Текст книги "Меч короля"

– Спасибо, госпожа, – еле слышно промолвил он.

– Отдыхай.

А Роберта наконец-то на стул недалеко от Катарины сесть осмелилась.

– Все будет хорошо? – спросила гостья.

– Должно, – как-то тяжело ответила ей та. – Мелиса побежала за травами. Жар мы ему собьем, а боль сможем немного унять. Но, в любом случае, надо ждать Мейлге. Пока что я могу только находиться рядом с ним. Если будет нужно, то позовем еще нашего священника Роланда. Он иногда нам помогает в таких делах.

– Ты не против, если я побуду рядом с тобой?

– Нет.

Они сидели в тишине до тех пор, пока в комнату Мелиса не вошла и Катарине какие-то травы не передала. Женщина быстро из них смесь сделала, а потом кипятком залила. Дав им настояться, она этим отваром Отто напоила.

– Похоже, что мы здесь на весь день, – сказала Катарина Роберте.

– Ничего, милая. Я побуду с тобой.

Уже рядом с Робертой за стол сев, Катарина облокотилась на него одной рукой и глаза прикрыла. Немного помолчав, она сказала:

– Такое редко случается.

– Главное, что ты с ним.

– А разве можно по-другому?

Роберта подумала, а потом ответила:

– Можно делать что угодно. На самом деле можно. Просто потом будет либо больно, либо хорошо. И что из этого лучше, иногда у меня вызывает сомнения.

Так обе дамы у кровати Отто до тех пор просидели, пока Мейлге не вернулась. А ждать им аж до самого вечера пришлось.

У Даниэля день не так уж бурно прошел, в отличие от Катарины и Роберты. Точнее, время тянулась так долго, что вечностью казалось. Еле как до вечера дотерпев, мужчина решил в поместье вернуться, дабы оставшиеся часы там скоротать. Зайдя на кухню, он осознал, что уже давно ничего не ел. Благо, пирожков ему оставить соизволили.

А спустя всего несколько минут в гостиной шум закрывающейся двери раздался, и он услышал голос Аверина:

– Катарина? Санти? Я вернулся.

Даниэль и Нона, которая, конечно, на кухне хлопотала, вышли, чтобы его встретить.

– Господин Аверин, ну наконец-то! Как я рада вас видеть, – сказала служанка, размахивая руками от волнения. – Мы все вас так ждали!

– Нона, дорогая, – улыбнулся он, а потом обнял ее. – Я так по вам соскучился.

Подняв глаза, Аверин Даниэля увидел. Присутствие этого человека ему по вкусу не пришлось. Однако прогнать его он бы себе уж точно не позволил.

– Даниэль, – пожал ему руку хозяин дома. – Ты один приехал?

– Нет. Не один, – ответил он ему как можно легче и непринужденнее. – Со мной Роберта. Только она сейчас гуляет вместе с Катариной. Думаю, они уже скоро вернутся.

– Замечательно! – воскликнула Нона. – Господин, я как раз приготовила вашу любимую баранину. Еще немного и все смогут сесть за стол.

– Благодарю, Нона. А где моя дочь?

– А вы как думаете, господин?

Нона руки в бока уперла.

– Ясно, – посмеялся он. Правда, о своем родственнике он позабыть тоже никак не мог. – Пойдем наверх, Даниэль. Как раз все обсудим.

– Конечно, Аверин, – воодушевленно ответил тот.

Солнце, ярко всю землю на протяжении целого дня освещавшее, за лесом скрылось. Температура упала, и на улице даже слегка прохладно стало. Дети же, как только стемнело, по домам разбежались. Только Санти и Энтони по округе слоняться остались.

– Думаю, мне пора, – сказал Энтони. – Мама будет ругаться. Уже темно.

– Нет. Моя мама меня еще не ищет. Значит, у нас есть время.

– У тебя, может, и есть. Но у меня его точно нет. Я пойду.

Мальчик попрощался с подругой и домой побежал. Санти, недолго думая, решила, что все-таки не следует искушать судьбу, и на поиски матери отправилась.

Зайдя внутрь поместья, она по всему первому этажу пробежала, но застала только Нону, которая занималась тем, чем и всегда – готовила. В мгновенье ока на втором этаже оказавшись, Санти неожиданно два голоса услышала, громко из кабинета ее отца звучащих. Пройдя дальше по коридору, девочка у самого поворота остановилась и за угол заглянула.

– Даниэль, я больше не дам тебе ни копейки. Я тогда сказал, что с этой просьбой в мой дом больше можешь не приходить.

– Мое судно надо отремонтировать. Я верну тебе все, когда снова начну переправлять грузы.

– Ни копейки, Даниэль.

– Я уже нашел…

– Ни копейки, – строго повторил Аверин.

– Ты понимаешь, что делаешь?

– Прекрасно, – отрезал он, слегка озадаченный тоном родственника.

Была бы его воля, так Даниэль все бы ему высказал. В нем буквально кипела злоба, выйти наружу желая. Однако делать этого он, к сожалению, не стал. Развернувшись, мужчина вылетел из кабинета, даже Санти не заметив.

Когда же Аверин голову поднял, то в дверях свою дочь увидел.

– Где мама? – спросил он, посмотрев на ее расплетенные косы и испачканное платье.

– Наверное, меня ищет.

Странная встреча после долгой разлуки получилась.

Санти зашла в кабинет и оглянулась. По началу все внимание лишь огромный деревянный стол да пара массивных шкафов захватывали. Но, отведя от них глаза, можно было картину с изображением Аверина, его матери и отца увидеть. Девочку всегда в ней кулон восхищал, на тонкой шее ее бабушки висевший. Уж очень красивый голубой камень завораживал. Такое чувство, что ты в самую глубь океана смотришь. Правда, помимо этого стену полотно не менее интересное украшало.

– Где ты бываешь чаще всего, папа?

Аверин встал со стула, взял Санти на руки и пошел в ту сторону, где шкафы с книгами стояли. Между ними большая черно-белая карта притаилась. Да так искусно нарисованная, что дух захватывало.

Он приобрел ее много лет назад, когда первый раз со своим дядей в Кадалар поехал. Удивительное это место и не похожее ни на что, где сейчас люди обитают. Большой, красочный и всегда живой, этот город его раз и навсегда очаровал. В ярких, живописных витринах красовалось все: от посуды до доспехов, которые надевать хотелось только на балы – так прекрасны они были.

***

Как-то в юности, когда Аверин по широким улицам Кадалара прогуливался, на глаза ему небольшая книжная лавка попалась. Зайдя внутрь, он даже тот самый запах почувствовал, который у него дома витал.

– Господин, – обратился к нему торговец, – я вижу, что вы зашли сюда не просто так. Чувствуете эту атмосферу? Она будто живая, не так ли?

Аверин мог только головой в разные стороны крутить, умиротворение вперемешку с восторгом ощущая. Подойдя к одному из стеллажей, он первую попавшуюся книгу взял.

– Да, а ведь вся история известна наперед: моя, ваша, любой страны и существа, – сказал торговец, посмотрев на книгу, которую взял юноша.

– Нет в этом мире ничего определенного.

– Для кого-то – да, для кого-то – нет. Творить самому свою судьбу – большой дар и большое наказание. У этого выбора нет границ.

– Для всех все одно, – с ухмылкой ответил Аверин. – Другого и быть не может.

Торговец явно старше средних лет выглядел. Да и смуглая кожа его не молодила. Скорее всего, он откуда-то с юга приехал. Редко случается, что кому-то нездешнему в Кадаларе обосноваться удается.

– Раньше стоило только поднять голову, и ты мог прочесть все, что было, есть или когда-либо будет.

– Фатализм меня не прельщает. И если бы это на самом деле было возможно, то знания эти сейчас хранились бы у ученых.

– Да, это правда. Но, видимо, не должны такие знания по рукам ходить.

– У людей просто бурная фантазия. Не так ли?

– О, вы снова правы. Я так много книг перечитал. Но также мне довелось и много путешествовать. Ездил туда, где ни о Кадаларе, ни о Северных островах ничего не слышали.

– Значит, те люди просто не знают…

– Знают те люди даже больше, чем мы, – перебил его мужчина.

Аверин посмотрел на торговца, а потом снова книгу разглядывать стал. Автором какой-то Астаар значился. Открыв ее, молодой человек глазами по первой странице пробежал. Однако, ничего примечательного не обнаружив, он сразу же ее на место положил.

– Знаете, почему кто-то верит во что-то, а кто-то нет? – спросил его торговец.

– Потому что кто-то пытается что-то узнать, а кто-то сидит сложа руки, довольствуясь тем, что имеет?

– Потому что есть вещи, до которых мы просто не доросли.

Парень на мужчину посмотрел, сведя брови и губы поджав. Для него, как для человека, который так много книг прочел и явно умнее своего ближайшего окружения был, эти слова довольно-таки обидными показались.

– Ладно, – сказал он, достав ту же самую книгу с полки, – я ее возьму.

– Ваша воля, – только и ответил ему мужчина.

Купив книгу, Аверин развернулся и хотел было идти, но вдруг на стене огромную карту заметил. Торговец же на юношу с любопытством посмотрел.

– И у этой карты есть своя история, – сказал торговец.

– У всего она должна быть, – ответил ему Аверин.

Подойдя к стене, он ее внимательно разглядывать начал. На ней земель явно поболее нарисовано было, чем на тех, что он доселе видел.

– Когда люди приходят в мою лавку и видят эту карту, то восхищаются тем, как искусно она нарисована. Но, заметив на ней земли, о которых ни разу не слышали, сразу отворачивают головы.

– Такая карта лишь украшение для дома, как картина.

– Это одна из самых точных карт. Я купил ее очень давно в тех самых землях, о которых мало что известно. Но всякий раз, как я ее разглядываю, мне до сих пор на глаза попадается что-то новое. И поверьте, я очень внимательный человек. Просто карта эта таит в себе какой-то секрет. Вы же человек умный. Это сразу видно. Не хотите ли вы его разгадать?

Глядя на карту, юноша с улыбкой ответил торговцу:

– Не глупее вас это точно. Хотя умнее ли? Хочу. Но разве вы ее мне продадите?

– Человек, подаривший мне ее, сказал, что карта эта должна попасть в определенные руки. Эти руки явно оказались не моими. Поверьте, я это знаю. Возможно, она должна быть у вас.

– Сколько?

– Кулон, что висит у вас на шее. Бартер?

Аверин невольно руку к кулону с голубым камнем потянул. Он ему еще от матери достался, как символ защиты. Мира – его мать – передала украшение в надежде, что ее сын потом его своему первенцу отдаст. Но, похоже, судьба по-своему этим кулоном распорядиться решила.

– По рукам.

– Отличная сделка, молодой человек, – сказал торговец, разведя обе руки в стороны и добродушно улыбнувшись.

– Я могу спросить – почему?

– Можете, вот только я не могу вам ответить.

Аверин допытываться не стал, решив, что пусть все будет так, как есть. Оставалось только придумать, как это от матери скрыть. Хотя бы на какое-то время. Она явно такое дело не одобрит.

Книга та, к слову, для него крайне полезной оказалась. Она ему новое виденье мира открыла, которое мало для кого доступно. А вот кулон… Кулон, похоже, навсегда для его семьи утерян был. В любом случае, так его мать полагала. Долго она на него злилась. Ведь Мира отдала то, что носила на груди с самого детства тому, кого носила так долго под самым сердцем.

***

– Вот здесь и здесь я бываю чаще всего, – он указал на Кадалар и Ровад. – Когда ты будешь немного постарше, я возьму тебя с собой. Столица Торговых островов и вправду прекрасна. Там шумно и весело с утра и до позднего вечера. Ты сможешь найти все, что человеческий ум только способен вообразить. Иногда даже моей фантазии не хватает, чтобы описать те товары, которыми напичканы Кадаларские улицы. А портовый город Антар, наверное, самый красивый из всех, что мне довелось увидеть. Там высочайшие и стройные башни из белого камня. Такое чувство, что растут они из самого моря. Знаешь, там еще есть одно место, откуда открывается удивительный вид. Вечером, если посмотреть с определенного ракурса, можно увидеть, как огромная луна венчает башни города. А если взглянуть на небо, то создается такое ощущение, что звезды разбросаны по нему, как семена по полю.

Санти с упоением каждому его слову внимала, пытаясь всю эту красоту представить. В ней загорелось желание съездить туда и хотя бы раз в своей жизни Торговые острова повидать. Тогда она решила, что эту мечту она осуществить просто обязана.

– Там, глубоко в пещерах, есть подземные воды, – продолжал Аверин. – По легендам, в них обитает богиня Тандрис. Говорят, что это та самая богиня, которая создала моря и океаны. В некоторых писаниях, где повествуется о Безначальных временах, ее еще называют Тадалар.

– Что такое Безначальные времена?

– Это наша история, Санти. История о том, как был сотворен наш мир. Говорят, что раньше здесь не было абсолютно ничего. В писаниях сказано, что именно боги создали все: землю, воду, леса, равнины и живых существ.

Когда ее отец по делам уезжал, а случалось это очень часто, девочка в его кабинет заходила и часами каждую деталь разглядывала. Удивительным то казалось, что она снова и снова там что-то новое находила. Но даже все то, что на карте показано было, являлось лишь малой частью того, что люди изведали.

– Кто они?

– Боги. Их всего пятеро: Арва – мать земля, Фарий – бог лесов и равнин, Тандрис или Тадалар – богиня вод, Гаррун – бог гор и Лодгрим – бог всего живого.

– Гаррун? Разве это не самая высокая гора на Северных островах?

– Да, это она, – он указал пальцем на один из островов, который был заселен. – Говорят, это и есть сам бог Гаррун. Там был найден королевский меч.

– Они еще здесь? На земле?

– Так принято считать. Когда они создали наш мир, то потом стали его неотъемлемой частью. Фарий – это тот самый лес, который окружает нашу столицу. Арва, по преданию, обратилась в лошадь. От нее пошли знаменитые Мериийские кони, обитающие далеко на юге на Мериийских равнинах. А Лодгрим живет внутри каждого из нас. Некоторые считают, что благодаря тому, что в нас обитает частичка его души, мы можем пользоваться магией. Богиня Тандрис – вода, что отделяет нас от Торговых и Северных островов.

Девочка стала снова карту изучать. Казалось, что на этом полотне каждый завиток за собой что-то иное скрывал.

– Говорят, карта – копия, точнее, своеобразное отражение звездного неба, – сказал ее отец.

– Разве небо не бескрайнее?

– Не знаю, Санти. Хочется верить, что у него нет границ.

– А на этой карте?

– Думаю, что даже эта карта не способна объять весь существующий мир. Но показывает она гораздо больше мест и вещей, чем другие.

– Почему тогда другие не дорисуют?

– Потому что те, кто живут здесь, там еще не были. Люди предпочитают ограничиваться тем, что у них перед самым носом. Им достаточно того, что они уже имеют. К тому же новая территория – новая война за власть и сферы влияния.

– А разве люди там не живут? – спросила Санти, посмотрев на Аверина.

– Живут.

– Тогда с ними можно торговать.

Аверин рассмеялся. Вот она, дочь торговца. Он любящим взглядом посмотрел на нее, а потом снова на карту.

– Можно. И кто-то это точно будет делать. А кто-то не захочет торговать: он захочет совершенно другого.

Ему всегда хотелось побывать в землях, где эта карта нарисована была. Путешествуя со своим дядей, а затем в гордом одиночестве, он множество мест посетил, но все никак не мог ту самую границу пересечь.

– Может быть, когда-нибудь в будущем тебе удастся переступить эти границы. Это очень дорого стоит.

– Ты поедешь со мной? – спросила девочка своего отца.

– Я бы очень хотел этого, дорогая. Если такая возможность будет, мы непременно там побываем.

Он вновь свою дочь взглядом полным любви наградил.

Не отпуская Санти из рук, Аверин к окну подошел и на звездное небо посмотрел.

– Так красиво, – сказал он. – Это ведь такое счастье, видеть во всем этом смысл.

– Какой?

– Смысл, в котором каждое твое слово и движение имеют значение.

– Даже это? Она обняла его за шею.

– Даже это, – ответил он ей. На его лице растянулась улыбка, а глаза заблестели от счастья. Но легкое волнение, зародившееся у него в сердце, отдавалось в голову, порождая противоречивые мысли.

– Смотри, – он указал в сторону часовни, – мама уже возвращается домой. Наверное, она искала тебя там. Беги спать, милая, чтобы она не начала ругаться. Только не забудь снять свое грязное платье и умыться. Ты ведь не голодна?

– Нет, – ответила та ему.

Он поцеловал свою дочь и на пол поставил. Санти задерживаться не стала, к себе в комнату со всех ног полетев. Аверин же за стол сел и наблюдать стал, как Катарина к дому приближается. Задумавшись, он и не заметил ее появления.

– Аверин, – с теплотой и нежностью сказала она, – я искала Санти, но на свое удивление нашла ее «спящей» у себя в кровати. Радует то, что она хотя бы сняла грязное платье. Сдается мне, Санти не сама додумалась до такого.

Подойдя к своему мужу, она села к нему на колени и за шею обняла, прямо как и Санти. Это было своеобразное приветствие. Та схожесть, с которой они обе данное движение проделывали, в Аверина благодарность вселяла.

– Не думай, что моя дочь так глупа, – обняв Катарину, сказал он.

– То есть, если бы она до этого не додумалась, то была бы моей дочерью? – с легким смешком спросила его жена. – А ты видел, в каком состоянии находилась твоя дочь?

– В прекрасном.

– Да неужели? – мило сведя брови, вновь спросила его Катарина. – А то, что на голове у нее не пойми что и платье, недавно привезенное тобой, уже не отстирать, тебя не смущает?

Аверин вытянул ноги под столом, себе расслабиться позволив.

– Не смущает. Она напоминает мне Беччи…

– Беччи? – перебила его Катарина. Она даже привстала и посмотрела на него как на дурака. – Серьезно? Твоя дочь напоминает тебе твоего любимого пса?

– Любимого, между прочем, – с серьезным видом ответил он ей.

Катарина нежно его в грудь ударила. А потом оба засмеялись.

– Нет, она и вправду на нее похожа. Беччи ни минуты не могла усидеть на месте.

– Я представлю, что этого не слышала.

Аверин обнял ее, прижимая как можно ближе.

– Рада, что ты вновь дома. Я была весь день с Отто. Он напоролся на сук. Бедный парень.

– Как он сейчас? – спросил ее Аверин.

– Думаю, выкарабкается. Мейлге ему поможет.

– Ты молодец, дорогая, что не оставила его.

– Аверин, – в голосе женщины чувствовался страх, – ты ведь наверняка уже слышал о Толленах.

Катарина считала, что смысла тянуть уже не имеет. И решить это прямо сейчас необходимо было.

– Да, слышал.

– Это всего в паре недель пути от нас. А если они уже близко?

– Я знаю, Катарина.

Аверин глубоко вздохнул, а она на него взглядом полным печали посмотрела.

Не хотели они отсюда уезжать. Поместье это мужчине по наследству досталось. Да и неудобств от него никогда никаких не было. Просто он даже и вообразить не мог, что с его домом хоть что-то случиться может.

– Надо собрать вещи. Ты говорил, что в Кадаларе у тебя есть хороший друг. Можно хотя бы дочь отправить туда.

– Да, это неплохой вариант. И то, и другое. Прости меня, я сильно устал. Не ожидал, что, вернувшись домой, я сразу столкнусь с такими делами.

– Даниэль? Он просил денег? Я даже не попрощалась с Робертой. Думала, уложу Санти спать, и мы все вместе отужинаем.

– Да, просил, – мужчина положил правую ладонь на стол и стал глухо постукивать пальцами по поверхности. – Я не дал.

– Рано или поздно это должно было случиться. Только мне безумно жаль Роберту.

– Он был очень зол. Может быть, следовало ему помочь?

– Рано или поздно это должно было случиться, – снова повторила она. – Возможно, этот твой поступок ему как-то поможет.

– Остается только надеяться на это.

– Так что мы решили?

– Завтра с утра соберем все необходимые вещи, чтобы быть наготове. Переговорим с людьми. Нужно всем вместе это обсудить. Я уверен, что у каждого сейчас сердце не на своем месте.

– Если что, то можем переждать у моей сестры. Земли с той стороны королевства в безопасности.

– Да, – только и ответил он.

Рок судьбы (глава четвертая)

Долго думал Даниэль над тем, брать ему с собой в дорогу еще кого-то или нет. Быть может, глупо было так поступать, когда война в королевстве шла. Однако его упертость не знала границ. А авантюризм только масла в огонь подливал.

Роберту же он взял с расчетом на то, что она как-то Катарину смягчить сможет. Ведь у него самого отношения с женой Аверина не ладились. Да и в дороге женщина никогда не капризничала и могла хоть целую ночь в седле просидеть. Правда, ничего из всего этого путного так и не вышло.

– Даниэль, не надо было так скоро уезжать. Может, вы смогли бы еще договориться.

– Нет, – перебил он ее. – Аверин ясно дал понять, что мне больше не ждать от него помощи.

– Значит, мы придумаем что-то еще. Она хотела было подъехать к нему поближе и взять за руку, чтобы поддержать и показать, что она рядом, но побоялась.

– Придумаем что-то еще? Больше нет вариантов. Не осталось ни одного. Я потеряю судно. А знаешь, что будет потом? Знаешь? – спросил Даниэль, посмотрев ей в глаза. – Мы потеряем дом. Мы потеряем абсолютно все. Наш сын будет расти в нищете.

У женщины аж дыхание от его слов перехватило.

– Прости, – сразу же сказал ее муж. Он помотал головой, а затем тяжело выдохнул. – Мне очень жаль. Но я не знаю, как быть дальше. Не знаю, что делать.

Роберта улыбнулась про себя. Женщина верила, что ее муж – хороший человек. Немного помедлив, она все-таки за руку его взять решилась. Теперь уже Роберта сама  ему в глаза посмотрела, пытаясь вложить в этот взгляд всю любовь и заботу:

– Мы что-нибудь придумаем.

Как-то быстро и неожиданно произошло все то, что дальше случилось. Прямо перед их носами посреди дороги в темноте фигуры всадников возникли. Роберта назад посмотрела, но путь к отступлению перекрыт оказался: там такие же фигуры виднелись.

Один из них, на пегой лошади сидевший, спешился, подошел к Даниэлю и Роберте и внимательно их оглядел. Сложно было женщине его пристальный взгляд выдержать, из-за чего глаза у нее как-то сами собой опустились. В воздухе же тогда тишина и неизвестность повисли, буквально до костей пробирая: какие-то тягучие, вязкие – любые отрицательные слова тут подошли бы.

– Хм, – наконец-то протянул низкий мужской голос, – неплохо. Слезайте.

Этот высокий и упитанный мужчина даже слегка улыбнулся, отчего женщине как-то не по себе стало. Роберта тогда крепко в рукав мужа вцепилась. По спине холодок прошел, а в животе крутить начало. Казалось, что страх материальную форму приобрел. А спустя буквально секунду недовольные голоса послышались.

Даниэль тогда не спеша и молча со своей кобылы слез, а потом и жене руку подал. Роберта тоже торопиться не намеревалась, время потянуть пытаясь. Однако ей, в отличие от мужа, все-таки хватило смелости прямо перед собой посмотреть. Вот только зря она это сделала. Лучше бы так в неведении и оставалась: перед ней небольшая группа северян возникла. Нельзя было скрыться или убежать; не было пути назад. Женщина вновь супруга за рукав схватила.

– Не зря мы свернули тогда на развилке, – сказал один из мужчин, сидевший на серой кобыле. – Хоть здесь кусок себе отхватим.

Он поерзал в седле так, что в ножнах меч зазвенел. Роберта от этого звона даже слегка вздрогнула.

– Ну, и что будем делать дальше? – спросил человек, неожиданно возникший в темноте позади них. У него были карие глаза и шрам на шее. Он был похож на зверя, который совсем недавно вырвался из клетки.

Казалось, целая минута до того момента прошла, пока Роберта заговорила. Ведь хоть каких-то действий от мужа она так и не смогла дождаться.

– Прошу вас, мы отдадим вам все, что у нас есть. Только сжальтесь, – взмолилась та, обратив на него глаза полные страха, отчаяния и надежды.

– Отдадите, – отрезал один из сидящих на лошади где-то позади нее.

Роберта свой зеленый гребень в знак платы сняла.

– Забирайте, – попыталась она вложить его им прямо в руки. – Мы отдадим вам все.

Мужчина на него посмотрел, но брать не стал. Вместо него это Олле сделал, тот, кто неожиданно прямо позади них очутился. Выхватив гребень, он украшение в карман сунул, даже оценить не соизволив. А потом ни с того ни с сего резко женщину к себе притянул. Инстинкты Роберты сразу о себе знать дали. Пытаясь из его цепких рук вырваться, она его только разозлила.

– Мало от них проку, Йормунд. Давай избавимся от обоих, и дело с концом.

– Нет, прошу вас. Умоляю, не надо, – вновь взмолилась Роберта. Ее ноги подкосились, и, казалось, что она вот-вот упадет коленями на землю, но руки Олле не дали ей «пасть так низко». – Мы отдадим вам все, что у нас есть. Только отпустите.

– Конечно, отдадите, – усмехнулся Олле.

Страх сам собой прошел. Точнее, он на самое дно живота опустился. На смену ему безысходность пришла. «Ведь все не может кончиться вот так, – крутилось в голове у женщины. – Не может. Не должно».

– Вы же хотите денег? Мы отдадим вам деньги – столько, сколько потребуете.

– Йормунд, может, она говорит правду? Посмотри на то, как они одеты. У них явно есть, чем поживиться, – сказал какой-то северянин.

Йормундом мужчину звали, велевшего им с лошадей слезать. Именно он тем самым человеком был, который своим приказом жизнь Роберте и ее мужу разрушил.

– Где вы живете? – спросил он наконец.

– В столице. Но у нас есть небольшой дом в неделе пути по дороге на восток, а потом пол дня по дороге на юг. Умоляю вас, мы отдадим вам все, что захотите. Только пощадите.

Йормунд молчал. И молчание это мучительным было. А страх неизвестности для нее оказался хуже осознания того, что ты сейчас умрешь. Ведь тогда появляется надежда. Пусть она совсем небольшая, но она есть. Невыносимее этой надежды может быть только иллюзия, которую так любит человеческий мозг создавать. Вот у тебя появился шанс спастись, а тут уже возникла возможность, что тебя не тронут. В конце же тебя отпускают, и ты забываешь все это как страшный сон.

– Нет, – сказал Йормунд.

У Роберты тогда настоящая истерика началась. Ведь у нее забрали надежду на спасение – то, что дороже самого воздуха было; то, что сейчас для нее даже цены не имело. Какой смысл в воздухе, если тебе жизнь не сохранят?

– Почему? – спросил Йормунда Олле. – Думаю, мы еще успеем вернуться.

– Не успеем, – только и ответил Йормунд.

В глазах Роберты из северян они тут же в берраров превратились. В тех самых животных, которые в пещерах обитают: жестоких, злых. Теперь она понимала, почему это прозвище так среди этого народа прижилось.

– Прошу, – сквозь слезы еле выговорила женщина. – Прошу вас.

– Этот слишком тихий, – указал на Даниэля кто-то в толпе позади Йормунда. – Может, и его послушать.

Теперь все глаза на Даниэля устремились. Молчавший до этого мужчина, сначала на свою жену посмотрел, а затем на Йормунда. Сложно описать то, с каким трудом ему первые слова дались.

– Есть поместье. Совсем близко. Прямо по дороге, только в обратную сторону. Там живет семья богатого торговца.

Вокруг радостные возгласы раздались. На лицах людей довольные ухмылки появились, а глаза заблестели от предвкушения того, что не зря они все-таки рискнули и от войска отделиться решили.

Йормунд на женщину взглянул, а потом в сторону Даниэля кивнул.

– Это правда?

Его голос низок был. Такое чувство, что он от земли отдавался, до самых ее колен доходя. Она же молчала.

– Правда, – твердо ответил за нее Даниэль.

– Сказал бы раньше, не пришлось бы так долго мучиться, – вставил пару слов Олле.

В лице Йормунда что-то поменялось; что-то неуловимое, но очевидное. Мужчина к Даниэлю почти вплотную подошел и ему руку на плечо положил. У того чуть было ноги не подкосились, но он стойко этот «удар» судьбы выдержал.

– Сразу бы сказал, и было бы проще. Гораздо проще. Мы бы не тратили столько времени впустую. Знаешь, нас когда-то прозвали беррарами. Отчасти они были правы. Но у нас тоже есть правила и мораль. Так вот, – он подошел еще ближе и прошептал ему в самое ухо, – мы не терпим предателей.

Даниэль, наверное, и сам не понял, что произошло. Только крик жены услышал. Он как будто издалека звучал: приглушенно, протяжно. А когда Йормунд его плечо отпустил, то мужчина упал. Оказывается, левая рука этого северянина последним была, что родственника Аверина с миром живых связывало. Иронично, ведь правая его совсем в другое место тянула.

Засунув нож обратно и к Роберте подойдя, он встал перед ней на колено так, чтобы женщине прямо в глаза посмотреть.

– Твоего мужа нет. Забудь о нем. У него не было шанса. Но тебе я готов его дать. Видишь его?

Сначала Роберта подумала, что Йормунд про тот самый шанс спросил. Ей хотелось было ему «нет» ответить, однако мужчина пальцем куда-то в сторону своих людей указал, которые на лошадях сидели. Осознание чуть позже пришло. Просто среди скакунов женщина большое животное увидела, похожее на помесь волка с собакой и чего-то еще.

– Ты не такая, как этот мужчина. Он был низким человеком. В тебе же есть стойкость и преданность, – сказал Йормунд, вставая с колен. – Я дам тебе пятнадцать минут. Делай, что хочешь.

А затем мужчина к своей пегой лошади направился, Роберту в замешательстве оставив. Трудно ей в тот момент с мыслями совладать было. Однако разговоры берраров услышав, женщина все-таки сконцентрироваться попыталась.

И стоило ей на мужа быстрый взгляд бросить, как до нее доходить начало, что на самом деле происходит. Тварь же ее без лишнего движения ожидала. Да так внимательно за ней наблюдала, что впору и человеку такому разумному взгляду подивиться. Но медлить нельзя было: несколько минут Роберта уже точно потеряла.

Еле как встав, она развернулась и пошла. Сначала медленно, потому что ноги ее почти не держали, а затем побежала и в темном лесу скрылась. Ветки царапали и со всей силы ее по спине хлестали. Но боли она не чувствовала. Была лишь навязчивая мысль себе жизнь спасти. Женщина не знала, какое расстояние ей пробежать удалось, но впереди вдруг шум реки послышался. Вот он, шанс на спасение; иллюзия, что дурманит человеческие головы. Роберта в воду прыгнула и на другой берег переплыла. Выбравшись немного правее, женщина дальше устремилась в надежде на то, что река ее следы скроет да запах отобьет.

– Сейчас направимся по дороге в поместье, – сказал Йормунд всем тем, кто находился вокруг. Его внимательно слушали не менее десяти человек. – Задерживаться там не будем. Всем ясно?

Северяне одобрительно кивнули. Йормунд на колени рядом со зверем присел и того по голове погладил. Он ничего не сказал: животное все само поняло. Не став ждать, зверь с места рванул. Мужчина же не оглянулся. Эти люди ему безразличны были. Он просто ей шанс дал. А спасется она или нет, пусть уже боги решают. Забравшись на лошадь, Йормунд ее в бока ударил и в сторону поместья Аверина и его семьи направился. Остальные молча за ним последовали.

***

Выйдя из кабинета, родители Санти сразу спать направились. Только вот отец ее моментально уснул, а мать как ни крутилась, все из состояния бодрствования выйти не могла. Заставляя себя успокоиться, женщина на правый бок в сторону мужа повернулась. Однако как только она глаза прикрыла, в ее голове воспоминания о далеком прошлом возникли.

Много лет назад, еще до рождения дочери, Аверин и Катарина как-то Удлар посетили, который сейчас одним из портовых городов Истерона является. Днем мужчина, конечно, весь в делах был, а вот вечера они вместе проводили: вдали от рутины и повседневности.