Текст книги "Сборник. Химеры техномира. Все 5 книг"
Автор книги: Ясмина Сапфир
Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 21 (всего у книги 67 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]
На серо-синем полотнище неба драными аппликациями рассыпались звезды.
Ветер насвистывал печально, тревожно. Негромко чавкало неутомимое болото – так, с удовольствием, сытно ужинают после долгой и мучительной голодовки.
Ковалль немного потомил нас сомнениями – похоже, учил меня сдержанности, осторожности. Вот только поздно. Отчаянная безбашенность вдруг охватила меня, лишила разумности. Я почему-то обязан был знать… Выяснить, убедиться, сам не ведая, в чем.
Ковалль резко убрал от лица свою чашку, поставил на камень, проглотил кусок. Напряжение буквально звенело в воздухе, будто перетянутая гитарная струна. Навист приподнялся. Лайгиллар встал. Прошелся по поляне, словно разминаясь. Годзилла и Трейлер поднялись следом. Я последовал примеру друзей. В воздухе отчетливо запахло опасностью. Только Лера по-прежнему спокойно ела, будто знала нечто, о чем нам неведомо. Ковалль хмыкнул, улыбнулся – криво и предупреждающе, сделал резкий жест, словно собирался колдовать. Но вместо этого снова взялся за кружку. Подмигнул Татушке и похлопал рукой по ковру. Предлагал сесть и не тревожиться понапрасну.
– Первородные – самые первые колдуны, рожденные здесь, на благодатной Сварайе. Тогда она именно такой и выглядела. Цвела, благоухала, плодоносила и радовала. Раньше здесь обитали лишь два вида разумных существ: племена оборотней и общины смертных. Владели планетой почти безраздельно. Затем люди как-то скрестились с двусущими. И появились первородные маги.
– А разве мощные гены двусущих не всегда передавливают гены смертных? Я слышала – даже ДНК высших оборотней обязательно берет верх над наследственностью низших, – оживилась Татушка, глотнула чаю и доверчиво посмотрела на спокойного Ковалля. Тот тепло улыбнулся – почти по-отечески.
– Изначально в парах людей и двусущих рождались дети обоих видов. Смертные, чуть более сильные и здоровые, чем обычные люди и, естественно, оборотни. Но в один прекрасный день природа решила, что неплохо бы увеличить разнообразие. Больше я ни с чем подобным не сталкивался.
– А где же тогда остальные первородные? – осторожно уточнил я, возвращаясь на место. Невист резко и недовольно помотал головой, осуждая за излишнее любопытство. Остальные неспешно опустились на ковер, наблюдали и ждали итога беседы.
Я знал – товарищи в любую минуту готовы вскочить на ноги пружиной, обратиться животными и броситься в бой. Вот только не факт, что даже общими усилиями мы одолеем такого как первородный. И все-таки что-то подмывало выяснить – с кем мы имеем дело и на что он способен. Заставляло идти на рискованные шаги, спрашивать то, что не принято выяснять на Сварайе.
Ковалль обвел нас внимательным взглядом, в котором читалось: «Ребята, не переживайте. Бить вас за любопытство я не собираюсь. Если бы собирался – вы уже бы умерли. Сами бы не заметили, как простились с жизнью».
В глазах колдуна читалась симпатия, но и строгое предупреждение одновременно. Он сообщал о дружеском участии, но советовал дальше в тему не углубляться.
Вроде: рассчитывайте на меня в походе, но не зарывайтесь и лишнего не просите.
Меня такой расклад очень даже устраивал. Невиста тоже. Он посмотрел с одобрением, впервые с начала беседы с Коваллем.
– Первородные дали начало виду – расе колдунов и ворожей. Но маги любых следующих поколений всегда рождались слабее первых. Кто-то из наших умер от болезней, кто-то погиб от ранений и травм. Другие сгинули в колдовских потасовках. Когда ты слишком силен, забываешь, что тоже смертен, не бог всемогущий. Идешь на риск, споришь с врагами. Даже если их набралось очень много. Возможно, каждого из них поодиночке ты без труда переломил бы о колено. Но никак не сотни и не тысячи… И в результате я остался в одиночестве. Не то чтобы я вел себя осмотрительней. Не то чтобы оглядывался на несчастья сородичей. Скорее всего, мне просто здорово подфартило.
– А почему вы так в этом уверены? – присоединилась к моей миссии Татушка. – Ну что, никого из других в живых не осталось? Может вы просто давно не виделись… Затерялись на Земле или на той же Сварайе?
– Я ощущал остальных первородных. Слабо, но чувствовал в иных измерениях. А теперь ощущения пропали окончательно. Их больше нет, я в этом уверен, – без грамма сожаления произнес Ковалль. – Но вы должны знать, что именно первородные дали начало расе химер. – Он слабо кивнул в сторону Леры. – Наши дочери, в основном первые, почти наверняка рождались химерами. А потом и некоторые их потомки. Ты, кстати, – взгляд Ковалля мазнул по моему лицу. – Уникальный гибрид, если не знаешь. Обычно мужчины не получают способности, что отличают химер от прочих оборотней. Но изредка природа шутит, экспериментирует. Пытается вывести особенный вид – самый мощный, жизнеспособный, правильный. Эволюция… как она есть в реальности.
Ковалль плеснул себе еще чаю, неторопливо пригубил напиток и почти ласково подмигнул Татушке.
Хм… Стоило ли верить ему на слово? Я торопливо переглянулся с Невистом. Похоже, вербер раздумывал о том же. Медленно, но верно приходил к моему выводу. Обманывать нас у Ковалля резонов не было. Он мог просто не отвечать на вопросы. Кто его заставит? Кто на это осмелится? Колдун мог показать свою силу, припугнуть, чтобы впредь лишнего не спрашивали. Все, что говорил Ковалль в компании, он самолично хотел нам поведать.
Мы посидели еще немного, и колдун решительно отправил всех спать.
– Давайте, давайте! Я тут подежурю! – безапелляционно заявил Ковалль. – Вам следует набраться сил, энергии. Завтра спасаемся от магической бури. Ах да, Лайгиллар, погоди-ка минутку.
Василиск остановился, взглянул на первородного – так, словно впервые его увидел. Внимание Ковалля ошарашило оборотня. Не удивительно! До этого момента маг удостаивал Лайгиллара лишь взглядом. И то – небрежным, скользящим, задумчивым. Они ни разу и словом не обмолвились.
– Она беременна, можешь не сомневаться. Раз уж отбыл сюда до анализов. Все хорошо, ребенок в порядке. Девушка чувствует себя отлично. Вам нужно окончательно выяснить отношения и уже наконец-то остепениться по-настоящему. Лучше, чтобы дети рождались в браке. Тем более, ваш получится особенным. Сами узнаете, в свое время.
Василиск вытянулся соляным столбом – замер, не в силах сдвинуться с места.
Я понял – о чем толковал Ковалль. Лайгиллар пытался ухаживать за Раминой – еще одной химерой из агентства Тайны. Они то сходились, то расставались, то вновь пытались наладить отношения. Девушка никак не могла простить, что Лайгиллар разлучил ее с мужем. У Рамины возникла интрижка с василиском. Причем, незадолго до свадьбы с другим. Этот другой был приятелем Лайгиллара. Он говорит – другом, но я сомневаюсь. Друзья так все же не поступают. Василиск обещал не рассказывать об интрижке. Никому, никогда, и особенно другу. Но выдал секрет почти сразу после свадьбы.
Рамина с супругом тут же расстались, и девушка долго винила Лайгиллара. Ненавидела, презирала, отталкивала, как могла. Но война на Земле примирила обоих. И вроде бы они начали отношения заново…
Лайгиллар отмер минуты через две. Ковалль уже давно отвернулся к костру и словно задумался о чем-то своем. Василиск мазнул странным взглядом по первородному и медленно отправился в свою палатку. Видимо, переваривать нежданное счастье…
Мы с Навистом, не сговариваясь, легли в одну палатку и дремали в полглаза по очереди. И всякий раз, когда я просыпался, бодрился и принимал вахту дежурного, Ковалль сидел у костра в той же позе и задумчиво пил черный чай с шиповником. Он не беспокоился из-за нашего внимания и спину защищать от чужаков не планировал. Доверял или знал, что пересилит любого. Одного или всех сразу – неважно. Но и нападать на нас вроде бы не собирался, ничего тайного, пока все уснули, не делал. Наблюдения Невиста сводились к тому же.
Как только мой наручный компьютер выбросил в воздух трехмерные цифры, сообщив, что уже половина пятого, Ковалль встал и отправился обходить палатки.
Мы с Невистом уже поднимались на ноги, и колдун лишь кивнул в знак согласия. Татушка что-то бормотала спросонья. Годзилла и Трейлер мгновенно вскочили и выглядели как обычно – во всеоружии. Лайгиллар вылез из палатки, неспешно поправлял одежду.
Но в следующую минуту я услышал звук – знакомый и ужасающий одновременно. Словно комар зазвенел над ухом – мерзко, неприятно, со скрытой угрозой.
Звон резко усилился, уши заложило, голова загудела чугунным котлом. Пространство вокруг задрожало, затуманилось, будто марево в воздухе в знойный полдень. Все во мне мгновенно перевернулось, злость и страх накрыли, лишили самоконтроля. Я мысленно заметался, понимая, что буря уже нагрянула на наше убежище.
Чертов Ковалль! Он ведь знал и чувствовал! А может в этом и крылся план первородного? Усыпить нашу бдительность, накормить, напоить, спать уложить, а потом убить – скормить смертоносному комку магии?
Лера зашаталась, потеряла равновесие, но Ковалль поймал ее твердой рукой. Невист чуть присел и внимательно озирался, готовый обратиться даже в одежде. Годзилла и Трейлер повторяли за вожаком. Лайгиллар предельно выпрямился, уставился вперед, готовый защищаться, драться за жизнь и миссию до последнего.
Да уж какая тут защита, миссия, драка? Магическую бурю не пережить никому.
Конец! Баста! Мы обречены!
– Чего застыли, как статуи оборотням? А ну отмерли и марш за мной! – ударил по ушам приказ Ковалля.
Маг метнулся куда-то в сторону, меня потянуло следом, помимо воли. Ага, знаменитая подчиняющая магия. Рассчитана на тех, кто сильно растерян, нерешителен или напуган до смерти. В общем, для нас – самое то, что доктор прописал. Какие еще сюрпризы у Ковалля в кармане? Какие козыри в рукавах у первородного?
Мы дружно рысили несколько минут. Дорога под ногами тряслась и дребезжала, вой бури усиливался – срывался фальцетом, резко переходил на низкие ноты. Внутренности вибрировали вместе с ним и словно беспрестанно менялись местами. Боль в правом боку сигнализировала, что бежим мы гораздо быстрее и дольше, чем казалось сбитому чувству времени. Просто Ковалль опять использовал свою уникальную магию первородного. Набросил на нас заклятье убеждения, заставляя ощущать себя почти двужильными.
Последний рывок, прыжок за магом, перекат в группировке – и мы на суше, в новом оазисе «работы первородного». Ковалль остановился, выпрямился пружиной и резко замолотил руками по воздуху. Словно сражался с невидимым ниндзя.
И не успели мы задаться вопросом, как стена энергии отрезала полянку от магической бури и сатанинского ветра. Ненастье задевало препятствие по касательной. Энергия плескалась, словно вода из-под купальщиков, что падают в бассейн с аттракционов аквапарка. Порой устремлялась к нам тонкими струйками. Теплая, интересная, почти нейтральная. Энергия колдунов заряжалась их аурой, словно пропитывалась магией хозяина. Даже не глядя, можно определить – кто оставил следы магии. Если конечно ты с ним уже сталкивался. Энергию Ковалля я не признал бы никогда. Она почти не имела привычных маркеров, мгновенно перестраивалась, контрастно менялась. То походила на ауру оборотней, то напоминала магию ворожей, то сильно фонила энергией магов. Она словно не имела отчетливой формы, быстро менялась под нужды хозяина. Такого я, правда, еще не видел. До нынешнего момента, когда магия бури окутывала, неспешно пополняя наши ауры. Казалось, ее мощь и силы первородных имеют нечто общее, родственное, схожее.
Я собирался снова разразиться вопросами. Ковалль убивать нас явно не планировал. Тогда почему не разбудил пораньше? За несколько минут до прихода ненастья?
Но в эту минуту магическая буря свирепо штурмовала препятствие Ковалля. И загадка сама собой разрешилась. От стены-заклятья полились во все стороны, зафонтанировали мощные струи энергии, вплетаясь, как и прежде, в наши ауры. Ковалль собирался нас подпитать, отняв у бури нейтральную магию, уже однородную, переваренную ненастьем. Но предупреждать, убеждать, успокаивать просто не посчитал рациональным.
А, может, чувствовал, что многие не согласятся. Что ж, спасибо за нежданный подарок. Он стоил и риска и безумного побега. К Тайне мы должны явиться во всеоружии. Мало ли какие там схватки разгораются? Мало ли, что потребуется срочно предпринять? Ковалль поступил разумно и правильно. Даже возмущаться резко расхотелось.
Я сам поступил бы в точности также. Да уж, мы определенно родственники.
– Спокойно садимся и ждем погоды, – колдун опустился на желтый ковер – мягкий, ворсистый и удивительно теплый. Он накрыл часть оазиса, как и прошлым вечером. Очередная уловка первородного. Мерзнуть на земле Ковалль не любил и магии на комфорт не жалел ни капли.
Я привычно посоветовался взглядом с Невистом. Вербер едва заметно пожал плечами. Мол, иного варианта действий все равно не предвидится. Мы устроились на ковре по-турецки первыми и остальные тут же последовали примеру. Ковалль проследил за нашей командой, улыбнулся своим мыслям и вытащил припасы. На ковре появился пухлощекий чайник с чашками и даже блюдцами в довесок. Черный чай с черносливом наполнил воздух ароматом спокойствия, умиротворения, безопасности. Мы завтракали, пили чай и негромко беседовали. Словно боялись, что буря услышит и примется рваться к нам с новой силой.
Ковалль не припомнил мое недоверие – а ведь наверняка считал его по ауре. Молчал и о гневе остальных товарищей, которые рассудили в точности также. Колдун спокойно поил нас чаем, охотно отвечая на вопросы Татушки. Вот уж кто совсем не сомневался в его честности, буквально смотрел в рот первородному. И, что поразительно, татуированная химера, со всей ее детской непосредственностью, открытостью и полным незнанием ужасов Сварайи снова оказалась права, как никогда. Хм… Неожиданно. Хотя и приятно.
Мало-помалу мы начали разговаривать, общаться, как раньше, что-то рассказывать. И меня накрыли странные ощущения.
Казалось, очутился в родном доме, и сильная гроза налетела на поселок.
Тихо поскрипывает оконная рама, дрожит от свирепых порывов ветра, и отец негромко ворчит под нос:
– Надо бы проверить, когда дождь закончится. Не в первый раз уже… А все забываю…
Мама смотрит на него бездонными синими глазами и хитро щурится. Понимает, что опять ведь забудет, замотается. Бабушка несет с кухни вишневый пирог с кругляшком теста посередине, похожим на аляповатую выпуклую пуговицу.
Ставит на стол, смазывает маслом и режет ножом с зазубренным лезвием.
Мы неспешно рассаживаемся для трапезы – каждый обязательно на свое место. Бабушка у стены, под большим макраме в виде лельдиса в звериной ипостаси. Мама опускается напротив отца, я размещаюсь по другую сторону.
Лакомимся пирогом, теплым чаем с облепихой. Слушаем, как поскрипывают недовольные ставни, да крыша временами потрескивает от ветра.
Непогода стучится в окна раскатами грома, пытается напугать зигзагами молний, омывает оконное стекло ручейками. Но нам она безразлична. Потому что мы вместе, в тепле и уюте, согреваем друг друга – заботой, любовью и ласковым словом…
Многие годы после бегства на Землю я просыпался с соленой влагой на веках. Потому что Морфей снова и снова возвращал по ночам в те чудесные моменты…
Тайна излечила меня от тоски по прошлому. Я вглядывался в янтарные глаза своей женщины, запускал пальцы в ее шелковистые волосы и понимал, что опять очутился дома. Неважно – где мы сейчас находимся, зачем отправились в это место. Неважно, что творится вокруг: магическая заварушка, взрывы, землетрясения. Я дома, потому что рядом моя женщина.
Сердце успокоилось любовью и заботой.
Глава 5
Тайна
Комната ничем не отличалась от той, куда еще недавно поселила меня Кастия, в другом, теперь полуразрушенном особняке Дарлия. Большая кровать, человек на пять, из черного дерева, как и вся мебель. Пять кресел выстроились у стен солдатиками. Вместительный гардероб – аскетичный, без украшений, зеркало на стене в раме с завитушками. Взгляд зацепил лицо Тайны – растерянное, взбудораженное, сбитое с толку. На щеках – пожар, глаза блестят, губы алеют, уши пылают. Шейные мышцы натянулись лентами.
Деревянная дверь, скорее всего, в ванную. Ставни с резными фигурками сфинксов.
Дарлий не выпустил моей ладони, сжал покрепче горячими пальцами и вдруг крутанул лицом к себе. Я не ожидала такой прыти. Стремительно полетела навстречу сфинксу и с силой впечаталась в его мощный торс. Дарлий задрожал, зарычал как лев. Твердое свидетельство его возбуждения вдавилось в мой живот горячим бугром. На долю секунды сфинкс растерял почти всю свою уверенность и волю. Просто замер, глядя на меня так… Словно нет ничего на свете прекрасней, я самое желанное, необходимое. Я сглотнула, вся во власти противоречивых эмоций.
Касания Риса, ласки, поцелуи – вот то, о чем помнила каждая клеточка тела. И оно решительно отторгало Дарлия, чужие касания, незнакомый пыл. Так упорно отторгает организм донорские органы и чужую кровь. Даже если они могут спасти ему жизнь. Но чувства мои очень изменились. Благодарность и тепло разливались внутри, заставляя тело поддаваться влиянию мощного звериного обаяния сфинкса. Никакие феромоны не действовали так сильно, как осознание, что Дарлий рисковал жизнью, спасал меня, не заботясь о собственной участи.
Боже! Как все внезапно усложнилось! Я думала, если мы окажемся так близко, сфинкс начнет соблазнять всерьез. Ласкать, прижимать, целовать, гладить, исследовать тело руками, губами. От этих шальных, неуместных фантазий меня резко бросило в жар, внизу живота начались сокращения.
Но отпустило быстро, внезапно – словно в ледяную прорубь бросилась. Я вдруг почувствовала своего мужчину – Риса, даже на таком безумном расстоянии. И тело начало отторгать другого. Разум помогал, эмоции тоже. Я никогда не предам Риса! Ни за какие коврижки не сдамся! Даже окуните меня в феромоны, заставьте магией или приворотом, где-то там, в глубине сознания, на уровне все тех же инстинктов оборотней, я мечтала совсем о другом мужчине… О лельдисе, по которому безумно соскучилась.
Дарлий медлил, почти не шевелился, вглядывался в мое лицо и молчал…
Грудь сфинкса беспрестанно вздымалась, ноздри раздувались, губы припухли, горячечный румянец разлился по щекам. Внезапно Дарлий отступил, отшатнулся, торопливо выставил между нами кресло и тяжело облокотился на его спинку.
Кошачьи глаза пытливо изучали – с прищуром, с незнакомым мне выражением. Он словно что-то обдумывал, решал, боролся с внутренними демонами и желаниями. Я сосредоточилась на лице Дарлия, будто высеченном из скалы скульптором, на розовом рубце на боку сфинкса и думала о том, как все запуталось. Видимо, альфа размышлял о том же.
Что-то изменилось между нами. Неуловимо, но очень мощно, внезапно. Больше не звериное желание владело телами, не инстинкты толкали к немедленному слиянию. Мы начали испытывать друг к другу симпатию, прониклись глубоким искренним уважением. Мне становилось сложнее и одновременно проще сопротивляться дикой мужественности Дарлия. А сфинксу? Он ведь тоже изменился…
Горячечный взгляд Дарлия скользил по фигуре, задерживался на груди, опускался на бедра, сверкал и туманился и снова загадочно гипнотизировал.
Неожиданно сфинкс обошел кресло и сел в него, словно принял какое-то решение.
– Давай так, – сипло обронил Дарлий. – Я не буду тебя больше мучить, соблазнять. Я видел тебя в бою, Тайна. Это впечатлило, как ничто другое. Ты отважная воительница, не домашняя кошечка. Я искренне восхищаюсь вами с Ниной. И от души благодарю за помощь. Если бы не вы, мы не победили бы так быстро. Может, и вовсе проиграли бы схватку. Ваше вмешательство, участие в бою двух свирепых и безрассудно смелых химер, помогло нам вышвырнуть завоевателей из поселка. Поэтому я разрываю нашу сделку.
Он сделал паузу, облизал губы, сверкнул глазами и сурово нахмурился. Густые брови тяжелой полосой прочертили переносицу сфинкса, поперечная морщина рассекла ее пополам, глубокой складкой легла на лоб. Дарлий выглядел старше, мудрее и гораздо несчастнее себя прежнего… Внутри зашевелилась неуместная жалость, желание утешить, поддержать, поддаться… подарить сфинксу женскую ласку. Этот мужчина ее заслуживал, возможно, даже большего, уж если по-честному…
Настоящий вожак, без страха и упрека, мужчина, который спасает свою женщину, не задумываясь о риске, цене и расплате… Он не был плохим, жестоким, порочным, и это все очень путало, усложняло.
Попытайся Дарлий меня принудить, взять силой, да хотя бы задавить морально… Черт! Я ощетинилась бы всем нутром, рассвирепела, защитилась воспоминаниями о Рисе… Но сфинкс вел себя сдержанно, благородно, насколько это вообще возможно для двусущего, что рядом с парой и она в его власти. И вот именно это мешало сопротивляться, ломало преграды и разрушало запреты. И только мысли, память о Рисе, мгновенно возвращали мне твердость духа. Уверенность, что поступаю правильно, честно. Никто, кроме лельдиса, мне даром не нужен! Каким бы прекрасным, сильным он ни был, какими бы замечательными качествами не обладал.
– Я не хочу никакого месяца, – медленно, с нажимом произнес Дарлий, будто выдавливал каждое слово. – Я приду к тебе только раз, этой ночью. Даже не коснусь тебя без согласия. Один раз использую свой шанс на взаимность. А потом просто останешься в племени. На столько, насколько вам с Ниной понадобится. Вы ведь уже размышляли о колдунах, которых мы пленили после сражения?
Он так резко сменил тему разговора, что я озадаченно села на кровать, а скорее упала, и матрас скрипнул. Где-то за окном сверкнула звезда, снежинкой полетела навстречу Сварайе. И я не удержалась, загадала желание. Пускай для нас все сложится удачно. Для меня с Рисом и для Дарлия тоже. Только уже без меня и Нины.
– Д-да, – протянула нерешительно, тихо.
– Пока им придется потратить магию на полное и детальное восстановление поселка, – рассудил Дарлий хриплым голосом, не прекращая облизывать яркие губы. – Но потом… Потом они восстановят энергию и вы сможете потребовать портал на Землю. Если верить моему звериному чутью, всему, что знаю о местных магах, у этих сил наверняка хватит.
Я собиралась что-то сказать. Поблагодарить, объясниться или уточнить… Но Дарлий пулей вылетел из комнаты, словно спасался из пламени пожара.
Я же бессильно распласталась на кровати, жадно глотая загустевший воздух.
Никогда прежде мне не приходилось решать такие сложные дилеммы. Я встречала мужчин, симпатизировала им, любила. Мы жили вместе или расставались. Но однажды я познакомилась с властным лельдисом, и наша страсть изменила все, даже мир и судьбу моей мамы. А вот теперь, впервые за столетья, я понимала, как шутит фортуна – играет с людьми, как с живыми игрушками. Я никогда не забывала Тавриса. Даже помыслить не могла об измене. Но и чувства к Дарлию нежеланным теплом разливались внутри, согревали душу. Никогда не думала, что выбор столь труден. Что однажды я хотя бы на минуту поддамся симпатии, уважению, влечению к кому-то другому, кроме Риса…
– Жива? – голос Нины отрезвил моментально – ушатом ледяной воды, что в жару неожиданно опрокинули на голову.
Я неторопливо приподнялась на кровати.
– Что он тебе сказал? Чего потребовал? – Нина неспешно устроилась в кресле, словно нарочно заняла то самое, где еще недавно сидел Дарлий. Случайно она такого бы не сделала – начальница видела следы ауры гораздо лучше, чем многие другие химеры.
– Отменил нашу сделку, – выдохнула я и поспешно добавила, потому что Нина уже обрадовалась, разулыбалась. – Оставил для себя одну ночь. И если не поддамся… Больше никаких игр в соблазнителя.
Тонкие пальцы Нины беззвучно заиграли сонату на подлокотниках кресла, в раскосых голубых глазах отразилось сочувствие.
– Он неплох, верно же, Тайна? – прищурилась начальница, грациозно выпрямилась, – Признайся! Не будь Риса, ты… возможно бы…
Я коротко кивнула, не продолжая.
– Да, вот так оно и случается, – Нина вперила взгляд в потолок и словно что-то вспоминала, ностальгировала. – То у тебя нет ни намека на счастье, а то сразу два – одно лучше другого. Только выбирай. А ты решилась? – она посмотрела без тени осуждения. В глазах начальницы ясно читалось – выбери я Дарлия, она не возмутится, ни словом, ни жестом не намекнет на измену. Не только сегодня, вообще, никогда.
Я испустила тяжкий вздох и ответила твердо, без малейших сомнений.
– Я буду ждать своего Риса или вернусь к нему, на Землю, на родину.
Нина выдержала недолгую паузу, будто давала мне шанс передумать, стиснула ладонями подлокотники и рубанула:
– Тогда тебе надо держаться ночью. Не поддаваться ни за что на свете. Рис никогда не простит измену. Что угодно простит, только не это.
Я нервно сглотнула колючий комок, и он неприятно царапнул горло. Но самым страшным казалось не это. Причинить своему лельдису боль от предательства, от которой нет и не будет исцеления. Я очень хорошо это понимала, чувствовала всей душой, всем сердцем.
– У меня получится, – голос дрогнул – сила воли на секунду меня покинула. Я вдруг отчетливо осознала, о чем настойчиво предупреждала Нина, что таилось за ее короткой, неприятной фразой.
Выбор сделан, и пути для отступления отрезаны. Если хотя бы на жалкое мгновение поддамся звериному обаянию Дарлия, не сдержусь под напором его феромонов – никогда не смогу себя простить, не смогу взглянуть в глаза Рису. Потрачу годы на сожаления, жалость к себе и одиночество. Я не останусь в племени с Дарлием, только не теперь, не после прозрения. Не заменю желанием и уважением любовь и страсть, наше с Рисом счастье. Если не выдержу последнее испытание – придется жалеть очень долго и болезненно. Изменить, искупить вину не получится.
Мы не люди – высшие оборотни, двусущие. И все у нас – как на лезвии ножа, на острие иглы, ни больше ни меньше. Верность и любовь к единственной паре – до гроба, до последней черты. Разрыв – навсегда, окончательный и безвозвратный. Измена – не веление плоти, как у смертных. Чужой вторгнется в отношения пары и навсегда останется между любящими двусущими. Как бы они ни старались забыть, сколько бы столетий ни пролетело. Так чувствуют и живут высшие оборотни, не видят полутонов, не верят в полумеры. Они до конца, до последнего вздоха преданы паре и собственной стае.
Вот почему я так чувствовала Риса, когда он пропал на Северном полюсе. Шла к нему, не видя ничего вокруг, не думая о цене, ни секунды не сомневаясь. Цена попросту не имела значения. Только мой лельдис, лишь наша встреча и счастье жить бок о бок друг с другом.
Нина кивнула, тяжко вздохнула, словно прониклась моими переживаниями. Вальяжно, небрежно развалилась в кресле и резко сменила тему разговора. Совсем как Дарлий минутами раньше.
– Я ненадолго выходила в поселок. Пока вы с Дарлием общались и договаривались. Алиста не возражала, в провожатые не напрашивалась. Ее миссия – не позволять мне мешать вашему уединению с Дарлием. В остальном я свободна в передвижениях.
– И как у них дела? – мой голос дрогнул.
Перед глазами промелькнули груды безжизненных тел, кровь, ошметки плоти и заклятий, алые узоры смерти оборотней, что покрывали погибающую землю, словно насыщая ее энергией разрушения. И чудилось мне, Сварайю уничтожают вовсе не остатки мощных заклинаний – а вот эти бесконечные реки крови, что пролиты магами в бессмысленных сражениях.
Я видела все это не раз и не два во время схватки на Земле и позже. Но там землю устилали останки врагов – тех, кто шел против нас с неправедной целью, и кого я ненавидела всем нутром. Сегодня же я наблюдала, как гибнут товарищи – те, кто приютил, обогрел, накормил, защищал до последнего вздоха свое племя и меня, как его, пусть временную, но частичку. И с каждой раной товарищей по оружию я чувствовала, как кровоточит сердце, с каждым погибшим в драке сфинксом в скорбящей душе что-то умирало…
– Ничего. Они молодцы вообще-то, – Нина редко говорила о ком-то с таким уважением, искренним восхищением. – Выкарабкиваются потихоньку, упорно и без жалоб. Отдали уйму энергии раненым, чтобы те восстановились и начали регенерировать. Потерь даже меньше, чем я предполагала. Все, кто еще в силах, хоронят павших. Сжигают и развеивают пепел по ветру. Женщины готовят еду для племени, некоторые осваивают новые жилища, принимают тех, чьи дома разрушены, следят за пленными, что отстраивают поселок. Сфинксы дружные и от души помогают соплеменникам. Поддерживают морально и материально. Хорошая стая. Действительно, хорошая.
Нина замолкла, вгляделась в окно. Каплевидные летучие фонари без опоры, похожие на симметричные оранжевые факелы, реяли над поселком роем насекомых.
Вдалеке чернела полоска леса, словно диадема, надетая на невысокий, плешивый холм с несколькими деревьями. Его подножие скрывала от взгляда внушительная стена поселения сфинксов, поблескивая в свете звезд и фонарей почти журнальным неестественным глянцем.
Улицы пустели – постепенно и неуклонно, тишина накрыла сонный поселок. Где-то негромко потрескивал костер, ветер задувал в приоткрытые окна запах шашлыка с запеченными овощами.
Ммм… Вкусно… Вспоминался поход с родителями на голубые озера в наших краях. Теплые зеленые брезентовые палатки, нагреватели на аккумуляторах, что быстро наполняют пространство внутри теплом и уютом. Жареный на костре хлеб на палочке и запеченная в золе картошка. Горячие клубни, что обжигают пальцы, и ты перекидываешь их из руки в руку… Дом… Детство… Родина… Спокойствие и защищенность.
Боже! Как давно все это было!
С тех пор я никогда подобного не испытывала. Только с Рисом и вот теперь – в поселке Дарлия… Черт! Даже в этом сфинкс и лельдис сравняли счет, порадовали одинаково.
– Вожди соседних племен улизнули. Сбежали с места схватки по подземному ходу – последнему убежищу и спасению сфинксов. На всякий случай, если решатся бросить поселок, – внезапно прервала мои размышления Нина.
Хм… Сбежали… Дезертировали… Бросили союзников… Впрочем, наверное, это правильное решение. Им ведь организовывать собственную оборону, собирать армию против оккупантов. Тут уже не до воинской чести и доблести. Важнее спастись и поднять свою стаю против враждебных колдунов и заклятий.
Нина привычно откинула со щек несуществующие, давно остриженные уголки каре.
– Нам повезло, – сказала неожиданно. – Не угодили к тем колдунам в лапы.
– Да уж, – меня аж передернуло. – Они бы не церемонились с бесхозными женщинами.
– Ты что-нибудь знаешь о первородных? – спросила начальница, взглянула задумчиво.
Я встрепенулась. Это название колдунов, вроде бы самых сильных, таинственных, чьи возможности почти безграничны, немыслимы, я слышала всего второй раз в жизни. Первый – от подруги, ворожеи Юлианны. Однажды мы напились ромашкового чаю после удачной зачистки подвальчика, наелись свежего медового инжира – ворожее презентовали целый пакет благодарные клиенты за удачное гадание – и занимали друг друга последними сплетнями. Байками из недр магического мира.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?