Текст книги "Античная сказка"

– Это кого же? – вскинулся бог, затормозив у самого выхода. – Впрочем, не здесь. Я жду тебя!

Братья ушли спорить без посторонних ушей, а Оля спокойно допила кофе и решила понаблюдать, когда появится ужин. Ведь боги имеют право проходить в Рим только раз в день, значит, на сегодня она совершенно свободна.

Через час на столе бесшумно материализовались серебряные блюда с сыром, оливками, лепёшками, травами, фруктами и мёдом, посуда и кувшинчик с вином. Амброзии и нектара не наблюдалось – кто-то невидимый знал, что будет кормить смертную. Смертная с удовольствием поужинала, почитала на террасе, любуясь, как темнеет небо, как на нём появляется огромный месяц и яркие звёзды, и легла спать.

* * *

Разбудили её голоса, доносившиеся через окно. Выглянув на террасу, Оля увидела, как по дорожке идут, оживлённо переговариваясь, Эос и Селена. Зарю она уже видела с Пегасом, а богиню луны легко можно было узнать по крупной диадеме с серебряным полумесяцем на белокурых, почти пепельных волосах, и серебристо-белому одеянию. Сестры распрощались у самого дворца и направились к соседним портикам. «Значит, они будут гостить здесь, – поняла Оля, – надо попробовать с ними познакомиться!» Ей всегда были симпатичны эти божества, олицетворяющие поэтичное небо Средиземноморья. В детстве она наряжалась в мамину розовую ночную рубашку и представляла, что она Эос. Оля улыбнулась воспоминаниям и отправилась в ванную. К её радости, водопровод работал практически как современный, и даже вода была тёплой. Мыло, шампунь и прочие средства она использовала свои, а вот вместо крема после душа натёрла тело маслами, которые нашла в хрустальных флакончиках на полочке. Кожа от них была восхитительной, к тому же притирания очень приятно пахли. Завтрак уже ждал её на столе, прекрасный сервис! Наскоро позавтракав, она оделась в бледно-аместистовый хитон, кремовые сандалии и поспешила на улицу. Вдруг удастся застать соседок?

Ей повезло, спустившись со ступеней, она столкнулась с богинями. Поскольку у неё уже имелся довольно богатый опыт общения с богами, даже на пирах у Зевса была целых два раза, Оля перестала смущаться при встрече с небожителями. Вежливо улыбнувшись, она поздоровалась. Сестры, одна бледная, вторая румяная, улыбнулись в ответ и внимательно оглядели её.

– Как тебя зовут? – спросила Эос. – Раньше я тебя не видела.

– Меня зовут Олеада. Я впервые живу здесь, я ваша соседка, вот мои покои. – Оля указала на «свой» портик.

– Ты надолго? Обычно в этом доме останавливаются на день-два, а вот живут редко.

– Пока не знаю, меня позвали сюда, поселили, но вот на сколько, не сказали, – девушка боялась сболтнуть лишнего, ведь подробных инструкций, что кому говорить, Гермес ей не давал.

К счастью, греческие боги нелюбопытны (или деликатны), и расспрашивать её не стали.

– Успела посмотреть Олимп? – голос Селены был ниже и мелодичнее, чем у сестры.

– Немного. Гуляла мимо дворцов олимпийцев, была на озере, ну и здесь по окрестностям прошлась. Кстати, я вас видела, – Оля улыбнулась Эос, – с Пегасом. Он потрясающий!

– Да, – Заря вернула улыбку, – чудесный конь! Хочешь познакомиться с ним?

– Очень! А когда?

– Он скоро прилетит. Пойдём с нами, подождём его у ручья.

Только они сели на резную скамью на берегу, как на маленький арочный мостик опустился крылатый конь. Эос тут же подлетела к нему, ласково погладила по морде и уселась между крыльями. Они взмыли в небо, уже в воздухе богиня взлетела над Пегасом, который ринулся за ней вверх. На фоне голубого неба, озарённого золотым светом, это была завораживающая картина: хрупкая девушка с развевающимися волосами, летящая на розовых крыльях, и мощный белоснежный конь с переливающимися всеми цветами радуги большими крыльями. Они разлетались в разные стороны, кружились, выписывали невероятные фигуры, опять сходились. Наконец, Эос села на Пегаса, и они плавно спланировали на берег.

– Потрясающе! – только и смогла выговорить Оля. – Можно мне подойти поближе?

– Смелее, Олеада! – засмеялась Заря. – Можешь его погладить!

Пегас был огромным и шелковистым. Невозможные ресницы трепетали, зелёные глаза смотрели с задором.

– Хочешь покататься?

– Да! – Оля ответила прежде, чем успела испугаться. – А он меня не сбросит?

– Нет, это я обещаю, – Эос поднялась к уху коня и что-то ему прошептала.

– Не бойся, – подбодрила её Селена, – мы последим, если надо, поможем, не разобьёшься.

Оля посмотрела в глаза коню и решилась.

– Подойди сюда, – показала богиня, – хватайся за гриву, я тебя подсажу.

Вскарабкавшись, девушка было запаниковала, но поздно. Крылатый конь взмыл в небо, несмотря на крики вцепившейся в гриву горе-наездницы. Всласть поорав и поняв, что сидит вполне надежно, она рискнула открыть глаза. Летели они медленно и невысоко. Ветер, конечно, шумел в ушах и раздувал хитон (холодновато!), вокруг проплывали облака, а внизу расстилался Олимп. Блестели крыши дворцов, шевелились верхушки деревьев, петляли ручьи. Нереальность происходящего усилилась, когда мимо пролетели Ника с Иридой и приветливо помахали Оле. Она летит! На крылатом коне! Вместе с крылатыми богинями! С ума сойти! От охватившей её эйфории хотелось петь, так что в небе над главной греческой горой раздалась «Одинокая птица» Наутилуса, плавно перешедшая в «Держаться за воздух» Би-2: Оля уважала русский рок. В общем, полёт ей в высшей степени понравился, и она даже расстроилась, когда увидела Эос, подлетевшую направить загулявшегося Пегаса в обратный путь. Приземлившись, она благодарно погладила коня и чмокнула в бархатную морду.

– Спасибо, красавец! Ты ведь ещё покатаешь меня как-нибудь?

– Покатает, покатает, – раздался сзади смешок утренней богини, – не ожидала, что тебе так понравится летать.

– Очень понравилось! А можно вас попросить…

– Не тушуйся, договаривай, на колесницу хочешь?

– Ага! – радостно закивала Оля. – Это моя детская мечта!

– Забавно… Ты смелая, истерику в небе мне не закатишь… Тогда будешь песни петь, разнообразим мои ежеутренние обязанности. Договорились! Возьму тебя с собой, скажем, через два дня. В конце ночи будь готова, залечу за тобой.

– Спасибо! Буду ждать!

– До встречи, Олеада.

Богини, которых, похоже, развеселила Олина восторженность, посмеиваясь, ушли, Пегас полетел следом. Наверное, небожителям тоже становится скучно, особенно когда они в одиночестве выполняют одни и те же обязанности веками и тысячелетиями… Размышляя о психологии и возможном эмоциональном выгорании древних богов, девушка направилась к дому. После полёта требовалось причесаться. И очень хотелось надеть пеплос. В одном хитоне она в воздухе замёрзла и никак не могла согреться.

* * *

У входа её ждал Гермес, и не один. Рядом с ним стояла красивая женщина в небесного цвета пеплосе, расшитом серебром. Высокая причёска, убранная под серебряную же сеточку, серые глаза на бледном лице, нежность, с которой она смотрела на бога… «Это Майя», – предположила Оля и оказалась права.

– Мама, это Олеада, я рассказывал о ней. Олеада, это моя мать, плеяда Майя, – представил их друг другу сын Зевса. – Мы ждём тебя, чтобы отправиться в Рим.

– Здравствуйте, рада познакомиться! – Оля вежливо поклонилась богине. «Кстати, а как правильно приветствовать богов, с которыми тебя знакомят? Кивка недостаточно? Или поклон – это чересчур? Надо разобраться на досуге…». – Приношу свои извинения за то, что вам пришлось ждать, я не знала и вышла прогуляться.

– Да, мы видели, как ты гуляешь. И слышали, – хихикнул Гермес, входя в дом и плюхаясь в кресло, – ты на весь Олимп орала и песни распевала!

Майя села рядом с сыном, а девушка убежала варить кофе. Когда она вернулась с подносом, они негромко переговаривались. Майя выглядела растерянной.

– Тогда я пойду с тобой, – заключил бог. – Олеада, открой нам Ватиканский холм.

Оля послушно сосредоточилась. Надо же, она стала опытной проводницей (или привратницей, как лучше себя назвать?), дорогу открывает по первому требованию и именно туда, куда попросили. Гермес оглядел открывшийся в стене вид на цветущий сад, решительно взял мать за руку и пошёл первым.

Вернулся он один. На лице обычно веселого бога застыло сложное выражение: удовлетворение, даже самодовольство мешалось с сожалением, тревогой и одновременно торжеством. Он молча сел и принялся за еду, на столе как раз появился обед.

– Ну как? – не выдержала Оля. – Получилось? Майе там понравилось?

– Да, мы даром времени не теряли. У мамы уже появился первый храм, а весной будут празднества в её честь. Матери это не очень привычно, всё-таки она нимфа. Но, думаю, она справится и всё сложится хорошо, как я и планировал. Мама вернулась на землю, а Рим получил новую богиню весны и новый месяц – май.

– Это замечательно! Я очень рада за вас! Вы будете её навещать?

– Пока ты здесь, да. А потом… Всё зависит от того, когда появится новый проводник и какими возможностями он будет обладать. В любом случае, мне нужно будет постоянно контролировать этот вопрос. Но это гораздо лучше, чем вглядываться в небесный свод… Ладно, – бог повеселел, – давай отметим успешную реализацию моего плана!

Он потянулся за нектаром (кувшины с нектаром и амброзией появились на столе, как только бог поставил перед собой кубок), а девушка налила себе привычного ароматного вина. Вскоре Гермес ушёл, а Оля ещё долго сидела на террасе, разглядывая звезды.

Глава шестая

Следующий день начался с визита самого царя богов. Оле повезло, она успела проснуться, привести себя в порядок и даже позавтракать. Так что Зевса она встречала в приличном виде и новом одеянии. Сегодня она выбрала сливочного цвета хитон и пеплос на тон темнее, надела украшения с гранатом и очень себе нравилась. Сначала в её покои влетел, как всегда, энергичный вестник богов. Спасибо ему, предупредил. И когда она почти кубарем скатилась по лестнице ко входу, в её временный дом пожаловал Громовержец. Оля почтительно склонилась перед ним и отошла, пропуская вперёд. К его чести, верховный бог вёл себя довольно демократично. Приветливо кивнул девушке, распорядился открыть ему дорогу и ушёл с Гермесом в гостиную (так она про себя называла обеденный зал с Капитолием на стене). Изволил попробовать получившийся особенно ароматным (вот, что значит небольшой бодрящий стресс) кофе и благосклонно его похвалил. По всей видимости, он решил посетить Рим инкогнито, потому что принял вид вальяжного патриция средних лет и попросил отправить его на Капитолийский холм. «Наверное, хочет поприсутствовать на заседании Сената или на народном собрании, которые там часто проходят», – подумала Оля, сосредоточенно глядя в стену. Практически сразу Зевс вышел обратно, с довольным видом поблагодарил её и отбыл, велев сыну зайти к нему после захода солнца. Кстати, это очень удачно, что Гермес остался.

– Можно мне навестить свой мир?

– Конечно, – разрешил бог, – только не забудь, что ты обязательно должна вернуться. Ты очень здесь нужна.

– Спасибо! Я ненадолго!

Тут ей пришло в голову, что сколько бы она ни отсутствовала, здесь тоже пройдет мгновение, как и у неё дома. Замечательное свойство дороги!

* * *

С отправкой домой она решила не затягивать, и как только Гермес ушёл, представила свою комнату, камин, чашку кофе на столике, которая сейчас служила ей путеводной звездой, и вышла из своего родного камина в свою родную квартиру. Чашка кофе дымилась! Всё-таки фантастика и небывальщина, но как удобно! То ли вчерашний разговор с Гермесом сделал её сентиментальной, то ли просто соскучилась, но Оле очень хотелось повидать семью. Был выходной, мама была дома, и они с удовольствием поболтали, прошлись по магазинам и даже выбрались в театр. На следующий день съездила к бабушке с дедушкой, очень обрадовавшимся внучке, которая, повзрослев, приезжала к ним гораздо реже, чем раньше. Позвонила лучшей подруге, с которой они гуляли следующие пару дней. В общем, сменила обстановку и успела соскучиться по теплу и чудесам Древней Греции.

Обратно тащила кучу мелочей, которые забыла в прошлый раз, украшения, подходящие к её волшебным нарядам, и Павсания. Если ей повезло пожить в этом мире, она должна его посмотреть! А в Описании Эллады очень удобно выбирать то место, в которое хочешь попасть. Вот только пока неясно, может ли она путешествовать по одному миру, или её способности распространяются только на переход между мирами. Впрочем, даже если придётся просить кого-то из богов сопроводить её туда, куда ей понадобится, не беда, Гермес ведь обещал ей такую возможность. Надо только найти его и напомнить об этом. Так что разложив вещи по шкатулкам и шкафчикам, девушка отправилась на поиски Психопомпа, которого, как она и подозревала, дома не оказалось.

* * *

– Ты ищешь Гермеса? Он с самого утра в подземном царстве, – обратилась к Оле, безрезультатно стучащей в дверь дворца, юная черноволосая девушка в хитоне цвета весенней листвы.

Присмотревшись, Оля узнала Гебу, которую видела на пирах Зевса.

– Я не знала, спасибо. Ты Геба? Меня зовут Олеада.

Девушке не хотелось в одиночестве слоняться по Олимпу. Вдруг удастся познакомиться с богиней юности поближе?

– Все, кто был у отца во дворце, меня сразу узнают, – рассмеялась богиня, по совместительству исполняющая обязанности виночерпия у царя богов. – Я тоже тебя помню. Ты ведь не нимфа и вообще не из нашего мира? Как тебе у нас живется? Ты уже открыла дорогу?

«Видимо, юные боги всё-таки страдают любопытством», – подумала Оля и улыбнулась.

– Хочешь, расскажу тебе о своём мире? Ну и о дороге, конечно, я в Риме тоже была, правда, недолго.

– Конечно! Пойдём к озеру?

Они проболтали у озера полдня, валяясь на удобных скамьях и лениво угощаясь фруктами. С Гебой было легко и весело. Видимо, несмотря на солидный божественный возраст, богине юности было положено оставаться молодой не только телом, но и душой. Оля не чувствовала дистанции и общалась с ней как с ровесницей и хорошей приятельницей.

– Слушай, а ты можешь переместить нас, скажем, в Аркадию? Я хотела проведать Эриманфа.

– Легко! Я с ним не знакома. Он симпатичный? – Геба непринужденно перенесла их, хохочущих и поправляющих причёски, на берег реки.

Да, Эриманфа они нашли симпатичным. Катались в потоке реки, заразительно смеясь, болтали с развеселившимся речным богом, пообедали, сплели венки из полевых цветов, нарванных на ближайшем лугу, и с удивлением поняли, что уже вечер.

– Мне пора, – спохватилась богиня, – у отца сегодня пир, мне нужно быть на месте.

– Приходи завтра ко мне? Могу показать тебе устройства из своего мира, – предложила Оля.

– С удовольствием! После завтрака жди! – Геба, задорно улыбнувшись, перенесла их обратно на Олимп, где новоявленные подружки распрощались.

* * *

А перед рассветом в окно постучали. Эос! Она же ждала утреннюю богиню завтра! Перепутала! Оля скатилась с кровати, практически на лету впрыгнула в хитон, схватила с софы пеплос и босиком выбежала на балкон. Было ещё темно, в воздухе был разлит аромат цветов, моря и сосен. Птицы молчали, слышалось только уханье сов. Перед балконом зависла дивной красоты золотая колесница, запряжённая двумя белоснежными конями. Богиня зари помахала девушке рукой и показала, с какой стороны лучше залезать «на борт». Как только пассажирка ступила на пол колесницы, она взмыла в чернильное небо. Над ними мерцали звёзды, казалось, подмигивающие Заре. Она нежно улыбнулась и развела руки, обнимая небо, и Оля вспомнила, что эти звезды – дети Эос и Астрея.

– А какой у нас маршрут?

– К Океану. Мой путь начинается там.

Океан был огромен, как ему и положено. На нём не было привычных волн, как на море или обычном океане – казалось, это безбрежная река, застывшая громадным зеркалом. Эос практически посадила колесницу на воду, заложила вираж, и они начали медленно подниматься. Теперь от рук богини, её колесницы и копыт божественных коней по небу расходились длинные розовые полосы. Небо начало светлеть, окрасившись в разные оттенки багряного и золотого, а они поднимались всё выше и выше, знаменуя начало нового греческого дня. Оля во все глаза рассматривала простиравшуюся под ними Элладу – скалистые и покрытые лесом горы, благодатные долины и морские побережья.

– Возьми, – Заря протянула заворожённо застывшей девушке изящный серебряный кувшин, – это роса. Подержи пока.

А сама, взяв другой кувшин, золотой, опрокинула его вниз. Роса рассеивалась, её капли разбегались по небу, устремлялись вниз, падали на землю, и в них переливался розовый свет, исходивший от Эос. Пролетев вперёд, она взялась за второй кувшин, третий… И, наконец, опустошила последний, который держала Оля.

– Всё! – возвестила утренняя богиня, – теперь к брату.

Колесница опять вернулась к Океану, к сияющему золотому дворцу Гелиоса. Эос остановила колесницу, легко соскочила с неё и, невысоко поднявшись над землей, подлетела к сверкающим самоцветами воротам. Ворота Гелиоса были шикарнее входа на Олимп, они переливались разными цветами, отбрасывали солнечные блики. Эос открыла их и, вернувшись на колесницу, подняла её повыше.

– На брата не смотри, ослепнешь, – предупредила Олю богиня.

Та послушно отвернулась. Раздалось ржание, и мимо словно пронёсся огненный вихрь, так сильно их обдало потоками горячего воздуха.

– Прекрасно, день начался, – удовлетворенно заключила Заря, – можешь открывать глаза. Вернёмся на Олимп? Мне сегодня нужно попасть к царю богов.

В следующее мгновение они поднимались по ступенькам гостевого дворца.

– А кто-то обещал петь! – подколола Эос на прощание.

– Да какие песни, я вообще дышать забыла, такая красотища! Как вы думаете, можно попросить Селену тоже взять меня с собой? Не прощу себе, если не увижу не только утреннего, но и ночного неба!

– Попробуй поговорить с ней, думаю, сестра не откажет. Она скоро будет здесь, постучись вон в ту дверь, – розовоперстая богиня указала пальцем (действительно розовым, с цветным маникюром) на северный портик и направилась к своим покоям.

* * *

Позавтракав, Оля села на террасе дожидаться Гебу. Вскоре на дорожке показалась богиня юности и танцующей походкой приблизилась к дворцу. Подняла взгляд на балкон, весело помахала рукой и направилась к нужному входу. Оля показала гостье покои (кофейные принадлежности привели богиню в восторг), сварила ей ароматного напитка (по самому распространённому рецепту, в ознакомительных целях). А потом показала часы, электронную книгу, пластиковые флакончики с косметикой, расчёску и прочие мелочи, надолго заняв Гебу тщательным изучением плодов прогресса. Жалко, что принесённый вчера фотоаппарат, в отличие от электронной книги, в этом мире не работал, несмотря на то, что батарея была заряжена. Хотя Оля подозревала, что сделать уникальные фотографии здесь не удастся, это было бы слишком невероятной удачей. Ничего, главное увидеть своими глазами! С этой мыслью девушка взялась за Павсания, но тут же отложила книгу. Она и так знала, где хочет побывать в первую очередь. Увидеть Парфенон в первозданном виде было её несбыточной мечтой.

– Геба, пойдём гулять по Элладе?

– Пойдём! Куда ты хочешь?

– Давай в Афины, на Акрополь? Мне всегда очень хотелось посмотреть на Парфенон. Он ведь в моем мире сильно повреждён, то, что я видела – это практически руины. Чуть более трехсот лет назад там был сильный взрыв. Да и раньше этот храм много пережил: пожар, разрушение, перестройки, устройство в нём храмов других богов. В нём даже хранили порох, поэтому он и взорвался в очередную войну…

Тут Оля посмотрела на лицо юной богини и осеклась. По её щекам градом катились слезы.

– Но… – надо было как-то исправлять ситуацию, – это не означает, что в вашем мире произойдёт то же самое. Может, это просто один из вариантов истории, возможно, худший из возможных.

– Тогда не рассказывай мне об этом, пожалуйста, – сдавленным голосом попросила Геба, – мне больно это слышать. Лучше не знать, и я очень надеюсь, что такого ужаса не увижу, несмотря на своё бессмертие. Хотя… Судя по тому, что варварству позволили случиться, никто из нас и не видел. Отец бы не допустил… – почти прорыдала она.

– Конечно не буду, прости. Я уверена, что в вашем мире такого не будет… В конце концов, почему я решила, что мой мир – это будущее вашего? Наверняка всё гораздо сложнее…

Неловкое молчание прервала немного успокоившаяся и умывшаяся Геба:

– Так мы отправляемся? Ты готова?

– Да! – откликнулась, повеселев, Оля.

* * *

На Акрополе было знойно. От нагретых камней шёл жар. Они стояли на ступеньках яркого, раскрашенного синими и красными красками, храма. Только по общей грандиозности строения и строгим дорическим колоннам можно было узнать величайшее творение Фидия – Парфенон. Белые, нераскрашенные части храма на солнце отливали золотом («это особенность пентелийского мрамора», – вспомнила Оля). Они обошли здание вокруг. Скульптуры на фронтонах ещё не были тронуты временем. Вот рождение Афины, а вот её спор с Посейдоном за Аттику. Вот Гелиос на колеснице, Деметра, Персефона, Артемида. Дальше – Зевс, Гефест и Афина, опять Посейдон… Статуя Афины Парфенос ещё была на месте, её ещё не лишили золотого наряда. Она производила невероятное впечатление. Прямо над статуей в цветном, сине-красно-жёлтом потолке было отверстие, через которое проникал солнечный свет, озарявший покрытые слоновой костью прекрасное лицо, руки и плечи богини и игравший в золотых складках её хитона. На груди Афины белела голова Горгоны Медузы, тоже из слоновой кости. Даже Ника, стоящая на ладони Афины и по сравнению с ней крошечная, была величественной.

Какое великолепие было так варварски уничтожено! Какой мрамор был истолчён в пыль ради извести, через какие фризы были напролом прорублены окна и двери, какие скульптуры были растащены по кусочкам! Почему так искусно и скрупулезно спроектированный античный памятник превратился в пороховой склад? Оля так расстроилась, что дальше на Акрополь не пошла (о чём потом, конечно, жалела). Тяжело было смотреть на то, что видела в руинах. Геба, кажется, поняла причины внезапно появившихся у девушки неотложных дел на Олимпе, поэтому без лишних вопросов вернула их обратно.

* * *

Оля не сильно лукавила, дела у неё действительно были. Она хотела застать во дворце Селену, ведь никак связаться с ней она не могла, а ночное небо манило. Богиня луны оказалась в своих покоях, любезно пригласила Олю в гостиную (планировка всех покоев здесь, скорее всего, была схожей), выслушала её просьбу и, к бурной радости девушки, согласилась.

Так что заход солнца Ольга встречала на террасе, готовая к выходу. Не хотелось опаздывать, как сегодня утром. Как только стемнело, на небе показалась серебряная колесница Селены. Она была запряжена не конями, а белоснежными быками с посеребренными крутыми рогами. Оля приветствовала благосклонно улыбнувшуюся богиню и уже привычно забралась в колесницу. Их путь снова лежал к Океану, откуда Луна начала своё восхождение. Длинные белые одежды богини мягко светились, на диадеме сегодня был не серп, а полный лунный диск, сияющий на ночном небе. Высоко горели далёкие звезды, казалось, сами складывающиеся в созвездия в тот момент, когда их проезжала серебряная колесница. Внизу, сквозь освещаемую Луной черноту, проступали очертания гор, городов, плывущих по морю кораблей. Спустившись на землю, Селена погрустнела.

– Я сейчас отправлю тебя обратно, а сама задержусь, хорошо?

– Конечно! – Оля помнила, что, объехав небесный свод, богиня отправляется в грот вечно спящего Эндимиона. – Спасибо вам огромное, это было просто невероятно!

Богиня печально улыбнулась и взмахом руки вернула девушку на её балкон.

* * *

Немного поспав, позавтракав и открыв дорогу находящемуся в приподнятом настроении Гермесу, Оля отправилась на поиски дворца богини юности. Было неудобно за то, как внезапно вчера она потребовала вернуться на Олимп. И хотелось посмотреть на её дворец, конечно.

Дворец Гебы стоял в тени кипарисов[27]27
  Кипарис – священное дерево Гебы


[Закрыть] и был серебряным, маленьким и круглым. Дверь тоже украшал кипарис с серебряным стволом и золотыми ветками. Юная богиня была дома, очень обрадовалась Оле и пригласила её к себе. Интерьер дворца был лёгким и радостным, как и нрав его хозяйки. Выбеленное дерево, ткани ярких оттенков, серебряная посуда, выточенные из самоцветов шкатулки – девичья мечта. Дворик тоже был очень милым, с маленьким прудиком и фонтанчиком. Они уселись под деревьями, Геба захватила большое блюдо с орехами и Оля, захлёбываясь от восторга, рассказала о том, как каталась по небу с Селеной и Эос.

– Какая ты шустрая! – восхитилась её подружка. – На Олимпе меньше недели, а уже сколько увидела! И почему мне не приходило в голову попросить тёток меня покатать?

– Они твои тётки? – с этой точки зрения Оля на генеалогию греческих богов не смотрела.

– Да, двоюродные, – Геба закинула в рот миндальный орешек, – они дочери Гипериона и Тейи, брата и сёстры моей бабушки Реи.

– Слушай, а то, что у вас часто женятся на сёстрах, не отражается на детях?

– А что такого? – не поняла богиня. – У нас все так делают, и ничего. И отец с матерью – брат с сестрой.

– Ну… – Оля не нашлась, что ответить. Наверное, законы генетики на богов не распространяются. Да и как тогда населять мир, если в нём никого, кроме твоих родственников нет?

– А вот интересно, почему, когда боги сходятся с людьми, их дети иногда бывают богами, а иногда – нет? Например, Дионис родился богом, а вот Геракл – нет.

– Не знаю… Ну и вопросы ты задаешь! – озадачилась Геба. – А кто такой Геракл?

– Скоро узнаешь! – Оля сделала загадочный вид и, не удержавшись, захихикала. Но рассказывать любопытной богине о том, что Геракл в будущем станет её мужем, не стала, сама обо всём узнает.

Ещё немного поболтав, они отправились проветриться. На этот раз в Элиду[28]28
  Элида – историческая область Древней Греции на северо-западе Пелопоннеса. В Элиде находится Олимпия, где проходили Олимпийские игры.


[Закрыть]. Оля решила, что больше ни за что не будет путешествовать по тем местам, где она была в своём мире, и не будет осматривать те памятники, которые видела практически разрушенными.

* * *

Сначала они посетили Олимпию и находившийся в её центре храм Зевса Олимпийского. Оле очень понравился этот строгий дорический окружённый колоннадой храм. Его черепичная крыша была из пентелийского мрамора, а не из глины, как обычно, а по обеим её сторонам стояли золочёные чаши. На фронтоне Ника, тоже золотая, а под ней щит с Горгоной Медузой. А внутри одно из семи чудес света, огромная статуя Зевса Олимпийского! Царь богов величаво восседал на троне в оливковом венке, держа Нику в правой руке. Их фигуры были сделаны из золота и слоновой кости. На золотом плаще верховного бога были изображены животные и полевые лилии, а на разноцветном скипетре сидел орёл. Трон был украшен золотом, драгоценными камнями, эбеновым деревом и слоновой костью, на спинке были изображены хариты и Оры, а на пьедестале – олимпийские боги. Скамья под ногами Громовержца стояла на золотых львах и вся была покрыта рельефными изображениями. Пол перед статуей был выстлан чёрным мрамором, окаймлённым белым паросским, а само изваяние блестело от оливкового масла, которым было покрыто. На тонких шнурах висел пурпурный шерстяной занавес, украшенный пышными ассирийскими узорами. Даже на брусках, проходящих между ножками трона, были картинки различных состязаний. Олимпия же! Где, кстати, проходили Олимпийские игры?

Здесь же и проходили. Позади храма – дикая олива Каллистефанос[29]29
  «Маслина прекрасных венков».


[Закрыть], из ветвей которой делали венки победителей игр. Недалеко – место для игр на колесницах, олимпийский стадион, гимнасий, в котором устраивались состязания атлетов и бегунов, зал пиршеств, в котором чествовали победителей игр. И очень много жертвенников: Афродиты, Зевса, Артемиды, Аполлона. Жертвенник Пана из пепла, большой олимпийский жертвенник.

– А какие жертвы здесь приносятся? – спросила Оля, – кровавые?

– Нет, всё мирно и красиво, – засмеялась Геба, – на этих жертвенниках сжигают ладан с мёдом и пшеницей, кладут оливковые ветви, льют вино.

Видели они и множество статуй олимпийских богов и атлетов-победителей, и ещё храмы Геры, Гекаты и Деметры.

Потом путешественницы устроились на обед на берегу Алфея, очень красивой полноводной реки, в которую, кстати, впадает Эриманф (как и его друзья и соседи Ладон и Лусий).

– Ты знаешь историю Алфея и охотницы Аретусы?

– Нет, – помотала головой Оля, жуя лепёшку с оливковой пастой, – романтичная?

– Ещё бы! И грустная. Алфей тоже был охотником. Он влюбился в неё, но взаимности не встретил. Аретуса так не хотела выходить за него, что стала источником на Ортигии. Ну и Алфей, дурашка, последовал её примеру. Зато теперь воды реки Алфей и ручья Аретуса, наконец, встретились – в море, в которое они впадают.

– Всё-таки в нашем мире проще. Влюбился – расстроился – утешился. И никаких проблем и непоправимых последствий! – Оля рассмеялась, вспомнив некоторых своих однокурсников.

– Ну Алфей тоже постоянством не отличался! До Аретусы он увлёкся Артемидой и даже посмел её преследовать, представляешь? – Геба присоединилась к Оле.

* * *

Потихоньку Олина жизнь в мире богов упорядочилась. Раз в день она открывала дорогу в римский мир приходившим к ней богам. Чаще всего Аполлону, который отправлялся туда практически через день. Пару раз в Риме побывала Афродита, возвращавшаяся гневной и раздосадованной, по одному разу Ирида и Мнемосина.

В остальное время девушка гуляла по Олимпу, путешествовала с Гебой по Элладе. Они побывали в Фивах и Эпидавре[30]30
  Фивы – древнегреческий город, столица Беотии. В «Семивратных» Фивах происходили события многих греческих мифов. Эпидавр – древнегреческий город на Пелопоннесе, известный находящимся там святилищем Асклепия.


[Закрыть], на Крите и Итаке. Гермес часто заходил узнать, как дела, и они болтали за ужином. Иногда Оля навещала свой мир. Обязательно встречала зарю и закат на своей террасе, ей приятно было видеть в небе Эос и Селену и вспоминать о своих невероятных полётах на колесницах богинь. Ещё раз полетала на Пегасе, уже не пугаясь высоты и даже исполнив по такому случаю песню, в которой упоминается крылатый конь, любимую ею «Это судьба» группы Ундервуд. Вопила она на весь Олимп, радостно и во всю глотку. Конь, вероятно, концерт оценил, потому что вместо того, чтобы вернуться обратно, улетел на Геликон, откуда Олю забрала хохочущая Эос.

В общем, было тихо и спокойно.

А потом всё стало меняться.