Электронная библиотека » Йен Мур » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Смерть в шато"


  • Текст добавлен: 19 августа 2024, 14:00


Автор книги: Йен Мур


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава седьмая

Ричард вернулся в гостиницу Les Vignes незадолго до рассвета, будучи не в духе. И дело было не только в осознании, что в его возрасте хороший ночной сон необходим не меньше очков для чтения, но и в том, что ему как минимум следовало поменьше общаться с пьяными голливудскими продюсерами или социопатичными птицами. Павлин вновь напал возле лабиринта, и из этой битвы Ричард вышел с порезом на руке, что стало той самой соломинкой, переломившей хребет верблюду.

«Все, хватит!» – сообщил Ричард разъяренному существу и бросил палку отвлекающим маневром, который не сработал, и немедленно покинул пост ночного сторожа.

Ричард даже, что было для него редкостью, с нетерпением ждал, когда наступит время подавать завтрак, а соответственно, появится возможность спрятаться за стойкой и с пользой пообщаться с курочками. Однако его плану не было суждено сбыться. Валери реквизировала гостиницу, и завтрак начался без Ричарда. Правда, гости все равно трудились на съемках, и не то чтобы людей вообще так много, как обычно, поскольку в один из трех номеров навсегда переехали Валери с Паспарту. Второй заняла становящаяся все более бледной Лионель Марго, а третий – Ален Волк Пети. Огромный, диковатого вида Пети присутствовал, по-видимому, в качестве дополнительной охраны, но Ричард не мог отделаться от ощущения, что, несмотря на явно отличную подстраховку, после отъезда Пети будет чертовски трудно вычистить все оставшиеся после него волосы.

Однако самым примечательным было то, что завтрак подавала вовсе не Валери, а мадам Таблье. Обычно в тех редких случаях, когда мадам Таблье просили подменить на этом посту, она проделывала все с таким видом, что на ее фоне строптивый подросток выглядел бы полным энтузиазма, и к гостям относилась примерно как доктор Криппен[13]13
  Американский врач, ставший фигурантом громкого дела об убийстве жены.


[Закрыть]
к больным, но сейчас разливала кофе и предлагала круассаны. А еще она, кажется, уложила волосы немного по-другому?..

Ричард не был фанатом перемен. Он ввалился в гостиную с подозрительным видом и плюхнулся в кресло в углу. Все уставились на Ричарда, и он вдруг осознал, как отвратительно, должно быть, выглядит. От мужчины средних лет, проведшего ночь без сна, в лучшем случае исходит амбре поражения, но тому, кто хватил лишку коньяка, пусть и дорогущего, после того как его загнал в кусты буйный павлин, у кого еще и кровоточит порез из-за упомянутой злобной птицы, в обычных обстоятельствах остается лишь посочувствовать. Нынче обстоятельства обычными не были.

– Можно мне, пожалуйста, кофе, мадам Таблье? – Ричард попытался напустить на себя вид человека, с достоинством шагающего к гильотине.

– А у вас что, ноги сломаны? – последовал безжалостный ответ.

Ричард вздохнул и кивнул сам себе.

– Я принесу вам кофе, Ричард, – предложила Лионель Марго, и, опять же, в обычных обстоятельствах Ричард пришел бы в полный восторг, смущенный и польщенный тем, что роль его самаритянки играет красивая, известная во всем мире звезда. Но у него почти не осталось сил на подобные эмоции.

– Спасибо, – слабым голосом произнес Ричард. – Ночь выдалась долгой.

Он чувствовал, хотя и старался не подать виду, что на него пристально смотрят Валери и Паспарту, причем с абсолютно одинаковым выражением лица и мордочки. В нем читалось некоторое беспокойство, догадался Ричард, но оно определенно оказалось в меньшинстве, затопленное полным непониманием.

– Ты подрался, Ричард? – наконец заговорила Валери, и ему показалось, что он уловил в ее вопросе легкий намек на вину. Валери явно не рассчитывала, что Ричард станет жертвой ночного нападения.

– Можно и так сказать, – довольно резко ответил он, для пущего эффекта заматывая раненую руку бумажной салфеткой.

Лионель налила ему чашку кофе.

– Мне очень жаль, – произнесла юная актриса. – Это все я виновата. Что бы это ни было, кто бы это ни был, я привела его сюда за собой.

– Обычная работа, – героически отозвался Ричард.

– Сколько их было? – Ален Пети явно имел опыт по этой части.

– Кто напал, Ричард? – Валери села рядом с Ричардом, проявляя теперь уже искреннее беспокойство.

– Не расслышал имени. – Ричард понимал, что несколько заигрался, но не придумал, как все достойно закруглить.

– Вы очень храбры. Спасибо вам, – Лионель коснулась его плеча и вернулась к своему столику.

Валери крепче прижала Паспарту к себе.

– Ты хорошо его рассмотрел, Ричард? Узнаешь его снова?

Он тяжело выдохнул, помешал сахар в кофе и тихо произнес:

– Это был Кловис.

Все недоуменно переглянулись.

– Павлин Кловис.

В гостиной воцарилась потрясенная тишина.

– Но ты… – начала Валери.

– Да павлин это был, окей? Гребаный павлин! Мерзавец злобный.

Тишина продлилась еще долю секунды, а затем Ален разразился громким хохотом, заполнившим всю гостиную. Рассмеялась и мадам Таблье, а ведь она, как известно, с начала века даже не улыбалась. Лионель изо всех сил сдерживала смех. Паспарту бы тоже хохотал, если бы умел, а Валери не знала, чему верить: то ли Ричард продолжал стоически скрывать свой героизм, то ли он и вправду подрался с птицей. К нему, поднявшись, приблизился Ален.

– Снимаю перед вами шляпу, месье, – произнес он, вытирая слезы с глаз. – Я предпочел бы подраться с десятком человек, чем отбиваться от павлина в брачный период!

Все еще посмеиваясь, Ален направился к лестнице, чтобы подготовиться к выходу.

– Мадам, – обратился он к Лионель, проходя мимо, – могу отвезти вас на площадку, если пожелаете и ваша охрана не против.

Он мельком взглянул на залившегося краской Ричарда. Валери, начальница, кивнула.

Двадцать минут спустя Лионель и Алан отбыли, оставив Ричарда, Валери и мадам Таблье сидеть в неловком молчании. Ричард и Валери не знали, что сказать, чтобы его нарушить, а мадам Таблье наслаждалась напряженной атмосферой. Никто так ее и не разрядил до тех самых пор, как в дверь вошел комиссар Анри Лапьер и безо всяких bonjour налил себе кофе. А потом облокотился на стойку, стойку Ричарда, и окинул гостиную взглядом. Посмотрел на каждого из присутствующих и наконец остановился на Валери.

– Естественные причины, – заявил комиссар без прелюдий. – Итак, мадам д’Орсе, – его официоз, как одного из бесчисленных бывших мужей Валери, не остался не замечен, – я не понимаю, почему вы просите меня тратить свое время подобным образом. Я говорю себе, мол, ну, у нее же нюх на такие вещи, так что, быть может… Ваш нюх дал сбой, мадам.

Он бросил быстрый взгляд на Ричарда, не оставляя никаких иллюзий относительно причины проблем Валери в сфере нюха.

– Лучше убедиться наверняка, разве ты не согласен, Анри?

А вот бесцеремонность самой Валери была направлена на то, чтобы пробить напыщенность полицейского, но Ричард догадывался, что для этого потребуется побольше, чем просто обратиться к нему по имени.

– Какие естественные причины? – грубо поинтересовалась мадам Таблье, с уходом Волка вернувшаяся к обычному состоянию.

– Смерть месье Корбо, мадам, – последовал жесткий ответ, – была вызвана естественными причинами.

– А у него все так хорошо шло!

– Ему было сто два года, – машинально уточнил Ричард.

В глубине души он был очень доволен, что Валери прислушалась к его смутным подозрениям и поручила властям провести расследование.

– Что ж, Анри, спасибо, что подтвердил.

– Теперь за мной парочка должков, – не унимался комиссар. – И я не совсем понимаю, зачем вам понадобилось вскрытие. Очевидно же, что у старика случился сердечный приступ. Так заключили медики на месте происшествия, вы сами сказали.

Ричард хотел было поделиться с Лапьером сомнениями, но Валери его опередила.

– Это наше первое серьезное задание, Анри…

– Ах, да, охранный бизнес! – Комиссар усмехнулся, подчеркнув слово «охранный» и одарив Ричарда надменным взглядом.

– Агентство Les Vignes, комиссар, будет процветать. Наверняка это снизит вашу нагрузку и даст вам больше времени на рыбалку, которая всегда была вашей истинной страстью.

Лапьер покраснел.

– И мы действительно очень серьезно относимся к своим обязанностям, – продолжила Валери. – Верно, Ричард?

– Безусловно! – выпарил Ричард, хотя впервые услышал название агентства и мог бы догадаться, что Валери не станет включать в него свое имя.

– Ясно, – буркнул комиссар, на личном опыте зная, что спорить с Валери бесполезно. – Желаю вам удачи.

Затем он многозначительно посмотрел на Ричарда.

– Я, в свою очередь, все еще не понимаю, откуда взялись какие-либо сомнения по поводу смерти месье Корбо. Он был очень стар…

– Сто два года, – перебил комиссара Ричард, понимая, что раз за разом зачем-то повторяет возраст старика.

– Да, сто два года. И он, судя по всему, перевернул стол, а это стресс, который неизбежно на нем должен был сказаться! – Лапьер хлопнул рукой по стойке и чуть не повторил промашку месье Корбо.

– Тю! – высказала решительное несогласие мадам Таблье. – Да чтоб старик Антуан Корбо и нервничал? Полная чушь.

Все уставились на мадам.

– Всем известно, что Антуан Корбо ни из-за чего не переживал. Он был холоден как лед.

– Что вам об этом известно, мадам? – нехотя заинтересовался полицейский.

– Корбо принадлежал к Maquisards…[14]14
  Партизаны (фр.).


[Закрыть]

– Французское сельское сопротивление.

Ричард, разумеется, о них слышал и видел множество скромных посвященных им табличек, разбросанных по округе.

– В августе за ним и остальными, моим отцом в том числе, пришли эсэсовцы. Валансе был сожжен.

Ричард никогда не слышал, чтобы мадам Таблье рассказывала о своей семье.

– Они сбежали. Но не все. – Она поднялась и шмыгнула носом. – Что ж, от разговоров окна чище не станут, верно?

И вышла из гостиной.

– Но это, конечно, не значит, что он не был нездоров. – Лапьер оказался тронут, как и остальные, но говорил по существу. – И что еще хуже, прошу прощения, но из-за того, что я проявил интерес к этому бедняге, меня попросили сегодня поприсутствовать на пресс-конференции! Даже не попросили, а приказали!

Все уставились на комиссара, не понимая, в чем же тут проблема.

– А я должен был участвовать в соревнованиях по рыбной ловле! – Лапьер уставился на Ричарда и Валери, пытаясь понять, прониклись ли они его трагедией. Но они не прониклись. – На этой пресс-конференции от меня ждут объявления. Не знаю о чем. Но могу лишь надеяться, что все пройдет гладко и я быстро уеду.

Он помедлил и отпил из чашки.

– Слышал, для этих целей появился новый сотрудник по связям с общественностью.

Ричард выплюнул кофе и зашелся приступом кашля.

Глава восьмая

Ричард медленно ехал по сельской местности, залитой красками позднего лета. Так он любил водить: на безопасной скорости, без спешки, отчасти потому, что его старенький, потрепанный «ситроен-дё-шево» неспособен выжать больше, если только не катится с горки, когда Ричард легонько нажимает на тормоз, но именно так он и поступал по жизни. Безопасно. По наблюдениям Валери, он жил так, как водил: на безопасной скорости, на безопасном расстоянии, любуясь видами, но редко останавливаясь, чтобы оценить красоты по достоинству. Поначалу это ее раздражало, и Валери настаивала, что будет повсюду возить их обоих на своем совершенно другом, совершенно спортивном кабриолете «рено-альпин». Но спустя некоторое время Ричард заметил, что она тоже стала иногда сбавлять скорость. Может, даже для того, чтобы оценить, как поступает Ричард и в каком темпе. Естественно, наблюдение он оставил при себе, предпочитая наслаждаться приятной мыслью без риска услышать опровержение.

Сегодня, однако, был не тот случай.

– Ричард, поспеши же, правда. Нельзя опоздать на пресс-конференцию, я хочу посмотреть, кто явится!

Ричард, чувствуя себя так, будто невольно прыгнул в глубокие, кишащие акулами воды, торопился еще меньше обычного.

– Ну, без меня не начнут, я ответственный по связям с общественностью!

Он сбавил скорость, приближаясь к не очень крутому повороту.

Валери улыбнулась.

– Да, – сказала она с ноткой удовлетворения, – очень умно с твоей стороны.

– О, да ладно уж… – Ричард не отличался скромностью, как притворной, так и настоящей, поскольку ему редко выпадал случай ее проявить.

– Что навело тебя на эту идею?

– Какую идею?

– Предложить себя в качестве пресс-секретаря? Что натолкнуло тебя на эту мысль? Это же блестяще!

Ричард переключил передачу.

– Ну, отчасти на меня нашло гениальное вдохновение, а отчасти я подумал, что так будет меньше возни по ночам с этим чертовым павлином. – Он глянул на свой сильно забинтованный левый указательный палец, единственную часть рук, которая не сжимала руль.

– Надо же как тебя озарило, Ричард. Думаю, у тебя настоящий талант к такого рода вещам.

Он тайком бросил взгляд на Валери, чтобы убедиться, что она не шутит, и, разумеется, она не шутила.

– Ну, я просто подумал, что так мы доберемся до самой сути производства этого фильма. – Ричарду начинал нравиться этот крошечный обман. – Главное в пресс-секретаре – не то, что он или она говорит журналистам. Главное – то, чего он или она не говорит. Вот что нас интересует.

– И ты полагаешь, что тебе все это расскажут?

Ричард думал об этом, и очевидным ответом было «нет».

– Не знаю, я же еще не начал. Хотя должен сказать, что продюсер, точнее, продюсер Фридман – на самом деле довольно открытый, даже неосмотрительный.

– Правда? – При мысли о слабом звене в этой цепи у Валери заблестели глаза.

– Да. А еще он любит выпить, предпочитает первоклассный коньяк. Сказал, что эта лента – его последний шанс. Нужно ее не только закончить, но и сделать хитом.

– Чтобы поднять денег?

– Да, отчасти. В кинобизнесе необязательно выигрывать награды, чтобы получить прибыль. Если фильм достойный.

– И что ты пока думаешь об этом фильме, «Господин слуга»? Достойный ли?

Ричард на секунду задумался.

– Честно говоря, – начал он, – принимая во внимание возражения Аморетт Артур, им нужно заработать. И заработать очень много.

Валери тоже задумалась.

– Я ничего не смыслю в кинобизнесе. Мне кажется, что бедняжке Лионель тоже все это совсем не нравится. – Она прикусила нижнюю губу, сосредоточенно размышляя. – Могут ли они поднять шумиху вокруг смерти месье Корбо? Или преследователя Лионель?

Ричард осторожно повел машину по кольцевой развязке, ведущей в Валансе, постоянно опасаясь, что они перевернутся. На центральном острове стоял памятник основанию УСО во время Второй мировой войны, Управления специальных операций, предшественника САС, Специальной авиационной службы, о которой Ричард мало что знал, кроме того, что с ней связаны Дэвид Нивен и Ян Флеминг. Однако Валери задала интересный вопрос.

– Думаю, вокруг съемок уже и так много шума из-за случившегося с Лионель и переезда из Парижа. Вот и всё. А насчет месье Корбо – вряд ли. Пресс-конференция эта будет совсем скромной: объявят, что посвятят ему фильм и так далее, упомянут в титрах, но не более. – Ричард говорил как настоящий эксперт. – Подозреваю, соберутся всего несколько местных журналистов. – Он притормозил на «зебре». – Какой все-таки печальный конец после такой жизни.

Перед их машиной через дорогу переходил военный духовой оркестр со сверкающими инструментами, готовый вновь собраться на другой стороне, у военного мемориала.

Ричард медленно перевел взгляд влево, и сердце ухнуло в пятки. На пятачке земли перед кенотафом собралось около двух сотен человек. Некоторые были явно местными, но большинство – нет. Тут и там виднелись мундиры высокопоставленных военных и, что еще хуже, телевизионные прожекторы, операторские платформы, репортеры уже вещали на камеру, снимая репортажи для национальной и международной прессы. Чтобы подчеркнуть всю серьезность мероприятия, на обычно пустых флагштоках развевались французский триколор, флаг Евросоюза и прочие геральдические излишества. Ричард прекрасно понимал, что это значит: если в сельской местности Франции вывешивают флаг, то непременно будет целое событие. Состоится крупная пресс-конференция, за организацию которой якобы отвечает он, Ричард Эйнсворт, или, точнее, – в нынешних условиях – доктор Ричард Эйнсворт. Он принял решение, вдавил педаль газа и заставил «ситроен-дё-шево» с визгом пролететь мимо сборища. Ричарду нужно было время, чтобы подумать.

– Что ты делаешь? – с досадой поинтересовалась Валери.

– Э-э-э, паркуюсь с другой стороны замка. Так будет легче уехать.

– Куда уехать? – спросила девушка вполне резонно.

– Куда, черт возьми, угодно, – буркнул Ричард себе под нос, стараясь заставить машину с ревом промчаться к замку, который величественно возвышался в конце дороги.

Он понимал, что деваться ему некуда.

– Ричард, куда мы едем? Пресс-конференция вон там, сзади.

– Я не буду там парковаться. Не хочу, чтобы кто-нибудь увидел меня в этой машине.

– Я думала, она тебе нравится.

– Я обожаю эту машину. Но на ней сбоку написано: «Гостевой дом Les Vignes», а я хочу выглядеть как профессиональный сотрудник пресс-службы, который знает, что делает, а не как облажавшийся неудачник, который вынужден принимать постояльцев.

Что было правдой лишь отчасти. Ничто не могло бы доставить Ричарду большего удовольствия, чем развернуть машину, с гордостью продемонстрировать рекламную наклейку мировым СМИ, а потом вернуться к своей вышедшей в тираж жизни и наслаждаться ею с выводком кур. Тем не менее его фраза задела Валери.

– Так ты себя считаешь неудачником, вышедшим в тираж?

Ричард припарковался рядом с замком, заглушил двигатель и серьезно посмотрел Валери в глаза.

– В тираж – я? Нет! – рассмеялся Ричард. – Мадам д’Орсе, для этого надо было представлять ценность изначально! – Он приоткрыл дверь. – Ну что, за работу?

Ричард выбрался из машины, на мгновение оставив Валери сидеть в одиночестве и глубокой задумчивости. Затем, кажется приняв решение, девушка последовала за Ричардом, который целеустремленно направился к кенотафу.

– Жаль, галстук не надел, – сказал он, замедляя шаг, когда они переходили дорогу. – Ну, выглядел бы более почтительно. Ты вот при галстуке, а я – нет.

И действительно. Валери по-прежнему радела за твидовые костюмы, но сменила водолазку на элегантную белую блузку с черным галстуком.

– Возьми мой, – как ни в чем не бывало предложила Валери.

– А ты что вместо него наденешь?

– У меня есть брошь. Давай.

Она сняла галстук, но не отдала его. Вместо этого остановила Ричарда и повернулась к нему лицом. Протянув руки, Валери подняла его воротник, быстро завязала идеальный виндзорский узел и вернула воротник на место.

– Мы хорошая команда, Ричард.

Валери взглянула на него с самым серьезным выражением лица, а затем они продолжили путь в молчании, она – с привычной уверенностью, а он – с непривычной уверенностью, столь редким для него ощущением.

– Красивая брошь, – заметил Ричард.

На самом деле она была самой обычной: открытая книга и несколько римских цифр, но Ричард ощутил необходимость что-то сказать, чтобы изобразить спокойствие.

– Да, это был подарок.

Там их встретил Фридман, с тревогой поглядывавший на часы.

– А, Ричард! Уже думал, вы не приедете. Здравствуйте, мадам, – добавил продюсер, нервно улыбаясь Валери.

– Зовите меня Валери, – беззаботно отозвалась она.

Фридман снова заговорил с Ричардом, но так и не сумел отвести глаза от девушки, изучая ее с головы до ног и обратно цепким продюсерским взором.

– Окей, – продолжил он, по-прежнему не глядя на Ричарда, хотя Валери не обращала на Фридмана никакого внимания и изучала развернувшееся вокруг зрелище. – Окей, я написал, что вы скажете от нашего имени о бедном старом… э-э-э… месье… м-м-м…

– Корбо, – закончил за него Ричард.

– Корбо, совершенно верно. – Продюсер наконец оторвался от Валери. – Мы упомянем его в титрах и в конце сделаем посвящение. Он был местным героем. А я и не знал.

– Мы сами узнали об этом только сегодня, – встряла Валери.

– Кроме того, местная верхушка хочет закатить в его честь банкет завтра вечером, после съемок. Я не то чтобы хочу, но, если откажемся, будет выглядеть некрасиво.

Фридман, похоже, из-за всего этого нервничал.

На заднем плане духовой оркестр завел довольно нескладную «Марсельезу». Трубы и тубы словно соревновались между собой, и гимн выходил не таким зажигательным, как обычно, а, скорее, типа музыкальной интерпретации собаки, гоняющейся за собственным хвостом. Капельмейстер выглядел старше того, чью память они почитали, а бедный тубист казался таким маленьким, что мог поместиться внутрь собственного инструмента. Ричард прошел мимо них к кафедре как раз в тот момент, когда оркестр выдохся и финишировал, словно последние бегуны в марафоне. С возвышения Ричард видел, что большая часть актерского состава сидит в первом ряду, словно для студийного портрета, хотя среди них не хватало Доминика Бердетта и режиссера Саши Визард-Гай. Последняя стояла у самого кенотафа, в стороне от остальных. Внимательно и сначала на французском Ричард зачитал заявление, подготовленное для него Фридманом, и добавил от себя несколько слов, которые, по его мнению, были упущены: о том, как вся съемочная «семья» скорбит об утрате. Когда он закончил рассказом о том, что в конце фильма появится посвящение старику, раздались одобрительный гул и жидкие вежливые аплодисменты.

– Я хочу поблагодарить всех вас за присутствие здесь, – торжественно произнес Ричард, проникшись новой ролью и слегка увлекшись: – И теперь, чтобы воздать должное памяти месье Корбо, мы снимаем фильм!

Не то чтобы он неверно выбрал тон или вообще его выбирал, и потому, не зная, что еще значительного можно было бы добавить, Ричард наклонился ближе к микрофону и выдал:

– Ему было сто два года!

Это вызвало на этот раз несколько оторопелые аплодисменты, но все же помогло Ричарду выкарабкаться.

– Всем спасибо, – заключил он и собрался уходить со сцены.

– Извините! – раздался голос из толпы. – У нас тут к вам несколько вопросов.

Это был французский голос, говоривший по-английски, и в нем звучала утомленная властность, какую источает зевающая змея, и в мире Ричарда это предвещало явные неприятности. Он остановился на полпути между кафедрой и ступеньками, ведущими со сцены, и комично указал на себя, будто его роль вдруг застала его врасплох. А потом медленно, неохотно вернулся к микрофону.

– Да, прощу прощения, – осторожно произнес Ричард, прочистив горло. – Пожалуйста, задавайте.

– Ив Кревен, «Интертеймент ти-ви ченнел», – продолжил тот же голос.

Ричард разглядел его обладателя в толпе – лицо, частично скрытое огромной красной губкой на микрофоне с аббревиатурой ETVC.

– Складывается впечатление, что безвременная кончина героя войны связана с преследованием Лионель Марго. Не могли бы вы прокомментировать это?

Любой адвокат, который не зря ест свой хлеб, пожаловался бы на «наводящие вопросы», и любой судья, который не заснул в процессе, немедленно бы эту жалобу удовлетворил. Ричарду хотелось заорать: «Нет, ни черта я не могу!» – но тут он заметил недалеко от сцены напыщенного комиссара Лапьера.

– Я не уполномочен давать подобные комментарии, – начал Ричард, довольный собой. – Месье Корбо скончался от естественных причин. Ему было сто два года. Что касается второй темы, которую вы затронули, здесь вам следует обращаться со всеми вопросами к комиссару Лапьеру.

Он указал на комиссара, ухмылка на лице которого тут же сменилась выражением, говорившим о том, что, если Ричарда застанут на тридцать втором километре тридцатикилометровой зоны, его ждет гильотина.

– Но сейчас не время! – поспешно добавил Ричард.

Он ответил на еще несколько менее каверзных вопросов, ловко, как ему показалось, переключаясь между английским и французским, сочувствием и воодушевлением по поводу создания фильма.

– Доктор Эйнсворт, – на этот раз вопрос был задан не просто по-английски, но с английским акцентом, – Норман Барри, парижский корреспондент «Би-би-си», «Ворлд ньюз».

Фридман, видимо, бросил все силы на рассылку приглашений для прессы.

– Обсуждалось ли когда-либо, отчего так вышло, что герой войны месье Корбо, – произношение было безупречным, – должен был появиться в фильме о Талейране? Как вам, наверное, известно, Талейран для некоторых во Франции по-прежнему олицетворяет предательство и становление самого себя выше народа?

Это был один из тех глубоких вопросов истории кино, которым Ричард когда-то предавался с коллегами за кружкой пива в полутемных пабах Сохо. И вовсе не тот вопрос, который он хотел бы обсуждать с более информированным журналистом в прямом эфире. Недавно Ричард посмотрел знаменитый фильм о Талейране, Le Diable boiteux, что переводилось как «Хромой дьявол», и в нем затрагивалась та же дилемма: спас ли Талейран Францию во время наполеоновских войн или же предал?

Ричард не знал ответа, и сейчас было не время и не место для размышлений, поэтому он начал бормотать что-то невразумительное – и вдруг его слова заглушил рев двигателя. Но не глубокий рокот автомобиля, а гораздо более пронзительный звук легкого самолета. Люди уставились вверх, и прямо в опасной близости над их головами пронесся маленький биплан, едва не сорвав флаги с флагштоков. Все принялись тыкать в небо, и раздались восторженные возгласы, когда самолет развернулся и пошел на новый круг. Операторы нацелили на него камеры, он вновь нырнул под чьим-то умелым управлением, и возбужденные журналисты завопили в микрофоны. Кто же пилот? Почему носится над пресс-конференцией?

– Это же сам Талейран! – завопил взволнованный зритель с биноклем. – За штурвалом Талейран!

Толпа ахнула, поняв, что самолетом и правда управляет голливудская звезда Доминик Бердетт в полном костюме Талейрана. Он снова развернулся и на этот раз сбросил с самолета лепестки, но не настоящие, а, скорее, крупные конфетти: синие, белые и красные.

– Vive la France![15]15
  Да здравствует Франция! (фр.)


[Закрыть]
 – прокричал Бердетт, едва слышный за ревом двигателей даже с его поставленным сценическим голосом. – Vive la France!

Второй раз он их одолел, спустившись ниже.

Толпа взорвалась аплодисментами. Зрелище было чисто голливудским, но в то же время удивительно подходящим случаю. Самолет скрылся вдали, все журналисты и камеры вновь обратились к сцене, желая допросить пресс-секретаря об этом неожиданном и волнующем событии. К сожалению для них, этот самый пресс-секретарь воспользовался ситуацией и стремительно покинул сцену, где в последний раз его видели за попытками отнять у Бен-Гура Фридмана флягу.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4 Оценок: 1

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации