Текст книги "Сибирская Арктика. Исследование и развитие Карского морского пути. История «Сибирской компании»"

Глава V
Поступки Альфреда Дэрри

Дэрри находился в состоянии сильного возбуждения, когда осознал, что его проекты становятся реальностью. При этом следует заметить, что во многих великих начинаниях есть значительная доля личного энтузиазма. Он был импульсивным и доверчивым человеком, склонным по всякому поводу сорить большими суммами денег. Во время пребывания в Санкт-Петербурге он заключил сделку с сибирским торговцем и переслал ему переводом 5000 рублей для того, чтобы тот поехал на Енисей и купил мехов для «Мессере Дэрри энд Томе». Торговец с радостью получил рубли, снарядил на них экспедицию, но Кенсингтон не получил никаких мехов, а Альфред Дэрри не получил обратно свои деньги.

Другой особенностью характера Дэрри являлось то, что он говорил откровенно со всеми и обо всем. Это было его слабостью. Он мог рассказать все что угодно незнакомцу в парижском экспрессе, когда еще не было ясно, будет ли существовать «Сибирская компания». Но теперь, когда мы согласились работать вместе, было бы благоразумно соблюдать значительную секретность. Все его разговоры служили поводом для возникновения конкуренции и появления некоторых препятствий для создания Компании. Однажды я был очень удивлен, когда по возвращении в Красноярск в 1911 году получил телеграмму от него с просьбой, могу ли я приобрести 400 тонн товаров для вывоза по арктическому маршруту этим летом. Но оставалось неясным, какой корабль пойдет по Карскому морю и где он бросит якорь.

У Дэрри были хорошие отношения с путешественником по имени Валентин Вэбстер, он предоставил ему сведения обо всех наших планах, хотя, возможно, и не обо всех. Казалось, Дэрри не осознавал значительных масштабов бизнеса, который должен быть организован нами для гарантированного успеха. Вэбстер смог «украсть мозги» владельца магазина в Кенсингтоне, или, другими словами, все, что мы задумывали и должны были по нашей мысли сделать первыми. Виггинс своими действиями достаточно обоснованно доказал, что быстро организованное плавание и инициатива одного человека имеют мало шансов на успех. Но опыт Виггинса позабыл Вэбстер.

К тому же Вэбстер был «чайным человеком», и я догадываюсь, что он вошел в контакт с Дэрри во время чайных разговоров с сэром Томасом Липтоном. У Вэбстера был капитал, или он смог его получить. Он купил за значительную цену корабль «Нимрод» у Шеклтона¹. Возможно, такой поворот событий стал сюрпризом для Дэрри, который не занял по отношению к этому мероприятию позиции собаки на сене. Он поддерживал дружеские христианские отношения со всеми людьми, и если Вэбстер хочет рискнуть, почему бы нет?

Я же должен перенести повествование чуть назад, к осени 1910 года, когда я вернулся в Красноярск из моего первого плавания к устью Енисея. Каково же было мое удивление, когда, войдя в ресторан отеля «Новая Россия»², я увидел сидевших за столом Дэрри и Вэбстера, увлеченных разговором! Дэрри, повинуясь своему обычному желанию находиться в центре событий, устремился через всю Европу, чтобы встретить меня и немедленно получить сообщение об условиях плавания по Енисею. Вэбстер последовал за ним по пятам, чтобы собрать всю информацию, которая была ему необходима. Я его ни в чем не подозревал. Я смотрел на Вэбстера как на возможного акционера, а не как на конкурента. Конечно, в то время Компания еще не была сформирована. «Дэрри энд Томе» наняли меня за номинальное жалование, размера которого Вэбстер не знал. Но фирма тратила значительные суммы на прощупывание почвы для организации сибирской торговли. Скорее всего, расходы «Дэрри и Томе» составляли сумму в 13000 фунтов стерлингов, которую выплатили фирме после организации «Сибирской компании». Но Вэбстер считал, что «Дэрри энд Томе» начали предприятие на свои собственные средства, и в тайне от других смеялся над тем, что фирма, продающая корсеты, собирается осваивать Арктику и прокладывать новый торговый маршрут.

В момент моей первой встречи с Дэрри и Вэбстером в Красноярске произошел один забавный случай: когда я зашел в отель, они сначала меня не узнали и подумали, что я русский. В течение семи недель я плавал по Енисею и отрастил бороду. Я набрал вес и был одет, как коренной сибиряк. Также я немного начал говорить по-русски. Конечно, я продолжал пользоваться услугами моего великолепного переводчика, но добился значительного прогресса и уже мог частично поддерживать простой разговор.

Дэрри был в Красноярске недолго, но у него остались неизгладимые впечатления от моих рассказов, от информации, полученной из моих предыдущих писем, и образцов, отправленных в Лондон. Он уполномочил меня присутствовать в качестве его представителя на заседании русского правительства, посвященного решению вопроса о государственных пароходах на Енисее. Дэрри хотел поучаствовать в торгах либо от своего собственного имени, либо от имени «Мессере Дэрри энд Томе» для того, чтобы приобрести эти пароходы. Участие в торгах подтверждало заинтересованность Дэрри и его английских партнеров в реализации сибирского проекта. Я же был убежден, что в целом мы не сможем продолжать без поддержки норвежской группы, поэтому считал, что нам необходимо в ходе длительных переговоров убедить людей из Осло поучаствовать в нашем предприятии. Подготовительная же работа, выполненная Дэрри, обязательно впоследствии вернет ему доверие и деньги.

За два дня моего пребывания в Красноярске мы с Дэрри обошли все учреждения и обсудили множество важных положений. Перед его отъездом мы согласовали, какие товары можно с выгодой вывезти на кораблях из Сибири в Англию, но вопрос о составе груза, который в будущем будет необходимо отправлять из Европы, не был решен окончательно. Тогда я предложил, что в следующем году нам необходимо провести миниатюрную выставку британских товаров в Красноярске. По ее результатам мы сможем узнать, какие товары будут пользоваться спросом, и, возможно, получим заказы. Дэрри согласился с этим планом, поэтому, когда я вернусь в Лондон, моим основным занятием будет комплектование английских товаров для выставки.

Дэрри и Вэбстер отправились в Англию 10 октября, я же еще на месяц остался в Сибири. Заседание, посвященное продаже речной флотилии, было назначено на 19 октября, но его перенесли на 29 октября. Оно завершилась тем, что не было принято каких-либо конкретных решений в интересах тех, кто мог приобрести суда. По этому поводу я не мог сообщить ничего положительного в докладе Дэрри. В конце ноября я вернулся в Лондон и отправился в офис «Дэрри энд Томе» на Хайстрит в Кенсингтоне. В это время началась предпраздничная рождественская суета. Лавки набивались каждый день покупателями, и Альфред Дэрри как генеральный директор фирмы был полностью занят своими основными административными обязанностями. Это была эра свободной торговли, без таможенных пошлин, квот или других ограничений, поэтому на витринах можно было увидеть намного больше новинок, чем сейчас на рождественской распродаже. Покупки Дэрри на континенте и изделия, привезенные с Нижегородской ярмарки, были широко представлены среди рождественских товаров. Из некоторых сибирских мехов, которые я послал как образцы, изготовили и продали с большой выгодой воротники, муфты, боа, коврики в кареты, пальто.

Конечно, только малую часть из того, что я купил в Сибири, можно было продать в универмаге. Возможно, на раннем этапе английские директора предполагали образование вспомогательной дочерней компании, но сейчас становилось очевидным, что если зафрахтовать пароходы и купить речную флотилию, то необходимо будет создавать совершенно независимую сибирскую торговую компанию. Учитывая эти соображения, директора приблизили несколько персон, которых следовало бы взять в долю для организации нового предприятия. Следует учитывать, что описываемые события происходили накануне большого бума англо-русской торговли, который наступил через пять лет после неудавшейся революции 1905 года в России.

В те дни правительство Великобритании поощряло дружеские отношения с Россией – частично потому, что там победило новое парламентское устройство, а отчасти для сохранения баланса сил в Европе. Сердечное согласие с Францией должно было расширяться за счет царских владений. Однако левые партии активно агитировали против сближения с Россией³. Для них Карский морской путь казался достаточно рискованным, к тому же существовала опасность нового революционного взрыва. Вышесказанное навевало пессимизм. Мы пытались найти компаньонов в лице мистера Уиллета и М. П.⁴, с которыми мы познакомились летом. Они были людьми богатыми, не чуждыми новым идеям и амбициозным планам. Но они в свое время понесли серьезные убытки после возвращения одной из экспедиций Джозефа Виггинса и сейчас не хотели снова испытывать фортуну. Среди других был сэр Томас Липтон, который поддавался убеждениям больше. Он знал, что в России проживало самое большое количество людей на земле, пьющих чай, и страстно желал продавать им продукцию со своих индийских и цейлонских плантаций. Но ни я, ни Дэрри не знали, что он уже заключил сделку с Вэбстером, который этим летом взял партию черного чая на корабль, идущий в устье Енисея. Знал ли он, что этот сорт чая неинтересен для русских, даже если его предложить по очень низкой цене?⁵

Вопрос, вступят ли норвежцы в наше предприятие, оставался спорным и открытым в течение всего 1911 года. Дэрри все чаще начал говорить, что он не может ничего делать без них, он зависит от них, но ответ из Осло оставался неясным. Однако финансовые обязательства Дэрри и его содиректоров продолжали расти, а Дэрри не сделал ни одного намека, что может вернуть долги. Напротив, он заключил сделку с советом Лондонского графства⁶ на покупку одного из пароходов на Темзе, выставленного на продажу, и был готов заплатить 2000 фунтов стерлингов за него. Согласно его планам этот пароход нужно было переправить на Енисей для обслуживания наших нужд. Ничего к этому не располагало, но было необходимо показать, что руководство «Дерри энд Томе» решилось двигаться вперед к осуществлению сибирской мечты с норвежцами или без них.

После моего возвращения из России до 22 апреля я был сильно занят, собирая экспонаты и образцы товаров для того, чтобы показать их в Красноярске летом. Мистер Дэрри предоставил для моих целей двух секретарей, которые так же, как и я, были сильно заняты. Собранные материалы, вес которых, в конце концов, составил несколько тонн, первоначально разместили в складских помещениях «Дэрри энд Томе», но я нашел надежное агентство пересылок с офисами в Лондоне и Петербурге – «Мессере Герхард энд Хэй». Представители агентства загрузили большую часть экспонатов за день до моего отправления. 30 марта 20 тонн образцов отправили в Санкт-Петербург, где они ожидали моего прибытия. За них было необходимо заплатить таможенные пошлины, а только потом отправить в Красноярск.

* * *

¹ Генри Шеклтон, знаменитый исследователь Антарктики. В 1901–1903 гг. участвовал в экспедиции под руководством Р.Ф. Скотта, когда был обследован берег Антарктиды в районе моря Росса. Вместе со Р.Ф. Скоттом и Эдвардом Уилсоном в 1902–1903 гг. Г. Шеклтон достиг 82°17’ южной широты. В 1908–1909 гг. Шеклтон возглавил экспедицию на судне «Нимрод» (в ходе этой экспедиции, в частности, были предприняты безуспешные поиски островов-призраков Дауэрти и Эмеральд). Г. Шеклтон с группой товарищей отправился к Южному полюсу: они достигли 88°23′ южной широты, открыв ледник Бирдмора, но вынуждены были повернуть из-за недостатка припасов.

Шеклтон Эрнест Генри (1874–1922)

² Было несколько гостиниц с названием «Россия» («Новая Россия»), по времени подходили две. Вероятнее всего, Й. Лид останавливался во время приездов в Красноярск в здании на углу ул. Благовещенской (Ленина) и Падалкина пер. (Диктатуры пролетариата). Здание сохранилось. Раньше появилась другая «Новая Россия». Первоначально называлась «Россия», была одной из лучших гостиниц города и размещалась наул. Благовещенской (Ленина, 56). Деревянный двухэтажный дом, штукатуренный под кирпич, принадлежал крупным купцам Усковым. Название дано, вероятно, в преемственность первой городской гостиницы «Россия», открытой при почтовой станции пензенским мещанином И. О. Краузе в 1853 г. В 1860 г. «Россия» уже размещалась в арендованном, самом роскошном в городе каменном доме Н. Мясникова (пр. Мира, 61, гор. больница № 1). Престижная вывеска затем оказалась в конце XIX в. на Благовещенской, а, вероятно, после ремонта сменилась на «Новую Россию».

Гостиница «Новая Россия», расположенная на углу улицы Благовещенской (сейчас Ленина) и Падалкина переулка (Диктатуры пролетариата)

³ В 1908–1916 гг. премьер-министром Великобритании был представитель либеральной партии Герберт Генри Асквист. В этот период либералы нередко для проведения необходимых законопроектов блокировались с лейбористами. Во многом антирусские настроения в 1911 г. были связаны с подписанием между Российской империей и Германией в 1911 г. Потсдамского соглашения о разграничении сфер влияния в Иране между державами. Данное соглашение во многом противоречило условиям договора, подписанного в 1907 г. Великобританией и Российской империей, который де-факто завершил формирование Антанты.

⁴ Уиллет Уильям, преуспевающий английский бизнесмен, занимался строительным бизнесом. Вместе с отцом он создал репутацию для «построенных Уиллетами» качественных домов в избранных частях Лондона и юга, включая Челси и Хоув. Благодаря его активной деятельности Великобритания впервые в 1916 г. перешла на летнее время, впоследствии эту схему перевода времени приняли многие другие страны, в том числе и Россия.

Уиллет Уильям (1856–1915)

⁵ Исторически сложилось, что основным импортером чая в Россию был Китай. С открытием в 1900 г. Транссибирской железной дороги чай значительно подешевел, его употребление стало массовым. К началу XX века наша страна была самой чаепотребляющей страной мира. Чайные склады и магазины были открыты в Томске, Омске, Барнауле, Красноярске, Иркутске, Бийске. Следовательно, себестоимость черного чая, перевозимого В. Вэбстером по морю, была значительно выше, чем чая из Китая, и в силу дороговизны ее бы на Енисее никто не купил.

Чайная лавка. Торговля чаем с Китаем способствовала развитию сибирской экономики

⁶ Совет Лондонского графства – орган местного управления Лондона, существовавший с 1889 по 1965 г.

Глава VI
Торговая выставка в Красноярске

22 апреля я отправился в Санкт-Петербург через Осло с личным багажом значительных размеров, который вызвал огромное любопытство в Норвегии. В Осло я остановился в «Гранд-отеле», где со мной встретился Альф Вист. Позже я увиделся с Лорентценом, Каером, а также с Антоном Б. Нильсеном, который, как и Каер, интересовался сибирской древесиной. Позже пришел со мной посовещаться Ганериус Петтерсен, полагавший, что экспорт специальных спортивных товаров в Сибирь будет выгодным, поэтому он принес образцы лыж и коньков из своей коллекции. Некоторые сообщения о моей деятельности появились в газетах Осло, поэтому разного рода слухи о торговой выставке циркулировали в мире бизнеса. Я провел много бесед с интересными людьми и наслаждался энергичной поддержкой наших возможных компаньонов. Я не рассказывал им обо всех планах Дэрри, но предоставлял информацию, необходимую для того, чтобы поддерживать обильные размышления и возбуждать аппетиты тех, кто хотел поучаствовать в нашем предприятии, которое в случае успеха принесет баснословную прибыль. Конечно, расходы, которые Дэрри понес на организацию показа товаров в Красноярске, были впечатляющими и во многом являлись причиной того, что норвежские магнаты заинтересовались участием в предприятии.

6 мая я отправился в Стокгольм, где вел переговоры с «Альфа Лаваль» о возможном экспорте шведских молотилок для зерна в Сибирь¹, а уже 16 мая прибыл в Санкт-Петербург, где несколько дней проводил через российскую таможню двадцать тонн образцов. Затем я отправился в Сибирь. 25 мая я уже находился в Челябинске, где консультировался с представителями некоторых фирм – поставщиков чая по вопросу о сортах листьев, на которые есть спрос в России. После я посетил Вадарского, который в то время был крупным землевладельцем и промышленником². Затем я вернулся в Челябинск для получения точных сведений об экспорте сибирского зерна.

В начале июня я прибыл в Красноярск и стал расставлять наши экспонаты. Я был в восторге, узнав, что городского главу Енисейска Степана Востротина избрали в Думу большинством голосов. Другой приятный факт заключался в том, что большую часть образцов и экспонатов доставили в Красноярск перед моим приездом. Это свидетельствовало о том, что перед Первой мировой войной и революцией вы могли быть уверены в доставке своих товаров в нужное время и в нужное место.

В отеле «Метрополь»³ я арендовал место для выставки и передал разложенные и подписанные образцы в руки очень квалифицированных сотрудников. Сейчас я все меньше нуждался в услугах своего переводчика и мог самостоятельно поддержать любой разговор. Следовательно, я мог свободно посещать различных сибирских купцов и наводить справки о шкурах, кожах, пеньке, парусине и других продуктах. У меня появилась возможность съездить в Иркутск и Владивосток, где я поместил объявления о торговой выставке в газеты, которые выходили в этих сибирских городах.

18 июля на открытие выставки приехали люди со всех мест Сибири. Это был успех как с социальной, так и с коммерческой точки зрения. Во многом популярность выставке принесло наше гостеприимство: стояли тарелки с британскими консервами и джемами, консервированная еда с ворчестерскими соусами и йоркширскими приправами. Тогда я верил, что, в конечном счете, шотландский виски сможет конкурировать с местной водкой.

Все наше гостеприимство и сопутствующее ему веселье придавало атмосфере дружескую оживленность, но не это было главной целью выставки. На выставке, на мой взгляд, наибольший интерес для людей, занимающихся крупным бизнесом, представляла экспозиция машин. Сибирь жаждала инструментов и машин. Качество и долговечность продукции британских производителей не нуждались в комментариях. Цена же на английские машины была значительно ниже, чем на немецкие, американские и шведские. Конечно, появлялись мысли о том, что эти цены могут быть в дальнейшем еще снижены – после снижения платы за фрахт грузов вследствие их перевозки по Карскому морскому пути. Уже в первый день выставки мы получили важные заказы.

Также привлекли значительное внимание публики чертежи и спецификации последних моделей землечерпалок. Речная добыча золота являлась старейшим и прибыльным бизнесом на Енисее, но ее осуществляли посредством примитивного оборудования, поэтому она оставалась трудоемким занятием. Эти новые землечерпательные машины после их установки смогут в скором времени окупить себя. В ходе выставки мы составили множество смет стоимости их доставки в разные точки реки. Было ясно, что если привезти землечерпательные машины в Сибирь северным маршрутом, тогда каждая из них сэкономит для всех тысячи фунтов. На выставке также экспонировались образцы сельскохозяйственного и маслоделательного оборудования, но на них мы не получили так много неотложных заказов, как ожидалось, исходя из предварительных разговоров с сибиряками.

Рассказать о новом морском маршруте было одной из задач выставки. Ее мы решили успешно. Для нас подготовка к выставке и ее организация являлись своеобразной торжественной службой. На исходе лета 1911 года капитан Вэбстер решил испытать свою удачу. К несчастью, наше первоначальное предприятие стало ассоциироваться с инцидентом, произошедшим с этим путешественником, который среди других предметов провозил оружие для революционеров⁴. Наш же первый корабль отправился летом 1912 года.

Норвежская группа одобрила мои действия в Красноярске и после выставки хотела принять участие в предприятии. Успех торговой выставки в Красноярске произвел сильное впечатление. Когда я осенью приехал в Осло, меня пригласили на обед ведущие промышленники и торговцы. В день моего прибытия, 5 октября, был дан роскошный обед в мою честь в «Гранд-отеле»⁵, продолжившийся большим приемом, на котором Лорентцен, Вист и Каер представили меня всем, кто желал пожать мне руку и пожелать удачи в нашем предприятии. Позже на банкет пришел сам командор Кристенсен. Он был главным посетителем. Норвежцы никогда бы не сплотились вокруг Альфреда Дэрри, но они сплотились вокруг меня, так как, с одной стороны, я был норвежцем, а с другой стороны, являлся главным организатором и экскурсоводом выставки. Они чувствовали, что необходимо что-то предпринимать самим, начали доверять мне как бизнесмену, который может передумать и не оставить им никакого шанса на участие в предприятии. Другими словами, я стал для них своим человеком, хотя норвежские магнаты открыто об этом и не говорили.

На следующий день я отправился в Лондон, и хотя тогда я не был точно уверен в поддержке норвежцев, но оставалось все меньше сомнений в помощи с их стороны. Нужно было только окончательно все обсудить с Дэрри и его партнерами, сделать подсчеты и составить сметы финансовых затрат, которые потребуются для первого плавания. Теперь уже стало ясно, что «Сибирская компания» начнет свою деятельность с нового года. На Рождество я вернулся в Норвегию.

* * *

¹ «Альфа Лаваль» – крупнейшая шведская компания. В 1883 году Густав де Лаваль и Оскар Ламм-младший основали предприятие «Сепаратор», ставшее предшественником нынешней компании. «Альфа Лаваль» производит и разрабатывает широкий спектр оборудования и технологии, предназначенные для повышения эффективности производственных процессов. В частности, в начале XX века компания производила самые лучшие в мире молотилки.

Реклама торгового дома «Братья Злоказовы»

² Вадарский А. В., крупный уральский купец и предприниматель. Во многом своего положения добился благодаря удачной женитьбе на Марии Николаевне Злоказовой, дочери одного из основателей торгового дома «Братья Злоказовы». Предприятие имело конторы в Екатеринбурге, Иркутске, Ирбите, Ишиме, Златоусте, Каслях, Нижнем Тагиле, Перми, Семипалатинске, Тобольске, Томске, Тюмени, Омске, Челябинске, Шадринске. Злоказовы вели крупную торгово-промышленную деятельность: им в разные годы принадлежали 4 винокуренных, 2 пивоваренных, 1 водочный, 2 химических, 2 стекольных, 1 чугуноплавильный заводы, мукомольная мельница, 2 суконные фабрики, а также пароходство (2 парохода, 9 барж), Воздвиженская и Черкаскульская лесные дачи и т. д. Долгое время фирма делала ставку на производство и торговлю водкой и пивом, уступая по объему торговли только А. Ф. Поклевскому-Козелл, но со временем она становилась все более многопрофильной. В 1910 г. торговый дом распался на 3 части, одной из которых завладела Мария Николаевна Злоказова. Она получила лесные дачи, Воздвиженские, Полевской и Черкаскульский заводы. Впрочем, значительного участия в деятельности фирмы не принимала, передоверив управленческие функции своему мужу А. В. Вадарскому.

³ По данным краеведа И. Ф. Потапова, в начале XX в. было несколько гостиниц «Метрополь». Подходят две, судя по времени работы, состоянию зданий и их местоположению. Первая в Восточной Сибири торгово-промышленная международная выставка проходила в 1911 г. в арендованной части трехэтажного дома Кудрявцевых на центральной ул. Воскресенской (пр. Мира, 70), где ныне медицинский колледж. До 1900 г. гостиница называлась отелем «Эрмитаж», а новая хозяйка С. Кочиева переименовала в «Метрополь». С 1908 по 1914 г. новой владелицей была С. И. Канаева. Другая гостиница «Метрополь» – деревянное здание, принадлежавшее купцам Усковым, находилась на ул. Благовещенской рядом со зданием современной пожарной части.

Гостиница, ресторан «Метрополь» на Воскресенской улице

⁴ В 1911 г. В. Вэбстер совершил удачное плавание на торговом пароходе «Нимрод» из Англии к устью Енисея. Приплыв в устье Енисея, недалеко от Гольчихи В. Вэбстер перегрузил товары с «Нимрода» на правительственные баржи. После перегрузки «Нимрод» отправился обратно в Лондон. Перед отправлением в команду «Нимрода» приняли под видом матросов нескольких политических ссыльных. Со всех товаров В. Вэбстера взыскали пошлины. Еще один сюрприз ждал его по прибытии в Красноярск: вследствие отсутствия документов, удостоверяющих личность, англичанина-предпринимателя посадили в тюрьму, и только ходатайства английского посла в Российской империи способствовали его освобождению.

Несмотря на все злоключения в конце 1911 г. В. Вэбстер предложил создать «Русское пароходное общество по Карскому морю», которое будет поддерживать торговое сообщение между Европой и Сибирью и заниматься промыслами в морях, омывающих северное побережье России. При этом английский предприниматель подчеркивал, что он не будет ходатайствовать о таможенных льготах. Изначально этот проект получил одобрение на особом межведомственном совещании, проходившем в декабре 1911 г. Но затем под давлением сибирских пароходовладельцев, приамурского генерал-губернатора и руководства Добровольного флота проект не получил дальнейшего хода. К тому же В. Вэбстер в июне 1912 г. обратился с ходатайством о коренном изменении первоначальных условий. Он просил о предоставлении ежегодной субсидии обществу в размере 50 тыс. рублей не менее чем на 5 лет, исключительном праве на перевозку казенных грузов и пассажиров по Карскому морю, праве на рыбную ловлю и охоту на побережье последнего. Эта просьба В. Вэбстера не была удовлетворена.

⁶ «Гранд-отель» – один из самых престижных отелей Норвегии, расположенный в Осло. Его открыли в 1874 г. Здание выполнено в стиле короля Луи XVI с некоторыми чертами, присущими модерну. Традиционно в «Гранд-отеле» проводят встречи и разного рода общественные мероприятия известные люди со всего мира. В частности, там существует знаменитый номер «Нобель сьют» (люкс). Ежегодно в этом номере останавливается лауреат Нобелевской премии, и по традиции он выходит на балкон, чтобы помахать приветствующей его толпе, которая собирается на улице рядом с отелем.

Открытый в 1874 году отель Grand расположен в центре города Осло, всего в 500 метрах от Королевского дворца