Текст книги "Претендент на главную роль"

Глава 7

Ничего не получилось. Мое помутнение. Оно отступило еще до того, как мы оба добрались до душа. Наступило так внезапно, что я с перепугу захлопнул дверь перед самым носом норвежца! Твою мать, что творю?!

– Эрик, Эрик, – в дверь, которую не только захлопнул, но и закрыл на щеколду, моментально раздался стук. Чьего-то большого кулака. – Что случилось?

– Ничего! – крикнул из своего убежища. – Ничего, – повторно прошептал, прижав свой ледяной лоб к стене, от пола и до потолка покрытой черной плиткой. – Я просто передумал, – это добавил немного громче. Потому что хотел, чтобы он услышал.

Меня передернуло. С ног до головы. Как будто только что кто-то окатил холодной водой. Я что, действительно собирался с ним??? Я совсем рехнулся, наверное… Этот мой талант, сам переборщил. Настолько вжился в роль, что решил, на самом деле этого хочу? Это что же? А если мне придется играть убийцу? Серийного? Я тоже чего-нибудь такого захочу? Черт, неужели все оттого, что просто вжился в роль? Слишком глубоко?

– Если передумал, мог просто сказать.

Это полетело в мою сторону сразу после того, как я вышел из ванной. Я все-таки принял душ. Скорее время тянул, не знал, как вернуться, как оправдаться и что теперь делать. Норвежец сидел за барной стойкой и пил кофе. Сейчас, ночью. Его огромная фигура отбрасывала на пол настолько же внушительную тень. В комнате не горел свет, лишь блеклые лучи серой луны, проникавшие через ничем не прикрытые окна. Хога смотрел на меня исподлобья. Автор явно обиделся, а я не знал, как лучше ответить и как выйти из сложившейся ситуации. Еще хуже было то, что как только оказался в метре от него, в этой оглушительной полутьме, все то, из-за чего собирался зайти с ним в душ, вернулось.

– Я… испугался, – признался ему, оставаясь на месте.

– Ты зачитался Женей, – недовольно рыкнул он, вертя в своих совсем не писательских руках крохотную чашку кофе, – решил, что я сделаю это насильно?

Вполне вероятно, это все его какая-то детская обида в голосе. Или я все-таки ассоциирую его с Августом, героем его книги, который гонялся за неуловимым Женькой, никогда не получая в ответ на свою любовь настолько же сильные чувства. Все опять произошло без согласия с моим собственным разумом. Мои ноги двинулись в сторону этого обиженного, честного медведя. Приблизившись почти вплотную, забрал из его рук чашку и отставил ее на стойку. Подождал, пока потомок викингов (хоть это и не так, но габариты его фигуры настойчиво рассказывают окружающим именно эту правду) не вставая с вертящегося сиденья высокого стула, развернется ко мне. Провел рукой по его коротким волосам. Большая голова Сверра подчинилась, она в наслаждении прикрыла глаза, а руки северного человека обхватили меня и притянули к себе. Я в который раз не понимал, что творю и зачем, но в результате склонился к нему и ответил на поцелуй, уже мчавшийся ко мне. Его пальцы сжались на моей спине, окончательно закрыв своего гостя в железобетонных объятьях. Его поцелуй был очень осторожным, внимательным настолько, что я даже не отстранился, когда щетина автора царапнула кожу на моем лице, напомнив, с кем я это делаю. Как будто соскучившийся по любви язык писателя не переходил границы – своими вкрадчивыми действиями он словно вызывал меня ответить. Делал это вполне успешно, потому что я действительно ответил. И не отпрянул даже после того, как те же руки, что только мгновение назад вертели чашку с кофе, проникли под мою майку и соприкоснулись с прохладной после ледяного душа кожей. Именно, я заморозил себя там, пытался протрезветь, вернуться к реальности. А в результате прибежал, получается, к нему греться.

Мелкая дрожь как раскаленный под жарким летним солнцем песок, покрыла мое тело после того, как рука Сверра опустилась на ремень моих джинсов. Он не спешил и не настаивал. Как будто осторожно продолжал то, чего мы оба хотели. Оба. По той причине, что мое тело отозвалось на его прикосновение жаждущим импульсом, придвинулось к нему еще ближе, словно выпрашивая сделать то, что он собирался и ни в коем случае не отступать. Норвежец понял это и отстранился от претендента на главную роль в своем фильме, задрал низ моей майки, после чего следующий поцелуй его жестких губ пришёлся уже в район моего плоского живота. Я ухватился обеими руками за столешницу барной стойки, в которую теперь с успехом упиралась моя спина. Моя голова блаженно отклонилась назад, подчиняясь полыхавшему в запретной истоме телу, которую в данный момент вызывали его мужские прикосновения и неразрешенные действия. Целуя мою кожу, Хога расстегнул мои джинсы, потянул за машинку на молнии вниз, затем и его поцелуй попал в район островка волос под моим пупком. Автор нажал невидимый рычаг на своем стуле и плавно опустился вниз. Я стоял между его широко расставленных ног, и теперь уже Сверру ничто не мешало сделать это со мной. Он так и поступил. Вслед за расстегнутой ширинкой, туда же опустилась ткань моих боксерок, почти полностью открыв меня для его уверенных ласк. Очередной поцелуй пришелся на нежную кожу на вершине моего возбуждения. Во мне произошло короткое замыкание – вмиг темнота взорвалась яркими красками!

Я не могу даже предположить, что чувствовал Женя в руках Августа, но то, что почувствовал сейчас я – превзошло все то, что когда-либо ощущал с кем-то другим! Это могла быть и обстановка, и сама ситуация, и вообще все… Мои собственные пальцы вцепились в столешницу и я приготовился уже к тому, что должно было произойти…

Как вдруг произошло совсем иное – норвежец резко поднялся на ноги, не резко, но решительно развернул к себе спиной осоловевшего меня и в какие-то доли секунды мои джинсы улетели с ягодиц еще ниже, а вслед за этим его тяжелая плоть легла чуть ниже моей спины. Сверр не переставал ласкать рукой своего гостя, не давая тем самым мне остыть. Мгновение я сомневался, была мысль дернуться, однако в последний момент я сдался и позволил ему ворваться в себя…

Первый момент было больно. Первые несколько толчков и до того времени, когда его страстный шепот не поглотил мое сознание:

– Эрик… доверься мне…

Он мог и не говорить это, я уже доверял. То, во что погрузили меня ласки норвежца, можно было бы смело назвать адским омутом. Адским, потому что запретным. Адским, потому что я сгорел быстрее самой сухой спички. Мгновение – и из меня выплеснулась белая влага, испачкав руку Сверра и его столешницу. Я все еще тяжело дышал, когда норвежец совершил последние два толчка, догнав и наполнив мое тело своим с силой сдержанным восторгом… Теперь его руки обвили полыхающего гостя, а губы приложились к моей шее. Он сдерживался, очень сильно ограничивал себя – я это на самом деле почувствовал. В этом варяге силы и желания, как в огромном буйволе, не смотря на это, он обуздал свою страсть в угоду мне.

– Откуда… скажи, откуда ты узнал, – хрип викинга был невыносимо горячим, – что я написал эту книгу о тебе?

Я промолчал, потому что был занят своим дыханием. Я старался заставлять себя дышать. Тело не подчинялось. Мой затылок лежал на его плече, мы все еще были соединены и я больше его не боялся. Я понимал то, о чем говорил Сверр. Описать это было бы не возможно. То, куда мы оба только что попали. Словно на самом деле по мановению чьей-то волшебной палочки стали героями его романа.

Глава 8

– Здорово вчера повеселились, а, Костин?

– Ага, – ответил, прикладывая стакан с холодной водой к своей тупой голове.

– А ты когда успел вернуться? Мы тебя потеряли. Алинка, кстати, приезжала. Цветы и подарок тебе оставила, там, в нашей комнате, мы забыли тебе передать, – заспанная Оля в Андрюхиной майке на голое тело появилась на нашей общей кухне раньше всех. Похоже, мы с ней вдвоем не спали.

Я примчался домой ночью. Воспользовался тем, что Хога ушел в душ и вызвал с его телефона такси. Свой мобильный я забыл здесь. Как и кошелек. Так что, пришлось взять пару купюр из его бумажника. Без спроса. Некрасиво, конечно. Ладно, через два дня съемки, тогда и отдам. В конце концов, мне надо было уехать. Жизненно необходимо уехать и больше не встречаться с ним. Если так посудить, я теперь и на съемки не очень-то хочу.

– Алинка приезжала? – вдруг дошло до меня.

– Ну, – моя соседка по квартире кивнула растрепанной головой. – Обиделась, почему ты ее не дождался, а потом в ночь уехала. Мы тоже не очень поняли, куда ты смылся. Думали, к ней. А походу вы разминулись?

– Походу.

– Ты, кстати, Эрик, телефон выруби свой. Он орет из комнаты. Парни спят, а я не смогла. Или мелодию смени на колыбельную. Черт, голова болит…

Девушка встала на цыпочки и полезла в верхний шкафчик за таблетками. Мне же пришлось себя оторвать от стула и поторопиться в комнату. Мобильный орет. Я его только что на зарядку поставил. Вчера он сел. Потому что тот, кто терроризировал его, пока не догнал меня на своей навороченной машине. Собственно и теперь, когда я вошел в свою комнату, схватил пищавший на всю квартиру аппарат, и рухнул на кровать, в полете прикладывая его к уху. Упал носом в мягкую подушку, поэтому голос у меня получился загробным.

– Алле, – сказал в подушку. Что он хочет? За деньги беспокоится?

– Доброе утро. Беглец, – раздалось тяжелое с той стороны, и моментально прогнало мой сон. Этот голос… Я почти вышвырнул его из своей головы, перемешав воспоминания с похмельем и удачно послав сей коктейль ко всем чертям.

– Доброе. Деньги верну при встрече. Прости, – проговорил в трубку медленно из-за того, что язык еле шевелился. В том числе и от нахлынувшей неловкости.

– Забудь. Я все понял. Лучше бы ты, конечно, попросил меня, я бы отвез.

– Я… не хотел тебя беспокоить.

– Я понял, Эрик.

– Нет, я действительно…

– Я понял, не переживай.

– Я не… – мне дико не понравился его вдруг ставший беззаботным тон.

– Забудь, я же сказал, – норвежец опять перебил меня. – Какие планы на сегодня?

– Планы? – в моей голове произошел разлом, как реакция на его странный вопрос.

– Планы, да. Мне звонили со студии, режиссер хочет, чтобы мы все втроем встретились и обсудили несколько важных сцен. Фрагменты из них должны войти в рекламные ролики, поэтому Алексей Алексеевич желает убедиться, что ты правильно все отыграешь. А меня просит присутствовать, чтобы сразу все утвердить. Я же автор.

– Во сколько? – похмелье сразу отступило. Когда надо работать, мой организм умеет переводить болезни на второй план.

– Боюсь тебя разочаровать, но прямо сейчас. Я как раз подъезжаю к твоему дому.

– Но… – в моей туманной голове зашевелились какие-то смутные подозрения, однако норвежец убил их в зародыше.

– Эрик, меня он тоже из постели вытащил, – резко и грубо обрубил Хога. – И при других обстоятельствах заезжать за тобой и тащить тебя в студию не моя обязанность. Я делаю это лишь потому, что твое плохое самочувствие в некотором роде связано со мной.

– Ясно, – убито согласился, одновременно с неприязнью отметив, как сильно мне не понравилось «я делаю это лишь потому».

– Ты соберешься?

– Да. Пять минут, мне надо заскочить в душ.

– Окей, я внизу.

Он отключился первым. А я потащил свое бренное тело в ванную. Еще пришлось подождать пока Оля выйдет оттуда. И когда же я перееду на собственную квартиру? Ладно, мне что-то не понравилось в голосе Сверра, но есть и хорошая новость – он здесь и звонил тоже не для того, чтобы продолжить свои приставания ко мне. Это работа. Хорошо. Тогда проблем быть не должно. Мы забудем об этом, и я нормально продолжу строить свою карьеру. С какой-то стороны этот опыт мне даже пригодится. По крайней мере, я теперь не буду бояться поцелуев с партнером по площадке. Это такая ерунда.

В душе, с остервенением отмывал себя мочалкой. В сознании без конца копошились воспоминания о его руках на мне. И о том удовольствии, которое он заставил меня испытать на своей безразмерной кухне, освещенной лишь серым лунным светом. Его запах и уверенная сила. С Алинкой такого не было. Сверр с точностью знал, что мне должно понравиться. И здесь ничего удивительного. Он же парень. Как и я.

Через пятнадцать, не через пять минут я был внизу. Джинсы, майка и кеды. А так же взъерошенные волосы на больной голове. Мне Женю играть, а тот всегда так ходил. Так что не было смысла облачаться во что-то более серьезное. Сверра в машине увидел сразу. Он не смотрел в мою сторону, с серьезным видом что-то читал в своем телефоне.

– Доброе утро, – запрыгивая на сиденье рядом с водительским, сказал ему.

– Доброе утро. Поехали? – иссиня-серые глаза серьезно ощупали меня с ног до головы. Как будто он боялся, что у меня что-то могло отвалиться или был риск чего-то на моем теле не досчитаться.

– Поехали, – произнес обескураженно, отводя глаза. Теперь появился новый стыд. За то, что трусливо сбежал от него. А он теперь взял и благородно за мной заехал. Еще и на работу везет.

После того, как мы тронулись, и меня вновь окутал его мужской запах, я боролся со своей совестью еще минут двадцать. Пока мы достаточно не отдалились от моего дома, а потом внезапно не припарковались на пустынной площадке. Пока норвежец вдруг не отстегнулся и не напал на меня, и пока его язык не завладел моим ртом целиком. Именно в ту секунду, без единого слова, я понял все то, что он на самом деле чувствует и зачем приехал за мной!!!

Глава 9

Я придавил его собой. И так-таки история повторяется. Точно как в моей книге. Эрик бежал от меня этой ночью. Совсем как Женя.

– Мне… – оторвавшись от чуть солоноватых губ своего пассажира, глухо прошептал в район его шеи, – будет приятно, если ты тоже обнимешь меня. И… если ответишь.

– Встречи с режиссером не будет? – услышал от него в ответ. Не слишком-то агрессивное. Скорее пассивно-недовольное.

– Будет, – не отстраняясь, сознался ему. – Позже на час. После того, как ты расскажешь мне, чего именно напугался.

Я отодвинулся на пару сантиметров, всего лишь для того, чтобы заглянуть в его глаза. Знаю его только несколько дней, но уже не готов этот солоноватый вкус променять хоть на что-либо. Лучше сказать – ни на что.

– Скажи, я сделал тебе больно? Что именно тебе не понравилось? Передавил?

– Слишком много вопросов, – мальчишка, хмыкнув, дерзко уставился на меня.

– То есть, ты не собираешься со мной это обсуждать?

– Нет.

– А ты упрямый парень, да?! – процедил я сквозь зубы, почему-то молниеносно разозлившись.

Тот всего лишь пожал одним плечом. Почти незаметно приподнял его вверх к левому уху.

– Может быть, еще скажешь, что я тебя насильно взял?

– Нет. Я не собираюсь это разбирать.

Опять упрямый ответ. Руки скрестил на груди, окончательно закрылся от меня. Но я здесь. В сантиметре он него, ловлю дыхание молодого актера, своим жаром снесшего мне голову на кастинге.

– Поехали ко мне, – решил попробовать его уговорить, при этом не переставал настойчиво буравить его взглядом. Поймал реакцию его зрачков, чуть расширившиеся крылья ноздрей. Парень не смог не отреагировать на воспоминания о вечере накануне. Времени, которое провел в моих объятиях и у меня на кухне. Я тоже. Я тоже прекрасно помню все, что случилось между нами. – Отдохнешь, выспишься. Режиссеру скажу, он сам подъедет туда же.

– Ты ведь не отвяжешься, да?

– Нет, – ответил, подражая его упрямству.

– Тогда я пошел, – Эрик дернул за ручку дверцы. Зря он это. Я предвидел такой поворот событий. Двери заблокированы.

– Если продолжишь себя так вести, я тебя точно Женей буду называть, – на это кулак разгневанного пассажира полетел мне в челюсть, но так и не достиг своей цели. Я поймал его без труда – у моего противника опыта в драках явно было немного. Не рассчитал не только расстояние, но и еще и покалечиться мог. – Я же сказал, – я намеренно продемонстрировал издевку в голосе, хотел его поддеть, выбить из равновесия. Хотел добиться от него настоящих эмоций, – встреча с Алексеем Алексеевичем состоится. А пока… – еще понизил голос и придвинулся к его губам, проговорил им, – расскажи, что именно тебе не понравилось в моих действиях. Как… я целовал тебя? Возможно, у меня слишком жесткий язык, которым я… облизывал тебя? Или… тебе не понравились мои движения? Ласки…

Зрачки мальчишки расширились до предела, взор, вопреки всем его стараниям затуманился, а дыхание стало вторить моему.

– Я тебе не Женя, – сорвавшимся от возбуждения голосом, сквозь зубы возразил парень.

– Я вижу.

Повисел над ним еще пару секунд и с нереальным трудом заставил самого себя вернуться в кресло. Но двигатель не завел. Сказал Эрику, лишь повернув в его сторону голову.

– Поэтому и пытаюсь с тобой поговорить.

– Я не хочу.

– И это тоже вижу.

Помолчал. Парня нельзя пугать. Не идет на контакт, хоть что. А я… хочу его до безумия!

– Ты живешь один на той квартире? – интуитивно поглаживая руль, задал ему личный вопрос. Перевел тему. Пусть отвлечется немного, расслабится, после продолжим.

Глава 10

– Нет, я еще не заработал на свое жилье.

– На скольких вы снимаете квартиру?

– На пятерых. Четверо парней и одна девушка.

Я отвечал на его вопросы вяло, неохотно. Мне было очень некомфортно. Ясно же, к чему клонит норвежец. Надеется, что я не пойму его «хитрый» ход? После того, как я, пусть и бегло, ознакомился со сценарием фильма, который будет снят по его книге? Идиот.

– То есть, трое парней без пары?

– Если тебя интересует, – огрызнулся я, – есть ли у меня что-то с кем-то из них – то нет. Я не увлекаюсь парнями.

– Совсем? – со стороны водителя резануло сарказмом.

– Совсем. И прекрати свои намеки!

Мне был неприятен весь этот разговор. Хотя бы потому, что все это время никак не могу утихомирить естественные реакции своего тела на присутствие Сверра. Он выбивает меня из колеи! Не дает сосредоточиться на деле, постоянно поворачивая все к своему ненормальному интересу.

– Расскажи лучше о себе.

Мне кажется, я лучше его справился с задачей перевести тему. Небритый водитель, рукой, на бицепсе которой так и норовила треснуть дорогая рубашка, крутанул руль на повороте, а затем с удивлением посмотрел на меня:

– Ты действительно хочешь узнать обо мне?

– Хочу, – наигранно поморщился ему в ответ, – мне неприятна мысль, что переспал с человеком, которого совсем не знаю.

– Не шутишь?

– Да, блин, не шучу! – вспылил на него. Не из-за вопроса, а потому, что его плечо случайно коснулось моего, и я еле подавил в себе желание отреагировать на это. Уже несколько минут мои губы жгла его слюна. Ее наличие на моей коже выбило из головы начинающего актера любые мысли об Алине. Сейчас я думал лишь о том, чтобы не наброситься на него. Какого черта?! – Рассказывай уже!

– Почему-то мне кажется, что ты сейчас совсем не этого хочешь, – спустя минуту молчания, наконец, заговорил писатель. – Ну, ладно. Обо мне, так обо мне. С чего начать? – автомобиль остановился на светофоре, но уже через секунду снова тронулся в путь. Нога водителя чуть заметно нажала на педаль, и снова утащила мои мысли за собой. – Пожалуй, с возраста. Мне тридцать три года. Родился в Норвегии, в городе Осло. У нас холодно.

– И это все? – мой собственный голос ничтожным гулом разбился о приборную панель, по той простой причине, что его хозяин в эту минуту был не здесь. Хога поймал мой взгляд и, дождавшись, пока посмотрю на него, усмехнулся.

– Эрик, ты же не болтовни хочешь.

На мои сжатые от злости губы и строгий взгляд, норвежец решил отступить и вернуться к разговору.

– Ладно. Что еще обо мне?

– Ты давно пишешь?

– Всю жизнь, – посигналив уснувшему водителю, пожал огромным плечом Сверр. – С тех пор, как впервые влюбился. Мне было тогда шестнадцать. И, если тебе это интересно – да, он был похож на тебя. И наши с ним отношения уже тогда были один к одному с историей Жени. Только мы были одногодками. Было еще кое-что.

– Что?

– Опережая твой вопрос – он знал русский язык и был русским. Через пять лет уехал с родителями в Россию, его отец работал послом. Так и с концами.

– Его звали Женей?

– Евгением, – кивок головы был мне ответом.

Я разглядывал профиль этого человека. Прямой нос, упрямый, крупный подбородок и линия рта, у кончика которой спряталась крохотная морщинка, рассказавшая о том, что он любит улыбаться. Грозный снаружи, автор слэша, судя по всему, является весьма веселым человеком.

– Так ты…

– Нет. Если ты думаешь, что в книге описал его – ошибаешься. Это собирательный образ. Может быть, в каких-то мелочах, в общем настроении он проявляется. Но, нет. Окей, давай не будем об этом. У меня высшее филологическое образование, по статусу я профессор. Еще что-то? Живу один, никогда семью не заводил. Вижу, что-то хочешь спросить? – голова на миг повернулась ко мне и сразу же вернулась к созерцанию дороги. Мы явно никуда не спешили, он просто катал меня по городу. Переживает, что если остановится, я сбегу?

– Женя от тебя сбегал? – вопрос слетел с моих губ и я сразу пожалел, что с голосом нельзя поступить, так, как с телефоном. Нажать кнопку «удалить сообщение».

– Женя? – губы водителя еле заметно дернулись. Было видно, насколько эта тема для него все еще актуальна. Не отпустил он своего Женю. Поэтому и ко мне пристает.

– Женя.

– Женя сбежал. В последний раз. Я за ним не пошел.

– Почему?

– Надоело.

– Врешь?

– Вру.

Мы наконец-то припарковались у небольшого кафе в центральной части города. Сверр заглушил двигатель и, отстегнувшись, посмотрел на свои руки на руле. Лишь теперь заметил на его указательном пальце серебряный перстень. Безделушка потемнела от времени, но все еще притягивала к себе взгляды. На печатке был изображен какой-то языческий символ, скорее всего норвежский. Словно почувствовав мое внимание на своем пальце, Хога покрутил пальцами второй руки это загадочное украшение и хмуро выдавил из себя:

– Вру. Не хочу об этом. Если ты ищешь доказательства того, что я тебя сравниваю с ним – то ты уже на неправильном пути. Забудь об этом. Ты спросил обо мне, я рассказал. Все. Давай, выходи. Алексей Алексеевич ждет.