Текст книги "По горящим следам Серафима"

Вождь кентавров оказался двоюродным дядей Гелама и очень занятным собеседником, знающим тысячи историй и анекдотов. Сестры Илиды были истинными хохотушками, за исключением хмурой Ореадны. Горная нимфа жаловалась на невыносимую жару, но раздеться из своих шуб наотрез отказывалась.

В промежутках между знакомствами и болтовней сильфа девушке иногда удавалось лишь вздохнуть, как вновь кто-то её отвлекал. Арина вертела головой в поисках спасательного круга, надеясь убежать от болтающего собеседника, как увидела встревоженную Илиду. Нимфа, нервно вертя головой, спустилась со ступенек избы. Найдя взглядом Нидриэль, Илида направилась к ней, что-то долго и оживленно шепча мудрой лесной ведьме на ухо. Нидриэль недоверчиво взглянула на нимфу, но все же направилась в дом. Арина поспешила следом, отмахнувшись от воздушного эльфа:

– Прости, мне надо ненадолго… отлучиться.

Сильф возмущенно завертел головой, приняв обиженную позу, но тут же расслабился и забыл обиду. Настроение менялось со скоростью света.

– Какая ты не тактичная. Я как раз в своем рассказе дошел до того момента, как Леди Натали поведала лорду Виктору Сафринскому, что по двору поползли слухи, будто Император был замечен в очень странной и очень грязной компании… Ну куда ты? Ай, ладно, хорошо, расскажу потом, только возвращайся скорее!

Арина вбежала по ступенькам в избу, быстро преодолела сени и вошла в просторную горничную. Нидриэль стояла прямо напротив зеркала. Девушка не спеша приблизилась к учительнице и заглянула в испещренное мелкой сеткой разрушения полотно. Казалось, что зеркало состояло из сплошного разбитого стекла. Не было ни одного целого кусочка больше сантиметра в диаметре. Зеркало даже слегка стало выпуклым, будто держалось на одной лишь внутренней тонкой прозрачной ткани.

Арина положила руку на плечо учительницы, отчего та вздрогнула.

– Что с ним, Нидриэль? Я не слышала, чтобы зеркала разрушались самостоятельно. Неужели оно настолько ветхое и старое…

Нидриэль грустно хмыкнула.

– Действительно. Оно очень старое и ветхое. Верно, подошел его срок. Неровен час выпадет из рамы и разлетится на осколки. Я надеялась, что оно еще хоть немного продержится, но, видать, не суждено.

– Но почему все так озабочены насчет этого зеркала? Амайя, Илида, ты.

Нидриэль скорчила недоверчивую физиономию.

– Та брось, тебе, верно, показалось. Оно же волшебное, это рассыплется прахом – в раме новое полотно появится. С этим зеркалом точно ничего не случится, еще всех нас переживет. А теперь пошли. Там уже подать на стол должны были все. Лешие же шатер натянули на заднем дворе, и стол дубовый сколотили. В последнее время они такие послушные, аж жуть. Даже наорать не на кого.

Арина не поверила словам учительницы. Но за прошедший год четко уяснила, что если та не хочет что-то говорить, то спрашивать бесполезно. Пообещав себе разобраться с этим вопросом попозже, девушка вышла следом за лесной колдуньей.

Длинный стол и вправду был сколочен на совесть. Когда Нидриэль и Арина подошли, Илида успела рассадить всех гостей. Хотя выглядело это весьма комично, так как Юкико, Рэйден и Сэтору лишь выглядывали из-за стола, а Гелам и его собрат подпирали головой шатер, посмеиваясь над этим. Но вот лешие притащили широкое бревно для трех низкорослых гостей, и все успокоились.

Обмениваясь добрыми шутками и слушая веселую болтовню сильфа, который явно возомнил себя великим оратором, все набили животы до отвала. Арине стало тяжело дышать. А смотреть на изобилие из фазанов, речной рыбы, овощей и напитков и вовсе не хотелось.

Неожиданно Нидриэль поднялась, постучав ложкой по столу для привлечения внимания. Все резко замолкли, за исключением вещающего сильфа, который по жизни кроме себя больше никого не слышал. Но осознав, что его больше никто не слушает и внимание направлено мимо, замолк и повернулся к хозяйке дома.

Дождавшись полной тишины, Нидриэль начала говорить:

– Я очень благодарна всем, кто находится сейчас здесь, у меня в гостях. Коли правду молвить, не ожидала я, что кто-то останется, а тем более, что вечер превратится в пиршество. Ведомо мне, что некоторые из вас желают держать речь, поэтому не буду больше задерживать. Но прежде хотела бы, коли народ не против, первой сказать слова поздравления моей юной ученице.

Арина слегка удивилась и смутилась. Складывалось впечатление, будто пришли гости из соседних домов, и они собираются праздновать её День Рождения.

– Год назад я нашла тебя, милое дитя. Обессиленную и на грани смерти, прошедшую невыносимые муки. Но самую мужественную из всех, кого я знала. Самую смелую. И вот, прошел ровно год с того дня. А вчера ты прошла самое трудное испытание, что можно представить. Испытание, которое не смогла пройти когда-то я. Теперь ты подарила мне надежду. И не только мне. А всем, кто переживает за судьбу этого мира. Так давайте же поднимем бокалы за ту веру, что вновь зажглась в наших сердцах. За ту веру, что позволила Озеру Слёз вновь стать Озером Надежды. За ту девушку, что может вернуть мир в наши земли!

Все дружно подняли бокалы, за исключением троицы четвероногих, что не принимали вина никогда. Дружно произнесли тост, отчего Арине захотелось провалиться сквозь землю.

Вечер шел быстро и был наполнен веселым и искренним смехом. Но каждый раз, когда Арина пыталась улизнуть, чтобы побыть хоть немного в одиночестве и переварить все произошедшее за последнюю неделю, её кто-нибудь останавливал и возвращал за стол. Неумолкаемый сильф уже еле держался в воздухе, периодически врубаясь во что-то, чем изрядно веселил остальных.

Первой из-за стола поднялась Амайя. Все почтительно прервали разговоры, направив взгляды на лисицу.

– Благодарю. Как вы знаете, вчера ночью морской царь доверил мне вручить Арине одну ценную вещь, чему и пришло время. – Кицуне встала и подошла к девушке, протянув руку. Арина в спешке пыталась вспомнить, что именно говорил там тритон, но невыносимая слабость после боя стерла все воспоминания.

– В этом кулоне заключен камень – аквамарин. Тритон вчера выколол его из своего трезубца – а это честь, оказываемая единицам – и все присутствующие кровью своей поклялись хранить тайну о том, что вчера произошло, а также прийти со своим войском на битву, когда ты призовешь нас. Камень зачарован так, что случайно ты не сможешь разбить его даже молотом, и не один из недругов не сможет оставить там и царапины. Будь осторожна – когда возжелаешь призвать нас на помощь, брось его – и прахом рассыплется он. Тогда готовь портал, и ровно через трое суток будь готова открыть его. При подготовке портала учти – что к тебе прибудут как воины с земли, так и с воды.

Но мы придем лишь однажды. Поэтому зови нас на самую главную и сложную битву. Эту клятву дали короли всех народов, а я дала её от лица и по одобрению нашей королевы – Инари.

Арина взяла кулон в руки, от неожиданности даже не зная, что ответить. Но, как оказалось, это было еще не все.

Неожиданно на стол поставил передние лапы Юкико, чем привлек к себе всеобщее внимание. Гости замолчали, за исключением пьяного сильфа. Гелам зажал его в кулаке.

– Нам очень жаль покидать такой вечер, дорогая хозяйка Нидриэль, но дом зовет, – Рэйден фыркнул, прервав слова оками, за что получил укоризненный взгляд от Сэтору. Оками продолжил, не обратив внимания на вредного собрата. – Вчера мы стали свидетелями того, какая ты искусная воительница, юный Кохай. Но воин – ничто, если у него нет подобающего клинка. Амайя, могу я попросить тебя принести клинок? – Лисица уже достала его из неоткуда, будто предчувствуя просьбу волка. Арина завороженно посмотрела на изгиб японского самурайского меча. То, что это катана примерно шестидесяти или семидесяти сантиметров, девушка поняла сразу. Необычайно тонкий, даже на взгляд он был смертельно-острым.

– Имя ему – лунный меч, Цкиноха. Он должен идеально подойти к твоей ладони, юная воительница. Цкиноха – не просто орудие боя. Он обладает своим разумом, и ты с этим еще столкнешься. Но мы верим, – райдзю еще раз фыркнул. – Что твоя воля окажется сильнее его.

Арина поспешно накинула кулон на шею, чтобы освободить ладонь для клинка. Амайя вложила Цкиноху в руку воительницы. Как только рукоять коснулась кожи, девушке показалось, что произошло что-то невероятное. Он будто был создан для неё. Легкий, хоть и более длинный, чем она привыкла, он вмиг стал продолжением её самой, как будто был недостающей частью мозаики. Арина осознавала, что все тренировки она провела на обычном двуручном мече с прямым лезвием, и придется много времени провести, привыкая к новой длине и форме клинка, но сомнений почему-то не было – с этим мечом она станет сильнее.

Девушка уже опустила руки с клинком, чтобы поблагодарить щедрую троицу, как почувствовала странный холодок в правой ладони. Слегка пощекотав руку, будто паук, пробираясь под кожей, холодок по вене побежал вверх, до плеча. Оттуда он пронесся стремительно на спину, где повторил все изгибы татуировки, обогнул все мышцы на ногах, вернулся к животу. Когда холодок иголкой вонзился в сердце, Арина ненароком ойкнула и задержала дыхание, но непонятное ощущение тут же отпустило, стремглав и будто не заинтересовано пробежав по левой руке.

Арина напряглась, когда ощущение, будто по коже водят кусочком льда, стало подниматься вверх к шее. Холодок тоже, будто почувствовав сопротивление, замедлил темп, но стремления вверх не прекратил.

Девушка подняла голову, стремясь отсрочить попадание неизвестного ощущения в мозг, как неожиданно заметила заинтересованный и изучающий взгляд Юкико и Сэтору. Но если бы не презрительный взгляд Рэйдена, без слов говорящий: «ты слабачка, ты не справишься», то Арина просто приняла внимание других как беспокойство. Пусть и не сразу, но девушка все же поняла, что происходит.

– Нет, Цкиноха. Ты не сможешь проникнуть в мой мозг, – строго, будто воспитывая собаку, произнесла в голове у себя девушка. Холодок замедлился еще больше, но словно шкодливый и настырный кот, что чует колбасу на хозяйском столе, намерений своих не оставил.

– Я сказала – нет! Ты мой меч, и место твое – в моей руке, а не голове!

Арина буквально представила, как холодок зашипел обиженной змеей и пополз обратно в свою нору. За долю секунды инородные ощущения покинули тело, пробежав по руке и кольнув напоследок ладонь, скрылись в рукояти клинка.

Арина облегченно выдохнула и расслабила плечи, вставляя клинок в протянутые Амайей ножны. Белоснежный волк переглянулся с красным псом с золотой гривой, после чего оба удовлетворенно кивнули. Лишь вредный электро-пес Рэйден вновь недоверчиво фыркнул, будто Арине всего лишь повезло. Разум Цкинохи немедля пытался пробраться в сознание Арины, попутно изучив её тело, но девушка все же смогла дать отпор. В её голове и так уже было слишком много жителей, не хватало еще одного. Но всеми остальными, за исключением лисицы, произошедшее осталось незамеченным (благо опьяневшему сильфу).

Трое четвероногих отошли от стола и поклонившись напоследок хозяйке дома, направились к выходу из ограды. Уже из темноты Юкико оглянулся на Арину, задержавшись на мгновение.

– Он еще попытается проникнуть в твое сознание. Следи за камнями на его рукояти – они гаснут, когда лунный меч отправляется покорять чужое сознание, и загораются, когда он возвращается обратно.

Надеюсь, мы сможем свидеться ранее, чем эти уютные земли обагрятся кровавыми реками.

Девушку будто ветром обдуло, когда в голове пронеслись эти слова белоснежного волка. Но когда она посмотрела в темноту, то их след уже простыл.

* * *

На территории всей империи стояла поздняя ночь. Князья мирно посапывали в своих резиденциях, свято веря в наступление мирных времен. Спали все. Император в Царьерграде, его свита, орки в своих грязных и вонючих норках по всему миру. Даже Константин, скорее всего, уже спал.

Только Акристо не мог сомкнуть глаз. Каждую минуту он подносил к глазам замусоленную бумажку, будто боясь, что ему это померещилось. Примерно четыре часа назад черный ястреб принес на своей лапке короткую бумажку, которая выбила землю из-под ног Герцога.

«Убей Морену, как представится случай. Знаю, ты этого жаждешь. Завтра вечером она будет у леса рядом с местом гибели орочьей армии. Не упусти такого шанса».

2.5. Пошла прочь!

Следующие несколько часов пролетели быстро и весело, окончательно напомнив Арине праздники у бабушки в деревне. Не хватало только баянов.

Ближе к рассвету все стали расходится спать. Сильф посапывал уже долгое время, заботливо укрытый капустным листом в тарелке с салатом.

Когда первые лучики солнца пробились сквозь пышные ветви деревьев, Арина тихо отошла от стола и решила прогуляться до домашнего пруда. Девушка села на покатый край берега и спустила ноги в холодную воду. Хотя бы законы природы остались прежними в этом мире. Арина вздрогнула, вспомнив о прошлой земной жизни. Сейчас это казалось таким давним событием, будто с тех пор прошло не менее трех-четырех десятков лет. Девушка пыталась вспомнить лица всех знакомых, но они меркли и стирались все в одно размытое общее лицо. Больше других сохранились в памяти воспоминания о подруге Вере и возлюбленном Олеге, но и они уже стали терять некоторые черты. Например, Арина с трудом вспоминала цвет глаз подруги или форму бровей Олега.

Неожиданно на плечо девушки нежным касанием легла женская ладонь, отчего Арина сильно вздрогнула. Позади стояли три представительницы греческого типа, что все время держались отдаленно от толпы. И, похоже, они ждали того момента, когда Арина окажется в одиночестве.

– Вечер добрый. Мне неведомы еще Ваши имена, поэтому не имею возможности обратиться к вам со всем уважением. – Произнесла Арина, поворачиваясь к незнакомкам. Изначально она предположила, что они тоже принадлежат к семейству нифм, но следом отмела эту мысль – уж было что-то в них особенное, что возвышало их на фоне других.

Гречанки переглянулись с улыбками и, приподняв подолы длинных белых туник, сели вокруг Арины, спустив босые ступни в воду. Арина с любопытством разглядывала незнакомок – темные длинные волосы у всех были сплетены в типичный «греческий» узел, оставляя слегка открытым лоб. Маленькие золотые диадемы украшали и подчеркивали красоту витых локонов.

– Говоришь ты так же прекрасно, как и выглядишь, милая Арина. Прости нам нашу нелюдимость. Мы редко покидаем родной дом и видим кого-то, кроме нас самих. Мое имя – Лахеса, либо же Лахесис. А это мои сестры – Клото и Атропос. – Представилась сидящая слева от Арины девушка и поочередно махнула рукой на своих сестер. Девушка поймала себя на мысли, что ни за что не отличит их, поменяйся они вдруг местами. Но разница все же обнаружилась – в цветах туник и орнаментах на рукавах и воротниках.

– Отчего же вы решили сейчас покинуть свои дом, Лахесис?

Гречанки с улыбками вновь переглянулись, будто посмеиваясь над тайной, доступной лишь им.

– Ты права, мы затворницы. Но не по воли своей, а по причине сил наших могущественных, – заговорила та, что звали Клото. – У нас очень кропотливая и сложная работа. Видишь ли, мы плетем полотна. Длинные, с разными цветами и узорами. Я – вплетаю новые нити, Лахесис – перебирает из них разные узоры, Атропос же – обрезает остатки.

Мы бы хотели рассказать тебе одну историю об одном необычном полотне… Точнее об одной нити из этого полотна, что нарушила наш привычный жизненный ритм… История эта длинная, но необычайно занимательная.

Я отчетливо помню тот миг, как в одно из полотен, что плетутся в нашем доме, вошла новая яркая ниточка. Она тянулась, переплетаясь с другими, создавая узоры и узелки, расплетаясь. Это была вполне обычная нить, каких миллиарды. И вот настал тот момент, когда Атропос должна была завязать узелок на этой самой обычной нити…

– Как руки мои обожгло жгучей болью, а ножницы мои затупились, стоило им лишь коснуться той нити. И как мы не пытались изменить плетения и рисунка этой нити, нам она была более не подвластна. – Продолжила третья сестра.

Арина с замиранием слушала их, полностью поддавшись магии рассказа. Они говорили настолько слажено, будто было не три вещателя, а один бард – рассказчик. Дальше слово вновь взяла Лахесис:

– Такое было всего несколько десятков раз, когда сила нити пересиливала нашу магию. И мы стали просто наблюдать. Далее не мы плели узор в полотне жизни, а нить сама рисовала свой путь.

Прошло несколько витков, как нить пропала из полотна. Мы изучили всю ткань, пока не решились посмотреть её в других. И точно, эта ниточка продолжила свою дорогу в совсем другой ткани. В этом новом полотне она стала плести доселе невиданные узоры, в какой-то виток вдруг сменив цвет на ярко-голубой. Мы видели, как из неё выбились два маленьких голубых отростка и продолжили свой путь, ответвившись от неё.

Арина, казалось, забыла дышать. В голове появились догадки, кто сейчас находится перед ней, но поверить в это было крайне сложно. Лахесис пристально вглядывалась в глаза девушки, будто стараясь прочитать её изнутри.

– Эта ниточка – твоя судьба, Арина. Мы не могли не посмотреть на ту, что идет своим путем, даже против воли богов. Ведь, кроме этого, появление твоей нити в полотне судьбы этого мира спутало нам все карты. Абсолютно все нити стали нам неподвластны, наши ножницы тупятся, стоит лишь занести их над полотном этого мира. Судьбы всех существ, что ты касаешься, становятся так же неподвластны нашему влиянию. Даже больше, весь этот мир становится нам неподвластен. Теперь мы лишь сторонние наблюдатели.

Арина с замиранием сердца рассматривала трех сестер. Это были мойры, те самые богини, в чьих руках были жизни всех существ. Те, кого так часто клял и мечтал встреть Гелам.

Гречанки смотрели одновременно с любопытством, жалостью и добродушием. Сложно было разобрать, какого чувства больше в их взгляде.

Лахесис положила ладонь на колено Арины и наклонилась почти к самому лицу, снизив голос до бархатистого шёпота.

Мы плетем разные полотна, и их рисунки всегда индивидуальны. Когда процветают мирные времена – полотно яркое, красивое, радует глаз. Когда приходят войны, или болезни косят целые нации, а мы просто не успеваем обрезать концы выпавших нитей – полотна тускнеют, меркнут и даже чернеют. Самые тяжелые моменты истории – просто выжженные или прогнившие пятна на полотнах в нашем доме.

Та ткань, что сопутствует истории этого мира, тоже давно стала черной. Судьба Константина, черная и прогнившая нить, просто разъедала остальную ткань, заражая своей гнилью все соприкоснувшиеся с ней линии судеб. Но не твою. Твоя нить на полотнах судьбы этого мира – как след от кинжала на коже человека. Невозможно изменить её изгибов, перешить или убрать, как и шрам от клинка. Ты идешь своим путем, и мы верим, что однажды ты станешь тем самым кинжалом, что сможет перерезать все черные линии этого мира. Что однажды черное полотно вновь заиграет яркими красками.

Все четверо надолго замолчали. Мойры терпеливо ждали ответа от Арины, а та в свою очередь металась между чувством опустошенности и безмолвной ярости. А причины тому были.

– То есть вы плетете судьбы? – Лахесис кивнула. – И каждая судьба – эта ниточка. Вы видите рождение, жизнь, смерть… А смерть для вас – всего лишь один щелчок ножницами над остатком нити. Так что же мешает вам изменить все в этих мирах? В ваших руках возможность одарить всех долгой и счастливой жизнью, возможность на корню срезать зарождение черных пятен. В ваших руках была возможность уничтожить Константина, пока он не принес столько боли другим, пока не заразил этот мир своей чернотой! – Арина даже не заметила, как перешла на крик. Все эмоции от осознания глупой несправедливости вырвались наружу. – Что мешало Вам не допустить того момента, когда в одной аварии осиротела одна маленькая девочка?! Или не дать разлучить меня с моими детьми?

Мойры слегка отвели глаза, будто испытывая чувства стыда. Почему-то Арине показалось, что такого им давно уже никто не говорил. Антропос перевела утомленный взгляд на небо, всматриваясь в очертания диска луны.

– Дорогая… каждый раз, как мои ножницы остригают нити жизни, я слышу плач матерей, отцов, друзей, детей… Каждый миг мы слышим тысячи проклятий на несправедливую судьбу, на неудачи, падения, потери. За столько тысячелетий наши сердца уже стали черствы, ведь мы слышим всю боль скорбящих, но кто-нибудь слышит нас?

Слышит кто-нибудь боль наших сердец? Ведь и мы не выбирали нашу судьбу. Да, мы плетем нити, вшиваем и обрезаем их – но рисунок этих миров определяет что-то свыше. Что-то, неведомое даже нам. Наши ножницы тупы перед теми нитями, коим предначертан еще долгий рисунок. А те нити, что становится жалко нам обрезать в нужный момент – гниют и отпадают ужасным образом. Мы – всего лишь оружие в руках чего-то большего.

Антропос грустно замолчала, поглаживая рукой мягкую зеленую траву. Лахесис и Клото тоже не нарушали тишины. Девушка стыдливо опустила голову. С этой стороны данный вопрос она не рассматривала.

– Простите меня… Я не подумала.

Лахесис улыбнулась:

– Ничего страшного, доброе дитя. Ты вспыльчива, но умеешь признавать свои ошибки.

Запомни одну вещь: в той страшной аварии не должно было остаться никого в живых. Но ты осталась. Твоя судьба не принадлежит нам, ты, как часть мироздания, принадлежишь чему-то большему. Каждый твой шаг, каждое действие, мы в этом уверены, прописаны где-то свыше. И, к сожалению, нам не известно, чем твой путь закончится…

Поэтому мы тоже хотели преподнести тебе некоторые дары, что могут оказать тебе пользу.

– Во-первых, Константин считает тебя мертвой, – подхватила Клото, протягивая в ладони маленький черный сверток. – Пользуйся этим. Пусть твое существование, твоя сила остаются для него сюрпризом как можно дольше. Естественно, что навечно тебя спрятать не получится, все же ты пойдешь против него, а не пускаешься в бега за море.

Конечно, ты изменилась физически, даже взгляд твой уже не тот, что прежде. Но нет сомнений, что при встрече Константин, Морена или Акристо тебя узнают сразу же. И слухи о тебе будут доноситься до них разные, так пусть же их будут пугать истории о неизвестной и могущественной воительнице, что носит черную маску на глазах, – Арина развернула протянутый ей кулек, который и вправду оказался маской из черной ткани. Это чем-то ей напомнило фильмы о Зорро, герое в маске.

Лахесис продолжила рассказ, вместе с Ариной рассматривая черную мягкую ткань:

– Это самая обычная тканевая маска, но бесспорно крепкая. В ней нет особых свойств или тайных сил. Зато, когда она порвется, сможешь заменить у любой портной, да и выбросить в нужный момент будет не жалко. Носи до тех пор, пока о тебе не станет известно врагу, потом нужда в ней отпадет.

Но одной лишь маскировки будет мало. Как ты знаешь, имя, данное человеку при рождении, влияет во многом на всю его жизнь. С помощью имени можно как благословить, так и проклясть. Морена, искусная колдунья, знакома с твоим именем, Арина. И когда они узнают о тебе, ты можешь оказаться в большой опасности.

– Поэтому мы хотим, – подхватила Антропос. – Подарить тебе новое имя. Имя в честь девушки, что однажды с помощью заколдованного клубка нитей смогла спасти своего возлюбленного. Оно известно в твоем мире, но здесь им ни разу не был назван ни один ребенок, а значит сила его – исключительна. Отрекись от своего старого имени, прими новое – а Клото подарит тебе защиту над ним.

Арина обхватила колени руками. К такому повороту событий она точно не была готова. Но отрицать того, что мойры полностью правы она не могла. Морена сразу же попытается её уничтожить. С другой стороны, что такое имя? Просто набор звуков, которым наградили родители. Имена меняли всегда и во всех народах.

– Я согласна. Что мне надо сделать?

Мойры переглянулись, будто вновь безмолвно переговорив друг с другом. Антропос встала первой, за ней поднялись её сестры.

– Скоро рассвет. Как только первые лучи коснутся верхушек деревьев, будь здесь.

Не поясняя больше ничего, мойры вернулись к другим гостям.

Арина не возвращалась более к застолью, лишь изредка наблюдая за происходящим со стороны. Она видела, как ушли в лес Гелам и его вождь, как уложили спать в корзину сильфа, достав беднягу из-под листа капусты. Нидриэль надолго уходила в дом, но как только забрезжил рассвет, вышла и направилась к Арине. Тут же вернулись мойры, а вместе с ними пришли Амайя и нимфы.

Лахесис что-то прошептала на ухо лисицы, на что та согласно кивнула.

Арина с подозрением осмотрела весь этот женский коллектив. В последнее время её стали настораживать подобного рода мероприятия. Девушка поднялась навстречу, чтобы в случае чего быстро убежать. Сегодня она больше не была готова что-то проходить.

Кицуне подошла и обняла Арину, поняв её намерения.

– Не бойся, больно больше не будет. Ты уже прошла все испытания, теперь принимай награду.

Клото вновь подошла к Амайе и отвела её в сторону за руку. Там гречанка стала что-то показывать пальцем на земле, чертя разные фигуры. Лисица согласно кивала, изредка что-то уточняя и хмуря лоб. Потом они перешли к пруду и снова начали обсуждать что-то. Придя к согласию, обе довольно заулыбались. Когда Клото направилась к Нидриэль и Арине, лисица занялась преображением пруда. Воспользовавшись внутренней чакрой, она смело прошагала на середину небольшого водоема. Следом за ней из воды подымалась небольшая песчаная дорожка, будто земляная морская коса, шириной с полметра. В центре пруда лисица прошла по кругу. Со стороны Арине это напоминало спасательный круг, брошенный за борт. Вокруг – вода, внутри – вода.

– Арина, – обратилась к девушке Лахесис. – Сейчас тебе необходимо будет пройти и спуститься в воду внутри земляного круга. Арина недоверчиво нахмурила бровь.

– А без всяких этих церемоний можно?

– Древние традиции требуют соблюдения полного списка правил, дорогая. Иначе мы рискуем просто не получить нужного эффекта.

Девушка горестно вздохнула, но спорить больше не стала. Все же лисица дала слово. Арина перевела взгляд на Нидриэль, поймав себя на мысли, что учительница давно не подходила к ней и при встрече отводила глаза. Старая лесная ведьма выглядела очень уставшей и подавленной, через силу улыбаясь, когда к ней кто-то обращался. Илида почти не отходила от Нидриэль, озабоченно глядя на неё. Но, как назло, только сделала Арина два шага в сторону учительницы, как Клото взяла её за руку и повела по песчаной дорожке к центру круга. Гречанки, нифмы, Нидриэль и Амайя последовали за ними, только лисица решила не толпиться на дорожке, а попросту идти рядом.

– Клото, поясни, пожалуйста. Мне необходимо будет скрывать это имя от остальных? Ведь если я отрекусь от прежнего, приму новое, разве это спасет меня, если кто-то решит проклясть по новому имени?

– Мы не просто наречем тебя новым именем, дорогая. Сегодня я попробую дать тебе защиту более могущественную, чем магия Морены и Константина.

– А почему именно ты?

Клото хмыкнула.

– Из нас троих, Лахесис – определяет судьбу на протяжении жизни, Антропос – отмечает последний день каждого человека, а я – вижу рождение. Имена даются обычно в день рождения, это моя прерогатива. У моих сестер просто не получится это сделать. Если честно, я и сама немного опасаюсь того, что может не получиться. Ведь сегодня мы будем просить благословения у сил более могущественных, что известны нам, и остается лишь надеяться на их великодушие. А иначе ты права, всего лишь получишь новое имя, которое придется держать в тайне от врагов…

– Клото, почему вы желаете мне одолеть Константина? Ведь вы богини судьбы, и сами говорили, что непричастны к тому, что происходит в этом мире.

– Вот именно, Арина. Твоя судьба нам неподвластна, но что мешает нам встретится с тобой? Нам неведомо, что тебя ждет, а значит – мы не вмешиваемся и не нарушаем последовательности каких-либо событий. Вдруг мы наоборот делаем то, что необходимо? – Клото дошла до круга и направилась вправо, уводя с собой девушку. Остальные же направились влево, пока не заняли на равномерном расстоянии друг от друга всю площадь. – Что касается Константина… Как только он встретился с тобой, его дальнейшая судьба стала нам неизвестна. Куда он пойдет, кого убьет, мы больше не можем ни предсказать, ни изменить. А что же ему помешает однажды прийти и убить нас? Мы могущественны, но не бессмертны, увы.

– Так вы просто заботитесь о своих жизнях. – Улыбнулась Арина. Клото хмыкнула.

– В какой-то степени можно сказать и так. Арина, тебе нужно обнажиться и спуститься в воду.

Девушка развела руками в недоумении:

– А на берегу это было сделать никак нельзя?

Клото тоже развела руками, намекая на то, что уже ничего не изменить. Устало вздохнув, Арина скинула с себя сарафан, оставшись в одном нижнем белье. Но кивок Клото ясно дал понять, что на теле не должно остаться ничего.

Девушка обвела взглядом всех собравшихся и наконец поняла, почему отсутствуют мужчины. Опять всё держали в тайне от неё до последнего момента.

Скинув белье, Арина плавно спустилась внутрь круга. Здесь оказалось не так уж и глубоко, всего чуть выше груди. Но оказаться на уровне стоп других было не очень уютно. Вдруг девушка почувствовала щекотание в области затылка. Посмотрев на Амайю, Арина поняла – лисица хочет что-то до неё донести. Сняв внутренний барьер, девушка расслышала голос оборотня.

– Арина, слушай внимательно. После испытания многие принесли тебе особый дар – частичку своей магии, своей сущности. Это один из самых древних и могущественных даров, приносить которые позволялось лишь высшим и сильнейшим представителям всех народов и существ. Неведомо, как именно отразится это на тебе, и когда именно дарованная магия начнет пробуждаться, но однажды это все-равно произойдет. Думаю, огонь перестанет тебя однажды жечь, ветер начнет шептать тебе свои секреты, в земле ты не сможешь задохнуться, а вода не отравит тебя своей солью. А возможно этого и не случится.

Но самое главное, на тебе останутся следы всех, кто даровал частичку себя. И где бы ты не встретила грифона, саламандру или нимфу – в тебе будут видеть друга и не откажут в помощи.

Арина задумчиво кивнула, в очередной раз чертыхнувшись про себя оттого, что окружающие всё скрывают от неё до последнего момента.

– Не злись. Все было сделано для твоей защиты. Ранее была вероятность, что в твои мысли смогут проникнуть, узнать то, что не положено. Сейчас расслабься. Клото говорит, что ритуал скоро начнется.

Арина вновь возвела барьер, отсекая лишние мысли. Сейчас и со своими-то было трудно справиться, не то, что отвечать другим.