Текст книги "Стокгольмское дело"

21

Тедди и Эмили, чуть не держась за руки, прошли через весь зал прилетов Гардермуэна. Странный пол в норвежском аэропорту – башмаки скрипят, как несмазанная телега. Нигде не скрипят, а здесь скрипят.

Лицо у Эмили бледнее бумаги. В самолете они сидели порознь. Нина Лей организовала все гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Сегодня они встретятся с Матсом Эмануельссоном.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Тедди, когда они прошли через турникет на перрон электрички.

– Ты и в самом деле хочешь знать?

– Конечно.

– Первый раз за последние недели. Не могу сказать, чтобы ты проявлял особый интерес к моей скромной персоне.

– То же самое могу сказать про тебя. Не хочешь – не отвечай.

У Эмили в портфеле лежала бумажка с адресом. Чувхольмен[46]46
  Tjuvholmen, в переводе – Воровской остров.


[Закрыть], район Осло. Отель с подходящим именем The Thief. «Вор».

Она все же собралась ответить, но не успела – подошел поезд.

Автоматический голос в репродукторе пробарабанил, судя по всему, названия станций. Тедди не понял ни слова: норвежский язык, да еще в сочетании с заложенными после самолета ушами – это чересчур.

Сели в первый вагон – не хотелось шагать по перрону, тем более они не знали, куда идти на станции назначения. То ли к переднему выходу, то ли к заднему. А бывают выходы и в середине перрона.

Эмили сидела, будто аршин проглотила. Неестественно приподнятые плечи, напряженная шея. Пальцы непроизвольно выстукивают загадочный ритм по сиденью.

Поезд тронулся.

– Пытаюсь заниматься адвокатурой. Но то и дело приходится закапываться в какое-то дерьмо. Вот как я себя чувствую, – дала Эмили запоздалый ответ.

– Понимаю.

– Почему в мире так много сволочей?

– Ты же сама выбрала эту роль: адвокат по уголовным делам.

– Да… ты прав. Наверное, не стоит связываться с людьми, которые не могут и не хотят измениться. Хорошо бы иметь дело с теми, кого я понимаю.

Если судить по архитектуре, поезд, несомненно, приближался к центральному вокзалу. Сверхсовременные дома, высокие, узкие, щедро и несимметрично остекленные. В одном из домов окна были сделаны так, что все вместе напоминали осколки разбитого зеркала. Месседж ясен: в Норвегии дела идут превосходно. Во всяком случае, шли – к моменту строительства этого дома.

Они вышли на перрон большого вокзала. Норвежцы явно испытывают слабость к букве «с» – салат-бар, суши бар, Starbucks, Seven-eleven. Картину портил отдел полиции, но Тедди тут же мысленно его переименовал: «Снютник». Все на «с».

Эмили показала на гигантское футуристическое здание, к которому вел пешеходный мост.

– Опера.

Здание похоже на гигантский автомобиль Формулы-1, больше чем наполовину погрузившийся в воду. Сходство увеличивали похожие на крылья широкие наклонные пандусы по сторонам. Там гуляла публика.

Чувхольмен – группа новых жилых домов на мысу в самом центре Осло.

– Дороже жилья в Норвегии нет, – сказал водитель с сильным акцентом.

Действительно – современно, красиво и дорого. Металл, деревянные панели, огромные балконы с видом на море. На материалах не экономили. И на архитекторах тоже – ничего общего с функциональным массовым стилем семидесятых. На парковках каждая вторая машина – «тесла». В канале: многомиллионные солидные катера «Аксопар» вперемежку со спортивными «Анитек». Наверное, круглый год на воде.

Эмили подошла к администратору в лобби, тот попросил подождать. Они присели за столик дымчатого стекла с яркими журналами.

Тедди обратил внимание, что Эмили пристально изучает картину за стойкой. Художник, очевидно, положил на холст паспарту с круглым вырезом и, сурово отказывая себе в любом сдерживающем творческий экстаз замысле, набросал на круглое пространство как можно больше краски. Даже не набросал, а набрызгал.

– Дэмьен Хёрст, – сказала Эмили негромко.

– Что?

– Картина за стойкой. Думаю, не дешевая. Один из самых известных современных художников.

– Откуда ты знаешь? Ты что, увлеклась живописью в последнее время?

– Нет… у Магнуса Хасселя были картины Хёрста. Ты же помнишь… там, в «Лейоне».

Матс Эмануельссон… Как он сейчас? Есть ли у него возможность повидаться с детьми? Он, Тедди, отсидел восемь лет за похищение Матса, но и Матс живет в своего рода тюрьме. Семь лет. Семь лет в подполье. Сначала по собственной воле, потом с помощью полиции. И сколько это может продолжаться?

Администратор положил телефонную трубку и постучал ручкой по столу.

– Вам надо спуститься в подземный гараж, – сказал он.

Матс изменился. Может быть, пластическая хирургия. Нос, возможно… что-то вокруг глаз. Самое главное – сбрил бороду, отрастил волосы и пополнел, особенно заметно по намечающемуся двойному подбородку.

Тедди и Эмили сели на заднее сиденье «пассата», Матс – между ними.

Они не виделись полтора года.

Странно: Тедди показалось, что Матс выглядит моложе, чем тогда, больше десяти лет назад. Возможно, его старила борода, но скорее всего просто поправился, морщины исчезли, кожа стала розовой и гладкой. Или все-таки пластическая хирургия. А может быть, макияж? Такая у него теперь жизнь: каждый день стараться не быть похожим на самого себя.

Они обнялись.

– Как я рад вас видеть, – весело сказал Матс. Он не переставал улыбаться.

Едва они спустились в гараж, водитель проверил, нет ли у них оружия, и сел за руль.

– Разве нельзя было поговорить в отеле, где вы живете? – спросила Эмили. – Там, по-моему, очень уютно.

Матс вытаращил на нее глаза и засмеялся.

– У шведского государства денег на такие расходы не предусмотрено. Если бы у меня не было кое-каких сбережений, думаю, даже встретиться здесь не удалось бы… К тому же жизнь в отеле – как ванильное мороженое. Поверьте, у меня есть опыт. Лизнул пару раз – замечательно, еще раз – неплохо, но очень быстро надоедает. К тому же… – Матс внезапно посерьезнел. – К тому же, по оценке моих патронов, отель не безопасен.

Эмили и Тедди так и не поняли, почему, но согласно закивали.

– Раз так, значит так, – сказала Эмили. – В отеле или не в отеле, мы очень рады, что вы согласились с нами встретиться. Огромное спасибо. А вообще как дела?

– Как обычно, – Матс опять улыбнулся, но в улыбке легко угадывалась горечь. – Я живу так уже много лет. Хотя… когда я прятался сам, было легче, потому что те были уверены, что я погиб. А теперь они знают, что я жив. Вот такая жизнь… если это можно назвать жизнью.

– А как Беньямин? – поинтересовалась Эмили в надежде, что вопрос не покажется Матсу бестактным: все-таки Беньямин ее бывший подзащитный.

– Учится за рубежом. Дизайн и графика. Можно сказать, хорошо. С учетом обстоятельств.

– Вы встречаетесь?

– Конечно… я живу в той же стране, что и он. И Лиллан иногда, когда приезжает. Ей уже восемнадцать, собирается поселиться к нам поближе… все зависит, как воспримет ее отъезд мать, моя бывшая… Лиллан очень боится ее огорчать. Но… это все разговоры. Я жду, когда кто-то начнет задавать вопросы.

– А разве полиция вас не допрашивала? – удивилась Эмили.

– Разумеется, допрашивала. Комиссар угрозыска Нина Лей. Но они, кажется, так ни к чему и не пришли.

Вопросы… слышал ли когда-нибудь Матс о девушке по имени Катя? Что он знал о Педере Хульте – человеке, пригласившем когда-то Матса в загородную усадьбу, где Матс наткнулся на садо-педофильские фильмы? Кто, помимо хозяина, был в усадьбе?

Матс говорил очень медленно. Назвал имена: все тот же Педер Хульт, Фредрик О. Юханссон, Гуннар Свенссон, еще несколько имен.

– Вы должны понять, – сказал он. – Я много лет старался вытеснить из памяти эти воспоминания, так что остались только фрагменты. Осколки зеркала, которое я попытался разбить.

Но что-то все же осталось.

– Адам Тагрин, – сказал Тедди. – Вам знакомо это имя?

– Тагрин?

Тедди полез в сумку за фотографией.

Звонкий хруст разбитого стекла.

Эмили вскрикнула. «Пассат» начал забирать налево.

Голова шофера бессильно повисла, на стекле – кровь.

Тедди перегнулся через сиденье, левой рукой вцепился в руль, а правой, взявшись за пояс, нечеловеческим усилием перетащил безжизненное тело на пассажирское сиденье.

Теперь надо дотянуться до педали газа – «пассат» вот-вот остановится, и тогда у них нет ни малейшего шанса.

«Гольф». Черный «гольф» с опущенным передним стеклом в пяти метрах.

Неуклюже перебравшись на водительское кресло, он дотянулся до педалей.

– Пригнись, Тедди!

Голос Эмили не узнать: хриплый визг, перешедший в автоматную очередь. Этот-то звук он узнал легко: мини-УЗИ. На девяносто процентов.

И куда дальше?

Им нечем защищаться, он, Тедди, безоружен. Только постараться удрать.

Надавил на газ и свернул на первую же улицу – как оказалось, с односторонним движением.

Гнал против движения – «гольф» следовал за ними. Истерические гудки, отвратительный короткий скрежет – кому-то снес зеркало, а может, зацепил крыло. С трудом разошелся с травяного цвета автобусом. Направо блеснуло море.

Круто, с визгом повернул и надавил газ до пола. У «пассата», к счастью, оказался мощный, приемистый двигатель: Эмили вскрикнула, Тедди прижало к сиденью.

«Гольф» не отставал.

Свернуть некуда. Тедди гнал вслепую – он совершенно не знал Осло. Улица, как туннель, – свернуть некуда, «гольф» на хвосте.

Кто-то позвонил в полицию – где-то позади истошно завыла сирена.

В зеркале: в окне «гольфа» рука с автоматом.

Повернул налево. На знак пешеходной зоны.

Только не паниковать. Может, обойдется.

Впереди мгновенно, как в сказке, вырос футуристский силуэт Оперы на искусственном острове.

Вылетел на пешеходный мост – к счастью, достаточно широкий для большого «пассата». Как какой-нибудь псих из «Форсажа».

Почти за пределами поля зрения: люди шарахаются в стороны, садятся на перила, поджимают ноги.

Тедди машинально нажал сигнал. Машина с воем выскочила на широченный пандус. Посмотрел в зеркало и чуть не взвыл: «гольф» уже на середине моста.

Тедди прибавил газа. «Пассат» мчал вверх по наклонной плоскости пандуса. Такое ощущение, что они летят к небу.

– Тедди, что ты делаешь! – отчаянный вопль Эмили показался ему шепотом.

Странно, что вообще услышал.

Дальше некуда.

Он вывернул руль, дернул ручник, тут же отпустил и нажал на газ.

Машина развернулась на пятачке. Пригодился юношеский опыт угонщика.

На следующий пандус. На крышу остекленного фойе, рубку полузатонувшего гоночного автомобиля.

Трамплин в небо.

«Гольф». Верная гибель. Тедди закрыл глаза и заставил себе не тормозить.

Газ. Отчаянный вопль Эмили. Его собственный звериный рев.

Машина перелетела через край крыши. Описала плавную дугу и приземлилась на наклонную плоскость между двумя пандусами-крыльями. Если бы она не была наклонной, они бы разбились вдребезги. Эффект лыжного трамплина.

Тяжелый удар. Хорошие амортизаторы на этой тачке, успел подумать он, глядя на быстро приближающуюся воду, и нажал что есть силы на тормоз. Но тормозить уже не было смысла – оторвалось колесо и, прыгая, покатилось к воде.

Сработали подушки безопасности.

Они остановились.

Он оглянулся.

– Эмили?

– Псих, – прошептала она белыми губами.

– Матс?

Ремень безопасности удержал Матса при ударе, но голова его неестественно склонилась на бок.

Во лбу зияет черная дырка. Заднее стекло забрызгано кровью.

ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР № 16 (расшифровка)

Кому: Хуго Педерсон

От кого: Пьер Даниельссон (подозреваемый)

Дата: 1 декабря 2005 года

Время: 09.03

ПЬЕР: Муси-пуси… тут кое-что происходит…

ХУГО: Что?

ПЬЕР: Позвони на разовую симку.

ХУГО: Слушай, когда ты начинаешь темнить, у меня встает…

ПЬЕР: Good for you. Везет тебе. Скоро станешь состоятельным буржуа, да еще и член торчком. Редкий случай. Звони.

ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР № 17 (расшифровка)

Кому: Пьер Даниельссон (подозреваемый)

От кого: Хуго Педерсон

Дата: 1 декабря 2005 года

Время: 09.05

ХУГО: Значит, так. А – молчи, Б – рассказывай. А и Б сидели на трубе, А упало и пропало, кто остался на трубе?

ПЬЕР: Очень остроумно.

ХУГО: Вам неостроумно, нам остроумно. Выкладывай.

ПЬЕР: Слушай внимательно. Наш Хус-козлик собирается огорчить акционеров. Завод в Китае упадет как минимум на двести лимонов. Согласования с администрацией проваливаются месяц за месяцем. К тому же какая-то пакость в выбросах, жители вокруг фабрики мрут помаленьку. И в североамериканском отделе тоже дела так себе. В общем, наш козлик потеряет в весе самое малое семь процентов.

ХУГО: Да, звучит правдоподобно… но откуда такая точность?

ПЬЕР: От верблюда… короче, я бланкую этого козла. Кстати, «Икан» тоже готовится съехать с горки, и когда это станет известным, они потеряют насколько процентов только на слухах.

ХУГО: Ничего себе… а когда ожидается пресс-релиз?

ПЬЕР: Через пару часов, как только откроется Доу Джонс.

ХУГО: Что ж ты раньше не позвонил?

ПЬЕР: Сам только что узнал. Предлагаю запустить двухступенчатую ракету. Сначала бланкуем. Потом появляется пресс-релиз, цена падает, потом устаканивается – и мы бланкуем еще раз! А тут – финансовый рапорт. Документ, а не бла-бла. Полный облом, акции пикируют, а мы …

ХУГО: Кончаем разговор, время жмет. Надо звонить маклеру.

ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР № 18 (расшифровка)

Кому: Йеспер Рингблад (биржевой маклер, банк «Нордеа»)

От кого: Хуго Педерсон

Дата: 1 декабря 2005 года

Время: 10.04

ХУГО: Привет, малыш.

ЙЕСПЕР: Маэстро Педерсон?

ХУГО: Угадал. Слушай внимательно: мы бланкуем «Хускварна-Б».

ЙЕСПЕР: Бланкуем?

ХУГО: Опять угадал.

ЙЕСПЕР: Мы раньше так не делали.

ХУГО: So what? Ну и что?

ЙЕСПЕР: Я обязан вас информировать о рисках бланкования. Бланковать – значит, продать акции, которых у вас нет. Вы как бы берете акции взаймы у «Хускварны» и продаете на рынке. Но вы берете на себя обязательство выкупить эти акции позже. Если акции падают, вы пьете шампанское, если поднимаются…

ХУГО: Да знаю я, знаю, что значит бланковать. Послушай, у нас нет времени на разговоры. Вернее, у тебя нет времени – тебе надо работать. Я хочу кило.

ЙЕСПЕР: То есть вы хотите взять взаймы миллион акций «Хускварны» и тут же продать? Вы понимаете, что если дело повернется не так, как вы рассчитываете, вы потеряете очень много, если на все? Риск измеряется величиной, стремящейся к бесконечности.

ХУГО: Кончай лекцию. Работай. Сделай меня богатым.

ЙЕСПЕР: Конечно, конечно… но это мой долг информировать вас и задать несколько контрольных вопросов. Почему вы так уверены, что акции «Хускварны» пойдут вниз?

ХУГО: Наблюдательность и еще раз наблюдательность. Ты же меня знаешь? Я телепат. И почти не ошибаюсь.

ЙЕСПЕР: Да… (смешок) Знаю, знаю. Как всегда, ищу пакеты… или как?

ХУГО: Именно так… И еще одна деталь.

ЙЕСПЕР: Слушаю.

ХУГО: Начинай работать немедленно. У тебя ровно час и пятьдесят пять минут на все про все. К двенадцати должно быть готово.

ТЕЛЕФОННЫЕ РАЗГОВОРЫ №№ 19–25 (обзор)

Кому/от кого: Пьер Даниельссон (подозреваемый) и несколько биржевых маклеров и служащих банков в Швеции, Швейцарии и Великобритании (имена приведены в особом приложении)

От кого/кому: Хуго Педерсон

Даты: 1–7 декабря 2005

Обзор: 1 декабря Хуго Педерсон звонит нескольким маклерам и банковским служащим в Швеции и других европейских странах и дает приказ на покупку инструментов бланкования в акциях «Хускварны Б», общая сумма – 3–4 миллиона акций. В 12 часов того же дня «Икан Энтерпрайс» выпускает пресс-релиз с изложением своих взглядов на финансовое положение «Хускварны». Акции «Хускварны» падают на восемь процентов. В течение следующих двух часов Хуго Педерсон реализует выигрыш: порядка девяти миллионов крон.

ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР № 26 (расшифровка)

Кому: Хуго Педерсон

От кого: Луиза Педерсон (жена)

Дата: 12 декабря 2005 года

Время: 16.45

ЛУИЗА: Привет, дорогой, ты где?

ХУГО: Как раз переезжаю мост. Величественное зрелище.

ЛУИЗА: А ты предупредил отель, что задержишься?

ХУГО: Нет… придется им примириться с запоздавшим гостем. Если верить Калле, лучший отель в городе. «Ле Рояль». Неужели они не переварят опоздание?

ЛУИЗА: Конечно, переварят. Я тебе завидую. А где будешь ужинать?

ХУГО: Нигде. Закажу в номер. Вряд ли захочется куда-то идти – все-таки целый день за рулем.

ЛУИЗА: Конечно. И, значит, завтра к вечеру вернешься?

ХУГО: Да, мышка, планирую. Туда и обратно.

ЛУИЗА: И привезешь три миллиона крон?

ХУГО: Да, дорогая. Ты все про меня знаешь. Три кило, как говорят в моем мире. Но они быстро исчезнут, это ты тоже знаешь. Сташеку за ремонт, я заказал новую машину…

ЛУИЗА: Да, да… и надо заплатить за место в очереди к Магнуссону.

ХУГО: О чем ты?

ЛУИЗА: Я же тебе говорила. Мы ели ланч с Изабелл на прошлой неделе, и она только и говорила: детей надо сразу записывать в очередь к Магнуссону.

ХУГО: У нас же нет детей!

ЛУИЗА: Будут. Я хочу четверых.

ХУГО: Вот как…

ЛУИЗА: Это же класс: четыре ребенка. Только представь!

ХУГО: И сколько стоит место в очереди?

ЛУИЗА: За гарантированное место они просят сто тысяч.

ХУГО: У них с головой все в порядке? Сто тысяч за место в очереди для ребенка, которого пока даже нет в природе! Я-то думал, мы живем в социал-демократической стране. Школы бесплатные, здравоохранение…. Не Штаты все-таки.

ЛУИЗА: Ты хочешь, чтобы наши дети учились в коммунальной школе?

ХУГО: Государство отстегивает этому вашему Магнусу столько же, сколько и любой школе. Не существуют же они на частные пожертвования!

ЛУИЗА: Нет, конечно… но здесь же речь не об уроках, а о месте в очереди.

ХУГО: Хорошо, хорошо… записывайся.

ЛУИЗА: Замечательно, что ты тоже так думаешь! А ты?

ХУГО: Что – я?

ЛУИЗА: Тебя не задержат с этой кучей денег? По дороге назад?

ХУГО: Ну что ты. Все спокойно. У граждан Евросоюза проблем нет. Шенген. Мне через несколько недель снова придется сюда съездить, тоже за деньгами. Короче, мышка, не о чем беспокоиться.

ЛУИЗА: Слава богу. Да, еще одно дело…

ХУГО: Какое дело?

ЛУИЗА: Теперь, когда у нас дома такой люкс… я поняла: стены голые, как в больнице. Неплохо бы какие-то произведения искусства… я имею в виду настоящее искусство, не те репродукции, которые моя мамочка покупает в Сконе. Мы с Фредрикой вчера были в «Буковскис», там рождественская выставка современного искусства.

ХУГО: Современного? С каких пор тебя интересует эта мазня?

ЛУИЗА: Хуго, как ты можешь так говорить? Ты же не видел! Там выставка фотографий. Такая прелесть! Я даже выложила предложение на одну работу. Представь, львица в саванне… Фотограф Ник Брандт, говорят, знаменитый. Он фотографирует природу Африки без телеобъектива! Чуть не обнимается с этими чудовищами. Черно-белый снимок, красота неописуемая. Два на полтора метра.

ХУГО: И какова твоя ставка?

ЛУИЗА: Хуго, ты думаешь только о деньгах. Я-то думала, тебе приятно, что я забочусь о нашем гнездышке.

ХУГО: Конечно, приятно, мышка, о чем разговор… мне просто интересно, сколько может стоить такая фотография.

ЛУИЗА: Фредрика говорит, мы просто не привыкли к ценам на искусство. Но, конечно, если хочешь купить хорошую работу, то да, конечно…

ХУГО: И все же?

ЛУИЗА: К тому же искусство – хорошая инвестиция. Цены только растут.

ХУГО: Что они за него хотят, за этого царя зверей?

ЛУИЗА: Уж во всяком случае, не больше, чем за твою машину.

ХУГО: На сколько не больше?

ЛУИЗА: Хуго, кончай. Так подходит к нашей гостиной… увидишь – все вопросы отпадут.

ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР № 27 (расшифровка)

Кому: неизвестный

От кого: Хуго Педерсон

Дата: 14 декабря 2005 года

Время: 16.48

ХУГО: Добрый день, меня зовут Хуго. Меня интересует одна работа, которая выставлена у вас на рождественском аукционе.

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Конечно, конечно. Какая именно работа вас интересует?

ХУГО: Я не знаю название, знаю только фамилию автора и мотив – лев в саванне. Автор – Ник Брандт.

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Прекрасно знаю, о чем вы говорите. Работа называется «Львица у скалы».

ХУГО: Да-да… наверняка это она и есть. Какова исходная цена?

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Одну минуточку… должен заглянуть в каталог…вот, нашел. Пятьдесят тысяч евро, или четыреста семьдесят тысяч крон.

ХУГО: Вот оно что… недешево для фотографии.

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Это как посмотреть. Если спросите меня, скажу вот что: работа фантастическая, суггестивна до предела, и при этом богатство и проработка деталей, почти недостижимые при работе с дикими животными. Этот фотохудожник – отчаянный парень. Он снимает зверей с очень близкого расстояния.

ХУГО: Хорошо… тогда еще один вопрос: могу ли я заплатить наличными?

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Наличными?

ХУГО: Вот именно. Наличными.

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Не знаю…обычно мы пользуемся банковскими трансакциями.

ХУГО: Но я хочу заплатить наличными. И к тому же меня интересует не только эта львица. Другие работы тоже. Так что можете меня рассматривать как ВИП-заказчика.

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Понимаю. Думаю, лучше всего вам подъехать, и мы наверняка найдем выход.

ТЕЛЕФОННЫЕ РАЗГОВОРЫ №№ 28–48 (обзор)

Кому/от кого: Пьер Даниельссон (подозреваемый) и несколько биржевых маклеров и служащих банков в Швеции, Швейцарии и Великобритании (имена приведены в особом приложении)

От кого/кому: Хуго Педерсон

Даты: 13–18 декабря 2005

Обзор: Хуго Педерсон неоднократно звонит подозреваемому Пьеру Даниельссону, а также биржевым маклерам и банковским служащим (см. приложение). Благодаря колебаниям фондового рынка шведских акций, с которыми оперирует Педерсон, его выигрыш составил 24 миллиона шведских крон. Для понимания рисков: в процессе спекуляций Педерсон заложил весь свой портфель акций и принадлежащую ему квартиру.

ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР № 49 (расшифровка)

Кому: Хуго Педерсон

От кого: Пьер Даниельссон (подозреваемый)

Дата: 21 января 2006 года

Время: 11.36

ПЬЕР: Привет, привет.

ХУГО: Как ты?

ПЬЕР: Как король в какой-нибудь среднего размера европейской стране. Или, вернее, как шах в каком-нибудь Бахрейне. Ничем не омраченное счастье плюс ничем не ограниченная власть.

ХУГО: Опять что-то затеваешь?

ПЬЕР: Не то чтобы… но тут есть один чудак, и он охотно вступил бы с нами в переговоры.

ХУГО: Какие еще переговоры? Что он хочет купить? Или, на худой конец, продать?

ПЬЕР: Хочет нам помочь.

ХУГО: А взамен?

ПЬЕР: Информация. Он сидит в нескольких правлениях, в том числе и в публично торгуемых компаниях. И вообще – крутится в высоких сферах.

ХУГО: И какой ему резон нам помогать?

ПЬЕР: Если ты на секунду оглянешься и сообразишь, что мы вытворяли последние месяцы, – ответ готов. Он хочет разложить яйца по разным корзинам.

ХУГО: Только не говори, что посвятил его в детали. Если да, то…

ПЬЕР: Нет-нет… конечно, нет. Он позвонил, мы встретились вчера на ланче в «Принце». Не помню – говорил я или нет, но у меня ощущение, что он и так многое понял.

ХУГО: Это мне не особенно нравится. Но, возможно, не о чем беспокоится. Мы говорим по тому телефону с разовой симкой – это раз. Распределяем задания по двум десяткам маклеров, так что каждое в отдельности не выглядит таким уж примечательным. Это два.

ПЬЕР: Как бы там ни было, он и с тобой хочет встретиться. Как ты смотришь?

ХУГО: Вреда не будет. Как его зовут?

ПЬЕР: Скажу, когда увидимся.

ХУГО: О’кей. Спроси, может ли он в понедельник. Там же, в «Принце»

ПЬЕР: Ладно. Спрошу. Привет!