Текст книги "Азбука спасения. Том 24"

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Любовь – упоение духовное

Изменение во время молитвы страха Божия в любовь Божию. Верность к Господу, доказываемая постоянным отвержением всякого греховного помысла и ощущения. Несказанное, сладостное влечение всего человека любовью к Господу Иисусу Христу и к поклоняемой Святой Троице. Зрение в ближних образа Божия и Христа, проистекающее от этого духовного видения предпочтение себе всех ближних и благоговейное почитание их о Господе. Любовь к ближним братская, чистая, ко всем равная, беспристрастная, радостная, пламенеющая одинаково к друзьям и врагам. Восхищение в молитву и любовь ума, сердца и всего тела.

Несказанное наслаждение тела радостью духовною. Упоение духовное. Расслабление телесных членов при духовном утешении (св. Исаак Сирский, Слово 44). Бездействие телесных чувств при молитве. Разрешение от немоты сердечного языка. Прекращение молитвы от духовной сладости. Молчание ума. Просвещение ума и сердца. Молитвенная сила, побеждающая грех. Мир Христов. Отступление всех страстей. Поглощение всех разумений превосходящим разумом Христовым. Богословие. Познание существ бестелесных. Немощь греховных помыслов, немогущих изобразиться в уме. Сладость и обильное утешение при скорбях. Зрение устроений человеческих. Глубина смирения и уничиженнейшего о себе мнения… Конец бесконечен!

≈

«Изнемогая под тяжестью душевной брани, я, – повествует монах Троице-Сергиевой Лавры Исаакий, – не находил себе покоя души. Однажды я, недостойный, принял смелость в молитве своей просить у Господа для успокоения грешной души моей небесное знамение, какое Ему будет угодно ниспослать… Наступил третий Спас. Я, недостойный, пришел к поздней Литургии в Успенский собор и встал на своем обычном месте. Вдруг сердце мое наполнилось каким-то неописуемым чувством мира и покоя. Началось в храме чтение часов. В это время вижу: главный купол собора начал наполняться какою-то светоносною росою и благоуханием. В начале Литургии свет усилился. При чтении же Апостола он в куполе заблистал ярче, а при чтении Евангелия уже весь собор был полон солнцевидным светом.

При пении Херувимской песни при открытии Царских врат в них появилась чудесная святая плащаница, на которой плоть Христа Спасителя была как живая и столь прекрасная, что смотрел бы на нее и никогда бы не насмотрелся. Душа моя тогда преисполнилась радости небесной. Я в эти мгновения забыл о себе, не давая отчета, где я. Плащаница была видна в Царских вратах до последнего появления Святых Даров. Со словами предстоятеля: «Всегда, ныне и присно и во веки веков» плащаница вошла в алтарь, и на этом мое видение окончилось. Я забыл обо всем земном от созерцания света Христова и несколько дней был в великой радости».

ДУХОВНОЕ УЧЕНИЕ

Душа, совершенно плененная любовью к духовному учению, никогда не получает насыщения им. Святитель Григорий Палама

Апостол Лука

Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее

В продолжение пути их пришел Он в одно селение, здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой, у нее была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его. Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне.

Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно, Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее (Лк.10:38—42).

Иисус сын Сирахов

Буду я изливать учение… и оставлю его в роды вечные

«Я вышла из уст Всевышнего и подобно облаку покрыла землю; я поставила скинию на высоте, и престол мой – в столпе облачном; я одна обошла круг небесный и ходила во глубине бездны; в волнах моря и по всей земле, и во всяком народе и племени имела я владение: между всеми ими я искала успокоения, и в чьем наследии водвориться мне. Тогда Создатель всех повелел мне, и Произведший меня указал мне покойное жилище и сказал: поселись в Иакове и прими наследие в Израиле. Прежде века от начала Он произвел меня, и я не скончаюсь во веки. Я служила пред Ним во святой скинии и так утвердилась в Сионе. Он дал мне также покой в возлюбленном городе, и в Иерусалиме – власть моя.

И укоренилась я в прославленном народе, в наследственном уделе Господа. Я возвысилась, как кедр на Ливане и как кипарис на горах Ермонских; я возвысилась, как пальма в Енгадди и как розовые кусты в Иерихоне; я, как красивая маслина в долине и как платан, возвысилась. Как корица и аспалаф, я издала ароматный запах и, как отличная смирна, распространила благоухание, как халвани, оникс и стакти и как благоухание ладана в скинии. Я распростерла свои ветви, как теревинф, и ветви мои – ветви славы и благодати. Я – как виноградная лоза, произращающая благодать, и цветы мои – плод славы и богатства. Приступите ко мне, желающие меня, и насыщайтесь плодами моими, ибо воспоминание обо мне слаще меда и обладание мною приятнее медового сота.

Ядущие меня еще будут алкать, и пьющие меня еще будут жаждать. Слушающий меня не постыдится, и трудящиеся со мною не погрешат. Все это – книга завета Бога Всевышнего, закон, который заповедал Моисей как наследие сонмам Иаковлевым. Он насыщает мудростью, как Фисон и как Тигр во дни новин он наполняет разумом, как Евфрат и как Иордан во дни жатвы; он разливает учение, как свет и как Гион во время собирания винограда. Первый человек не достиг полного познания ее, не исследует ее также и последний, ибо мысли ее полнее моря, и намерения ее глубже великой бездны. И я, как канал из реки и как водопровод, вышла в рай. Я сказала: полью мой сад и напою мои гряды. И вот, канал мой сделался рекою, и река моя сделалась морем. И буду я сиять учением, как утренним светом, и далеко проявлю его; и буду я изливать учение, как пророчество, и оставлю его в роды вечные». Видите, что я трудился не для себя одного, но для всех, ищущих премудрости (Сирах.24:3:36).

Святитель Иоанн Златоуст

Благодать и духовное учение

Господь наш в священных книгах раскрыл жизни их <святых>, чтобы не только, слушая о них, мы похваляли, но, чтобы и поревновали подражать их жизни.

Как пчелы приготовляют свои соты из многих и различных веществ, но придают им один вкус, так и мы будем пользоваться медом отцов, собранным в различное время, но содержащим одну и ту же благодать и одно духовное учение.

Если мы, приучая зверей к нашим словам, таким образом укрощаем их, то не гораздо ли более чрез… духовное учение <Священное Писание> мы можем исправлять людей, когда там и здесь есть великое различие и между врачевствами, и между врачуемыми? Ведь и грубость в нас не такова, как в зверях: у них она зависит от природы, и у нас от воли; да и сила слов неодинакова: там она происходит от человеческой мысли, а здесь – от силы и благодати Духа.

Святитель Григорий Палама

Душа, совершенно плененная любовью к духовному учению, никогда не получает насыщения им. Почему премудрость и говорит о себе: ядущие мя еще взалчут (Сир.24:23). И Господь, вселяющий такое божественное желание в душу, говорит о Марии, избравшей сию благую часть, что она не отымется от нее (Лк.10:42).

Преподобный Кассиан Римлянин

Мы должны ввериться тем учителям, которые могут верно указать путь к достижению спасения

Если мы действительно хотим самым делом достигнуть истинного совершенства добродетелей, то должны ввериться тем учителям и руководителям, которые не суесловным рассуждением бредят о нем, но делом и опытом понимая, могут и нас научить, направить к нему, и верно указать и путь к достижению его, и которые свидетельствовали, что они достигли его больше верою, нежели заслугами трудов. Приобретенная ими чистота сердца доставляла им ту особенно пользу, что сознавали, что они более и более удручаются грехами. Потому сокрушение о грехах столько каждый день умножалось в них, сколько чистота сердца усовершалась, и они непрестанно от искреннего сердца воздыхали, потому что сознавали, что они никак не могут избежать нечистоты и срама грехов, которые запятнали их чрез многоразличные помыслы.

И потому объявляли, что они надеются получить награды в будущей жизни не по заслугам трудов, а по милосердию Господа, не присвоят себе никакого преимущества по сравнению с другими из-за такой осмотрительности сердца, потому что эту самую (осмотрительность) они приписывали не своей тщательности, а благодати Божией; не обольщают себя высоким мнением о себе при виде нерадения низших и холодных людей, а больше рассматривают тех, о которых знали, что они действительно не имели греха, и в Царстве Небесном уже наслаждаются вечным блаженством, – приобретали постоянное смирение, и, таким образом, этим рассматриванием вместе избегали падения от возношения, и всегда находили то, к чему стремились, или о чем сетовали, понимали, что при препятствии от тяжести плоти они сами собою не могут достигнуть желаемой чистоты сердца.

Преподобный Петр Дамаскин

Святые, вследствие чистоты ума, о намерении Божием говорят с полнейшей точностью

Бывает, что сегодня тот же (святой) о том же деле говорит одно, а завтра другое, и это не есть разногласие, если только слушатель имеет ведение или опытность. И опять: один говорит одно, а другой о том же самом изречении Божественного Писания – другое, ибо часто и то и другое внушила Божественная благодать сообразно с временем и состоянием людей.

Святые, если говорят о естественной вещи, то – по рассмотрению, т. е. по ведению естественному, от видения существующего, т. е. творений, происходящего, вследствие чистоты ума, говорят с полнейшей точностью о намерении Божием и испытывают Писания.

Когда же превыше естества представляется чувственная или умственная вещь или написанное изречение, то святые познают его по прозрению, или по откровению, если дается им ведение о сем от Святаго Духа. Если же и не дается, но для пользы остается им это неоткрытым, то они не стыдятся сказать истину и сознаться в человеческой немощи, говоря: не знаю, Бог ведает, по слову Апостола (2 Кор. 12:3).

Одни отцы… с намерением писали просто, <а другие писали высоко>, соображаясь со временем и с людьми, к которым писали. Ибо ежели бы все писали просто, то никто из высоких (ученых) не получал бы пользы, и считал бы написанное за ничто по простоте слова, но так же и из простых никто не получил бы пользы, если бы все писали высоко, потому что не понимал бы силы сказанного.

ДУХОВНОЕ ХУДОЖЕСТВО

Трезвение есть духовное художество, с помощью Божией совершенно избавляющее человека от страстных помыслов, слов и от худых дел. Преподобный Исихий Иерусалимский

Иисус Христос (Спаситель)

Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой – виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода. Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам. Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода, ибо без Меня не можете делать ничего. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет, а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают.

Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам. Тем прославится Отец Мой, если вы принесете много плода и будете Моими учениками (Ин.15:1—8).

Преподобный Исихий Иерусалимский

О трезвении, борьбе с помыслами и молитве

– Трезвение есть духовное художество, которое, если постоянно и усердно проходить его, всеконечно с Божиею помощью, избавляет человека от страстных помыслов и слов и от худых дел; дарует тому, кто его проходит, твердое разумение Бога непостижимого, сколько сие достижимо, и сокровенно подает решение сокровенных божественных тайн; есть оно также исполнительница всякой заповеди ветхого и нового завета, и подательница всякого блага будущего века. Само же оно есть, собственно, чистота сердца, которая по величию своему и своей добротности, или истиннее сказать, по нашему невниманию и нерадению, крайне редеет ныне у монахов, между тем как Христос ублажает ее, говоря: блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Мф.5:8).

Будучи таковым, оно и покупается дорогою ценою. Трезвение, если оно постоянно пребывает в человеке, делается для него путеводительницею правой и богоугодной жизни. Ее есть плод и нахождение созерцания, она же научает нас право приводить в движение троечастность души, т.е. три силы: мысленную, раздражительную и желательную; она твердо хранит чувства, и каждодневно в причастнике своем взращивает четыре главные добродетели: мудрость, мужество, воздержание и справедливость.

2) Великий законодатель Моисей, паче же Дух Святый, показывая, сколь сия добродетель непорочна, чиста, многосодержательна и высокотворна и научая нас, как должно начинать ее и совершать, говорит: внемли себе да не будет слово тайно в сердце твоем беззакония (Втор.15:9), тайным словом называя одно мысленное воображение какой-либо греховной, Богу ненавистной, вещи: что св. Отцы называют также прилогом, приводимым в сердце от диавола, за которым (прилогом), вслед за появлением его, тотчас последуют наши помыслы и страстно с ним разглагольствуют.

3) Трезвение есть путь всякой добродетели и заповеди Божией, оно называется также сердечным безмолвием и есть то же, что хранение ума, дошедшего до совершенства немечтательности.

4) Не видит солнечного света родившийся слепым, так не видит блистаний богато нисходящей свыше благодати тот, кто не шествует в трезвении, не освободится он также от греховных, Богу ненавистных дел, слов и помышлений, и во исходе своем не минует свободно (имеющих сретить его) князей тартара.

5) Внимание есть непрестанное от всякого помысла безмолвие сердца, в коем оно Христом Иисусом, Сыном Божиим и Богом, и Им одним всегда, непрерывно и непрестанно дышит, Его призывает, с Ним мужественно ополчается против врагов, и Ему, имеющему власть оставлять грехи, исповедует свои прегрешения. Такая душа, часто в сокровенности объемлет чрез призывание Христа, Единого испытующего сердца, от людей же всех пытается всячески скрыть свою сладость и свой внутренний подвиг, чтоб враг лукавый как-нибудь скрытно не поблагопоспешествовал в ней греху, и не уничтожил прекрасного ее делания.

6) Трезвение есть твердое водружение помысла (ума) и стояние его у двери сердца, так что он видит, как подходят чуждые помыслы, эти воры окрадыватели, слышит, что говорят и что делают сии губители, и какой демоны начертывают и возграждают образ, пытаясь, увлекши чрез него в мечтания ум, обольстить его. Если будем люботрудно проходить такое действование (покорпим над ним), то оно, если хотим, очень разумно (основательно и внятно) покажет нам (откроет и растолкует) искусство мысленной брани (и доставит опытность в ней).

7) Сугубый страх, с одной стороны от оставлений Божиих, с другой от вразумительных искушений случайностями жизни, обыкновенно рождает частость надзирательного внимания в уме человека, который старается заградить источник худых помыслов и дел. Для этого бывают оставления и посылаются нечаянные искушения от Бога, к исправлению жизни нашей, особенно когда кто вкусил сладость упокоения от добра сего (внимания и трезвения) и вознерадел. От частости сей рождается навык, от этого естественная некая непрерывность (сплошность) трезвения, а от сего по свойству его мало по малу порождается видение брани, за которым последует терпеливая (притрудная) молитва ко Иисусу, сладостное без мечтаний умирение ума и (дивное) состояние, из Иисуса (из сочетания с Ним) составляющееся.

8) Мысль, стоящая и призывающая Христа на врагов и к Нему прибегающая, подобна зверю какому-нибудь, который, быв окружен множеством псов, мужественно стоит против них, укрывшись в некоем ограждении. Издали, провидя мысленно мысленные ковы невидимых врагов, она непрестанно против них молится миротворцу Иисусу, и чрез то пребывает неуязвленною ими.

9) Если ведаешь, и дано тебе заутра предстоять и не только зриму быть, но и зреть (Пс.5:4), то ты разумеешь о чем я говорю, если же нет, трезвенствуй и получишь.

10) Состав морей множество вод, а состав и твердь трезвения, бодренности и углубленного безмолвия души, равно как бездна созерцаний дивных и неизреченных и разумного смирения, правоты и любви, есть (само же одно) крайнее трезвение и ко Иисусу Христу без помыслов молитва, и притом сплошная, деннонощная, притрудная, без уныния и скучания (Лк. 18:1).

11) Не всяк глаголяй Ми, Господи, Господи, внидет, говорит Господь, в царствие небесное, но творяй волю Отца Моего (Мф.7:21). Воля же Отца Его есть сия: любящии Господа ненавидите злая (Пс.96:9). Итак, при молитве ко Иисусу Христу возненавидим и злые помыслы, и воля Божия исполнена.

12) Владыка наш и Бог, воплотившись, предложил начертание всякой добродетели, в пример роду человеческому и в воззвание от древнего падения, живописав все добродетельное во плоти своей житие. В числе многих других показанных Им добрых примеров, Он, возшедши по крещении в пустыню, вступил там в мысленную брань с диаволом, приступившим к Нему, как простому человеку, и образом победы над ним, т.е., смирением, постом, молитвою и трезвением, кои держал Он, не имея в них нужды, как Бог и Бог богов, научил и нас неключимых рабов, как держать достодолжно брань против духов злобы.

13) То, сколько есть, по-моему, способов (приемов) трезвения, могущих мало по малу очистить ум от страстных помыслов, се я не поленюсь означить тебе не красною и не испещренною речью. Ибо я не считаю разумным, и в этом слове, как бывает в повествованиях о внешних войнах, набором речений закрывать полезное, особенно для людей простых. Ты же, чадо Тимофее, скажу тебе словом Апостола, внемли тому, что будешь читать (Тим.4:13).

14) И так один способ трезвения есть смотреть неопустительно за мечтанием, или за прилогом, ибо без мечтания сатана не может строить помыслов и представлять их уму к его прельщению ложными призраками.

15) Другой, – иметь сердце глубоко всегда молчащее, и от всякого помысла безмолвствующее, и молиться.

16) Иной, – призывать Господа Иисуса Христа на помощь непрестанно, в смирении.

17) Иной, – еще иметь в душе непрестанное памятование о смерти.

18) Все сии делания, возлюбленный, подобно привратникам, возбраняют вход худым помышлениям; о том же, что должно лишь к небу взирать (занимать всегда ум созерцанием вещей небесных), ни во что вменяя землю (и все земное), что также есть один из действенных способов трезвения, как и прочие, об этом я, с помощью Бога, дающего слово, изложу обстоятельнее в другом месте.

19) Если отсечем причины страстей и займемся духовными созерцаниями на короткое лишь время, а не пребудем с терпением в сем чине жизни навсегда, это самое имея занятие, то легко опять возвращаемся к плотским страстям, никакого другого, не получив от того (доброго начинания) плода, кроме совершенного омрачения ума и уклонения к вещественному.

20) Тому, кто подвизается внутри, в каждое мгновение надобно иметь следующие четыре делания: смирение, крайнее внимание, противоречие помыслам и молитву. Смирение, чтобы, так как брань у него идет с соперниками гордыми демонами, всегда иметь в руке сердца помощь Христову, ибо Господь ненавидит гордых. Внимание, чтобы всегда держать сердце свое не имеющим никакого помысла, хотя бы он казался добрым. Противоречие, дабы, как только острозоркостию ума уразумеешь, кто пришел, тотчас с гневом воспротиворечить лукавому, как говорится: и отвещаю поношающим ми злая (Пс.118:42), не Богу ли повинется душа моя (Пс.61:1)? Молитву: дабы после противоречия тотчас из глубин сердца возопить ко Христу в воздыхании неизглаголанном. И тогда сам подвизающийся увидит, как покланяемым Именем Иисуса враг его со своим мечтанием разлиется и разогнан будет, как прах ветром, или исчезнет, как дым.

21) Кто не имеет чистой от помыслов молитвы, тот не имеет оружия на брань, молитвы, говорю, той, которая непрестанно действовалась бы во внутреннейших сокровенностях души, и призыванием Господа Иисуса Христа бичевала и опаляла врага, скрытно ратующего.

22) Надлежит тебе острым и напряженным взором ума смотреть внутрь, чтоб узнавать входящих. Как только узнаешь, тотчас противоречием сокрушай главу змия и вместе с тем с воздыханием вопий ко Христу. И получишь тогда опыт невидимого божеского заступления, и преясно узришь правость сердца (как держать сердце в правоте).

23) Как держащий в руке зеркало и стоящий между другими многими, смотря в зеркало, видит и свое лице, каково оно, видит и других, смотрящихся в то же самое зеркало, так всецело приникший в сердце свое, видит в оном свое собственное состояние, видит и черные лица мысленных ефиопов.

24) Не может ум победить демонское мечтание сам токмо собою: да не дерзает на сие никогда. Ибо хитры враги наши, и притворясь побежденными, не редко отынуды, чрез тщеславие, подшибают борца. Против же призывания имени Иисусова и минуты постоять и злокознствовать против тебя не стерпят.

25) Смотри, не впади в самомнение (и не понадейся на свои измышления) подобно древнему Израилю, иначе и ты предан будешь мысленным врагам. Ибо тот, избавлен будучи от египтян Богом всяческих, измыслил потом своего себе помощника идола слиянного.

26) Под идолом же слиянным разумей слабый наш разум, который, пока на духов злобы призывает Иисуса Христа, удобно отгоняет их и с искусным умением обращает в бегство невидимые, ратные силы врага, а коль скоро сам на себя одного безрассудно дерзнет понадеяться, то падет и разбивается, подобно, так называемому, быстрокрылому (голубь, например, свернувшись, турманом падает вниз; если не успеет он развернуться, то ударяется о земь со всего лета и разбивается до смерти). На Господа, говорит, упова сердце мое, и поможе ми, и процвете плоть моя (Пс.27:7); и кто, кроме Господа, востанет ми на лукавнующия? Или кто спредстанет ми на делающия беззаконие (Пс.93:16) бесчисленные помыслы? На себя же, а не на Бога надеющийся, падет падением изумительнейшим.

27) Вот образ и чин сердечного безмолвия: если хочешь вести борьбу (успешно и как следует), то маленькое животное, паук, да будет тебе в этом примером. Тот хватает и умерщвляет малых мух, а ты, если так же, как он (сидит в своей паутинной норе), притрудно безмолвствуешь в своей душе, не переставай всегда избивать младенцев Вавилонских, за каковое избиение ублажает тебя чрез Давида Дух Святый (Пс.136:9). Если же нет у тебя сего, то ты не убезмолвился еще умом, как следует.

28) Как невозможно красному морю явиться на тверди небесной среди звезд, и как нельзя человеку, ходящему по земле, не дышать здешним воздухом, так невозможно нам очистить сердце свое от страстных помышлений, и изгнать из него мысленных врагов, без частого призывания имени Иисус-Христова.

29) Если со смиренным мудрованием, памятью о смерти, самоукорением, противоречием помыслам и призыванием Иисуса Христа всегда пребываешь ты в сердце своем, и с сими орудиями трезвенно проходишь каждый день мысленный путь, тесный, но радостотворный и сладостный, то внидешь во святые созерцания Святых и просвещен будешь ведением глубоких таин от Христа, в Немже суть вся сокровища премудрости и разума сокровенна (Кол.2:3), и в Коем живет всяко исполнение божества телеснее (9). Ибо при Иисусе возчувствуешь ты, что в душу твою низшел Дух Святый, Коим ум человека просвещается откровенным лицем зреть славу Господню (2Кор.3:12). Никто же, говорит Апостол, может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым (1Кор.12:3), который таинственно удостоверяет ищущего Его (в истине о нем).

30) Любящим научение надо знать и следующее, что злобные демоны, завидуя нам, по причине великой от брани пользы, умудрения и к Богу восхождения, часто скрывают от нас и утишают эту мысленную брань (имея при сем в намерении и то), чтоб когда мы, забыв об опасностях нападения с их стороны, обеззаботимся, внезапно похитить ум наш в мечтания, и опять сделать нас не внимающими сердцу нерадивцами. Ибо у них одна цель, забота и подвиг не давать сердцу нашему пребывать внимательным к себе, зная, какое богатство собирается чрез это в душе. Но мы тогда-то паче (во время затишья брани) воспростремся с памятованием Господа нашего Иисуса Христа в духовные созерцания, и брань опять найдет на ум. Только будем делать все с совета, скажу так, самого Господа, и со смирением великим.

31) Пребывая в общежитии, мы должны, с самоохотным изволением и сердцем готовым, отсекать всякую волю свою пред настоятелем; и с Божиею помощью сделаемся некиим образом самопокорливыми и как бы безвольными. При этом всячески надлежит нам ухитряться, чтобы не возмущаться раздражительностью и не допускать неразумных и неестественных движений гнева, потому что иначе в час брани духовной мы будем оказываться бездерзновенными (лишенными мужества). Ибо воля наша, если сами самоохотно не отсекаем ея, обыкновенно раздражается на тех, которые все покушаются отсекать ее принудительно (без нашего хотения), а из-за сего подвигнутый гнев, как злой разбойник, губит уменье вести брань, которое с большим трудом едва можно было стяжать. Гнев, естественно, бывает разрушителен. Если он подвигнется против бесовских помыслов, то их расстраивает и истребляет, а если воскипит против людей, то и в этом случае истребляет, но наши благие помышления.

Таким образом, гнев, как очевидно, является разрушительным для всякого рода помыслов, худых ли то или, если случится, и правых. Он дарован нам от Бога, как оружие и лук, и бывает таковым, если не уклоняется от назначения своего. Если же начнет действовать не сообразно с ним, то бывает разрушителем. Видал я, что и пес, в иной раз, смело бросающийся на волков, терзает овец.

32) Так надлежит бегать дерзостности (безосторожной вольности в обращении с другими), как яда аспидова, и уклоняться от частых бесед, как от порождений ехидниных, потому что они весьма скоро могут привести в совершенное забвение о внутренней брани, и низвесть душу долу с обрадывающей высоты, доставляемой чистотою сердца. Проклятия достойное забвение, как вода огню, противится вниманию, и сильным супостатом ему бывает каждочасно. От забвения приходим в беспечность, от беспечности к небрежению о порядках духовной жизни, скучанию в них, и к пожеланиям безместным, и таким образом опять возвращаемся вспять, как пес на свою блевотину (2Пет.2:22). Будем же бегать вольности, как яда смертоносного, а злое стяжание забвения, с тем что от него происходит, будем врачевать крайне строгим хранением ума, и непрестанным призыванием Господа нашего Иисуса Христа, ибо без Него не можем мы творити ничесоже (Ин.15:5).

33) Не в обычае дружиться с змием, нельзя (безнаказанно) носить его в недрах своих: так невозможно ласкать всячески тело, и любить его, и угождать ему, кроме доставления необходимо потребного, а вместе с тем пещись и о добродетели небесной. Ибо тот (змий) по естеству своему не удержится, чтоб не уязвить пригревшего, а это (тело), чтоб не осквернить угождающего ему движениями похотной сласти. Когда тело в чем либо погрешит, бичами бить его надобно нещадно до ран, как беглого раба, исполненного вином, да ведает, что есть над ним господин (ум), готовый наказать его, и да не ищет упивства похотью, будто вином в корчемнице, да не не ведает и госпожи своей (души) нетленной эта раба тленная, прах и персть. До самого исхода своего не доверяй плоти своей. Хотение плоти, говорит Апостол, вражда на Бога; закону бо Божию непокоряется (Рим.8:7); также: плоть похотствует на дух (Гал.5:17); и: живущие по плоти Богу угодити не могут; мы же несмы во плоти, но в духе (Рим.8:8,9).

34) Дело благоразумия есть всегда подвигать раздражительную силу нашу к схваткам во внутренней брани, и к самоукорению; мудрости мысленную силу нашу напрягать к трезвению строгому и непрерывному, и к духовному созерцанию, справедливости, пожелательную силу направлять к добродетели и к Богу; мужества править и владеть пятью чувствами, чтоб они не оскверняли ни внутреннего нашего человека, или сердца, ни внешнего или тела.

35) «На Израили велелепота его», на уме, зрящем красоту славы самого Бога, сколько это возможно, и сила Его на облацех (Пс.67:35), на душах светозрачных, во утрии вперяющих взор свой в Сидящего одесную Отца, Который осиявая их, подобно тому, как солнце озаряет лучами своими чистые облака, являет их достолюбезнейшими.

36) Согрешаяй един погубит благостыню многу, говорит Божественное Писание (Екл.9:18); и ум, согрешая погубляет то, о чем написано в предыдущей главе, эти пренебесные брашна и пития.

37) Не сильнее мы Сампсона, не премудрее Соломона, не сведущее Давида божественного, не паче Петра верховного любим мы Бога. Да не надеемся же на самих себя, ибо Писание говорит, что надеющийся на себя самого падет падением ужасным.

38) Научимся от Христа смиренномудрию, от Давида смирению, от Петра плачу о случающихся падениях, но не отчаянию подобно Сампсону, Иуде и вельми премудрому Соломону.

39) Диавол, яко лев рыкая, ходит», со своими полчищами, иский кого поглотити (1Петр.5:8). Да не пресекаются же у нас никогда сердечное внимание, трезвение, прекословие помыслам и молитва ко Христу Иисусу, Богу нашему. Ибо лучшей помощи, кроме Иисусовой, не найти тебе во всю жизнь твою, потому что только Он Один Господь, яко Бог, знает демонские ковы, обходы и лукавства.

41) Как дождь чем в большем количестве ниспадает на землю, тем более умягчает ее: так и землю сердца нашего радует и веселит святое имя Христово, нами возглашаемое, чем чаще оно призывается.

42) Неопытным хорошо знать и то, что мы, дебелые и к земле поникшие и телом и мудрованием, врагов своих, бестелесных и невидимых, зложелательных и мудрых на озлобления, скорых и легких, и искусившихся в брани во все века от Адама доныне, не другим каким способом имеем возможность победить, как только непрестанным трезвением ума и призыванием Иисуса Христа, Бога и Творца нашего. Для неопытных молитва Иисус-Христова да будет и руководством к испытанию и познанию добра; для опытных же самый хороший способ и наставник в добре есть деяние (практика), испытание делом, и покой (что дает нелживый покой духу, то хорошо, как бы оно ни было тяжело).

43) Как дитя малое, и, стало быть, незлобивое, видя, как иной выделывает какие-нибудь фантазии и находя то приятным, по незлобию своему, последует за этим дивотворцем, так и душа наша, будучи проста и блага, ибо такою создана от благого Владыки своего, находя приятными представившиеся в воображении прилоги диавола, и обольщаясь ими, подбегает, будто к доброму, к тому, что худо, и смешивает свои помыслы с тем, что внес в воображение демонский прилог, будет ли то лице красивой женщины, или другое что заповедями Христовыми совершенно запрещенное, затем, дошедши до вожделения, она замышляет уже как бы ухитриться и в дело привести то, что внушила представившаяся красота, а, наконец, сложившись с помыслом тем (внутри согласившись и склонившись на грех), она уже и в дело посредством тела, приводит вообразившееся ей (сформировавшееся и созревшее) в мысли беззаконие, на осуждение себе.