Текст книги "Швеция"

Стокгольмский королевский дворец, находящийся в самом центре шведской столицы, в Старом городе, считается сегодня крупнейшей в Европе, до сих пор не утратившей своих функций резиденцией монархов. Другими словами, это самый большой европейский королевский дворец, в котором работает его величество король и в котором по сей день проходят государственные совещания. Здесь насчитывается 550 помещений, заполненных дорогой мебелью, гобеленами, коврами, скульптурами, фарфоровыми статуэтками, произведениями шведских и зарубежных мастеров живописи.

История дворца началась очень давно, еще в XII в., когда на Стадсхольмене выросла 25-метровая оборонительная башня, с которой постоянно велось наблюдение за озером Меларен, дабы население всегда было готово отразить удар неприятеля. Почти два с половиной столетия башня использовалась исключительно в военных целях – лишь изредка, когда королевские особы прибывали с кратковременными визитами в нынешнюю столицу, небольшая крепость превращалась в место проживания монархов. Только с воцарением Густава I Вазы крепости был придан более величественный вид, и она стала немного походить на королевскую резиденцию, а Стокгольм – на истинную столицу. Густав I Ваза способствовал не только перестройке дворца, он также повелел проводить здесь смену караула, очевидцами которой ежегодно становятся около полумиллиона человек со всех концов света. Между прочим, несущая караул шведская лейб-гвардия, появившаяся в 1521 г., считается одним из старейших в мире ныне действующих полков.

Дворец Тре крунур. Гравюра XVII в.

Справедливости ради надо отметить, что чудесное превращение из мощной крепости в величественный дворец было заслугой не только Густава I Вазы: частично своими преобразованиями замок был обязан вспыхнувшему в нем пожару, уничтожившему, по словам самого Густава, практически все, кроме некоторых предметов домашней утвари. После пожара ранее суровое средневековое сооружение приобрело великолепный облик эпохи Возрождения, достойный абсолютного монарха Швеции конца XVI – начала XVII в. Название обновленный дворец получил от сверкавших на центральной башне трех позолоченных корон, ставших в XIV в. символом Шведского королевства и даже представленных на государственном гербе. Надо сказать, что центральная башня со временем достигла 42 м, причем такая высота была обусловлена не столько стратегическими нуждами государства, сколько эстетическими взглядами монархов.

XVII в. принес с собой новый архитектурный стиль – барокко. Выстроенный в стиле ренессанса дворец Тре крунур (что означает «Три короны») безнадежно устаревал прямо на глазах, однако Карл XI напрочь отказывался его перестраивать – он пытался экономить каждую крону, покрывая полученными средствами по большей части военные расходы. Так, наверное, и остался бы королевский дворец старомодным, если бы не новый, вспыхнувший в 1697 г. пожар, за сутки превративший величественные фасады в руины. По иронии судьбы ярый противник каких-либо перестроек Карл XI скончался за месяц до этого трагического события, но его забальзамированное тело по-прежнему ждало похорон в одном из залов замка. Придворные заботились лишь об одном: спасти тело короля, дабы придать его земле по всем существовавшим правилам, а потому иные ценности – произведения искусства и культуры, архивные документы были утрачены.

Тем не менее теперь уже нельзя было обойтись обыкновенной поверхностной реставрацией дворца, за которую так ратовал Карл XI. Его внук, пятнадцатилетний Карл XII, был любителем роскоши, считавшим, что Стокгольм должен превратиться в величественную столицу с замком, которому бы позавидовали все европейские монархи. Архитекторы, уже давно жаждавшие перемен, тотчас приступили к работе, однако страсть Карла XII к военным походам оставила Швецию в нищете, а замок, соответственно, – практически в развалинах, словно горькое напоминание о былом величии рухнувшей империи. В XVIII в., когда работы были возобновлены, в моде был уже новый стиль – рококо. Затянувшееся почти на столетие строительство привело к тому, что сегодня прогулка по королевскому дворцу представляется не чем иным, как променадом сквозь века, в ходе которого турист может ознакомиться с различными стилистическими устремлениями эпох: перед глазами предстает величественный замок в стиле итальянского ренессанса и барокко, ни одно крыло которого не похоже на другое, хотя на первый взгляд дворец кажется идеально выраженным симметричным строением. Симметричным Тре крунур не удалось сделать лишь по одной причине: на пути стоял стокгольмский собор Стурчюркан (Storkyrkan), который архитекторы сначала хотели снести, но из-за нехватки денег отказались от этой затеи.

Королевский дворец в Стокгольме

Первоначально планировалось разделить новое королевское жилище на две половины: женскую и мужскую. Следы таких задумок прослеживаются даже сегодня: в восточном крыле находились комнаты королевы и принцессы, а также придворная церковь (где и сейчас можно видеть сохранившиеся со времен Тре крунур арочные своды) и библиотека (было задумано и помещение под театр, однако его так и не успели построить). Западное же крыло, соответственно, предназначалось для короля и принцев, а потому здесь располагались помещения для сбора правительства, департамента и органов государственной власти, которые традиционно находились вблизи монарха.

При проектировании и возведении дворца архитекторы черпали вдохновение прежде всего во Франции. К примеру, к созданию роскошного зала Карла XI длиной 47 м (где до сих пор накрывают стол на 150 персон по случаю званых королевских обедов) подтолкнула Зеркальная галерея Версаля. Правда, в нынешнем шведском зале зеркала скрыты стендами, на которых расположены различные предметы домашнего обихода монархов: стеклянная посуда, произведенная первым в Швеции стекольным заводом, сервизы из янтаря, небольшие, но ценные вещицы из слоновой кости.

На потолке красуется изображение самого Карла XI в образе римского императора. В честь Карла, собственно, зал и был назван, что не удивительно: именно этот шведский монарх одержал победу над датчанами в 1676 г., отобрав у тех южную провинцию Сконе, представленную на творении живописцев сидящей у ног короля женщиной, с удивлением и страхом глядящей на того, кто трижды побеждал на ее земле. Над самим же монархом парят Честь и Бессмертие, а дополнительным напоминанием о его подвигах и славных деяниях служат многочисленные скульптуры и бюсты Карла XI, которыми зал буквально усыпан. Некоторые из этих произведений искусства, по задумке скульпторов, должны были стать огромными статуями во внутреннем дворе замка, однако Карл проявил не свойственную монархам скромность и отказался от столь явного вознесения и восхваления себя.

Вместо фигур Карла XI в XVIII в. устрашающие функции приняли на себя величественные бронзовые львы, охраняющие королевские владения и напоминающие о былой воинской славе страны. Эти львы были отлиты в тот самый период, когда Швеция чрезвычайно нуждалась в металле – изнурительные войны требовали все нового оружия. Тем не менее дополнительным пушкам и ружьям не суждено было появиться: их заменили львы, будто бы нарочито показывающие всему миру, что Швеция вовсе не испытывает каких-либо финансовых трудностей и готова пойти в атаку.

Сегодня Тре крунур вмещает в себя не только залы для банкетов и жилые комнаты для членов монаршей семьи Бернадотов, но и несколько уникальных музеев, среди которых Сокровищница, Музей античности и Оружейная палата. Последняя была открыта еще Густавом I Вазой, отчего она является старейшим в Швеции музеем: здесь представлены одежды монархов и их приближенных, а также оружие, седла – в общем, все, что напоминает о славном военном прошлом страны.

Бронзовый лев у Королевского дворца

Королевские регалии, принадлежащие сегодня уже не монаршей семье, а государству (короны, скипетры, мечи и т. д.) хранятся в Сокровищнице – одном из красивейших и прекрасно сохранившихся музеев мира. Из всех представленных здесь экспонатов сегодня выставляются лишь два: это короны Эрика XIV и супруги Адольфа Фредрика, королевы Луизы Ульрики Прусской (1720–1782), по-прежнему считающиеся официальными символами монархов, а потому требующиеся во время таких событий, как свадьба, крещение и похороны членов королевской семьи.

Наконец, Музей античности, признанный одним из старейших публичных музеев, расположенных к северу от Альп. Этот музей появился благодаря Густаву III, увлекшемуся коллекционированием предметов старины. Интерес к античности проснулся в европейцах к середине XVIII в., когда в Италии начались раскопки древних городов Помпеи и Геркуланума. Тонкий ценитель искусства и культуры, Густав III незамедлительно совершил поездку в Италию, где и приобрел первые предметы своей богатой коллекции – греческие вазы. Впоследствии он продолжал скупать предметы старины – правда, уже не лично, а через посредников. В результате к концу его правления коллекция насчитывала более 180 статуй и статуэток, бюстов и керамических изделий, переехавших в открытый в 1794 г. (спустя два года после смерти Густава) Музей античности.

Ни один турист, находящийся в шведской столице, не сможет пропустить его главную и самую древнюю церковь – венчаемый 66-метровой башней Стокгольмский собор Стурчюркан, величественно возвышающийся в самом сердце Старого города вот уже более семисот лет. Вообще в стокгольмском регионе сегодня насчитывается 175 церквей, каждая из которых, разумеется, имеет свою историю, зачастую затрагивающую жизнь каких-либо шведских знаменитостей и выдающихся деятелей культуры, а некоторые церкви могут даже похвастаться обитающими в них привидениями.

Не стоит забывать, что Густав I Ваза провел в своем государстве реформацию в XVI в., в результате чего с лица земли были срыты многочисленные монастыри и церковные здания.

Пострадал тогда и Домский собор – из него исчезли многие золотые и серебряные предметы. Осталось лишь то, что никак не могло быть переплавлено, например огромная скульптура «Святой Георгий и дракон». Дорогие предметы, достойные главной церкви столицы, стали здесь вновь появляться только в XVII в.

Скульптура «Святой Георгий и дракон» является ярчайшим образцом средневекового искусства Северной Европы. Монарх-победитель повелел создать эту композицию в знак благодарности святому Георгию, помогшему шведам одолеть датчан в 1471 г. в битве при Брункеберге. Сам король видел себя благородным рыцарем на коне, защищающим принцессу Швецию от жестокого врага – дракона Дании. Так языческая легенда преобразилась в историю о великих победах шведов. По сути, легенда представляет собой не просто красивую сказку о доблестном рыцаре, спасающем прекрасную деву, а вечный спор между тьмой и светом, борьбу добра и зла.

Скульптура «Святой Георгий и дракон» в Старом городе

Копия оригинальной скульптуры, выставленной в северо-восточном углу церкви, присутствует и на небольшой площади Старого города, правда, в отличие от оригинала копия не позолочена. Для создания монумента в церкви архитекторам потребовалось 6 лет – все части статуи были выдолблены из дуба и являлись полыми во избежание появления трещин. Использовался и иной материал – выделанная кожа, кирпич, железо и даже рога лося! Незадолго до освящения скульптурной композиции в Швецию пришло письмо от Папы Римского, в котором содержались мощи святого Георгия и двух других святых. Это сокровище было тут же спрятано в латы Георгия, у самой его груди.

Стокгольмский собор был когда-то маленькой часовенкой, куда приходили поклониться святому Николаю обращенные в христианство моряки и рыбаки. Со временем в Стурчюркане стали поклоняться еще и Деве Марии, и святому Эрику. В итоге уже в XIV в. внутри собора ютились алтари более чем тридцати святых, а у каждого алтаря, соответственно, находилось несколько статуй с изображениями этих почитаемых мучеников и покровителей.

Сегодня Стурчюркан сохраняет за собой два имени – Домский собор и церковь Святого Николая. Дева Мария и святой Эрик не оставили столь заметного следа в нынешнем названии церкви, однако они не были забыты: в честь Матери Иисуса было построено первое ответвление собора – хоры Ворфрюкурет (Vårfrukoret). Что же касается святого Эрика, то он всегда являлся защитником Стокгольма.

По мнению многих, часовня превратилась в церковь еще до начала правления Биргера Ярла, однако тот факт, что первое упоминание о ней встречается лишь в 1279 г., привел к тому, что именно эта дата считается годом ее основания. В XIV в. церковь пришлось восстанавливать практически с нуля из-за многочисленных пожаров, уничтоживших значительную часть интерьера. Правда, восстановительные работы пошли собору на пользу: он был выстроен в готическом стиле, напоминанием о котором сегодня служат высокие своды здания.

Новое потрясение ждало собор в период реформации: после изъятия предметов церковного убранства многие были уверены, что собор скоро вовсе исчезнет с лица земли – король серьезно подумывал о его сносе, поскольку собор был слишком ветхий да к тому же мешал планировавшемуся расширению королевского дворца. В общем-то, шведский монарх был единственным лицом, желавшим уничтожения церкви, – сами стокгольмцы смотрели на Стурчюркан не только и не столько как на заведение для общения с Богом, сколько на место, где всегда можно было согреться благодаря огромному количеству свечей и ладанов. По счастливой случайности король отказался от мысли уничтожить собор, и вскоре на стене перед церковью появились четыре скульптуры, олицетворяющие добродетели (Божественную Любовь, Разум, Осторожность и Надежду). Это самые древние монументы Швеции на открытом воздухе.

Стокгольмский собор Стурчюркан

Прошло два века, и фасад Стурчюркан был признан устаревшим, поскольку на фоне дворца, отделанного в новомодном стиле барокко, он смотрелся просто ужасно. Средневековый вид церкви никак не вписывался и в измененный облик Старого города, что чрезвычайно раздражало зажиточных бюргеров – теперь собор должен был приобрести частично черты барокко, частично – рококо, что и сохранилось до сих пор.

За свою жизнь собор был свидетелем важнейших событий страны: здесь проходили коронации шведских монархов, здесь была проведена самая первая церковная служба на шведском языке, здесь в 1925 г. проходила первая международная встреча представителей различных конфессий и, наконец, именно здесь 19 июня 1976 г. состоялось бракосочетание нынешнего короля Швеции Карла XVI Густава и Сильвии Зоммерлат (р. в 1943 г.). Кроме того, ежегодно, за редким исключением, здесь во время специальной службы произносят речь люди, получившие Нобелевскую премию мира.

На одной из стен Стокгольмского собора красуется великолепная картина «Ведерсульставлан» (Vädersolstavlan) – самое древнее изображение Стокгольма, появившееся в 1535 г. благодаря стараниям ученика Мартина Лютера, писателя Олауса Петри (1493–1552). Здесь без труда можно разглядеть знакомые силуэты Старого города и Риддархольмена: прежде всего, конечно, башню Домского собора. Картина отражает случившееся в XV в. странное явление, когда среди бела дня в небе над городом появилось пять небольших звездочек. Невиданное доселе, исходившее от них мерцание длилось несколько часов, до полусмерти напугав тысячи стокгольмцев, сразу же потянувшихся в церковь – единственное место, где, по их мнению, можно было спастись от божьей кары. Опасения жителей были небезосновательны: король Густав I Ваза своими реформами и антицерковной политикой действительно мог вызвать гнев Господа, именно это утверждали изгнанные им католические священники.

Картина «Ведерсульставлан» – самое раннее изображение Стокгольма и паргелия

Сегодня подобное явление известно ученым как паргелий – преломление света, создающее эффект либо ярких колец вокруг солнца или луны, либо появления нескольких солнц и лун одновременно. Картина в Стурчюркан – самое раннее изображение паргелия в живописи. Правда, если не считать изображенное на холсте сияние значительным преувеличением, следует признать, что преломления подобной силы случаются крайне редко.

Другая знаменитая церковь Стокгольма, Риддархольмсчюркан, или Рыцарская церковь, – не менее древняя, чем главный собор столицы. Даже расположена она совсем рядом с ним, на соседнем островке, Риддархольмене. Надо сказать, что Риддархольмсчюркан – это единственное здание в Стокгольме, дошедшее до нас практически без изменений со Средних веков (немного видоизмененным оказался только внешний облик церкви: к ней были пристроены новые часовни, а у башни в конце XVI в. появился чугунный шпиль).

Первыми жителями островка были францисканские монахи, прозванные в Скандинавии Серыми братьями и основавшие в 1270 г. монастырь и церковь при щедрой финансовой поддержке тогдашнего правителя Швеции. Сегодня о пребывании францисканцев напоминает лишь церковь, на месте прежнего кладбища появилась вымощенная булыжником площадь, достаточно большой сад вытеснили особняки богатых горожан.

Во время войн в XVII в. в стенах прежнего монастыря размещались славные шведские войска, а затем весь остров превратился в приют и исправительное учреждение для сирот.

Рыцарская церковь Риддархольмсчюркан

XVIII в. подарил церкви ее нынешнее имя – в то время шведы особо чествовали рыцарей, особенно представителей ордена Святого Серафима, введенного в Швеции в 1748 г. и ставшего самым главным королевским орденом, присваивавшимся только заслужившим доверие воинам, чиновникам и другим отличившимся лицам. Награжденный орденом Серафима мог выбрать себе собственный герб, который вывешивался в Рыцарской церкви на обозрение всем желающим после смерти рыцаря. С тех самых пор многочисленные гербы украшают высокие стены Божьего дома.

Естественно, ни одно старинное место, а тем более кладбище не может обойтись без загадочных историй, связанных с не сумевшими обрести покой душами. В Риддархольмсчюркане таких ночных посетителей несколько. Самым известным из них является угрюмый монах Гидеон, по совместительству являющийся еще и самым старым призраком Стокгольма. В IX в. Гидеон покинул свою скромную монастырскую обитель во Франции и отправился на шведский остров Бирка, чтобы крестить проживавших там викингов. Однако его корабль потерпел крушение, и тело Гидеона было выброшено на берег недалеко от нынешней Рыцарской церкви. Говорят, душа монаха никак не найдет успокоения именно потому, что данное ему поручение не было исполнено.

Другая история произошла в самой церкви, и связана она с одним из самых известных и богатых людей Швеции – Бу Юнссоном Грипом. У него был родственник, некто Карл Нильссон Ферла, который, не долго думая, завел интрижку с женой Грипа. Когда их тайна была раскрыта, рассвирепевший Грип вынудил своего родственника прийти в Рыцарскую церковь, где прямо перед алтарем разрубил соперника на четыре части. С тех пор могильная плита Ферла то и дело раскалывается на четыре равных куска, несмотря на все старания архитекторов и реставраторов придать ей гладкий и цельный вид.

Сегодня в Риддархольмсчюркане не проходят службы, и функционирует она исключительно как музей. Туристы приходят сюда не только для того, чтобы увидеть архитектурные шедевры Средневековья и окинуть взглядом величественные своды и бесчисленные гербы, но и для того, чтобы посетить крупнейшее и известнейшее в Швеции кладбище знатных особ: около шестисот лет Рыцарская церковь была местом захоронения монархов и иных высокопоставленных лиц. В общей сложности в церкви насчитывается около 250 захоронений. Там погребены семнадцать шведских монархов и многие члены их семей – всего около шестидесяти персон королевской крови. Сколько всего человек обрели последнее пристанище под сводами этой церкви, до сих пор неизвестно – по самым скромным подсчетам, их здесь по меньшей мере тысяча.

На одной из стен Рыцарской церкви начертано нелицеприятное высказывание последнего католического архиепископа Швеции о самих шведах: «В этой стране существовало и всегда будет существовать всего шесть причин, вызывающих все ее несчастья. Это поиск собственной выгоды, коварная ненависть, пренебрежительное отношение к законам, равнодушие ко всеобщему благополучию, безрассудное преклонение перед всем иноземным и безграничная зависть друг к другу». Глядя на современных шведов, с уверенностью можно сказать, что ничто из вышеперечисленного к ним не относится. Видно, столь жестокие слова настолько оскорбили местное население, что в течение нескольких веков люди пытались доказать всем вокруг (и прежде всего себе) обратное. Некоторые до сих пор считают, что именно такое несправедливое обвинение шведов послужило причиной отказа страны от католицизма и ее легкого перехода к лютеранству.