Текст книги "Капля крови и море любви"

Глава 5

После долгого путешествия мы с Вирой, не сговариваясь, направились в кафе.

Небольшое заведение за светло-зелеными стенами, неподалеку от лифта, обещало уединение от сумасшедших толп покупателей и вкусную еду.

Запахи свежей выпечки с корицей и ванилью, курицы-гриль и запеченных груш заставили желудок урчать и сжиматься.

За стеклянными дверями выстроились черные столики, разделенные друг от друга высокими спинками темно-коричневых диванов. Посетителей было много, но свободные места еще оставались.

Я расположилась за ближайшим незанятым столиком. Как и предполагала, спинки диванов ограждали нас от чужих взглядов, а соседей – от приступа нашего любопытства. По центру столешницы была выбита и густо покрыта серебряной краской большая чашка кофе. Рядом высился уже самый настоящий серебристый стакан с тугими кульками красных салфеток.

Официантка-велфийка с лицом в форме сердечка и забранными в высокий хвост темно-каштановыми волосами, мгновенно очутилась рядом.

Положила перед каждой из нас раскрытое меню и спросила:

– Закажете сразу или подумаете?

– Подумаем, – ответила Вира, пока я разглядывала рисунки блюд, потому что названия их ровным счетом ничего не говорили и, похоже, не переводились на мой язык.

Вира заметила мои трудности. Недолго полистала меню и подозвала официантку ненавязчивым жестом, очень похожим на тот, какими распоряжался у себя в заведении Тал. Велфийка появилась у столика в мгновение ока. Спутница быстро продиктовала названия блюд и вскоре перед нами дымились тарелки с чем-то вроде мясного рагу и солянкой.

Еда оказалась на удивление ароматной, вкусной, почти домашней. Как только наши с Вирой тарелки опустели, официантка принесла большой чайник с ягодным чаем и счет.

Мы быстро прикончили кисловатый напиток и, проигнорировав коричневые корочки с чеком внутри, отправились на выход.

У прозрачных дверей «дежурил» красный автомат, похожий на те, которыми изобиловали торговые центры моего родного мира. На сером табло висела одна-единственная надпись: «Оплатить».

Вира закатала штанину, и на икре ее блеснули с десяток золотых полосок. На долю секунды я растерялась. Неужели барменша задерет ногу к табло. Но ничего такого не случилось. Метки на икре Виры замерцали, заструились как жидкий металл, половина одной исчезла, и спутница решительно вывела меня в холл торгового центра.

– Хочу научиться расплачиваться, – тут же заявила я.

Вира коротко кивнула:

– Конечно-конечно. Мы сейчас еще по магазинам пробежимся. Только недолго. Вечереет. Клуб откроется через четыре часа, – она ткнула пальцем в шестиугольник бежевых ходиков, над дверями кафе. Они показывали четыре. – Мы должны быть на рабочих местах за десять минут до официального открытия.

– Слушай! – вдруг вспомнилось мне. – А почему мы не платили за транспорт?

– Не переживай, – улыбнулась Вира. – Транспорт у нас бесплатный. Оплачивается с налогов. С каждой зарплаты государство снимает немного энергии и питает лифты.

– Здорово! – восхитилась я. У нас-то именно дорога отнимала уйму средств, и стоила порой больше, чем две недели отпуска на самом фешенебельном курорте мира.

Вира согласно кивнула и принялась азартно преподавать мне уроки ускоренного шоппинга в новом мире.

Еще никогда я не мерила, не решала и не покупала с такой скоростью, и не подбирала себе гардероб настолько удачно. Все, что предлагала Вира, сидело идеально, гармонировало с цветом волос и глаз, замечательно подчеркивало достоинства фигуры.

Сама барменша обзавелась очередными наборами кожаных корсетов, брюк и лакированных сапог на шпильках. По большей части темных оттенков – серых, синих, коричневых.

Кажется, ничего другого она не носила в принципе.

В некоторых бутиках Виру узнавали, и даже кланялись. Лемы, люди, коты и велфы относились к ней с одинаковым уважением, но без ложного заискивания. На меня спутница тоже производила все более приятное впечатление.

Оплачивать покупки оказалось проще простого. Я представляла, что нужные средства «перетекают» в автомат, и все получалось само собой.

Табло высвечивало сумму оплаты, вежливо благодарило за перечисленные деньги и непременно желало дальнейших удачных покупок.

Через три часа мы, беззаботно щебеча о мужчинах, вечеринках и прочей женской дребедени вышли из торгового центра и отправились назад, к ночному клубу. Несколько пакетов в руках напоминали о том, что теперь мне не придется рыскать в гардеробе в поисках чего-то подходящего.

Во время шоппинга выяснилось, что чудо-вещи из моей квартиры меняли размер – не сильно, на один или два в обе стороны. Минусом было то, что они делали это за счет энергии владельца. Примерив одну-две обновки, я не почувствовала бы изменений. Но после шести-семи появилась бы легкая усталость. Десять-двадцать – и переутомление гарантировано.

Вот почему в обычной жизни аборигены таких вещей не носили.

На середине обратного пути Вира, впервые за нашу приятную прогулку, допустила ошибку.

Кажется, она боялась опоздать, хотя времени было еще навалом, и решила сократить путь.

С широких, мощеных или покрытых зеленоватым асфальтом улиц, мы попали в небольшие дворики, огороженные колоссами жилых зданий.

Фонари только зажигались, окна – тоже, сумерки окутали нас мрачной пеленой и словно предупреждали о чем-то. Поначалу я думала – только почудилось. Тем более, пахло во дворах совсем не настораживающе, скорее наоборот. До нас то и дело долетали ароматы сырников, жареной картошки, куриного супа и ядреных отдушек порошков для мытья посуды и сантехники.

Порой их перебивали ароматы цветущих кустов в гигантских кадушках. Невероятного размера горшки плотными рядами выстроились возле домов, вместо привычных полисадников.

И все же неприятное предчувствие несколько раз укололо грудь прежде, чем я поняла – о чем предупреждала внезапно оживившаяся интуиция.

Народу во дворах было немного. Взрослые спешили с работы домой, ни на что не обращая внимания. Бабушки и дедушки, будто сошедшие с рекламных буклетов моего мира, с изображением красивых семей и привлекательных пожилых, степенно прогуливались возле подъездов. Неугомонная ребятня носилась с мячиками и в догонялки. Восторженные визги то и дело взрывали спокойную тишину вечерних улиц.

«Так нечестно!» – вопил сорванец, человек, со ссадиной на локте и лохматой белокурой шевелюрой.

«А ты докажи!» – орал ему с кряжистого лиственного дерева крепыш-кот, в изумрудной футболке, под цвет пронзительных глаз. Хитро щурился и зазывно махал руками, медленно, как канатоходец, вышагивая по ветке.

«Сейчас мы тебя!» – пообещал юный велф, с острыми скулами, очень густыми черными волосами и телом юного атлета.

«И охота вам тратить на него время!» – небрежно отмахнулся златокудрый мальчик-лем, похожий на ребенка из диснеевского мультика.

Я даже засмотрелась на эту явную демонстрацию характеров и темпераментов местных рас. Взрослые еще частично скрывают особенности натуры, прячут ее за хорошими манерами, напускным уважением к окружающим. А вот дети обманывать не умеют.

Мимо нас степенно даже не прошла, скорее уж проплыла пожилая лема, в длинном, тяжелом платье из благородно-зеленого бархата. Серо-пепельные волосы рассыпались по узкой спине волнами, тонкая фигура по-прежнему соблазнила бы не одного мужчину. Только морщинки выдавали возраст женщины – аккуратная, треугольная форма лица, щеки, нос – все было как у молодой.

Вира свернула в узкий проулок, и нас поглотила тьма.

Несколько метров чернеющего коридора между домами и несколько тревожных ударов сердца. Недолгое цоканье шпилек спутницы по асфальту и… на нас обрушилась гробовая тишина.

А следом чьи-то цепкие руки остановили, почти обездвижили.

Не то чтобы уйти, сопротивляться, шелохнуться – и то едва получалось.

Стальные пятерни зафиксировали все тело – ноги, руки, голову, даже пальцы.

Секунду, две длился этот пугающий плен и… меня отпустили также внезапно, как и схватили.

Вокруг нас с Вирой, в кромешной тьме, появились сотни глаз – самых некрасивых, что я здесь видела и каких-то больных. Радужки их выглядели блеклыми, даже мутными, испещренный множеством красных сосудов белок отдавал желтизной.

– Ммм… Какие люди? Эльвира собственной персоной! Да еще в сопровождении такой красотки! Наверняка Талисс не пропустит ее… Он же любит женщин с фигурой, с хорошей осанкой. Породистых…

Голос скрипел, как несмазанная телега, в интонациях проскальзывала издевка.

Вира загородила меня своим телом, словно защищала, крепко прижалась спиной и молчала, выжидая.

– Что ж… Думаю, вначале мы развлечемся. Потом наконец-то поедим вдоволь. Ммм… Сколько же столетий я не ел велфов и индиго-телепатов. Вкуснотища, наслаждение. И оставляешь за собой не хладный труп – еще живое, хоть и изрядно истощенное тело. Предвкушаю, как попируем. Ну может не все… но я и мои ближайшие соратники уж точно… А потом предложим Талиссу… Талу, как вы его называете, расплатиться за вас. Как, думаешь, королевская сестренка, сколько стоит твоя тушка? И почем оценит Тал шикарную шкурку твоей спутницы?

Незнакомец говорил вкрадчиво, медленно, негромко. Но от каждой фразы все внутри меня холодело, желудок скрутило ледяным спазмом. Почему-то я знала – мужчина не шутит, не угрожает, лишь растягивая удовольствие, описывает план действий. И от этого барабанная дробь сердца в ушах ускорялась с каждой минутой, воздуха не хватало, как бы жадно я его не втягивала.

Я отчетливо слышала, как скрипят зубы Виры.

Велфийка нашла мои ладони и сжала их, будто морально поддерживала.

Глаза постепенно привыкали к темноте вокруг и наконец-то выцепили десятки высоких, жилистых фигур. В основном – мужских, но и несколько женских тоже.

Лица нападавших напоминали лица велфов – такие же почти неподвижные, бледные. Втянутые щеки, острые скулы и подбородки, впалые глаза говорили сами за себя. Казалось, существа голодают, хотя жилистые тела их никак нельзя было назвать тщедушными, истощенными.

Почти все они одевались в темные брюки, толстовки и плащи, словно нарочно, чтобы затеряться в ночной мгле.

– Как ты пробрался сюда, Сал? – с заметной примесью рычания спросила Вира, и губы ее презрительно скривились.

Тот самый мужчина, что говорил с нами еще недавно подошел вплотную. Темно-зеленый взгляд – холодный, колючий, почти безжизненный впился сначала в мое лицо, а затем и в лицо спутницы.

Мужчина растянул красиво очерченные губы в подобие улыбки, продемонстрировав четыре клыка – два наверху и два внизу. Откинул назад густую, белоснежную челку и небрежно поправил ворот темно-серого кожаного пальто. Казалось, он намеренно медлит, давая нам проникнуться отчаянностью ситуации, осознать собственное незавидное положение.

– А я вернулся. С доверенными ниссами. Или как вы там нас называете? Низкие?

Вира скривилась сильнее, словно от незнакомца очень дурно пахло, хотя от него не пахло вовсе. Как от велфа, подумалось мне. Даже от котов исходил едва уловимый, чуть кисловатый, но довольно приятный запах. И только раса Тала почти не потела и не фонила вокруг запахами тела. И вот теперь еще и эти… как их там… ниссы?

Сердце тревожно стукнулось о грудную клетку. Но я выпрямила спину, расправила плечи, и Вира пожала руку, молчаливо одобряя мой решительный настрой.

Где-то в небе тревожно вскрикнула птица – одна, другая, третья.

Я почти не видела их в городе, но теперь складывалось ощущение, что неловкий путник спугнул целую стаю пернатых, и те суматошно рванули куда подальше.

«Лардис! Домо-о-ой!» – долетел до нас далекий, женский крик.

– Ты знаешь, что в нашем мире-кармане вы вне закона, – кажется, Вира пыталась говорить спокойно, но голос ее вздрагивал, а пальцы до боли сжали мои.

– Ну что ж! Самое время что-то менять, разве нет? – зеленоглазый нисс оглянулся, и темные фигуры за его спиной одобрительно загудели низкими, но мелодичными голосами. Крепкая женщина неопределенного возраста с глазами как у Виры, словно из жидкого серебра, закивала.

– И ты решил напасть на слабых женщин? – хмыкнула велфийка, и в голосе ее вновь зазвучала издевка. – Ну да. Вот так великие лидеры отверженных рас и меняют мир!

Я даже выдохнуть не успела, как незнакомец схватил Виру за горло и поднял вверх на вытянутой руке, будто какой-нибудь супергерой или силач.

Велфийка забилась, как пойманная на удочку рыба, задрыгала ногами. Но все без толку. Остальные ниссы загудели еще более радостно, еще более одобрительно, чем прежде.

Вира захлебнулась воздухом и бессильно повисла, прикрыв глаза.

Я стиснула зубы и совершила ужасную глупость просто потому, что смотреть на это спокойно больше не могла.

Я подскочила к незнакомцу и, что есть сил, замолотила по его руке кулаками.

Зеленоглазый уставился на меня немигающим взглядом вмиг остекленевших глаз, и на лице его отразилось сильное удивление. Ну что ж! Я и сама себе удивлялась! Напасть на существо гораздо сильнее меня, без единого шанса на успех… Это было не дерзко и не отважно, скорее глупо и нелепо. Как и все мимолетные порывы, необдуманные действия.

Спутники зеленоглазого, похоже, считали также, потому что, все до единого, приглушенно захохотали. Наверное, они загоготали бы в голос, если бы не скрывали свое присутствие в этом мире. Предводитель ниссов легким взмахом руки отбросил Виру в сторону. Она врезалась в стену дома и сползла по ней, держась за горло и натужно глотая воздух.

Не успела я ощутить всю безнадежность своего положения, как уже лежала на асфальте, прижатая стальной пятерней зеленоглазого. Он навис сверху, на одной руке, расплылся в клыкастой улыбке – странной, словно бы напускной – и зафиксировал мои ноги своими.

Теперь я едва могла пошевелиться. Хватка нисса немного уступала таловой, но ее было достаточно, чтобы сломить не только мое сопротивление, но и силу духа.

Я в отчаянии зажмурилась, сжалась, ожидая побоев, а то и вовсе – быстрой смерти. Ирония судьбы! Погибнуть в чужом мире, так и не увидев дочку и внучку!

От этой мысли глаза обожгли непрошенные слезы. Я сжала губы, стиснула челюсти до зубовного скрежета, но слезы все равно потекли, неприятно защекотали щеки, в горле разрастался колючий ком.

Зеленоглазый усмехнулся.

– Ты еще красивей, когда плачешь. Надрывней что ли…

Ответить не успела – его пятерня сжала щеки, а лицо оказалось совсем близко. Зеленоглазый наслаждался моей беспомощностью, толпа ниссов подбадривала его как команда поддержки, а Вира, похоже, все никак не могла прийти в себя.

– Ну что? Тебе продемонстрировать – кто в этом мире настоящие мужчины? – твердый бугор на штанах зеленоглазого уперся в мой живот. Он наклонился, тяжело дыша, почти коснулся рта губами.

Да-а-а! Что-то не так с этими бледными клыкастыми расами. Заводятся с пол оборота. А понять их реакции и поступки сложнее, чем выучить мандаринский.

Думала, нисс поцелует, но вместо этого он вытянул язык и провел им по моим губам.

Фу-у-у. Насколько приятным, волнующим было прикосновение Тала, когда он слизывал мои слезы, настолько же отвратительными показались действия нисса.

Меня аж передернуло.

– Немедленно убери от нее свой поганый язык! – я и сама не сказала бы лучше.

Утробный рык Тала скорее походил на звериный, чем на человеческий.

Нисс поднял голову, я посмотрела через его плечо. Тал явно спрыгнул откуда-то сверху. Я успела поймать момент, когда он приземлился неподалеку и… началась драка.

Уже знакомые мне черноволосый и рыжий велфы, в компании десятка таких же верзил, сородичей Тала, появились, словно из ниоткуда.

Во все стороны полетели тела, руки, ноги. Я не успевала понять – кто куда бьет, кто и что делает. Слишком быстро двигались и действовали велфы с ниссами. Вот они рядом, молотят друг друга, а вот уже где-то в дальнем углу переулка.

Тал поднял зеленоглазого за шкирку и отбросил в темноту, как кутенка.

Присел рядом со мной, обжег рваным, горячим дыханием и подхватил на руки. Легко поднялся, будто я совсем ничего не вешу, подскочил к Вире, закинул ее на плечо и… мы вылетели на светлую улицу.

На долю секунды меня ослепило, из-за сильной рези на глазах выступили слезы.

От скорости короля велфов закружилась голова, к горлу подкатился колючий ком.

По сторонам мелькали здания, существа, двери, окна… Сливались в широкую пеструю полосу. От фонарей тянулись неровные ленты яркого света. Выделить кого-то или что-то конкретное не получалось. А так хотелось зацепиться хоть за что-то взглядом! Казалось, это поможет унять дурноту, отвлечет внимание.

Но когда недомогание стало невыносимым, а перед глазами заплясали черные кружочки, Тал резко затормозил и вокруг вырос его кабинет.

Громадный стол из черного дерева, темно-сливового цвета кресла и сумерки за окном… у меня случилось дежа вю. Почти так все и выглядело, когда меня, в пижаме и уггах, привели сюда подручные Тала. Черноволосый громила и жилистый рыжий, чьих имен до сих пор никто не назвал, а сами они, похоже, не считали нужным представляться.

Виру велф скинул с плеча небрежно, рывком. Она приземлилась ловко, без усилий, как будто исполняла заученный до автоматизма трюк. Окинула нас многозначительным взглядом и скрылась за дверью.

Тал прижал меня с такой силой, что ребра заныли. Пару минут я глаз не могла отвести от его синего взгляда – настолько теплого, нежного, что мурашки побежали по спине. Снова я потерялась, запуталась, смутилась. Жар бросился в лицо, в животе разлилось тепло, начало спускаться вниз – туда, где возникло слабое томление. Велф окаменел – мышцы вздулись буграми, натянулись лентами на шее.

В ушах раздался характерный треск рвущейся холстины, оглушительный звон и… меня накрыло…

Тело словно кололи тысячи иголок, внизу живота все горело, потяжелело и свело так, что даже ноги заныли.

Тал был настолько горячим, что я перестала понимать – это мое тело, словно в огне, или его жар обжигает кожу, проникает все глубже и глубже, пропитывая насквозь. Сердце пропустило удар и вдруг заколотилось как сумасшедшее.

Дыхание сбилось, или это натужные вдохи велфа давили на грудь?

– Как вас угораздило? – хрипло спросил Тал. – Как вы напоролись на эту мерзость?

Я помотала головой…

– Шли в клуб… свернули в тупик.

Тал не ответил, задышал еще более громко, прерывисто. Замер, не выпуская меня из своих богатырских рук.

Меня тянуло к нему тоже – странно, неуправляемо, физически. Но что-то в этом казалось неправильным, пожалуй, даже ненормальным. С мужем мы давно жили порознь, даже сексом не занимались. Но вот так вдруг, ни с того, ни с сего отдаться чужому мужчине, вчерашнему незнакомцу просто потому, что между нами пресловутая химия, выглядело ужасным.

Тал словно поймал мое настроение, или я его. Границы стерлись, будто мы – одно целое, по нелепой случайности разделенное напополам.

Велф поморщился, губы его вытянулись в жесткую полоску, но ощущения продолжали усиливаться.

Желание обжигало, низ живота пульсировал болью, одежда вдруг стала до ужаса тесной, будто тисками сжимала то, что все сильнее тяжелело между ног…

Мои ощущения смешивались с ощущениями велфа в невероятный коктейль. Тал замер, изучал меня и все еще крепко прижимал.

Наконец, я нашла в себе силы восстановить щит. Как ни странно, это получилось намного легче и быстрее прежнего. То ли рядом с Талом мои способности усиливались, улучшался контроль, то ли с каждым разом я владела ими все лучше.

Щит встал на место быстро и почти безболезненно. Моментально окреп, отражая все неродное, не зависимо от его мощи. Тал поморщился, осторожно поставил меня на ноги и… очутился в своем кресле.

Пару раз поменял позу, словно никак не мог устроиться поудобней, откинулся на спинку и жестом предложил сесть напротив. Я послушно опустилась в мягкие объятия кресла, чувствуя невероятное облегчение от расставания наших с велфом тел и эмоций. Навязчивое, почти нестерпимое, как сильный зуд желание, ушло. Осталась лишь слабая неудовлетворенность, симпатия и влечение, с которыми я ничего уже не могла поделать.

Тал поджал губы, резко выдохнул и снова поменял позу.

– Их было много? – спросил осипшим голосом.

– Ккого? – Я все еще очень туго соображала, мысли стопорились, упорно возвращались к нашим с велфом объятиям.

– Подручных Сальвина. Он не представился? Тот нисс, что на вас напал?

– Боюсь, мне было не до подсчетов. Да и вижу я в сумерках не так хорошо, как вы, – пожала я плечами. – А ваши… хм… спутники не расскажут, когда вернутся?

Тал хмыкнул – то ли иронично, то ли раздраженно.

– Они больше по части «наподдать», чем сосчитать, – ответил с оттенком недовольства. – Но, надеюсь, хотя бы примерно, численность врага да прикинули. Впрочем… не думаю, что Сал показал всех бойцов сразу. Клык даю – где-нибудь в малонаселенных окраинах мира-кармана у него целая армия. Иначе не было смысла сюда являться.

– Кто они такие? – вырвалось у меня.

– Существа, вроде нас, только хуже. Мы все произошли от древней расы, которая питалась гормонами и феромонами. А этих… этих мы выгнали за пределы мира-кармана за… хм… неспособность мирно сосуществовать с другими расами. Чтобы выжить, они должны выпить человека без остатка. Лемы и коты могут выжить, велфы – почти всегда. Но цена кормежки слишком велика – недели, а то и месяцы слабости, восстановления. Да и взамен ниссы не дают ничего. Только те, что пьют гормоны удовольствия, дарят жертвам хороший секс. А этого добра в нашем мире и без них навалом, – Тал прищурился, мазнул по мне сверкающим взглядом и закончил: – Иди. Приведи себя в порядок. Сегодня можешь расслабиться, пропустить обучение.

И тут я осознала, что совсем не хочу уходить. Рядом с велфом было так хорошо, комфортно, приятно, как ни с одним мужчиной уже очень много лет.

Тал дернулся, перегнулся через стол, уперся в меня синим взглядом – таким, что казалось, даже льды Антарктиды растаяли бы. Но резко вернулся в кресло, поменял позу в очередной уже раз и замолк.

Похоже, он тоже не особо жаждал моего ухода, поэтому и не настаивал. Но и просить остаться, просить, в принципе, считал выше своего достоинства.

Я уже сталкивалась с такими мужчинами – слишком гордыми, сильными, властными. И, сколько себя помню, всегда старалась держаться от них подальше… И вот… вляпалась…

Несколько минут мы смотрели друг другу в глаза, и мне все больше казалось, что ощущения от зрительного контакта почти такие же, как от объятий Тала.

Томление внизу живота, слабость в коленях и туман в голове… Только тяжести и пульсации у лобка не появлялось.

Еще бы! Щит надежно защищал от эмоций Тала, и оставались лишь мои, чистые.

Наконец я нашла силы подняться, убедила себя, что глупо, пошло и неправильно чувствовать такое к незнакомцу из чужого мира.

На ватных ногах добрела до двери, и выскочила наружу.

Почудилось – только-только вспомнила, как дышать. Голова закружилась, я сделала несколько быстрых, резких вдохов прежде, чем пришла в себя окончательно.

И в ту же минуту озадачилась вопросом: как Тал нашел нас?

Он ведь понятия не имел – куда мы пойдем и уж точно не мог знать, каким путем будем возвращаться?

Я оглянулась на дверь, и с минуту медлила в нерешительности.

Желание вернуться в кабинет, расспросить Тала, подавляло смущение, подталкивало к действию.

Но сомнения, возражения оказались сильнее.

А вдруг велф не так поймет? Или того хуже – решит, что мой интерес – не более, чем предлог, чтобы снова остаться с ним в кабинете, наедине?

Я привычно помотала головой.

Нет, выясню другим способом. Придумаю что-нибудь.

Я и так балансировала на грани пропасти, вот-вот готовая сдаться истинно мужскому притяжению Тала. Еще немного – и эмоции победят рассудок, а тело предаст, как глупую героиню из какого-нибудь женского романа.

Оно ведь так и делало – из раза в раз, стоило нам с велфом коснуться друг друга хотя бы взглядами.