Текст книги "Челленджер"

Глава 3

Каждый солдат носит в ранце маршальский жезл и недописанный роман.

Наполеон Бонапарт

Шаря в поисках будильника, проклинаю повседневную реальность, продолжающую неустанно радовать свежими переживаниями. Пылкая любовь к ранним побудкам никогда не была мне свойственна, а вставать по часам и вовсе давненько не доводилось. Хочется вырубить адское изобретение, повернуться на другой бок и завалиться спать дальше. Зарывшись в одеяло, наслаждаюсь последними сладкими мгновениями. Впереди дорога, утренний бриз, солёный воздух, стекло и металл терминала и Bombardier с закрылками. Я сладко потягиваюсь, приходя в чувства, небо в клочьях ватных облаков, гладкая поверхность океана и новый начальник Ариэль.

После часового перелёта лайнер начинает заходить на посадку, раздаётся звонок телефона и пассажиры раздражённо озираются. Взгляд на экран, так и есть – «Ариэль», – произношу я вслух, будто выигрывая у себя безмолвный спор и, наученный опытом, спешно выключаю мобильник.

По прибытии я, как большой, самостоятельно миную дверь с наклейкой, пользуясь временной магнитной карточкой с логотипом и стилизованной надписью BioSpectrum. Из застеклённой комнаты выплывает смуглая женщина с длинными гладкими волосами.

– Привет, Илья. Я Кимберли, – она протягивает руку, – административный директор компании.

Не секретарша, нет, директор! Не хухры-мухры. Манера вспомогательного персонала придумывать себе звучные титулы всегда меня забавляла.

– Необходимо уладить несколько бюрократических формальностей, – продолжает она, сияя образцовой улыбкой.

В конце коридора появляется Ариэль.

– Который сейчас час? – требовательно вопрошает он вместо приветствия.

– Одиннадцать десять.

– Нам надо поговорить, идём в кабинет.

– Ариэль, не позволишь сперва закончить парочку формальных мелочей? – вкрадчиво интересуется Кимберли, заметно усиливая мощность улыбки. – Обещаю долго не задерживать.

В узком коридоре нам троим вместе с внушительными формами административного директора довольно тесно, и, будучи зажатым между начальником и секретаршей, я чувствую себя несколько неловко. Кимберли – ухоженная, стройная женщина, на каблуках она порядочно выше меня и слегка выше Ариэля. От её улыбки в его лице что-то меняется, и даже поза становится менее напряжённой.

Улаживание формальностей в исполнении Кимберли оказалось процессом стремительным и неудержимым. Насилу успевая следить за её действиями, я кивал и расписывался, где требовалось. Ей было лет сорок, но выглядела она моложаво и подтянуто. Упругая, загорелая кожа без единой морщинки, холёные ногти, ни щербинки, ни царапинки. Мулатка, безупречностью вида напоминающая дизайн фирмы Apple.

В течение пятнадцати минут была оформлена новая карточка, занесены в многочисленные бланки мои анкетные данные, и назначена встреча со страховым агентом. Вновь очутившись в коридоре, я направился к Ариэлю.

– У нас масса работы, – он быстро допечатал пару слов. – Но прежде, во сколько ты прибыл?

– В начале двенадцатого.

– Мы договорились в одиннадцать.

– Да… Пришлось ждать такси, потом пробки…

– Постарайся впредь не опаздывать. Теперь к делу: я организовал доступ в библио… Кстати, – он вскочил, – жди здесь.

Исчезнув, он в очередной раз оставил меня в лёгком недоумении.

– Держи! – вернувшись, Ариэль протянул ноутбук. – Он не новый, но это вполне мощная машина.

Вслед за начальником семенил щуплый мужчина азиатской внешности с курчавым хвостиком под лысой макушкой.

– …практически всё почистил, – он бочком протиснулся внутрь, – только вот…

– Потом, – отмахнулся Ариэль. – Когда прибудет стационарный компьютер?

– Утром ещё раз звонил, обещали…

– Кстати, – снова перебил его Ариэль, – это Тим Чи, познакомься.

Я встал и протянул руку. Ответив податливым рукопожатием, Тим помедлил, переминаясь с ноги на ногу, и побрёл восвояси.

– Это на первое время. Выбери себе новый, поищи в интернете, посоветуйся… И без ложной скромности – бери лучший. Так, что ещё? – начальник помолчал. – Чем ты занимаешься?

– Читаю статьи, – отчеканил я.

– Великолепно! У меня всё. Увидимся позже.

* * *

Около полудня вошла загадочно улыбавшаяся девушка с короткими волосами.

– Стив, когда обедать? – спросила она и, оглянувшись, добавила. – Илья, пойдёшь с нами?

Через четверть часа наша небольшая компания покинула помещение офиса. По дороге мы познакомились. Вчерашнюю симпатичную девушку звали Ирис, на вид ей было лет двадцать восемь. Она была сдержанна и предупредительна. Девочка, которая своими пальчиками ничего не трогает. Но может.

– В округе имеется широкий выбор кафе и ресторанов, – интонацией гида произнесла Ирис, когда мы вышли из здания.

– Я хочу в "Black", – капризно потребовала русская девица кукольной наружности. – Давайте в "Black".

По её тону сразу стали ясны две вещи: во-первых, ни в какой «Black» никто не пойдёт, и далеко не в первый раз; а во-вторых, отчётливо вырисовался характерный, легко узнаваемый типаж, определение которого мне никогда не удавалось выразить словами, но почему-то стойко ассоциировавшийся с именем Марина.

– Меня зовут Татьяна, – гордо заявила она, когда мы ехали в лифте, выговаривая своё имя на американский лад. – Я студентка третьего курса факультета биомедицины.

Студентка третьего курса обладала незамутнённым чрезмерным интеллектом васильковым взглядом и русыми кудрями. Когда она их приподнимала, сзади на шее становился виден ещё не сошедший детский пушок. Несимметричный румянец и перманентное состояние лёгкого шока гармонично довершали классический образ.

– В «Black» нет салатов, – снисходительно улыбнулся Стив.

– Геннадий, а вы куда хотите? – спросила Ирис.

– Мне всё равно, – улыбнулся он.

– Тогда в "Olive", – подытожила она.

«Olive» являлся сетью здорового питания, где прежде мне бывать не доводилось. Там имелся набор стандартных блюд и длинная стойка, за которой готовились салаты на заказ. Все дружно ринулись туда. Выбор составляющих оказался задачей нетривиальной. Абсурдно широкий ассортимент ингредиентов, вплоть до нескольких десятков сортов орешков, зёрнышек и странного вида семян, сбивал с толку неподготовленного клиента.

– Арик рассказывал о тебе, – задала тему Ирис, когда я кое-как справился с многотрудной проблемой. – Четыре учёных степени, как так вышло?

– Знаете… – начал я. – Да как-то…

– Вау… – встряла Таня, уставившись на меня с неподдельной тревогой. – Зачем? У тебя вообще оставалось время на жизнь?

– Оставалось, – я улыбнулся. – Когда приходишь на второй факультет, предметов уже гораздо меньше, а на третий и подавно.

– А оценки? – продолжала допытываться она.

Так… на собеседование у любознательной Тани-Марины я не рассчитывал.

– Да разве в оценках дело? – я выпучил глаза и пристально взглянул на неё. – Эта студенческая обсессия довольно быстро проходит.

– Ай, да ну вас… – оглянувшись на Стива, насупилась Таня. – Нет, но я всё же не понимаю, зачем ты это делал?

– Преимущественно чтобы хвастаться перед всеми, какой я умный.

Ответ понравился, лёд первой отчуждённости треснул. Я почувствовал, что пора слезать со сцены, и передал эстафету Ирис. Оказалось, что она заканчивает магистратуру по управлению медицинскими системами – близится время подбирать хвосты и писать диплом. Потом Татьяна вторично продекламировала намертво вызубренную формулировку, суммирующую её небогатую профессиональную биографию. Геннадий ел, поглядывая на собравшихся, как, должно быть, смотрел на друзей своей внучки. Когда очередь дошла до Стива, тот со странной усмешкой сообщил, что он программист, что поступил на работу в BioSpectrum чуть больше года назад и был первым работником фирмы, на тот момент ещё не успевшей обзавестись своим помещением.

– Погоди, а когда ты закончил учиться? – удивился я, прикинув, что он вряд ли значительно младше меня.

– Лет пять назад.

– Ты ж сказал, что это первая работа, чем же ты занимался?

Стив неопределённо развёл руками, но тут проснулся мой телефон.

– Алло?

– Ты где?

– Обедаю… вместе со всеми.

Стив переглянулся с Ирис. «Ариэль», – прошептал он одними губами.

– Зайди сразу, как вернёшься.

– Хорошо.

Я вопросительно посмотрел на Стива, потом на Ирис и снова на Стива. Они выглядели как парочка хитрющих сообщников, ловко обтяпавших очередное дельце.

– Я что-то не понимаю. Может объясните, зачем он так часто звонит?

– Не парься, – отозвался Стив, сдерживая улыбку, – Постепенно пройдёт.

– Ты бы видел, как он мучал Тима! – рассмеялась Ирис.

Таня-Марина тоже захихикала, но как-то невпопад.

– Так с каждым новым работником, – продолжал Стив. – До тебя был Тим, и Ариэль не слезал с него больше полугода, а вначале то же было со мной.

– Да, он действительно выглядит порядком измученным, – съязвил я.

– Ой, да ладно… – не выдержала Таня-Марина, почему-то задетая общим весельем. – Вот всегда обязательно…

– Зато теперь он сможет вздохнуть спокойно, – веселилась Ирис. – Твоё появление для Тима просто праздник!

Стало быть, вот что означала вчерашняя улыбочка, – ожидается новый аттракцион. Я задумался, а Стив с Ирис принялись наперебой рассказывать курьёзы, связанные с нашим начальником. Что ж… радужная перспектива вырисовывается, остаётся надеяться, что они утрируют для забавы.

* * *

Когда я вернулся, шеф разговаривал по телефону. Я пошёл заварить кофе в маленьком закутке, где имелись раковина, микроволновка и миниатюрный холодильник. Только я разобрался, что там и как, на пороге возник Ариэль.

– Идём, – выпалил он, развернулся и вышел.

Я взял чашку и отправился за ним. Шли мы недолго – шага три по коридору, и пришли в соседнюю комнату.

– Это наша лаборатория, – гордо объявил Ариэль, обводя широким жестом свои владения. – Это Таня – работница лаборатории.

«Работница» сидела у покрытого листовой нержавейкой стола, рядом – аквариум и робот-манипулятор с длинным механическим щупом.

– Здесь калибруются преобразователи, – пояснил Ариэль. – Манипулятор двигает датчик, замеряющий интенсивность.

Робот коротко зажужжал, совершил микроскопическое движение и затих. Татьяна вгляделась в табло и скрупулёзно занесла несколько рядов цифр в таблицу, затем переключила тумблер, вновь раздалось жужжание, и по воде пробежали едва заметные круги.

– Таким образом составляется трёхмерная карта ультразвукового поля[9]  [–9–] Ультразвук, в отличие от слышимого диапазона звуков, плохо распространяется в воздухе. В качестве медиума для ультразвуковых волн часто используется вода, близкая по акустическим свойствам к живой ткани.


[Закрыть], – продолжал Ариэль. – Качество измерений обусловлено высокой плотностью сетки и сверхточной локализацией…

– Да-да, я в курсе, – вклинился я, улучив момент, когда его речевой напор слегка ослаб. – Нечто подобное я уже видел.

– Великолепно, тогда займёмся сенсорами. – Ариэль хлопнул в ладоши и потёр рука об руку. – Тим! Где Тим? Сейчас я его…

Он вышел и мгновенно вернулся, волоча за собой Тима Чи. Распорядившись подготовить лабораторную демонстрацию, Ариэль велел поспешить. Тим кивнул и удалился.

– И разморозь какую-нибудь артерию, – спохватившись, прокричал Ариэль вдогонку, – я хочу, чтобы всё было по-настоящему!

Шеф с удовольствием углубился в описание своего детища. Рассказ кишел совершенно непроизносимыми названиями композитных материалов. Я пытался поспеть за основной канвой, с грехом пополам продираясь сквозь дебри излишних подробностей. В сущности, в ближайшее время меня будут интересовать не тонкости строения сенсоров, а их рабочие характеристики.

– В действительности всё гораздо сложнее, но мы ещё обстоятельно к этому вернёмся, – обнадёжил Ариэль. – А пока обсудим абсорбирующие элементы. Тут важно не только само вещество, а также крепление, клей, толщина и прочее.

– Кстати, а какова толщина излучателя? – спросил я, почувствовав, что слишком долго никак не проявляю своё внимание.

– Типичные размеры…

Пока Ариэль в новом приливе энтузиазма фонтанирует ничего не говорящими мне химическими терминами, а Тим Чи собирает систему для предстоящей демонстрации, я в двух словах расскажу об ультразвуке.

Ультразвуковая система, как любая акустическая система, состоит из трёх основных компонентов – проигрывателя, создающего электрический сигнал, усилителя и колонок, преобразующих электрический сигнал в акустический. Функцию проигрывателя исполняет генератор-приёмник, а ультразвуковой преобразователь (или просто сенсор) заменяет одновременно колонки и микрофон. То есть он сперва генерирует акустическое колебание, а затем ловит возвращённое эхо. В итоге ультразвуковое изображение – это карта интенсивности вернувшегося сигнала. Ткани организма обладают различными акустическими свойствами, и потому картина отражённых эхо соответствует анатомическому составу.

– В целом, уже сегодня наши сенсоры демонстрируют удовлетворительные технические характеристики. Остаётся одна загадка: почему при спектральном анализе фигурируют три преобладающих группы частот? – Ариэль метнулся в кабинет и приволок кипу графиков. – Смотри, вот основная частота, под которую разработан датчик, а вот ещё две взявшиеся невесть откуда.

Я сосредоточился. Представлялся шанс себя проявить. Множественность разнообразных факторов, влияющих на распределение частот, предоставляла широкий простор для импровизации. Оставалось найти нечто наглядное. В поисках зацепки я судорожно перебирал запомнившиеся понятия, параллельно перелистывая диаграммы. Дойдя до конца, разложил их, частично совместив графики с похожими очертаниями. Так, различные виды композитных материалов. Что ещё? Крепления, абсорбирующая прослойка, размеры. Не то, не то. Хотя… стоп.

– А-а… вы не думали, что это из-за размеров? – проронил я.

– Размеров? – Ариэль осёкся. – Каких размеров?

– Из-за размеров сенсоров.

Позабыв о прерванной лекции, он тоже склонился над столом.

– Три вида частот могут возникать из-за геометрических размеров преобразователя, – уже уверенней, с расстановкой продолжил я. – Сенсор – не идеальная струна, а трёхмерный объект. Низкие, сильно выраженные частоты совпадают с колебаниями вдоль основной оси, а более слабые…

– А высокие – двум другим, – подхватил Ариэль. – Тогда их соотношение должно соответствовать пропорции размеров.

– Вероятно… не обязательно линейно, но как-то соотноситься они должны.

– Тим, что скажешь?

– Я не физик. – Тим, внимательно следивший за разговором, отложил провода. – Сомневаюсь, что мои соображения могут быть полезны.

– Стив! – заорал Ариэль.

Выждав пару секунд, он стремглав бросился вон. Итак, сегодня удалось заработать несколько очков, интересно, что будет, если я окажусь неправ… Тем временем Ариэль взялся втолковывать Стиву мою свежеиспечённую теорию, а Таня, уловив общий ажиотаж, оторвалась от робота.

– Звучит логично, – дослушав, согласился Стив, – но надо бы основательно проверить.

– Великолепно, вот вы с Татьяной этим и займитесь, – резюмировал Ариэль. – Тим, у тебя готово?

– Почти, ещё кое-что… – протянул Тим, ковыряясь в программном коде.

– Превосходно. – Ариэль окинул нас удовлетворённым взглядом. – Вы тут поиграйте, хочу, чтобы Илья почувствовал всё своими руками.

Стив принялся проверять результаты калибровки. Кажется, мои идеи прибавят ему с Таней немало хлопот, хотя недовольства с их стороны не чувствовалось. Я подсел к Тиму и стал вникать в премудрости работы с аппаратурой.

Разобравшись с подсоединениями, мы подключили сенсор. Тим закрепил в тонких алюминиевых зажимах развёрнутую артерию и приладил к ней наспех размороженный кусочек куриной грудки из супермаркета, симулирующий мускул сердца. Ещё раз всё проверив, мы приступили к измерениям.

Тим со знанием дела указывал и частично разъяснял характерные особенности. Он был нарочито аккуратен, последователен и внимательно относился к мелочам. Чувствовалось, что несмотря на отказ комментировать физические аспекты, он неплохо разбирался и в самих сенсорах, и во многих связанных с ними специфических явлениях.

После эксперимента меня ждало чтение статей, потом такси и аэропорт. По пути я позвонил подруге, и мы договорились встретиться.

* * *

Отворив, Ира на мгновение застыла, прислонившись к створке двери.

– Полюбуйся, это мой новый друг, – я хлопнул по чехлу лэптопа.

Она шагнула ко мне и осторожно обняла. Я почувствовал её пальцы на плечах и лопатках. Настроение мгновенно сменилось, напряжение отхлынуло, уступая место нетерпеливому возбуждению, мурашками пробежавшему по телу. Высвободившись, я скинул ноутбук и увлёк её в спальню.

* * *

Приподнявшись на локте и жестикулируя свободной рукой, я взахлёб делился свежими впечатлениями.

– Ты теперь прям добытчик… – умилённо глядя, невпопад произнесла Ира. – Летаешь куда-то на заработки…

– Сейчас я тебе покажу – добытчик! – набросив одеяло, я сгрёб хохочущую и брыкающуюся пленницу в объятия. – Слушай лучше, этот Ариэль совершенно ненормальный. Его распирает. Он носится туда-сюда по офису, хотя там особо не побегаешь – всё помещение метров десять на пятнадцать, от силы. А ещё он постоянно звонит, неясно зачем.

– Может ему одиноко? – в её голосе звучала тёплая ирония, с какой выслушиваются истории первоклассников о первом сентября.

– Да нет… он мне в принципе нравится. Конечно, его малость заносит, а кого в хай-теке[10]  [–10–] High-tech – высокие технологии. Наукоёмкие отрасли промышленности, часто включающие в себя электронику и робототехнику.


[Закрыть] не заносит? Тем более в стартапе[11]  [–11–] Startup – начинающая хай-тек компания. Особенности: инновационность, общность целей и чувство значимости каждого сотрудника; мизерные шансы на успех, но и колоссальная прибыль в случае реализации.


[Закрыть]…

Я ненадолго задумался.

– С этими полётами я чувствую себя космонавтом. Мне нужна, как это… декомпрессия.

Обрадовавшись найденному слову, я вскочил, изображая неимоверное давление, сжимающее мою бедную голову.

– Надо потребовать, чтобы мне установили декомпрессионную камеру.

– Ты так долго не выдержишь.

– Well, darling[12]  [–12–] Well, darling… – Ох, дорогая…


[Закрыть]… а какие варианты? Пока так. Или хочешь, пожалуйста, давай перебираться в Сан-Хосе.

Она укоризненно взглянула на меня.

– А можно в Сан-Франциско. Цветные трамваи, золотые мосты, тенистые улочки… – театрально размахивая руками, я рисовал в воздухе сказочные картины, – …и твой любимый Тихий океан. Тот же самый, что и тут. Отличный город – летние туманы, Русские холмы, огромные парки…

– Илья, ты же знаешь…

– Видишь… – я лёг обратно. – Во Фриско мы не хотим, так что придётся полетать.

Спохватившись, я заметил, что Ира выглядит усталой и продолжает слушать лишь потому, что я никак не могу успокоиться и прекратить тарахтеть. Поборов желание сполна излить накопившееся, я сослался на то, что нам обоим рано вставать, и отправился домой.

* * *

Оттягивая возвращение в пустое жилище, я медленно ехал вдоль набережной. Ночевать у Иры было нельзя. Она получала пособие как мать-одиночка. Год назад к ней нагрянули с проверкой и нашли боксеры. Боксеры были признаны мужскими. Сколько она не объясняла, что занимается в них спортом, ей так и не поверили и прекратили выплаты. В итоге бесчисленных прошений и апелляций, пособие всё-таки вернули спустя три долгих месяца.

На самом деле, не будь этой преграды, я бы всё равно вряд ли остался. Утром меня лучше не трогать. Думаю, если разбудить меня детскими криками за час-два до нужного времени, то всем вокруг сразу станет тесно.