Текст книги "На внутреннем фронте Гражданской войны. Сборник документов и воспоминаний"

2 декабря 1918 г. Н.И. Бухарин и Х.Г. Раковский подписались под обращением к Ф.Э. Дзержинскому, в котором просили председателя ВЧК:

«Дорогой тов. Дзержинский,

Мы очень просим принять тов. Бойченко или тов. Терлецкого для доклада о событиях, имевших место в Палатовке. Означенные тов[арищи] – украинские левые эсеры, но очень хорошие товарищи, заслуживающие полного доверия. Случай с ними подлежит обязательному обсуждению, как Вы сами легко увидите.

Ваш Н. Бухарин

Х. Раковский»⁵.

Весной 1919 г. Центральное оргбюро (меньшинства ЦК) Украинской ПЛСР, в которое входил Е. Терлецкий, анонсировало в киевской газете «Борьба» выход «в ближайшее время» сборника «Памяти тт. Мины Капелуш, Петриченко и Петровского, трагически погибших от руки белогвардейцев». Был ли составлен этот сборник и причины, почему не был издан, выяснить не удалось. К этому моменту Терлецкий, Базарный и Бойченко разошлись по разным углам стоявшей на грани раскола Украинской ПЛСР.

В первой половине 1919 г. Павло Бойченко снова находился на Украине, где сотрудничал в газете «Борьба». В феврале он участвовал в первой легальной конференции киевских левых эсеров в феврале, не раз выступал на на митингах, который проводил Киевский горком УПЛСР. На II съезде УПЛСР примыкал к большинству ЦК, размежевавшемуся с будущими борьбистами. В дальнейшем входил в состав редакции органа Киевского комитета УПЛСР (интернационалистов) «Революционная Борьба» и был избран председателем нового горкома. По-видимому, арестован деникинцами в Харькове и при отступлении белых взят на пеший этап в направлении Ростова-на-Дону. Дальнейшая судьба Бойченко не выяснена.

Биография Якова Базарного, напротив, продолжает активно уточняться. В начале октября и в декабре 1918 г. он дважды побывал в Москве на левоэсеровских форумах – вначале на IV Всероссийском съезде партии, затем на очередной Московской областной конференции и II Совете партии. Более того, он был избран в состав президиума Совета ПЛСР, заняв почетное место рядом с М.А. Спиридоновой и И.З. Штейнбергом. Вероятно, потому что Базарный представлял на Совете партии не только Воронежскую губернию, но и ЦК Украинской ПЛСР.

Он уцелел от последующих масштабных арестов левых эсеров, скорее всего, по причине своего нахождения на Украине, куда в январе-феврале 1919 г. вернулась Советская власть. Однако, чем он точно занимался с декабря 1918 г. по июль 1919 г. детально еще не выяснено. Но ровно год спустя после неудачи выступления левых эсеров в Москве, он снова появляется на политической арене, возглавив повстанческое движение крестьян Новохоперского уезда.

Его родная слобода Красненькая была занята белоказаками 22 июня 1919 г., а 7 июля здесь началось повстанческое движение. Между этими числами в слободе был организован Военно-Революционный Повстанческий Комитет (ВРПК) по образцу украинских комитетов в период Скоропадчины, и началась организационная работа среди крестьян слободы Красненькой, села Троицкого, слобод Бурляевки, Подосиновки, Пыховки и других мест. 6 июля был созван сход, на котором принято постановление ВРПК против мобилизации и материального обеспечения (деньгами и фуражом) казаков. На следующий день вспыхнуло восстание, сигналом к которому стал захват летучим отрядом за слободой военного обоза.

В процессе разворачивания движения ВРПК создал штаб, гражданский и политический отделы, комендатуру, контрразведку, отдел связи, хозяйственный отдел, оружейные мастерские, лазареты. Была объявлена мобилизация всех, способных нести оружие; из откликнувшихся на этот призыв скомплектовано в обще сложности десять рот и эскадрон кавалерии. После первого серьезного боестолкновения 9 июля был образован окружной ВРПК во главе с Я.С. Базарным и Военный штаб. Войска повстанцев делились на два батальона и отдельные роты, была развернута система местных Военно-Революционных Повстанческих Комитетов. В ходе достаточно кровопролитных боев, причем казакам удалось захватить и сжечь центр повстанческого движения – слободу Красненькую. Однако затем пришла поддержка со стороны регулярной Красной армии. Интересно, что взаимоотношения партизан с действовавшими с ними в дальнейшем, вплоть до отката Южного фронта, бок о бок красноармейцами походили на модель совместных боевых действий Красной армии с Революционной Повстанческой армией (махновцев).

Так, согласно приказу Краснянского окружного ВРПК за № 8 от 19 июля 1919 г., войсковые единицы повстанцев были сохранены с институтом выборных командиров, но в оперативном отношении подчинены Красной армии. По соглашению с командованием они должны были действовать вместе до выпрямления фронта. Таким образом, после подчинения в командованию 36 дивизии 8‑й армии Базарный продолжал руководить партизанским движением до момента отката фронта осенью 1919 г.

Вслед за изгнанием деникинцев Я.С. Базарный вновь вернулся к партийной работе на Украине. В марте 1920 г. он был схвачен в Харькове Всеукраинской ЧК во время ареста полном составе конференции Украинской ПЛСР. 11 арестованных были отправлены для разбирательства в Москву. Здесь, проведя под арестом два месяца, по словам левого эсера И.Е. Сувилова, «Базарный Я.С. подал заявление о выходе из партии левых с-ров и опубликовал его в печати»⁶. Однако, несмотря на формальный уход из партии, он продолжал впоследствии поддерживать дружеские связи с левыми эсерами, за что вновь подвергся аресту в 1923 г.

Позднее Базарный работал инспектором сельхозбанка, инструктором губживотноводсоюза, статистиком-экономистом в объединении «Главуголь» в родной губернии до тех пор, пока волна «Большого террора» не накрыла его вместе со всеми другими бывшими эсерами. Он был арестован 28 марта 1937 г. в качестве одного из главных обвиняемых по делу, в рамках которого нескольких районах Воронежской и Тамбовской областях проходило 89 человек. Среди них было немало бывших участников Краснянского восстания. Следствие приписывало Базарному создание «по заданию Всесоюзного нелегального эсеровского центра» «контрреволюционной повстанческо-террористической лево-эсеровской организации» в Воронежской области и связи с «вскрытой на Украине нелегальной лево-эсеровской организацией». В числе проходивших по одному с ним и по смежным делам красных партизан были два племянника Базарного и его старший брат, еще задолго до революции состоявший в РСДРП (б). 4 июня 1938 г. Я.С. Базарный был расстрелян⁷.

«Во Всероссийск[ую] Чр[езвычайную] Комиссию»

18 октября 1918 г. в Палатовке⁸, пограничном с Украиной пункте, на нашу партийную делегацию, пробирающуюся на Украину, было совершено дерзкое нападение бандитов-грабителей или немецко-гайдамацких агентов, в результате чего 3 ответственных наших т.т. были убиты: 1) т. Мина Капелуш, активн[ая] работница Гомельск[ой] организации; 2) Петриченко, Полтавской организации, рабочий ж.-д., член ЦИКУ[к]; и 3) Петровский, студент из Чернигова⁹. Кроме того, негодяями была убита хозяйка квартиры, малолетний сын ее и ранена сестра. Четвертый наш т[оварищ] член ЦК Укр[аинской] партии лев[ых] с. р. Терлецкий¹⁰ был ранен. Остальные 6 человек из делегации, в том числе и я, спаслись от смерти, т[ак] к[ак] в момент нападения находились на другой квартире. Убийцами были забраны личные деньги убитых т.т. и кое-какие их документы. Убийство поражало своею дерзостью: совершено днем, около самого Совета и ж.-д. станции. Партийные деньги, около 75 т[ысяч] р[уб.], не были забраны, т[ак] к[ак] были хорошо спрятаны в вещах. Делегация имела документы, выданные Всероссийской Чрезвычайкой. Нас оставшихся 6 человек вместо того чтобы привлечь к делу розысков преступников, как близко заинтересованных в этом, комиссар прифронтовой чрезвычайки некто Морозов¹¹ сейчас же арестовал, заявив, что мы перебили своих т.т. В тот же вечер, не произведя следствия, объявил красноармейцам и жителям, что мы убийцы. В тот же вечер наши квартирные хозяева заявили, что в момент убийства мы все находились на квартире. И кроме того при очной нашей ставке с 2-мя ранеными жертвами те не опознали в нас убийц. Несмотря на это, нас бросили в каземат, все партийные и личные деньги и вещи отобрали, установили самый строгий режим. На другой день против нас повелась определенная кампания Морозовым и всеми его агентами: подбирали подложные документы, подложные факты и лжесвидетели. Несмотря на то, что весь Палатовский район кишит беженцами, контрабандистами, гайдамаками и темными элементами, среди них никто не был арестован или задержан. Арестовали всех до одного из наших т.т. как только узнавали, что они имели отношение к нам. К нам подбрасывали только филеров в арестантскую, нам готовили только пытки, чтобы «развязать язык». Морозов болтал красноармейцам, что он получил телеграмму, и ему было известно о нашей делегации. Из Воронежа же никто не давал никакой телеграммы. Кроме того, этот же Морозов болтал о каких-то верных ему людях, которых еще никто не видел. Мы чувствовали, что всем ходом руководит какая-то невидимая рука, которая поставила себе целью добить оставшихся т.т. из делегации. Над Терлецким (раненым) была поставлена стража. Ночью на него было второе покушение. Насчет нас, сидевших отдельно и крепко, Морозов заявлял, что он не ручается за нашу целость, что на нас надо ожидать нападения или самосуда. После выяснилось, что Морозов и его верные слуги на другую ночь нам готовили тайный расстрел-самосуд. Но к вечеру явился т. Авилов¹² с матросами из соседнего отряда, и спас нас, взяв слово о нашей неприкосновенности до суда. На третий день продолжалась та же гнусная история, однобокие допросы. Причем в допросах нас провоцировали. Т. Терлецкому заявляли, что мы организовали покушение. Нам говорили, что т. Терлецкий, который потом симулировал себе ранение. В то же время за нами ухаживали. Морозов уверял, что дал телеграмму в Москву, в Воронеж, Курск. После оказалось, что никуда не давались телеграммы. В эту ночь тайком от Авилова нам готовили опять расстрел путем провокации побега. Но к нашему счастью по телеграмме одного парт[ийного] т[оварища] из Воронежской Чрезв[ычайки] были высланы два агента, которые в тот же день нас перевели в Воронеж и этим спасли от 3-ей смерти. В Воронеже наше дело было так же безнадежно, нам грозило долгое заточение, Морозов выслал ряд подложных показаний. Но благодаря одному т[оварищу], работающему в Вор[онежской] Чр[езвычайке], знавшему нас всех по Украине, Хинценберг¹³ освободил нас. На место преступления была послана комиссия, но она ничего не смогла сделать. Следы преступления были заметены, из отобранных парт[ийных] денег около 10 т[ысяч] соверш[енно] пропали, остальные куда-то Морозовым сданы и до сих пор не возвращены. Несмотря на то, что преступление совершено на территории Сов[етской] России, несмотря на то, что виновники не найдены, наше мнение таково: убийство организовано немецко-гайдамакскими агентами, приютившимися или в Чрезвычайке, или в Совете. Орудием этого преступления могли быть обыкновенные или гайдамакские любители до наживы, каких много в прифронтовье. Убийство и наш арест, приговор к смертной казни – дело одних рук. Вся банда хотела добить оставшихся свидетелей и особенно раненого т[оварища], как она убила для этой же цели хозяйку и мальчика (очевидно, знавших их лично) и поделить оставшиеся деньги, не дав никуда знать, замести следы преступления, ликвидируя все домашним способом. Сам Морозов, по нашему мнению, темный человек, не внушающий не только нам, но и Воронежским большевикам никакого доверия, за которым числятся кое-какие преступления по службе. Носит в кармане карточку партии комм[унистов], постоянно ее тыкает всем в лицо, но никому не известный коммунист, недавно пришедший с Украины. Посланная комиссия потому не могла ничего дать, что она не могла, как подобает полномочной и активной комиссии, приступить к делу. Она ограничилась розысками. Ни арестов, ни обысков, особенно должностных лиц. Понеся тяжелые жертвы в лице убитых т.т., мы думаем не о мести тем или иным должностным лицам, а о раскрытии чудовищного провокационного преступления, которое в прифронтовье почти заурядное явление, в том, чтобы Сов[етская] власть почистила и Палатовское гнездо, как она чистит другие. Все документы и наши показания по этому делу находятся в Воронеже или Чрезвычайной Ком[иссии]. Убитые т.т. похоронены в Никитовке¹⁴ т. Авиловым.

Член Ц.К. Укр[аинской] Парт[ии] лев[ых] с. р. П. Бойченко

РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 31. Л. 2–7 об. – Рукопись.

Публикация подготовлена Я.В. Леонтьевым (Москва)

Примечания

1 Знамя Трудовой Борьбы (Воронеж). 19.06.1918 г. № 4. С. 4.

2 ЦА ФСБ. Д. Н-8. Т. 1. Л. 266.

3 ЦА ФСБ. Д. Н-8. Т. 19. Л. 213. – с. 316–317.

4 С. 323.

5 РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 31. Л. 1.

6 ГАОПИ ВО. Ф. 9053. Оп. 2. Д. П-9067. Т. 2. Л. 84.

7 Подробней см.: Леонтьев Я.В., Разиньков М.Е. Базарный Яков Степанович // Вожаки и лидеры Смуты. 1918–1922 гг. Биографические материалы / под ред. А.В. Посадского. М.: АИРО-ХХI, 2017. С. 185–187; Глебов В. Конвейер смерти Воронежского управления НКВД. Воронеж, 2012. С. 17–33.

8 Село Палатовка называлась так по одноименному гидрониму, находилось поблизости слободы Никитовка Валуйского уезда Воронежской губ. (ныне Белгородская обл.).

9 Петровский Иван Васильевич.

10 Терлецкий Евгений Петрович (1892–1938). Государственный и политический деятель, один из лидеров УПЛСР, позднее борьбистов, затем коммунист. Уроженец с. Лозовый Яр Пирятинского уезда Полтавской губ. Из семьи сельских учителей (позже его отец был рукоположен в сан священника). Окончил земскую школу и бурсу в Переславле. Учился в Полтавской духовной семинарии, но был исключен из 4-го класса за «забастовку». В 1911 г. поступил в Психоневрологический институт в Петербурге. На первом курсе вошел в эсеровский кружок им. Н.К. Михайловского. Затем присоединился к институтской группе ПСР, представлял ее в студенческом старостате. Во время каникул вел пропаганду среди крестьян. С начала 1914 г. экспедитор легальной левонароднической газеты «Мысль». Осенью задержан в типографии, но бежал. В декабре 1915 г. восстановился в институте. Незадолго до Февральской революции арестован в Петрограде. После освобождения избран членом Петросовета и одновременно председателем Рождественского райкома ПСР. В апреле 1917 г. вернулся на Полтавщину. С сентября 1917 г. председатель Исполкома Полтавского Совета. Избран депутатом Учредительного Собрания и делегатом I Всеукраинского съезда Советов, на котором назначен народным секретарем по земельным делам. Избирался членом ЦИКУк 1 и 2-го созывов. Делегат III Всероссийского съезда Советов. Подчиняясь партийной дисциплине, на II Всеукраинском съезде Советов сложил с себя полномочия народного секретаря. Избран в Повстанческий Народный секретариат («девятку») и в Президиум ЦИКУк. Находился на нелегальном положении в Киеве, наведываясь в Москву. 2 июня выступил на заседании ЦК ПЛСР с сообщением о положении дел в партии на Украине. Позже входил в состав подпольного Киевского ревкома. Во время подготовки БО ПЛСР покушения на генерал-фельдмаршала Г. Эйхгорна координатор от ЦК УПЛСР. После теракта разыскивался немецкой контрразведкой, но скрылся в Москву, где принял участие в 4-м съезде ПЛСР, выступив с докладом от ЦК УПЛСР. После установления Советской власти на Украине вернулся в Киев. После раскола УПЛСР и образования в июне 1919 г. советской партии УПЛСР (борьбистов), стал секретарем ЦК. С декабря представлял борьбистов во Всеукраинском ревкоме. С 19 февраля 1920 г. нарком юстиции УССР. Одновременно член Политбюро и президиума Экономического бюро и руководитель Секретариата ЦК УПЛСР(б). После начала войны с Польшей возглавил мобилизационный отдел ЦК. На IV съезде УПЛСР(б) выступил с отчетным докладом ЦК. С конца июля после самоликвидации борьбистов член ЦК КП(б)У. С августа был направлен в Кременчуг для проведения мобилизации на врангелевский фронт. Вошел в РВС Кременчугского укрепрайона. Делегат V Всеукраинской конференции КП(б)У. 28 марта 1921 г. подал заявление об отставке с поста наркома. С ноября председатель Украинской репатриационной комиссии в Литве, Латвии, впоследствии в Эстонии. С июля 1922 г. представитель Наркомзема УССР в Москве, член Федерального комитета земельных дел при ЦИК. Избирался членом ЦИК и ВУЦИК. Весной 1926 г. поступил на учебу в Институт красной профессуры. С кон. 1928 г. зам. председателя Всесоюзного Совета колхозов. Ответственный редактор журнала «Коллективист». В 1930–1932 гг. слушатель Института Красной профессуры, по окончании назначен руководителем группы технических культур ЦКК – НКРКИ СССР. С мая 1934 г. уполномоченный комиссии при СНК СССР по определению урожайности по Воронежской обл., член Воронежского обкома ВКП(б). Весной 1937 г. снят с должностей, переехал в Москву, где до ареста 27 декабря работал экономистом треста «Госзеленстрой». Обвинялся в участии в «правотроцкистской» организации, приговорен 22 октября 1938 г. выездной сессией Военной коллегии Верховного Суда СССР в Воронеже к высшей мере наказания (расстрелян в тот же день).

11 Вероятно, одно и то же лицо с А.Я. Морозовым, который ранее являлся членом губ. Следственной комиссии Воронежского губ. судебного округа 2-го района г. Воронежа. В 1919 г. вел также дело о Воронежской рабочей боевой дружине.

12 Авилов Антон Федорович (1895–1947). Полевой командир, эсер-максималист в 1917–1919 гг. Из крестьян. Получил образование в Чугуевском сельскохозяйственном училище (впоследствии окончил рабфак). Участник Первой мировой войны, рядовой. После Февральской революции избирался в армейский, дивизионный и полковой комитеты XI армии. С января 1918 г. товарищ председателя, а затем председатель Валуйского уисполкома, уездный комиссар труда и отдела управления, г. Валуйки Воронежской губ. Весной 1918 г. по поручению уездного Совета формировал части Красной армии, был военруком уездного военкомата. С мая 1918 г. командовал кавалерийским отрядом; вел работу по формированию партизанских отрядов в оккупированных немцами и гайдамаками селах Валуйского уезда, входящих ныне в Белгородскую обл. В ноябре 1918 г. провозгласил себя командующим Восточной Повстанческой армией, политическое руководство которой пытались возглавить левые с.-р. 24 ноября участвовал в освобождении г. Валуйки от петлюровцев. После тяжелого ранения 29 ноября в бою за с. Уразово ему ампутировали правую руку. В феврале 1919 г. принят Валуйской уездной организацией в члены РКП(б). В июле назначен политкомиссаром санитарной части 2-й бригады 42-й дивизии 13-й армии, в ноябре стал комполка Первой конной армии С.М. Буденного. В январе 1920 г. демобилизовался из армии по состоянию здоровья и вернулся на родину; снова возглавил Валуйский уисполком. Затем был председателем Воронежского УИК (1921), в 1922 г. член ГИК. В 1925–1927 гг. работал на ответственных постах в губЗУ. С 1928 г. зам. наркома земледелия и член ЦИК Казахской ССР. В 1934 г. отозван для работы в Наркомземе СССР. С декабря 1936 г. зам. наркома земледелия Башкирской АССР. Арестован в ноябре 1937 г. В марте 1940 г. приговорен к 5 годам ИТЛ, отбывал срок в Севвостлаге в Магаданской обл. до 1946 г. В 1946–1947 гг. проживал на родине в с. Борисово, где и умер. Реабилитирован 27 июня 1956 г.

13 Хинценберг Отто Петрович (1892–1923). Советский деятель, политкаторжанин, чекист. Из семьи латыша-хуторянина. С юношеских лет участвовал в революционном движении, приговорен к смертной казни (приговор не приведен в исполнение из-за его несовершеннолетия). С декабря 1917 г. советский функционер в Воронеже. В 1-й пол. 1918 г. заведовал земельным отделом ГИК. По окончании 4-го губ. съезда Советов 31 августа председатель губЧК. С весны 1919 г. начальник Особого отдела Южного фронта. По окончании Гражданской войны заведовал отделом в Наркомпросе РСФСР и являлся консультантом экономико-правового отдела НКИД. Умер в Москве 18 декабря 1923 г.

14 Слобода Никитовка основана около 1730 г. выходцами из украинских казацких полков, завербованных агентами русского военного деятеля князя Н.Ю. Трубецкого Среди первых поселенцев слободы были и крепостные крестьяне, но главную массу составляли т. н. подданные черкасы – крестьяне украинской национальности. В слободе были возведены хозяйственные здания, на речке Палатовка построены водяные мельницы, винокуренный завод, обширные конюшни для конного завода, на хуторах – помещения для овечьих отар. Из-за угрозы немецкой оккупации жители Никитовки и ее окрестностей вливались в революционную Повстанческую армию под командованием А.Ф. Авилова (одна только Никитовка дала две строевые роты пехоты). Всего же в мае 1918 г. записалось около 2 тыс. добровольцев. Ныне центр одноименного сельского поселения Красногвардейского р-на Белгородской обл.