Текст книги "Сборник. Химеры техномира. Все 5 книг"

Глава 11

Рис разбудил меня мягко, осторожно, словно боялся обидеть. Тронул плечо, погладил по щеке. И я вынырнула из дремы. Утренние «улицы, которые никогда не спят» выглядели пустынными и даже сиротливыми.

Погасли последние огни отелей и хостелов. И только рекламные щиты сияли прежними неоновыми красками.

Солнце обливало мощенные розоватыми кристаллами тротуары яркими лучами, превращая их в россыпь бриллиантов. Странно, резко перекрикивались птицы, тревожно шуршала листва, будто весь мир знал о грядущей войне и возможных ее последствиях. С легким скрежетом покачивались на ветру верхушки елей, словно осуждали мятежников.

Рис погладил меня по голове и указал на стол. Там лежала униформа, которую так нахваливали Бриолис с Жаклисом. Синие брюки с толстовкой из специальной ткани – последнего детища передовой науки и магии. Мягкая на ощупь, приятная коже, она защищала почище бронежилета, отражала средней силы боевые заклятья. Прогреми рядом взрыв – костюмы надежно уберегут от осколков, шальных кусков камней и металла. Спасут от клочков ошалелых заклятий.

Десятки невидимых и почти невесомых карманов прятали «первый набор спецагента» – провизию, источники магической подзарядки, неактивированные боевые заклятья, одноразовые щиты и портативные фонарики. Ботинки на толстой, рифленой подошве позволяли ходить по битому стеклу, горящему полу и остаткам заклятий. И почти ничего не весили. Перчатки и носки не уступали остальным вещам.

Обмундирование впечатляло эффективностью и удобством. Село идеально, смотрелось неплохо, движений не стесняло совсем – хоть на шпагат садись, хоть на мостик вставай. Казалось, мы с Рисом заказывали его по собственным меркам, а лучшие ателье Мейлимира подгоняли, чтобы сидело тютелька в тютельку.

Лельдис внимательно осмотрел меня и остался доволен. Синие глаза его на секунду вспыхнули знакомым возбуждением, тело заметно напряглось, мускулы забугрились под мягкой тканью. Лельдис криво улыбнулся и приобнял за талию.

– Нам пора, – сказал с каким-то особенным выражением. И, словно подтверждая его слова, в комнату постучались.

– Выступаем! – раздался голос Нины.

– Мы вас ждем, – вторила ей Татушка.

Рис крепко пожал мне руку и открыл дверь.

Мы влились в многолюдную процессию и двинулись в сторону очередной кишки перехода. Кажется, они соединяли разные части зданий, а может, даже и разные постройки.

Все сорок три химеры агентства собрались вместе. Впервые, за годы его существования. В униформе Моргана очень напоминала вампиршу, и, казалось, вот-вот между ее алых губ покажутся кончики клыков. Светлана походила на актрису, что забыла смыть макияж после представления. С высокой и статной Ундины, с длинной белокурой косой за спиной, я бы писала валькирию. Афродита виляла пышными бедрами и хмурила густые золотистые брови. Даже сейчас каждая кудряшка на ее голове лежала как надо, каждая ресничка изящно загибалась вверх, каждое движение было исполнено истинно женской грации.

Дарлин с Резедой держались вместе, но выглядели довольно уверенно для девушек, что и заклятья-то обезвреживать едва научились.

Но больше всего бросалась в глаза Рамина. Высокая, немного худощавая, с трогательно острыми ключицами, она косилась на Лайгилара и поджимала пухлые губы. Рамина напоминала мне куклу Синди тех далеких времен, когда пластиковые игрушки еще переполняли прилавки магазинов. Теперь куклы отливались из сверхпрочного фарфора. Напичканные магией, они говорили, ходили и даже играли с детьми. Машинки ездили, рулили, сигналили, вертолеты и самолеты взмывали в небо, исполняя фигуры высшего пилотажа. И все без пульта управления. Игрушки настраивались на энергетику владельцев-ребят, и те лишь командовали.

Длинные каштановые волосы Рамина всегда отглаживала утюжком и носила только распущенными. Блестящие пряди покрывали спину химеры до пояса. Губы бантиком, большие, широко распахнутые карие глаза, маленький, чуть вздернутый носик, тонкая талия, ноги «от ушей» – все в этой девушке привлекало внимание.

Вот только я еще ни разу не видела ее такой расстроенной, даже после развода. Гладкую переносицу химеры прорезала глубокая морщина, брови сошлись. Она поглядывала в сторону Лайгилара так, словно именно с ним и собиралась сражаться. Василиск той же монетой не отвечал. Слабо улыбался, вздыхал и отворачивался.

Хм… Странные они сегодня. И загадочные… Никогда бы не подумала, что эти двое знакомы…

– Вот уж не ожидала, что его отправят с нами, – шепнула на ухо Татушка.

Рис посмотрел на нас с пониманием, но не сказал ни слова. Мы шагали в середине процессии. Агенты держались по сторонам. Химеры шли вслед за Ниной почти в ногу, как отряд элитных солдат. Вот ведь она нас вымуштровала! Раньше я и не замечала.

Я волей-неволей изучала Лайгилара. Долговязый, слегка нескладный, он все же выглядел весьма привлекательным. Немного хищные черты лица, острый нос с небольшой горбинкой, резко очерченные скулы, тонкие, но чувственные губы, бритый почти под ноль череп и пластика. Не такая, как у Риса, конечно. Но истинно-мужская, сексуальная. В Лайгиларе за версту чувствовался сильный, уверенный в себе альфа-самец. Синий костюм очень шел к голубым глазам василиска и смуглому лицу.

Я все ждала, что Рамина приблизится к агенту, поговорит с ним, что-то сделает. Но она продолжала в том же духе: метала в Лайгилара убийственные взгляды и ничего не предпринимала.

– Ты поняла, кто он? – шепотом спросила Лера, не дождавшись моего ответа на первый вопрос-удочку.

Я кивнула, предлагая ей разродиться. Было видно – Татушка изнывает от желания поделиться и только ждет моего вопроса.

Лера приложила ладонь к губам и вполголоса продолжила:

– В общем… Это давний друг бывшего мужа Рамины. Она изменила с ним новобрачному. Прямо в свадебном путешествии. Почему так вышло, что случилось, какие мексиканские страсти разгорелись – никто не знает. Только Лайгилар и есть разлучник. А Рамина до сих пор на него злится.

– Злится? На него? Почему? – удивилась я. Вот пойди и пойми этих женщин! Сама изменила, сама же и злится… Чудеса, да и только.

Лера метнула быстрый взгляд на Рамину, словно боялась, что та подслушивала, но химера с головой ушла в неприязнь к Лайгилару. Даже странно, что он еще не вспыхнул, как факел.

– Короче. Он рассказал обо всем жениху, то есть новобрачному. После свадебного путешествия. Случилась разборка, и пара рассталась.

– А-а-а…

Теперь все вставало на свои места. И вот это вот тоже очень по-женски! Изменить и скрывать, пока жареный петух не клюнет в темечко. А потом обвинить гонца с плохой вестью. Неважно, что сама вляпалась в неприятности. Не имеет значения, что Лайгилар не насиловал Рамину, все случилось по обоюдному желанию. Главное ведь – найти крайнего, назначить виноватого!

– Да-да! – кивнула Татушка. – Рамина надеялась все утаить. А Лайгилар не сдержался. Не смог долго скрывать правду от давнего друга. Возможно, втайне надеялся, что Рамина уйдет к нему… В результате, нет у него больше друга, а у Рамины – мужа. Как-то так. Но вроде она быстро оправилась. Не думаю, что Рамина сильно любила мужа. Просто затронута женская честь, гордость. Ее ведь бросили, дали отставку…

– Откуда ты обо всем знаешь? – удивилась я. – Вроде Рамина скрывала причины развода?

– Хм… – Лера гордо вскинула голову и усмехнулась. – Однажды мы вместе отправились на вызов. В заштатный нелегальный клуб на окраине. А Лайгилар, как назло, оказался там на задании. Разведку проводил. Ну они и схлестнулись. Видела бы ты, как она его приложила – руганью и пощечинами. Я думала, клуб разлетится к чертям, а мужчина останется без половины зубов. От воплей Рамины аж посуда в баре звенела. Я даже боялась – бокалы растрескаются, и нас оштрафуют. Зато посетители развлеклись на славу. Там, видать, привыкли и не к такому. Рамину с Лайгиларом даже никто не разнимал. Сами, в конце концов, успокоились. А заказчик доплатил нам «за доставленное удовольствие». Да-да, прямо так и сказал. С тех пор Рамина в тот клуб не ездит. Обиделась. Зато на «премию» мы отлично погуляли в ближайшем злачном заведении. Танцевали, пили, снимали мужчин. Ночка выдалась та еще, – Лера закатила глаза и прицокнула языком.

М-да-а-а… Я оглянулась на Риса – глаза его светились, губы вздрагивали. Лельдис едва сдерживал смех.

– А я думал, ты одна такая… Любительница залепить мужчине пощечину, – прокомментировал Рис.

Татушка пораженно вскинула брови. На лице ее так и читалось «Пощечину? Рису? Невозможно! Он идеальный мужчина!»

И я вдруг вспомнила старый фильм «Гордость и предубеждение»: «Высмеять мистера Дарси? Невозможно! Он идеальный мужчина!»

Да и гадать уже не пришлось. Переход оборвался, вернее, Нина притормозила. Провела руками перед собой, будто вновь изображала птицу, и к нам выскочила кабинка лифта.

В просторном белом помещении мы разместились легко. Света с Морганой что-то обсуждали, Дарлин нервно оправляла одежду, Рамина стреляла в Лайгилара взглядом, под стать Медузе Горгоне. Остальные переживали дорогу до подземелья чуть менее экспрессивно.

У меня на долю секунды перехватило дыхание. Черт! Это же очередные катакомбы! Вроде тех, откуда мы еле ноги унесли. Рис заметил мгновенно. Пожал руку, прильнул горячим боком и, ощутив, что я все еще нервничаю, приобнял за плечи.

– Это другой подземный ход, правда.

В полной тишине кабинки фраза Риса прозвучала слишком громко. Множество взглядов сошлись на нас – вопросительные, любопытные, понимающие. Лельдис ничего объяснять не стал. Просто погладил по плечу, спине, чмокнул в щеку. Я слегка расслабилась, посмотрела на Леру и получила очередной уже знакомый жест. Татушка подняла большой палец и кивнула в сторону Рамины. Словно говорила: «Посмотри, и такое бывает. Твой мужчина гораздо лучше».

Внезапно Лайгилар встал, стремительно пересек просторную кабинку и подошел к Рамине. Та подняла на василиска убийственный взгляд, но даже не шелохнулась. Только плечи Рамины чуть поникли, опустились уголки губ. Лайгилар нахмурился, и скулы его заострились сильнее. Дарлин, что пристроилась рядом с Раминой, отскочила, как ужаленная, и переместилась напротив. Василиск занял ее место. Минуту или больше в кабинке висела напряженная тишина. Казалось, даже более напряженная, чем беззвучие перед боем.

Никто не остался равнодушен к пантомиме Рамины с Лайгиларом. А скорее всего, нашим девушкам приятней было думать о сцене страсти и ненависти, нежели о том, что предстояло в катакомбах. Что-то истинно-женское, даже девчачье проскальзывало в их взглядах, на лицах. И только Моргана со Светой невозмутимо перешептывались о чем-то своем. Этих женщин не трогали любовные разборки, страдания, измены и примирения. Они словно перестали верить в то, что возможны нормальные отношения. Моргана после обмана возлюбленного, а Света… Ее историю скрывала завеса тайны. Все слышали, что Света развелась с мужем, высшим оборотнем, кажется сфинксом. Случилось это на заре слияния миров, когда на Земле заправляли сильные маги, а правительство изо всех сил урезонивало их.

Что не поделили химера и сфинкс, никто не ведал. Только я никогда не встречала более циничной, хладнокровной, безразличной к вниманию мужчин женщины, чем Светлана. Однажды я не сдержалась, спросила – зачем же она так сильно красится. Света не обиделась. Небрежно взмахнула рукой, словно отгоняла назойливую муху, и ответила: «Для себя. Хочу, чтобы, глядя на меня, каждый из них понимал – какое он ничтожество!»

Рис будто поймал направление моих мыслей. Наклонился к уху и произнес едва слышно, обжигая горячим дыханием:

– Таннас, любовник вашей Светы, встретил истинную пару… Они со Светой встречались больше трех лет. Поженились, прожили четыре года вместе… А потом появилась та, другая…

Я поняла все без лишних слов. Представляю, каково это… Потратить на мужчину столько лет. Пусть даже химерам отпущены десятки, сотни человеческих жизней… Но все же… Любить его, ждать, принимать. Выйти замуж, делить беды с ненастьями, радости и успехи. А потом… оказаться ненужной. Неважной по сравнению с незнакомкой, что завладела сердцем, душой и телом избранника. Завладела за считанные секунды, безо всяких усилий. Лишь потому, что она – это она. Ужасно… Я поежилась от холода. Покосилась на Риса, встретила теплый взгляд и поняла, что значу для него. Вселенную – бесконечную и единственную. Лельдис выпустил из груди воздух – опять поймал мое настроение, проник в мысли. Не проронил ни слова, только обнял посильнее. Будто хотел удостовериться, что я все еще принадлежу лишь ему одному.

И на долю секунды я забыла обо всем. Существовали только он и я. Кабинка лифта, Рамина с Лайгиларом. Их разборки, такие неуместные в преддверии войны и одновременно полезные для разрядки атмосферы. Другие химеры, Нина, Лера… Все растворилось в сладкой дымке. Я прильнула к Рису и нежилась в его неутолимой страсти, невозможной нежности, ласке, что сквозила в каждом жесте и действии лельдиса. Оборотень напрягся, тяжело задышал, его пальцы на моем плече обжигали, рваное дыхание шевелило волосы на затылке. Внизу живота очень некстати собрался горячий узел. Чуть запульсировал, и Рис совсем окаменел. Я понимала, что сейчас не время и не место, но ничего не могла с собой поделать… И лельдис не мог тоже.

– Давай разберемся, пока не поздно, – ворвалась в нашу идиллию фраза Лайгилара. Я будто очнулась, вскинула взгляд и заметила, что василиск взял Рамину за руку. Она несколько секунд смотрела на его ладонь, будто не верила глазам своим. А затем выдернула руку с такой силой и пылом, будто та застряла как минимум в железных тисках. Лайгилар на секунду выпрямился, полыхнул яростным взглядом и вдруг улыбнулся – почти снисходительно и с пониманием.

– Я должен был рассказать другу, – произнес тихо, но расслышали все.

Лайгилар понял это, обвел присутствующих внимательным взглядом, сообщил – всем и никому:

– Раз уж мы тут все вместе, застряли на опасном задании… Так или иначе вы узнаете нашу историю. Я соблазнил Рамину. Не то чтобы у меня были серьезные намерения. Просто… она мне понравилась. Как женщина. Я никогда прежде не встречал химер. Рамина поразила меня своей красотой, грацией, удивительной аурой. Я позавидовал другу и соблазнил ее. Видимо, какое-то притяжение между нами существовало. И теперь еще не угасло… Я обхаживал Рамину и стремился завладеть ее вниманием. Какое-то время она сопротивлялась. Но затем… сдалась. Мы договорились не рассказывать ее мужу, моему другу. Но я не смог. Смотреть ему в глаза, слушать, как они живут вместе, как строят планы, оказалось выше моих сил. Я признался, повинился. Поклялся, что сам соблазнил Рамину, а она лишь поддалась минутной слабости. Василий бросил жену, а со мной не разговаривает и по сей день. Вот, в общем, и все.

Во время речи василиска Рамина потупилась, вся как-то сникла, уставилась в пол и затихла. Казалось, воспоминания раздавили ее, лишили самоконтроля. Рамина вцепилась ладонями в колени, и пальцы ее побелели. Губы шептали что-то невнятное, несуразное. Когда Лайгилар закончил, она посмотрела ему в лицо – так смотрит царица на беспомощного раба. Гордо выпрямилась, встала, пересела к Дарлин и произнесла на всю кабинку:

– Да, я все поняла. Ты не мог иначе. Ты дал мне слово. Но что такое слово василиска, данное женщине, если есть еще крепкая мужская дружба. Она не помешала тебе совратить жену друга. Но помешала сдержать данное ей обещание. Я не хочу больше об этом говорить. И если все теперь в курсе, давай закроем тему.

Лайгилар дернулся, хотел последовать за Раминой, но она выбросила вперед руку в предупреждающем жесте. Василиск замер – как был, на полусогнутых ногах, не сидя и не стоя. Плюхнулся назад, откинулся на спинку кресла и больше не проронил ни слова. Остаток пути он проделал каменным истуканом. Зато расслабилась Рамина. После разговора, признаний Лайгилара она будто ожила, обрела спокойствие, которое давно искала. Я наблюдала за химерой и понимала – это не игра на публику. Не попытка выглядеть сильной, уверенной в себе женщиной, доказать предателю, что больше не страдает. Просто Рамина наконец-то отпустила переживания, сделала шаг вперед, оставив прошлое за спиной.

В кабинке снова воцарилось беззвучие. Такое, что даже неровное дыхание Риса казалось слишком шумным, даже едва слышный шепот Светы с Морганой представлялся криком.

Нина окинула свой маленький отряд внимательным взглядом, на секунду сосредоточилась на лифтовом табло и приподнялась. Вышла в центр кабинки – грациозно, легко, почти не касаясь пола.

– А теперь, позвольте, скажу я!

Давненько в голосе Нины не звенело столько металла, не звучало такое напряжение.

– Через двадцать минут мы прибудем на место. Решите все свои проблемы здесь или оставьте их за дверями лифта. Обсудите все противоречия или забудьте о них на ближайшие несколько суток. Мы идем сражаться. Заговорщики выставили несколько форпостов в разных местах. И те наверняка засекут нас. Не расслабляйтесь. В любую минуту нас могут атаковать. Наша задача – прорваться в логово главарей. Сколько из нас останется в пути, сколько пострадает… уже неважно. Либо мы получим новый диктат, новую, жестокую власть, либо победим. Я верю в нас. В вас. В каждую химеру агентства и в каждого агента спецслужб. Забудьте, что вы – мужчины и женщины. Помните лишь, что вы солдаты. Если внутри бурлит ярость – выплесните ее на врага. Если закипает злость, направьте ее в битву. Если вас переполняют эмоции – превратите их в энерговолну для атаки. Не тратьтесь ни на что больше. Нам предстоит страшная бойня. Поверьте, я знаю, что говорю.

Нина замолкла, обвела кабинку пытливым взглядом. Химеры затихли, агенты невозмутимо уставились вперед. Никто из нас не жалел, что отправился с начальницей. Никто не роптал и не трясся за свою шкуру. И только Рис прижал так, что заныли ребра, и вполголоса произнес:

– Тайна. Сейчас я буду защищать тебя так, как считаю нужным. Смирись и потерпи. Я ничего не могу поделать.

Я ожидала продолжения. Химеры оглянулись на нас с самыми разными выражениями лиц и глаз. Кто-то с удивлением, кто-то с толикой зависти, кто-то с пониманием, а кто-то с сочувствием. Внутри меня спорили противоречивые желания и чувства. Хотелось прижаться к Рису крепко-крепко, благодарить судьбу и лельдиса за его заботу, отношение, любовь… И одновременно бурлило возмущение, подбивало высказать – насколько мне плевать на его «я считаю нужным». В очередной уже раз отстоять свою независимость. Рис молчал, наблюдал, обнимал. Буря в душе стихала, лишь изредка отголоски ее будоражили вспышками гнева. Я принимала лельдиса таким, каков есть. Может, не навсегда, но на грядущие схватки уж точно.

Лера не выдержала, пожала руку. Нина подмигнула и улыбнулась. Моргана и Света твердо кивнули, молчаливо одобряя мое поведение и заявление Риса тоже. Даже они не знали – на чью встать сторону. Сочувствовали нам с лельдисом в равной мере, поддерживали одинаково…

Спустя несколько секунд обстановка в кабинке разрядилась. Все как-то расслабились, хотя, казалось бы – самое время для нервозности и переживаний. Только не для нас. Мы все – агенты и химеры – были солдатами. Спокойно шли в бой, осознавая собственную правоту и силу. Не думая о неудачах, не страшась проигрыша. Наверное, именно поэтому мы чаще всего побеждали.

Кабинка остановилась резко, двери разъехались, выпуская нас в лабиринты подземелья. Они и впрямь напоминали те, где мы недавно бродили с Рисом и Лерой. Тот же теплый каменный пол, те же бесчисленные замаскированные магией тайники, та же россыпь жемчужин-лампочек на потолках и стенах. Энергии многих заклятий – густые, разноцветные, разбросанные по всей площади гротов. Но ощущала я себя здесь немного иначе. Затрудняюсь сказать. В этих катакомбах пахло не кислыми сливами – грушами с яблоками. Изредка в тело врезался поток свежего воздуха – вентиляцию тут сделали получше. Воздух не казался совсем спертым, скорее стоялым.

Нина решительно устремилась вперед, и мы поспешили за ней стройной процессией. «Скоро бой!» – стучали наши шаги. Сердца вторили им, ауры наливались силой…

С каждым почти беззвучным шагом мы приближались к своей судьбе. Все отчетливей щемило у меня в груди, кололо и тревожило. Я понимала – случится непоправимое. Но поделать уже ничего нельзя. Колесо Фортуны завершило свой круг, карты брошены, и пути назад нет…

А если бы и нашелся… Мы не имели права отступить. Сейчас, здесь, мы не просто химеры, не просто агенты Нины – защитницы мира на Земле. Как бы пафосно, высокопарно ни прозвучало…

Некоторое время мы просто двигались. Нацеленно, как выпущенные из орудий ракеты, стремительно, но не слишком быстро, чтобы не растратить лишние силы. Секунды превращались в минуты, минуты – в часы. Казалось, конца и края не будет нашему походу…

Внезапно потолок вздрогнул, стены завибрировали, издавая тихий, протяжный гул. Лампочки замигали SOS на азбуке Морзе. Сработала магическая сигнализация. Нам давали понять – сверху атакуют боевые заклятья. Впрочем, этого уже и не требовалось. Потолок пошел паутиной трещин, гул повторился, и внутрь повалились валуны. Черт! Нас и, правда, заметили!

Кажется, в глубине души все надеялись, что этого не случится. Мы доберемся до нужного места без потерь и легко обезглавим заговор. Химеры обменялись встревоженными взглядами, в мгновение ока сориентировались, рассыпаясь по коридору. Мы с Лерой отскочили, присоединяясь к Свете с Морганой у дальней стены. А на то место, где мы стояли, рухнули несколько крупных камней. Рис держался рядом, прикрывал спину. Спокойный и собранный, хладнокровный и уверенный в себе как никогда. Его сила и смелость придавали мне толику спокойствия.

В воздух взвилось каменное крошево, заволокло грот сизым туманом. У меня запершило в горле, засвербело в носу. Глаза начали предательски слезиться. В воспоминаниях промелькнул смертоносный квест на спине лельдиса. Холодок прошелся вдоль позвоночника. Но я выпрямила спину, посмотрела на решительного Риса, и паника улеглась быстрее, чем возникла.

Лайгилар решительно подскочил к Рамине – она осталась у противоположной стены грота. Нина подбежала к нам, возглавляя оборону. Вот за что еще я любила начальницу – она никогда не пряталась за спины химер. Всегда отправлялась на передовую. Нина подавала пример, вдохновляла на схватку, вела в бой, как истинный полководец.

Булыжники падали сверху так тихо, словно вообще ничего не весили. Встречались с полом без единого звука. Будто нам показывали блокбастер по испорченному телевизору.

Заклятье магического беззвучия. Заговорщики надеялись застать нас врасплох, но немного не рассчитали с расстоянием. Когда булыжники падают на голову, сложно не заметить атаку.

Мы даже ахнуть не успели, как в грот запрыгнул большой отряд магов. Средних, не самых сильных, зато существ на шестьдесят, не меньше.

Девушки активировали сети, я отступила, готовясь к обороне. Бунтари рассчитали неплохо. В магической драке химеры беспомощны. Несколько замороженных боевых заклятий в массовой схватке вопрос не решают. Арсенал ведомства Бриолиса закончится, не успев начаться, и мы больше ничего не сможем противопоставить врагам. Агенты окружили нас, планируя оборону. Но в эту минуту из зияющей дыры в потолке хлынули заклятья магического паралича. Оборотни начали суматошно превращаться. Только смена ипостаси позволяла им избежать полной блокировки магии. Пока агенты меняли форму, мы остались без защиты. Колдуны атаковали мгновенно, слишком синхронно для обычных мятежников. Не зря бунтари так рассчитывали на собственные силы. Натаскали они сторонников неплохо.

В нас полетело все, что только можно. Огненные шары, что взрываются, касаясь тела, водяные облака, что топят на суше, молнии, пучки света и более сложные штуковины. Домашние заготовки – заклятья торможения, внутри которых двигаешься будто в воде, заклятья блокировки, действующие как опутанные вокруг тела веревки, и куча других магических атак. Мы лишь успевали уворачиваться, набрасывать сети. Живые, не поврежденные энергосущности бились в них как оголтелые. Рвали путы, освобождались и нападали снова. Осатанело и злобно, вымещая на нас страх замкнутого пространства и потерю веры в собственную неуязвимость. Давно заметила – чем сильнее боевое заклятье, чем опасней, тем больше оно в себе уверено. Кидается в схватку, как бойцовский пес, на любой ответный удар свирепеет, словно бешеная собака. В плену энерголовушки доходит до безумия.

Оборотни немного пришли в себя, собирались влиться в схватку, но сверху упала еще дюжина парализующих заклятий. Рис смачно выругался, вновь меняя форму. И тут же отряд колдунов атаковал вновь. Я даже не поняла как – но резко, внезапно вклинился между химерами и оборотнями, разделил нас и погнал в разные стороны. Химеры отступили, еще и еще. Задействовали сети, как только могли. «Замороженный арсенал» закончился в мгновение ока.

Медленно, но верно сдавали мы позиции. Метр за метром углублялись в соседний грот.

Поначалу меня озадачили действия заговорщиков. Зачем они гнали нас вглубь лабиринта, когда могли заставить отступить? Но вскоре стало ясно – их план гораздо хитрей.

Несколько минут потребовалось оборотням, чтобы вновь овладеть магией. Они рванули за нами как оголтелые, но не тут-то было. С потолка рухнули булыжники, завалив проход между гротами наглухо. Вслед за ними поползли по огромному обвалу заклятья. Они укрепляли камни, склеивали, добавляли им прочности.

Новая стена полыхала энергией, как солнце протуберанцами. Магией, что укрепляла ее, и магией, что пыталась разрушить. Оборотни прилагали все усилия, не жалели энергий и ауры. Но пока ничего не выходило. Бунтари подготовились всерьез, как и опасался Бриолис.

Из-за тонны булыжников и каменного песка доносилось рычание Риса. Будто дикий зверь прорывался к потомству. Лельдису вторил Лайгилар. Ругались на чем свет стоит драконы. Шипел о том, что сотворит с бунтарями, Кэлл. Вот только мы слышали их все хуже и хуже. Колдуны наступали и гнали нас прочь. Стену между гротами без устали укрепляли заклятья самых разных видов и форм.

Воздух прорезал дикий рев. Я едва узнала голос Риса. И даже сейчас, в отчаянной ситуации, он помогал мне как никто другой.

Я сосредоточилась, разозлилась и собрала сетью целых пять заклятий разом. Огненный шар просвистел над ухом. Я отклонилась, толкнула Леру. Атака вонзилась в стену, запахло паленым камнем, послышался характерный треск, и огонь погас.

Колдуны перегруппировались и напали опять. Двинули на нас сплошную стену заклятий. Мы выбросили новые сети, сконцентрировались, понимая, что схватка пойдет не на жизнь, а на смерть. Нас не хотели подпускать к главарям. Возможно, собирались пленить, обезвредить. В конце концов, и заговорщикам химеры могли очень даже понадобиться. Осколки заклятий не разбирают – кто свой, а кто чужой. Крушат, убивают, режут, жгут всех подряд. И спасение только в нас. А сколько еще таких на Земле? Химер, что способны работать с остатками мощной магии? Сильно сомневаюсь, что много. Нина вербовала всех, у кого достаточный дар. И я не слышала, чтобы кто-то отказывался.

Словно отголоском моих мыслей прогремел близкий магический взрыв. Не в нашей части подземелья – там, за завалом. Меня ослепило так, что аурное зрение заволокло чернотой. В последний раз такое случалось очень и очень давно, на заре становления нового мира. Мы с Ниной выезжали на колдовскую драку. В схватку вмешались две ворожеи и очень некстати подключили собственную боевую магию. По сравнению с тем взрывом, катастрофа в Заграссы выглядела праздничным фейерверком рядом с ракетной бомбардировкой. Нас отбросило тогда на несколько метров. Вторая взрывная волна накрыла так, что я еще несколько месяцев ходила в синяках и ссадинах. В ближайших городах затряслась почва, реки вышли из берегов, два озера ушли под землю. Слава богу, происходило все в чистом поле, которое еще несколько лет чернело зловонной пустыней. Земля напоминала барханы пепла, обугленные деревья жалобно поскрипывали на сильном ветру. В воздухе носился запах гари и смерти – будто сотни трупов гнили где-то рядом. Ничто не росло и не укоренялось на изъеденной огнем и боевой магией почве…

Нынешний взрыв не снес катакомбы, не разрушил их, не превратил в груду обугленных камней… Он сделал кое-что похлеще и в сто раз страшнее.

Я застыла, вслушиваясь в тишину. Все еще надеясь услышать рычание Риса, ругань Лайгилара, шипение Кэлла. Но подземелье накрыла глухая тишина – безнадежная и ужасная. Я беспомощно посмотрела на остальных химер. Нападавшие ненадолго остановились. Упивались нашей растерянностью, страхом и болью. Я и без аурного зрения видела, как сверкали радостью их глаза, как улыбки приподняли уголки губ.

– Тайна? Тайна? Они, что погибли? Это был тот самый взрыв? Который уничтожает все живое? – Рамина подскочила, затрясла меня, как марионетку. По лицу ее градом катились слезы. Губы продолжали что-то беззвучно шептать. Я же не могла сказать ничего… Ни единого слова. Горло пересохло и саднило, глаза жгла соленая влага. Рис… Таврис… Мой лельдис… Властный и сильный, красивый и грациозный. Мой… мужчина, любовник… спутник… Тот, кто спас маму… За считанные дни сделал для меня больше, чем все остальные за долгие годы…

Перед глазами поплыли картинки.

…Раннее утро в благодатном Райлисе… Полутемный зал первого этажа замка… Мужчина приближается, как охотник к добыче, и сумасшедшее притяжение лишает нас контроля. Почти животное, безудержное и странное… Сердце колотится в бешеном темпе, сладко сосет под ложечкой. Низкий грудной голос проникает в каждую клетку тела…

…Пульсирующий пестрыми разводами зал ночного клуба… Рис появляется внезапно, приближается, и я тону в неведомых прежде ощущениях. Мы пьем страсть полной чашей и не можем насытиться друг другом…

Сидим за столом, и полуголый лельдис рассказывает – как следил за мной, как нашел в толпе таких же химер на одном правительственном задании…

…Кошмар на вечеринке в Заграссы. Рис защищает меня, заслоняет своим телом. И потом, пока зачищаем остатки района от магического мусора, страхует каждую секунду.

…Очередной колдовской взрыв, катакомбы и добытый лельдисом артефакт. Горячий зверь подо мной, покрытый черной чешуей и мягким опереньем. Стремительный полет и отдых в доме Риса…

«Я дарю тебе свою жизнь…» – его слова в присутствии Бриолиса, агентов и Нины. Мама, что оживает благодаря помощи лельдиса, накрытая, как уютным одеялом, его фантомными крыльями…

И вот теперь…

Тишина. Беззвучие, что звенит в каждой клетке громче иного гонга.