унылые, убогие фигуры русских большевиков не искупают своей скудности даже величиной своих преступлений. Вся форма, вся эмфаза сникает в огромном процессе азиатского разжижения.

* * *

Русские всех классов участвовали в революции. Ни один класс не пожал плодов ее.

* * *

Русские армии сделали главную работу по части выпуска кишок германской армии.

В воздухе и в океане мы могли держать свои позиции, но никакая сила в мире, если не считать того, что могло быть создано за несколько лет, не была способна истрепать и сломать германскую армии, помимо русских советских армий.

* * *

Было бы безмерной катастрофой, если бы русское варварство покрыло собою культуру и независимость древних государств Европы.

* * *

О расколе Европы между советским и западным блоками после Второй мировой войны, 1955:

В Европе, в некотором смысле, восстановлена граница монгольского завоевания XIII века.

* * *

Троцкий поднял бедных против богатых. Он поднял нищих против бедных. Он поднял преступников против нищих… Он дошел до самого твердого дна. Ниже коммуниствующего криминала ничего не нашлось. Тщетно смотрел он на диких животных. Обезьяны не сумели оценить его красноречия. Троцкий не смог мобилизировать волков.

* * *

В ответ на тост Сталина, Москва, 1944:

Я всегда считал и продолжаю считать, что именно Красная армия вырвала кишки из грязных нацистов.

* * *

Аллюзия к «делу врачей» в СССР:

Думаю, Сталину было не до встречи со мной. Мы бы тоже почувствовали очень большую озабоченность, если бы столь многие из наших лучших врачей были обвинены в отравлении столь многих из наших лучших политиков.