Текст книги "Тени леса"
Автор книги: Яна Ирбис
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Это тебе подарок, в знак моей любви, – произнёс эльф. Он опустился перед ней на колени и обхватил мозолистые ладошки своими озябшими от волнения руками.
– Давно ты догадался?
– О чём? Что влюблён в тебя? – переспросил Ирим, вглядываясь в ореховый взор.
Девушка смущённо кивнула.
– С первого дня нашей встречи. Я места себе не находил, не понимал, что со мной. А позже мне всё объяснил друг, – ответил эльф. Он передвинулся на коленях ближе к дворфке и уселся рядом. Обхватив её за плечи одной рукой, второй заправил жесткий рыжий локон за ухо возлюбленной.
– А он нас не выдаст? – Кирма погладила эльфа по щеке.
– Нет. Не бойся! – ответил Ирим и щекой потерся о шершавую ладонь. По сравнению с ним, девушка была маленькой, и когда они сидели, это не так было заметно, а вот когда они стояли рядом, ей приходилось высоко поднимать голову.
– Ирим, я тоже тебя полюбила! – призналась Кирма. – Я целыми днями хожу и мечтаю. Всё валится из рук. Дела выполняю не до конца, бросаю, и принимаюсь за другие. Из угла в угол брожу. Хочется всё бросить, сорваться и мчаться к тебе.
Ирим обнял девушку крепче и поцеловал. Это был не только первый совместный поцелуй, но и для каждого в отдельности. Их тела бил озноб, но не от холода, а от такого яркого чувства, которое завладело сердцами этих несчастных молодых людей. Воздух между ними накалялся и вибрировал. Молодые прикрыли глаза и неумело прижались друг к другу губами. Пока в легких хватало воздуха, они так и сидели. В идиллию ворвался Якс. Он втиснулся между ними и затопал копытами. Это вернуло парочку на землю из волшебных грёз познавания друг друга.
– У тебя губы как ягоды манжелины, – улыбнулся Ирим и потерся носом о её нос.
Кирма взглянула на парня и снова потянулась за поцелуем. Якс заворчал и захлопал крыльями.
– Тише, тише, маленький, – увещевала дворфка гиппогрифа, – не шали.
Влюбленные поднялись на ноги, и пошли по тропинке вдоль реки. Якс очень любил там пить воду, и стоя в воде, ткал клювом в водную гладь.
– Кирма, я пока не смогу приходить, – произнёс эльф. – У нас начинается сбор ягод. А после…
– А после, базарные дни! – весело закончила за него девушка. – Мне тоже забот прибавится. Опять мести площадь, расставлять скамейки и прилавки, пересчитывать товар из амбаров. Давай тогда на ярмарке и встретимся?
– Я согласен, – ответил Ирим.
Они постояли, некоторое время на берегу. По реке шла мелкая рябь, это осы кружили над водой и задевали её длинными тонкими лапками. По краям, в камышах слышалась возня. Это делили добычу речные крысы. Ужасно неприятные твари. Вечно мокрые и голодные, они сидели на задних лапках, на широких листьях кувшинок и высматривали мальков. А сами кувшинки расстелились по воде шелковым покрывалом, с желтевшими поверх него мелкими цветами – горошинами. От реки тянуло холодом и влагой, а ивы, склонив кудрявые головы к прозрачной поверхности, роняли свои печальные слезы прямо в воду.
Кирма передернула плечами и накинула капюшон на мокрые волосы. Начинал моросить дождь. Ирим ухватил её за воротник и притянул к себе. Дворфка обняла эльфа за узкую талию и вздохнула. Тот поцеловал любимую девушку в покрасневший нос и развернулся в сторону гиппогрифа.
– Якс, пошли домой, – повелительным тоном окликнул Ирим найденыша.
Ворча и неуклюже перебирая ногами, полуконь вышел из воды и пошлепал вперед, по глинистой скользкой тропинке.
Эльф проводил свою любимую дворфку до места их постоянного прощания и повторил поцелуй. Теперь он уже действовал смелее и напористее. Парень сжал любимую в объятиях, наклонился и припал ртом к её устам, нежно посасывая мгновенно припухшие губы. Она обхватила его за шею, и теснее прижавшись к упругому телу, потерлась об него. Он мял и поглаживал крепкую девичью спину, опуская руки все ниже и ниже, притягивая крепкие девичьи бедра. Но, не выдержав пытки, Ирим застонал и выпустил Кирму из рук. Она не ожидала такого и пошатнулась. Щеки у девушки пылали, а голова кружилась, да и весь мир, похоже, вращался вокруг них. Дворфка заглянула в глаза любимого и всё поняла без слов. В его взгляде читалась неприкрытая страсть, и даже похоть. Теперь она поняла, почему он выпустил её из своих тёплых, уютных объятий. Эльф отступил от любимой на несколько шагом. Смущённо улыбаясь, подскочил ближе и схватил за руки, снова не удержался и чмокнул в щечку. После этого развернулся и помчался домой. Она смотрела ему вслед и дрожала. Обхватив себя руками, девушка улыбнулась, счастливо вздохнула и направилась в город.
Вот только счастье – хрупкий сосуд.
Глава 7
В следующий раз на базар отправились пятнадцать эльфов. Пятеро из них были старше и мудрее, поэтому путь обошёлся без шуток. Договорившись рассредоточиться, эльфы разбрелись каждый по своему заданию. Ещё при входе в Асаджун, Ирим заметил рыжую головку любимой. Девушка была явно чем-то расстроена. Она ходила вдоль ворот, посматривая на входящих, и старательно делала вид, что считает мешки с мукой. Проследив взглядом за тем, куда направляется Ирим, Кирма моментально закончила своё занятие и устремилась следом за эльфом. Парень широким шагом направился вдоль крайнего ряда, где торговцы ловко кроили кожаные жилеты из волчьих шкур, и прямо на глазах изумленной публики стягивали края прочной шнуровкой. Шкуры еще хранили запах животных, но были достаточно качественно выделаны и просушены. Рядом с лавочником разгуливал жонглёр и показывал интересные трюки за звонкую монету всем желающим. От его ловких вращений горящих факелов, рябило в глазах и делалось жарко, но народу нравились подобные зрелища. Они уходила от торговцев, и следовали за фокусником, восторженно выкрикивая одобрение. Торговцы гневались на нахала и выкрикивали ему вслед оскорбления и проклятия. Под эти крики и хлопки в ладоши, Ирим обогнул крайний прилавок и свернул за амбар с углём. Его скрывали растянувшиеся по обе стороны кустарники дикой бузины. За углом эльф остановился. Он собрался ждать Кирму, ведь та пошла за ним. Но её всё не было и не было. И вот подкравшись сзади, кто-то схватил его за ворот туники и потянул назад. Шаги заглушал базарный шум и крики птиц, круживших над площадью, поэтому Ирим не ожидал такого поворота событий. Девушка не рассчитала силу притяжения и опрокинула эльфа на спину. Он ухватил её и потащил за собой. Перелетев через него, Кирма приземлилась рядом. Ирим был совсем не против такого приключения и сграбастал дворфку в охапку, прижимая к себе. Он начал страстно целовать подругу. Дворфка не сопротивлялась, а только крепче обнимала любимого эльфа и плакала. Они так увлеклись друг другом, что не заметили, как кто-то третий навострил уши совсем рядом. Он смотрел во все глаза, прямо на них.
«Вот это да! – восхитился про себя эльф. – Вот это новости! А я-то думал, что бедолага совсем одичал и перебрался жить в лес. А он вон как. Предатель. Всех нас хочет погубить. Вернёмся, всё расскажу вождю. Пусть тогда решает, что делать с изменником. Так-то оно так, только кто же мне поверит?»
Роматис рассматривал влюбленных горящим взглядом. Эльф был перевозбужден и его руки подрагивали. Так было всегда, когда он нервничал. И пока его не начало трясти еще сильнее, хитрец решился бесшумно отступить. Но тут на глаза ему попалось колечко, валявшееся в траве. Племянник вождя узнает это колечко из тысячи. Такие изготавливает только их ювелир, а он его приятель и ему ли не знать. Пока эльф и дворфка миловались, наблюдатель наклонился и подобрал колечко вместе с витой тонкой верёвочкой из кожи. Такие полоски присутствовали на ремешках у всех без исключения дворфов.
«Вот оно, доказательство!» – зло подумал эльф. Довольный такой находкой, он тихо ушёл.
В тот день Кирма так и не обнаружила, что потеряла дорогой сердцу подарок. Девушка была плотного телосложения, и тонкое колечко не налезло ни на один из её пальцев, хотя если бы и налезло, нельзя показываться с ним на обозрение своего народа. Поэтому она носила его под рубашкой на шнурке из кожи, обвязанном вокруг шеи.
Но мы немного отвлеклись от основного действия, а ведь между влюбленными назревало что-то чуждое их пониманию.
– Почему ты плачешь? – опомнился Ирим. Он пальцем смахнул бежавшие по веснушчатым щекам слезинки и посмотрел в заплаканные глаза дворфки.
– Мне грустно и страшно. Дело в том, что к отцу приехал Толос, приятель из северного края, вроде на базар. А позже я подслушала, что они сговариваются о моей свадьбе.
– Подожди, какой свадьбе? – не понял Ирим. Он аж подскочил на месте, испугав ворон, сидевших на крыше амбара. Те противно раскричались и слетели на кустарник, внимательно поглядывая черными бусинами глаз в сторону эльфа.
– Понимаешь, когда я была маленькой, отец ездил в клан Арктических дворфов. Там у него много знакомых и приятелей, которые зазывали его в гости. И брал он тогда меня с собой, заявив, что пора закаляться и приобщаться к жизни. А на самом деле, возил меня на смотрины. Там я познакомилась с будущим женихом Рагимном. Он уже тогда был вредным и заносчивым, и кидался в меня снегом. Мне даже в детстве там совсем не понравилось, а маленьким ведь всё кажется красивым и простым. Там ужасный холод, – пояснила Кирма и выпучила глаза. Эльф слушал и молчал, тогда она опустила голову на согнутые в коленях ноги и замолчала.
Они сидели и слушали звуки, доносившиеся со всех сторон. Вдали визжал ребенок и требовал у мамаши титю, а она кричала в это время на старшего сына, что тот стащил пирожок. Над площадью кружили птицы, будто исполняя ритуальный танец. Они следили за телегами с рыбой, чтобы разжиться легкой добычей. А сама площадь больше напоминала муравейник. От амбара с углем тянуло сладковато-металлическим амбре, и долго вдыхать такой воздух было бы нежелательно. А дворфка молчала, не решался заговорить и эльф. Они рассматривали пораженные тлёй ветки бузины, по которым деловито сновали муравьи. Вот у кого нужно было черпать жизнелюбие, и определенно, брать с них пример.
– Нрав у общины совсем другой, – прорезал тишину спокойный голос Кирмы, да так, что Ирим вздрогнул от неожиданности. До этого он опирался ладонями о землю позади себя и следил за особенно шустрым насекомым. Но рассказ дворфки заставил его прислушаться и сесть удобнее. А она расплакалась ещё пуще и под всхлипывания продолжила говорить. – Они там все такие огромные, и ходят босиком. А ещё, этот народ ездит на белых медведях, ходит в их шкурах и ест их мясо. Как по мне, дикие существа. А когда они стареют, уходят к океану или в ледовые пещеры, забираются под лёд и там засыпают. Я не хочу умирать во льдах. А тем более теперь, когда я полюбила тебя. Но отец собрался туда ехать со своим другом, и увозит меня, чтобы там выдать замуж и оставить у мужа. Я этого не хочу.
Ирим выслушал, не перебивая, а потом вытер ей слёзы, обнял и поцеловал. Так они сидели на траве за амбаром, обнявшись и думая о своих неприятностях.
– Кирма, не плачь, ты же знаешь, дворфы не плачут! – вдруг воскликнул эльф. Он сел перед девушкой на колени и улыбнулся.
– Это любовь сделала меня такой! – ответила девушка.
– Не страдай. Скажи, ты сможешь придумать что-то, чтобы поехать позже или позвать жениха сюда? Нам нужно немного времени! – воодушевленно вещал Ирим и гладил плечи возлюбленной.
– Для чего?
– Я скоро пройду этап взросления через обряд. Это даст мне больше шансов сделать тебя счастливой! – воскликнул Ирим, всматриваясь в глаза, зрачки которых посветлели от слез, будто лесные орехи выцвели под лучами палящего солнца. Он любил этот взгляд, немного дерзкий и чуть изумленный. Но не мог терпеть, когда по смуглым щекам струятся влажные дорожки и стекают в ворот грубой холщовой рубашки. Эльф терялся в такие моменты и был готов обещать что угодно, только бы они просохли.
– Не понимаю, – буркнула Кирма и вытерла мокрые глаза рукавом.
– Сейчас расскажу. Эльф становится взрослым, когда ему исполняется сто лет. Тогда с каждым юношей нашего клана проводят ритуал, во время которого выжигают татуировку в виде натянутой тетивы лука с распахнутыми крыльями. Попросту говоря, – клеймят! – объяснял Ирим, жестикулируя и ерзая на коленях.
– Как можно прижигать живое мясо? Это ужасно! – перебила Кирма. – И почему именно такой рисунок? Это что-то для вас значит?
– Это означает, что мальчик выпорхнул во взрослую жизнь мужчиной. Так вот, через пять дней я стану мужчиной! – похвастал Ирим, продолжая свой рассказ. – И мы с тобой сможем покинуть наши общины.
Дворфка смотрела на него и молчала. Она явно не разделяла энтузиазм эльфа и считала его ветреным.
– Если захочешь, можем пойти к Серебряным эльфам, – продолжил парень. – Тебе там понравится. Они хоть не дружны с нашим кланом после раскола, но и не враги. Не поделили когда-то уважение вождя и корону, передающуюся из поколения в поколение. Вот и разделились. Но там вроде как остался и живёт мой дед.
– Сколько слушаю тебя, всё удивляюсь, как интересно вы живёте! – воскликнула Кирма. Она обхватила плечо возлюбленного обеими руками и прижалась к нему щекой.
– А разве у вас не так? – удивился Ирим и серьёзно посмотрел на девушку.
– Нет. У нас чёткое указание, строгое выполнение. Всё предельно просто, – ответила дворфка и потерлась щекой о мягкую шерсть рукава.
– Так и у нас так же. Ты мне лучше ответь, уйдёшь со мной? – спросил Ирим. Он приподнял за подбородок лицо рыжеволосой чаровницы.
– Уйду! – не раздумывая, ответила дворфка. – А почему тебе нельзя уйти без татуировки?
– Тогда я буду не признан кланом, будто изгой. И мне уже нигде не прижиться. Всюду будут гнать. Тем самым я обреку тебя на жалкое существование со мной в холоде и голоде. Мы не сможем достойно воспитать наших детей, не предоставим им хижины и мягкого тюфяка.
– А ты не говори, сколько тебе лет, – советовала Кирма. Она жалась теснее к возлюбленному, ища защиту и поддержку в его теплых объятиях. Девушка черпала от него силу и внутреннюю энергию, чтобы выстоять надвигающимся трудностям, и спасти их зародившуюся любовь.
– Любимая, не забывай о Письменах! Там всё сказано, и этого не обойти. Эти священные книги пишутся за нас великими магами и передаются из поколения в поколение.
– Как думаешь, Ирим, если мы сбежим, тогда не навлечём на наши народы беду?
– Я верю, что нет. По сути, мы будем сами по себе. Ты только сделай так, чтобы не уезжать.
– Да, я всё сделаю! – пообещала дворфка и обняла эльфа за шею. Он целовал её, а вокруг них кружился целый мир, наполненный чудесных сладких ароматов, волшебных цветов и ярких красок. Их поцелуй получился нежным, но каким-то обречённым, несмотря на то, что вокруг порхали крупные бабочки, вдали пели барды и плясали гости. Кирма начала замерзать и снова тесно прижалась к любимому, стараясь вобрать в себя часть тепла от его разгорячённого тела. Обхватывая его руками за шею, она поглаживала большими пальцами рук мочки его ушей. Ирим дрожал и сжимал Кирму уже грубее. Чувствуя напор, девушка опомнилась и отстранилась, понимая, что большего допустить не посмеет. Она мгновенно ухватила за руку ошарашенного парня, поднялась на ноги и увлекла его за собой.
– Пора. А то нас хватятся, – шепнула дворфка, поправляя курточку.
– Да. Время бежит незаметно, когда ты рядом. Я даже забыл, где мы с тобой находимся! – хмыкнул эльф и стянул густые светлые волосы в хвост.
– Всё, я пошла, – произнесла Кирма, когда тщательно осмотрела себя. – Встретимся после того, как ярмарка завершится. Как всегда на закате дня я буду у Якса.
– Да, любимая! – согласился Ирим. Он, было, потянулся за поцелуем, но девушка отскочила в сторону, развернулась и пустилась бежать.
Через некоторое время из-за амбара выскочил юноша, и тут же смешался с толпой. Молодые люди были окрылены любовью и надеждой на счастливое совместное будущее, что не замечали ничего вокруг. Они верили, что всё произойдёт именно так, как задумали, и будет эльф жить с дворфкой долго и радостно. А у судьбы на этот счёт было иное мнение. За проезд по счастливому будущему вначале нужно заплатить. Ни Ирим, ни Кирма, даже не подозревали, что видятся в последний раз. Вскоре каждого будет ждать испытание. Смогут ли они выстоять, найдут ли дорогу к любви, и чем всё это обернётся? Решит только время, которое идёт впереди.
Глава 8
– Мам, нам нужно поговорить! – воскликнула Кирма, когда ворвалась в дом.
– Что такое? – встревожилась мать и отложила в сторону выделки из кожи, которые шнуровала ремешком. Женщина давно вымочила их в крепком солевом растворе, и теперь осталось только стянуть изделия. Но дочь так некстати прервала её занятие, что родительница строго посмотрела на неё слезившимися глазами.
В доме гулял сквозняк и распространял кислый запах шкуры. От этого не только слезились глаза, но и чесался нос.
– Скажи, почему ты меня никогда не защищаешь перед отцом? – прямо спросила дочь и потерла ноздри толстым пальцем. – Почему не спросив, хочу я или нет, меня везут как мешок с мукой в обмен на замужество?
– Дочь, чего же ты злишься? – удивилась Жиона. Она отложила шкуры в сторону и поднялась на ноги. – Рагимн – хороший парень. Вы составите друг другу выгодную партию.
– Партию чего? – не унималась Кирма. Она начала расхаживать по комнате и стучать башмаками о деревянный пол.
– Ну, как же? Когда вы обручитесь, нашему народу откроются большие возможности. Подумай только, новые товары сможем продавать, выменивать. Узнаем местность и освоим новые земли. А может, и женить будем дальше юношей и девушек, смешивая общины, – перечислила перспективы практичная женщина. У неё закружилась голова от мельтешения дочери, и пришлось присесть на скамью.
– Мам, ты о чём говоришь? Ты хоть раз там была сама? Нет. А я была. И больше туда не хочу. Там один холод чего только стоит, он промораживает до костей. А ветер воет так, что душу вынимает. Ты говоришь, – новые земли? Какие земли? Там снег и лёд. А женщины всё время сидят дома и плодятся. Воспитывают детей и снова плодятся. Ты мне желаешь именно такой жизни? – повышая голос, спросила Кирма. Она встала напротив матери и слегка наклонилась, чтобы посмотреть в глаза.
– А что в этом плохого? – недоумевала Жиона. Она смотрела на рассвирепевшую дочь и улыбалась. – Дети – это наше продолжение.
– Ты сказала, что Рагимн – хороший парень. Ты-то откуда его знаешь?
– Прекрати, – прикрикнула мать, начиная сердиться. Она встала со скамьи и направилась к печи, чтобы подбросить березовых поленьев. В очаге затрещала сухая кора и подняла фейерверк рыжих искорок, и в доме сразу стало уютнее и теплее, а в воздухе потянуло ароматом леса. Мать развернулась к дочери, устало смахнула со лба выступившие капельки пота, и подбоченилась. – Мне надоел этот разговор. Как отец решил, так и будет.
– Я поняла. Вы хотите меня продать дороже, как племенную корову. Вроде и молоко даёт – это выгода для вас, а закололи, взяли мясо – это внуки. Я услышала тебя! – воскликнула Кирма, развернулась и выбежала на улицу. Девчонка побежала в сторону завалинки, откуда по небольшим ступеням можно было спуститься в небольшой овражек. Там она частенько пряталась от родителей и переживала свои личные драмы. Ее волосы растрепались, и локоны подпрыгивали в такт шагам, пламенея по плечам. Стеганая кусками волчьей шкуры курточка распахнулась на груди, колыхавшейся при каждом движении. Кирма со злостью стянула ее руками и ускорила шаг.
«Откуда она узнала о свадьбе?» – удивилась мать про себя, когда за дочерью захлопнулась дверь.
Пока дворфка боролась за свою свободу, у её возлюбленного тоже учащался пульс. Ведь в его жизни вот-вот должны произойти неприятные события, которые изменят не только его судьбу, но и жизнь полюбившейся ему Кирмы. И нам точно стоит посмотреть, как дальше будут развиваться события, ведь наступило утро, и отряд эльфов вернулся в посёлок.
Всё было спокойно. Но ближе к вечеру, дверь в доме Ирима сотряслась под сильными ударами. К ним ввалился вождь Аркял. Руки у него всё ещё были обмотаны нитями, наподобие кокона, и в дверь он стучал ногами.
– Иди сюда, изменник, – орал Дикий вопль. Вождь стоял перед ними в светло-коричневой тунике и белых штанах, заправленных в черные высокие сапоги. За спиной свисал до бедер плащ из шкуры горного козла (кое-где слегка линялый), скрепленный на груди серебряной булавкой с изображением длинных крыльев стрекозы. Дикий вопль тяжело дышал и гневно сверкал зелеными зрачками. Его волосы разметались по плечам, а тонкая золотая перевязь съехала со лба на брови. Он сыпал ругательствами похлеще их башмачника, который постоянно был пьян, но работу выполнял исправно. Вождь не мог пустить в ход кулаки, и от бессилия злился еще больше.
На грохот распахнувшейся двери и крики, из кухни выскочила мать Ирима, на ходу вытирая руки о передник. Следом за вождём, в дом вбежал отец. Ирим не спеша поднялся с тюфяка, на котором отдыхал перед общинными посиделками и одернул длинную шерстяную тунику. Он подошел к Аркялу. Вождь смотрел на эльфа с нескрываемой злостью, эльф спокойно смотрел из-под полуопущенных ресниц на него. Обстановка накалялась, и казалось, ещё немного и заискрит воздух от противостояния двух мужчин. Наконец, Дикий вопль дал знак следовать за ним. Родители Ирима бежали следом. Они не смели спросить что-либо у главного. А тот привел парня в центр лобного места, где эльфы ежедневно проводили вечер за играми, песнями и плясками. Здесь же многое обсуждалось из жизни клана и окружающих общин.
И в этот день жители лагеря «Тени леса» уже заняли свои места. Кто-то сидел на дереве, другие умудрялись разместиться на крыше дома, дети копошились в траве, женщины удобно устроились на лавочках. Народ не подозревал, какое представление развернется перед ними через несколько мгновений. Эльфы наслаждались тихим вечером, сладким ароматом спелых ягод и горьковатым благоуханием многочисленных цветов. Они тихо переговаривались между собой, смеялись и поглядывали по сторонам. Ясный жаркий день сменяла прохлада. От реки потянуло сыростью, и в камышах устроили вечернюю перекличку лягушки. Ивы раскинули свои тонкие длинные ветви и укрыли их от посторонних взглядов. А небо стремительно меняло голубую шёлковую занавеску на более темную бархатную. Последние лучи уходящего дня тонули в реке, отражаясь на водной глади тонкими светлыми полосками. Они уступали место первым звездам, которые робко зажигали свои лампочки, подражая светлячкам. Те постепенно вылетали из укрытий и озаряли поляну таинственным свечением. Летней ночью это особенно завораживающее и чудесное зрелище, когда мерцают маленькие красочные огоньки. Перед глазами будто оживала сказка. Искры были всюду: в траве, в воздухе и на деревьях, на высоких стеблях различных цветов. Большинство огоньков, достигнув определенной высоты, устремлялось вниз, как ракеты ночного фейерверка. Они подобно звездам, летели и плясали на фоне темной ночи. Только в этот раз такая красота не восхитила эльфов. Они заметили, что вождь разгневан, и это не предвещало ничего хорошего. Дикий вопль уселся на свой переносной дубовый трон на специальном возвышении из серого речного камня и облокотил больные руки о подлокотники, облицованные светлыми пластинами из моржовой кости. Он грозно посмотрел из-под длинных кустистых бровей и поерзал, устраиваясь удобнее. К слову сказать, трон был очень красивым и удобным. Роскошный стул с высокой резной спинкой и прямыми подлокотниками имел широкое мягкое сидение, покрытое шкурой белого соболя. Самого редкого, и поэтому ценного зверька. Эту шкуру Аркялу преподнес в дар вождь клана хоббитов. Когда он с небольшим отрядом следовал горными тропами в гости к эльфам, увидел, как зверька задрал волк, но хоббитам так хотелось его спасти, что они убили хищника, но соболя спасти не удалось. В знак признательности и дружбы, было решено преподнести сей трофей Дикому воплю. Аркял был тогда растроган таким даром и быстро нашел ему применение. А сейчас он ерзал от злости и нетерпения на этом красивейшем меху, который, казалось, состоял из длинных острых игл. Они вонзались вождю в мягкое место и жалили будто пчёлы, доставляя неудобства.
– Вот полюбуйтесь, – гремел его голос на всю округу. – Перед вами изменник, решивший погубить всех нас.
Эльфы молчали. Ирим тоже.
– Всегда мне не нравился этот несносный мальчишка, – продолжал Аркял, не найдя поддержки у народа. – И не зря. Мало того, что нашему народу никакой от него пользы, так он ещё и нашкодил на стороне. Паршивец!
– Позволь, уважаемый Аркял, узнать, в чём именно ты обвиняешь нашего сына? – вступился Веллес. Он подбежал к трону государя и пытался отдышаться.
– Узнать? – взревел Дикий вопль, приподнимаясь со своего места. – Узнаешь! Твой щенок якшается с дворфкой.
Эльфы ухнули в один голос, после чего загудели как улей.
– А доказательство этому есть? – вступилась Мирателла. Женщина пыталась встать впереди сына, закрывая его своей худенькой спиной. Но Ирим оттолкнул мать в сторону и остался стоять в центре круга. Он сжимал и разжимал кулаки, а на его щеках играли желваки. Парень выглядел гордо и непоколебимо.
– Ещё, какие доказательства! Они самые прямые! – кричал вождь. – Но я не намерен давать тебе отчёт, женщина. Знай своё место. Это ты виновата, что воспитала такого пройдоху.
– Не надо так! – вскричала Мирателла. Женщина, было, рванулась в сторону вождя, но сын перехватил её за руку.
За такую дерзость вождь выгнал её с лобного места. Обеспокоенная мать побрела домой в растерянных чувствах. Следуя закону, она больше не имела права присутствовать при собрании, иначе навлечет больший гнев на сына. Всё что она могла сделать, это уйти с глаз вождя.
– Аркял, я ведь не посмотрю что ты вождь, – спокойно произнёс Веллес. – И могу дать отпор, если ещё раз обидишь мою жену.
– Пошёл вон! – заорал Дикий вопль. Будь у него свободны руки, случиться могло непоправимое. Но Аркял не мог отстоять свою честь в бою, ему приходилось просто кричать до хрипоты на эльфа, который стоял совсем рядом, но не боялся его гнева.
– Что у тебя с их девкой? – спросил вождь у Ирима.
– Любовь! – прямо ответил эльф. Он стоял, расставив ноги и скрестив длинные худые руки на груди. Очень красивый, уверенный в себе и бесстрашный. Бирюзовый взгляд был устремлен на вождя. Не отводя глаз, Ирим рассматривал Аркяла, будто видел того впервые. Вождю не нравилось дерзкое поведение парня, но еще больше раздражал государя наглый немигающий взгляд. Он проникал в самую душу и сжимал в кулак бестелесную оболочку.
Эльфийский народ начал возмущаться. Кто-то из соплеменников не поверил такому заявлению, а другие, наоборот, принялись ругать молодого эльфа. Но были среди жителей и такие, кто встал на защиту шалопая. Он был им симпатичен. Защитники искренне недоумевали, как можно обвинять такого безобидного мальчишку, беззлобного, чистого духом и искреннего, в отличие от большинства собравшихся и судивших его.
– Ах, любовь, да? Выросло то, чем любить будешь? Взрослым стал? – не унимался вождь. Он слез со стула и подошел к Ириму. Эльф был на голову выше Аркяла, и это не понравилось вождю. Но уйти на глазах у народа, значило признать свое поражение.
– Да! Я вырос! – произнёс эльф без тени страха.
– Ну, раз вырос, завтра в это же время будет тебе обряд клейма. А через неделю женишься. Невесту я подберу сам из нашего рода. Обручишься и остепенишься. Это моё последнее слово! – приказал Аркял, глядя в глаза Ирима.
– Аркял, подожди, как же так? – закричал Веллес и снова кинулся к вождю. Дикий вопль отрицательно покачал головой.
Ирим сдерживал себя, чтобы не надавать тумаков главному, ведь тот не имел права распоряжаться его жизнью. Эльф решил действовать иначе, и не гневить Аркяла.
– Бьюч, проследи за своим другом. Если он пропадёт, не сносить и тебе головы. Я своими руками казню его и тебя! – раздавал приказы Дикий вопль. Он нашёл глазами помощника и повернулся к нему. Выглядел в этот момент вождь комично, совсем не соответствуя статусу главного. Волосы намокли от прохладного речного воздуха и свисали жидкими сосульками на плащ, который сбился в одну сторону. К тому же, от него несло козьими какашками. Он наступил на них, да ещё и крутился из стороны в сторону. Вождь потянул носом и совсем взбесился. Он поднял больные руки и принялся ими махать.
– Нет, вождь! Первый раз я отказываю тебе в чём-то. Можешь казнить меня здесь и сейчас, но я не выполню твою просьбу.
– Десять ударов розгами ему! – проревел Аркял. – И десять тому, кто снова запустил на Поляну Слова этих мерзких животных, которые рассыпают свой вонючий горох, где им вздумается.
– Вождь, мы не можем ответить на этот вопрос, – произнес старый эльф, который сидел на земле, скрестив ноги, и плел корзину из ивовых прутьев. – Эти животные гуляют сами по себе, их никто не сторожит, а значит, отвечать за их деяния некому.
Аркял только разинул рот, чтобы ответить, как его перебили.
– Не надо, друг! – выкрикнул Ирим. Он бросился на защиту Бьюча, но его грубо оттолкнули, а друга потащили к столбу позора.
Никто из жителей и представить не мог, чем обернутся эти посиделки. Эльфы шли вечереть с корзинами полными яблок и груш, с пирогами и засуженными в сиропе ягодами, чтобы угощаться и радоваться жизни. Детишки спешили собрать кукол и посидеть с ними среди взрослых, но как только услышали гневные вопли вождя, сбежали с лобного места. Все что происходило дальше, больше напоминало страшный сон.
Пока одного эльфа хлестали, второго держали под руки и заставляли смотреть порку. С каждым ударом, сердце Ирима получало свежий, кровоточащий рубец. Он смотрел на то, как соплеменники избивают его друга, и старался запомнить всё до мелочей. Когда-то он за всё отомстит, тем двоим, которые истязали своего же собрата и приятеля. Такой мирный клан, и так быстро раскололся надвое, – до и после. Гнев управлял одним, а страдали многие. Совсем как раньше, несколько веков назад, когда Аркял увел народ за собой.
Бьюча привязали к Столбу Позора за тонкие запястья. Он уткнулся лбом в гладкое холодное дерево, прижимаясь к высокому стволу голой впалой грудью. После первого удара прозрачная кожа на спине эльфа лопнула, и потек бледно розовый ручеек. Он до крови закусил губу, чтобы не кричать и выгнулся назад. Вокруг сверкали звезды, мелькал салют из светлячков, а перед его глазами высекали снопы искр, рассыпаясь, которые обжигали его кожу.
Вождь стоял в стороне и следил за исполнением приказа. Он обвел злым взглядом народ и убедился, что эльфы прибывают в страхе. Дикий вопль считал этот метод правильным. И все свои поступки одобрял и уважал. Когда осталось два удара раздвоенными язычками кожаной плети по кровавому мясу, оголившему тонкие прочные позвонки, Дикий вопль покинул площадь.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
