Текст книги "Античная сказка"

Глава четвертая

Неделя пролетела незаметно. Оля училась, готовилась к сессии, ходила с друзьями в кино и боулинг, съездила к маме, навестила бабушку с дедушкой. В общем, вела совершенно обычный образ жизни, полностью игнорируя свалившиеся на неё проблемы мира древнегреческих богов. Причина была простой: обдумав всё, она банально испугалась. Раз там назревает такой серьёзный раскол, раз боги так озабочены тем, чтобы перетянуть её на свою сторону, не попытаются ли её устранить? Да, заставить её открывать дороги в другие миры никто не может. Но вот сделать так, чтобы она не открывала эти дороги, элементарно. Как она это делает и что превращает сваренный ею кофе в проводник, никто пока не понял, а значит, лишить её этой способности тоже никто не сумеет. Следовательно, выход один – убить так некстати появившуюся любопытную смертную. Поскольку эта смертная была не только любопытной, но и разумной, она решила пока ничего не предпринимать, так безопаснее.

Ещё через неделю её стало мучить чувство вины перед Гермесом. Ведь он не сделал ей ничего плохого и повлиять на неё не пытался, а она даже не сообщила ему о том, что не хочет вмешиваться в их политику. Ещё хотелось снова побывать на Геликоне, поболтать с Эриманфом… Да и забыть о таких потрясающих способностях было жалко. Поэтому, отпраздновав Новый год и благополучно сдав сессию, она решила осторожно разведать обстановку. Поговорить с Гермесом, аккуратно намекнуть на свои опасения. Вдруг она все эти страсти надумала?

* * *

Гермес был в своём дворце и очень обрадовался при её появлении.

– Олеада! Наконец-то! Я уже начал подозревать неладное! Ты не представляешь, что творится на Олимпе, все переругались уже!

– Я… – Оля помялась, – я была занята, сдавала сессию. А почему переругались?

– Ну как же, ты шла от Афины ко мне, но так и не дошла. Аполлон клялся, что ничем тебя не обидел и не напугал. Афина с Гефестом ему не поверили, а Артемида с Лето накинулись на меня, дескать, я должен был присматривать за тобой и помогать тебе освоиться в нашем мире, а вместо этого мотался по своим делам. Ругань дошла даже до отца с мачехой, и отец поручил мне вернуть тебя к нам. Я день и ночь следил, не откроешь ли ты снова дорогу, без сна и отдыха! – божественный врун захихикал. – А тебя всё нет и нет! Тем временем, Аполлон опять завёл свою песню про Рим, Афина – про границы и благоразумие, Арес – про трусость и доблесть… В общем, обычные склоки… Скажи, – Гермес стал серьёзным, – чего ты испугалась?

– Если честно, то всех вас, – подумав, девушка решила быть откровенной, иначе зачем она пришла, и рассказала богу о своих размышлениях и сделанных ею выводах.

– В этом вся проблема? Тогда мы легко её решим на ближайшем пиру.

– Как?

– Во-первых, все присутствующие поклянутся водами реки Стикс[24]24
  Клятва водами Стикс – великая нерушимая клятва богов.


[Закрыть], что не причинят тебе вреда и не будут пытаться тебя подчинить или убить. Во-вторых, отец объявит, что ты находишься под его покровительством. Тогда никто из богов, не принесших клятву, и ни один смертный не посмеет тебя обидеть. В-третьих, находясь в нашем мире, ты сможешь попросить кого-то из олимпийцев сопровождать тебя, чтобы случае необходимости защитить. Тебя успокоят такие меры безопасности?

– Да, конечно, – с облегчением кивнула Оля, которой очень не хотелось навсегда закрывать для себя этот дивный мир.

– Отлично! Тогда оставайся здесь, а мне нужно сообщить обо всём отцу, – крылышки на шлеме и сандалиях божественного вестника трепетали от нетерпения. – Можешь пока перекусить.

Уже в дверях он обернулся, указав на стол с фруктами, орехами, сыром, хлебом и оливками, и вылетел вон. Олю не нужно было просить дважды, и вскоре она уже ополовинила золотые подносы и удовлетворенно пила то самое вино со специями, которое ей так понравилось в Аркадии. Как раз в этот момент вернулся довольный Гермес и плюхнулся рядом.

– Ну всё, вечером пир, с отцом всё согласовано. Насчет своей безопасности можешь не волноваться. Гораздо важнее сейчас определиться, какую позицию займешь ты и выполнишь ли волю отца, когда он огласит своё решение по «римскому вопросу».

– А я могу отказаться? Ослушаться царя богов, предложившего мне покровительство?

– Да. Ведь он тоже поклянётся не трогать тебя. Не согласишься – просто уйдёшь в свой мир, никто не будет тебя задерживать или, тем более, мстить или наказывать. Давай пока есть время, погуляем по Олимпу, ты же почти нигде здесь не была. Спокойно всё обдумаешь.

* * *

Они вышли на залитую светом лужайку. Свет был странный, не солнечный, а рассеянный по всему небу, хотя и такой же золотой, как солнце.

– Да, забываю тебе сказать, – спохватился Гермес, – когда переносишься на Олимп, заходи через ворота. Орам сегодня дадут распоряжение тебя пропускать. Иначе как-то невежливо получается, да и безопасность Олимпа страдает.

– Конечно! Я боялась, что меня не пропустят, поэтому попробовала войти во дворец. А поскольку всё получилось, решила, что это не запрещено. Этого больше не повторится, – обещала Оля и в следующее мгновение забыла о своём прегрешении и вообще обо всём на свете.

Мимо них неторопливо летел Пегас. Белоснежный конь на свету отливал перламутром, а его большие полупрозрачные крылья, казалось, были самой радугой. Зелёные глаза изумительного создания были опушены огромными ресницами. Не обратив на остолбеневшую девушку никакого внимания, крылатый конь проследовал дальше по своим делам.

– Ты разве не видела его на Геликоне? – удивился её спутник. – Он часто бывает у муз. Хотя последнее время очень прикипел к Эос и теперь резвится с ней: конечно, у муз ведь нет крыльев. Вон, кстати, и она. Поэтому он сюда и пожаловал, встретить нашу Зарю.

Навстречу Пегасу стремительно шла (или летела?) одетая в шафранный пеплос девушка с розовыми крыльями. Поравнявшись с ним, она немного поднялась в воздух и обняла коня за шею. Дальше они двинулись вместе.

Оля с Гермесом тоже пошли, но в противоположную сторону. Сквозь буковую рощу, мимо дворца Зевса и стоящего рядом золотого с рубинами дворца Геры, по круглому мостику через бурный ручей, протекающий среди цветущих каштанов. Наконец, они вышли к небольшому озеру. По берегам росли сосны, в тени которых стояли ротонды с широкими скамьями. На этой скамье спокойно можно было лежать, бездумно глядя на озеро, да ещё отщипывая понемногу от огромной кисти винограда, лежащей на маленьком низком столике, иногда отвлекаясь на изумительный розовый инжир. Красота! Собственно, этим она и занималась ближайшие пару часов. Бог не отвлекал разговорами, давая возможность подумать в тишине. Но, несмотря на исключительно благоприятные для мыслительного процесса условия, процесс этот буксовал. Оля точно знала только одно: такой дивный мир не должен пострадать. И если получится хоть немного из него привнести в другие миры – это тоже нужно сделать. Афина, конечно, права. Но и Аполлон увлечён весьма привлекательной идеей. Такой бог украсит любой мир, если дать ему волю. Компромисс, нужен компромисс! Но какой, она не знала, да и понимала, что никто не послушает смертную, даже если ей будет, что предложить. Устав от размышлений, она уставилась на легкую рябь, пробегающую по воде… Когда Гермес сообщил, что до пира осталось совсем немного времени и пора идти, в Олиной голове было «прохладно и пусто», как пел Вячеслав Бутусов. «Ну ничего, по ходу сориентируюсь», – решила она, и поспешила за вестником богов.

* * *

На пиру присутствовали всё те же боги, предлагались те же блюда и играла та же музыка, что и в прошлый раз. Разница состояла в том, как сегодня все расселись за столом. Олимпийцы и примкнувшие к ним небожители явно разделились на две, даже на три группы. Вместе сидели, конечно, Аполлон с матерью и сестрой. Рядом – Арес с Афродитой, Мнемосина и Ирида. В противоположной стороне – Афина, Ника, Гефест с женой и Фемида. «Всё ясно, партии „за“ и „против“, а посередине остальные, воздержавшиеся», – развеселилась Оля, сидевшая между Гермесом и Афиной. Зевс с Герой, как и в прошлый раз, восседали отдельно на своих тронах. На лице царицы богов застыло скучающее выражение, неужели ей всё равно? Видимо да, потому что во вновь разгоревшийся спор она не вмешивалась и, в отличие от мужа, пристально следившего за происходящим, витала в облаках. Оля тоже не вслушивалась в разговоры. Ничего нового она уже услышать не могла, обе стороны нагрузили её аргументами сполна. «Интересно, а богам не скучно?» – вдруг подумалось ей. Они же бессмертны, видели тысячи таких пиров. А также кучу похожих людей, городов и войн. Неудивительно, что они находят себе развлечение в интригах. И совершенно естественно их желание разнообразить свою жизнь (интересно, у богов – жизнь?) выходом в другие миры.

Впрочем, она отвлеклась, а Зевс уже поставил свой кубок и обвёл грозным взглядом присутствующих, приготовившись говорить.

– Итак, дети мои, – начал Громовержец, – я принял решение. Призываю тех, кому оно не понравится, сдержать свой гнев и помнить о том, что главная наша забота – хранить этот мир и делать его лучше. А также о том, что власть определять судьбу этого мира, его смертных и богов принадлежит мне. Моё решение таково: дорога в римский мир открываться не будет. Олеаде разрешается здесь бывать, пока она не нарушает наших законов, а желающие могут проходить в её мир поодиночке, редко, ненадолго и соблюдая осторожность.

– Отец, ты совершаешь ошибку! – Аполлон был разъярён. – Твоя власть ограничивается этим миром, а в других ты не можешь мною командовать. Если Олеада захочет пройти в Рим отсюда и не будет возражать против моей компании, ты не сможешь запретить!

В пиршественном зале повисла тишина. Верховный бог нахмурился, Лето испуганно переглянулась с притихшей Артемидой, Афина победно улыбнулась, Гермес ушёл в себя, что-то лихорадочно обдумывая. Оля вжалась в кресло, пытаясь слиться с ним. Сейчас начнется!

– Ты готов ослушаться меня, сын? – голос Зевса был обманчиво мягким.

Тишина превратилась в абсолютную.

– Отец, прошу, не гневайся! – со своего места поднялся вовсе не Аполлон, а Гермес. – Я прошу тебя изменить своё решение.

Афина горящими глазами уставилась на бога хитрецов. На лице Кифареда застыло изумление. Царь богов ожидающе молчал. А возмутитель спокойствия осторожно продолжил:

– В том, что говорит мой брат, много разумного. Проблема только в рисках, которым мы подвергнем себя и свой мир. Я предлагаю их минимизировать.

– И каким же образом? – ядовито поинтересовалась богиня мудрости.

– Очень просто, установив порядок. Бабушка говорила об этом, но вы не обратили внимания. Сначала в римский мир выйдут те, кто не должен встретить явного противодействия от своих местных «коллег». Выходят осторожно, скажем, по одному в день, проводя в римском мире не больше тридцати дней. Как я понимаю, в нашем мире за это время пройдёт мгновение, но это нужно проверить. Если моё предположение неверно, то, чтобы не оставлять наш мир без присмотра, устанавливаем максимальное время отсутствия, например, день. Разумеется, кому это не интересно, дорогой не пользуются, никакой организованной экспансии. При малейшем противодействии со стороны римских богов, дорогу закрываем.

– Такой путь только отсрочит начало войны, хотя и позволит тем, кто пойдёт первым, – тут Афина задумчиво взглянула на Гермеса, – закрепиться в Риме. Потому что, войдя во вкус, вы не остановитесь, а вовремя закрыть проход, да ещё и так, чтобы через него нельзя было пройти к нам, скорее всего, не удастся.

– Думаю, я найду способ всё максимально обезопасить.

– Зачем нам эти сложности? Ради чужих амбиций?

– Не чужих, дочь моя, – молвил Зевс, и все сразу замолчали. – Если то, что ты предлагаешь, – это уже сыну, – позволит учесть интересы большинства, я изменю своё решение.

Паллада насупилась, но промолчала.

– Братья, что скажете?

О, да здесь же Аид! Его в прошлый раз не было. Видимо, не захотел пропускать важные события. Меланхоличный жгучий брюнет в чёрном гиматии отложил гранат.

– Пусть молодёжь развлечётся, попробует силы, – сказал он глухим низким голосом, – я не против.

– Мне всё равно, – заговорил Посейдон. – При любом развитии событий море вечно. А игры молодых и ретивых меня не интересуют.

– Давно ли, дядя? – не удержала ироничной улыбки Афина, его вечная соперница в борьбе за эллинские города. Но её замечание, похоже, никто не услышал.

– Что ж, хорошо. Я даю разрешение на открытие дороги и одобряю условия, предложенные Гермесом. Добавлю ещё одно. За один выход в римский мир вы имеете право распространить своё влияние не более, чем на сто смертных. Хотите поиграть, пожалуйста. А подвергать опасности наш мир я не позволю. И главное. Олеада, ты согласна быть проводником? В то время, когда дорога открыта, будешь жить здесь. Покои тебе предоставят. Со своей стороны, гарантирую тебе защиту, – верховный бог вопросительно посмотрел на Олю.

– Да, я согласна, – ответила она под напряжённым взглядом Гермеса. Она была рада, что тот самый компромисс, о котором она недавно размышляла, был найден.

– Хорошо. Тогда я объявляю, что с этой минуты Олеада находится под моим покровительством, и горе тому богу или смертному, который посмеет причинить ей вред, подчинить её или помешать ей выполнять то, что будет ей поручено. Присутствующие здесь должны поклясться великой клятвой богов. Ирида, мы ждём! – Зевс кивнул крылатой богине, и та стремительно вылетела из зала.

К ним подошёл Аполлон.

– Не ожидал, братишка! Любопытно, конечно, в чём твой интерес, но спасибо. Ты спас положение.

Бог хитрецов (и, очевидно, интриганов), загадочно улыбнулся в ответ. Афина с грохотом отодвинула кресло и взбешённо вылетела из зала, Гефест поспешил за ней, что-то на ходу объясняя. Впрочем, скоро все возвратились за стол, потому что прилетела Ирида. В её руках был серебряный кубок, который она осторожно поставила перед Зевсом.

– Клянусь священными водами реки Стикс, – взяв кубок и совершив возлияние, заговорил Громовержец, – что ни словом, ни делом не причиню вреда тебе, Олеада, буду уважать твою свободную волю и защищать тебя.

Следом за царём богов клятву повторили остальные. Оля расслабилась: теперь ей можно не бояться принуждения или мести со стороны богов, недовольных сложившейся ситуацией. И как это заманчиво, пожить на Олимпе! Как удачно всё сложилось! Интересно, что заставило Гермеса предать своих соратников? Возможность задать ему этот вопрос девушка получила после пира.

* * *

Они расположились в маленькой ротонде перед дворцом вестника богов. Тот предложил Оле пройтись по Олимпу перед тем, как она отправится домой. Это было очень кстати, потому что у неё появилась куча вопросов, которые хотелось выяснить, не откладывая.

– Зачем вы это сделали? Афина была в ярости. Вы же всегда говорили, что обязаны хранить границы!

– Конечно обязан. И эти границы не пострадают, если грамотно подойти к организации. А что до причин… Взгляни на небо.

На чернильно-чёрном небосклоне сияли крупные звёзды, складываясь в причудливые узоры созвездий. Гермес грустно вздохнул и продолжил:

– Где-то там моя мать. Я не видел её много веков. Звёздам ведь не положено покидать холодный небесный свод, а на моих крыльях вестника, да и на любой из божественных колесниц, так высоко не подняться. Но выйти в другой мир она сможет, отец не откажет мне. В Риме она могла бы снова вернуть себе землю, любимые ею горы, согреться под лучами солнца. Это в нашем мире для неё нет больше места, кроме как на небе, а там есть шанс начать всё заново. И там можно навещать её. С Меркурием договориться не проблема, я ведь ему не конкурент, мне и здесь забот хватает. Так что, – бог натянул на лицо улыбку, – ты появилась вовремя. Спасибо, что поддержала меня. И честолюбивые планы моего не очень дальновидного братца тоже оказались кстати. В общем, завтра утром жду тебя. Покажу твои покои и заодно прикину, как всё устроить наилучшим образом. Нам ещё нужно понять, сколько времени проходит здесь, пока кто-то уходит в римский мир. Если всё действует так же, как и с твоим, будет замечательно.

– То есть, мне нужно взять с собой всё необходимое для приготовления кофе? – уточнила Оля. – А вещи?

– Конечно, кофе, специи, чашки – не забудь. Вещей не нужно, в покоях будет всё необходимое. Да, мне ещё нужно обеспечить тебя одеждой, ты же не можешь ходить в одной и той же, даже такой красивой, – похвалил Гермес созданный им же пеплос. – А вот украшения можешь взять.

* * *

Ну как это, вещей не нужно? Оля в растерянности стояла посреди комнаты. А белье, обувь, косметика, что-нибудь почитать? Какие украшения выбрать? А маме надо сообщить? Мысли скакали и никак не хотели додумываться до конца. Это же её детская мечта! Покои на Олимпе! Возможность там жить! Так, надо взять себя в руки и решать все вопросы по очереди. Маме ничего говорить не надо, будет волноваться (если, конечно, не решит, что её дочь тихо тронулась умом на почве чтения фэнтези), а её отсутствия всё равно никто не заметит, ведь пока она в Древней Греции, время в её родном мире по неведомым причинам останавливается. Или наоборот, в том мире не течёт? Немного успокоившись, девушка стала выбирать украшения, которые возьмет с собой. «Чернёное серебро будет смотреться вполне уместно», – решила она и радостно ссыпала в маленькую дорожную шкатулку два комплекта с гранатом, один – с авантюрином и ещё один – с опалом. Прекрасно. Баночки-скляночки, косметика и прочие средства гигиены были упакованы в увесистую косметичку. Несколько пар сандалий в греческом стиле пришлось купить в ближайшем торговом центре. Кофейный «набор» уместился в небольшую пластиковую коробку. Оля подумала и взяла с собой электронную книгу. Заряда хватало надолго, почитать перед сном она любила, а выбрать что-то одно из своей довольно обширной библиотеки не смогла. Да, чуть не забыла самое главное, блокнот с рецептами приготовления кофе.

В результате перед Гермесом, ждущим её у ворот Олимпа, девушка появилась с объёмной спортивной сумкой, чем изрядно повеселила бога.

– Ты к нам насовсем? Начинать искать тебе здесь жениха? – хихикнул он, оглядывая новоявленную небожительницу.

– Я же не могу совсем ничего с собой не взять. И так захватила только самое необходимое! – она ничуть не смутилась и поймала себя на мысли, что начинает чувствовать себя почти на равных с олимпийскими богами.

– Женщины! – воздел руки к небу Гермес. – Ладно, пойдём. Сумку, так и быть, понесу, она совершенно не подходит к твоему наряду.

И они вошли в ворота.

Глава пятая

В этой части Олимпа Оля ещё не была. Поравнявшись с дворцом Зевса, они свернули направо, миновали чудесный луг с пёстрыми полевыми цветами и редкими плодовыми кустами, прошли оливковую рощу и остановились перед большим дворцом, стоящим в тени дубов. Простая конструкция, бледно-розовый мрамор, маленькие изящные портики с золотыми колоннами, очевидно, являющиеся отдельными входами, по два на каждой стене.

– Это дворец для гостей, – пояснил Гермес. – В нём останавливаются те, кто не живет на Олимпе, а вынужден здесь задержаться по делам. Например, если отец вызвал к себе, а сам занят, такое частенько бывает. Вход в твои покои здесь, – он показал ближайший портик на западной стене здания, – пойдём.

Внутри было уютно. Войдя, они оказались в небольшом зале с колоннами, видимо, служившем прихожей. Справа – просторная комната с мягкими низкими креслами, похожими на те, на которых боги возлежали на пиру, низким столом и большим, во всю стену, окном. На противоположной стене – искусно выполненная фреска, девушка сразу узнала Капитолийский холм. Слева располагалось что-то вроде кухни. По крайней мере, там имелись очаг, стол, шкафы и табуреты.

– Всё необходимое для приготовления кофе храни здесь, – распорядился бог. – А в комнате напротив будет открываться дорога. Жить будешь наверху, – он махнул рукой в сторону белоснежной лестницы, уходящей на второй этаж.

– Обустраивайся, погуляй, а у меня срочное поручение от отца, вернусь чуть позже.

Вестник богов поставил на пол сумку с Олиными вещами и вылетел из дворца, а гостья Олимпа (подумать только!) направилась дальше осматривать свои покои.

На втором этаже было чудесно! В уютной спальне кровать из выбеленного дерева, застеленная мягкой овечьей шкурой, софа для отдыха и табуреты с мягкими подушками в золотисто-оливковой гамме. Маленький столик, сундук для одежды, комод, шкафчики и шкатулки для мелочей были украшены резьбой и инкрустированы слоновой костью. Большое окно и дверь на открытый балкон (или, скорее, маленькую террасу), выходили на оливковую рощу. А вплотную рос могучий дуб, раскинув над террасой ветви и забросав её желудями. Рядом со спальней – ванная комната с мозаичным изображением Гигиеи на стене, бронзовой ванной на изящных ножках и маленьким квадратным бассейном, над которым висел, очевидно, античный аналог душа. Да здравствует водопровод! «Как, собственно, и канализация», – заключила девушка, осмотрев соседний туалет (разумеется, тоже отделанный мрамором). Вернувшись в спальню, она решила разобрать свой нехитрый скарб, открыла сундук и обомлела. Он доверху был набит одеждой! Оля восторженно доставала один за другим хитоны из тончайшей ткани, пеплосы, украшенные изысканной вышивкой, пояса, расшитые самоцветами. К её сожалению, настенного зеркала в покоях не было, как примерять чудесные одеяния? В итоге, порывшись в комоде, она всё-таки нашла маленькое серебряное зеркало, с обратной стороны украшенное опалами, и пристроила на сундук. Так хоть что-то удалось рассмотреть. Интересно, всё это великолепие – работа Гермеса? Надо поблагодарить его, не забыть бы… Девушка с удовольствием переоделась в обновки – дымчато-аквамариновый хитон и пеплос цвета морской волны, надела своё чернёное серебро с авантюринами и спустилась на первый этаж.

Нужно разместить в «кухне» главное орудие труда – кофейные принадлежности. Она же здесь не просто так, можно сказать, на работе! Разложила по полкам запас кофе, ручную мельницу (вот и пригодилась, а то куплена была больше в качестве сувенира), баночки со специями, сахар. В отдельный шкафчик поставила турку и чашечки. Села на табурет, присмотрелась к горящему очагу. Как в нём кофе-то варить? Не в огонь же турку ставить! Да, точно, не в огонь, а в песок. Рядом с огнём в очаге была устроена небольшая площадка, засыпанная песком («горячим!» – постановила Оля, дуя на обожжённый палец). Тут же стоял большой кувшин с водой и лежал мешок с солью. По-видимому, Гермес припас её на экстренный случай, если понадобится срочно захлопнуть проход. Девушка вспомнила свой неудачный эксперимент со скандинавскими богами и поёжилась. Так что божественный курьер, вернувшись, застал её в задумчивости.

* * *

– Олеада, отомри! Пора на разведку! – огорошил её с порога Гермес. – Готовь кофе, разобралась как? Я жду тебя в зале.

Оля моментально взбодрилась и заметалась по комнате. Как это, готовь? Она же его ещё даже не молола! И, кстати, по какому рецепту варить? Когда она прибежала с этим вопросом к богу, тот только отмахнулся.

– Мы зря, что ли ходили к источнику Мнемосины? Ты сама поймёшь, какой должен быть рецепт, сосредоточься.

Делать нечего, надо пробовать. Всё то время, пока молола кофе и насыпала его в турку, Оля усиленно думала. О Риме, Капитолии, статуях обожествлённых императоров, величественных храмах, шумных термах и гладиаторских боях… Машинально сыпанула в кофе ванили, мускатного ореха, положила два бутончика гвоздики и опомнилась. Получилось! Неведомым образом рецепт сложился, даже в блокнот заглядывать не пришлось. Так что дымящиеся чашечки она несла Гермесу с крайне гордым видом.

Бог возился с бронзовой клепсидрой[25]25
  Клепсидра – водяные часы.


[Закрыть], состоящей из небольшого сосуда вверху и чаши побольше внизу. Аккуратно установил часы на столе, налил в верхний сосуд воды и проверил, начала ли она вытекать из маленького отверстия ровно в чашу.

– Ты вовремя, – отвлёкся он от своего занятия, – садись и попробуй открыть дорогу на Капитолийский холм. Вон он, на стене, чтобы тебе было легче.

Оля опустилась в кресло, отхлебнула кофе и сосредоточенно уставилась в стенку. Вскоре фреска исчезла, уступив место мраморным ступеням.

– Умничка! – похвалил Гермес, проверил уровень воды в часах и увлёк девушку за собой прямо в стену.

Вот так стремительно, не подготовившись и не настроившись, путешествовать между мирами было непривычно. Впрочем, и испугаться Оля не успела, а уже стояла на этих самых ступенях под палящим римским солнцем. Они поднимались всё выше и выше, стараясь никому не мешать (с ними по лестнице двигалось много народу), и вскоре остановились перед грандиозным храмом. Дорические колонны, на крыше статуя, по-видимому, Юпитера на колеснице, запряжённой четырьмя конями. Гермес, как и в Беотии, имел вид невзрачного странника, можно было смешаться с разномастной толпой и войти. Внутри Капитолийский храм (это был он, замиравшая от восторга Оля была уверена) производил впечатление. Позолоченный потолок, мозаика на полу, ярко раскрашенные статуи. В центре Юпитер в пурпурных с золотом одеждах на троне, отделанном тоже золотом и слоновой костью, и огромный алтарь. Справа, в отделенной стеной целле[26]26
  Целла – внутренняя часть греческого или римского храма.


[Закрыть] – статуя Минервы и её алтарь. Целла слева была посвящена Юноне. Римские статуи были похожи на греческих, но чувствовалось в облике богов что-то особенно величественное, даже имперское. Видимо, сказывались отличия состоящей из многих полисов и отдельно живущих народов Греции и Римской империи. В храме было очень шумно, наверное, там проходило народное собрание. Несмотря на то, что римляне были очень заняты обсуждением чего-то важного и насущного, на Олю недоумённо косились. Скорее всего, присутствие женщины было неуместно, поэтому они поспешили выйти.

– Ладно, для первого раза достаточно, – решил Гермес, – возвращаемся.

* * *

Вернуться из древнеримского мира в древнегреческий было так же просто, как с Олимпа домой. Да и время вело себя абсолютно одинаково. В греческом мире их отсутствие не заняло даже минуты, что подтвердил бог, проверив уровень воды в клепсидре. В общем, их эксперимент удался, и разведчики могли с чистой совестью пообедать.

Кормили в гостевом дворце ничуть не хуже, чем в доме Гермеса. Причём блюда и посуда были уже на столе, но никакой прислуги не наблюдалось.

– А что нужно сделать, чтобы появилась еда? – поинтересовалась Оля.

– Ничего особенного, просто прийти в обеденный зал во время очередной трапезы. В какое точно время, определишь опытным путём. Сначала приходи заранее, а потом разберёшься. Ну и если опоздаешь, обед никуда не убежит, дождётся тебя.

– А не испортится? – она забеспокоилась, всё-таки климат жаркий.

– Обижаешь! Ты в обители великих богов, а не в жилище пастуха! – засмеялся олимпиец. – Ладно, я полетел. Отдыхай и осматривайся, можешь погулять. До вечера ты свободна.

Оля помахала богу рукой и принялась за изумительные улитки с ароматными травами. Чем бы заняться?

* * *

Пока ничего оригинального не придумывалось, и девушка решила погулять по окрестностям. Обошла вокруг гостевого дворца, но никого не встретила, похоже, соседей у неё нет. В этой части Олимпа вообще было немноголюдно. Вдалеке шла стайка девушек, то ли нимф, то ли Ор, их улюлюканьем провожали сатиры. И больше никого. Зато было много самых разных птиц. Крупных и поменьше, с пышным оперением и с гладкими перьями, белых и окрашенных в необыкновенные пастельные тона, с длинными, почти павлиньими хвостами и с аккуратными хвостиками. Птицы выводили такие мелодичные звонкие трели, каких в родном мире Оле слышать не приходилось. Недалеко протекал ручеёк, на котором был даже небольшой водопад. «Прямо райское место», – подумала она. Журчание воды, пение птиц, шуршание листвы, мягкое тепло… Ни за что бы не поверила, что вместо каникул в зимней Москве попадёт в такой чудесный мир.

Побродив около своего временного дома, Оля двинулась в центр. Хотелось повнимательнее рассмотреть дворцы богов. Мимо она проходила не раз, а возможности остановиться не было. Но сейчас у неё как раз есть время неторопливо пройтись от одного дворца к другому и всё изучить. Интересно, что на каждом был отличительный знак, указывающий на владельца. На дверях дворца Гермеса был вырезан кадуцей, Гефеста – молот, Аполлона – лук со стрелами, Ареса – щит и меч. У входа во дворец Геры стоял золотой павлин с рубиновыми глазами, а на фронтоне дома Афродиты сидел серебряный голубь. Были и «растительные» скульптуры, тоже золотые («всё-таки это самый популярный металл на Олимпе», – подумала Оля). Виноградная лоза у Диониса, колосья у Деметры. У Афины колонны обвивали змеи. А во дворе Артемиды стояла серебряная лань. Над входом во дворец Гестии висели два зажжённых факела. Разнообразно и, главное, сразу понятно, кто где живёт. Сразу вспомнились домовые знаки на старых домах Праги. Оля загрустила, вспомнив, как в детстве гуляла с мамой по Нерудовой улице и рассматривала эти знаки, тогда казавшиеся ей очень загадочными. Пусть на Земле в её отсутствие не проходит и минуты, но она-то скучает по своему миру, семье, друзьям. Интересно, долго ей здесь жить? И когда начнут приходить боги, желающие попасть в Рим? Наверняка, первым прибежит Аполлон…

* * *

Она оказалась права, лучезарный бог пожаловал уже этим вечером в компании весёлого Гермеса. Оля обрадовалась присутствию своего опекуна в мире богов, с ним спокойнее. Кифаред вежливо поздоровался с девушкой, поблагодарил за её согласие быть проводником и изъявил желание поскорее приступить к делу. Оля быстро сварила кофе и захватила с собой немного соли на подносе, мало ли что.

– Куда вы хотите отправиться?

– На Капитолийском холме очень людно, лучше на берег Тибра поблизости. Сможешь?

– Думаю да, я была в Риме и хорошо помню реку.

Девушка поудобнее уселась с чашкой и сосредоточилась. Аполлон от кофе отказался и нервно расхаживал взад-вперёд. Гермес с удовольствием отхлёбывал ароматный напиток, развалившись в кресле. Вскоре Капитолийский холм на стене исчез, уступив место главной реке Рима. Надо сказать, что Тибр был значительно чище той желтоватой мутной речки, которую видела Оля. Хотя до прозрачных рек Аркадии ему было далеко, судоходный всё-таки.

– Отлично!

Покровитель искусств подхватил кифару и стремительно исчез в стене. Появился он спустя пару мгновений, довольный и немного усталый.

– Ну как поход, братишка? – поинтересовался Гермес.

– Очень результативно. Пойдём, расскажу тебе подробно. Олеада, благодарю тебя, завтра я приду в это же время, – Аполлон кивнул Оле и понёсся к двери.

– Не спеши, – остановил его оклик Гермеса, – придёшь через день. Ты не забыл, что не один на Олимпе? Завтра дорога будет в распоряжении других.