Текст книги "Античная сказка"

Зарисовки с Олимпа

Эллада, Олимп, до востребования

Эос взлетала всё выше и выше в светлеющее небо Эллады. Небо розовело, искрилось золотистыми бликами, и каждому, кто встречал рассвет, новый день обещал быть солнечным и радостным.

Оля рассвет, конечно, проспала. Давно прошло то время, когда она бежала на балкон каждое утро, чтобы поприветствовать богиню зари. Она уже привыкла к чудесам мира греческих богов и начала воспринимать их как нечто обыденное. На Олимпе она теперь бывала часто, разве можно надолго бросать такой замечательный дворец? Кто из смертных, да ещё жителей другого мира, может похвастаться собственным жильём, подаренным самим Зевсом? Разумеется, она при каждом удобном случае навещала свой второй дом и своих новых друзей. Гебу, например. Она-то Олю и разбудила сегодня.

– Олеада! Вставай, хватит дрыхнуть! Ты обещала взять меня в свой мир, забыла? – донёсся из окна бодрый голос богини юности.

– Мм-м… Имей совесть, Геба! Если божественная сущность позволяет тебе спать четыре часа, то я так не могу! – совершенно справедливо возмутилась протирающая глаза Ольга.

В мире древней Эллады она звалась созвучным именем, когда-то данным ей Гермесом – Олеада. Это имя ей нравилось не меньше своего, родного.

– Это ты имей совесть, спать в такое утро!

– А я уже и не сплю… – пробурчала девушка и потащилась в ванную.

Они быстро позавтракали, любопытной богине не терпелось отправиться в новый мир. Оля привычно открыла проход в свою квартиру (что ж, у каждого свои таланты), и Геба удивлённо уставилась на электрический камин, из которого они вышли.

– Что это? Почему огонь холодный? И что это за веревка?

Хозяйке пришлось устроить гостье короткую экскурсию по квартире с краткой, но ёмкой лекцией на тему технического прогресса. К счастью, богиню не интересовали детали, потому что доступно объяснить, что такое, например, электричество или, не дай бог, электроника, Оля затруднялась.

Зато юную богиню интересовали местные наряды и развлечения. Поэтому они быстро подобрали Гебе современную одежду взамен её дивного хитона (хорошо, что было лето, и сандалии вполне вписались в образ), и отправились гулять. Проведя сначала инструктаж на тему: как не бояться автомобилей и автобусов, а также лифта, эскалатора и магазинов.

Магазины привели богиню в восторг. Полдня они потратили, выбирая одежду, обувь, косметику и украшения. А вечером по плану были посиделки в кафе с Олиными друзьями, поход в кино, а после (гулять так гулять!) в клуб.

Надо сказать, что мужская часть компании весь вечер была, мягко говоря, не в себе. Парни совершенно одурели, ещё немного – и они бы подрались за внимание юной красотки с божественной харизмой. Их даже не смутила молчаливость Гели (Оля представила богиню своей подругой Ангелиной, уже давно живущей в Греции), которая, боясь ляпнуть что-нибудь не то, предпочитала загадочно-рассеянно улыбаться. Чем повергала несчастных в ещё больший шок. А когда Геля вышла на танцпол, отупение распространилось на всех присутствующих мужчин.

В общем, они прекрасно провели время. А утром Геба заявила оторопевшей Оле, что влюбилась и собирается жить здесь. Поначалу у неё, а потом, естественно, со своим избранником.

– Как это? Ты с ума сошла! Кто он?

– Он… – богиня мечтательно посмотрела в окно. – Его зовут Станислав. Какое потрясающее имя! И какой он потрясающий!

– Стас? С пятого курса? Да он же… – Оля не нашлась, что сказать.

Стасик был высоким, скандинавского типажа парнем с холодными серыми глазами и квадратным подбородком. Неудивительно, что Геба на него запала. Проблема заключалась, во-первых, в любвеобильности красавчика. Хотя… Может это и не проблема, ведь смертный, изменяющий богине – это уж совсем нонсенс. А вот во-вторых было посерьёзнее. Стас был невероятным бездельником. Учился кое-как, чудом преодолевая очередную сессию. Имея весьма обеспеченных родителей, желанием работать не горел. Зато беззаботного обаяния сибарита у него было в избытке. К тому же красиво ухаживать он умел.

Короче говоря, богиня юности летала по летней Москве как на крыльях. Они виделись со Стасом каждый день, пару раз ездили погулять в Питер и, наконец, собрались жить вместе. Геба изводила Олю, то требуя научить её готовить, то рыдая над коротким веком смертных. Так что та провожала подружку в «семейную жизнь» с облегчением.

А через неделю богиня прибежала вся в слезах, возмущенная и обиженная одновременно.

– Он! Он!!! – она никак не могла успокоиться и рассказать, что стряслось.

– Что случилось? Он тебе изменил? Или оскорбил?

– Нет! Но я больше не могу!! Он!!! – опять сбилась на возгласы Геба.

Оля сунула в её трясущиеся руки чашку кофе, подождала, пока она опустеет и попробовала ещё раз:

– Расскажи спокойно, что у вас произошло.

– Он атавист!

– Кто-кто??

– Материст!

– Он что, в тайной секте?

– Что такое секта? – уже спокойнее поинтересовалась Геба.

– Если коротко, то религиозная группа.

– Да какая религия, говорю же, он атавист!

– Атеист? – наконец дошло до девушки. – Материалист?

– Да, я же говорю! Он не верит в меня! В нас! Он вообще ни в кого не верит! Говорит, что никаких богов нет, читает мне лекции о научных теориях создания мира и происхождения человека. Называет эллинов неразвитыми язычниками! Я не могу с ним жить!

– Ну… А вообще какие у вас отношения? Он заботится о тебе?

– Да как он может заботится обо мне, если, по его мнению, меня нет! – опять сорвалась на крик Геба. – Всё! С меня хватит! Я хочу домой!

Переубедить её так и не удалось, и Оле пришлось вернуть подружку обратно, а потом ещё долго прятаться от несчастного Стасика. Ничего не понимающий покинутый любовник пытался выяснить причины неожиданного исчезновения Гели и хотел получить её телефон и адрес в Греции.

А адрес-то очень простой… – каждый раз вертелось у Оли в голове, когда он начинал свои стенания. – Эллада, Олимп!

Стая жеребят

Пегас и Бронта стали родителями. Крылатые кони познакомились поближе у вод Океана, где Бронта беззаботно паслась, завершив свой ежедневный путь по небу в колеснице Гелиоса, а Пегас остановился по пути во дворец своей подруги Эос. Вот и результат! Жеребята были очаровательны и, разумеется, крылаты. Их шкурка была перламутрово-белой, как у отца, а крылышки золотыми, как у матери. Глаза у всех были разные. Кто-то унаследовал изумрудный цвет глаз от Пегаса, кто-то мягкий карий от Бронты. А вот ресницами все были не обижены, казалось, хлопая ими, они уже могли летать.

«Надо же, здесь всё-таки действует хотя бы часть законов генетики…», – размышляла Ольга, рассматривая резвящуюся под надзором Пегаса стайку жеребят. На малышей, которых отец часто выгуливал на Геликоне, сбегался посмотреть весь Олимп. Боги с умилением наблюдали, как детишки пробуют летать, сначала несмело, а вскоре вполне уверенно. А потом они окончательно освоились и… началось! Весёлые шкодливые создания с задорным ржанием кружили над богами, внезапно пикировали им под ноги или, наоборот, взмывали ввысь, сорвав с жертвы венок (или другой головной убор, что попадётся). В общем, всячески развлекались, пользуясь тем, что наказывать таких очаровашек у олимпийцев не поднимались руки.

Как-то Оля встретила Эос, с разгневанным видом шагающую ко дворцу Громовержца. Богиня зари была вне себя от возмущения.

– У меня пропали кувшины для росы!

– Не может быть! Разве в вашем мире воруют у богов? Ну, исключая детские проделки Гермеса[34]34
  Гермес в младенчестве угнал коров Аполлона. Кроме того, в шутку похищал скипетр Зевса, трезубец Посейдона, лук и стрелы Аполлона и меч Ареса.


[Закрыть]… – девушка засмеялась.

– Ничего смешного! – взвилась Заря. – Как мне завтра работать?

– Значит, не только у меня пропадают вещи? – раздался мелодичный голос Афродиты. – А я всё гадала, куда могла положить свой пояс…

– Не только у тебя! У меня пропала шапка! – к ним подошёл Гермес.

– Всё, я потребую от Зевса принять меры! – окончательно закипела Эос. – Иначе я отказываюсь выходить на маршрут и пусть разбирается со своим миропорядком сам!

– Я пойду с тобой, – сказала Афродита.

– Ну и я тоже, поддержу вас морально, девочки! – хихикнул бог воров. – Это надо же, у меня умудрились что-то украсть! Кто бы это ни был, я пожму ему руку!

Дальше они двинулись уже все вместе. Оля присоединилась к делегации пострадавших, мысленно радуясь, что её главное сокровище, волшебная турка для приготовления магического кофе, осталась в московской квартире. Они проходили через прохладную буковую рощу, когда им навстречу вылетел уже весьма подросший жеребёнок.

– Они теперь и сюда залетают? – удивился Гермес.

– Малышам надо познавать мир! – тут же вступилась Эос и замолчала на полуслове.

На голове маленького разбойника красовалась крылатая шапка вестника богов. Тот заметил своё имущество и попытался до него дотянуться, но безуспешно. Жеребёнок легко взмыл в небо и описал над ошарашенными богами издевательский круг. Эос с Гермесом, взлетев за ним, безуспешно пытались поймать вёрткого хулигана, который беззаботно кружился над Олимпом. А вскоре к нему присоединились его братья и сестры. Один щеголял попонкой, в которой возмущенная Афродита опознала свой пояс. А остальные зажимали в зубах сверкающие в лучах света золотые и серебряные кувшины.

Лира для воина

– Всё! Я больше не могу! – Гермес плюхнулся в кресло во дворце Аполлона. – Он меня доконал!

– Как, и тебя тоже? – понимающе засмеялся его брат.

– Это всё из-за тебя! Он же тебе пытается подражать. Вообще это, конечно, комичное зрелище – воитель, корчащий из себя аэда.

– Я не виноват! – возмутился Кифаред. – Разве я могу влиять на романтические фантазии Ареса? Он уже взрослый мальчик и должен думать своей головой.

– Головой? – скептически переспросил Гермес.

Братья захохотали.

А между тем, поводов для веселья у них не было, всё было очень драматично (как и всё, что происходило в жизни необузданного бога войны). Арес мучился ревностью. Ветреная Киприда увлеклась смертным! И даже убить его он не мог, потому что несчастный Адонис был уже мёртв. Но так было ещё хуже. Афродита была сама не своя от тоски, бродила по горам, где раньше охотилась со своим любимым, глотала слезы, сидя за пиршественным столом Зевса, и наотрез отказывалась пускать Ареса в свою спальню.

Отвергнутый любовник сначала выпустил пар, устроив богине безобразную сцену и разгромив её дворец, а потом, немного поостыв, задумался. Как вернуть расположение любимой? Чем привлечь? Тут он обратил внимание на томные взгляды, которые олимпийские богини бросали на играющего на кифаре Аполлона. И это стало роковым для ни в чем не повинного покровителя искусств, а также для ещё более неповинного Гермеса, которого даже в зале в тот момент не было.

Не теряя времени даром, Арес явился к Аполлону на следующее утро, неловко держа в грубых руках лиру.

– Научи меня играть на ней! – попросил он брата. – И петь!

Мусагет подавился виноградиной. Хотел было послать новоявленного ученика куда подальше, но покосился на его меч и осторожно ответил:

– Петь научить не смогу. А играть – попробую. А тебе зачем?

– Надо! – не стал вдаваться в подробности обрадовавшийся бог войны.

И началось их мучение. Страдали оба отчаянно. Причём ещё неизвестно, кто больше. Арес, у которого музыкального слуха не было вообще, или Аполлон, который уже не мог выносить чудовищных звуков, извлекаемых неумелыми пальцами воителя из несчастной лиры.

– Всё! – учитель не выдержал первым. – Я сделал всё, что мог. Больше ничему я тебя научить не могу.

Но начинающий аэд был на удивление упорным и решил проблему просто, найдя новую жертву. Жертвой оказался другой его брат, Гермес, который уже в пелёнках умел сделать изумительную лиру из подручных средств[35]35
  Речь о мифе, в котором Гермес, только родившись, сделал из черепашьего панциря лиру.


[Закрыть].

И вот теперь пострадавших от неумеренного рвения Ареса было уже двое, а Афродита так и оставалась для него недоступной. Пострадавшие провели совет, на котором решили: надо что-то делать. Весь следующий день музыкально одарённые братья на разные лады упрашивали отца помочь, угрожая съехать с Олимпа, кто куда (Аполлон, разумеется, в Дельфы, а Гермес на вершину Киллены). И Зевс принял решение.

Назавтра Громовержец позвал к себе окончательно опухшую от слез Киприду и объявил ей, что не может дальше смотреть на её горе и дарует Адонису возможность на полгода возвращаться к ней из царства Аида. И Аид не возражает, ибо тоже хочет утешить несчастную богиню любви. Арес, естественно, был в ярости. Если бы Зевс категорически не запретил ему трогать соперника, тот отправился бы к Аиду повторно и уже навсегда. Афродита порхала по Олимпу, нацепив свои лучшие украшения и одевшись в соблазнительный наряд. Встретила любимого у входа в подземное царство, унесла его на Кипр и месяц не появлялась на Олимпе. Арес страдал, неумеренно употреблял нектар, развязал пару локальных войн на Пелопоннесе, но сделать ничего не мог. При всей своей необузданности, гнева отца он боялся.

* * *

В тот день богиня любви впервые появилась на пиру во дворце Зевса. Она была спокойна, весела и, как всегда, красива и кокетлива. Благосклонно села рядом с не верящим своему счастью Аресом, была с ним мила и даже нежна. Бог войны решил, что пришёл его звездный час, вышел к играющим музам, попросил минуту тишины и взялся за лиру. Такого концерта Олимп ещё не слышал! Аполлон сидел с перекошенным лицом, вспоминая их мучительные уроки. Гермес практически скрылся под столом, чтобы не было видно, как он сотрясается от смеха. Музы вежливо молчали, но периодически страдальчески морщились. Ну а остальные боги, по всей видимости, радовались, что воитель не решился петь и ограничился инструментальной (и, как ему казалось, очень романтичной) композицией. Афродита заинтересованно слушала, а когда начинающий музыкант, наконец, закончил, одарила его многообещающей улыбкой. С пира они ушли вместе. Арес по-хозяйски обнимал богиню за талию и выглядел совершенно счастливым.

* * *

– Всё-таки я – непревзойдённый психолог и знаток женской души! – хвастал бог красноречия, наливая себе ещё нектара.

– Может быть, – откликался уже веселенький Кифаред. – Но идея возвращения Адониса Афродите была моя!

– Да это я всё придумал! Я уговорил отца и дядю! – горячился Гермес.

Хотя на самом деле идея принадлежала Гере. Кто, как ни женщина, сможет понять другую женщину? И произошло всё именно так, как она и предполагала. Как только Адонис вернулся к Афродите, та сразу успокоилась: любимый рядом, целыми днями в её распоряжении, на целых полгода. А вскоре ветреная богиня заскучала и привычно начала оглядываться по сторонам в поисках того, кто эту скуку скрасит. И нашла! Конечно, брутального бога войны, которого она и без всякой лиры всегда находила весьма привлекательным. Так что именно царице богов были обязаны и Адонис – своим воскрешением, и Арес – допуском в покои богини любви.

– Не будем спорить, – примирительно сказал Аполлон. – Ведь, в конце концов, главное – это результат.

Братья подняли кубки с нектаром и удовлетворённо приступили к ужину.

В общем, всё было замечательно, пока…

– Ты не поверишь, он вернулся! – закричал с порога Аполлон. – Желает продолжать уроки, которые помогли ему стать изысканным дамским угодником и вернуть Афродиту, а также приобрести десяток новых любовниц из числа смертных!

Гермес тихо застонал…

Made in Olympus

Оля с Гефестом ужинали. Божественный мастер только что показал любопытной девушке свою кузницу и теперь угощал гостью вином и фруктами.

– А почему вы не наймете помощников? – спросила она, надкусывая медово-сладкий инжир.

– Зачем они мне? – удивился кузнец. – Я прекрасно справляюсь сам!

– Ну… – стушевалась девушка, – инструменты подержать, водички принести, какие-то грубые детали выковать, пока вы творите.

– Нет, я никому не доверяю, – отрезал бог. – К тому же в моей кузнице такой жар, что не каждый его выдержит. Даже богам придется несладко.

– Это да… – вздохнула Оля. – Кроме вас долго там могут находиться только бездушные машины, и те расплавятся…

– Что ты понимаешь под словом машины? – заинтересовался Гефест.

Рассказ девушки о машиностроении и робототехнике очень впечатлил его. Он надолго задумался, так что Оля предпочла уйти, чтобы не мешать.

Через несколько дней Гефест позвал её к себе, провёл в кузницу и гордо показал своё произведение. Золотая девушка была как живая! Она плавно двигалась, брала изящными пальчиками самые мелкие проволочки и, что поразительно, не плавилась в жаркой мастерской огненного бога.

– Спасибо тебе за идею! – улыбнулся Гефест. – А это мой подарок.

Он протянул девушке дивной красоты серебряное ожерелье с опалами и родолитами.

– Какая потрясающая работа! Спасибо! – поблагодарила она. – А помощница у вас теперь прекрасная. Ей бы не помешала напарница, как считаете?

Загоревшийся идеей бог скрылся в кузнице. А вскоре по Элладе и окрестностям пошли разговоры, что Гефест начал изготавливать сложнейшие механизмы, практически живые фигуры. Но, разумеется, его заказчиком абы кто стать не может. Повезло немногим, и счастливчики очень гордились. Царь феаков Алкиной – золотой и серебряной собаками, которых он поставил у входа в свой дворец. Правитель Колхиды Эет – медными огнедышащими быками. Талос, Лайлап…

Интересно, у первых греческих роботов где-нибудь был штамп «Made in Olimpus by Hephaestus»?

Олимпийский процессуальный кодекс

Гера стремительным вихрем влетела во дворец Афины.

– Ты слышала? Видела, что она творит? – начала она с порога.

– Кто? – удивилась дочь Зевса.

– Фемида! У неё хватило наглости указывать мне, как и о чем разговаривать с моим мужем!

– Да, ей очень понравилась идея равенства всех перед законом, – усмехнулась богиня мудрости.

– Но это же абсурд! Я не собираюсь выполнять её идиотские предписания!

У супруги Громовержца были веские причины для возмущения. Богиней правосудия только что была проведена радикальная процессуальная реформа. Был установлен порядок подачи на рассмотрение царя богов жалоб, заявлений и тому подобных обращений. Всем без исключения божественным заявителям необходимо было заранее передать в секретариат (его роль исполняла недовольная Дикэ) письменную жалобу с указанием обидчика, обстоятельств дела и ссылкой на конкретный божественный закон или повеление верховного бога, которые были нарушены. Все жалобы и заявления в установленный срок передавались на рассмотрение Фемиды, которая назначала время рассмотрения каждой. Более того, все заявления она оглашала на пиру, публично докладывая их Зевсу, который опять же публично объявлял своё решение. Фемидой было составлено расписание пиров, специально предназначенных для этих целей. У её дворца появилась большая доска объявлений, на которой вывешивалось это расписание, а также перечень поступивших жалоб и времени их рассмотрения. Позже в этот перечень добавлялись сведения о принятых царем богов решениях.

Особенно олимпийцев возмутило, что в результате имена заявителя и того, на кого подана жалоба, ещё до пира были вывешены на всеобщее обозрение. Естественно, вспыхивали скандалы, бывали и драки. Разъярённые ответчики бежали выяснять отношения со своими истцами. Заявители, в свою очередь, осаждали Фемиду, требуя назначить рассмотрение именно их вопроса на ближайшую дату. Дикэ тоже доставалось. Ей приходилось проверять, правильно ли составлены обращения, и возвращать написанные не по форме. Чего только она не наслушалась от горящих праведным гневом божественных истцов… Остальные небожители с интересом наблюдали за происходящим, начиная день с прогулки к доске объявлений, чтобы заранее узнать, кто на кого пожаловался, когда и с чьим участием ждать очередной скандал.

Олимп превратился в постоянно гудящий растревоженный улей…

* * *

– Отец, может ты остановишь это безумие? – обратилась к Зевсу Афина.

Они сидели во дворце Громовержца и через окно наблюдали за очередной дракой.

Арес теснил Гермеса, который ловко уворачивался от его кулаков, перелетая в своих крылатых сандалиях с места на место.

– Да, пора поговорить с тёткой. Она слишком увлеклась. А ведь я всего лишь обронил, что устал от бесконечных жалоб, с которыми мои дети прибегают ко мне в любое время дня и ночи… Завтра же займусь. Лучше пусть дальше бегают, чем превращают Олимп невесть во что.

– И, кстати, все забросили свои дела, – наябедничала богиня. – Одни заняты процессом подачи и рассмотрения своего заявления, другие глазеют на то, что из этого выходит.

– Тогда я решу этот вопрос сегодня, – заключил Зевс, недовольно сдвинув брови.

Так бесславно закончилась олимпийская процессуальная реформа.

Впрочем, неудача не остудила пыл богини правосудия. На одном из ближайших советов она поделилась с Афиной своими планами разработки порядка внесения олимпийцами законодательной инициативы, который позволит учесть интересы всех небожителей и упорядочить их предложения по принятию божественных законов.