Текст книги "Училка и бандит"

ГЛАВА 12

– Муж, значит, – повторяет Иван. На секунду поджимает губы недовольно, но затем принимает свой обычный наглый, до жути бесящий меня вид. – И почему он у тебя?

Какие-то вопросы он глупые задает!

– Потому что муж. Где ему еще быть – на коврике у двери, или на скамейке у подъезда?

Перед глазами предстает душераздирающая картина Боречки, свернувшегося калачиком на нашей раздолбанной скамье: лежит на боку, положив ладони под голову, и коленки к животу прижав.

Просто обнять, и плакать!

– Вы ведь расстались! – укоряет меня Ваня.

Отмахиваюсь, и отхожу от подъезда, подозревая, что в одиночестве меня не оставят. И точно, мужчина спустя мгновение равняется со мной, стараясь идти в шаг.

– Мы не расставались: Борис ушел, а затем вернулся.

– И? – подначивает Иван, вот только я не желаю распространяться о своей печальной личной жизни с первым встречным эскортником. – Ты так просто приняла его обратно?

– Не так уж и просто я его приняла, – ехидно парирую. – Борис обещал мне серенаду и поездку в карете – мечта всей моей жизни. Как я могла отказаться?!

Иван в ответ смеется, и обгоняет меня. Поворачивается ко мне лицом, придерживая за плечи, и заставляет остановиться.

– Так вот какие у тебя мечты? Серенада и поездка в карете?

Не самые плохие мечты, как по мне. Еще бы квартиру нормальную, свою дачу, отпуск в Турции, или на худой конец в Геленджике, и развод.

– Да, вот такие у меня мечты! – вызывающе вздергиваю подбородок.

– Запомню, – подмигивает Ваня. – И что, этот твой муж так и будет торчать у тебя? Может, выгонишь? Или я могу…

– Нет, – перебиваю сердито. – Слушай, ну какой же ты наглый тип! Чем тебе мой муж мешает? Он не у тебя поселился!

– Идея! – Иван легко толкает меня в плечо, привлекая внимание. – Пусть он у меня селится, а я к тебе, а?

Отмахиваюсь от дурацкого предложения, и сворачиваю на соседнюю улицу, где расположено недорогое кафе. Мне бы позавтракать!

С радостью бы выставила Бориса вон, да вот только знаю я его: специально же будет торчать под дверью, как брошенный пес, и жаловаться всем вокруг на гадину-жену. Или, того хуже, станет жить в коробке из-под холодильника, и попрошайничать. Напишет на картонке: «Пожалейте сиротинушку, покинутого женой и матерью» – с этого артиста станется.

– Ты в своем уме, Василиса? – в ужасе спросит мама, которой Борис любит жаловаться на жестокую меня. – Что люди подумают?

– Нельзя так. Не по-людски, – покачает головой папа.

– Василиса Федоровна, а почему ваш муж – бомж? Если он бомж, то вы – леди-бомж? – спросят любопытные дети, а директор продублирует этот вопрос с использованием великого и могучего русского мата.

– А я сразу говорил, что Бориска твой – камень на шею, – вздохнет дедушка – один из немногих, кто отговаривал меня от глупого брака. – Правильно сделала, что выгнала!

Но дедушка будет в меньшинстве, так что Борис останется у меня. На время.

– О чем задумалась? – прищелкивает пальцами у моего лица Иван. – Скоро завтрак принесут – я заказал.

Оказывается, мы уже сидим за маленьким столиком в кафе, а я и не заметила – так задумалась.

– Любишь его? – прищурившись, коротко интересуется Иван.

– Не твое дело.

– Ну-ну…

Закатываю глаза, но всю мою язвительность прогоняет изумительный аромат манной каши – и как Иван догадался заказать именно ее? Самый мой любимый завтрак: каша со сливочным маслом, которое медленно плавится. А если еще сахаром посыпать… прелесть!

– Вот, что я люблю, – киваю я на тарелку с кашей, и набрасываюсь на нее, не испытывая ни капли вины за оставшегося без завтрака Бориса.

Любила ли я его хоть когда-нибудь? Нужно признаться хоть самой себе – нет, никогда. А если быть совсем уж убийственно честной – Борис мне даже не нравился. Я бы и не взглянула на него, если бы не то, что все одноклассницы были на нем помешаны: «Ах, какой мальчик! Вылитый Есенин! А эти мечтательные глаза, этот горящий взор…»

Свой горящий взор Борис обратил на меня, и я, чтобы утереть нос одноклассницам, сватавшим меня за школьного дворника, сошлась с Борисом. И сама же себя убедила в своей к нему великой любви. Так хорошо убедила, что замуж за него вышла! И только после месяца совместной жизни я осознала, что Борис – не моя мечта. Ему бы жить в веке эдак восемнадцатом-девятнадцатом, в барском поместье, и сочинять свои стишата.

Я же – натура приземленная, как любит повторять Борис. Приземленная, чем и горжусь: люблю, когда в холодильнике есть еда, коммуналка оплачена, и есть лишние сто рублей на капроновые колготки.

– Василисушка, в каких облаках ты витаешь? – снова возвращает меня из астрала голос Ивана, о котором я успела забыть. – О чем думаешь?

– О колготках, – ляпаю я от растерянности.

– О, это уже интересно. Хотя, я бы предпочел увидеть тебя в чулках, – интимно шепчет мужчина, явно подтрунивая над стремительно краснеющей мной. – А можно и без них, и вообще без белья.

– А можно без меня? – интересуюсь, приподняв бровь.

– Без тебя никак, прости. Это мероприятие для двоих, – отвечает мужчина, взгляд которого опущен на мою грудь, обтянутую майкой.

– Тебе по работе этого мало, озабоченный? И, кстати, о мероприятиях, – ухожу я с неудобной темы, – мне нужно забрать кое-что в учительской, а после я напишу тебе…

– Можешь не писать. Я иду с тобой, – перебивает Иван, и скрещивает руки на груди, словно говоря: «Ну и попробуй меня отговорить!».

А я лишь легко качаю головой. К нормальным людям кошки, да собаки дворовые привязываются. На крайний случай – венерические заболевания. А ко мне вот эскортник.

Судьба у меня – та еще зараза.

ГЛАВА 13

Идти с Ваней по улицам нашего городишки очень и очень странно. Меня многие знают благодаря излишне общительной родительнице, и эти многие подозрительно косятся на ни в чем неповинного эскортника.

Хорошо, что не знают, кто он такой. Но от мамы мне прилетит за то, что я разгуливаю по улицам с посторонним мужчиной. Если бы еще Иван был низкорослым, лысым пузаном, но нет: высокий, отлично сложенный…

«А задница какая, – мысленно оцениваю я весьма аппетитное зрелище. – Так бы и… ммм, хватит!»

Неимоверным усилием воли заставляю себя отвернуться, и разглядываю свое отражение в витринах. Лучше уж собой буду любоваться: я девушка, и мне так положено. А на красивых мужиков буду слюни в старости пускать.

– Ты ведь в курсе, что в учительскую я тебя с собой не возьму?

– Можешь привязать меня у ограды, – улыбается мужчина, и хватает меня за талию, прижимая к себе.

Отпрыгиваю от него, как ужаленная.

– Не здесь же! Мы у школы! – возмущенно восклицаю, сузив глаза, и угрожающе трясу кулаком.

– То есть, наедине ты не против? – искушающе мурлычет Ваня.

Вместо смущения или раздражения я ловлю очередной приступ веселья: ну какой же он странный тип! Знаю, это тяжело – постоянно держать лицо. Вот я – учитель, и разгуливать по городу в любимых шортах, которые можно не снимать у гинеколога, я не могу – ношу их лишь на даче у родителей, смущая престарелого соседа, который валокордин глотает, глядя на меня. И в соцсетях не все можно выложить – не оценят.

У Ивана иная беда – ему постоянно приходится играть роль то соблазнителя на минималках, то куртизанки семнадцатого века. Должно быть, это тоже утомляет.

«Так бы и пожалела его! – умиляюсь, глядя на веселящегося мужчину. – Но не буду: мужика жалеть нельзя, иначе на шею сядет, и ножки свесит!»

– Идем уже, горе луковое, – вздыхаю я. – В учительской сейчас, скорее всего, никого. Подождешь меня, а затем подробнее обсудим учебный процесс.

Иван кивает, и мы заходим в школьный двор – пустой, разбавляемый лишь дворником Василием, и его котом – тоже Василием, которые стали неотъемлемой частью школьного пейзажа, как памятник Ленину на любой городской площади.

И оба Василия, к моему немалому ужасу, спешат к нам, едва завидев меня. Боже, только не сейчас…

– Здравствуй, свет очей моих, – дядя Вася говорит медленно и тягуче, что свидетельствует о том, что он уже накатил.

Ну да, а чего тянуть? Подумаешь, утро, пффф! Зато у него оно каждый раз доброе.

– И вам не хворать, дядь Вась, – здороваюсь я, слыша еле заметный смешок от гадкого эскортника.

– Так и знал, что придешь, несмотря на выходной. Василий, вот, тоже тебя ждал, – дядя Вася легонько отталкивает ластящегося к его ноге пушистого кошака, которого я частенько подкармливаю кошачьими деликатесами.

– Василий? – сдавленно переспрашивает Иван, и начинает кашлять. – Кха-кха… ну Василиса…

Иван не слишком удачно маскирует смех под кашель, но дело до этого есть лишь мне.

– По спинке постучать? – шиплю угрожающе, показывая кулак.

– Злая ты!

– Слышала уже эту фразу, – отмахиваюсь я.

И почему все окружающие мужчины называют меня злюкой? По-моему, я – сама доброта.

– А ты кто таков будешь, юноша? – дядя Вася обращает свое царственное внимание на продолжающего веселиться над нашими именами Ивана.

И все же, он какой-то неправильный эскортник. Точно, бракованный экземпляр подсунули.

– Я…

– Иванушка он, – перебиваю я Ваню ехидно. – Дожил до почтенных лет необразованным балбесом, дядь Вась. Вот я и подтягиваю его по школьным предметам.

– Мне двадцать шесть лет!

– Ужас, – хватаюсь я за щеки, пародируя известный смайл, решив отомстить за насмешки над моим чудесным именем.

– Иванушка, значит, – кхекает дядя Вася. – А братьев у тебя нет, юноша?

– Есть, – удивленно отвечает Иван. – Двое.

Ага! Чуть ли не в ладоши хлопаю от восторга, услышав эту новость. Держись, Иванушка, зря ты этим поделился!

– «Младший вовсе был дурак» – цитирую я Ершова и посмеиваюсь, на всякий случай отойдя подальше от объекта моих сомнительных шуточек.

– Эх, молодежь, – смеется дядя Вася, и зовет своего верного спутника: – Пойдем, Василий, пусть милуются! Иван и Василиса, подумать только!

Милуются? Это мы сейчас милуемся с братцем-Иванушкой? Ну, дядя Вася!

– Вообще-то, я – средний из братьев, – поправляет меня необидчивый мужчина. – Так что я, скорее: «и так и сяк». Что, в общем, правда. А вот младшенький наш – тот еще дурак.

Вздыхаю, и киваю приглашающе:

– Пойдем уже, сказочный персонаж!

В учительской, как и ожидалось, тишина и покой – никого , кроме нас. Перебираю бумаги, сверяю электронный журнал, и быстро вношу корректировки по последней контрольной. А то родители в чате, будь он неладен, уже начали возмущаться. Ну и пусть любуются на тройки своих отпрысков – мне для них не жаль абсолютно ничего!

– Все! – хлопаю ладонью о ладонь, привлекая внимание Ивана. – Давай я погоняю тебя по общим темам, чтобы хоть приблизительно понять размер трагедии.

– Валяй, училка, – оживляется мужчина, и придвигает стул ближе. – Что мне будет за правильные ответы? И за неправильные тоже? Мне просто необходима мотивация!

«Может, озвучить ему свой сон? Вдруг он оказался вещим?» – мелькает в голове мысль, которую я почему-то не спешу прогнать.

Задумчиво смотрю на Ваню, не торопясь с ответом. А затем проказливо улыбаюсь.

ГЛАВА 14

Иван

Чувствую себя малолеткой. И рожа своя довольная бесит, но улыбаться никак не могу прекратить. Ну, Василиса! Я ведь сразу ее узнал – сумасшедшую из клуба. Она и в ресторане показалась мне не менее безумной, приняв за эскортника.

Меня! За эскортника!

– Держись, училка, – хмыкаю, поворачивая на нужную мне улицу. – Мне еще никто не отказывал!

Все бабы как бабы: комплимент, пара шотов, и поехали: «К тебе, или ко мне?». Или пара побрякушек или телефон, если у девочки ценник есть, а эта… язва! И подыграть то ей решил, чтобы поиздеваться.

Но втянулся, сам не ожидая от себя эдакой тупости. Узнают – засмеют. Еще и имя это – Мирон – весьма удачно гармонирует с моей же фамилией – Миронов. Это точно судьба: судьба Василисе оказаться в моей постели!

– Где тут у вас Аристарх? – спрашиваю открывшего мне дверь мужика весом в два центнера. – Мы вчера по телефону разговаривали.

– Это я, проходите, – знакомым голосом отвечает эта ходячая реклама бургеров.

Вхожу в обычную квартиру в хрущевке, которая на проверку оказывается офисом этой сомнительной организации. Бордель ведь – не думал, что в нашем захолустье есть такие забавы: с эскортом, мужиками и продажной мужской любовью.

До чего дошел прогресс!

– Вы ведь Иван Миронов, да? – Аристарх усаживает меня на диван, застеленный ковром. – Чаю с булочками? Я напек с начинкой из вареной сгущенки – пальчики оближете!

– Спасибо, я откажусь. Не люблю ничего облизывать. Сразу скажу главное: Василиса не должна ничего узнать: будет звонить – я у вас работаю, ясно?

– Да-да, я уже понял, – суетится Аристарх, оказавшийся довольно-таки проворным мужиком для своих необъятных габаритов размером с хороший КАМАЗ. – Нам не нужны проблемы, бизнес только начал приносить хоть какую-то прибыль. И многоуважаемая Василиса ни о чем не узнает, если начнет спрашивать, хотя Мирон расстроился: прождал ее в кафе «Ландыш», денег не получил… эх!

Ну и бизнесмен! Предоплату просить нужно!

– Мы в «Тюльпане» встретились. Перепутала Василиса, – поясняю я скорее самому себе, нежели Аристарху.

Перепутала, на мою удачу.

– Так у нас нет с вами проблем? Знаете, мы совсем недавно на этом рынке, – торопливо бормочет Аристарх. – И если нужно что-то починить: сантехника, проводка, электроприборы – обращайтесь! Все в лучшем виде сделаем.

– Так, стоп, – останавливаю я. – Вы эскорт-агентство, или кто?

Или кто, как оказалось. Вот до чего доводит жизнь на МРОТ: работали мужики честно – охранниками, сантехниками, разнорабочими, а потом решили свой бизнес создать. И днем тот же Мирон преспокойно трудится за прилавком в табачной лавке, а по вечерам он трудится совсем в другом месте.

Работа мечты, можно сказать!

– Только вы уж постарайтесь, чтобы Василиса не жаловалась на вас, – просит меня Аристарх на прощание. – Пока для нее вы Мирон. Мы заботимся о нашей репутации!

Серьезно киваю в ответ – этого чудика обижать не хочется. Даже деньги решил с него не трясти за «моральный ущерб» – мне этот ущерб лишь на руку. Оставляю машину поодаль от дома своей училки, и иду делать ей сюрприз своим появлением.

– Валяй, училка, – пересаживаюсь поближе к ее столу, за которым Василиса сидит с таким деловым видом, что тянет сбить с нее серьезный настрой. – Что мне будет за правильные ответы? И за неправильные тоже? Мне просто необходима мотивация!

Она задумчиво оглядывает меня, и молчит – гадость какую-нибудь продумывает, наверное. Ну ничего: камень воду точит!

– Какая мотивация, Ванечка? – ласково спрашивает она. – Это ведь тебе нужно, а не мне.

– Я всегда это знал, – ахаю в притворном ужасе. – Учителям плевать на своих учеников, ведь «это им нужно учиться». А где пыл призвания? Где жажда развить юный, пытливый ум? Вот ты какая…

– Злая, – перебивает Василиса со странным смешком. – Да-да, вот такая я: за зарплату работаю. Итак, первый вопрос: сколько будет дважды-два?

Она это серьезно? Нет, она сейчас серьезно?

– Ты считаешь меня настолько тупым? – уже не наигранно возмущаюсь я. – Четыре, черт с тобой!

– Вот и мотивация, которую ты просил, – хохочет эта вредина. – Учись, и считать тебя тупым не станет никто.

Вообще, мне бы и правда подучиться: Василисе я соврал лишь частично. Отучился я одиннадцатилетку, но начиная с восьмого класса на уроках почти не бывал. Зачем, если на улице столько всего интересного?

– Так, считаешь ты неплохо, но тригонометрия… – Васька смешно морщит нос, подбирая слова. – Вообще, я не уверена, что она тебе нужна. Мне вот ни разу не пригодились эти знания, но решать тебе.

– Училка говорит, что школьные знания – фуфло? – веселюсь искренне и от души. – Постыдилась бы произносить такие крамольные вещи в этой обители знаний!

– Зато словарный запас неплохой, – вздыхает Василиса. – Я бы даже попросила тебя заткнуть этот фонтан красноречия хоть на время, и дать мне оценить твои знания. Столица Бразилии?

– Рио, – пожимаю плечами.

– Неправильный ответ. А Словакии? И на какой реке стоит Париж?

Мда, уделала она меня. Подозреваю, что вопросы эти для дебилов, коим я себя сейчас и ощущаю.

– Не знаю. Можешь зубоскалить – уела.

– И не думала, – неожиданно отвечает Василиса, и делает какие-то пометки в дурацком розовом ежедневнике с блестяшками и сердечками. – География не всем пригождается, но основы знать необходимо.

Далее Вася унизила меня вопросами по литературе, растоптала в химии, и стерла в порошок в физике. А затем решила всадить нож в сердце, отвлекшись на телефон:

– Черт, совсем забыла. Подруга скоро замуж выходит.

– И? – чувствую подвох, и чуть ли по лбу себя не бью – боюсь уже каждого слова этой жуткой женщины. – Эти вопросы тоже входят в школьную программу: свадебный торт и выкуп невесты?!

– Нет, – отмахивается Василиса. – Эти вопросы входят в мою жизнь. Оксана – моя лучшая подруга, и у нас девичник на следующей неделе. А значит, с меня стриптизер, и мне сейчас об этом напомнили. Придется снова обращаться к Аристарху – больше я никого из вашего бизнеса не знаю.

«А если он проболтается? Или Василиса сама поймет, что я ее надул? – приходит мне в голову неприятная мысль. – Нет уж, пока нельзя этого допускать, а то взбрыкнет!»

– Может, у тебя есть знакомый стриптизер? – хмурится Василиса, и я вздыхаю.

– Когда этот ваш девичник?

Задаю этот вопрос, и понимаю: докатился.

ГЛАВА 15

И почему Иван глядит на меня так возмущенно? Будто я предложила ему… так, стоп!

– Я тебе подработку не предлагаю, – объясняю я. – Подозреваю, что эскорт – несколько иная вещь, чем стриптиз. Но вдруг у тебя есть кто-то на примете?

Хм, теперь Иван глядит обиженно, но возмущение из его взгляда не ушло – и мне почему-то это нравится. Неужто я такая злыдня, что полюбила обижать людей?

Даже, если и так – почему нет, если это весело?

– Вечно вам, бабам, неймется, – наконец отмирает этот загадочный мужчина. – Нет бы спокойно в кафе посидеть, но нет – на разврат тянет! И после этого вы нас кобелями считаете!

– Надо же, – ахаю восхищенно, и пару раз хлопаю в ладоши, – это от кого же я нотации слушаю?

– Давай, попрекай меня моим прошлым, – ворчит Иван. – Жестокая!

Поднимаюсь со стула, и наклоняюсь над столом, уперев в него ладони – а вот это уже интересно!

– Ванечка, напомнить тебе, когда я эскортника заказывала? Вчера, – хихикаю я. – К чему этот пафос про прошлое? Не знаешь стриптизеров – так и скажи, найду, куда обратиться. Я и не намекала, что ты способен станцевать на нашем девичнике – деревянный ты какой-то, скованный, без грации. Да и вдруг у тебя под футболкой не кубики, а…

Оглядываю Ивана выразительным взглядом, и сажусь за свой стол. Ох, как же мне нравится наблюдать за ним: возмущен, разгневан, но в глазах его веселье – понимает же, что шучу! И, надо сказать, шучу глупо, что недостойно учителя, но… какая разница? Не при детях же.

– Я станцую, – решительно заявляет Иван, скрещивая руки на груди. – Запомни, Василиса: я идеален во всем! А что касается кубиков – сейчас увидишь!

Мужчина поднимается, и начинает стягивать футболку, и я подскакиваю к нему, больно ударившись бедром об стол.

– Ай! – вскрикиваю, и зажмуриваю глаза от пронзившей меня боли, но футболку Вани продолжаю упорно тянуть вниз, задевая пальцами его горячую кожу.

Приятно.

Даже очень приятно – так, что мурашки пробирают. Слишком долго я не прикасалась к мужчине. Можно сказать, что никогда и не касалась – накануне краха нашей с Боречкой «ячейки общества» я отправилась в клуб с твердым намерением переспать с первым встречным, но этот первый встречный оказался таким, что увидишь – не уснешь. Не уснешь в плохом смысле слова. Второй был еще хуже, как и третий, четвертый и пятый. И ушла я ни с чем, разве что спустила всю премию на коктейли, а потом весь день похмельем мучилась.

– Нравится? – хрипловатым шепотом спрашивает Иван.

Я открываю глаза, и отдергиваю от него руки, осознав, что банально лапаю мужчину. Ужас, вот озабоченная!

– Кубики проверяла, – поясняю я. – А раздеваться даже не думай – просквозит еще, да и не по карману мне такое зрелище. Боюсь, потом не рассчитаюсь. И про стриптиз забудь!

– Тебе, Василиса, бесплатно – я же говорил, – наступает на меня Иван, и я прячусь от него за своим столом. – И я уже, кажется, сказал: будет вам стриптиз! Аристарху не звони – нет у него на примете нужных парней. Я – лучший вариант.

Он сейчас серьезно? Смотрю на мужчину чуть нахмурившись – не нравится мне эта затея. Как представлю, что Ваня нацепит обтягивающую униформу американского копа, и будет говорить Оксане все эти фразочки: «Вы арестованы потому что слишком сексуальны», а затем еще и разденется…

Ну уж нет – не нравится мне такой исход событий!

– Забудь, я сказала, – отрезаю решительно. – Ты сейчас мой ученик, и смотреть на твой, Ванечка, стриптиз – непрофессионально.

Да, именно так!

Хотя, я бы посмотрела, конечно, но не в компании пьяных, раззадоренных подруг, дорвавшихся до разврата. Мне бы и самой до этого разврата дорваться – надоело целибат хранить. А то ощущение такое, что Бориска – рыцарь, заковавший меня в негигиеничные железные трусы, красиво называющиеся поясом верности.

Пора кончать с этой верностью, а то, глядишь, накинусь на Ивана, и изнасилую!

«Нет, Ивана никак нельзя насиловать, – думаю я, составляя расписание наших с ним занятий. – Он же потом не отстанет! Лучше уж схожу на свидание с Виктором Сергеевичем – давно зовет уже. Лучше уж физрук, чем эскортник!»

Протягиваю озадаченному Ивану лист с расписанием уроков, и киваю сама себе: надеюсь, Виктор Сергеевич не только на словах жеребец, и поможет мне не облизываться на Ваню.